Карнавал Арлекина

Я тебя бы на руки взял, я тебя бы взял и унёс, тихо смеясь на твои «нельзя», вдыхая запах твоих волос. И, не насытившись трепетом тел, стуком в груди нарушая тишь, всё просыпался бы и глядел, плача от радости, как ты спишь. Я бы к тебе, как к ручью, приник, как в реку, в тебя бы гляделся я. Я бы за двести лет не привык к бездонной мысли, что ты моя. .............................. Если бы не было разных «бы», о которые мы расшибаем лбы. Герман Плисецкий Утро в «Зималетто» началось с нервотрепки — невыспавшийся Андрей, войдя в кабинет, был сразу оглушен французским щебетаньем из каморки, а потом и свежим букетом роз в вазе на Катином столе. Если честно, Катя, не имевшая опыта в подобных делах, сама уже не знала, как охладить пыл Жюльена, не обидев его и не навредив делу, поэтому по телефону поблагодарила его за цветы и попросила больше не оказывать знаков внимания, чтобы ее не смущать. Однако Жюльен пообещал зачем-то перезвонить попозже, а также заверил, что креативный директор их компании сегодня всенепременно прибудет в «Зималетто» для обсуждения показа. Катя, положив трубку, тяжело вздохнула и поняла, что надо предупредить Милко. И тут она услышала обманчиво ласковый голос Андрея за спиной: — Катенька, я не понял, что это значит, почему этот француз не оставит вас в покое? — Андрей Палыч, вы полагаете, я даю ему повод? — Я уж не знаю, что и думать, Кать. Не слишком ли много внимания от делового партнера? — Он лишь подтвердил, что их креативный директор сегодня приедет в Зималетто. — И креативно подкрепил обещание букетом. — А что вы имеете против? Вы же дарите букеты своей невесте? Андрей аж задохнулся от такого дерзкого ответа. Катерина же пожала плечами и неожиданно спокойно залезла на этажерку, чтобы достать какую-то папку. В брючном костюме она смотрелась очень изящно, однако чуть пошатнулась на каблуках. — Ккатенька, Кать, что вы делаете, немедленно слезайте. — Андрей подхватил Катю и поставил на пол. Оба стояли друг напротив друга, тяжело дышали и смотрели куда-то вниз. — Катюш, нам очень нужно поговорить, а вы все время куда-то исчезаете. Давайте пообедаем вместе, я вас умоляю! — Не получится: у вас обед с Полянским из «Севен Груп», — грустно констатировала его помощница. — Ах да, черт, чуть не забыл… Постойте! — вдруг осенило его. — Вы же сами разрабатывали все условия контракта, знаете все цифры… Вы едете с нами. — В этом нет необходимости. — Катя, здесь пока я еще президент, я так решил. Дверь в кабинет распахнулась: — Андрюша, ты здесь? — Ну, что еще? — не смог сдержать раздражение Андрей. — Раз так — ничего. Мелочи, недостойные твоего внимания. Я всего лишь хотела обсудить покупку новой квартиры… Кира пулей вылетела из кабинета, Андрей виновато оглянулся на Катю. — Ну что вы смотрите? Бегите, догоняйте ее! — укоризненно воскликнула Катя, качая головой, и Жданов мгновенно почувствовал себя нашкодившим хулиганом, которого пытается перевоспитать отличница, и нервно рассмеялся. — Вы меня отправляете? — Но вы и сами так решили пару дней назад, как я поняла. Когда перестали дарить мне подарки и открытки. Вы вернулись к невесте, выбрали то, что должно… — Да ничего я… — Тише вы! — Кать, мы сегодня обязательно поговорим. Но сначала все вместе едем на обед. Роман Дмитрич сегодня придет тоже. — Это хорошо, — вздохнула Катя, с облегчением возвращаясь к теме бизнеса. — Но мне бы иметь все цифры на руках… Все таблицы… Данные… Чтобы все под рукой… Надо будет все распечатать… — Данные, — механически повторил Андрей и вдруг о чем-то задумался. Очнувшись от этих мыслей, он непроизвольно взял Катину ладошку и поцеловал ее, а потом быстро вышел в коридор. Зайдя к Кире, он как мог постарался ее успокоить и уговорил отложить осмотр квартиры на несколько дней. Затем поспешил к лифту и разминулся с Малиновским. А тот радостно появился на ресепшен и протянул