Карнавал Арлекина

К Кате в каморку заглянула Юлиана, очень одобрила ее внешний вид, предложила вместе прошвырнуться по магазинам завтра после работы. А Ольга Вячеславовна одна управлялась в мастерской, пока Милко был занят подготовкой вечеринки. Периодически она прерывалась, тяжело дышала, вспоминала… — Ольга Вячеславовна, вы хорошо себя чувствуете? Она широко улыбнулась, неожиданная забота Андрея была приятна. — Спасибо, все в порядке. — Может, вам в отпуск сходить? Ромка тоже поддакнул. Оба выглядели такими милыми… Уютова вздохнула, стряхнула пепел, прикрыла глаза. — Так, мне отпуск не нужен! Вся моя жизнь в работе. Да и за вами надо приглядывать! — Да не волнуйтесь вы, Ольга Вячеславовна, все у нас под контролем, — легкомысленно отмахнулся Андрей. — Вот мне кажется, главное, чтобы работа приносила радость, а для этого мы должны быть честными по отношению друг к другу. Ольга Вячеславовна усмехнулась, выбросила сигарету, налила себе воды. Малиновский деланно изумился, взял Жданова за подбородок. — Ольга Вячеславовна, голубушка, да посмотрите, посмотрите в эти глаза, разве они могут лгать? Уютова расхохоталась, как обычно, покоренная обаянием мальчиков. Потом был звонок Милко насчёт Волочковой, после которого Андрей в восторге убежал, а Кате стало плохо, и пришлось сделать перерыв. Ольга Вячеславовна решила, что совсем заездили девчонку… А потом Катя тоже выбежала, Андрей вернулся, довольный, как кот, и Роме явно надо было о чем-то с ним посекретничать. Чтобы не мешать, Уютова, продолжая курить, подхватила пепельницу и пачку сигарет и вышла в коридор. Направилась было в туалет докурить, но обнаружила, что сигарета погасла, а зажигалка осталась на столе. Тогда решила быстро вернуться за ней. Но у дверей невольно замерла… — Какая же Катя негодяйка, какая негодяйка! Сначала ты признаешься ей в любви, потом думаешь: а почему она мешает тебе кадрить Волочкову? А ты никогда не думал, что Катя ревновать может? Ты когда заперся с Настенькой в своем кабинете, она пятнами пошла, у нее косичка дыбом встала! — Малиновский орал так, что не услышать было трудно. Тут Уютова увидела Катю, несущуюся в конференц-зал, еле успела отпрянуть от двери и зашла сама через несколько секунд… Милко уехал на вечеринку Волочковой, Ольга Вячеславовна прибиралась в мастерской и продолжала вспоминать. Она снова вздохнула, взялась за сердце, покачала головой. Вечер того же дня. Выставка современного искусства. Внезапное явление Жданова… Андрей и Катя рассматривают странную картину… — Ольга Вячеславовна, я совсем забыла, у меня же ещё встреча сегодня… Мне надо идти. До завтра! — До завтра, Катюш. Потом странное исчезновение Жданова с выставки — синхронно с Катей… Господи, сколько же волнений за эти последние дни, да ещё и работы завались… Может, и правда взять несколько дней отпуска? Но кто тогда будет всё это разгребать? Интересно, что там сегодня будет на вечеринке? Ольга Вячеславовна приняла таблетку от давления и заторопилась домой. Утро вечера мудренее. Зорькин снова позвонил, когда Катя уже выключала компьютер и собиралась. — Пушкарёва, скажи поточнее, будь другом, куда ехать-то? Кстати, я в полной боевой готовности, ты упадешь, тотальное обновление гардероба и даже новая стрижка! — Да? — Катя прикрыла дверь каморки, поймав напряжённый взгляд Жданова, стоявшего у окна, и продолжила шёпотом: — Нет, ты, конечно, молодец, но… А на какие шиши, Коля? Конечно, я знаю, ты ни копейки никогда не берешь, я сама тебе разрешила залезть в деньги «Никамоды», но… Одно дело один костюм… — Да не волнуйся ты, Кать, я сегодня снова выиграл кругленькую сумму, так что все расходы отбил сполна. — Колька! Какой же ты у меня умник-разумник! Попрошу маму выдать тебе двойную порцию голубцов на ужин! — А что, на вечеринке кормить не будут? Впрочем, ты права: у тети Лены все равно вкуснее… — Коленька, будет тебе и банкет, и ужин. Заслужил. Ты мой герой! Теперь нам ничего не страшно! На этих словах дверь в каморку распахнулась, показался Жданов в пальто. Опершись о косяк двери, он мрачно и напряженно смотрел на Катю, ласково чирикавшую с Зорькиным. Засмотревшись на мочку уха и линию шеи, он перевел взгляд на хрупкие ключицы, подчёркнутые вырезом-лодочкой, и кулон, красовавшийся на яремной