Маскарад

Нефритовый_ревень: Привет! Непревзойдённый_в третьем_поколении: Что тебе не спится-то? Нефритовый_ревень: Разбудил? Непревзойдённый_в третьем_поколении: Скорее отвлек. Говори быстро все ли живы, и что надо. Нефритовый_ревень: Се Лянь может завтра прийти забрать Фэн Синя из больницы? Нефритовый_ревень: Мы с Цоцо хотим подготовить ему сюрприз, и будем ждать его в квартире. Хуа Чэн какое-то время недоуменно смотрел в телефон, так что Се Лянь выглянул из-за его плеча и полистал переписку. - Чего он? - Думает, что ты будешь ревновать, если он напишет мне напрямую. Хуа Чэн слегка нахмурился. - А вы вообще переписываетесь? - Почти нет. Очень редко. Если что-то надо – просто звонит. А так обычно присылает какие-то интересные мне ссылки. Се Лянь замялся. - У нас были разногласия… в детстве. И хоть сейчас мы снова друзья, нам проще поговорить по телефону, чем переписываться. Не знаю, почему так. С Фэн Синем наоборот. Хуа Чэн хмыкнул. Поэтому к Фэн Синю до сих пор ревновалось. Особенно стоило Се Ляню залипнуть в телефон. - Так что? Заберешь нашего героя из больницы? - Вполне. Кого ты мне отрядишь? Одного же не отпустишь? - Нет. Инь Юя, конечно. Он тоже больной на голову, так что я его особо не напрягаю пока. С баранкой должен справиться. - Ну если уж с вооруженным нападением справился… - Его потом снова тошнило. Хуа Чэн чему-то усмехнулся. Се Ляню было любопытно, но Хуа Чэну пришлось отмахнуться. Это было слишком пошло говорить вслух, да и не зачем. Это были их мелкопоместные шуточки, которые стыдно было озвучивать перед гэ-гэ. Поэтому он отвлек Се Ляня поцелуями с обязательным падением в кровать. - Ответ ты все-таки напиши… - с трудом выдавил Се Лянь, потому что чужой энтузиазм был заразителен. Му Цин недоуменно глянул на странное сообщение. - Вслепую, что ли, набирал… - покачал головой, и слабо улыбнулся. – Цоцо! Твой второй дядя заберет отца. Можем начинать готовить сюрприз. ** Се Лянь слышал, как ночью Хуа Чэн вставал и выходил. Но сил встать и пойти за ним не было. Оставалось только надеяться, что он не потеряется в собственном особняке. Се Лянь отдавал себе отчет, что его сонный мозг думает что-то странное, но только когда его снова обняли, перестал думать вообще о чем-либо и окончательно отключился. ** Черная_бездна: Мне есть о чем с тобой поговорить. Яшма_падает_с_Луны*: Серьезно? Сейчас? Черная_бездна: Я забыл. Яшма_падает_с_Луны: Матерь божья, что с тобой? Ты сейчас не отпустил шутку в мой адрес. Вот что любовь делает с людьми. Понял, что это может быть обидно? Черная_бездна: Обойдешься, я с А-Чэном теперь тоже шутки фильтрую. Вы, женатые люди, такие впечатлительные. Яшма_падает_с_Луны: …. Не без проблем. Раз ты мне пишешь ночью, а не лаобану, значит, у тебя тоже. Черная_бездна: блин, да. Ты как всегда чертовски проницателен. Яшма_падает_с_Луны: я вообще незаменим. Чтобы вы без меня делали. Черная_бездна: не напоминай мне про бабочку, а то приеду и задушу. Такой косяк! Яшма_падает_с_Луны: первый за почти 10 лет! Черная_бездна: ладно. Яшма_падает_с_Луны: мы же завтра так и так увидимся. Что тебе еще надо? Черная_бездна: консультация. Яшма_падает_с_Луны: дожили. Я тебе консультацию? Ты направления не попутал? Яшма_падает_с_Луны: а-а-а! Неужели? Яшма_падает_с_Луны: хорошо. Мне все равно туда надо по работе. Схожу с тобой за ручку. Черная_бездна: без ручек. Черная_бездна: я теперь в ваших рядах. Так что подбирай шуточки. Его слегка неуверенно приобняли. Инь Юй невольно удивился этому обеспокоенному взгляду на таком красивом лице. Он считал, что самомнение Сюй Ли должно зашкаливать, потому что он был реально офигенным. И внешне, и классно играл, был ответственным, серьезным и умным. Он знал такую уйму всего и любил пошутить и понимал его шутки. Еще он был милым и нежным. Инь Юй внезапно вспыхнул, когда среди романтики к нему в голову не могла не закраться и пошлая мысль. Милый и нежный, но… умелый. Инь Юй чувствовал, как бьется его сердце, сорвавшись в волнующий ритм. Как может кто-то настолько интересный так переживать об их отношениях? Неужели кто-то такой может его любить? Инь Юй был так взволнован, чувствуя чужую любовь, что не мог не сжать своего Сяо Ли в объятьях. Он был взволнован, потому что не представлял, как доказать, что он любит его не слабее! Сюй Ли дрожал под его руками, а Инь Юй все еще не знал, что ему делать, просто нежно гладя его по щеке и губам. Вот Сюй Ли снова глянул на него, и Инь Юй подумал, что сейчас его сердце разорвется на куски. - Ты меня бросаешь? – беспомощно спросил Сюй Ли. Инь Юй вздрогнул от этих слов. - Ты уже начал встречаться с кем-то еще? Ты так улыбался… Инь Юй навалился на него, просто крепко сжимая в объятьях. Кажется, он понял этот взгляд, и немного больше. - Какой же ты… - он сжал его еще сильнее, целуя щеки и шею, заставляя того смеяться, а потом пытаться вырваться. Ему было щекотно. - Я не могу тебе показывать рабочую переписку… Но эта скорее личная. Посмотри. Сюй Ли прокрутил пальцем переписку и неловко заметил: - Вы хорошие друзья. Это же Хэй Шуй? - Начиная с завтра ты можешь звать его просто Хэ Сюань. - Прости… Просто… - он слегка прикусил губу, не зная, как объяснить. Ему было стыдно говорить, как есть, поэтому он выдавил общее: - Мне не везло в отношениях. Но, возможно, в этом виноват я сам. - Нет, ты не можешь быть виноват, - уверенно прошептал Инь Юй, снова стискивая Сюй Ли в объятьях и нежно целуя его плечо. – Ты самый лучший. Инь Юй прижал его к себе, ласково гладя по спине, а другой рукой сжав его пальцы. Когда Сюй Ли чуть расслабился, выдохнув, Инь Юй приподнял его подбородок, чтобы поцеловать. Это был терпкий, но тонкий поцелуй. Сюй Ли невольно вспыхнул. Как в поцелуе можно передать