~~***~~
— Нам нужно найти телевизор или… Или купить газету. — Проще простого, — парировал Снейп. — Тогда, может, пойдем прямо сейчас? Не понимаю, что нас останавливает! Гарри облокотился на бардачок, прижимая ладони ко лбу. — Что ж, извините, если я хочу знать, в чем меня обвиняют! Если мы поедем в мотель… — Наплевав на то, что вы нынче в бегах? — Мы не станем отклоняться от плана, — вмешался Волдеморт. — Нужно продолжить путешествие на север! — Но как? — Снейп постучал по рулю длинными пальцами. — Как, если мы даже не можем выехать на автостраду? Мы угодили в ловушку, разве вам не понятно? Они припарковались на поляне Уичвудского леса, недалеко от северо-восточной окраины Котсуолдса. Каменные деревенские домики и приходы изобиловали на карте Гарри. При желании можно было добраться до ближайшего селения пешком; им даже не потребовалась бы машина. Гарри мог пойти один, купить газету и за час примчаться обратно. Он твердил это Снейпу уже в десятый раз, но профессор отказывался слушать. — Что, если они ищут меня, потому что думают, что со мной что-то случилось? Вы не можете этого знать! Может быть… Может быть, Гермиона не смогла найти меня, подумала, что случилось что-то плохое, и обратилась в полицию за помощью? Вы что, предлагаете провести целую вечность здесь, у черта на куличках? Как долго мы тут просидим? — Мы разобьем лагерь на ночь, а дальше посмотрим. Сейчас слишком опасно… — Или я мог бы позвонить Гермионе! Она бы сказала, что происходит. Нам только нужно найти телефонную будку и… — Было бы неплохо, если бы у нас были телефоны, да, Гарри? Если бы вы не действовали импульсивно и не выбросили наше единственное средство связи… — Я знаю, заткнитесь! — Нет, это вы замолчите! Это ваша вина! — Гарри хотел защититься, но яростный взгляд Снейпа заставил его утихнуть. — Больше ни слова. Ни единого слова. Снейп выскочил из салона как ураган и захлопнул дверь с такой силой, что автомобиль весь затрясся. Гарри скрестил на груди руки, упрямо притопывая ногой. Его нельзя было винить в случившемся, вот ни капельки. Если бы Волдеморт не выглядел таким, как сейчас, больным и уязвимым до жути, Снейп бы уже сто раз разглядел, что всю его сущность переполняла дикая злоба. Он осознал бы, что на самом деле во всем-всем виноват был только Волдеморт. Он почувствовал бы отвращение, глядя на этого старикашку. Но теперь, когда Волдеморт едва держался на ногах, хрипел и был покрыт синяками, разглядеть правду профессору было невозможно. Этот хрупкий старичок ведь даже посрать не в состоянии без помощи Гарри! Как кто-то мог увидеть его истинное обличье? Серийного убийцу. Настоящего монстра. — Промой свою рану, — пробормотал Волдеморт. Гарри отпрянул, почувствовав, как костлявые скрюченные пальцы коснулись плеча. — Отвали! — Промой рану. Он вышел из машины только затем, чтобы не быть рядом с ним. Лес окутал зыбкий туман, дул пробирающий до костей ледяной ветер, от которого не спасали даже деревья. Близился зимний вечер, но Гарри никак не мог определить время. Надо было починить часы раньше. Стрелки так и показывали десять утра; солнце было скрыто за облаками, и только редкие лучики света падали на каменистую почву. Снейп умывался, встав на колени рядом с бурным ручьем. Длинный плащ, черный как смоль, облегал его торс подобно мантии, сшитой на заказ для преподавания в Хогвартсе. На мгновение Гарри охватила странная ностальгия. Он опустился рядом с профессором на колени. — Эй. Что случилось? Снейп мрачно посмотрел на него: — Не нужно спрашивать меня об этом опять, — он сложил ладони чашечкой под водой и поднял их, чтобы напиться, а потом плеснул холодной водой на лицо. Изо рта у него шел пар. Гарри поежился: — Мы замерзнем, если останемся здесь. — Разве я не понимаю? — Снейп впился в его плечо внимательным взглядом. — Снимите