Загадка полуночного неба | Riddle of the Midnight Sky

— …А потом он сказал, что тут неподалеку есть мотель, и я едва не обделался. Гермиона согнулась пополам в припадке истерического смеха: — Хорошо, что он не полез к тебе в штаны! Если бы он только знал, что они на самом деле все это время были испачканы! — О, перестань, у меня травма! Они сидели на парапете крыши дома Гарри, свесив вниз ноги, смотрели на огни вечернего города и курили сигареты, забытые посетителем в «Mocha Pot». Гермиона нашла пачку на столике, и, поскольку никто за ней не вернулся, положила ее в карман и объявила своей. Гарри курил в первый раз в жизни, и это занятие показалось ему весьма неприятным, хотя и до странного эстетичным. Сигарета в пальцах дарила ощущение зрелости, словно он внезапно стал намного мудрее и разом избавился от проблем. — Ты хочешь сказать, что тебе ничуть не понравилось? Нисколечки? Гарри издал мучительный стон и усмехнулся. — Ты что, не слушала? Нет! — Ни на процент? Гарри покосился на свою сигарету: — Не знаю. Нет, мне совсем не понравилось. Он был отвратителен. А когда я ему отказал, он стал еще настойчивее. Как будто я задолжал ему что-то. — Но его номер… Почему тогда у тебя есть его номер? Гарри отмахнулся. Такие вопросы были опасны, ведь они могли привести к сюжетной дыре, заполнить которую он никогда бы не смог. Разве мог он сказать Гермионе, что когда-то знал Снейпа, как две капли воды похожего на вчерашнего? Как он мог объяснить ей, что и она тоже была похожа на Гермиону, которую позабыли все, кроме Тома и Гарри? Что он хочет быть рядом со Снейпом так же, как хочет быть рядом с ней? В этот раз он не рассказал профессору о магии, а значит, тот до сих пор его помнит. Гарри упростил свой рассказ, повествуя о событиях прошлой ночи, и поведал Гермионе лишь о том, что он бесцельно слонялся по Лондону, зашел в случайно найденный бар и встретил мужчину. О том, что, можно сказать, он уже знал этого человека, не стоило говорить. До Гарри слишком поздно дошло, что его молчание подруга неверно истолковала как раздумья. — Судя по всему, тебе все же понравилось процентов на двадцать, — с видом абсолютной уверенности произнесла Гермиона и выбросила сигарету. — Ничуть! — Гарри вытаращил глаза и помахал рукой перед ее лицом. — У меня есть девушка, эй? Ты что, забыла? — Нет, похоже, это она забыла! — Она не забыла! Гермиона огляделась по сторонам: — Тогда где же твоя таинственная избранница? Я ни разу ее не встречала. Гарри резко выдохнул, отодвигаясь назад и подтягивая колени к груди: — Я же говорил тебе. Она учится за границей. — Где? — В Европе. — В какой стране? — Э-э… Не твое дело. — Какой же ты скучный! — упрямо посмотрела на него Гермиона, и он не смог удержаться от фырканья. — Она вообще существует? Хороший вопрос, если учесть обстоятельства. Существует ли? Была ли когда-нибудь? В этом Гарри уже не был уверен. В его воспоминаниях лицо Джинни расплывалось, ее черты практически стерлись из памяти. Гарри знал, что у нее были веснушки, но не мог вспомнить, как они выглядели. Он помнил их разговоры, но совсем позабыл ее голос. Как скоро он совершенно забудет ее? — Существует, — наконец проговорил он, в основном обращаясь к себе самому. — Пожалуй, тебе все же понравилось процентов на двадцать пять, — Гермиона погладила его по спине. — Все хорошо, Гарри. Переживешь. — Он был стар, Гермиона. Навскидку около сорока пяти лет. — Фу. А ты в своем репертуаре, — скривилась подруга. Гарри издал громкий стон: — Зачем ты расстраиваешь меня? — Всему виной мое обаяние. Иди-ка сюда. Гарри прислонился к ее плечу, вдыхая запах пышных волос: — Ты такая пушистая, — пробормотал он. — Прямо как облако. Отдаленный звук выстрелов заставил их содрогнуться, но затем они снова расслабились. — Ненавижу Лондон, — продолжил Гарри. — Ненавижу все в этом чертовом городе. Гермиона попыталась отбросить окурок как можно дальше. Они смотрели на ярко-красные искорки, растворяющиеся в ночи и затухающие навсегда. — Итак, теперь, когда мы пришли к выводу, что тебе понравилось… — Боже мой! — Как он выглядел? Гарри закатил глаза. У него было такое чувство, что она будет мусолить эту тему по крайней мере неделю. Жизнь постоянно заставляла Гарри страдать. — Эм-м… Высокий. Можно сказать, стройный. Темные волосы. Большой нос. — Ты знаешь, говорят, что… Гарри заткнул уши: — Ла-ла-ла-ла… — Какой же ты идиот! — толкнула его Гермиона, и Гарри лег на спину, глядя в небо. — Что такое сверхновая? — А? — Сверхновая. Это звезда? — Откуда мне знать? Гарри вздохнул. Его Гермиона бы знала. Раньше она разбиралась в таких вещах и знала практически обо всем. Он чувствовал себя странно виноватым из-за того, насколько далекими становились воспоминания и о ней прежней. Нынешняя Гермиона была такой же энергичной и так же, как раньше, любила