Загадка полуночного неба | Riddle of the Midnight Sky

План был простым: они остановятся на заправочной станции и попросят шесть канистр бензина. Снейп с намеренной медлительностью загрузит их в багажник машины, поддерживая светскую беседу с обслуживающим персоналом. А Гарри в это время зайдет в магазин, возьмет корзину и наполнит ее консервами. Как только он купит все необходимое, он выглянет из-за двери магазина и спросит: «Эй, Джим, тебе чего-нибудь прикупить?». Эта часть плана была самой сложной: Гарри нужно было действовать осторожно, чтобы никто не обратил на него особого внимания, а его лицо осталось скрытым под капюшоном. Его голос должен был звучать беспечно и непринужденно. Снейпу следовало ответить: «Нет, спасибо!», закрыть багажник и сесть в машину, якобы для того, чтобы найти свой бумажник. После этого Гарри отсчитает до десяти; слишком долгий поиск денег покажется всем подозрительным, а слишком быстрый не оставит Северусу времени на подготовку. И Гарри пустится наутек. Он побежит так, будто от этого будет зависеть его выживание, будто за ним будет гнаться, размахивая кулаками, Дадли, или его попытаются раздавить великаны. С полной корзиной он запрыгнет в машину, Снейп заведет двигатель, и они скроются с места преступления. Их, конечно, попробуют догнать, но на случайной заправочной станции в сельской местности вряд ли работает много людей, и к тому времени, когда они станут звонить полицейским, Гарри, Снейп и Волдеморт будут уже далеко-далеко. — Я не смогу этого сделать, — отрезал Гарри. Он обсуждал детали, сидя рядом со Снейпом. Выбранная ими заправочная станция находилась в нескольких сотнях метров от того места, где они припарковали машину. Вокруг простирались поля и фермерские угодья, а трасса пустовала, если не принимать во внимание машины профессора и раздавленного голубя, размазанного по асфальту. — Сможете, — настойчиво проговорил ровным голосом Снейп. — Берите столько консервных банок, сколько сумеете унести, или нам придется решаться на еще одно ограбление. — Ваша машина в розыске, нужно снять номера… — Это привлечет еще больше внимания. Мимо них каждый день проезжают сотни машин, и вряд ли они рассматривают каждую. Никто не станет сверять мои номера. — У них, наверное, установлены камеры. — Мы уедем быстрее, чем они поймут, что случилось, и камеры им не помогут. — Какого черта вы так спокойны? — Потому что я голоден, Гарри. Поттер тяжело вздохнул. — Если вы не сумеете… — Я смогу, я все сделаю, просто дайте мне минуту! — Гарри склонился вперед, закрыв руками лицо. — У этого мальчика есть опыт ограбления банка, Северус. Не позволяй ему одурачить себя. — О, помолчи! — Гарри приподнял голову ровно настолько, чтоб возмутиться, и снова уткнулся в ладони. Снейп поглядел на него: — Это правда? С заднего сиденья Волдеморт промурлыкал в подтверждение. — Он украл из сверхохраняемого сейфа… Представился другим человеком… Несколько раз использовал непростительные заклятия… Не скромничай, Гарри, поведай ему. Гарри застонал: — Меня сейчас вырвет! — Кроме того, он вломился в Министерство… — Заткнись, я сказал! — В ту пору его разыскивала вся Британия. Он был врагом народа, персоной нон грата. — Заставь его замолчать, — обхватив свое тело руками, захныкал Гарри. В животе у него заурчало. Снейп свирепо уставился на него: — Вы вломились в Министерство? — О боже, — Гарри выскочил из машины, оставив дверь широко открытой, и упал на колени на мокрую траву, содрогаясь в сильном приступе рвоты, хотя его желудок был пуст и из него выходила одна только желчь. Ему захотелось вдруг наорать на Волдеморта, а после — на Снейпа, неистово вопя, бегать по полю, пока все тщательно подавляемые эмоции не вырвутся на свободу, и на душе у него не воцарится тихая безмятежность. Замершая в бескрайнем пространстве звезда, готовая вот-вот испытать взрыв как сверхновая. Одинокий крик, словно вспышка, и темные воды морей, вдруг становящиеся голубыми. Млечный путь, проваливающийся в кроличью нору, в саду Алисы или же в руках Гарри. Мир, тишина и спокойствие. Жизнь, начинающаяся с девственно-чистого листа, или, по крайней мере, забвение. Он хотел только этого: попасть под действие Обливиэйта, который стер бы все его мысли и обратил панику в прах. Он скучал по войне. Признавать это было ужасно, непостижимо, и все же Гарри тосковал по тем дням. Тосковал по доверию Ордена и по необходимости доказать всему миру, что доверие это было заслуженным. Тосковал по ночным заседаниям Ордена Феникса, когда все оставшиеся в живых его члены собирались в палатке при тусклом свете свечей и планировали свержение Волдеморта. Он скучал по влюбленности в Джинни. По мимолетным с ней поцелуям, сначала тайным, а после — публичным, когда приличия стали уже никому не важны. Он скучал по той непоколебимой дружеской преданности, которую чувствовал всякий раз, когда обнимал Гермиону и Рона. По их словам: «Мы здесь. Мы с тобой. Мы всегда будем рядом». В его жизни тогда была цель, а в сердце — решимость. Он знал, что ему предстояло убить Волдеморта или умереть самому. Отчасти он завидовал этой ясности. Теперь он понятия не имел, к чему стремился. — Ладно, я готов, — через пару минут объявил Гарри, убирая челку с лица и вставая. — Я готов, поехали, — он рухнул в пассажирское кресло и закрыл дверь авто. — Давайте сделаем это. — Когда-то, — заводя двигатель, проговорил Снейп. — Вам придется рассказать о себе поподробнее. — Когда-то, — согласился Гарри и бросил взгляд на его шею, надеясь увидеть цепочку, однако та была аккуратно спрятана под свитер. — И вам тоже. Снейп коротко взглянул на него, прежде чем снова сосредоточиться на дороге. — Да, и мне тоже, — тихо отозвался он. В следующий миг они добрались до заправочной станции. В туннеле для мойки стоял один только пикап, а перед станцией был припаркован Renault без дверей, который почти наверняка дожидался утилизации. Снейп остановился перед