не просто свою любовь, а уверенность, что у них все замечательно? На него смотрели внимательно, ласково и так же убедительно. Когда Сюй Ли прижался к нему, как доверчивый птенчик, Инь Юй выдохнул про себя, продолжая ласково гладить его по волосам. Он остро понимал через что проходит Сюй Ли, потому что сам через это проходил. Бесконечный цикл предательств, когда ты начинаешь думать, что дело в тебе самом. Что ты какой-то неправильный, бракованный. Были ли у Сюй Ли друзья, которым он мог довериться, рассказать правду? Инь Юй интуитивно чувствовал, что нет, иначе Сюй Ли было бы проще. Инь Юй тихонько вздохнул, едва-едва касаясь его лица, потому что Сюй Ли уже засыпал. Теперь он станет ему не только парнем, но и другом в одном лице. Он хотел показать своему возлюбленному правду. Что тот хорош таким, какой он есть. Как когда-то показали ему. Это было так странно понимать, так странно осознавать. У тебя могут быть руки по локоть в крови, но ты остаешься хорошим человеком. Ты можешь красить губы красной помадой, но остаешься мужиком среди мужиков. Ты можешь не понимать, что такое любовь, но идти на что угодно ради возлюбленного. Ты такой, какой ты есть. В Призрачном городе тебя поймут и примут таким, какой ты есть, если открыли тебе двери. Инь Юй слабо улыбнулся. Сейчас он понимал, что Хуа Чэнджу приводил в порядок его мысли не один день и даже не один год. Инь Юй помнил, как Хуа Чэн как-то совершенно ненавязчиво показал ему на прелестного актера, на которого просто невозможно было не смотреть, настолько он, казалось, освещал все вокруг своим присутствием, и признался: - Моя любовь. Он не боялся осуждения, не боялся косых взглядов. И научил его быть таким же. Казалось, он заново собрал его из осколков разбитого стекла, заставляя снова верить в себя, знать, что он на самом деле достойный человек. Вопреки мнению, что склеенное никогда не станет прежним, Инь Юй чувствовал, что да, прежним ему, возможно и не стать, но он стал кем-то новым, а быть может кем-то кем бы и был бы, если бы не Цзюнь У. Кто теперь знает? Но благодаря Хуа Чэнджу, Хэ Сюаню, Линвэнь и другим его верным друзьям, он стал самим собой. И теперь в его силах дать ту же уверенность Сюй Ли. ** - Ты теперь повсюду ходишь с адвокатом? – усмехнулся директор агентства, в котором значился Сюй Ли. – Настолько слава в голову ударила? Дорама еще даже на экраны не вышла. Все остальные твои роли… - Лань Цзуй*… - неловко попросил Сюй Ли, в глубине души понимая, что ни одному директору не понравится, что его актера резко уводят из-под носа. Инь Юй сел рядом с Сюй Ли, сжимая его руку под столом. Простодушная физиономия верного соратника Хуа Чэна заставала многих врасплох. Лишь когда на губах появлялась коварная улыбка все становилось понятно, но, как правило, было уже ничего не изменить. Хэ Сюань уселся слева от Сюй Ли, грохая папку на стол. Вот и сейчас Лань Цзуй проигнорировал Инь Юя и хмуро уставился на Хэй Шуй. Девушка производила очень гнетущее впечатление, несмотря на то, что красоту ее можно было наделить эпитетом “дьявольская”. - Малыш Ли подписал другой контракт. Мы здесь для того, чтобы расторгнуть текущий. Ее голос тоже обладал тем опасным чарующим очарованием, от которого невольно слабла воля. Но Лань Цзуй был крепким орешком. - Что, нашел кого-то, под кого интересней лечь? – в его холодной насмешке почти идеально была скрыта обида. Инь Юй видел, как Сюй Ли пошел пятнами, поэтому крепче сжал его враз взмокшую руку, попытавшуюся вырваться из его пальцев. - Мы начали встречаться уже после того, как был подписан контракт. Тебя даже не было на собеседовании. Но вообще да, секс с тобой был посредственным, - с холодной иронией заметил Сюй Ли, отлично владея голосом. Инь Юй расхохотался. Сюй Ли может страдать, но в обиду себя давать не будет. Впрочем, теперь у него есть защита. И не только в лице любовника. - Придержите язык, мистер директор, - Хэй Шуй сверкнула глазами. – Этот ребенок уже в нашем агентстве, а значит на каждое лишнее слово я могу подготовить иск. - Ребенок… - прошептал под нос, пожал плечами и усмехнулся Лань Цзуй. Дамочка перед ним была ненамного старше Сюй Ли! По крайней мере на вид. Лань Цзуй не недооценивал силу косметики, но как директор агентства умел мысленно снимать наносное. Он считал, что его трудно обмануть. - Это кому же настолько деньги не важны? Половину этих исков вы проиграете! – обстоятельно заметил он. Это действительно было так, но Хэй Шуй ощерилась. - Как будто нас когда-то волновали деньги, когда трогают кого-то из наших детишек. Ребенок, ребенок… Лань Цзуй не был идиотом. В этой улыбке не было ничего милого, если на то пошло, ничего женского. Это показательное отношение к взрослым, как к детям кое-кого напоминало. И это были непростые люди. Лань Цзуй с опаской относился к тем, кто был на своей волне. К тем, чьи идеи были слишком новы и свежи для любого общества. Кто знает, что они выдумают в следующий раз? Раз им хватает на это ума, сил и средств. - Расторгните договор с Сюй Ли, и мы попрощаемся на сегодня. Но потом я подумаю над парой исков. Просто из природной вредности. Лань Цзуй взял в руки бумаги. - У нас по договору огромный штраф за досрочное расторжение. Как ты будешь это выплачивать? А? Как отработаешь? Сюй Ли нахмурился. Он видел, что и Хэ Сюань, и Инь Юй собираются его защищать, но сжав руку Инь Юя не стал прятаться за чужими спинами. Он был еще молод, но он не смог бы стать актером, если бы не умел говорить. Говорить, играя любую роль, и прятаться за ролью как за маской. Но даже без маски, он не считал себя неспособным дать кому-то словесный отпор. - Отработаю. Я умею, ты знаешь. И не ртом, и одним местом, как ты пытаешься намекнуть. Я хорошо