читать. Но на ее левой руке красовалось несколько бледных шрамов, которых у Гермионы-волшебницы никогда не было. Большинство из них было светло-коричневыми рельефными полосами на ее смуглой коже, а некоторые были точками. Гарри всегда интересовала история их появления, но он о ней ни разу не спрашивал. Если внимательно присмотреться, можно было заметить и другие отличия: крошечную щель между передними зубами и неожиданную любовь к вызывающе-ярким помадам, которые прежняя Гермиона наверняка сочла бы ужасными. Эта же Гермиона в колледже не училась, и ее любимые книги были ничуть не похожи на огромные энциклопедии, которые предыдущая версия проглатывала за считанные часы. — У него были красивые глаза, — донесся до Гарри свой собственный голос. — Очень черные. Немного пугающие. Гермиона изобразила скучающий выдох: — Тридцать процентов… — Отвали-ка! — И что же ты теперь собираешься делать? Гарри закрыл лицо руками в попытке отогнать смущающие мысли и поглядел на подругу сквозь пальцы: — А что мне следует делать? — Ты планируешь ему позвонить? — Конечно же, нет! Гермиона смотрела на него, ухмыляясь. — Я серьезно! Ты что, забыла, что я натурал? — Это не важно, — она взяла его за руку, чтобы посмотреть на часы на запястье. — Даже десяти нет. Позвони ему. — Они уже неделю указывают на десять часов. Села батарейка, — Гарри потряс запястьем, медленно осознавая смысл ее слов. — Что, прямо сейчас? — Почему бы и нет? — Ты с катушек слетела, не так ли? — Позвони! — Ни за что. Гарри не сразу понял, почему подруга ощупывает его бедро. Но та вдруг вытащила из его кармана мобильный. — Гермиона, нет! Девушка подскочила, как молния, и понеслась по крыше с телефоном в руке. Гарри резво поднялся на ноги и бросился в погоню: — Не смей, черт возьми! Гермиона, я прикончу тебя! Гермиона взвизгнула, когда он обхватил ее талию со спины, и ткнула ему локтем в ребра, пытаясь вырваться. Гарри пошатнулся, а она попятилась к двери, ведущей на чердак дома. — Не смей! — тяжело дыша, воскликнул Гарри. — Я серьезно. Я совершенно серьезно, верни телефон! С самым невинным выражением лица, запыхавшаяся и сияющая от радости, подруга показала ему экран: — Звоним, — объявила она. Гарри смотрел на свой сотовый так, словно время остановилось. Кровь застыла у него в жилах. И тут глаза Гермионы расширились. Ее улыбка исчезла, и она в панике потрясла телефоном перед лицом Гарри. Снейп поднял трубку. Гарри схватил телефон и прижал его к уху: — Алло? — «Я уничтожу тебя», — одними губами прошептал он испуганной, и в то же время взбудораженной подруге. — Алло? — Да, — отозвался Снейп. Гарри закрыл глаза. Все воспоминания о прошлой ночи тут же нахлынули на него, и он ощутил, что краснеет: — Хэй, привет. Это Гарри. Мы познакомились вчера вечером. Повисла долгая тишина, а затем профессор вздохнул в трубку: — Здравствуй, Гарри. И что теперь? Гермиона выжидающе уставилась на него расширившимися щенячьими глазами, а Гарри смотрел на нее с самым серьезным, пугающим выражением лица, на какое только был способен. — Привет, э-эм… Я тут подумал, что надо бы позвонить тебе, узнать, как у тебя дела. — Все в порядке, спасибо. Гарри захотелось разбить голову об асфальт. — Круто, я… — К сожалению, я сейчас очень занят. Ты чего-то хотел? — Нет, нет. Я… Не совсем, — Гарри расхаживал взад-вперед, обливаясь потом несмотря на ночную прохладу. — Эй, может, перезвонишь мне позже, как освободишься? Или ты будешь занят всю ночь? Каждое произносимое слово заставляло его съеживаться все сильнее. Он скорчил гримасу жалости к самому себе и добавил: — Просто мне хотелось бы пообщаться с тобой. — Когда буду свободен, — повторил Снейп таким тоном, что Гарри почувствовал себя идиотом. — Да, хорошо, э-э… Ты не торопись там. Конечно, пока. Спасибо! — До свидания, — холодно сказал профессор и повесил трубку. — Гермиона, — поворачиваясь к подруге, вполголоса проговорил Гарри. — А теперь я убью тебя. Гермиона взвизгнула, когда он погнался за ней, и на бегу между вдохами принялась бормотать бессмысленные извинения. Они оба, смеясь, прислонились к металлической двери чердака. — Я не хотела, — оправдывалась подруга, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. — Я всего лишь хотела немного тебя попугать. Я не хотела ему звонить. — Очень даже хотела! — Я не думала, что он возьмет трубку! — Разве можно считать это извинением? Гермиона пожала плечами: — Что он сказал? — Ничего. Он ненавидит меня, — Гарри обнял ее, вновь зарываясь лицом в кудрявые волосы. — И, как оказалось, ты тоже. — О, Гарри. Как вообще можно тебя ненавидеть? — Ты ненавидишь, ты и ответь. — Хорошо, выслушай меня. Давай я объясню тебе сюжет «Мечей и гвоздик», и мы квиты? — со вздохом произнесла Гермиона. — Какое-то странное у тебя представление о примирении, — запротестовал Гарри. — По идее, предложение мира должно приносить пользу обиженному, а не тому, кто обидел. — Вот и я о том же, — твердо ответила девушка. — Так вот, это трилогия, ясно? Принц, воин и вампир влюбляются в одну и ту же девушку, которая путешествует по морю… — Я не заслужил этого. Правда. — Тише, не перебивай меня. Итак, она пиратка, и… Гарри выудил пачку сигарет из кармана Гермионы и, глубоко затягиваясь, закурил. Несмотря на недавний ужас, на его губах заиграла робкая улыбка, а тело расслабилось рядом с подругой. Да, она была абсолютно невыносима. Она была хуже всех. Вот потому-то Гарри ее и любил.