бензоколонками, и Гарри закинул на плечи рюкзак. — Легко ли было ограбить банк? — поинтересовался профессор. Гарри посмотрел на него взглядом, означавшим «пятьдесят на пятьдесят»: — Вроде того. Но мне помогли гоблин с драконом. Снейп вздохнул. — Поглядим, хорошим ли помощником окажусь я, — с этими словами он вышел из машины, оставив дверь незакрытой, и направился к бензоколонке. — До скорого, Том, — сказал Гарри, тоже покидая машину. Он зашагал к магазину именно так, как и планировалось: небрежно и беззаботно. На кассе оказалось два кассира, что само по себе было необычно и весьма возмутительно. Убежать от одного и без того не особенно просто, но от двух? На входе Гарри заметил рамки противокражной системы. Зачем они здесь? Вряд ли на банки с кукурузой стали бы клеить защитные ярлыки. Он оглядел товары через стекло витрины, ища что-нибудь ценное, но увидел только еду, сигареты и выпивку. Он оглянулся на Снейпа, согласно плану, заговаривавшего зубы служащему, загружавшему в багажник канистры с бензином. Снейп перехватил его взгляд; тьма в глазах профессора казалась неумолимо зловещей: «Какого хрена вы медлите? Поспешите!». Гарри вошел в магазин. И разверзся ад. Пронзительный, высокий вой сигнализации оглушил его, и он замер. Кассиры, невысокий мужчина лет пятидесяти пяти и долговязый парень моложе Гарри, бросились за стойку, пытаясь оказаться от Гарри как можно дальше и в ужасе смотря на него. Гарри оглянулся на Снейпа, бежавшего к нему и совершенно забывшего про канистры с бензином. — У вас есть оружие, сэр? — спросил молодой человек. — Касса автоматически блокируется, когда включается сигнализация, — холодно добавил тот, что постарше. — Здесь нечего красть. Ошарашенный Гарри внезапно вспомнил, что у него с собой пистолет. Он поглядел на противокражную систему. О. Так вот для чего она. Он ощутил себя идиотом, но, что более важно, идиотом, загнанным в клетку. Кто-то врезался в него, заставив пошатнуться. Это был Снейп. — Что вы наделали? — перекрикивая сигнализацию, заорал Северус. У Гарри не было времени объяснять. Он схватился за рюкзак, торопливо расстегнул молнию, вытащил пистолет и направил его на кассиров. — Еда! — громко напомнил он Снейпу. — Берите еду! Тот заметался между рядами, хватая все, до чего мог дотянуться, запихивая банки с едой в подол свитера. Сотрудник бензоколонки, до этого помогавший Снейпу загрузить в багажник канистры с бензином, перешел на другую сторону улицы и наблюдал за разворачивающейся сценой, разговаривая с кем-то по телефону. — Он вызывает полицию, Снейп, быстрее! — что было сил закричал Гарри. Заметно побледневшие при виде пистолета кассиры, услышав о полиции, стали выглядеть обнадеженными. Подняв руки и прижавшись спинами к стене, они то и дело бросали взгляды в окно в ожидании помощи. Сквозь вой сигнализации Гарри расслышал звук отдаленной сирены: — Снейп! Профессор сорвал с его плеча рюкзак и поспешил исчезнуть в проходе: — Минутку! — Мордред, у нас нет ни единой минуты! — Гарри выронил пистолет, подбежал к Снейпу и схватил его за руку, оттаскивая от полок с продуктами. — Полиция, Снейп, гребаная полиция! Снейп застегнул молнию рюкзака и подтолкнул Гарри к двери: — Давайте, давайте! Они побежали к машине, Гарри впереди, а Снейп — следом за ним. Гарри захлопнул багажник, забрался в салон и лишь тогда осознал, что он оказался не с той стороны и теперь сидит в кресле водителя. Он опустил стекло: — Снейп! — Я с сожалением понимал, что ничего у вас не получится, — с заднего сиденья протянул Волдеморт. — Однако мне очень хотелось посмотреть, чем все закончится… — Снейп! Второпях профессор уронил рюкзак на асфальт, и теперь стоял на коленях, собирая выкатившиеся из него банки консервов. Гарри оглянулся. Полицейская машина, мигая красными и синими огоньками, уже подъезжала к заправочной станции. — Снейп! Северус запрыгнул на заднее сиденье, налетев на застонавшего от боли Волдеморта, и с силой захлопнул за собой дверь. Гарри повернул ключ зажигания и нажал на педаль, вдавив ее до упора. Снейп обнял водительское кресло, наклоняясь вперед: — Что, черт возьми, вы делаете?! — Я не знаю, нихера не знаю… Снейп взялся за рычаг переключения передач: — Выжмите сцепление! — Я выжимаю! — Не эта педаль! — Снейп ударил Гарри по голове. — Другая, другая! Он переключил передачу и крикнул Гарри на ухо, чтобы тот жал на акселератор. Гарри ужасно повезло, что он нашел его с первой попытки, потому что Снейп выглядел так, будто был готов его задушить. Машина рванула вперед и быстро набрала скорость, будто подгоняемая невидимой силой. Трасса была слишком узкой, и вести машину Гарри было трудно — она казалась ему огромной, настолько большой, что через лобовое стекло он не мог толком разглядеть местность, словно был мышью, которая пыталась управлять боевым танком. — Я не знаю, что делаю! — Просто смотрите на дорогу и не вращайте руль… — Машина сворачивает! Машина сворачивает… Снейп взялся за руль и выровнял его. Полиция преследовала их, и Гарри слышал сирены. Он взглянул в зеркало заднего вида, но оно было отрегулировано под рост Снейпа, и он ничего не сумел разглядеть. — Они догоняют? Снейп разочарованно выдохнул, снова переключил передачу и проговорил: — Вдавите в пол, — он сильно ущипнул Гарри за бедро и указал вниз. — Вот эту, ради бога! Гарри нажал на педаль, чувствуя себя так, будто машина вот-вот оторвется от земли и взлетит в небо. — Весьма авантюрно, — размышлял вслух Волдеморт. — Пожалуй, мне нравится. — Да на здоровьечко! — пискнул Гарри. — А не кажется ли тебе, что для того, кто так сильно боится отбросить копыта, у тебя довольно слабое чувство самосохранения?! Прими к сведению, что сейчас ты вот настолько близок к смерти! Он поднял руку вверх, чтобы показать Волдеморту, насколько, и руль сам по себе резко дернулся влево. Снейп схватил его, резко склонившись над плечом Гарри. Его сальные волосы щекотали щеку