играю, и ты знаешь это. Иначе не стал бы составлять такой договор и заставлять переподписывать! Инь Юй растекся очарованной лужицей. Он думал, что Сюй Ли потребуется, как и ему, много времени, чтобы прийти в себя, но Сюй Ли, оказывается был бойцом по натуре. С другой стороны, если этот человек собирался спасать старшего дядюшку, тогда не зная всей подоплеки, несмотря ни на что, трусом он точно никогда не был. Но Инь Юй знал, спасти кого-то, и уверенность в себе иногда совсем разные вещи. Инь Юй чувствовал, как дрожит нога Сюй Ли, с какой силой он сжимает ему руку, но все это ерунда. Инь Юй сравнивал себя, только попавшего к Хуа Чэну, и Сюй Ли. И не мог не испытывать за своего возлюбленного гордость, даже не зная, что ни Хуа Чэн, ни Хэ Сюань никогда не считали Инь Юя слабаком или трусом. Наоборот. Он не сломался несмотря на то, как Цзюнь У вел свои игрища. Он был готов распасться на осколки, но не подчиниться. Хэй Шуй невольно рассмеялась. - Ладно. Давайте покончим с этим. Мне даже неловко обсуждать такие копейки. - Копейки? – возмутился Лань Цзуй. Ему совсем не понравилось, как Хэй Шуй с каким-то воистину теплым родительским взглядом погладила Сюй Ли по голове. Может ли этот человек реально быть раза в два старше Сюй Ли? Лань Цзуй мысленно отмахнулся. Такого просто не могло быть! Не хватало того, что он до конца не мог понять парень или девушка все-таки перед ним, так теперь и возраст под слоем косметики становился под вопросом! Это был невольный мощный пинок по его самоуверенности. - Копейки. За счастье двух людей это такие копейки. Лань Цзуй нехорошо улыбнулся, переведя взгляд с Сюй Ли на Инь Юя, и хотел что-то сказать, но Инь Юй схватил Лань Цзуя за запястье. Инь Юй знал, что его взгляд пугает до кровавых чертиков. В конце концов, он есть, кто он есть. Он может резать лапшу для нового ресторанчика, а может вскрывать чьи-то глотки. И сейчас ни его взгляд, ни улыбка не сулили чужому директору ничего хорошего. Лань Цзуй проглотил реплику, но все равно уперся. - Кому я его отдаю? Он уже все понял, по намекам, по поведению этих двух. И его упрямство даже делало ему честь. - Сюй Ли… Они же ненормальные! Это убийцы и психи! Не соглашайся… Оставайся здесь. Мы же расстались друзьями. Ты знаешь, что я тебя никогда не обижу и всегда в поисках самых хороших заказов для тебя… Сюй Ли вздохнул. Это тоже было правдой. Лань Цзуй очень четко делил личную жизнь и работу, и после расставания никак не отыгрывался на нем. - У них свои правила. Я их принял. Сюй Ли сжал руку Инь Юя, глянул на него, а тот кивнул ему ответ, накрывая своей рукой его руку (для чего ему пришлось, конечно, отпустить запястье директора). - Просто подпиши это, – сказала Хэй Шуй. - Я бы хотел получить гарантии, - Лань Цзуй поднял упрямый взгляд на адвоката. Такой человек вызывал некий интерес, но Хэ Сюаню было не до этого. Он просто сделал себе пометку, что к его агентству можно присмотреться повнимательнее. - Призрачный город не дает гарантий посторонним. Только своим. Сюй Ли теперь один из нас. Лань Цзуй со вздохом поставил свою подпись, понимая, что большего не добьется. Его сердце было не на месте, но он не мог спасать тех, кто сам решил шагнуть в бездну. Когда Хэй Шуй и Сюй Ли вышли, Инь Юй слега задержался в дверях: - С ним все будет хорошо, я тебе обещаю. Призрачный город не такое уж и ужасное место. На самом деле самое прекрасное, но кто бы ему поверил? - Тебе все равно, что я с ним спал? - Ты прошлое, - усмехнулся Инь Юй. – Которое он уже давно отпустил. - Ой ли? - Уж секс с тобой точно не вспоминает, - хохотнул Инь Юй. Лань Цзуй сложил руки на груди. - Что, полон уверенности, что способен удовлетворить его? Инь Юй не мог не усмехнуться, оскаливаясь. Вот это обиженные разговорчики! Кажется, комментарий Сюй Ли по поводу качества секса реально задел бывшего любовника. Вспоминая Сюй Ли под ним, Инь Юй предпочел ничего не отвечать. Он был уверен, что теперь для них обоих других просто не будет существовать. Видимо, его губ коснулась многозначительная улыбка, поэтому Лань Цзуй сник, но потом снова заглянул в глаза Инь Юя. - Я был резок. Я в обиде. Но мы правда расстались друзьями. И если с ним что-то случится, не хочу, чтобы ты думал, что за него некому заступиться. Инь Юй, поймав его взгляд, сжал его плечо, но больше ничего не сказал. ** Инь Юй совсем не ожидал, когда на фразе: - Это твои новые коллеги, - в него вцепились как в соломинку. Инь Юй, конечно, не ожидал, что они попадут на общую планерку развлекательной индустрии. Насколько он помнил, сегодня встречались актеры и могли, как обычно, подойти игроки из команд, причем не все, а только самые общительные, таких было не так-то уж и много на самом деле. Абсолютно все выползали только на имя Се Ляня. Но сегодня тут были абсолютно все! Даже те, кто работают в казино, заспанные и бледные после ночной смены, и то были здесь! Кого он меньше всего ожидал, так это менеджеров ресторанного бизнеса. И совсем не ожидал увидеть поваров! Инь Юй понимал, что знает здесь абсолютно всех в лицо, это наводило на определенные мысли. Именно он причина этого сборища. Вернее, Сюй Ли, которого именно он привел. От рекламщиков и стоявших в той же компании шахматистов, отделился Ван Хао, который сначала внимательно осмотрел Инь Юя и Сюй Ли, а потом выдохнул. - Хэ Сюань не врал, говоря что все нормально. Слышал, вам досталось больше всего? Сюй Ли был актером, соответственно, большое количество людей его в принципе не могло напугать, но сейчас их буквально окружили, разглядывая с каким-то особым пристальным вниманием, редким даже для известных звезд. Слишком прицельный и оценивающий взгляд. - Старший дядюшка! – раздалось вдруг, и взгляды разбежались в