куртку. И футболку. Гарри послушно разделся, стиснув стучавшие зубы. — До чего же здесь холодно! — он окунул окровавленную ладонь в воду и попытался дотронуться до плеча. Жгучая боль пронзила его, стоило поднять руку, и он зашипел, опуская ее опять. — Позвольте мне, — проговорил Снейп. Гарри придвинулся ближе и повернулся к нему спиной. Снейп скомкал его футболку и пару секунд подержал ее под водой; затем скрутил ее, чтобы выжать воду, поднес к плечу Гарри и слегка надавил. — Больно? Гарри сжал кулаки: — Нет. — Я не стану думать о вас хуже, если вы признаете, что вам больно. — Отлично. Но нет, — Гарри задержал дыхание, чтобы не застонать, и подумал, что вполне может упасть в обморок. — Кстати, как вы ко мне относитесь? Вы ни разу не говорили. — У меня не было возможности об этом подумать. Весьма глубокая у вас рана. Вся лопатка повреждена. Гарри решил, что лучше не сосредотачивать на ней внимание. — Мои отношения с другим вами были довольно сложными, — сказал он вместо ответа. — Тот Снейп был моим учителем… — Так значит, я учитель во всех вселенных, — перебил Северус. — И чему я вообще удивляюсь… Гарри тихо усмехнулся. — Долгие годы я думал, что он ненавидит меня… Но теперь знаю, что он всегда… Заботился обо мне. Он не был приятным в общении, но был очень храбрым. Я никогда еще не встречал такого смелого человека. — Вы говорили, что я поцеловал вас, — прошептал Снейп, и Гарри ощутил дрожь, не имевшую отношения к холодной погоде. Его сердце бешено застучало в груди. — Да. — В том, другом мире? — Нет. В этом. Теплое дыхание Снейпа коснулось плеча Гарри, когда тот спросил: — И что же вы сделали? Гарри уставился на свои испачканные кровью, едва заметно дрожащие ладони, и снова сжал их в кулак, озвучив правду: — Я не сопротивлялся. Рука Снейпа замерла на плече Гарри. Задумался ли он об отношении к Поттеру? Начал ли злиться из-за того, что ему сразу не рассказали об этом? Гарри не хотел, чтобы их общение стало натянутым или странным. Не хотел, чтобы Снейп знал, как злился на него той ночью, и как легко им было часами общаться по телефону на следующий день. Снейп нерешительно продолжил промывать его рану: — Что еще вы позволили мне сделать? — осведомился он слегка напряженно. — Позволил вам рассказать мне. О… Эм-м… Звездах. И о том, какой вы любите чай. Гарри вздрогнул от порыва зимнего ветра. — Идите сюда, — мягко произнес Снейп, притягивая его ближе. Он с облегчением прижался к груди профессора и положил ему на плечо голову. Снейп обнял его, прикрывая своим пальто обнаженный торс Гарри. Поттер желал, чтобы в его голове не осталось ни навязчивых мыслей, ни беспокойства, ни планов. Желал расслабиться, сидя вот так, между ног Снейпа, в надежде, что объятия этого мужчины в конце концов согреют его настолько, что он забудет, что во второй раз в жизни застрял в беспощадно холодном лесу. Он никогда раньше не находился так близко к Снейпу. Даже в субботу, когда Снейп нависал над ним, целуя в шею и сжимая рукой бедро — даже тогда они не были так физически близки, как сейчас. Гарри моргнул; на короткий миг ему показалось, что на шее Снейпа блеснуло что-то серебряное. Цепочка? Профессор перехватил его взгляд и тут же поправил воротник рубашки. — Поверить не могу, что делаю все это для незнакомцев, — проговорил Снейп. — А я верю. Вы хороший человек. Почему бы и нет? Снейп усмехнулся, плотнее прижимаясь грудью к спине Гарри. — Не такой хороший, как вы считаете. — В самом деле? Это еще почему? — Я постоянно совершаю ошибки. — Какие ошибки? — Наихудшие из возможных. — Это не ответ, — Гарри замолк, думая, что Снейп захочет уточнить, но тот молчал. — Я тоже совершаю ошибки. Все ошибаются. — Ошибки других людей не оправдывают наши собственные. — Чушь собачья! Ошибки других — это ориентиры. Взять хотя бы Тома, к