Поттера. — Видишь? — ошеломленно продолжил тот. — Мы одной ногой на том свете. Можем врезаться во что-нибудь в любую секунду. — Все в порядке. Следите за дорогой. Что-то холодное коснулось лица Гарри, и парень отпрянул. Краем глаза он отважился взглянуть на Снейпа. Цепочка выскользнула из горловины его свитера и теперь раскачивалась взад-вперед. Гарри сглотнул. Сирена зазвучала теперь еще громче; на короткий миг он задумался, арестуют их или просто пристрелят. Цепь опять задела его щеку. Он повернулся, чтобы посмотреть на нее, и разглядел крестик. — Смотрите вперед, — приказал Снейп. Гарри заставил себя отвести взгляд: — Смотрю я, смотрю. — Не отвлекайтесь, — он ощущал на своей шее горячее дыхание Снейпа. — Теперь, очень медленно, поднимите ногу… Не до конца. Очень медленно. Мы повернем, хорошо? Гарри подавился воздухом: — Куда? — он не видел ни одного перекрестка. Бескрайние пашни прорезала совершенно прямая дорога. — Поедем через поле. — Подождите, что? Нет! — Медленно, да… — Я не поеду через поле, прошу вас, мы же умрем… — Сейчас! — Снейп с хирургической точностью вывернул руль влево, автомобиль резко повернул, и шины заскрежетали по асфальту, как гвозди по школьной доске. Гарри едва не вылетел из сиденья, когда машина подпрыгнула вверх и вниз, набирая скорость. Земля в поле была неровной и влажной, высокая трава скрывала от глаз Гарри камни только затем, чтобы он наехал прямо на них. Когда его голова во второй раз ударилась об обшивку крыши, Снейп надавил ему на плечо, удерживая на месте. — Они еще не повернули, — сообщил он. — Вы вот-вот выедете на А40, видите знак? — Нет, — Гарри глядел на руль, по собственной воле вращающийся то влево, то вправо. — Вы пересечете вон ту гравийную дорожку, минуете кукурузное поле и выедете на автостраду. Мы проедем через Котсуолдс и скроемся от преследования. Понимаете? — Не совсем, — машину вновь тряхнуло вверх-вниз. — Боже мой, Боже… — Мы оторвались от них, успокойтесь, — ледяным тоном произнес Снейп. — Скорее всего, они вернутся в участок, подадут отчет с указанием номеров машины, оповестят СМИ и другие отделения полиции. Вы планируете еще раз позвонить своей подруге и… — Моя подруга меня больше не знает! — Гарри с силой сжал руль вспотевшими ладонями. — Мы в заднице, верно? — Посмотрим. — Когда мы поменяемся? — Не сейчас. — А когда? — Когда окажемся в безопасности. Не смотрите на руль, смотрите на дорогу. Гарри поглядел на простиравшееся перед ними поле: — Это не может быть правдой! — Да, я вам уже об этом твердил. — Я вырос в сиротском приюте, — внезапно сказал Волдеморт. — Его окружало такое же поле, как это… Помню… Мне хотелось играть… Но, к сожалению, никто не был… Заинтересован в моей компании. Позже они за это, конечно же, поплатились… Я вернулся и, ах… Неважно.… Это самое веселое, что со мной происходило в жизни… Гарри поперхнулся: — Что здесь веселого?! — Компания, — отозвался Волдеморт. — У меня никогда не было… С улыбкой на губах он заснул, не успев завершить фразу. Гарри продолжил вести машину.

~~***~~

На этот раз во сне Гарри им с Джинни было по девятнадцать. Орден Феникса разбил лагерь в лесу Дин, и все, кроме них двоих, давно уже спали. Они лежали на траве недалеко от реки, и Гарри твердил снова и снова: — Я люблю тебя. Крики чаек эхом разносились вдали; воздух пах солью и водорослями. Джинни серьезно посмотрела на него. — Так и думала, что ты это скажешь, — с измученным выражением лица проговорила она. — А что такого-то? — Это импульсивно. — И все-таки это правда. Вот, слышишь? — Гарри взял ее за запястье и приложил ладонь к своей грудной клетке. — Слышишь, как быстро колотится мое сердце, когда ты рядом? Джинни убрала челку с его лица, наклонилась, и Гарри прикрыл глаза. Ее дыхание было теплым и приятным. Гарри нахмурился. Что-то здесь было неправильно. «Подожди», — хотел сказать он. — «Мне кажется, мы уже говорили об этом раньше. И в тот раз все было иначе». Но если так… Как это было? Он не мог вспомнить. Они отстранились друг от друга, и Джинни улыбнулась: — Может быть, я тоже люблю тебя. Гарри распахнул глаза. Голова его болела, а сознание было слегка затуманенным. Он сидел в машине один в темноте ночи. Потирая глаза и пульсирующий лоб, Гарри огляделся в поисках автомобильных ключей и не нашел их. Со Снейпом он поменялся местами сразу после Котсуолдса и заснул очень быстро после того, как профессор занял кресло водителя. Сколько часов он проспал? Машину окружали кустарники и высокие деревья. Справа от нее лес прорезал сломанный в нескольких местах ржавый забор из металлической сетки. По другую сторону от авто была узкая тропка, ведшая к заброшенному, полуразрушенному зданию, находившемуся поодаль. Пошли ли Снейп с Волдемортом туда? Зачем? Гарри открыл бардачок и порылся в вещах профессора, ища что-нибудь, что объяснило бы их отсутствие. Он обнаружил зарядное устройство для телефона, зажигалку и пачку презервативов; водительские права Снейпа лежали под мешочком с конфетти и поздравительной открыткой с изображением Микки Мауса и надписью: «Лучший учитель на свете!». За всем этим мусором Гарри разглядел толстую папку бумаг. Он осторожно открыл ее и вытащил первый лист. Это был счет за электричество. Вторым листом оказалась регистрация автомобиля, а третьим — страховка. Четвертым было свидетельство о смерти Эйлин Принц. Гарри фыркнул. «Причина смерти: внезапная остановка сердца. Дата смерти: 03.04.1997». Больше семи лет назад. Больше семи! Но Снейп… Кому же он тогда звонил утром? Других бумаг в папке не было, но Гарри все равно нащупал что-то на дне. Он перевернул папку, и под ноги ему упала полароидная фотография. Гарри взял ее в руки. Маленький мальчик лет десяти с растрепанными светлыми волосами и голубыми глазами ел хлопья на кухне Снейпа. Он смеялся, будто ему только что рассказали веселую шутку. Гарри перевернул фотографию, ожидая найти подпись, дату или имя на обороте, но там ничего