стороны, выискивая его. Инь Юй же наблюдал, как Сюй Ли вспыхнул до корней волос. Се Лянь был с Хуа Чэном, в отличие от Сюй Ли, он совершенно спокойно всем кивал, что-то спрашивал и уточнял, одаряя всех вежливо-ласковой улыбкой. Он предпочитал одежду светлых тонов, и в белых брюках и нежно-сиреневом лонгсливе смотрелся невероятно воздушно и в тоже время ярко, будто солнышко в синем небе. Сюй Ли же усилил хватку на его руке. Должно быть он думал о том, в каком виде он предстал перед Се Лянем, когда их вытащили из-под завала. И что тот о нем мог подумать. Инь Юй удивился, что Сюй Ли это важно, но понимал, что не все такие толстокожие, как он. Кроме того, все эти взгляды на него сегодня тоже, по сути, из-за того, что он первый, кого Инь Юй все-таки привел в Призрачный город. Событие, равносильное свадьбе. Инь Юй взял его руку в свою, похлопав по ней, успокаивая. Пока Хуа Чэн остановился перед рекламщиками, что-то им говоря, Се Лянь добрался до них. Сюй Ли будто ожидал выговора, нахохлившись и уставившись на обувь. - Чего он? – мягко поинтересовался Се Лянь. - Тебя боится. - Я не боюсь! – тут же возмутился Сюй Ли, поднимая лицо. – Просто… Он замер. На него смотрели без всякого осуждения, с ласковой улыбкой. Сюй Ли ожидал совершенно другого. Все, что за эти дни он успел узнать о старшем дядюшке, кроме того факта, что он любил мужчину, сформировало в его голове очень положительный образ. Невольно хотелось прилично выглядеть в его глазах. - Тебе разве уже можно работать? – о нем справлялись с явной заботой. - Да… - неловко ответил Сюй Ли, не ожидая такого поворота. У него невольно начали гореть уши. Он больше привык к осуждению, чем к пониманию. - Не волнуйся, он не начнет сразу сниматься, дней пять будет отдохнуть, со всем познакомиться, - ответил Инь Юй. - Хорошо, тогда оставляй его с коллегами и поехали в больницу. Се Лянь еще раз улыбнулся, а потом внезапно похвалил его: - Молодец. Твоя настойчивость и ответственность спасли жизнь и тебе, и Инь Юю. Сюй Ли смущенно поднял на него взгляд, не зная, что отвечать. Просто кивнул, надеясь, что его красные уши не сдали его с потрохами. - Я буду ждать внизу в ресторане, - попрощался с ними Се Лянь. В этот момент Хуа Чэн притянул своего гэ-гэ к себе. - Мы. Се Лянь чуть смущенно, но довольно улыбался. - Хорошо, - кивнул им обоим Инь Юй, и повел Сюй Ли знакомиться с теми, кто в большей степени мог называться коллегами – такими же актерами, как сам Сюй Ли. Сюй Ли выдохнул, пытаясь прийти в себя. На самом деле именно неприязнь Се Ляня была для него самой большой проблемой. Но, как оказалось, что это и не проблема вовсе. Сейчас же он был просто слегка напряжен, готовясь к любой реакции. В прошлой компании он открыто не заявлял о своей ориентации, и директор тоже ничего потом не говорил, никак не подставлял его. Сюй Ли внезапно подумал, что это был самый адекватный его бывший. Сейчас Инь Юй открыто представил его, как своего парня, и для Сюй Ли это было не то что бы неожиданностью. Он был уверен, что все и так обо всем догадываются, но все равно это было непривычно, говорить об этом так прямо. Всех этих актеров Сюй Ли на самом деле знал. Потому что они были очень даже популярны. Призрачный город отбирал только тех, кто имел соответствующий потенциал. Сюй Ли неловко улыбнулся. А у него есть этот потенциал, или он просто “парень”? - Разве этот не тот, кто целовался со старшим дядюшкой? – вдруг спросил кто-то. Все тут же повернулись в сторону говорившего. Им оказался Бай Хуа*, казалось, без него не обходилось ни одно комедийное уся. Он был не очень высокого роста, очень живенький и миленький на вид. Сюй Ли особо не обманывался, все интервью и доступные закадровые съемки говори о том, что характер у молодого популярного актера не очень. Он любил довольно жестко подкалывать интервьюеров. Коллеги же его в таких ситуациях предпочитали отмалчиваться, многозначительно намекая, что промолчишь – останешься жив. Судя по реакции остальных на его фразу, знали об этом далеко не все. - И он еще жив? – удивился другой актер. – Инь Юй, ты об этом знал? Сюй Ли вздохнул и собрался пояснить, как Бай Хуа снова выдал: - Да в фильме же. Вы что, реально думаете, что старший дядюшка позволит кому-то поцеловать себя кроме Хуа Чэнджу? Ты же не обманулся его обликом? Старший дядюшка кому угодно сломает хребет, а потом… - А потом тебе стоит помолчать, - мило предложил Инь Юй, и Сюй Ли с удивлением увидел, как Бай Хуа послушно замолк. Хватило его правда ненадолго. - Но вообще Сюй Ли отлично играет! - Бай Хуа, дай я всех представлю по очереди. И мне пора ехать. Сюй Ли с некоторой настороженностью ждал того момента, когда Инь Юй распрощался с ним, целуя в макушку, и тот остался один среди новых коллег. Как он и ожидал, Бай Хуа тут же схватил его за рукав. - Ну ладно. Расскажи про оползень! Кажется всем было очень интересно. Вообще вопросы сыпались один за другим. Но Сюй Ли вдруг почувствовал себя в своей тарелке. Он вдруг понял, что его сразу приняли в свой круг и относятся как к своему. Бай Хуа хлопал в ладоши, когда ему особенно нравился какой-то рассказ и был похож скорее на милого ребенка. Другие с интересом обсуждали его речи, рассказывали о себе в следующий момент, комментируя что-то, таким образом ненавязчиво знакомясь и становясь ближе. Внезапно Бай Хуа выдал: - Инь Юй наконец-то нашел человека, в которого влюбился всей душой. Я редко ошибаюсь в людях, и я тебе скажу… Сюй Ли невольно сжал вместе руки. - Я рад, что это ты. Кто-то потрепал Бай Хуа по голове. - Ну вот, Сяо Бай исчерпал на сегодня благожелательность. Готовьтесь, теперь будет острить весь вечер. Все вокруг рассмеялись, Сюй Ли потрепали по плечу. - Мы были рады знакомству, - раздалось