впадине. Сглотнул, откашлялся и недовольно постучал по наручным часам. — Катя, время. Ехать пора. — Коля, минутку. Андрей Палыч, извините, тут Коля… Не может понять, куда ехать. — Да? Я надеялся, что финансовый директор «Никамоды» окажется более сообразительным. Дайте мне трубку, я объясню. — Андрей практически выхватил у Кати телефон и случайно накрыл ее ладошку своей. Всё-таки рановато он надел пальто, нестерпимо жарко в офисе, видимо, топят на славу! — Николай? Добрый день, Жданов. Значит, так, записывайте. И захватите с собой всю документацию по 'Никамоде», я пригласил вас с Катей по делу, а не развлекаться. Постарайтесь ничего не забыть Да. Встретимся на месте, мы позаботимся, чтобы вас внесли в список, не беспокойтесь. — Договорив, Андрей вернул Кате трубку и помог надеть пальто, слегка задержав руки на плечах. — Андрей… Палыч, а когда вы собираетесь обсуждать с нами дела «Никамоды»? Время-то позднее… — Кать, ну можно не оставаться на банкет, а вместо этого поехать куда-нибудь поужинать, там и обсудить все… Катя неожиданно широко улыбнулась: — Уговорить Зорькина ужинать в ресторане, когда у мамы голубцы? Это утопия! Но Коля так вдохновлен хорошими новостями по фирме, что, думаю, ему не терпится вам похвастаться… — Что ж, хоть у кого-то есть хорошие новости, Катенька. Это не может не радовать. С Колей встретились у входа. Новое красивое длинное кашемировое пальто, модная стрижка и хорошо сидящий дорогой костюм очень шли ему, Катя искренне порадовалась за друга. Вместе с тем Андрей почувствовал, что Зорькин словно Катин родной брат — такой же наивный, по-ребячески непосредственный и трогательно нескладный. В руках он сжимал папку со всеми документами по фирме — и потом несколько раз в течение вечера пытался ее выронить и забыть. Коля был в восторге от нового имиджа Кати, долго и суетливо ахал и охал, показывал большой палец. Вошли все втроём, и понеслось. Анастасия, Доминик Дюбуа с переводчицей, Катя, щебечушая по-французски так, словно делала это всю жизнь, что поразило Андрея… А Катю поразило, что Андрей общался с Волочковой совсем иначе, чем накануне, как-то формально и сдержанно. Удивительно, но Катя чувствовала себя на этой вечеринке гораздо более естественно, чем обычно на таких мероприятиях. Конечно, помогал и внешний вид, но главное — она не видела снобизма по отношению к себе ни в хозяйке вечера, сделавшей ей комплимент по поводу внешности, ни в чудесной Татьяне Лазаревой, непринужденно шутившей с Катей и Колей. А уж от Доминик прямо веяло демократичным благородством. Жданов по привычке зашёл в гримёрку к моделям и дежурно воскликнул в ответ на их восторженные просьбы о сотрудничестве: — Я готов! Милко на это не преминул язвительно заметить: — Нет, вы пОсмотрите! Ему ещё ничЕго не покАзали, а он уже гОтов! ДевОчки, будьте осторожны, перед вами разбИватель сЕрдец, причем не только женских. — Милко, я смотрю, ты все знаешь о моей личной жизни? — Больше, чем ты думАешь, рядОвой Жданов. Но не бойся, я мОгила. Друг твой скоро вЕрнется. Как и твоя бедная нЕвеста. Кстати, не хочешь примерить что-нибудь из кОллекции «АнастАсия»? Тебе пОйдет. — Милко, ты все не так понял! — закричал Андрей, ощущая привычную в последняя время смутную тревогу. — Ромка подготовил пакет для меня, чтобы я дарил подарки сотрудницам. — Боже мой, кАкая зАбота, я сейчас зАплачу! — но развивать мысль дизайнер не стал, потому что, во-первых, был страшно занят подготовкой показа, а во-вторых, в гримёрку зашла Катя и принесла своему шефу забытый в машине мобильный телефон. — Добрый день. Андрей Палыч… — ВхОди, вхОди, прЕкрасное дИтя. Нас кто-нибудь прЕдставит? — А мы знакомы, Милко. Это я, Екатерина Пушкарёва, самое страшное чудовище «Зималетто», — беззлобно рассмеялась Катя. — Что? Как? МЕня сейчас хватит Удар! И кто тебя так… НЕужто ОлЕчка? Права она бЫла, а я старый дУрак, не разглЯдел в гадкой утёнке царевну Лебедь… — Милко смутился, явно хотел что-то сказать Кате, но гордыня мешала. Наконец он пробормотал: «Что ж, и на стАруху бывает прОреха»… — Проруха, Милко! Проруха! С этими словами Катерина упорхнула из гримёрки, а Андрей засек шпионившую за ним Вику и поручил ей собрать контакты моделей. Вика тоже пыталась что-то намекнуть ему про злосчастный пакет, но как-то