примеру. Он убил тысячи. И в этом его ошибка. Я ворвался в ваш дом и держал вас в заложниках, пока ваша гостиная не взорвалась. В этом — ошибка моя. Звучит не так уж плохо, не так ли? Дарит ощущение перспективы. Слова Снейпа звучали так, словно он подавлял фырканье: — С трудом верится… Что вы рассказываете о нем правду. — Знаю. Я думал об этом раньше. Я один вижу его настоящего. Гермионе он очень нравится. Она говорит, что он добрый. — И тем не менее, вы заботитесь о нем. — Ничуть. Он мой злейший враг. Я ненавижу его. — Это совсем не похоже на правду. Гарри хмыкнул. Безумие. — Вы понятия не имеете, о чем говорите. Вы не знаете его и даже представить не можете, каков он на самом деле. Вы не видели… На что он способен. — Но вы все равно ухаживаете за ним. — У меня нет выбора. — Ложь, — понизив голос, настойчиво проговорил Снейп. — Что-то вы скрываете. Мне кажется, вы многое не договариваете. — Да нет же. — Вы утверждаете, что больше всего на свете желаете убить этого несчастного старика, но несмотря на это последние четыре года мирно прожили с ним рядом. Почему вы не убили его, когда, как вы говорите, вас изгнали сюда, если вы правда так сильно жаждете его смерти? (Холодный смех и уродливая, кривая ухмылка, аплодисменты толпы, радостно взлетающие вверх волшебные палочки, Гарри, стоящий на коленях на деревянном эшафоте… Глаза, красные, как кровь, как проклятие, как самая лютая ненависть, как сумасшествие и жестокость. Голос Темного Лорда, пронзительный голос маньяка: «Как легко они от тебя отвернулись!». А после… После — карие глаза. И человек, туго связанный веревками и отчаянно рвущийся на свободу: «Нет, не причиняйте мне боль… Не убивайте меня… Не надо… Не надо, пожалуйста…»). — Трудно объяснить, — прошептал Гарри. Костяшки пальцев, постукивающие по стеклу, заставили их обернуться. Волдеморт пытался открыть автомобильную дверь. Гарри отодвинулся от Снейпа, чтобы Волдеморт не смог увидеть их в такой позе. Он спешно натянул куртку, морщась от боли. — Что ж, судя по всему, с этого момента я путешествую без футболки? — Мы высушим ее в машине. Я ее сейчас постираю. — Спасибо, — с любопытством поглядев на него, сказал Гарри и кивнул головой в сторону Волдеморта: — Хм. Ему, наверное, нужно выйти. Дайте нам пару минут, ладно? Остаток вечера прошел спокойно; Гарри помог Волдеморту умыться, дал ему таблетки и сел в машину, чтобы изучить карту. Он сомневался, что полицейские будут раздавать листовки с его фотографией больше суток; если только они не решат, что он какой-нибудь террорист, истерия скоро утихнет. Нужно было ее переждать, а потом выйти на связь с Гермионой. Гарри был убежден, что звонок подруге — самый безопасный и быстрый способ разгадать тайну. Когда над лесом сгустилась ночь, Снейп заметил: — Надеюсь, вы понимаете, что сегодня мы промерзнем до самых костей. Если я оставлю обогреватель включенным, к утру у нас закончится бензин. — Это всего на одну ночь, — возразил с заднего сиденья Поттер. — Мы сможем протянуть и без кондиционера. — Нет, нет! — прикрыл глаза Волдеморт. В животе у него громко заурчало. — Мне бы хотелось немного… Супа. Гарри с удивлением осознал, что они не ели уже целые сутки. И лучше бы Волдеморт об этом молчал, потому что сейчас еда заняла все его мысли. Он ощутил, как в животе завязывается тугой узел паники. Что, если этой ночью они и правда погибнут? — Утром мы купим еды, — заверил он с напускной уверенностью. — И разыщем телефонную будку, чтобы позвонить Гермионе. А потом отправимся на заправку и… — Вы в розыске, — протянул Снейп. — Не… Выключай… Обогреватель. Гарри дотронулся до щеки Волдеморта. — Он замерзает, — обратился он к Снейпу. По правде сказать, Гарри тоже было чертовски холодно; и только раненая лопатка, казалось, горела огнем. Снейп вышел из машины и открыл дверь