Маше небольшой подарок: — Мария, приветствую вас! Надеюсь, в компании все готово к моему триумфальному возвращению. — Ой, Роман Дмитрич, здрасьте! А это… Как вы себя чувствуете? — искренне обрадовалась Маша. — Да что со мной станет, только выправка строже… Послушайте, Мария… Я что хотел сказать-то… Тут такое дело… В общем, я хотел извиниться, — Ромка переминался с ноги на ногу, напоминая Маше ее собственного сына Егорку. — Извиниться? Вы??? Ой, в смысле, я не то хотела сказать. За что, Роман Дмитрич? — Маш, ну я же знаю, что вел себя как последний придурок. Да еще настаивал на вашем увольнении… — Ой, да вы что, Роман Дмитрич, ладно вам, кто старое помянет… Да и я сама, прямо скажем… Вела себя, — Маша прыснула и махнула рукой, но тут же резко посерьезнела. — Роман Дмитрич, а вы точно себя хорошо чувствуете? Может, у вас это… Стресс? — Значит, извиниться я могу только в неадеквате. Я понял. — Нет, ну я не то хотела сказать… — Да ладно, Мария, всем же ясно, кто такой Малиновский… Держите вот. Сувенир. Лучшая в Чехии косметика, в том числе пивная. Manufaktura. Старинная компания. Набор кремов. — Ой, спасибо вам огромное! — Маша большим любопытством рассматривала упаковку. — Ну что, мир? — Роман все так же неловко переминался с ноги на ногу. — Конечно, мир, Роман Дмитрич! — А Федора ты цени, он супер. — Я знаю. — Ну я пойду подружек ваших искать? — Конечно, Роман Дмитрич, все уже здесь! Малиновский одарил всех, даже Викусю, которая поразила его и всех свидетелей очень милой улыбкой в ответ. Ольге Вячеславовне, встретившей его сперва прохладно, он преподнес набор ниток, случайно купленный в небольшом специализированном магазинчике для шитья близ Пражского рынка, чем вызвал ее изумленную усмешку: — Не, ну я понимаю, если бы Кира мне это подарила, но чтобы ты… Да, Ромочка, ты полон сюрпризов, как я погляжу… Тут в мастерскую прибежала Катя с информацией о визите креативного директора Дома Доминик Дюбуа. Рома на минуту застыл, отмечая все нюансы ее преображения, которые не могли передать журналы. — Катерина, добрый день, просто нет слов, как вы прекрасно выглядите. — Благодарю вас, Роман Дмитрич, это полностью заслуга Ольги Вячеславовны. — Да брось, Катюш, я лишь слегка тебя подтолкнула, — возразила Уютова, внимательно глядя на обоих. — Катюш, а вот и вам скромный сувенир из Праги. — Ромка полез в портфель и, к потрясению Кати и Ольги Вячеславовны, достал оттуда книгу. — Свежая, только из типографии. Полная летопись трех лет, которые Марина Цветаева провела в Чехии, день за днем, 1922 ─ 1925-й. Издано Славянской библиотекой в Праге совместно с Домом-музеем Цветаевой в Москве. — Признаться, и саму книгу, и комментарии к ней Роме выдал друг Гонза, у которого тот ночевал, со словами: «Вот, получил несколько экземпляров от приятеля, уникальная вещь, подаришь кому-нибудь». — Вот это да, огромное спасибо, Роман Дмитрич! Признаться, не ожидала от вас такого подарка… — Да я и сам от себя не ожидал… Ну а господин президент скоро вернется? — А он разве не в офисе? — удивленно переспросила Катя. — Мария сказала, только недавно отъехал, разминулись. Странно как-то. Ладно, пойду поработаю для разнообразия. О, Шурочка, вы как раз вовремя. Очень рад, что вам понравились боксерские перчатки. Но не могли бы вы сварить мне кофе покрепче — я ужасно не выспался. Катенька, шеф вернется — скажите ему, что я здесь, причем вместе с подарком. Мерси. Андрей вернулся примерно через час страшно возбужденный и торжественно постучался в каморку в сопровождении компьютерщика Игоря, сменившего Радика. — Екатерина Валерьевна, — тут Андрей внезапно замялся и напрягся, — эээ… дело в том, что ваши слова о данных под рукой на переговорах напомнили мне об одной идее. Помните, вы представляли бизнес-план осенью, когда меня только назначили? — Такое не забывается, Андрей Палыч, — недоуменно подняла глаза от экрана