на разные лады. ** Инь Юй считал, что его в принципе ничем уже в это жизни не удивить. Он совершенно привычно спустился вниз в ресторан, разглядывая в уютному полумраке помещения посетителей, которых из-за близкого обеденного перерыва было не так уж мало, а потом ожидаемо в угловых вип-местах, уютно отделенных от остального зала газовыми занавесками, увидел Се Ляня и своего лаобана. Тут он невольно попытался успокоить дыхание, чувствуя, что смутился. Хотя, казалось бы, что там… Хуа Чэнджу просто кормил персиковым десертом своего избранника. Но Инь Юй все равно топтался на месте. У них была там явно своя атмосфера. Инь Юй прекрасно знал, насколько лаобан любит своего гэ-гэ, но сейчас казалось, он видел эту любовь на кончике чайной ложечки со сладким персиком. Как он его кормил, как вытирал уголок рта своим платком, как Се Лянь смотрел на него в ответ. Инь Юй сжал вместе руки, не желая их отвлекать, но и не знал, куда ему деться. Он беспомощно замер, невольно думая о том, что хочет вернуться к Сюй Ли. Но вот лаобан его заметил. Коснувшись губами пальцев Се Ляня, он обратил внимание на гостя. Старший дядюшка невинно улыбнулся ему, и Инь Юй уже не в первый раз понял, почему Хуа Чэн так ревнив. К счастью, Инь Юй был уверен, что на него ревность не распространится никогда. Он прекрасно разбирался в своих чувствах, отделяя восхищение и желание защищать, от любви. - Будешь десерт? – предложил лаобан. - Я боюсь, ты не будешь в восторге, если я соглашусь, - хитро улыбнулся Инь Юй. – Я забираю старшего дядюшку. Будут еще указания? - Если будут, напишу. Лаобан стал задумчив. Это означало, что сейчас в его голове разом плавают миллионы мыслей, к сожалению, вряд ли они все хорошие. Пока Се Лянь пошел к выходу, лаобан помрачнел, подперев руку, он смотрел на склонившегося к нему Инь Юя, прошептав кое-что ему на ухо. Инь Юй кивнул, поджимая губу. Он уже понимал, что его перерыв уже закончен, и они снова начнут разгребать набегающие проблемы. Но он не жаловался. Это была привычная ему жизнь. Только теперь она все равно стала намного приятнее. Будто в ней появился настоящий смысл. И все же, он не мог не вздохнуть, глядя на лаобана. - Быть может, все не так, - он знал, что попытка его утешить, глупа сама по себе. Хуа Чэнджу чуть усмехнулся уголком губы, но был все так же мрачен. - Буду ли я глупцом, если буду верить? Буду ли глупцом, если снова поверю? Что, если эта вера снова принесет страдания гэ-гэ? - Если ваша “не вера” принесет ему еще большую боль? Инь Юй знал, что лучше бы на его месте был Хэ Сюань, быть может, он нашел бы другие слова. - Что скажешь ты? - А что сказал Хэ Сюань? Лаобан усмехнулся. Его лицо чуть просветлело. - Для меня есть только один предатель. Все остальные заслуживают веры, заслуживают второго шанса, - сказал Инь Юй, как думал. – Что бы сказал Се Лянь? Хуа Чэн глубоко вздохнул, а потом на лице его появилась улыбка, и он поднялся. - Я не гэ-гэ, я буду поступать по-своему, но я знаю, что он бы ответил. /Четыре дня спустя/ Они были в одном из огромных залов “Небесного царства”. Он редко использовался для классических переговоров за столом. Чаще всего здесь проводились торжественные встречи, что сопровождались важными речами, обменами визитками, дорогим вином и бальными танцами. Убранство зала как раз подходило для этой цели. Круглые столбы колонн, опутанные золотыми лозами, стремящимися вверх. Обилие света и тонкой, воздушной архитектуры, великолепный шатровый потолок - все это должно было создавать ощущение, что вы в другом мире или, как минимум, в священной обители Небожителя. Му Цин бывал здесь не раз. Он не восхищался этой красотой никогда, хотя мог бы отдать должное, но для него она была символом лицемерия. Его никогда не напрягали маски, что носил в своей жизни Хуа Чэн, каждая из них была его настоящим лицом. Пусть это были три разных обличья, они все равно были истиной. Тогда как маска Цзюнь У… Это было другое. Нечто вызывающее дрожь всего естества, заставляющие всё нутро трепетать, предупреждая об опасности. И сейчас улыбка Цзюнь У, такая добрая и вежливая на вид, не только не вязалась со взглядом, она и со словами не вязалась. Му Цин, слушая его, потерял дар речи. Он на ногах устоял только на силе воле, чувствуя, как по спине и лицу побежал пот. - Что? – тупо переспросил он, надеясь, что это какая-то слишком оригинальная для него шутка, или же он просто не расслышал. Да, пусть окажется, что ему надо на прием к отоларингологу! Цзюнь У подошел к нему вплотную, трогая пиджак так, что было непонятно, он его поправляет, или хочет снять. Эти мимолетные прикосновения не были редкостью, но Му Цин их всегда стойко игнорировал, не показывая, как его от этого тошнит. - А что не так? – очень вежливо и даже мило поинтересовался глава “Небесного Царства”, прекрасно играя свою роль. Кажется, ровно с таким же видом, он будет сворачивать людям головы. Его рука легла на шею Му Цина сбоку. Его глаза смотрели в глаза Му Цина не мигая. Му Цин замер, не пытаясь сбросить эту руку. Прекрасно зная, насколько силен дядя Се Ляня. В голове мелькнула шутка про генетику, которую не раздавишь пальцем, но сейчас слова были похожи на ядовитую иронию. - Ты думаешь, я совсем слепой или благостный маразматик, и не понимаю, что ты делаешь? Му Цин смотрел в эти холодные, безжалостные глаза, думая о том, что совсем не того человека зовут дьяволом. Иногда люди безнадежно слепы, иногда безнадежно глупы, и тогда показательные белые одежды становятся символом бога, и никто не видит, что под ними прячется. Му Цин пытался унять дрожь и быть хотя бы внешне спокойным. Его висок пронзила острая боль, вместе с мыслью, что если бы он не был таким же, как все, слепым и