Маскарад

Хуа Чэн сладко потянулся, его движения были подобны грациозным движениям большой хищной кошки. Он поймал себя на мысли, что давно так безмятежно не спал. Вставать он, однако, не спешил. На кухне происходила милая его сердцу суета и возня, Се Лянь к тому же пел себе песенку под нос. Хуа Чэн привстал на локте, наблюдая. Се Лянь задумчиво крутил в руке нож, а потом глянул на него, отчего они, естественно, встретились глазами. - Доброе утро… - прошептал Се Лянь, кажется, чуть запнувшись вначале, но сделав вид, что это не он. Легкий румянец его все равно выдал, - Думал, вдруг разбужу… - Мне достаточно вчерашнего ужина, не надо так напрягаться. Хуа Чэн невольно глянул на себя. Определенно стоит одеться по нормальному. Халат свалился с плеч. И не смущать нормальных людей. Он слегка усмехнулся, глядя как Се Лянь пытается спрятать глаза. - Для завтрака это, возможно, слишком. - В самый раз. Я хочу попробовать то, что приготовил гэ-гэ. В итоге за небольшой журнальный столик, который Се Лянь использовал как обеденный, Хуа Чэн уселся уже при полном параде. Если парадом считать белую рубашку и черные, слегка вычурные брюки. - Ну как? – Се Лянь уселся рядом, наливая порцию чего-то непонятного себе, и наблюдая за Сань Ланом, который как раз сделал глоток, поднимая глубокую пиалу к лицу. - Гэ-гэ определенно делает успехи. Се Лянь ощутимо обрадовался. Как-то раз он делал для владельца бара сэндвичи. Он думал, что возможно логичнее были бы деньги, но было ощущение, что деньги у него не возьмут. Поэтому за возможность играть на пианино Се Лянь решил расплатиться кулинарным творчеством. Правда все, что он делал было вот такое простое. До тушеного мяса, супов и прочего, он не то что бы не додумался, он посчитал это обременительным для Сань Лана. - Можешь делать мне бенто*, когда будет время, я буду рад. В первый раз кто-то искренне был доволен его едой, а не швырялся котелками, сковородками и тарелками, вопя, что его хотят убить. - Тебе правда нравится? - Я в восторге. Хуа Чэн продолжил завтракать ужином. Как раз в этот момент дверь резко отворилась, и в нее ввалились двое, почти падая в коридоре. Тут же видя красные одежды и зонт. Их лица поменялись, будто они увидели по меньшей мере дьявола. - Се Лянь, отойди от него! Се Лянь с гневом повернулся к ним, не собираясь даже вставать. - Как вы себя ведете! У меня дома гость, могли бы быть вежливее! Что у вас за вид, будто вы все подворотни собрали. - Мы тебя искали всю ночь… А ты! Ты! - Даже не ответил на телефон! Хуа Чэн решил посмотреть в окно, продолжая есть. Он успел налить себе уже вторую чашку. Видя подобный игнор, Му Цин и Фэн Синь решили перевести дух. В конце концов, все живы. - Сань Лан – владелец бара, в котором случилось происшествие. Я пригласил его остаться у себя, - тон Се Ляня был спокойным, но уверенным, возражения были неуместны. Взгляды Му Цина и Фэн Синя метнулись к единственному дивану, на котором еще лежало одеяло, подушки и халат. Отсутствие простыни только увеличивало подозрения! - Ты… Он… С ним… Тобой! Мужчины хватили ртом воздух, как рыбки. Потому что им хотелось сказать так много! Но мрачный взгляд Хуа Чэна тоже говорил о том, что рот стоит закрыть. В этот момент у давних друзей Се Ляня заурчали животы, и тот пригласил их к столу. Видя, как Хуа Чэн наливает себе уже третью пиалу, их лица преисполнились надежды. Но с первого же глотка, они, толкаясь, побежали в ванну. - Сань Лан?.. Неужели так все плохо? Но глядя, как Сань Лан налил четвертую пиалу, и радостно начал ее есть, чуть приподняв бровь, вопрос показался обидным. - Эти ублюдки просто ничего не понимают в жизни. - Я гляжу, ты их не любишь, - негромко заметил Се Лянь в смущении пошкрябав пальцем щеку. - Да, - честно сказал Хуа Чэн. – Особенно Му Цина. Се Ляню было любопытно, и он хотел спросить о причинах, но Му Цин как раз приполз обратно, с обидой глядя на Хуа Чэна, а тот демонстративно пододвинул кастрюлю к себе и, насмешливо улыбнувшись, сказал: - Не хочешь - не ешь. И вообще это все мое, скажи спасибо, что тебе хоть ложку дали. А теперь проваливай. Фэн Синь тоже дополз до стола. - Се Лянь, ты же не ранен? - Нет, не волнуйся. Со мной был Сань Лан. Хуа Чэн самодовольно улыбнулся, продолжая сидеть в пол-оборота. Му Цин явно бесился только сильнее, видя эту улыбку, Фэн Синя больше волновала ситуация. Се Лянь действительно не понимает, кто перед ним? Он, конечно, далек от политики и от всяких больших корпораций… Но “Собиратель цветов под кровавым дождем” и «Небесный император» личности слишком известные. К тому же, второго Се Лянь знает отнюдь не понаслышке, как же он может не знать или не узнать первого? Собиратель известен тем, что может дать старт любому человеку, сделать из него звезду. Но верно и обратно, так же легко он может погубить. Лишить карьеры раз и навсегда, закопать человека при жизни. И надо сказать, второе ему дается куда проще! Его команды в киберспорте ежегодно занимают призовые места. Ходят легенды, что в одной из них он даже играет сам! Правда никто не видел его лично, доказательств не было. - Это хорошо, от плана съемок отступать нельзя, - Му Цин глянул на Фэн Синя, как на кусок чего-то вонючего, или как на предателя, но Фэн Синь пожал плечами. Куда проще, чем вести долгие беседы, уговаривая выставить Хуа Чэна из дома, и больше с ним не общаться, отправить Се Ляня на съемочную площадку. Се Лянь с сожалением посмотрел на часы. - Сань Лан… Мне действительно пора. - Хорошо, я буду тебя ждать. Кажется, он действительно собирался съесть весь котелок. - Вечером ужин с меня. Не задерживайся. - Хорошо, - Се Лянь не мог сдержать улыбки. Оказывается, так