написано не было. Совсем ничего. Мальчик был босым. Сжав губы, Гарри сложил бумаги обратно в папку и задвинул бардачок. Снейп солгал. Эйлин мертва. Гарри поглядел на закрытый бардачок. О чем еще лгал ему Снейп? «Несомненно, у него есть секреты… Неспроста ведь он устроился в школу для мальчиков?». Гарри распахнул дверь, покинул машину и почти сразу же заметил Волдеморта и Снейпа, шедших через лес в его сторону. Волдеморт опирался на Снейпа, поддерживавшего его за талию. — Черт возьми, как раз вовремя, — огрызнулся Гарри. — Что случилось? Почему вы бросили меня здесь? — Мне срочно нужно было… — прохрипел Темный Лорд. И они решили оставить его одного? После стольких усилий держаться вместе? — Сколько вас не было? Почему так долго? — Пожалуйста, не расспрашивайте, — опуская Волдеморта на заднее сиденье, произнес Снейп. — Где мы? — Шропширские холмы, — Снейп уложил Волдеморта, захлопнул дверь и обошел машину, чтобы сесть в кресло водителя. Гарри забрался на пассажирское сиденье и закрыл дверь. По пространству для ног и вокруг ручного тормоза было разбросано разноцветное конфетти. Снейп уставился на него: — Вы рылись в моих вещах? — Конечно, — вызывающе проговорил Гарри. — Проблемы? — Я не люблю назойливых, — раздраженно вздохнул Северус. — Прискорбно, — сказал Волдеморт, слегка задыхаясь. — Назойливость Гарри Поттера не имеет границ. Снейп бросил на Гарри неодобрительный взгляд. Парень сердито посмотрел в ответ. — Мы к югу от Бирмингема, — напряжённым голосом объявил Снейп так, будто отчитывал Гарри за то, что тот забыл добавить в состав Дурманящий настойки лягушачьи мозги. — Нас разыскивают в двух мирах сразу, а у нас только две канистры бензина и запас еды на полтора дня. Гарри расстегнул рюкзак, стоявший в пространстве для ног, и обнаружил пять банок консервированного горошка: — Горох? Вы украли только горох? Снейп схватил одну банку и попытался ее открыть ключами от дома; после раздражённого ворчания и нескольких неудачных попыток он в этом наконец преуспел, передал банку Волдеморту и приказал: — Ешьте. Волдеморт сел и поднес банку к носу, принюхиваясь: — Я скучаю по твоим пудингам, Гарри. — Хочешь верь, хочешь нет, но я тоже, — проворчал Гарри и поинтересовался, перенимая из рук Снейпа протянутую ему банку: — Надолго ли хватит бензина? Он принялся есть горошек так жадно, будто тот был восхитительным лакомством. — Зависит от маршрута. Если будем избегать автострады… — Снейп развернул карту и включил в машине свет. — Может быть, на день. Или на два, если обогреватель всегда будет выключен. Приближаться к городам и деревням, пользоваться крупными трассами нам категорически нельзя. Сельские жители неопасны, пока мы не делаем остановок. Он замолчал, откинул голову назад и тоже набил рот горошком. — Как думаете, мы сможем добраться до Шотландии менее, чем за день? — Я не понимаю, каким образом. Нас разыскивает полиция. Теперь на каждом шагу будут сотрудники дорожно-патрульной службы. Они знают, что мы не могли уйти далеко, и, скорее всего, пытаются вычислить наше местоположение прямо сейчас. — Эту проблему решила бы аппарация, — сказал Волдеморт. — Телепортация, — быстро объяснил Гарри. — О, у меня действительно есть на нее лицензия! В отличие от… — он указал на руль. Снейп медленно моргнул. — Как я уже говорил, — протянул он. — Если это дошло до новостей, гражданские, возможно, тоже станут обращать внимание на проезжающие авто. На радио могли призвать водителей следить за номерами машин. Воцарилась напряженная тишина. Все трое, казалось, мгновенно осознали смысл произнесенного. Прервать молчание не осмеливался никто. На лице Волдеморта появилось любопытное, почти заинтригованное выражение. Снейп выглядел изумленным: — Почему… — он нахмурился, будто эта мысль принесла ему мучительную мигрень. — Почему мы раньше не додумались включить радио? Безумие. Они несколько дней не имели доступа к новостям, хотя могли бы просто послушать радио. Они ведь даже отважились позвонить Гермионе в попытке выяснить, почему Гарри в розыске! — Я все время слушаю радио, — проговорил явно сбитый с толку профессор. — Почему я не… — С нами что-то сделали, — предположил Волдеморт. — Наши воспоминания… — Нет, память тут ни при чем, — перебил Снейп. — Речь о здравом смысле. О восприятии. — Значит, они могут влиять на наше мышление? На наши мозги? — Гарри вспомнил, как на днях Волдеморт удивлялся, почему они раньше не подумали о возвращении за Завесу. — Чего еще мы не видим? О чем не задумываемся? Как мы вообще можем знать, что реально, а что нет? Снейп включил радио. В машине зазвучал джаз. Он переключал станции до тех пор, пока не наткнулся на новости. — …Подозреваемый в вооруженном ограблении автозаправочной станции и предполагаемом похищении семидесятисемилетнего Тома Реддла, а сорокашестилетний учитель начальных классов Северус Снейп этим вечером был замечен в Вустере… Снейп выключил радио и сделал глубокий вдох в попытке успокоиться: — По крайней мере, они больше не думают, что я мертв. — Да, ваша мама, должно быть, почувствовала облегчение, — с оттенком раздражения произнес Гарри. — Искренне на это надеюсь, — ответил Снейп, ущипнув себя за переносицу. — Они неправильно определили мой возраст! — Это зовется кармой. Если вы лжете о своем возрасте, то и другим можно тоже. Снейп с недоумением взглянул на него: — Я не лгу о своем возрасте. — Еще как лжете. Лгали в субботу. Волдеморт рассмеялся. — Заткнись, Том! — тут же рявкнул на него Гарри. — В чем дело, Гарри? Ты взволнован? — ухмыльнулся, обнажив кривые уродливые зубы, Волдеморт. Снейп одарил Поттера пристальным взглядом: — Что-то не так? — Все в порядке. Разве все не прекрасно? Я попросту хочу попасть в Хогвартс сегодняшним вечером и закончить эту историю. А мы продолжаем терять время зря. Снейп положил между ними карту: — Если отправимся в путь прямо сейчас, можем попасть в Манчестер к рассвету… Если срежем путь через