со стороны Волдеморта. — Помогите подвинуть его, — сказал он Гарри, и тот обнял Темного Лорда, чтобы помочь расположиться на середине заднего сиденья. Снейп втиснулся внутрь, закрыл дверь, сбросил пальто, укрыл им Волдеморта, как одеялом, и коснулся его руки. Волдеморт пошевелил пальцами, но открывать глаза все же не стал. Гарри всем телом прижался к нему, а Северус обнял его с другой стороны. — За то, чтобы замерзнуть вместе, — тихо произнес Снейп. Гарри усмехнулся: — Произносить тост без алкоголя — плохая примета. — Я все же рискну. В конце концов, удача начала ко мне возвращаться. Я отказываюсь думать, что она покинет меня сейчас. Гарри улыбнулся и обнял дрожащего Волдеморта за талию. Пальцами он случайно дотронулся до свитера Снейпа. — Почему у вас такая теплая одежда? — проворчал он. — Это нечестно! Он просунул ладонь под ткань свитера. Кожа профессора тоже оказалась теплой. — Не беспокойтесь, со временем и я начну замерзать. К рассвету превращусь во фруктовый лед. Лежавший между ними Волдеморт громко выдохнул и, словно потерявшийся в толпе ребенок, распахнул глаза, рассеянно ища Гарри. Он схватил Поттера за полу куртки и потянул, отчаянно хрипя: — Я не могу. Не могу, я умираю, я чувствую, что умираю, не дай мне погибнуть, не дай мне… — Хватит, ты вовсе не умираешь. — Мне лучше знать! — всхлипнул Волдеморт, тяжело дыша. — Я не чувствую рук. Я умираю. Умираю… — Том. Послушай меня. Том. Том! Хочешь, я почитаю «Алису»? Волдеморт замолчал. Его карие, покрасневшие от слез глаза загорелись. — Ты захватил ее из дома? Гарри кивнул и потянулся за рюкзаком. — Когда мы пошли к Снейпу, я подумал, что… Если что-то пойдет не так, нам, возможно, придется бежать. Я упаковал твои таблетки и книгу, — Волдеморт с облегчением уставился на «Алису в Стране чудес». — Вот она. Темный Лорд расслабился, снова закрыл глаза и положил голову на плечо Снейпа. — Да, почитай мне… Почитай про кота. Если Снейп и был поражен, то изо всех сил старался этого не показывать. Он просто странно посмотрел на Гарри, склонив голову набок. Гарри ощутил себя не в своей тарелке — он не привык, чтобы кто-то так на него пялился. — Про кота, — объявил он, прочищая горло и перелистывая страницы. Он прищурился, пытаясь разобрать слова в темноте, и наконец нашел ту часть, которую Волдеморту хотелось услышать: — «Вслух же она спросила: — Скажите, пожалуйста, куда мне отсюда идти? — А куда ты хочешь попасть? — ответил Кот». Гарри поднял глаза. Несмотря на боль и дискомфорт, написанные на белом, как бумага, лице Волдеморта, на его губах появилась слабая улыбка. — Продолжай, продолжай, — подбодрил его Темный Лорд. — «Мне все равно… — сказала Алиса. — Тогда все равно, куда и идти, — заметил Кот. — …Только бы попасть куда-нибудь, — пояснила Алиса. — Куда-нибудь ты обязательно попадешь, — сказал Кот. — Нужно только достаточно долго идти». — У кота я спрашивал бы совета в последнюю очередь, — пробормотал Волдеморт. — Ужасно лживый… Я бы лучше спросил… Ах… У кентавра… Гарри продолжил читать ровным голосом. Он повернулся к Волдеморту всем телом и положил руку на заднюю панель, за его головой. — «С этим нельзя было не согласиться. Алиса решила переменить тему»… Сильная ладонь Снейпа накрыла запястье Гарри, чтобы просунуть его пальцы в шерстяной рукав свитера. Гарри обхватил предплечье Снейпа, тяжело выдохнув от внезапного тепла. — Продолжайте, — пробормотал Снейп. — Да! — поддержал Волдеморт. После продолжительной паузы Гарри принялся за чтение снова.~~***~~