~~***~~

— Что за… Волдеморт закричал, изо всех сил пытаясь встать на колени. Его голова с оглушительным стуком ударилась о пол, изо рта хлынула кровь. Дверцы стоявшего рядом шкафа были распахнуты настежь; повсюду валялись брошенные на пол рубашки и штаны Поттера. Гарри наблюдал за этой картиной пару секунд, показавшихся ему целой вечностью, отчасти боясь, отчасти надеясь, что Волдеморт умер. — Том. — Не называй меня так! — гнев в голосе Волдеморта навряд ли мог сейчас кого-нибудь напугать. Удивительно, что он не потерял сознание после такого падения. У них уже давно не было ночных разборок, и Гарри был совершенно не в настроении для препирательств. Он подошел к Волдеморту и попытался его усадить. — Зачем ты пришел в мою комнату? Волдеморт закашлялся, из его рта и носа вновь потекли ручейки крови. Он согнулся пополам и болезненно застонал; сбоку на его лбу расцветал темно-фиолетовый кровоподтек. Гарри огляделся вокруг, чтобы понять, что случилось, и заметил багровое пятно на тумбочке. — Мне нужна палочка, — прохрипел Волдеморт. — Мне нужно… Убить тебя. Разозлившись, Гарри отпустил его, заставляя снова свернуться калачиком на полу: — Что, во имя Мерлина, с тобой такое? — о, как же ему хотелось пнуть этого старика! Сам Волдеморт, великий Темный Лорд, лежал у его ног, жадно хватая ртом воздух и корчась от боли. Он был бессилен, он был никем, и Гарри мог сделать с ним все, что хотел. — Вставай. Вставай, черт побери! — Моя палочка! — Прекрати, — Гарри поднял и потащил Волдеморта в его комнату. — Ложись. — Я должен… — Заткнись, просто ложись уже! — Мне нужна моя палочка, — взмолился Волдеморт, когда Гарри уложил его на кровать и резким движением укрыл одеялом. Он мог бы задушить его прямо сейчас; мог бы накрыть лицо подушкой, досчитать до ста и наконец стать свободным. Кто его остановит? Кто обвинит? — Твоя палочка? — он усмехнулся. — Это не волшебная палочка, Том, а обычная палка! Безделушка! Фигня! Смирись с этим! Магии больше нет, отпусти ее! — Ты должен был умереть. — Это ты должен был умереть! Должен был сдохнуть собачьей смертью, дерьма ты кусок! — Гарри замахнулся, желая ударить его. Волдеморт посмотрел на него с простодушным, доброжелательным любопытством. — Давай. В конце концов, ты уже делал это раньше. Гарри сжал дрожащую руку в кулак и усилием воли ее опустил: — Ты не стоишь моего гнева, — с усмешкой проговорил он. — Теперь ты пустое место. Прими это. — Как только мы вернемся… — Этого никогда не случится, — отрезал Гарри. — Мы не вернемся. Никогда. Мы — узники здесь, разве не понимаешь? Разве тебе не понятно, что мы застряли здесь навсегда? Волдеморт поднес руку ко лбу, ощупывая свежий синяк: — Уходи. — Я не могу провести всю свою жизнь, пытаясь решить неразрешимое, Том. Это несправедливо. — Не зови меня так! — Это твое гребаное имя! — Гарри с силой пнул ножку кровати. — Мы не… Узники, — пробормотал Волдеморт, закрывая глаза. — Узники. Но, по моему очень скромному мнению, это весьма неплохая тюрьма. Мне нужно только найти работу получше, встретить симпатичную девушку и подождать, когда ты умрешь. И тогда я заживу долго и счастливо в центре Лондона. Мечта, ставшая явью. Вот только умираешь ты далеко не так быстро, как следовало б! Волдеморт не ответил. Он прижимал руку ко лбу, неровно дыша, и все его лицо было залито кровью. — Черт возьми, — бросаясь в ванную, прорычал Гарри. Он даже не сомневался, что в их домашней аптечке отыщется все для таких случаев; шишка на голове могла стать началом серьезнейших неприятностей, а Гарри ничегошеньки не знал о сотрясениях мозга. — Как ты упал? — холодно спросил он, возвращаясь в спальню с влажным полотенцем, салфетками и бутылочкой перекиси. Волдеморт с трудом открыл глаза: — Ковер… Я споткнулся… — Ясно. Ты ударился о мою прикроватную тумбочку? Темный Лорд кивнул в подтверждение. — Я должен быть тем… Кто прикончит тебя… — Да, замечательно. Нос сломан? Ответа не последовало, и Гарри самостоятельно ощупал его лицо. Он оттянул нижнюю губу Волдеморта, чтобы проверить, целы ли его зубы. Во рту была кровь, но, казалось, текла она только из разбитой губы. — Головокружение? — Оставь меня в покое. — У тебя кружится голова? — Я в порядке. Гарри