фермы в Шрусбери и сумеем остаться незамеченными, — подчеркнул он. — На ночь мы могли бы остановиться в заповеднике Мосс. — Значит, в Шотландию до вечера нам не попасть? — Нет, если только вы не готовы стрелять на поражение в каждого, кто попытается нас остановить. Гарри стиснул зубы: — И когда вы так изменились? — Ты никогда не слушаешь меня, — вмешался Волдеморт. — Северуса всегда нужно было убеждать. Взгляд Снейпа метался между Гарри и Волдемортом. — Я никому не позволю стереть мои воспоминания еще раз! Волдеморт зашипел, пытаясь поерзать на стуле. — Тебе придется немного пройтись, — сказал ему Гарри. — Ты уже несколько дней не вставал на ноги. — Я только что вернулся с прогулки. — Этого мало. Пойдем, я помогу тебе. Гарри собирался было открыть дверь, но Волдеморт остановил его: — Не здесь. — А где? — Мы проезжали мимо красивой аллеи со скамейками. Там я и хочу погулять. — Это было много миль назад, — возразил Снейп. — Вот там я и хочу погулять. Гарри нетерпеливо вздохнул: — Что ж, это невозможно. — В таком случае, я не сдвинусь со своего места. — Тебе будет больно, а ноги опухнут еще сильнее. Помнишь, каково это? Надеюсь, помнишь, потому что твои лекарства, между прочим, закончились. — Я хочу прогуляться по красивой аллее, — не сдавался Волдеморт. Гарри стукнул кулаком в дверь: — По красивой аллее? По красивой? Ты что, не понимаешь, что происходит? Как ты, черт возьми, можешь быть таким эгоистом? Лицо Волдеморта смягчилось, но парень знал, что это всего-навсего манипуляция: — Прошу тебя, Гарри. — Мы обойдем машину… — Гарри, я умоляю… Снейп почесал подбородок: — Мы могли бы попытаться сделать… — Нет уж, перестаньте его обнадеживать! — Скажи ему, Северус. — Умолкни, Том! Либо вокруг машины, либо вообще никуда! Я устал исполнять твои идиотские приказы! — Я не желаю ходить вокруг машины. — Тогда отвали! Я вообще не должен быть здесь, я должен быть дома с Джинни! Катитесь к черту, вы оба! Гарри больше не мог этого вынести. Он ненавидел и Волдеморта, и Снейпа. Волдеморта — за то, что тот был причиной его изгнания, а Снейпа — за ложь, секреты и поцелуй, на который тот не имел права. Гарри распахнул дверь и вылетел из машины. Дверь за ним захлопнулась, и он побежал. До него доносились крики Снейпа, угрозы и просьбы вернуться, но ему было плевать. Ему нужно было оказаться как можно дальше от этого места, чтобы ни в коем случае не столкнуться с этими ублюдками снова. Он пролез через дыру в заборе и с сердцем, выпрыгивающим из груди, побежал по грунтовой дорожке. Ночной воздух влажной прохладой оседал на его коже; в этот момент ему хотелось лишь одного — бесследно исчезнуть. Теперь он мог отчетливее разглядеть погруженный во тьму заброшенный дом. Гарри обошел его в безуспешной попытке разыскать вход. Тяжело дыша и обливаясь потом, он прислонился к стене и попробовал отдышаться. Адская боль в плече заполонила сознание — предплечье вконец онемело, а мышцы одеревенели. Он соскользнул вниз, усаживаясь на бетонный пол и измазывая кеды в грязи. Пошел дождь. Неудивительно, ведь все в жизни Гарри шло наперекосяк едва ли не с момента рождения. Его переполняли гнев и печаль, но шум сильного ливня весьма успешно заглушал мысли. Он всегда любил стук дождевых капель. Раньше он прислушивался к нему, сидя в чулане, и жалел, что не может глядеть на дождь из окна. Ветхая крыша над головой служила ему ненадежной защитой от влаги, хоть и стонала от ветра так сильно, словно могла обвалиться в любую секунду. Вдруг Гарри услышал звук чьих шагов. Он поднял глаза и увидел остановившегося перед ним Снейпа: — Гарри. — Оставьте меня в покое! — Гарри казалось, что и сам он разваливается на части, а может быть, гибнет от раны. Но даже это было не важно. Снейп нерешительно сел рядом с ним и вздохнул. Гарри закрыл глаза, ощутив очередной приступ острой боли в плече. — Вам больно? — Нет. Снейп коснулся его руки. Гарри тут же стряхнул его ладонь. — Вы весь горите. — Вовсе нет. — Дайте взглянуть. — Не хочу. Снейп провел по его спине костяшками пальцев, и Гарри отпрянул, шипя от боли: — Ай, прекратите! — С вашей травмой нужно в больницу. — Круто, обязательно запишусь на прием. Снейп поглядел на него: — Я всего лишь пытаюсь помочь. Я понимаю, что вы… — Кто этот мальчик на фотографии в вашей машине? — Гарри не осмеливался посмотреть на него, но все равно ощущал на себе пристальный взгляд. — Что? — Что слышали. Вокруг них образовались дождевые лужи, порывы ветра усилились еще больше. Гарри подумал, что, по идее, он должен бы мерзнуть, но ему было странно тепло и уютно, как будто он наблюдал за ливнем из окна, сидя у горящего в камине огня. — Вы не имели права рыться в моих личных вещах. — Ага, но я все равно это сделал. И как вы отреагируете? — ему хотелось, чтобы Снейп проглотил наживку и разозлился, накричал на него или даже ударил, только для того, чтобы у него появился повод ударить в два раза сильнее. — Значит, вы не расскажете мне? Не объясните? — Гарри, это не ваше дело. — Ваша мама мертва, чертов вы лжец. Как после этого снова вам доверять? — Это вас не касается. Какая вам вообще разница? — Никакой, — пренебрежительно бросил Гарри. — Забудьте. Он наклонился, сорвал пару травинок и покрутил в руках, переламывая пополам. Он разжал ладонь, и почти все травинки упали на землю. Гарри стряхнул те, что прилипли к коже, и принялся рвать их на мелкие неровные части. — Его зовут Дайсон, — тихо сообщил Снейп. — Это фото сделано много лет назад. Сейчас ему шестнадцать. Вот как. Гарри стал рвать травинки злее, чем прежде: — Что он делал на вашей кухне? — Иногда он ночевал в моем доме. Тогда, когда идти ему было некуда. Гарри сглотнул: — И где он сейчас? — Отбывает срок в колонии для малолетних преступников в Портсмуте. Его переведут в тюрьму для взрослых, как только ему исполнится восемнадцать, — Снейп прикрыл глаза, словно произнесенное причиняло ему глубокую боль. На скулах у него выступили