вяло: видимо, Кира с ней уже поговорила и передала ей Ромину легенду. После общения с Викой и Милко Жданов пришел к выводу, что те инструкции все же не видели — иначе не вели бы себя с ним так непринужденно. Значит, хотя бы здесь и сейчас можно расслабиться. Зорькин на первый взгляд тоже внушал доверие и казался неспособным на коварные махинации — впрочем, кто его знает? Оглядевшись, Андрей заметил, что Николай заигрывает с еле отбившейся от моделей Викусей, как робкий школьник… Посмотрев же в другую сторону, Андрей потемнел и, забывая про приличия и расталкивая гостей вечеринки, поспешил в фойе… А там Доминик остановила Катю: — Катья, разрешите вас познакомить с моим коллегой, совладельцем ювелирного дома Доминик Дюбуа — Жюльеном Тибо. — Катрин, очень приятно! — Жюльен, оказавшийся высоким статным шатеном с голубыми глазами и обворожительной улыбкой, поцеловал Кате руку, — в вас чувствуется подлинный французский шарм, никаких излишеств, которые мне иногда доводится видеть в российской богемной среде, все в меру и со вкусом. Катя почувствовала, как у нее густо краснеет не только лицо, но и шея. — Ну что вы, я не завсегдатай подобных мероприятий. — Вы себя недооцениваете, поверьте. Вы знаете, я видел в гримёрке работы Милко и хотел бы предложить «Зималетто» сотрудничество. Могу я поговорить с вашим президентом, господином Ждановым? Жданов, лёгок на помине, уже подлетел к ним и сверлил взглядом залетного француза. Поскольку Доминик с переводчицей их покинули, Катя перевела Андрею предложение Жюльена. Договорились все обсудить подробнее после показа. Катя чувствовала напряжение и волнение Андрея, но до конца не понимала их причину. Начался показ, во время которого Катя стояла между Андреем и Жюльеном, а Коля — рядом с Викторией, явно оценившей его дорогой костюм. После триумфального показа Жюльен, Катя и Андрей провели предварительные переговоры, пока Коля поглощал канапе и пускал пыль в глаза Вике и моделям, корча из себя занятого олигарха. После успешных переговоров и обмена визитками Жюльен отвел Катю в сторону. Андрей не спускал с них глаз. — Катрин, вы очень необычная девушка. Сочетание непосредственности и деловой хватки. И у вас очень красивые глаза, вы очаровательны. Я бы хотел в благодарность за вашу помощь с переводом и переговорами преподнести вам небольшой подарок. — Что вы, господин Тибо… Жюльен протянул ей небольшую коробочку, в которой лежали маленькие бриллиантовые серьги-пусеты. — Что вы, я не могу принять такой дорогой подарок! — Ах, Катрин, я подозревал, что вы окажетесь столь щепетильны. Тогда у меня другое предложение: примерьте их прямо сейчас, и мы сделаем небольшую фотосессию для модного журнала. В качестве совместной рекламы вашей и нашей компании. Вы станете лицом… Точнее, ухом нашей коллекции. У вас очаровательная форма уха. Пунцовая, как рак, Катерина переминалась с ноги на ногу и мучительно хотела ущипнуть себя за это самое ухо, чтобы наконец проснуться. — Катрин, вы пока примерьте в любом случае, вам очень пойдет, а я договорюсь со стилистом, чтобы вам подобрали несколько образов. Катя так и осталась в фойе, сжимая коробочку, наедине с фикусом и своим волнением. Уши она проколола ещё в студенческие годы, носила подаренные мамой золотые серьги несколько лет, но после истории с Денисом бросила. Сейчас она боялась, что дырочки затянулись или что будет идти кровь. К тому же ей предстояло разобраться с тем, как правильно надеть и закрепить эти сережки. Аккуратно достав маленькую пусету, она, к своему изумлению, легко нащупала отверстие в ухе и смогла безболезненно вдеть ее. Пока она пыталась ее закрепить, вторая серьга вылетела из коробочки и куда-то закатилась. «Конечно, не с моим счастьем! Теперь придется возмещать ювелирному дому Доминик стоимость…» — чуть не плача, подумала Катя, повернувшись к кадке с фикусом в поисках пропажи. Внезапно прямо за спиной она услышала обжигающий шепот: — Катенька, вы не это ищете? Непонятно откуда выросший за ее спиной Андрей держал в руках вторую серёжку. — Андрей Палыч! — выдохнула Катя и счастливо улыбнулась. — Но как вы?.. — Чистая случайность. Закатилась вон туда, а я как раз мимо пробегал. Позвольте помогу. — Но тут Виктория бдит… — А мы не делаем ничего предосудительного… Вот