Гарри не понимал. Он был еще только подростком, когда поверил словам Дамблдора о том, что не способности, а именно выбор определяет, кем на самом деле является человек, и по сей день никогда в этом не сомневался. Однако теперь он оказался в затруднительном положении. Впервые в жизни у него не было ни способностей, ни возможности выбора. Что можно предпринять, не имея ни того, ни другого? Они выключили кондиционер на рассвете, чтобы сэкономить бензин, и теперь, спустя неизвестно сколько мучительно долгих часов, все трое были в шаге от обморожения. — Я могу сходить, — как попугай, все твердил и твердил Гарри. — Я быстро, и никто меня не узнает, если я натяну капюшон. Вот, поглядите, — он указал на приход Рамсден на карте. — Как думаете, сколько людей живет в этой маленькой деревушке? Пятьсот, тысяча? Она почти что безлюдна. Я позвоню Гермионе, и мы тут же узнаем, что происходит. А вы в это время можете прикупить нам несколько бутербродов. — Северуса нельзя оставлять одного, — слабым голосом произнес Волдеморт. Он прижимал «Алису» к груди; с ней он проспал так всю ночь. — Вас тоже нельзя оставлять одного, — парировал Снейп. — Не думайте, что я брошу старика в лесу. Волдеморт нахмурился: — Ты должен… Относиться ко мне с уважением! — Со всем уважением, этого не случится! — Я пойду, — снова принялся убеждать Гарри. — Я умею действовать быстро и… — Да, а если вас схватят на обратном пути, не важно, полиция или волшебники, как мы узнаем? Нам придется прождать здесь целую вечность? Или через денек-другой сдаться самим? — Никто меня не увидит, говорю же вам! — И почему я должен этому верить? Хоть какой-то ваш план осуществился, а? — Н-нет, — заикаясь, пробормотал Гарри. — Но ведь это даже не план, я просто хочу позвонить и… — Тогда мы поедем все вместе, — решил Снейп, заводя машину. — Я отказываюсь сидеть здесь дальше. Если нас поймают, значит, так тому и быть. — Вот почему… Я всегда зависел от тебя, Северус, — сказал Волдеморт, поднося сжатые в кулак пальцы ко рту, чтобы откашляться. — Только ты можешь быть… Настолько терпим к… Эго Гарри Поттера. — И часто вы зависели от меня, Том? — спросил Снейп. Машина подпрыгивала, проезжая по корням деревьев и гальке. — Больше, чем вам хотелось бы знать, — с некоторой горечью проговорил Гарри. — В самом деле? И чем это для меня обернулось? — Хе, — самодовольно улыбнулся сидящий на заднем сиденье Волдеморт. — К сожалению, не слишком-то хорошо. — Надо же. Лес сменился аккуратными улочками и рядами одинаковых кирпичных домов. В приходе Рамсден царили тишина и умиротворение; он встретил путников ярким солнечным светом и запахом свежеиспеченного утреннего хлеба. — Смотрите! — воскликнул Гарри. — Пекарня. Да, боже, пожалуйста! — Мне бы так хотелось… Картофельных лепешек, — простонал Волдеморт. На улицах не было ни души, и Гарри не понимал, что плохого может случиться, если они ненадолго заглянут в пекарню. Он сказал об этом Снейпу, но тот его проигнорировал. — Вот ваш телефон, — наконец проговорил Снейп, припарковывая машину прямо перед красной будкой. — Звоните. Гарри выскочил из машины, словно кочевник, наконец добравшийся до оазиса. Его бешено колотящееся сердце сейчас не успокоили бы ни седативное средство, ни ударивший в голову синий луч Ступефая. Наконец, наконец-то! Он подбежал к телефону и достал бумажник с таким нетерпением, что монеты посыпались дождем, со звоном падая наземь. Одна, две, три монетки упали в прорезь, и Гарри вслепую нажал на кнопки, наизусть зная номер подруги. Он подождал; прошло ли мгновение? Минута? А может быть, вечность? — Да? — Гермиона! Это я, Гарри! — О, слава богу! Гарри, ты? Что, черт возьми, с тобой случилось? Тебя ищет полиция! Где ты был? Ты в порядке? Я так волновалась, о… Что ты наделал… — Гермиона, послушай меня. У меня не так много времени. Ты слушаешь? — Да, Гарри, тебе нужно вернуться… — Что, по их словам, я наделал? — Ты… Что? — Почему я в розыске? — Хочешь сказать, что не знаешь? — выдохнула Гермиона. — Я и правда не знаю. — Гарри, они говорят… Они считают, что ты убил его! Того мужчину, которого встретил… Северуса. Он