желваки, будто бы он пытался сдержать невысказанный гнев. Они проезжали мимо этой колонии, когда ехали в Портсмут. Гарри видел указатель «Тюрьма Её Величества для малолетних преступников». Тогда он ни о чем таком не догадывался. Снейп специально повез их туда? Хотелось ли ему оказаться поближе к Дайсону в момент страха? Травинки пахли кедром и влажной землей. — Что он совершил? — Застрелил человека. Гарри повернулся, чтобы посмотреть на профессора. На нахмуренном лице Снейпа появились резкие, уродливые морщины. — Его отец выпивал, — продолжал тот свой рассказ. — А мать была наркоманкой. У него не было никого, ни друзей, ни родственников… Я заинтересовался им… Что-то в нем разглядел. Увидел потенциал. У него был талант к естественным наукам, и я стал заниматься с ним бесплатно. Я позволял ему часами быть рядом, чтобы он поменьше был дома, в обществе непутевых родителей. В школе знали, что он из неблагополучной семьи, но вмешиваться не хотели. Социальных работников Дайсон не интересовал и никогда не беспокоил по-настоящему. Я лично десятки раз обращался в опеку. Им было плевать. Так много дел, так мало времени. Всякий раз, когда ему нужна была помощь, Дайсон обращался ко мне. Он смотрел на меня с уважением и доверял мне. Верил, что я сумею помочь. Каждый раз, когда атмосфера в его доме накалялась, он бежал ко мне, умоляя остаться на ночь. Я разрешал, когда мог. Я рисковал работой и репутацией, но… Не отказывал. А вскоре он попросил меня усыновить его. — Вам этого хотелось? Снейп покачал головой: — Будьте серьезны. — Ответьте, — на грани слышимости попросил Гарри. — Не о чем тут рассказывать, — Снейп усмехнулся так горько, что парень вздрогнул. — Я не мог. Это невозможно. Я оценил порыв, но план был не… Осуществимым. Подросток с живыми и здоровыми, нелишенными прав, родителями не может быть усыновлен неженатым учителем. Это была фантазия, возникшая от отчаяния. И нет, этого мне не хотелось. Последняя травинка превратилась в конфетти под ногами, погрузившись в водянистую грязь. Гарри сорвал еще одну и разорвал ее пополам: — Почему? — Потому что отец из меня получился бы отвратительный. Мой образ жизни… — Снейп замолчал. — Быть может, я способен весьма убедительно лгать себе самому, но все же я осознаю правду. Я знаю, кем являюсь на самом деле. Гарри согнул травинку, завязывая ее узлом: — Кем же? — Я ужасный человек, — проговорил Снейп. — Рано или поздно пошли бы слухи… Или Дайсон бы вырос и понял, что его любимый учитель никогда не был женат потому, что ему очень нравится, когда его трахают в задницу. — Не говорите так. — Это правда. Мне пришлось бы отказаться от личной жизни, чтобы стать хорошим отцом, достойным образцом для подражания. Нужно было бы остановиться, но я не могу. Я не раз пытался измениться. Но бесполезно. Искушение… Гарри, не задумываясь над своими действиями, нехотя поднял руку, убрал мешавшие пряди волос за ухо Снейпа и засунул пальцы под воротник его свитера в поисках цепи. Он нащупал холодный гладкий металл и вытащил маленький, но увесистый крестик. Гарри отпустил цепочку, и тот опустился на грудь Снейпа, между ключицами. — Вы сказали, что нерелигиозны, — тихо заметил Гарри. Снейп прикрыл крест рукой, будто бы защищаясь.: — Когда? — В субботу. Губы профессора дрогнули: — Такое я бы мог сказать в субботу. — Вы и сказали. Снейп ответил не сразу. Он засунул крест обратно под свитер и поправил, окончательно скрывая от чужих взглядов: — Так уж меня воспитали. Травинка выскользнула из пальцев Гарри и улетела. Он сорвал другую: — Думаете, быть геем грешно? — Мои убеждения не имеют значения. Гарри улыбнулся: — На днях вы узнали о существовании магии. Быть геем не так уж плохо. — Вы не понимаете, — холодно выговорил Снейп так, словно на этой резкой фразе хотел закончить беседу. Поэтому Гарри искренне удивился, когда он заговорил снова, сбивчиво и взволнованно, как будто тонул в океане накопившихся чувств и ему срочно нужно было выплеснуть их наружу. — Я отказывал себе во всем, кроме этой случайной ошибки. Я ищу компанию только тогда, когда больше точно не могу быть один. И даже в такие моменты моя единственная цель — добиться разрядки, чтобы можно было не думать об этом как можно дольше — месяцы, годы… Я знаю, что не должен… Гарри встретился с ним взглядом: — Вовсе нет. Вы ведь никому не вредите. — Я должен уметь бороться с желаниями. Не смотреть на вас, такого юного, и не думать… О том, о чем думаю я, — Снейп закрыл глаза. — Мне перед вами следует извиниться? — За что? — нахмурился Поттер. — Что именно случилось в субботу? — Я пошел за вами в бар. Я не сразу… Понял ваши намерения. Я невероятно туп, когда дело доходит до соблазнения, — Гарри слабо улыбнулся. — Я настоял? — Настояли? — Вы говорили о поцелуе. — О, — Гарри не знал, хочется ли ему обсуждать эту тему. Он ощущал неловкость при одной только мысли о ней. — Самую малость. Но когда я вам отказал, вы отнеслись к этому с уважением. В конечном итоге. — С уважением, — эхом отозвался Снейп. — В этих встречах нет и не может быть уважения, — он коснулся рукой креста, глядя на лужу. В небе вспыхнула молния, и до них донесся рокот отдаленного грома. — Я прошу прощения. Гарри пожал плечами. Какая ему была разница, если Снейп даже не помнил о том вечере? — Хорошо. — Вы расстроены. — Все в порядке. — Вам не понять, — настойчиво произнес Снейп. — Вы не знаете, каково это… Ощущать, что личная жизнь тебе совсем безразлична. Я смирился с тем, кто я есть, и что это значит. С такими, как я, это происходит не сразу. В детстве ты начинаешь осознавать, что тебе нравятся мальчики. Затем становишься подростком и понимаешь, что твои чувства далеки от дружеских, что ты педик, геюга, ничтожество… До тебя понемногу доходит, что ты никогда не женишься, никогда не станешь отцом. Никогда не пойдешь в супермаркет с тем, которого по-настоящему любишь, не заснешь в чьих-то объятиях. Что состаришься в