приятно, когда твою готовку едят с таким удовольствием! А еще… его будут ждать. Его будут ждать дома. На корявые лица друзей, явно недовольных ситуацией и портящих милый момент, Се Лянь решил тупо не смотреть. Обойдутся! Осталось найти свой телефон… Се Лянь совершенно не помнил, где он, поэтому замялся, вздыхая. Только сейчас он понял, что в квартире тот еще бардак. К тому же, а дома ли телефон, или стал вещдоком? - Сань Лан? – тот действительно поднялся и взяв его за руку, подвел к столу. Се Лянь, поняв намек, потянул за выдвижной ящик. Его телефон, его маска, которую он надевал на выступления, но вчера так и не успел надеть, были здесь. Среди карандашей, кистей и бумаг. Се Лянь провел рукой по белой коже маски. Одна ее сторона будто плакала, другая будто смеялась. Это была насмешка, ирония над самим собой, своей жизнью, а еще память о том, что именно нельзя предавать забвению. Ведь научившись идти между слез и улыбок, быть ко всему спокойным и понимающим, так легко и просто простить тех, кого прощать нельзя. Ведь все это уже неважно? Но Се Лянь понимал, что это не так. Его сердце все еще болело. Все еще хотело радоваться жизни и плакать, когда больно. И, конечно, он не мог простить того, из-за кого остался в этом мире один. Но эта маска на самом деле напоминала не только о плохом, но... Заметив, что Сань Лан наблюдает за ним, и его лицо полно тревоги, он оставил маску в покое, а взял телефон. К его уху склонились. - Я добавил тебя утром в чат… - прошептал Сань Лан, невольно заставляя ухо и щеку пылать. – Пиши мне сразу. Что угодно. - Эй! Чем вы двое там занимаетесь! Сань Лан выпрямился, усмехнувшись. Сложив руки на груди, он ловил определенный кайф, наблюдая, как Му Цин и Фэн Синь бесятся, будто мелкие ощерившиеся собачонки, но ничего не пытаются делать. - Иди, работай, - подтолкнул он Се Ляня, потому что понимал, Се Лянь считает их друзьями, с этим можно только смириться. – До вечера. - Не скучай здесь, Сань Лан. Запасные ключи в тумбочке на входе, а… - но его неистово тянули прочь. Хуа Чэн кивнул Се Ляню, чтобы тот не беспокоился. Не их вина, что они слабаки и трусы. Не их вина, что за всю ночь они ничего не выяснили. Не их вина, что они даже толком сказать ничего не могут. Не их. Только тогда чья, непонятно. Ведь за свой подобный поступок Хуа Чэн винил себя бесконечно, каждый день, каждый миг, любой момент. Только вчера ночью ему вдруг стало легче. Дверь захлопнулась, а Хуа Чэн почувствовал неладное, румянец? Ему вдруг вспомнилось, как ему снова снился этот сон. Сон-прошлое, которое украло у него десять лет жизни. Он снова корил себя и винил, ему снова было плохо… Но в какой-то момент его крепко обняли, целуя по-детски в лоб, сжимая щеки. - Все хорошо. Теперь все хорошо, я рядом… - он резко вспомнил нежный голос Се Ляня. Хуа Чэн невольно сел на пол, закрывая лицо руками. Вот почему он так хорошо спал! Его гэ-гэ пришлось разгонять его кошмар! Утешать его. Хуа Чэн провел подушечками пальцев по губам. Значит второй поцелуй ему просто уже приснился? Хуа Чэн поймал себя на мысли, что слабо улыбается. Конечно, его жизнь наконец-то обрела смысл. Можно и улыбнуться. *** До ужина дел было много, просто так сидеть, Хуа Чэн, конечно, не собирался. Ему хотелось найти метелку и вручить ее Му Цину, чтобы лишний раз побесить его, но вместо этого, он тут же заказал всяких роботов, в том числе пылесосов, и занялся тем, что роботам не под силу. Расставить все так, чтобы был порядок, и чтобы было привычно Се Ляню. Обычно этим занимался У Мин, но смысла надевать сейчас маску Хуа Чэн, конечно, не видел. Что роботов, что продукты принесла отнюдь не обычная доставка, а его личная. Вышколенный курьер никаких вопросов не задавал, почему лаобан здесь, тоже не спрашивал, на самом деле зная или догадываясь. Ибо дураков Хуа Чэн даже на доставке не держал, а вернее, тем более, на доставке. Когда дверь захлопнулась, а робот пошел шуршать по квартире, Хуа Чэн наконец задумался. Столько хотелось всего сделать! Но он не собирался так надолго оставлять Се Ляня одного. Приходилось идти на компромиссы. И можно было бы, конечно, вызвать повара, но для Се Ляня он собирался готовить только сам. Конечно же, у него все заготовки получились быстро, и он отправил их в холодильник. Останется вернуться хотя бы на тридцать минут раньше, и все будет с пылу с жару. Хуа Чэн дошел до прихожей, глянул на свой плащ, но сначала пошел в ванну, смывать почти тонну косметики со стороны мертвого глаза. Современные технологии позволяли глазу выглядеть почти живым, то есть смотреть в ту же сторону, что и нормальный. Специальный латекс скрывал сильно поврежденный кусок кожи возле глаза. А косметика идеально ровняла цвет кожи. Хуа Чэн с нескрываемым неудовольствием уставился на лицо, которое искренне считал уродливым. Он никогда так не изощрялся, когда находился в Призрачном городе. Просто закрывал глаз повязкой и все. Ему было все равно, кто и что думает, как он для них выглядит. Хуа Чэн провел чуть дрожащими пальцами по грубой коже. У него был шанс в дальнейшем создать идеальный протез глаза, но никакого - исправить этот ужас. Хуа Чэн чувствовал, что не готов так показаться Се Ляню. Что он просто боится увидеть отвращение в его глазах. Вот он надел повязку для глаза, что была в его кармане. Сходил за кепкой и маской, что были в кармане красного пальто. Иначе повязал волосы и вот, с прекрасным хозяином Призрачного города его, кроме роста, не роднило абсолютно ничего. Убедившись, что он похож на невидимку, Хуа Чэн, забрав запасные ключи, выскочил из квартиры Се Ляня. *** Се Ляню никогда не было так плохо. Еще и Фэн Синь над ухом! Му Цин позади