пропал, а в его дом, ну, вроде бы, кто-то вломился, а они нашли твои отпечатки пальцев, а еще ты ведь тогда поехал его искать… — Ты сказала им? Ты рассказала им это? — Я не знала, зачем они спрашивали! Что ты наделал, Гарри? Ты поехал искать его, а потом… Потом он пропал! Говорят, его машину видели на… Ты устроил взрыв на заправке? Гарри закрыл глаза: — Ничего я не натворил, Гермиона. Я не убивал его. Я никого не убил. — Тогда что, черт возьми, случилось? Где ты? Почему ты скрываешься, если ни в чем не виноват? — Я не могу тебе рассказать, — Гарри сжал телефонный шнур в кулаке, прикусив щеку. — С Северусом все в порядке. Он со мной. И Том тоже. Гермиона, ты должна мне поверить. Подруга прерывисто вздохнула: — Где вы, Гарри? Они обыскали твою квартиру и… И «Mocha Pot» тоже, а потом пришли какие-то другие агенты и… — Другие агенты? Какие еще агенты? — Они выглядели иначе, я подумала, что они могут быть из Национального агентства по борьбе с преступностью… — Чем они отличались, как выглядели? — Не знаю… — Гермиона! — на другом конце провода воцарилась полная тишина. — Гермиона, сосредоточься. Как они выглядели? Прошу тебя. — Их форма показалась мне старомодной, э-э, на них были очень длинные пальто… — Похожие на мантии? Гермиона фыркнула: — Что? — На них были мантии? Похожие на накидки? — На накидки? — голос Гермионы звучал так, словно она была готова заплакать. — Гарри, пожалуйста, возвращайся. Пожалуйста, приезжай, и мы со всем разберемся, хорошо? Что бы там ни случилось. Что бы ты ни наделал… — Сколько? — Сколько чего? — Сколько было агентов, чтоб его, Гермиона! — Двое! Мужчина и женщина, они наведывались вчера и позавчера! Какая разница? — Они говорили, что работают в полиции? Гермиона сделала паузу: — Нет, я просто предположила… — Что же они тогда сказали? — Просто задавали вопросы. Давно ли мы знаем друг друга, дружим ли, рассказывал ли ты мне что-нибудь об этом Северусе, и так далее. Знаю ли я кого-то по имени Рональд… — Рональд Уизли? — По-моему, да. Гарри потер лоб: — Что еще? — Я почти не помню, я была так взволнована… — Они говорили что-нибудь странное? — В каком смысле, странное? — Ну, необычное, например. — Вроде бы нет, они просто… — она запнулась. — Наверное, да, говорили. Хм-м. Они спросили, довольна ли я своей жизнью. Я подумала, что это необычный вопрос, но потом они поинтересовались, счастливы ли вы с Томом, и… О, еще они спросили, люблю ли я розы. Я сказала, что да, очень люблю, и они… Казалось, мой ответ удовлетворил их, как будто он был кодовым словом. Бессмыслица какая-то. Рон? С чего бы вдруг они стали расспрашивать о Роне? Была ли Гермиона теперь тоже в опасности? Попала ли она под удар из-за Гарри? — Гарри… Ты убил его? — Нет. — Мне страшно, Гарри, так страшно, неужели не понимаешь? Потому что если ты… Если ты сделал с этим человеком что-то плохое… Я не смогу… Я не смогу жить с осознанием того, что это я тебя к этому подтолкнула. Я через столько прошла, я не могу… — ее голос сорвался, и Гарри понял, что она плачет. — Это я дала тебе его адрес, я помогла тебе встретиться с ним, и я не смогу принять этого факта, — зарыдала она, и в голосе ее была ясно слышна самоненависть. — Я ощущаю себя сообщницей. Это ужасное чувство. Гарри и не подозревал, что ее голос может звучать надломленно и разбито. Он вспомнил ее улыбку, яркую, красивую улыбку и светло-коричневые бледные шрамы, идущие вверх по предплечью. Она никогда не рассказывала о них. А Гарри так и не набрался смелости расспросить — казалось дико неуместным поднимать эту тему, и потому он ждал. Ждал, когда она заговорит о них первой. Когда доверится ему настолько, что захочет поведать. Теперь он никогда не узнает. Ее слова «Я через столько прошла» эхом отозвались в голове Поттера. Что она пережила такого, о чем он не