одиночестве. Ты начинаешь думать, что твое отличие от других не имеет значения, что, если постараешься, сможешь стать таким же, как все, но прежде чем ты понимаешь правду, ты становишься сорокачетырехлетним мужчиной, пытающимся подцепить кого-нибудь, кому хоть немного понравишься, в баре, ради двадцати минут безликого и бессмысленного секса, отделяющего тебя от одиночества. Да, это грех. Это вполне доказывает моя жизнь. Можно было б предположить, что в мире без магических войн и Темного Лорда Северус Снейп сумеет обрести счастье, но нет. Он вновь себя ненавидит и наказывает своими руками. — Что в итоге случилось с Дайсоном? — Я оттолкнул его. Он связался с бандой и, как мать, подсел на наркотики. В четырнадцать он застрелил кого-то в драке за кокаин. Его приговорили к семи годам, осталось пять. Гарри прикусил щеку: — Мне жаль. — Да, — сказал Северус, но прозвучало это как злобное обвинение. — Он искал меня в ту ночь. В ночь преступления. Меня не было дома. Я был… В центре города, в компании незнакомца. — Вы не можете полагать… — Меня не было дома, — зло повторил Снейп. — Меня не было! Вокруг ног Гарри не осталось ни единой растущей травинки. Его кеды покрыла грязь, а носки насквозь промокли. — Вы когда-нибудь навещали его? — Я этого не заслуживаю. — Но ведь вчера вы ему позвонили. Снейп натянуто кивнул: — Я подумал, что он, возможно, видел меня в новостях… Чем больше я размышляю об этом, тем сильней верю в то, что он был бы рад услышать о моей смерти. Мне сказали, что он не может подойти к телефону. Так всегда говорят, если заключенный не желает общаться. Так значит, Снейп жил с чувством вины и сожалел о каждом принятом им решении. Быть может, это было самой сутью его существа. Внешность могла измениться, но внутри Снейп в любом мире оставался все тем же. — Разве быть человеком грешно? — выпалил Гарри. Снейп фыркнул: — Серьезно? Да что вы знаете-то об этом? Мы вообще одного вида? Быть может, они и правда к одному виду не относились. Не потому, что были из разных вселенных, или что Гарри когда-то был магом, а потому, что Снейп никогда ни к чему по-настоящему не принадлежал. Он был спутником, одиноко дрейфующим в пустоте космоса. — Знаете, вам ничто не мешает. Выйти замуж. Если вам этого хочется. Секс не обязательно должен быть бессмысленным и безликим, — при этих словах щеки Гарри залились краской, но выговорил он их уверенно. Снейп подавил смешок: — Вы правда считаете, что церковь когда-нибудь разрешит двум мужчинам сочетаться браком? — Необязательно выходить замуж в церкви. — В таком случае это будет не брак. Не говоря уже о том, что меня уволят из школы. — Вы могли бы устроиться в другую. — Не в моем районе. Все мои знакомые, друзья и коллеги… — Значит, ваши знакомые возненавидели бы вас за то, кто вы есть, если б узнали? И вас это устраивает? Вам этого достаточно? Вам нормально общаться с теми, кто по-настоящему вас даже не знает? Снейп выглядел совершенно сбитым с толку: — Как думаете, что вам известно? И то верно. Что ему было известно? Сказать по правде, не так уж и много. Но Гарри искренне верил, что Снейп заслуживает большего. — Я думаю, вы загнали себя в угол и полагаете, что выхода нет, но ошибаетесь. Вы можете выбраться в любую секунду. Снейп промолчал и как-то странно поглядел на него, а затем перевел взгляд на лес. Напряжение между ними вновь сделалось ощутимым. Гарри хотелось накричать на Снейпа, и чтобы тот тоже наорал на него. Хотелось, чтобы под аккомпанемент обидных высказываний в стену летели банки с тараканами. Без этого он чувствовал себя странно незащищенным. Они сидели в тишине, слушая стук дождевых капель по ветхой крыше над ними. Гарри не мог точно сказать, в какой момент напряжение в груди стало рассеиваться, а гнев мало-помалу улегся. Когда он заговорил снова, тон его голоса был мягким: — В мире, из которого я пришел, вы умели читать мысли. У вас очень хорошо получалось. Снейп скорчил гримасу: — Такое возможно? — Ага. — Значит, и вы читаете мысли? Гарри фыркнул: — О, нет. Но я мог бы попробовать. Снейп приподнял бровь: — В таком случае, попытайтесь. Гарри повернулся, чтобы посмотреть ему в лицо, взял руки Снейпа в свои, закрыл глаза и сосредоточился. — Хорошо. Итак. Давайте посмотрим. Вы думаете, что все это, наверное, просто сон. Вам страшно. Вы злитесь, что оказались вовлечены в эту невероятную историю, и мечтаете вернуться домой, засыпать не в машине, а в уютной постели. Пожалуй, вы беспокоитесь о своих учениках куда больше, чем готовы признать. Вы очень устали, проголодались и считаете, что я милый. — Полнейшая чушь, — усмехнулся Снейп. Гарри открыл глаза с застенчивым выражением на лице: — Да. Извините, — он посмотрел на их соединенные руки, влажные и замерзшие. Вблизи пальцы Снейпа были просто прекрасны — длинные и белые, словно фарфор, с аккуратно подстриженными ногтями. Гарри огладил их большими пальцами, нежно нажал на костяшки и прошептал: — Мне опять снится Джинни. Моя девушка. Я все время вижу один и тот же сон, одну и ту же беседу, только… Каждый раз все немного иначе. — Она из вашего мира? — Да, — Гарри засунул руки в карманы. Небо озарила еще одна вспышка молнии, и вдалеке раздался раскат грома. — Раньше я мечтал, что она дождется меня. А теперь надеюсь на обратное. Я хочу, чтоб она жила дальше. Она возненавидела бы меня, если б узнала… Если б увидела, что я забочусь о Томе, — он облизнул губы. — Знаете, у меня ведь только он и остался. Он — единственный, кто кроме меня помнит о волшебстве. И когда он умрет, будет не важно, фантазия это или воспоминания. Я останусь единственным свидетелем. И Гарри тоже превратится в спутник, затерянный в пустоте. Все известные ему заклинания станут простой тарабарщиной, а старые знакомые обратятся в призраков прошлого. Никто больше не будет знать о существовании магии, никому не будет дела до того, что Гарри когда-то был самым юным ловцом за последнюю сотню лет. И