хмыкает и наверняка закатывает глаза… Се Лянь прижался лбом к стеклу, чувствуя, что его сила воли тает. Сейчас его вырвет прямо здесь! Мелькнула мысль вырваться на Фэн Синя, чтобы тот наконец-то замолк, но как только он это представил, так невольно улыбнулся и оставил идею. За него же просто беспокоятся! Это могло бы быть мило, если бы не содержание. - Нет. Сань Лан – это Сань Лан. Хозяин Призрачного города – это Хозяин Призрачного города. Я уверен. Ты думаешь Хуа Чэнджу попрется в бар, на окраине города и будет там всегда, как только я прихожу? А еще будет меня ждать под дождем, чтобы проводить? Звучало резонно, но Фэн Синь снова открыл рот. Се Лянь не дал ему начать новый виток, сказав: - К тому же, у него два глаза. А не один. Какой человек будет закрывать себе глаз, если с ним все нормально. Фэн Синь поперхнулся. Это было самое резонное. Но он не видел этот глаз! Все короткое утро Хуа Чэн, а Фэн Синь был уверен в том, что это он, сидел так, чтобы этого глаза видно не было! - Нормальный у него глаз. Я с ним был весь вечер, ночь и утро! На слове “ночь” у его друзей явно началась какая-то реакция. Фэн Синь снова навис над Се Лянем. - Вы спали на одном диване? Се Лянь косо глянул на него, отнюдь не являясь настолько наивным, как Фэн Синь иногда полагал, глядя на его благодушный и понимающий вид. - А что в этом такого? Мы оба мужчины. Фэн Синь плюхнулся обратно. Тон был не пробиваемым. Фэн Синь с тяжелым сердцем глянул на Се Ляня. Тому было ощутимо плохо в автобусе. У него был почти зеленый вид. Можно было упрекать его готовку, да только к собственной еде у Се Ляня был иммунитет. Казалось, он мог и с помойки что-то съесть и не отравиться. Поэтому упрекать можно было только организатора поездки, то есть его. Конечно, Фэн Синь не видел ничего такого в двухчасовой поездке на автобусе. Автобус был дешевле, чем поезд, а значит гонорар актера становился пусть каплю, но больше. Фэн Синь никогда и ничего не присваивал себе, экономя на чем можно и незаметно подбивая к гонорару, потому что Се Лянь бы этого не оценил. Экономия хорошо, но он-то тут причем? Пусть лучше бездомных кошек покормит. Фэн Синь представлял образ его мыслей. Итак, выбор был в сторону автобуса, по времени разницы почти не было, разве что полчаса, но автобус можно заказать на любое время. Но сам автобус! Фэн Синь снова обжегся. Теперь он знал, что просто марки недостаточно. Просто модели недостаточно. Надо еще попросить прислать фотки, а лучше сходить посмотреть на него вживую! На этом чуде техники им ехать явно не стоило. Плохо было не только Се Ляню, но большинство выпили таблетки от укачивания, Фэн Синь же их забыл. К тому же их надо все равно пить за полчаса до поездки, сейчас метаться уже поздно. От конфетки Се Лянь отказался, чувствуя, что его тогда точно вырвет. Фэн Синь из чувства сострадания хотел взять его за руку, но Се Лянь будто поняв, убрал ее со своего колена. - Извини. Это все моя вина. - Ничего… - Се Лянь закрыл глаза, прижимаясь к стеклу. Ему казалось, что он умирает. Фэн Синю тоже. Но ничего поделать он не мог! Наконец они приехали. Фэн Синь хотел его вывести, но Се Лянь махнул на него рукой. Хмуря брови, пытаясь прийти в себя, он сказал: - Займись багажом, пожалуйста. Вот этим я точно не в силах заниматься. А до съемочной площадки я дойду. - Точно? Ты карту посмотрел? Идти было недалеко, но все же. - Да… - прошептал Се Лянь. – Иди быстрей. Так хотелось остаться одному! Как только Фэн Синь скрылся, Се Лянь осторожно поднялся. Водитель явно собирался закрыть автобус и тоже прогуляться, но ничего не говорил, все прекрасно понимая. Се Лянь дошел до ступенек. Их было всего-то три! Но он тут же почувствовал, как его ведет. А потом он позволил себе лететь вперед, поняв, что его поймают. Он видел, как к нему тянутся руки в черных перчатках и позволил себе упасть в эти объятья. Как он успел? Он же собирался готовить ужин? Мысли были еще неповоротливые, медленно-тягучие, но общее состояние тут же чуть выправилось, он не один! Кажется, его донесли до остановки на руках, усадили на лавочку. Сердце больно кольнуло. Вдруг это не он?! Се Лянь с трудом поднял голову, чтобы увидеть привычную маску и кепку, полный тревоги за него один глаз. Почему он постоянно доставляет У Мину одни проблемы? - Выпей. Ему в рот вложили таблетку, дали запить водой. Се Лянь не сопротивлялся, тяжело дыша и прижимаясь плечом, к плечу У Мина. Тот хотел слегка приобнять его за плечо, а потом в голове перевернулась тяжелая мысль. В итоге рука так и замерла, поддерживая под спину-плечи, но не сжимая само плечо. - Тебя тоже укачало? Почему, ты так тяжело дышишь? – прошептал Се Лянь. Таблетка действовала очень хорошо. Буквально еще пара минут, и он будет похож на человека и доковыляет до площадки. Совсем не сравнить с теми, что покупает Фэн Синь. Хуа Чэн же чувствовал, что дрожит. Это походило на сумасшествие. Как ревность к самому себе. Для Се Ляня владелец бара и У Мин разные люди! Разве они могут оба обнимать его, а Се Лянь не быть против? Ему так хочется обнять Се Ляня, но имеет ли он теперь на это право? Этот чертов маскарад! - Сань Лан… - вдруг позвали его. На него уставились настолько грустные глаза… Спустя секунду пришло понимание. Се Лянь знал, что сталкер У Мин и владелец бара один и тот же человек! - Прости, - Се Лянь попытался отстраниться. – Тебе неприятно. Его голову еще пронзала острая боль в районе затылка, но мучительный обруч, стянувший всю голову, уже исчез, тошнота тоже прошла. Осталась только сильная усталость и вот эта глубокая грусть, будто боль пронзила всю душу. Не стоило больше строить из себя неженку, раз У Мин так напрягся. Раз