взял полотенце и вытер его лицо. — Уйди, Поттер. — Я всего лишь смываю кровь. — Проваливай. — У тебя шишка. Вот здесь, — Гарри легонько провел по его лбу полотенцем. — Знаешь, тебе повезло, что ты не нажил себе черепномозговую, — он вытер засыхающую кровь под носом Волдеморта и прижал полотенце к его разбитой губе. — Что с тобой станет, если ты убьешь меня? Волдеморт отвернулся от него, тяжко дыша. — Я сейчас не хочу с тобой разговаривать. Гарри смочил перекисью салфетку и осторожно приложил ее к впалой щеке. Волдеморт дернулся, отбросив простыни и шлепнув его по руке: — Оставь меня в покое! — Прекрасно! Гарри подошел к окну и задернул шторы. — Я заварю тебе чай, — вдруг решил он. Нужно было чем-то занять свои руки, иначе в их квартире случится убийство. — Не смей больше вставать без моей помощи. — Не надо мне твоего чая. Дрожащими руками Гарри запер дверь спальни и закрыл замок на два оборота. Он бросил окровавленное полотенце на кухонный стол и обессиленно опустился на стул, держась руками за голову. Хотелось смеяться; казалось, он задыхается. Осталось недолго; Волдеморт скоро умрет. Никто не вечен. Ему просто нужно было чуть-чуть подождать. Гарри смыл кровь со своих рук и принялся искать в шкафчиках любимый чай Волдеморта. Чай найти ему так и не удалось, и потому он остановил выбор на своем любимом напитке, который Темный Лорд называл безвкусным и горьким. «Заранее сочувствую», — подумал Гарри, наполняя чайник водой. Он уже собирался было включить плиту, когда неожиданно громкая мелодия входящего вызова едва не довела его до инфаркта. На экране телефона высветился неизвестный Гарри городской номер; парень с опаской долго глядел на него, прежде чем решился ответить: — Алло? — Гарри, — внезапно услышал он глубокий голос Снейпа; сердце Гарри встрепыхнулось, словно стая вспугнутых голубей, когда он понял, с кем разговаривает. — Северус. Привет. Я… Не думал, что ты перезвонишь. — Я разбудил тебя? Гарри сглотнул, пытаясь звучать оптимистично: — Нет, что ты. Вообще-то я заваривал, э-э, чай. Для дедушки. С ним случилось несчастье, сейчас он в постели. — Надеюсь, что с ним все будет в порядке. — Скрестим пальцы, — не сводя глаз с окровавленного полотенца, довольно язвительно отозвался Гарри. — Как у тебя дела? Снейп вздохнул: — Я совершенно измучен. Ставлю рождественский спектакль для своего класса, и репетиции занимают почти все мои вечера. У меня за весь день не получилось даже присесть. — О, — Гарри достал две кружки, поставил их на кухонную стойку и только сейчас осознал, что до сих пор дрожит от недавнего стресса. До чего же нелепо. — Я не думал, что ты и правда был занят. Мне казалось, ты просто избегаешь меня. Услышав это, Снейп заколебался на мгновение и произнес: — У меня нет причин тебя избегать… Но я надеюсь, что ясно дал понять, что в данный момент я знакомств не ищу. Да, именно так он и говорил. Но Снейпу было не ведомо, что на самом деле от него ничего не зависело. Возможно, Гермиона сглупила, решив ему позвонить, но ее действия подарили Гарри возможность. Снейп больше не злился, либо подыгрывал Поттеру ради исполнения собственного желания. Так или иначе, он перезвонил. И, если Гарри снова не облажается, он, может быть, пожелает поговорить и открыться. Гарри решил, что лучше всего сохранять спокойствие и не упустить шанс узнать о своем бывшем профессоре чуточку больше. Такой расклад придется по душе и Темному Лорду, а значит, на какое-то время тот перестанет терроризировать Гарри. — Но почему? — поинтересовался Поттер как можно невиннее. — Мне непременно нужно указать причину? — Просто любопытно. — У меня нет ни времени, ни терпения вкладывать деньги в какие-либо эмоциональные обязательства. И даже если бы мне захотелось завести с кем-нибудь своего рода дружбу, сомневаюсь, что это был бы человек на двадцать лет младше меня. Гарри не знал, как вежливо напомнить о том, что всего сутки назад Снейп был очень даже не прочь переспать с таким человеком. — Двадцать? Ты говорил, что тебе тридцать девять! Гарри мог с уверенностью сказать, что Снейпу его слова не понравились. Тот раздраженно выдохнул в трубку и произнес: — Мне не тридцать девять. — Но ты сам назвал эту цифру. — Я в курсе. Губы Гарри растянулись в усмешке: — И сколько же тебе на самом деле? — Сорок четыре. — Так значит, ты лжец. Эй, подожди, вода закипает, — придерживая телефон плечом, Гарри снял чайник с плиты и налил кипятка в кружки. — Ты здесь? — Да, — неловко проговорил Снейп, будто не знал, что ответить. — Как правило я не лгу… Если это тебя хоть немного утешит. — Разве такое может утешить? — Гарри начинал нравиться этот разговор. Никогда раньше он и подумать не мог, что сможет загнать Снейпа в угол. — Ты очень молод, — наконец сказал профессор так, словно признался в каком-то чудовищном преступлении. — Ты