знал? Сообщница. Гермиона этого не заслуживала. Гермиона не заслуживала ни боли, ни решения проблем Гарри Поттера. Он не станет ее в это ввязывать снова. Гарри сделал глубокий вдох: — Гермиона, ты ведьма. Самая гениальная из всех, кого я когда-либо знал. Твоя палочка сделана из виноградной лозы и сердечной жилы дракона. У тебя есть кот по имени Живоглот. Твой любимый предмет — Древние руны, ты мечтаешь о карьере аврора, и я люблю тебя. Прощай, Гермиона. — О, Гарри, — Гермиона плакала в трубку; Гарри сморгнул проступившие на глазах слезы. — Прощай, — повторил он и повесил трубку. Он остался стоять в телефонной будке, уставившись на аппарат и размышляя о том, что пережить нервный срыв было бы довольно неплохо. Но истерика была роскошью; она отнимала чересчур много времени и привлекала чужое внимание. Гарри расправил плечи, вернулся в машину и уселся в пассажирское кресло. — Они думают, что я вас убил, — глядя в никуда, ровным голосом сообщил он профессору. — Что сбежал на вашей машине, и что взорвал заправочную станцию. — О, как чудесно, — усмехнулся Снейп. — Значит, моя мама думает, что я мертв. — Том, — позвал Гарри. — Стиратели памяти искали нас в Ньюэме. Они допрашивали Гермиону. Волдеморт выпрямился: — О чем? — Да чушь какая-то. Спрашивали, любит ли она розы. Как думаешь, что это значит? — Не верю, нет, — Снейп вышел из машины и направился к телефону. — Какого черта, — пробормотал Поттер, опуская стекло. — Что вы делаете? Снейп наклонился, подбирая упавшие у Гарри монеты: — Звоню своей матери. — Нет, вы не можете! — Наблюдайте, — парировал Снейп, захлопывая за собой дверь телефонной будки. Гарри выдохнул в ладони и надавил на глаза пальцами. — Я рассказал Гермионе, — пробормотал он. — О магии. Волдеморт заерзал на заднем сиденье, наклоняясь вперед: — Почему? — Потому что настоящая дружба предполагает самопожертвование. И это правильно. Вряд ли ты, конечно, когда-нибудь это поймешь. — Гарри, у меня тоже были друзья. Поттер фыркнул: — Не правда. У тебя были приспешники. Дружба — это готовность принять удар на себя, чтобы защитить друга. А ты со своими так называемыми друзьями просто играл во власть. Притворялся. У тебя в жизни не было настоящих друзей, и никогда уже не появится. Волдеморт откинулся на спинку сиденья, вздыхая. Чтоб сохранить спокойствие, Гарри срочно нужно было отвлечься. Он достал карту, резким движением ее развернул, разложил на коленях и порылся в рюкзаке в поисках ручки, чтобы нарисовать маршрут их поездки. — Если мы желаем залечь на дно, придется обойти Бирмингем стороной. Мы могли бы поехать проселочными дорогами в Шропшир, а после направиться в Манчестер. Остановиться на ночевку можно было бы возле национального парка Пик-Дистрикт, а затем поехать в Глазго. Вот здесь, должно быть, сложности и начнутся… — он поднес карту ближе к лицу. — Если мы будем ехать по проселочным дорогам и избегать автострад, то потеряем немало времени. Пять-шесть часов… А может, и больше. И все-таки сможем сделать еще одну остановку, когда доберемся до водопадов Клайд Мюршил. Оттуда до Хогсмида не больше трех-четырех часов езды. А уж из Хогсмида до Хогвартса всего ничего. — И тогда мы все будем радостно плясать, пока не зайдет солнце, — прорычал Снейп, забираясь в машину. — У нас заканчивается бензин. Чтобы доехать до Шотландии, нам понадобится как минимум триста фунтов. Быть может, и вдвое больше, если мы будем вот так вот плутать, — он указал на витиеватый маршрут, прочерченный Гарри на карте. — Стоит ли говорить, как быстро будет расходоваться бензин, если мы продолжим злоупотреблять обогревателем? Гарри поник: — И что же вы предлагаете? Профессор со вздохом завел машину. — Мне кажется, что, раз уж мы и так обречены, можем сразу отправиться прямиком в ад и покончить с этим кошмаром. Нам придется украсть.