ему настолько непри… Его прижали обратно, на этот раз уверенно обнимая. Если вдуматься, У Мин всегда сдерживал себя. Все прикосновения были мимолетны и невесомы. Но раз часть скрытого стало явным… - Скажи… У Мину же тоже можно приходить к тебе? - У Мину все можно, - прошептал Се Лянь, выдыхая. Боль в душе растворилась, будто не было. Его не бросили. Его не оттолкнули. Наверное, Сань Лан просто переживал. Хуа Чэн слабо улыбнулся. - Отдохни еще немного и пойдем. Фэн Синь уже второй раз за день проклинал себя. Му Цин, который шел, следом, едва ли не посвистывая, только что перестал его подкалывать. Да, путь до площадки был близкий, но какой! Сплошные буераки! Человеку в бодром расположении духа было бы не просто. Се Лянь такое точно не осилит. За ним абсолютно точно надо вернуться! Ошибки достойные новичка. Фэн Синь корил себя вполне справедливо. Так сильно он не косячил уже давно. Ему уже мерещилось, как У Мин звонит ему и жестко иронизирует. - У Мин! – Фэн Синь аж замер на месте. У Мин не звонил! - Что У Мин? Ты про этого гребаного сталкера? Фэн Синь знал, что тот бывал на квартире у Се Ляня. Как-то раз, когда он провожал Се Ляня, они оба увидели, что квартира после оставленного ими хаоса из-за сбора на внезапные съемки, была в полном порядке! Даже больше. Стоял новенький очиститель воздуха! А на столешнице поздравительный тортик – съемки прошли очень успешно. После этого Фэн Синь насильно менял коды, договаривался с охраной, но все было тщетно. История повторялась не раз. Он настаивал на переезде, но Се Лянь только отмахнулся. Ему нравилась квартира, ему нравился район, ему нравилась цена аренды. И вообще, ничего плохого же не случилось? Сейчас Фэн Синь даже невольно думал, что найти телефон этого Сань Лана, если он все-таки не Собиратель цветов под кровавым дождем, и попросить отвадить этого У Мина… Но Фэнь Синь чувствовал, что идея эта попахивает идиотизмом. В голове всплыл диван, с разбросанными одеялом и подушками, заставляя закрывать лицо рукой. Этот Сань Лан же не позволил себе ничего лишнего? Фэн Синь вдруг вздрогнул. Именно в этот момент, он увидел съемочную площадку, расположившуюся на природе, очень шумную и довольную. Кажется, кто-то привез напитков и еды на круглую сумму! И этот кто-то прикрывался именем Се Ляня! Естественно, все были уверены, что без менеджера не могло обойтись, поэтому ликующими воплями приветствовали и Фэн Синя. Фэн Синь же тяжело вздохнул. В закрытые бутылки легко добавить, что угодно, нужен лишь шприц. В голову полезли картинки одна хуже другой. Воображение легко представляло черные руки на горле Се Ляня, которые непременно скользнут ниже, раздвигая и сжимая бедра. Фэн Синь едва подавил рык и бросился к бутылкам. Намерения этого У Мина были очевидны. Только такой наивный простак как Се Лянь не мог понять, что никакой сталкер не будет поддерживать его искренне и бескорыстно. Просто, потому что фанаты это одно, а сталкеры, настолько продвинутые и ловкие, это другое! - Ты чего, так оголодал? – подивились съемочная группа. Фэн Синь же оглядывал бутылки, заглядывал в глаза. На вид все было нормально. - Этот автобус доконает кого угодно, - заметил Му Цин, открывая одну бутылку колы и делая хороший глоток. – Еще и холодное, но не сильно. Прям идеальное. - Да, Се Лянь всегда все продумывает, - заметил сценарист. – Когда мы снимаем на свежем воздухе, кажется, он так старается, чтобы всем было хорошо. “Не всем. Только ему. Все это ради него!” - Фэн Синь прекрасно понимал, в чем дело. Се Лянь будет в комфорте, остальные благожелательно к нему настроены. Он не перебарщивает, угощая остальных постоянно. Только, когда съемки на природе. От такого тонкого подхода Фэн Синь заодно подумал, что он как менеджер лажает на раз. Когда же съемки рекламы или фильма все только для Се Ляня. Как ни следи, этот У Мин всегда рядом! То зонт подержит, который Фэн Синь не взял, а резко пошел дождь. То более теплую куртку принесет, когда Се Лянь чуть вздрогнет в плечах. От такого гипертрофированного внимания Фэн Синя тошнило. Не может нормальный человек так себя вести! У нормального человека еще работа есть! - А где он? – сценарист вдруг подпрыгнул, глядя на часы. – Он же не опоздает? - Сейчас схожу за ним, его укачало в автобусе. Сценарист недовольно глянул на Фэн Синя. - Как вы могли позволить ему ехать на автобусе! Надо было запросить наш минивэн. Неужели и Му Цин там ехал? Фэн Синь не мог сказать, что из-за бурной ночки и лихого утра он напрочь забыл об этом варианте. А Му Цин сел в автобус даже не задумываясь. Им казалось это совершенно логичным. - На поезде, конечно, не вариант, он уже довольно узнаваемый актер. И вы его просто оставили на остановке? Фэн Синь повернулся, не желая отвечать. Не на остановке даже, а в автобусе. Но как объяснить, что с Се Лянем почти невозможно спорить? Он все равно все сделает по-своему. Он уже пошел в сторону к остановке, как заметил, как по буеракам, кто-то достаточно ловко скачет, причем уверенно держа Се Ляня на руках. Сердце Фэн Синя рухнуло в пропасть. У Мин! Се Лянь был доставлен на площадку, но прежде, чем Фэн Синь успел хоть что-то сказать, У Мин будто растворился. Здесь сновало достаточно много безликого персонала, чтобы человек в незаметной одежде и маске на лице просто исчез. - Все хорошо? – заботливо спросил сценарист. – Ваш помощник? Се Лянь покашлял в кулак и сообщил с милой улыбкой, что он уже пришел в себя. - Передайте ему спасибо. Он всегда так грамотно приносит то, что надо, даже помнит, есть ли у кого какие аллергии. Просто восхитительный молодой человек, - сценарист, говоря фразу, рукой уже приглашал к съемкам, сам отправляясь к