уверен, что тебе сорок четыре? Не пятьдесят четыре или и того больше? — услышав изданный Снейпом звук, Гарри весело рассмеялся. — Да шучу я, расслабься. Так вот, я тусовался на крыше с моей подругой Гермионой, и, судя по всему, Том решил порыться в моих вещах. Ну, дедушка мой. Он споткнулся о ковер и ударился головой о тумбочку. Гарри взял кружку и направился в комнату Волдеморта. — Звучит довольно серьезно. — О, выглядело пугающе. Я все еще подумываю отвезти его больницу, но он даже слышать об этом не хочет, — Снейп усмехнулся в тот самый момент, когда Гарри открыл дверь комнаты Тома. — Подождешь минутку? — Конечно. Гарри поставил вызов на удержание и тихо подошел к Волдеморту. Тот притворился спящим; из-за уязвленной гордости он решил не замечать Гарри, поставившего кружку на тумбочку и усевшегося рядом с ним на кровать. — Хэй, Том. Чай, — Волдеморт и не подумал пошевелиться. — Как ты себя чувствуешь? — Я хочу услышать «Алису», — выговорил Том, не открывая глаза. — Я сейчас не могу. Я буду в своей комнате, хорошо? Тебе что-нибудь нужно? — Нужно. «Алиса». — Выпей чай, а мы потом почитаем. Давай, — Гарри наклонился, чтобы поправить подушки и помочь Темному Лорду принять сидячее положение. Синяк на лбу потемнел еще сильнее; Гарри обеспокоенно подумал, не станет ли хуже. Он протянул Волдеморту салфетку и кружку. — Осторожно, горячо. — Хм, — сонливость Волдеморта вдруг исчезла бесследно. Его внимание привлек свет экрана, и он пристально уставился на телефон. — С кем разговариваешь? Гарри быстро спрятал руку за спину: — Ни с кем. Позови меня, если тебе что-то понадобится. В разговоре по телефону не было ничего подозрительного. Безусловно, Гарри имел право говорить с кем угодно, не нуждаясь в одобрении Волдеморта. И все же он ощутил себя виноватым, будто его поймали с поличным на чем-то порочном. Выражение его лица выдало его с головой. — Что ты делаешь? — прошипел Волдеморт резким тоном, словно говорил на парселтанге. Каким-то образом он все понял. Его карие глаза вспыхнули, когда он попытался заглянуть Гарри за спину. — Ничего. Пей свой чай, — парировал Гарри, поспешно выходя из спальни и закрывая за собой дверь. Он направился обратно на кухню, поднес телефон к уху и проговорил: — Спасибо, что подождал. — Не за что, — отозвался Снейп. — Я напоил его чаем, ему стало чуть лучше, — Гарри взял свою кружку, размышляя, что делать дальше. — Эй, не хочешь выпить со мной чаю? — Сейчас? — голос Снейпа звучал озадаченно. — Да, сейчас. — Одиннадцать часов вечера, а до тебя мне еще ехать пару часов. — Я имею в виду виртуально. Я уже заварил свой. Ты тоже мог бы приготовить себе чай, и мы могли бы выпить его вместе. Что ты об этом думаешь? Тишина в динамике была такой громкой, что Гарри даже подумал, что профессор, возможно, повесил трубку. Но тот спросил раздраженно: — Гарри, чего ты от меня хочешь? Ответить на это было нетрудно: — Ты что, не слышал меня? Я хочу, чтобы ты заварил чай. Снейп тяжело вздохнул, как обычно делают, когда пытаются избавиться от надвигающейся мигрени, но по фоновому шуму Гарри мог сказать, что Северус поднялся с места и куда-то идет. — Я с трудом понимаю, в чем смысл, — недовольно произнес тот, судя по звуку, открывая и закрывая кухонные шкафчики. — Как ты завариваешь? — Два пакетика Йоркширского и ложечку сахара. — Только одну? — Да, а что? — Сделаю по-твоему, — объявил Снейп, и Гарри усмехнулся. Хоть и небольшая, но все же победа. — А как ты обычно пьешь чай? — спросил парень, шагая в свою комнату с кружкой в руках. — С двумя кубиками сахара и молоком. — Фу. Какое кощунство. — Кощунство, — возразил Снейп. — Это заваривать чай в одиннадцать вечера, когда тебе завтра рано вставать на работу. Гарри уселся в стоявшее у окна кресло и положил ноги на подоконник. Он думал обо всем, что мог бы узнать у Снейпа, пока тот все еще шел на уступки, и не знал, с чего начать. — Как ты решил стать учителем? — На самом деле, я никогда этого не хотел. Я всегда мечтал стать ученым. Выдающимся. Но, повзрослев, я вдруг обнаружил, что реальный мир не так велик и полон возможностей, как кажется в пятнадцать лет. Гарри усмехнулся: — Но тебе ведь нравится преподавать? — Да. Мне глубоко небезразличны мои ученики. Именно ради них я до сих пор работаю в школе, — голос Снейпа звучал немного рассеянно; Гарри слышал позвякивание ложки о стенку чашки. — Это здорово, — проговорил он и сделал еще один глоток чая. — Большинству учителей на детей наплевать. Когда-то у меня был учитель, который ненавидел меня так сильно, что регулярно наказывал. Снейп рассмеялся; это заставило Гарри ощутить удивление и неожиданную теплоту. — Ты хулиганил? Поттер пожал плечами: — Иногда. — Обычно это значит «все время». — Эй, я в этом не виноват. Я просто притягивал неприятности. То, что я оказался в