глупым, он бы не стоял сейчас здесь. Не быть ему игроком в вэйци, сколько уроков у мастеров не возьми. - Думаешь, можно безнаказанно шпионить и оставаться белым и пушистым? Рука Цзюнь У скользнула под его рубашку, и Му Цин не мог не задрожать. Теперь его била крупная дрожь. Он знал, что, если лаобан захочет, он не сможет ему сопротивляться, просто не хватит физических сил, хотя слабым Му Цин себя не считал. - Думаешь, сможешь так просто перестать быть в глазах Хуа Чэна предателем, стоит посливать ему нужную информацию? Му Цин сглотнул. Он ничего не передавал, но всегда был уверен, что все, что знает он, знает и У Мин. Они иногда переписывались, как раз, когда Му Цин думал, что должен поставить Хуа Чэна в известность о некоторых моментах, но оказывалось, что тот уже все знал. Поэтому Му Цин перестал что-либо ему намекать, уверенный, что тот и так следит за всем происходящим. Последние дни Хуа Чэн мог написать ему просто так, хотя они никогда не общались долго, но Му Цин прекрасно понимал, что это значит. - О поверь мне. После сегодня Хуа Чэн будет страстно желать тебе смерти. Самой жестокой и унизительной. Его гэ-гэ пострадает, а ты… ты станешь настоящим предателем. Му Цин чувствовал себя несчастной бабочкой, попавшей в паутину. По его шее скользнула очередная капля крови. Сережка была вырвана ранее с силой, разорвавшей мочку уха. Эту боль Му Цин терпел, не показывая вида. Сила Цзюнь У была отнюдь не в доставлении такой банальной физической боли. - Но я могу дать тебе выбор, - так улыбался бы коварный черт, но уж точно не человек. – Ты можешь вернуться к Хуа Чэну и попробовать рассказать ему правду, в которую он не только не поверит, но еще накажет тебя за предательство. Либо… Цзюнь У прижал его к себе, но Му Цин его почти тут же оттолкнул, хотя для этого ему пришлось напрячь все свои силы. - Поверь, после того, что придется пережить Се Ляню… Цзюнь У рассмеялся так, будто сам был удивлен. - После того, кем и как я выставил тебя, Хуа Чэн убьет тебя особо жестоко. Цзюнь У продолжил, видя замешательство на лице Му Цина. - Я несколько дней вел его к мысли, что ты настоящий предатель. Очень тонко и ненавязчиво, будто все еще не знаю про то, что обнаружил его прослушку. Я был прелестным актером. Он ни за что не поймет, что это все игра. А учитывая, что он только-только недавно снова поверил в тебя, боюсь, он не выдержит этого удара и даже особо разбираться не будет. Му Цин пошатнулся, но взял себя в руки. - Иди к папочке, - распахнул Цзюнь У свои объятья, потешаясь над ним. Его устраивал любой ответ Му Цина. Наблюдать за чужими страданиями, построенными на обмане, а потом вскрыть правду, наблюдая чужую агонию, было самым остро приправленным блюдом. Му Цин прошел мимо, чуть пошатываясь. Хотя шаг его не был тверд, в душе он не сомневался. Он заставит Хуа Чэна выслушать его! Заставит прислушаться! А потом пусть будет что будет. Хоть насилует, хоть четвертует. Все равно. Но больше он предателем не будет никогда. ** Цзин Вэнь недоуменно вскинул руки, лицом выражая крайнюю степень раздражения. - Ты даже это не можешь решить без своего менеджера? – на его упрек Се Лянь только мягко улыбнулся. – Ты меня вообще, как директора не воспринимаешь? Се Лянь склонил голову, в очень вежливых формах убеждая директора, что он, конечно же, все помнит. Просто следует установленным самим директором правилам. - Это просто мини пресс-конференция, на которой будет куча других актеров. Из других агентств. Разве плохо расширить круг знакомств? Се Лянь снова тонко улыбнулся, выражая свое сомнение в необходимости этих знакомств. - Твой Фэн Синь уже в курсе, - отмахнулся Цзин Вэнь. – И я тоже пойду. Только чуть позже. - Значит, Му Цин тоже идет? – никто бы не заметил никаких изменений в лице Се Ляня, для этого надо было быть на том же уровне актерской игры. - Конечно-конечно, - слишком быстро сказал директор. Он боялся, что если скажет правду, то Се Лянь окончательно упрется рогом и никуда не пойдет. От одной только мысли об этом, у Цзин Вэня тряслись поджилки. Если он сорвет чужой план, то с высокой вероятностью ему просто не жить. Се Лянь совсем незаметно выдохнул, но в глазах появился незаметный никому металлический блеск. И все же внимательный взгляд не мог не напрягать директора. - Ну что ты так смотришь? Собирайся. Се Лянь кивнул. Пока Цзин Вэнь давал указания водителю, Се Лянь написал Фэн Синю. Тот был в курсе, и собирался приехать к тому же времени. Се Лянь был в легком недоумении, он всегда верил своей интуиции, всегда очень четко подмечал любые мелочи. Что задумал Цзин Вэнь? Неужели я все выдумал? Но Се Лянь знал, что его интуиция и умение делать выводы, не просто слова. Пока шел к машине, он смотрел на сообщение от Фэн Синя. Он не верил, что друг может его предать. Только не Фэн Синь. Му Цин? Где на самом деле сейчас Му Цин? В голове кружились очень нехорошие догадки. Се Лянь посмотрел на тучную фигуру Цзин Вэня. В голове сложился не очень хороший паззл. Любой другой сказал бы, что Се Лянь настоящий выдумщик. Но горло Се Ляня сжало. Он чувствовал, насколько это сложная многоходовка. Только один человек был способен на это. Только один человек умеет колоть тонкими иглами так, что смерть кажется милосерднее. И ему не важно, сколько людей может погибнуть заодно. Ему и люди-то в принципе, не важны. Беспокойство, но не за себя, взяло Се Ляня в оборот. А его рука крепко сжала телефон. Пока Цзин Вэнь копался в карманах, что-то ища, Се Лянь написал всего одну смс. Спасет ли это? Поможет ли это? Се Лянь верил в Хуа Чэна, но так же признавал, что его любовь к нему была слегка болезненной. Что-то крылось в прошлом, до чего он еще не докопался. Как только докопается, как только убедит