своему раскладному стулу, поэтому отвечать было не нужно. Но Фэн Синь все равно схватил Се Ляня за руку и яростно зашептал на ухо: - Ты же в порядке? Он ничего с тобой не сделал? Он не… Се Лянь чуть отстранился, ему был неприятен такой близкий шепот на ухо, и Фэн Синь это почувствовал, ослабляя и хватку тоже. - Дал таблетку. Посидел со мной. - Таблетку? – подозрение в голосе Фэн Синя стало едва ли не угрожающим. – И что он сделал с тобой потом? Се Лянь неловко улыбнулся. - Мне кажется, ты думаешь очень плохие вещи. Мне полегчало, и он принес меня сюда. Только и всего. Фэн Синь, ты слишком мнительный. - Я не мнительный. Я знаю таких людей, они не успокоятся, пока не получат своего. - Что с меня можно получить, Фэн Синь? У меня даже накопительного счета в банке нет. Мне чуть за тридцать и я… Се Лянь сглотнул. Нет, ну это можно другу и не говорить! - Даже готовить не умею. Про девственность в таком возрасте стоило промолчать, сойти за нормального. Не то чтобы он этого стыдился, ему раньше было все равно, но в последнее время это начало волновать. Фэн Синь не стал говорить, что именно хотят с того получить, вслух. Не стал говорить, что Се Лянь так восхитительно красив, что на возраст в паспорте смотреть нет смысла. В его то ли золотых, то ли бронзовых глазах* можно утонуть, как тонут в летнем солнце, в летнем счастье. Весь его вид, излучающий спокойствие и тепло, от чего хочется просто быть рядом… Разве У Мин не чувствует и не видит всего этого? Видит! Но он хочет совершенно невозможного, непотребного! Это отвратительно, мерзко! Унизительно, в конце концов! - Успокойся, - посоветовал Се Лянь. В его добром голосе мелькнули строгие нотки. – Ты сам прекрасно знаешь, что я уже давно ничего из себя не представляю. Собиратель картона останется собирателем картона. Это было слишком жестоко. Фэн Синь просто остался стоять на месте, будто его облили холодной водой, а Се Лянь легкой походкой подошел к месту съемок, приветливо улыбаясь персоналу и коллегам по сцене. Он действительно так считает? *** Се Лянь огляделся и увидел, как У Мин затерялся среди персонала, но наблюдает за его игрой. Они встретились взглядом, и Се Лянь невольно улыбнулся. Он видел, как У Мин приподнял руку. Се Лянь видел только один глаз, но ему казалось, что У Мин тоже улыбается. В мимике людей он ошибался редко, но тут ему хотелось верить, что он не ошибся. Сценарист махнул рукой, режиссер напряженно кивнул, сложив руки на груди, и съемка началась. Пока он играл, мысли вернулись к собственным словам. Нет, Се Лянь не страдал заниженной самооценкой или какой-то другой. Он просто больше не давал никаких оценок, потому что понимал, насколько это абстрактно. За то время, что он был подростком без денег и родителей, он натворил делов, которые его мало красили, да и не только подростком! Как ему казалось, несмотря ни на что, ему удалось вернуться к своим принципам, остаться собой. Тем собой, кто раньше не ведал бед. Но теперь он больше не выдавал резких суждений и в принципе никого не осуждал. Жизнь складывалась у всех по-разному, каждый был тем, кем он был. Кем был он? Собирателем мусора, который хотел играть на пианино. Что с того? Он не хуже и не лучше других. Просто человек. Даже если он станет известным актером, ничего не поменяется. Те, кто за лаврами теряют себя, кто они? Люди ли вообще? Но и их он не осуждал. Они другие. У них свой путь. Он мог находить какой-то путь неправильным, и, если ему дали бы шанс попытался, показать правду. Но именно осуждения он больше не мог в себе найти. Скорее сожаление и грусть. Се Лянь умел играть любую роль, потому что видел в жизни всякое, понимал причины этих поступков. Сейчас по сюжету ему предстояло умереть из-за предательства друга. Какая ирония. Нет, в реальности он, конечно, не умирал, но у него было ощущение, будто умер. Да и того прежнего Се Ляня, конечно, не существовало. Но это все софистика. Все подростки вырастают и меняются, даже без всяких драм. Он видел, как вздрогнул и дернулся У Мин, когда его пронзил меч, хотя он прекрасно знал сценарий. Само собой, меч не был настоящим! Губы Се Ляня прошептали реплику по сценарию, но смотрел он только для него. Сегодня он вообще играл только для него, как и в те дни, когда находил его взглядом среди других. И вот, когда Се Лянь лежал на земле и истекал бутафорской кровью, до него не сразу дошел голос режиссера, что сцена снята. Он смотрел на небо. Чистое, высокое, летнее. А думал сразу о тысяче вещей. О предательстве в том числе. Интересно, а сам он - предатель? Если не смог, как ни старался найти того мальчика, с которым они рука об руку прошли десять лет. Который так внезапно исчез? А теперь он дал другому это имя. Это ли не предательство? - Се Лянь, вставай, сейчас сцену с Му Цином снимем, и поедем домой. Еще два часа в этом автобусе? Се Лянь сразу стал тереть точку между бровями, ему показалось, что головная боль вот-вот вернется! Он сел, чувствуя, что продрог. Лето-летом, а место было тенистое, трава чуть влажной от так и невысохшей росы. Фэн Синь уже убежал во вторую локацию, а ему протянули руки. Се Лянь ухватился за черные перчатки, и его аккуратно поставили на ноги. Будь это Фэн Синь, он бы не задумываясь дернул его вверх, тут его придержали, слегка приобнимая за талию. - Снова заболела голова? - Уже нет… - Я принес тебе смену одежды и термос. Можно еще рискнуть съесть бутерброд, я покупал твой любимый сэндвич. И поедем домой. - А Му Цин… - А Му Цин не поедет. Эта идиотина справится разве что за десять дублей! Се Лянь застонал. Это точно! Дублей потребуется немало. Результат, правда, будет идеальным. Но ждать столько времени и потом