компьютера Катя, — но почему вы спрашиваете? — Вы еще сказали, что захватите калькулятор, — Андрей вдруг глупо заулыбался, припомнив, как это было. — А я сказал Роману Дмитричу, что надо бы подарить вам лэптоп, чтобы удобнее было в переговорах участвовать. Ну, и все таблицы показать, графики, и презентацию при желании… Причем и в кафе, и в другом офисе — везде. — Жданов прокашлялся. — Ну и, в общем, я купил вам от имени компании ноутбук. Катя испуганно вскочила, сняла и вновь надела очки. — Вы что сделали? — Рабочий инструмент! Последняя модель! Проконсультировался с нашим лучшим сотрудником в этой области. Вот, пожалуйста. — Все так, Asus, Windows XP, — быстро и четко начал компьютерщик, раскрывая чудесный ноутбук на столе перед Катей и демонстрируя все возможности. — Но зачем вы… — Кать, не я, а фирма. В качестве поощрения главного работника. Это не роскошь, а предмет первой необходимости. — Да он же столько стоит… Мне Колька говорил… Да это же несколько моих зарплат… Как же… — Отставить разговоры! Осваивайтесь тут, перенесите на ноутбук все материалы по сделке с Полянским, только запарольте его, конечно, — ну, не мне вам объяснять. Игорь, помоги тут. — Андрей жестом остановил Катины возражения и благодарности, радостно взъерошил волосы и деловито поинтересовался: — Малиновский пришел? — Да, ждет вас. С подарком. Кофе пьет. — Кофе? Кофе — это хорошо… Пожалуй, попьем с ним вместе. И — арбайтен, до обеда с Полянским еще есть время. А потом все втроем поедем в «Ришелье»… — Почему втроем? Вчетвером, Андрей Палыч: вы, Роман Дмитрич, я и ноутбук, — оба заулыбались, и Андрей словно вернулся в светлую, чистую пору их дружбы, до соблазнения, и на короткий миг ощутил забытую легкость, словно отступило гнетущее много месяцев чувство вины… Катя работала, периодически переводя взгляд с букета роз на книгу, а потом на новенький ноутбук. За что ей сегодня свалилось столько счастья? И если придется расплачиваться, то пусть хотя бы не сегодня! Катя хотела было перечитать сегодняшнюю цитату в календарике (там как раз было что-то про умение дарить и принимать дары), но тут зазвонил телефон. Это в очередной раз Жюльен приглашал на ужин. В этот же момент на пороге каморки внезапно вырос Воропаев. Катя спешно свернула разговор и, положив трубку, приподняла бровь: — Здравствуйте, Александр Юрьич, вы ко мне? Воропаев согнулся в три погибели и слегка побарабанил по столу. — Вообще-то я хотел побеседовать с Андрюшей, но даже рад, что его не застал. Мне нужен отчет, и как можно скорее. Только настоящий, предупреждаю на всякий случай. — Отчет в работе. Спасибо, что предупредили, я как раз собиралась его подделать. —А вы сильно изменились, причем и внешне, и внутренне, — Александр бесцеремонно разглядывал Катю, она оставалась невозмутимой и насмешливой. — Это на вас жених так влияет? — А на вас акции влияют? — Интересно, кто или что дает вам право так вести себя с акционером компании. И цветочки очень даже недурны. А может, все дело в вашем французском поклоннике? — Не понимаю, о чем вы. — Не притворяйтесь, со мной этот номер не пройдет. Это же он только что пытался пригласить вас на ужин, а вы его отшили. Должен признать, у вас весьма недурное произношение. Не думайте, я не собирался подслушивать, вышло случайно. Да, Екатерина Валерьевна, я вам не Андрюша, меня не проведешь. Это у него образование — три класса церковно-приходской школы, а от меня что-либо скрыть вам будет ох как непросто. — Вы так думаете, Александр Юрьевич? — саркастично переспросила Катя. — Уверен. Так что будьте осторожны, грядет час расплаты! — Уже трепещу. — И правильно делаете, скоро все ваши с Андрюшей делишки выйдут на чистую воду. А насчет ужина я прекрасно понимаю того Жюльена — я бы и сам с удовольствием с вами отужинал. — Увы, вынуждена отказать и вам тоже. Тут очень вовремя вернулся Андрей, и Воропаев ретировался