Сань Лана, что все хорошо, эта болезненность обязательно уйдет. Но сейчас он был, кем был, и импульсивность, когда дело касалось его гэ-гэ, была ему более чем свойственна. Хватит ли его просьбы, чтобы не совершить ошибки? Се Лянь не знал. Как бы он сам отреагировал? Он, которого все считают таким праведным, которым он никогда не был? Се Лянь не был уверен. Как всегда, он не брался никого судить. Все, что ему оставалось, это шагнуть в предполагаемую ловушку, надеясь выбраться из нее до того, как она захлопнется. В конце концов, он уже давно не наивный юнец. Он не стал слабее. Наоборот, он познал этот мир, но все равно продолжал в него верить. Раз он не слаб… Быть может в этот раз он сможет разрушить план Цзюнь У? Се Лянь сел в машину, все так же сжимая телефон. Он думал о том, что Хуа Чэн наверняка сможет отследить его местоположения, но оставалось несколько “но”. Как Се Лянь и ожидал, на подъезде к совершенно незнакомому месту, экран его телефона резко потух, ухо вообще опалило. Все что Се Лянь успел заметить, как пришли сообщения от Хуа Чэна, видимо, его собрание только закончилось, и он тут же написал ему. Они остановились перед огромным комплексом. Се Лянь невольно сглотнул. Место одно, но искать тут можно одного человека целую вечность. Значит, оставалось надеяться только на себя, впрочем, изначально он так и планировал. Кто знает, может, пусть это и маловероятно, удастся поговорить со своим дядей с глазу на глаз. Се Лянь был уверен, по реакциям директора, что вся это затея исходит не от главы от агентства. Се Лянь вздохнул. Кто по своей воле лезет в ловушку? Либо идиот, либо праведник. Но он был ни тем ни другим, либо, по мнению Му Цина, двумя одновременно. Се Лянь ни за что бы не шагнул в эту ловушку, если бы дело было только в нем. Директор может считать его наивным, но он-то прекрасно понимал, что происходит. Се Ляня волновало, кто еще окажется жертвой. И он собирался непременно их спасти. В прошлый раз дядя готов был пустить кучу людей на органы лишь ради привлечения внимания… Что уж говорить про сейчас. Се Лянь знал, что Цзюнь У бы не ограничился агентством Цзин Вэня, но вряд ли бы был настолько нагл, чтобы попытаться проникнуть в агентство Хуа Чэна. С другой стороны, это еще один угол психологической игры. Се Лянь был уверен, в этот раз он попытается больно уколоть каждого, кто связан с Се Лянем, чтобы доставить боли в первую очередь племяннику, но и остальные не должны были остаться если не физически, то морально не ранены. Се Лянь подавил дрожь в теле. Он догадывался, что будет, потому что Цзюнь У был последователен. Однако, Се Лянь надеялся, что справится. В конце концов, он сильнее многих. Все будет хорошо. Так он убеждал себя, пытаясь запомнить систему путанных переходов. Они сменили далеко не один лифт, прошли далеко не один коридор, и оказались где-то наверху, но Се Лянь имел только общее представление, где они. Люди в смокингах и белых перчатках привычно вежливо предложили ему войти, открывая двери. Се Лянь был готов ко всему, так ему казалось. Его руки были сжаты в кулаки, все тело было напряжено, готовясь к любому внезапному удару… Лишь когда он вошел в большой зал, а в шею ему вошел шприц, от человека, которого он не только не видел, появления которого не чувствовал, он понял, что все плохо. Он с трудом попытался удержаться на ногах, но у него не вышло. Се Лянь невольно задрожал. Эти лица, с глумящимися ухмылками, невольно заставили прошлое всплыть в памяти. Такое уже было. В тот раз он потерял У Мина навсегда. Се Лянь с трудом приподнял руку, чтобы сжать рубашку на груди. В ушах стучала кровь, он почти не слышал разговоры вокруг, а они были, и все о нем. Он понимал, что это не афродизиак, как в прошлый раз. Но и сейчас безумная слабость, делающая из него послушную куклу, не была чем-то приятным. От вспышек слепило глаза. Репортеры? Вот какие пресс-конференции предпочитает дядя? Се Лянь не мог даже нормально усмехнуться. Даже дышать было тяжело. Грудь вздымалась с большим усилием. - Ты не переборщил с дозой? А-то тупо помрет, а некрофилия не по моей части. - Он слишком резвый. В прошлый раз сбежал, а сейчас он еще сильнее! – возмутился этот человек. В прошлый раз? Се Лянь хотел посмотреть на сказавшего это, но не мог даже голову повернуть. В этот момент в дверь затарабанили. - Что значит, не можешь меня пустить! – это был голос Фэн Синя. – Что происходит! Кажется, там произошла короткая потасовка, и Фэн Синь снова начали бить уже ногой в дверь. - Се Лянь! Се Лянь! Ты меня слышишь?! Но он не мог выдавить из себя ни слова. Его тело не повиновалось ему полностью. Се Лянь чувствовал, как на него накатывает ужас, которого он не испытывал никогда. Он думал, что самое плохое, что ему довелось пережить было в тот день. Но тогда он мог хотя бы двигаться. Хоть как-то. Он мог говорить, он мог дышать! Он смог сбежать! Его потянули за волосы, со смехом пытаясь поднять. Было больно. Он всё будет чувствовать, но ничего не сможет сделать. Эта не та ситуация, в которой можно подавить страх. Усилием воли он попытался оглядеться, увидеть и запомнить тех, кто попадал в его угол зрения… Но… Они все были в масках. Что за маскарад, черт возьми. Когда его потащили от двери ближе к центру огромной комнаты, он ощущал свою беспомощность, как никогда остро. Его мозг привычно сделал вывод, что они в каком-то пентхаусе третьей высотки, но сейчас у него не было сил даже иронизировать над своими аналитическими способностями, работающими несмотря ни на что. ** Фэн Синь хорошенько отлупил Цзин Вэня, по лицу которого теперь растекалось не менее двух фингалов, а из разбитого носа текла кровь, которую он мажорно вытирал вышитым платочком. Несмотря на это