автобус… Се Ляню снова стало плохо, но его уверенно придерживали и приобнимали. - Пойдем… Хочешь на ручки возьму? - Это слишком… - Как хочешь. Я могу. - Я знаю, - Се Лянь с удовольствием уставился в один такой веселый и довольный глаз. Вот его отвели в тент, где переодеваются актеры, а когда Се Лянь вышел, он к своему сожалению не увидел У Мина. Сказать, что он был расстроен, ничего не сказать. Но он ударил себя по щекам, призывая собраться уже с мыслями. В конце концов, раз У Мин это Сань Лан, он так-то вообще не обязан (как в принципе и У Мин, но Се Лянь об этом не подумал, видимо, статус сталкера даже на подсознании обязывал. Прим. Автор шутит) находиться весь день подле него, у него и своя работа есть! Се Лянь никогда не зависел ни от кого, но эта забота что-то заполняла в его душе, без чего он уже не мог жить как прежде. - Ты что? – У Мин появился внезапно. Снял перчатку, чтобы прикоснуться к его лбу. Так и не поняв, он коснулся своим лбом его, отчего кепка упала в траву. – Жара нет. Пойдем, я организовал тебе перекус. Потом пройдемся и сядем на поезд. Или хочешь, вызову вертолет? Кажется, он шутил, по крайней мере так казалось, поэтому Се Лянь тихонько рассмеялся и отправился есть бутерброд. У Мин же надел кепку, перчатку и пошел следом. Где-то вдалеке Фэн Синь ругался на Му Цина, который, конечно же, не справился с первой попытки. Тот наверняка ковырялся в ухе и закатывал глаза. Драться они на людях точно не будут, но поорать – вполне. Бутерброд был вкусным, смотреть на У Мина, который смотрит на него, было очень приятно. Се Лянь порадовался, что тошнота так и не вернулась, хотя усталость, кажется, вот-вот должна была взять его в оборот. - Пойдем. Се Лянь послушно следовал за У Мином шаг в шаг, даже не глядя по сторонам. Фэн Синь бы уже разбил себе голову об дерево, за такое наивное поведение, но Се Лянь не чувствовал подвоха. В какой-то момент он ударился носом о спину У Мина. Выглянув из-за него, он увидел огромное поле ромашек. Тут были только они одни. Ни одного лишнего цветка. Именно на них, из обычных цветов, у Се Ляня не было аллергии. Только кроме У Мина никто даже не пытался подарить ему ромашки. Цветов у него на подоконнике на самом деле было уже много. За всеми надо было следить, пересаживать, поливать. Се Лянь относительно часто был в разъездах и иногда забывал это сделать. Му Цин насчет таких просьб страдал отменным склерозом, а Фэн Синь, как его менеджер был чаще всего с ним. Изредка с Му Цином, когда тому была нужна помощь – например, встреча с фанатами. Чтобы он не начал вести себя не так, как виделось правильным Фэн Синю. На самом деле, Му Цин не был таким уж сложным случаем. Среди их коллег был актер, который с фанатами и подраться мог!* Почему-то фанатов у него от этого меньше не становилось. Настоящая мистика. Так вот, бывало, его не было и две недели. Но его цветы были в порядке. Самое милое, что из длительных поездок его ждали настоящие живые бабочки! Как правило, через несколько дней они исчезали, но Се Лянь не переживал. Наверняка У Мину было бы тяжело следить еще и за ними, поэтому это было просто приветствие, радующее глаз. Наверное, расскажи он это все Фэн Синю, он бы перестал спрашивать Се Ляня и сам вызвал полицию. Се Лянь искренне не понимал, почему давние друзья так реагируют, особенно менеджер. Му Цин был всегда немного себе на уме. И там, где Фэн Синь мог резко реагировать, наоборот, пожимал плечами. Как в случае с бутылками, не задумываясь взял и выпил. Му Цин всегда видел и понимал больше. Знал он и почему Се Лянь бросил в десять лет пианино, но так никому и не рассказал. Се Лянь знал, что их дружба просто не выдержала испытаний, которые не выпадают на долю каждого. Но сложись все иначе, они бы остались очень близки. Но он об этом не сожалел. Так уже сложилось. Ничего страшного, все живы. Гулять по огромному полю ромашек было восхитительно. Се Лянь накружился до темноты в глазах. Но стоило ему покачнуться, как его придержали за плечи. - Устал? Се Лянь хотел бы сказать, что нет, но его усталость уже наверняка заметили. У Мин был внимательнее любого детектива. И его снова подняли на руки. Оказалось, что они почти дошли до станции, просто через поле цветов. Ближе к дороге его поставили на ноги, и Се Лянь извинился. Ему почему-то нравилось, как легко, У Мин носит его на руках, но он боялся, что злоупотребляет этим. У Мин только тепло усмехнулся. Вот он достал еще одну маску, собрал длинные волосы Се Ляня в хвост, и убрал их под еще одну кепку. Теперь его было не узнать при всем желании. - Теперь можно идти. - А билеты? Се Лянь успел сделать шаг к кассам, но У Мин схватил его за руки. - Электронные. Идем. Се Лянь кивнул, но все равно оглянулся. Вокруг действительно не было ни души. Как он и ожидал, У Мин продумывает абсолютно все. Если народу вокруг было много, он бы не взял его на ручки? - Почему ты грустишь? Се Ляню стало неловко, от смущения он почти шепотом, но решился озвучить свой вопрос. - На закорках бы понес, - усмехнулся У Мин. – Можно было бы даже ботинок снять, для эффекта ситуативного погружения. Они невольно оба рассмеялись. Так легко, как с ним, Се Ляню больше ни с кем не было. Почти ни с кем. Их звали так же, они были так похожи. Да, у обоих это были не настоящие имена, какая ирония. - Опять думаешь о чем-то грустном? – сколько же тепла и заботы было в этой простой фразе. - Грустное, но очень светлое. Их места были рядом, напротив никто не сидел, так что они стали спокойно ждать отправления. У Мин рассказывал про это место, оказывается, раньше оно было очень даже известным, здесь даже происходил ряд древних сражений. Возможно поэтому здесь