их эпицентре, получилось совершенно случайно! — Бедняга, — откликнулся профессор. — За годы работы у меня было несколько таких учеников, как ты. Магниты для неприятностей. Недисциплинированные, невосприимчивые к доводам разума. Ты где в школу ходил? — Здесь, в Ньюэме, — непринужденно солгал ему Гарри. В конце концов, так утверждали все документы. — Мой чай готов. Что дальше? Гарри задумался: — Я сижу у окна в своей комнате. У тебя есть окно? — Да, я… Тоже сяду у окна, — через пару секунд неловко ответил Снейп, будто это был вопрос чрезвычайной важности. Гарри не мог понять, в чем было дело, но в глубине души чувствовал, что Снейп отчего-то боялся его. — Полагаю, в колледже ты не учился, — проговорил профессор. В его тоне явственно слышались неодобрительные нотки, но Гарри это не задевало. — Нет. Но я далеко не дурак. Я довольно умен. Ты сидишь у окна? — Да, только-только сел. — Как чай? — Горячий. Не так плох, как я думал, хоть и без молока. Пожалуй, я могу начать заваривать твоим способом. — Хм. Что видишь из своего окна? Снейп вздохнул: — Заднюю дверь соседского дома. Мусорные контейнеры. Мешки с отходами… И чей-то велосипед. А что видишь ты? — Много зданий. Несколько неоновых надписей. Электрический столб, — Гарри замолк, делая глоток чая и наслаждаясь тем, как согревает его грудь напиток. — Кстати, я живу на втором этаже, — Гарри наклонился и посмотрел вниз. — И кошку. Нет, подожди. Двух кошек. Похоже, они вот-вот подерутся! Снейп не ответил; он пил медленно, не торопясь, и Гарри нравилась тишина, сопровождающая их диалог. Не было никакой срочности, никакой необходимости что-либо говорить. Снейп прервал молчание только через пару минут, и его голос был очень серьезным и тихим. — Можешь мне кое-что объяснить? — Что? — Что произошло прошлой ночью? Гарри запнулся; он предпочел бы никогда, никогда больше не заговаривать о вчерашнем. От воспоминания ему сразу же сделалось жарко, лицо покраснело, а губы скривились, будто он съел нечто премерзкое. — Я не был готов, — выпалил он, сжимая пальцами свою кружку. — Ты девственник? — Нет! — так вот, что о нем Снейп подумал? Серьезно? — Я был с моей девушкой и… Вернее, не совсем с моей, я просто… Я был с… Ну, знаешь… Я не девственник! Почему ты так решил? И вообще, это не твое дело! — Значит, у тебя девушка есть? — Конечно! — Гарри осознал, что его паника все портит. Снейп не должен был знать о его девушке. Он ведь должен был думать, что Гарри — гей, а иначе он никогда ему не откроется. Нужно было придерживаться плана, и, чувствуя себя идиотом, Гарри добавил: — Вообще-то, нет. Не совсем. Все очень сложно. Я давно не видел ее. — Но у вас с ней роман. — Ну, как бы да, но… Не знаю, — честно ответил Поттер. — Я люблю Джинни, ясно? Правда, люблю. Мы даже планировали пожениться. Но теперь все стало иначе. Мы уже не такие, как раньше. — Хм, — Гарри услышал, как Снейп делает глоток чая. — Что случилось? — Ничего особенного, просто… Я не видел ее много лет, — признался он. — Я не знаю, где она. — Много лет? А ты не думаешь… Что по прошествии многих лет вы уже больше не вместе? — Возможно. Я не знаю. Я верю в любовь, понимаешь? — Гарри не планировал этого говорить, но был не в силах остановиться. Ему нужно было кому-нибудь выговориться. — И я думаю, что, где бы она ни была, если я буду любить ее сильно-сильно, она каким-то образом об этом узнает. Она почувствует. И, если я буду любить ее, ничего плохого с ней не случится. Пусть даже мы никогда больше не встретимся. Может такое быть? — И почему же горюющий по пропавшей девушке парень искал моей компании прошлым вечером? — голос Снейпа звучал насмешливо, если не сказать немного зловеще. — Не знаю, — пробормотал Гарри. — М-м… Возможно, я мог бы помочь. Гарри скривился. — Что такое сверхновая? — резко сменил он тему. — Прошу прощения? — Ты говорил об этом вчера. Ты упомянул, что написал… Что-то. Снейп выдохнул с нескрываемым раздражением: — Это то, что люди зовут взрывом звезды. Когда звезда взрывается, она производит вспышку света настолько яркую, что та может сравниться с суммарным светом любой другой звезды во Вселенной. А после она умирает. — Звучит красиво. — Ага. — А что случится, когда все звезды умрут? — Гарри обратил взор к небу, но не увидел ни единой звезды. — Не волнуйся. Их сейчас предостаточно. Парень усмехнулся: — Какая твоя любимая? — Звезда Пистолет, — ответил Снейп. — Она находится весьма далеко и не видна невооруженным глазом. Это яркая голубая переменная. — А? — Голубая звезда. Гарри и подумать не мог, что звезды могут быть голубыми. — Почему тебе она нравится, если ты даже не можешь ее разглядеть? — По многим причинам, которых ты не поймешь. Главным образом потому, что, когда звезда Пистолет испытает взрыв как сверхновая, — когда она взорвется, — пояснил Снейп. — Наша