так. Готово. — когда Андрей ловко защелкнул серёжку на мочке ее уха, она почувствовала странную дрожь — как же всё-таки холодно на этой вечеринке! — Сспасибо. — Вам очень идёт, Кать, — слегка улыбнулся он. Как только Андрей управился со второй серёжкой, в фойе действительно возникла Виктория вместе с Зорькиным. Так случилось, что Клочкова впервые столкнулась с Катей лицом к лицу — и ненадолго лишилась дара речи. — Пушкарёва, а что с тобой случилось? — дальше Вика по привычке хотела добавить какую-нибудь гадость, но вовремя вспомнила, что тут же находятся Зорькин и Жданов, которые Катю точно в обиду не дадут, а вот ей, Вике, может влететь. — А со мной, Вика, вроде бы все в порядке, спасибо. Надеюсь, и с тобой тоже, — невозмутимо ответила Катя и помахала рукой подходящему к ним Жюльену, который картинно приложил руку к сердцу: «Катрин, вы неотразимы! Прошу вас, пройдёмте ненадолго в гримёрку, господа, я украду вашу очаровательную спутницу минут на двадцать, не больше!» Переведя слова господина Тибо собравшимся, Катя удалилась, провожаемая одним ревнивым, одним потрясенным и одним завистливым взглядом. — Нет, а правда, что всё-таки с Катей? А? — А что с ней? — как ни в чем не бывало переспросил Жданов. — А ты не видишь? Она же очень изменилась, Андрей! — Ты так думаешь? — загадочно переспросил Жданов со странной полуулыбкой и внезапно обратился к Зорькину, указывая на его папку: — Николай, может быть, чтобы времени не терять, вы мне пока все расскажете и покажете? Я нашел тут поблизости укромное местечко, где можно посидеть и все обсудить… — Но я… — Коля расстроенно озирался на Вику. — Пройдёмте, Николай, пройдёмте! Нас ждёт увлекательный мир цифр! Отступать некуда! — Андрей бодро подхватил Зорькина под руку и куда-то повел. Фотосессия показалась скромной Кате чем-то вроде стриптиза: косметика, колдовство стилиста над прической, вспышки камер… Все это как-то ужасно театрально и непривычно. И в то же время… Во всей этой игре было нечто приятное, Катя словно действительно сама почувствовала себя привлекательной, а ещё увидела это в глазах другого мужчины — душки Жюльена, не сводившего с нее восхищённых глаз. Как только фотосессия закончилась, Катя уже уверенным движением сняла пусеты, положила в коробку и с сожалением вернула Жюльену. Простившись с ним, обменявшись любезностями и благодарностями и приняв решение, что отныне будет снова носить сережки, Катя вышла в фойе и с трудом нашла в дальнем углу на диванчике Жданова и Зорькина — не флиртующих с моделями и не пьющих вино, а горячо и самозабвенно обсуждающих финансово-производственные вопросы… — Как все странно… Сегодня все странно. Все шиворот-навыворот… — пробормотала она. Слегка откашлявшись, Катя сообщила кавалерам, что уже освободилась и готова присоединиться к их занимательной беседе. — А мы уже, в общем, все выяснили, весьма продуктивно побеседовали с Николаем Антоновичем. Он, оказывается, принес компании немалую прибыль. Это надо отметить. Предлагаю поужинать в ресторане. — Какой ресторан, у тети Лены голубцы сегодня на ужин, мне двойная порция обещана! — не подвёл Зорькин. — И правда, я очень устала, я хочу домой. Поедемте, а? — протянула Катя с какими-то новыми, слегка ленивыми и даже капризными нотками. — Андрей Палыч, поужинаете с нами? Заодно смягчите ворчание папы по поводу моей смены имиджа — при вас он не станет сильно мне выговаривать. Конечно, пару баек от него вам придется выслушать, зато отличный ужин я вам обещаю! Ладно, уж лучше Зорькин и Валерий Сергеевич, чем этот отвратительный Жюльен, думал Андрей, нежно поглядывая в зеркало заднего вида на Катерину, дремавшую на плече друга. После разговора с Зорькиным, всей информации о прибыли «Никамоды», явного интереса Николая к Виктории и отсутствия ревности к нему со стороны Кати Андрей внезапно смягчился, но теперь вроде как получалось, что он мог — и должен был — оставить Катю в покое и спокойно жениться на Кире. Однако оставить Катю в покое он не видел совершенно никакой возможности. А в это время где-то далеко, в сказочной средневековой заснеженной Праге, посетив в костёле концерт классической музыки, поужинав и накупив сувениров, Кира стояла в номере отеля, прижавшись к трубке, и снова и снова слушала длинные гудки…