любили устраивать фестивали реконструкторы, правда, в остальное время здесь было довольно пустынно. Что на самом деле было хорошо. - Редкие бабочки? – переспросил Се Лянь, а У Мин достал телефон. Это был телефон Сань Лана. Се Лянь это заметил, потому что видел сегодня и раньше другой телефон, но промолчал, решившись чуть ближе притиснуться к Сань Лану под предлогом посмотреть фотографии. Тот, кажется, совсем был не против. Кроме бабочек здесь еще были и редкие цветы. - Вот, где ты их нашел! – это было где-то здесь, но явно не на этом поле. - Нет, здесь только исходник. Они красивые, но у тебя на них будет аллергия. Потом я выводил других бабочек, потом другие цветы. Се Ляню было совсем непонятно, как именно вид бабочек может влиять на цветы, но он увидел странное выражение на лице У Мина. Ему будто было неловко. Се Лянь невольно подумал о том же, о чем и в прошлый раз, только в этот раз он посчитал себя слишком навязчивым. Но он не успел даже особо отстраниться. - Прости… - этот голос заставил его замереть. – Я хотел вырастить для тебя идеальные цветы, но эти бабочки… Просто поглотили все мои мысли. Только когда я увидел все виды, что хотел вырастить, я принялся за цветы. И он еще за это извиняется? Се Лянь встревожился. - Сань Лан… Ты чего? А потом резко вспомнил. Он не видел У Мина несколько дней, больше недели подряд, и уже начал беспокоиться, что ни день, то все больше и больше. Но его телефона он не знал, Фэн Синь, который намекнул, что телефон он знает, но не даст, бегал и радовался, что наконец гребаный сталкер сгинул в канаве… Как раз в эти дни, он получил от фанатов большой букет. Конечно же, на радостях Фэн Синь забыл об этом, и вместе с кучей остальных подарочков, цветы попали к нему в гримерку. Он лежал почти неделю в больнице! Это был Отек Квинке, он задыхался, почему-то врачи не могли подобрать правильное решение. - Если бы не эти бабочки! – Сань Лан сжал руку в кулак на своем колене и больно ударил по нему. Се Лянь накрыл кулак своей рукой. Конечно, тогда бы У Мин вовремя выкинул эти цветы, Се Лянь даже не сомневался. - Но ты же был потом со мной? Теперь он догадывался, кто был с ним первые три дня, когда он метался в беспамятстве. Теперь он понимал, с кем так яростно собачился Фэн Синь. Тогда Се Лянь подумал, что голос вроде У Мина, а вроде и не его. И маска, конечно, не черная, а медицинская. Этот человек куда более властный и куда более эксцентричный, если надо, более жестокий. Все врачи прыгают перед ним хлеще, чем перед любым депутатом! Правда, так он себя ведет, когда Фэн Синя нет рядом, но и с Фэн Синем он разговаривал очень жестко, припоминая абсолютно все косяки, такой памяти можно было позавидовать. Се Лянь помнил не все, он то приходил в себя, то снова терял сознание. Но был в полной уверенности, что все в порядке. Даже один раз попросил Фэн Синя уже замолчать. Тот зашел не вовремя, и, видимо, увидел что-то лишнее. Се Лянь слабо улыбнулся, его так нежно и невесомо гладили по щеке, уговаривая быстрее очнуться! Надо же было испортить момент! Реакция У Мина была тогда слишком сложной для Се Ляня, сейчас он не мог ее воспроизвести и понять, но больше он не приходил. Больше, возможно, было и не надо, Се Лянь быстро пошел на поправку, но ему было очень грустно и скучно. По возвращении из больницы его не ждали бабочки. Было пусто и тихо. Зато, когда он в расстроенных чувствах выглянул в окно, вместо обычной посадки на заднем дворе было мини-поле ромашек. И там порхали самые обычные белые бабочки. Поезд тронулся. Се Лянь все так же держал свою руку на кулаке Сань Лана, успокаивая. Только сейчас до него дошло. Он был в больнице Призрачного города! Конечно же, У Мин отправил его туда, где у него наверняка были связи! Конечно же, он выходил не с закрытыми глазами, но места этого он не знал, а спросить у Фэн Синя не потрудился. Когда он собрался ехать в больницу оплачивать счета, потому что ему так никто и не набрал, Фэн Синь довольно резко сказал: - Только опомнился? Все давно уже оплачено! - Как-то я сомневаюсь, что тебе та палата была по карману, - заметил тогда Се Лянь с улыбкой. – Не строй из себя героя. Сколько там вышло? Я верну деньги. Как раз скопилось лишнего. Фэн Синь позеленел. - Твой У Мин все оплатил! Ты понимаешь? Ты теперь понимаешь, чего он добивается? Се Лянь так и не понял. Он не стал тогда об этом говорить, лишь попросил номер У Мина, чтобы созвониться и вернуть ему долг, но Фэн Синь кисло улыбнулся. - На самом деле я не знаю его номер. Он всегда звонит сам. Номер не определяется. Эта карта была бита. Такие встречи с У Мином ему очень нравились. Он не хотел ничего менять, хотя понимал, что ведет себя глупо, и даже нечестно! Но когда он увидел Сань Лана, то потерял на мгновение дар речи! Он мог узнать У Мина в любом виде, в любом прикиде. И с первого взгляда понял, кто такой Сань Лан. Но решил немного поддержать его игру, причины которой Се Лянь мог понять. С ним было куда проще обменяться номерами, будто они вместе с другим именем перешли на новый уровень в отношениях, хотя в итоге по факту, это не он, а Сань Лан добавил его в wechat. - Сань Лан… - позвал Се Лянь, - Сань Лан… Он повторял его имя несколько раз, на разный лад, то мягко, то требовательно, но все равно очень нежно. - Прости… - он накрыл второй рукой руку Се Ляня. - Те бабочки… Ты же их не… Такое тоже могло случиться. Се Лянь собирался это понять. Человек в расстроенных чувствах способен… - Прости. Се Лянь почти кивнул, но Сань Лан продолжил: - Бабочки, по сути, часть меня. Они не были виноваты в моем эгоизме, поэтому нет, с ними все нормально, как может быть нормально с существами, чей век