галактика ненадолго станет голубой. Гарри коснулся оконной рамы пальцами ног. Ему отчасти нравилось, когда Снейп нес подобную чушь; это напоминало невыносимо долгие уроки Зельеварения. — Как такое вообще возможно? — Тип сверхновой, создаваемой голубым сверхгигантом, известен как сверхновая звезда с коллапсирующим ядром, — проговорил Снейп. — Это когда ядро звезды коллапсирует под действием собственной гравитации, образовывая черную дыру. Своего рода портал. Конечно, все это исключительно теоретически… Но если бы это случилось, и если бы нам посчастливилось это увидеть, ты посмотрел бы на небо и не разглядел ничего, кроме насыщенной синевы, какую только можно себе представить. Не было бы ни звука, ни движения, ничего, что отвлекло бы твое внимание. Лишь синева и благословенная тишина. Гарри закрыл глаза и вообразил это. Волшебно… — Я утомил тебя? — Нет. Вовсе нет. Я просто попытался представить. Ты читаешь о звездах в свободное время? — Стараюсь. На космос приятно отвлечься от нескончаемых обязанностей. Любишь читать? — Иногда. Есть одна книга, которую я читаю дедушке каждый вечер… «Алиса в стране чудес», — Гарри с сожалением посмотрел на опустевшую кружку и осознал, что не хочет, чтобы их телефонный разговор завершился. Он поинтересовался, относя кружку на кухню: — Ты все еще пьешь чай? — Почти допил. Одному богу известно, когда мне удастся уснуть. — А мне чай не помешал. Я на ходу засыпаю. — Может, мне дать тебе поспать? Гарри поставил кружку в раковину и зевнул: — Нет, не надо, — он выключил свет, вернулся в свою комнату и рухнул на кровать лицом вниз, устало стягивая носки и джинсы. Затем он зарылся под одеяло и снял очки. На том конце провода Снейп открыл кран. — Ты что, ложишься? Гарри утвердительно промычал: — М-м. Профессор тяжело выдохнул, как будто услышал нечто до ужаса интригующее. Несколько минут они просто молчали, пока Снейп, наконец, не сказал: — Я тоже в постели. Гарри не мог себе это представить. Казалось, учителя и вовсе не должны были спать; все, что не было связано с жизнью школы, было за гранью возможностей педагога. Гарри лениво провел пальцами по шее, по тем местам, куда целовал его Снейп, но ощущения были совершенно другими. Губы Северуса были мягче. Снейп первым нарушил молчание. — О чем ты думаешь? — Вспоминаю, как ты целовал мою шею. — Хм. Тебе понравилось? Нисколечко. Правда ведь? Удовольствия Гарри не получил, но раз за разом вспоминал профессорские прикосновения. — Не уверен. — Хочешь, чтобы я поцеловал тебя снова? Рука Гарри скользнула вниз. Понравилось бы ему это? С какой стати ему вообще должно нравиться? Кому в здравом уме такое придется по душе? Он нежно прижал ладонь к промежности и прошептал: — Я не знаю… — Что ты сейчас делаешь? Сердце Гарри пропустило удар. — Почему спрашиваешь? Сам-то чем занимаешься? — спросил он, защищаясь. — Полагаю, точно тем, что и ты. С большим трудом Гарри сжал руку в кулак и вытащил ее из-под одеяла: — Я… Давай не будем, — натянуто сказал он. Послышался разочарованный вздох. — Конечно, — резко проговорил Снейп. Их снова окутала тишина; Гарри ощутил себя запутавшимся и жуть каким беззащитным. — Ты сказал, что читаешь дедушке? — спросил наконец профессор выдающим явное разочарование тоном. — Да. «Алису в стране чудес». — Не хочешь и мне почитать что-нибудь? — голос Снейпа сделался холодным и немного нетерпеливым, будто он думал, что дает Гарри шанс загладить ошибку. — У меня есть только «Алиса». — Тогда почитай мне ее. Казалось неправильным читать «Алису» кому-то другому; это была их с Волдемортом история. Но никаких других книг у него не было. — Ладно, подожди. Мне нужно пойти в его комнату и забрать книгу. В темноте ночи Гарри прокрался в комнату Волдеморта, но обнаружил его бодро восседающим на кровати. — До сих пор? — с ненавистью спросил тот, глядя на телефон в руке Гарри. — Не лезь не в свое дело, — прошипел парень, хватая книгу и торопясь в свою комнату. Он включил ночник и снова улегся в постель. — Забрал. — Тогда начинай, — хрипло подсказал ему Снейп. Гарри не был уверен, что Снейп не выходит за рамки приличий; дышал его бывший профессор весьма подозрительно. — Эм-м. Ну, значит, я начинаю, — неловко проговорил он, пытаясь не давать волю фантазии. Снейп не ответил; Гарри с трудом сглотнул: — Ладно, итак… «Если бы кое-кто не совался в чужие дела, — хрипло проворчала Герцогиня, — земля бы вертелась быстрее! — Ничего хорошего из этого бы не вышло, — сказала Алиса, радуясь случаю показать свои знания. — Только представьте себе, что бы сталось с днем и ночью. Ведь земля совершает оборот за двадцать четыре часа». Он перевернул страницу: — «Оборот? — повторила Герцогиня задумчиво. И, повернувшись к кухарке, прибавила: — Возьми-ка ее в оборот! Для начала оттяпай ей голову!». Дверь распахнулась со стуком, и