к Кире, которой рассказал о своих планах забрать акции и вложить их в новое дело. — Сестренка, приходи сегодня на презентацию, будет интересно. Скоро Павел и Маргарита приезжают, хочу собрать Совет директоров и объявить, что забираю акции. — Погоди, Сашка, как же так? Мы же договаривались не забирать акции — ты, Кристина и я. — Ну, жизнь на «Зималетто» не заканчивается, обстоятельства меняются… А что ты так приуныла? — Сашка, — печально усмехнулась Кира, — а ведь тебе плевать на «Зималетто». — Кирочка, к чему трагизм в голосе и заламывания рук, по тебе прямо плачет Мариинка. Стала бы балериной и показывала пантомимы. Да, в отличие от твоего драгоценного жениха, я признаю, что в жизни есть вещи и поважнее. — Что не мешало тебе шантажировать его нашей свадьбой, угрожая разделить компанию. — Ну а почему бы не совместить полезное с приятным? — А обо мне ты подумал? — Кирюша, умоляю, давай без драм. — Нет, правда. Любящий братец. Выкручивая руки Андрею, ты, по сути, ставишь судьбу компании в зависимость от наших с ним отношений. — Сестренка, не надо пафоса, разве это не то, о чем ты мечтала все эти годы, — стать женой Жданова? — Не любой ценой. — Не узнаю тебя. Переосмысление смысла жизни? — Не знаю. — Ну хочешь я заявлю наоборот: не буду забирать акции, только если свадьба расстроится? А что? Меня устраивает! — Хочу, чтобы ты перестал паясничать и вовлекать меня в свои разборки с Андреем. — Уж не хочешь ли ты сказать, что свадьба отменяется? Пойду тогда на презентации напьюсь от радости. — Прекрати, а? На данный момент все в силе. А вообще мы с Андреем сами разберемся. Желательно, чтобы ты не давил. И повременил с акциями. — Что, боишься, что от компании уже ничего не осталось и делить нечего? Что ж, небезосновательно, зная нашего президента… — Чем бы в тебя запульнуть… — Ладно, замолкаю. Так ты придешь на презентацию? Давай, будет весело, отвлечешься от местного болота… — Сань, ты неисправим. Я подумаю. Оставшись одна, Кира открыла ежедневник Мелоди Битти на сегодняшней дате и прочла: «Отрицание является мощным инструментом. Не позволяйте себе недооценивать его способность затуманить Ваше видение. Будьте уверены, что по ряду причин мы стали виртуозами по использованию этого инструмента, делая действительность более сносной. Мы хорошо знаем, как остановить боль, вызванную действительностью, ─ не изменяя обстоятельства, а представляя их в ином свете, не такими, какие они есть на самом деле. Не обращайтесь с собой так безжалостно. Пока одна Ваша часть озабочена созданием вымышленной действительности, другая часть вынуждена работать над тем, чтобы принять правду. Теперь пришло время найти в себе смелость. Повернитесь к правде. Мягко впустите ее в себя. Когда мы сможем это делать, нас поведут вперед. Господи, дай мне мужество и силу ясно видеть действительность»*. Кира захлопнула книгу и изо всех сил швырнула ее на диван. Между тем переговоры в «Ришелье» прошли просто фантастически. Катей, бодро шпарившей и ловко нажимавшей на клавиши ноутбука, любовались все трое. Герман, конечно, не удержался от комплиментов. Сделка была заключена ко всеобщему удовольствию. ─ Катя, давайте поужинаем сегодня вместе, ─ вернулся Андрей к старой теме, решив воспользоваться тем, что Кира с Сашкой будут на презентации. «Бог Троицу любит», ─ подумала Катя и воскликнула с неожиданным простодушием: ─ Да не хочу я ужинать, обед в ресторане был очень сытный! ─ А чего вы хотите? Катя задумалась, а потом немного робко призналась: ─ Я в кино хочу. ─ В кино? Отлично, очень романтично! А на что? ─ Да на этот новый фильм «Гордость и предубеждение», а то и девчонки, и Юлиана мне про него все уши прожужжали, а я люблю старый фильм, 1995 года… Андрей мысленно сосчитал до десяти, чтобы не заорать. Мало того что он терпеть не мог романтические мелодрамы, так еще и этот мистер Дарси просто преследует его! ─ Катюш, замечательно, значит, решено. Я куплю билеты. ─ Малиновский дал ему отличную подсказку, и в итоге они приехали в Киноцентр на Красной Пресне в зал с диванами ─ один диван означал два места. Катя взглянула на Андрея с глубоким подозрением, но отступать было некуда. Когда все разместились и свет погас, Андрей ненароком приобнял Катю за плечико и шепнул на ушко: ─ Кать… ─ Андрей Палыч, не мешайте смотреть! ─ Катюш, один маленький вопрос. Почему фильм называется «Гордость и предубеждение»? ─ Это по роману английской писательницы Джейн Остин. Она писала о незавидной участи умных женщин из бедных семей. Из гордости Дарси, которому нравится незнатная Элизабет, отталкивает ее, а Элизабет из предубеждения думает о нем плохо… ─ Элизабет ─ это Кира Найтли? ─ Да. ─ А Дарси ─ это этот, похожий на француза… ─ Да, и девочки твердили, что похож… Есть что-то… ─ Кать… ─ Что? ─ А как ты так хорошо выучила языки? ─ Даже не знаю. Нравилось очень. Как говорят, каждый иностранный язык словно новая жизнь. Я в них погружалась постепенно. А потом чувствовала свободу… До некоторой степени. Это как делаешь первые шаги навстречу кому-то или чему-то, а потом как побежишь… ─ Ого, а как Кира Найтли тут бегает. Аж щеки разгорячились. Этого Дарси можно понять. ─ Но и Лиззи можно понять: у него очень прочувствованный взгляд. ─ Разве? Не заметил. ─ Андрей, не мешай смотреть. ─ Слушай, мне кажется или они осовременили постановку? ─ Мне тоже так кажется, и мне это не нравится. Если бы ты видел тот фильм с Колином Фертом… ─ А у тебя он есть? ─ Да, на DVD. ─ Принесешь? ─ Ты серьезно? ─ Конечно. ─ Я просто думала, что тебе другие фильмы нравятся… ─ Типа боевики? ─ Ну, например. ─ Вообще да. Но не только. Но сейчас интересно будет сравнить. ─ Мне кажется, там ближе к духу книги, утонченнее, больше юмора и атмосферы того времени. Зато здесь красивая природа, романтика… Но как-то проще все, что ли… ─ Кать, ─ Андрей сжал Катину руку, погладил, снова приобнял ее, поправил прядь, ─ а когда этот Дарси понял, что он полюбил эту девушку? ─ Трудно сказать, ─ Катя невольно тоже прижалась ближе к Андрею, ─ он ее сразу отметил, но вот в книге сказано, что он понял свои чувства, уже когда был в середине пути… Не помню дословно, но смысл такой. ─ В середине пути… ─ Андрей, а что тебе Роман подарил, если не секрет? ─ Не секрет, пивную кружку и банку пива, а тебе? Катя хихикнула: ─ А мне книжку. Значит, мы для него ─ барышня и хулиган. ─ А я тогда кто, Маяковский? ─ А что, похож! Так они перешептывались до самого конца, до того момента, когда Лиззи поцеловала Дарси руку ─ жест удивительно нежный и до боли знакомый… К концу фильма Андрей уже не мог сдержаться, быстро снял и спрятал и свои, и Катины очки, она вздрогнула и инстинктивно прикрыла глаза, а он сразу же принялся требовательно покрывать поцелуями ее веки и ресницы. Потом они долго целовались, причем Катя отвечала ему как-то отчаянно, в полную силу. Наконец он сделал то, о чем давно мечтал, ─ слегка прикусил ей мочку уха, от чего Катя сдавленно застонала. Спускаясь от шеи к ключице, Андрей шептал ей что-то нежное, не в силах остановиться. Как же он соскучился! Потом в зале зажегся свет. Оба смутно помнили, как перебрались в машину после окончания сеанса, долго целовались и там. ─ Катюш, я так больше не могу, поехали прямо сейчас ко мне, умоляю, ─ тихо вырвалось у него между бесконечными поцелуями. Катя уже не могла ни возражать, ни вообще говорить что-нибудь. Андрей собирался наконец оторваться от нее и завести мотор, когда, как обычно, раздался телефонный звонок. Он хотел не отвечать, отключить, но Катя замотала головой. ─ Может быть важно. Заранее никогда не известно, важно или нет, ─ выдавила она, поправляя прическу и кофту. Катя, как всегда, оказалась права. Только на этот раз звонила не Кира. Звонила Марго. *Мелоди Битти «День за днем из созависимости».