скоротечен. - Тогда за что ты извиняешься? Сань Лан поник. Се Лянь долго думал, не отпуская его, только обняв двумя руками за руку. Кажется, тому было, что скрывать! Не только У Мин прятался в тени. Нечто больше. - Сань Лан, это твой настоящий облик? – подразумевая, скорее не внешность. - Нет. - А я могу его увидеть? - А если я окажусь совсем не так красив… как ты ожидаешь? – Се Лянь удивился, что Сань Лан как раз имел ввиду внешний вид, но вида не подал. - Ты это ты. Какая разница, как ты выглядишь. Сань Лан был напряжен несмотря на слова. - Но дело не только во внешности. Се Лянь поднял на него глаза, заставляя Сань Лана смущаться еще сильнее. Это было милое и почему-то для души Се Ляня восхитительное зрелище. - Я уже сказал. Ты это ты. Когда решишься, сделай этот шаг. Сань Лан поднял свободную руку, погладив Се Ляня по выбившимся из-под кепки волосам. - Хорошо… возможно в какой-то другой раз. Вряд ли в следующий… - его голос был хриплым и тяжелым, ему было нелегко решиться даже на такой ответ. Но Се Лянь легко согласился, больше не требуя конкретики. - Схожу в соседний вагон. Что тебе взять попить? - Я бы не отказался от сока. - Хорошо. Сань Лану нужна была эта заминка, чтобы выдохнуть, Се Лянь это прекрасно понимал. Вот только, в тот момент, когда Сань Лан вышел, к нему подсели трое, которые ютились в другом конце вагона, и Се Лянь их даже особо не видел. Они буквально нависли над ним, лишая личного пространства, чего Се Лянь терпеть не мог. У него невольно вздулась венка на виске. - Как ты мило с ним воркуешь. - Может и с нами так поговоришь? - Что же там за личико, что ты прячешь под маской… - Такие, как ты, красавцами не бывают. Иначе зачем вам му… Се Ляня попытались схватить. По его ощущениям один целился на руки, другой шею. Но с реакцией у него было все более, чем нормально. Он отвесил легкую оплеуху одному наглецу, от чего тот тут же упал в проход. Второго пихнул в лоб, так что тот упал обратно на сиденье напротив, правда ударился затылком о спинку. Применять какую-то особую силу к обычным хулиганам он не собирался, но планировал всех научить уму-разуму, пока не вернулся Сань Лан, но банально не успел. Тот появился как черт из табакерки. Вырос мгновенно! От одного его взгляда бросало в дрожь. - Сань Лан, они просто идиоты. Не надо так злиться, - попытался успокоить его Се Лянь, догадываясь, что картинка была совсем не очень. Если уж Фэн Синь очевидно умеет фантазировать больше, чем надо, где не надо, то тут были все предпосылки. Се Лянь видел, что все трое, даже тот, который ничего не успел сделать, были не на штуку испуганы. Се Лянь отдавал себе отчет, что взгляд у Сань Лана действительно страшен, просто это ему не было страшно, только и всего. - Если ты их выкинешь в окно, мне будет дуть, - Се Лянь собирался пошутить, но Сань Лан очень серьезно кивнул, схватив всех троих за шкирки и потащив. Се Лянь понял, что тот собирается их выкинуть через дверь тамбура. На такой скорости они просто умрут! Он хотел его остановить, но в проходе между вагонами раздался угодливый голос: - Простите, господин, мы просмотрели, больше этого не повториться. Мы закончим это дело по нашим правилам, господин будет доволен. Если бы Се Лянь не видел этого старичка, он вообразил бы старого гоблина, готового на все ради монет. Старик заметил и его, отвесив вычурный поклон. - Спокойного вам путешествия, старший… - но резко замолк, будто совершил ошибку и был недоволен сам собой. Сань Лан не стал настаивать, его, пожалуй, самый старый работник появился очень вовремя. Если так подумать, то Се Лянь может быть не просто в шоке от него, а прыгнуть следом за этими идиотами, пытаясь их спасти! Старик, похоже, сообразил это тоже. Слишком давно он у него работает, привык мыслить категориями другого порядка. То, что не было доступно Линьвэнь, было доступно ряду его простых работников. Должности у них были самые простые, зато получали они больше некоторых директоров! Все потому, что умели думать, сами и правильно. Даже сейчас ошибившись, старик успел вовремя замолчать. Сань Лана потянули за руки. - Я понимаю, что ты расстроен, но больше не кидайся людьми. Они это плохо умеют переживать. - А если бы… - хотел спросить Хуа Чэн, но смутился. Больше половины его деятельности не то, что понравится Се Ляню. Он такой какой есть, и вдруг хорошим и белым не станет. - Поймал их, а потом утешал тебя. - Утешал? - Ты сейчас очень сильно переживаешь, - Се Лянь положил руку на его грудь, чувствуя, как сходит с ума сердце. – Пойдем. Мне кажется, тебя и сейчас надо утешать. - А как ты меня будешь утешать? – поинтересовался Сань Лан. Се Лянь поднял на него глаза. Ему было непонятно, кто все-таки идиот. Он или Фэн Синь? Но в этом вопросе, который так легко окрасить в пошлые и вульгарные тона не было абсолютно ничего такого. Просто любопытство, почти детское, и все та же нежность. - Вариантов не очень много. Мы можем поиграть во что-то, например го, я видел там походную версию, или хочешь, буду заплетать тебе косички? - А ты умеешь? - Не очень, - признался Се Лянь, и они снова рассмеялись. Напряжение всей этой ситуации ушло. - Тогда я хочу, чтобы гэ-гэ рассказал мне сказку. Они уже вернулись на свои места, и Сань Лан взял его за руку, опуская голову на его плечо. Ни дать ни взять ребенок в дальней поездке. - Сказку! - Хорошо, слушай. Сказок семилетнему У Мину он начитал достаточно, и все до одной помнил. Рассказывать их все равно, что всаживать нож себе в сердце, но эта та боль, которую Се Лянь собирался терпеть, раз не смог защитить, раз не смог найти. Не мог же он просто исчезнуть! Просто не мог! - Только с хэппи эндом. - Само собой.