Гарри в удивлении поднял голову. В дверном проеме стоял, крепко сжимая свою трость, Волдеморт, и на лице его была написана чистейшая ненависть: — Ты разговариваешь с Северусом? — Что ты творишь… Я же сказал тебе не вставать! Северус, подожди, — выругавшись себе под нос, Гарри прижал телефон плечом и бросился к Волдеморту, чтобы его поддержать. — Вернись в свою комнату. — Он вспомнил? — Заткнись. — Он вспомнил Хогвартс? — Хогвартс? — повторил Снейп. — Что такое Хогвартс? Гарри замер. Его дыхание сбилось, и он резко почувствовал себя очень маленьким. — Нет, — пробормотал он. Его глаза загорелись. — Нет! Он толкнул Волдеморта так сильно, что тот отшатнулся и врезался спиной в стену. — Нет, нет! Зачем ты это делаешь? Почему? Почему, ублюдок ты, почему? Бросив телефон на кровать, Гарри схватил Волдеморта за пижамную рубашку и потащил обратно в спальню. — Он вспомнил… — Заткни-ись! — Что ты… Скрываешь… — Отцепись! — Гарри… Надеясь причинить Волдеморту побольше боли, Гарри грубо тянул его за собой. Он швырнул его на кровать и угрожающе навис над ним, ничего не видя от ярости: — Отвали! Проваливай из моей жизни, оставь меня в покое! — Неужели он… — Он ни черта не помнит, потому что он не твой долбаный Снейп, прекрати! Остановись уже наконец! Воздуха отчаянно не хватало. Гарри хотел умереть. Так не должно было случиться, только не после всего, не после многочасовых разговоров — не после того, как он приложил столько усилий, чтобы подружиться со Снейпом. — Я снова начну привязывать тебя к кровати, — прорычал он, чувствуя, как по щекам катятся слезы. — Непременно начну, если ты еще хоть раз встанешь без моего разрешения. Отвали от меня! Гарри развернулся и вышел из комнаты. Он запер дверь, глубоко дыша в попытке успокоиться хоть немного. Только сейчас ему пришло в голову, что Снейп, скорее всего, так трубку и не повесил. Он нашел телефон под подушкой: — Хэй? Северус? — Да? Что случилось? — Ничего. Ничего, прости пожалуйста. Это не важно. — Не думал я, что ты так разговариваешь со своим дедушкой… — Сейчас это тоже не имеет значения. — Как он узнал мое имя? Гарри потер лицо: — Я говорил ему о тебе раньше. — Что такое «Хогвартс»? — Не знаю. Он старый и порой несет всякую чушь, — Поттер и ощущал себя, и звучал совершенно подавленным. Все теперь стало бессмысленно; завтра утром Северус даже не вспомнит, кто такой Гарри. — Мне жаль, что тебе пришлось это слышать. — Ты был груб с ним? — Нет. Снейп вздохнул. Гарри повернулся на бок и обнял подушку. — Эй, Северус… Не мог бы ты сделать мне одолжение? — В чем дело? — неохотно откликнулся профессор. Трудно было представить, что он подумал о Гарри, услышав, как тот общается с пожилым дедушкой. — Можешь еще немного побыть со мной на линии? Пока я не засну. — Ты плачешь? — Нет. — Гарри, что случилось? Гарри больше не мог бороться с собой. Из его груди вырвался предательский всхлип, а по щекам потекли горячие, жгучие слезы: — Я хочу вернуться. Хочу вернуться домой… — Домой? — Я не могу больше лгать. Я не могу обманывать всех вокруг, Гермиону, тебя, не могу постоянно напоминать себе о дурацкой легенде, которой мне нужно придерживаться, чтобы ты снова меня не забыл. Это пытка. Это мучение — знать, что ты считаешь, что впервые встретил меня только вчера, — Гарри закрыл глаза, чувствуя, как сжимается в груди его сердце. — Жить с ним — мучение. — Гарри, я не понимаю. — Это уже и не важно. — Успокойся. — Нет, не говори мне такое! Не… Не… Просто не клади трубку. Побудь со мной, пока я не засну. Прошу тебя. А завтра все это уже не будет иметь значения. Обещаю. — Что с тобой не так? — мягко и обеспокоенно спросил Снейп. Гарри фыркнул: — Все. Со мной все не так. Ты побудешь со мной? После секунды раздумий профессор произнёс: — Побуду, — а еще через пару долгих, почти бесконечных минут он добавил: — Существуют специальные учреждения… Для пожилых людей. Если заботиться о нем тебе тяжело. — Это не вариант. — Я просто предложил. Было далеко за полночь, когда Гарри пробормотал: — Северус? — А? — Я думал, ты уже спишь. — Нет, я здесь, — сонным голосом заверил его Снейп. Когда из динамика послышался храп, Гарри понял, что не может заставить себя положить трубку. Присутствие Снейпа успокаивало его; будет ли странным, если они оба вот так вот заснут? Что подумает профессор, обнаружив утром рядом с собой телефон и не помня, кому он звонил? Гарри печально улыбнулся при мысли об этом. Из динамика вдруг раздался звук чьих-то шагов. Встревоженный, Гарри затаил дыхание и приподнялся на локте. И тут случилось невообразимое: Снейп ахнул от ужаса, будто внезапно проснулся. — Бог мой! — закричал он, а затем Гарри услышал громкий стук, явно свидетельствовавший о том, что телефон упал на пол. Незнакомый голос проговорил: — Обливиэйт! И в комнате воцарилась абсолютная тишина.