никто никогда не узнает, как раньше выглядела Темная Метка. — У вас есть тату? — вдруг спросил Гарри. Снейп нахмурил брови: — А что? — Покажите. Профессор нехотя сбросил пальто и закатал рукав свитера, обнажая бледное предплечье с вытатуированными на нем змеей и розой. Листья розы были зеленоватыми, бутон — слегка красным. В чешуйчатое тело черной змеи впился шип розы, и рана ее кровоточила. Гарри провел пальцем по листу: — Что она означает? — Ничего. Я был очень молод, когда набил ее. — Мило. Мне нравится, — решил Гарри и надавил пальцем на выпуклую вену на руке Снейпа, провел по ней вниз к запястью, а затем поднялся к локтю и повторил свои действия еще раз. Северус фыркнул, и Гарри непонимающе поднял глаза, не отдавая себе отчета в том, что случилось: — Что? — слегка испуганно спросил он. — Ничего, — Снейп смотрел на него неотрывно. — Знаете, а у вас удивительные глаза. Гарри показалось, что в его груди взорвалась сверхновая: — Они слепы, — глуповато выдавил он. — Молчите, — Снейп коснулся его подбородка, чтобы заглянуть ему прямо в глаза. Между его бровями пролегла морщинка, и несколько мгновений он выглядел так, словно полностью растворился в изумрудном цвете глаз Гарри. Затем он убрал руку, натянул пальто и застегнул его снова. — Возвращайтесь к машине. Я догоню вас через минуту. Гарри колебался. Ему не хотелось оставлять Снейпа, и не только из-за того, что это было опасно. Он чувствовал себя больным и дезориентированным, как человек, страдающий от похмелья или болеющий гриппом. В конце концов, он кивнул, пробормотал приглушенное: «Хорошо, да», поднялся на ноги и поспешил к машине, чувствуя странную грусть, будто бы от потери. — Не задерживайтесь слишком долго, — сквозь шум дождя крикнул он Снейпу, но невозможно было определить, услышал ли профессор эти слова. Он нырнул в дыру в заборе и наконец забрался на заднее сиденье. Волдеморт никак не отреагировал на его появление; он улыбался, задумчиво прикрыв глаза. — Привет, — напряженным низким голосом проговорил Гарри. Волдеморт открыл глаза и спокойно взглянул на него. Дрожа, Поттер снял влажную куртку и кеды с носками. Он промок до нитки, пряди волос прилипли ко лбу, а зубы стучали от холода. Он грубо оттолкнул Волдеморта в сторону и уселся перед кондиционером, чтобы прижать к теплой поверхности руки. — Импульсивность всегда была одной из твоих величайших слабостей, — самодовольно сказал Волдеморт. Гарри расстегнул ширинку джинсов, сбросил их, придвинулся еще ближе к обогревателю и включил его на полную мощность. — Ты теряешь из виду цель, позволяя своим эмоциям управлять тобой, словно марионеткой. — Клево, — Гарри наклонил голову, чтобы высушить волосы. — Сейчас не время для сентиментальной чепухи. — Мне всего лишь нужно было хоть немного побыть одному. — Я знаю тебя, Гарри. Знаю лучше, чем кто-либо другой. Ты забыл, что я вижу тебя насквозь? — Мне наплевать на твое мнение, — напряженным от гнева голосом выговорил Гарри. Снейп открыл дверь машины и, тяжело дыша, занял водительское кресло. Его пальто и волосы совершенно промокли, но это, казалось, его совсем не заботило. Он нажал кнопку, выключая обогреватель. Гарри поднял глаза: — Какого черта? — Нам нельзя расходовать бензин почем зря. — Я же загнусь здесь! — Вы выживете. Гарри забормотал себе под нос длинный перечень всевозможных проклятий, а Волдеморт бросил карту в профессора: — Ну что, отсосали друг у друга, — презрительно выплюнул он. — И в путь, друзья мои. Снейп усмехнулся: — Если дождь когда-нибудь прекратится. — О, точно, — Гарри наклонился и нашел под сиденьями пустые консервные банки. Он открыл дверь и выставил их наружу, чтобы наполнить дождевой водой. — Вряд ли тут только я умираю от жажды. Банки были быстро осушены, еще раз наполнены и снова осушены. — Тебе, должно быть, было очень одиноко, — прошептал Гарри, помогая Волдеморту напиться. Снейп слушал радио, записывая все звучавшие о них сведения, и, казалось, на спутников не обращал никакого внимания. — Ты ведь рос в сиротском приюте. Иногда мне почти жаль, что твое детство было таким несчастливым. Волдеморт выглядел оскорбленным: — Почему тебя вообще это волнует? Гарри крепко держал его шею, прижимая банку к бледным приоткрытым губам: — Мне интересно, какой смысл был у твоих грандиознейших планов. Зачем нужна вечная жизнь, если в ней нет никакой радости? Волдеморт слизал с губ последние капли воды, поглядел на лес за окном и вздохнул. — Возможно… Затем, чтобы была надежда… — Надежда на что? — На что-то. — Ладно, — Гарри вытер подбородок Волдеморта рукавом. — Рад видеть, что оно того стоило. Надеюсь, ты нашел то, что искал. В конце концов, от мечты тебя отделяли всего-навсего жизни невинных людей. Не такая уж и большая цена, когда речь заходит об удовлетворении. Волдеморт пренебрежительно махнул рукой: — «Алису», пожалуйста. — С чего бы? — Пожалуйста! Гарри наклонился вперед и выключил радио: — Хватит. Если я услышу еще хоть одно упоминание о моем имени в сегодняшних новостях, я сдамся властям. Порывшись в рюкзаке, он вытащил книгу. Снейп снял пальто, сбросил туфли, откинулся на спинку кресла и прикрыл лицо рукой. Его грудь ритмично вздымалась и опускалась, пока он медленно засыпал; от свитера слегка пахло потом, а жесткая щетина по сравнению со вчерашним днем стала темнее и гуще. Влажные пряди его сальных волос ниспадали на кресло, обнажая седеющие виски. У Гарри появилось мимолетное желание протянуть руку и дотронуться до него. Порыв пришлось подавить, когда Волдеморт нетерпеливо потянул его за рукав. Гарри вздохнул и перевернул страницы. — Ложись, — едва слышно пробормотал он, боясь потревожить сон Снейпа. Но вместо этого Волдеморт положил голову ему на плечо и закрыл глаза. — «Отгадала загадку? — спросил Шляпник, снова поворачиваясь к Алисе. — Нет, — ответила Алиса. — Сдаюсь. Какой же ответ? — Понятия не имею, — сказал Шляпник. — И я тоже, — подхватил Мартовский Заяц»…