Самозваные святые

Он слышит крик Лукреции на лестнице, рвется за ней, но кулак ганадо с размаху вминается в его живот; Луис давится кашлем. Биолога тащат по ступенькам, но не в подвалы замка, куда увели девушку, а в парадный зал, оттуда — во двор. Рамон прижимает к груди янтарь, баюкает кусок минерала словно ребенка. — Это непростительно. Владыка Саддлер ни за что такое не простит, — цедит Рамон, вперив немигающий взгляд куда-то перед собой, — не удивлюсь, если окажется, что девчонка знала… — Лукреция не при чем… — стонет Луис; ладонь Салазара, маленькая, почти детская, хлещет его наотмашь по разбитым губам. — Заткнись! Своим преступлением ты бросил тень на мой род! За это тебя следует запытать до смерти! Специально подгадал, чтобы нарушить наши планы? Ты с самого начала это замышлял, верно?! Снова шлепнув Серу по кровоточащим губам, Рамон подносит пальцы к лицу и судорожно слизывает с них красное; ганадо вытаскивают избитого биолога во двор, где его ждут запряженная лошадью телега и Биторез Мендез, чей стеклянный глаз отражает отблески факелов. Проповедник угрюмо смотрит на Рамона из-под полей своей шляпы. — Где девушка? — Ею я сам займусь, — гнусавит Салазар и пренебрежительно подталкивает Луиса к священнику, — а его — забирай. Не потерплю его присутствие в моем замке больше ни минуты! — Не трогай девушку, — рокочет Мендез, сжимая четки в кулаке, — Владыка Саддлер сам решит, что с ней делать. Как и с ним. — Владыке Саддлеру не досуг разбираться с предателем. Он занят более важными делами! — Ничто не решится без Владыки Саддлера, — с нажимом повторяет Биторез и в одно движение закидывает Луиса в телегу; биологу хочется потерять сознание хоть на минуту, но рассудок цепляется за Лукрецию, за Краузера, за Аду, чья помощь бы сейчас пригодилось. Но никто не приходит. Биолога увозят из замка вниз по извилистой каменистой дороге, мимо озера и мельницы; плоский мобильный уцелел и все еще крепко привязан к боку ученого. Значит, крохотный шанс на спасение еще есть. Луису отчаянно стыдно: из-за него Лукреция осталась одна в замке Рамона. Сумеет ли Салазар удержаться и не трогать девушку? И что решит с ней сделать Саддлер? Его грубо выталкивают из телеги прямо в грязь, вынуждают подняться, ведут в дом; Сера слишком измучен, чтобы сопротивляться. Он спотыкается, едва не падает, когда его заводят в пропахший сыростью и тухлятиной подвал. Прежде, чем связать ученого, ему в рот вливают половину кувшина воды. Луис глотает, давится, обливаясь, и протестующе мычит из-за веревок, больно врезавшихся в запястья. — Ты будешь наказан темнотой и одиночеством, покуда Владыка Саддлер не примет решения на твой счет, — поясняет Мендез, пока Луиса, связанного, с заклеенным ртом, засовывают в мешок. Паника налетает на ученого коршуном; он бьется, понимая бесплодность своих попыток вырваться, перебирает руками, сдирая запястья, пытается кричать, несмотря на заклеенный рот, даже когда остается один в кромешной темноте до тех пор, пока не забывается сном от усталости и боли. Чтобы потом прийти в себя и все начать снова, чтобы не спятить совсем от безысходности и страха. До тех пор, пока мешок не распарывает незнакомый белобрысый парень.