директор пытался убедить менеджера. - Ты не понимаешь, я тут совсем не причем! - Ну да, конечно! Думаешь, я наивный идиот! Думаешь, я не знаю, что они там не чайную церемонию проводят! - Фэн Синь… Тот, кто это все устроил… Про него не говорят… Его все боятся. Я его тоже боюсь до усрачки. Ты понимаешь, таким не отказывают. Ну хочет он, чтобы этого мальчишку поимели несколько мужиков на камеру, ну что поделать? В конце концов, это судьба любой красивой куклы, - Цзин Вэнь приподнял плечи, будто действительно не понимал, из-за чего проблемы. Фэн Синь перестал пытаться выломать дверь и, широко распахнув глаза, уставился на Цзин Вэня. От его слов менеджера начало трясти. Он не мог поверить, что его опасения оказались правильными. Все это время он убеждал себя, что любовь Хуа Чэна не может быть игрой. Что он просто накручивает ситуацию из-за своей странной привычки видеть во всем подвох… Соединять факты под своим углом. Сейчас он бы упал на пол от шока, если бы не страх за Се Ляня. Фэн Синь не представлял, как он ему скажет, кто предатель, но прежде нужно было спасти его! Фэн Синь понимал, что надо вызывать полицию, но руки сами набрали другой номер. - Хуа Чэн! Как ты мог! Я считал тебя другом! Я считал, что ты так его любишь! Как ты мог! Цзин Вэнь испуганно достал свой и чужой телефон из кармана. После глухой зоны телефоны снова включились. Директор понимал почему, он радовался своей находчивости, что додумался вытащить батарею из телефона Се Ляня, но сейчас он смотрел на телефон Фэн Синя, понимая, что опростоволосился. Но ведь это не было его задачей, так он убеждал себя. А то, что было надо, он сделал. Сейчас Фэн Синю не помогут никакие телефоны, время упущено. Даже полиция потеряет время, слишком много времени, когда счет идет на минуты. /тридцать минут назад/ Найти Хуа Чэна получилось без труда. Казалось, тот был уверен, что Му Цин явится к нему. Сейчас Му Цин принимал упреки и обвинения в предательстве, стоя на коленях. Он сжал руки вместе и уже несколько раз просил выслушать его версию. Ему не давали. Хуа Чэн был в бешенстве и ходил перед ним как маятник, очень логично подавая полученную им информацию. Цзюнь У был действительно мастером. Он так грамотно подставил его, что выбраться из такой кучи обвинений было просто не реально! Му Цин дрожал, но сдаваться не собирался. В конце концов, на кону стояла жизнь Се Ляня! В какой-то момент Хуа Чэн отвлекся на телефон, удивленно прочел сообщение, и снова глянул на него. Пока Хуа Чэн молчал, Му Цин решил высказаться: - Я не предавал Се Ляня! Я знаю, что будет! Я знаю, куда именно его повезут! А не то, что слил тебе его чертов дядя! - Думаешь, я тебе поверю?! Му Цин стер слезы, что побежали по щекам. Он никак не мог доказать свои слова. - Я пойду с тобой. Обменяю себя на него. Только поверь мне! Поверь один раз! – выкрикнул Му Цин. - Обменяешь? Ты хоть знаешь, что они хотят сделать? Ах да, знаешь. Думаешь, способен выдержать? Му Цин поднял на него глаза, и их взгляды встретились. По щекам Му Цина катились горошины слез, но взгляда он не отводил. - Се Лянь - мой друг. Мой лучший друг. И если это будет моей последней платой, пусть так. Хуа Чэн смотрел на него, чувствуя, как злоба и боль душат его одновременно. - Ты - сказочник. Ты на все готов, что ли? Скажу лизать полы языком, будешь? Му Цин невольно усмехнулся, но в этой улыбке была боль. - Если тогда ты поверишь мне… Хорошо. Хуа Чэна трясло от всего происходящего. Он прекрасно понимал в какую тонкую ловушку загнал их Цзюнь У. Не ожидал чужой лаобан только того, что его доверию Му Цину не два дня! И хоть в первый момент он полностью упал в его ловушку, он все равно не мог до конца поверить, что Му Цин снова предал Се Ляня. К тому же ни Хэ Сюань, ни Инь Юй, ни тем более сам Се Лянь не поверили бы в это. Но главное не их мысли, а его собственные чувства к Му Цину. Их дружба не была милой дружбой двух схожих людей, она росла из ненависти и росла очень долго и болезненно для обоих. Поэтому удар Цзюнь У уже не мог так просто сбросить его в пучину ненависти. Все что Хуа Чэну было нужно своя небольшая проверка, чтобы убедиться, что Му Цин на их стороне. Но их разговор пошел куда-то не туда, опять-таки, потому что их дружба была дружбой двух израненных кактусов. Значит, он готов даже отдать себя на растерзание вместо друга? Почему-то это вызвало приступ непонятной ревности, к любви к гэ-гэ не имевшее никакого отношения. И приправы из какого-то еще чувства, которому давно нужно было дать имя и принять это… Поэтому Хуа Чэн, не особо пытаясь взять себя в руки, упал на колени перед Му Цином, схватив склонившегося к полу мужчину за плечи, и потянув вверх. Он смотрел на это измученное бледное лицо и понимал, что может сейчас не самое лучшее время, но другого для них может не быть. - Ты мне ничего не хочешь сказать? – Му Цин ощутимо дрожал под его руками. - Что ты хочешь от меня услышать? – прошептал он. - Что-то очень банальное. Му Цин поднял на него глаза. - Извини, - он сглотнул, посмотрел в пол, потом снова поднял глаза. – У Мин, прости меня. Тогда я был неправ. Хуа Чэн оказался прав. Ему действительно не хватало банальных слов, потому что все остальное было отпущено через действия. Хуа Чэн кивнул, тряхнув Му Цина за плечи, он поднял его на ноги. - Я тебя прощаю. Мы с тобой больше не поднимаем эту тему, - Хуа Чэн смотрел в глаза Му Цина, пока тот не кивнул ему с самым серьезным лицом. - Я знаю, куда они его повезли. Точное место? Му Цин все это знал, поэтому тут же выдал абсолютно все. Цзюнь У был так уверен, что Му Цина убьют на месте, что в издевательской манере поделился всеми мелочами, можно было даже план здания накидать по его объяснениям. Хуа Чэн коснулся уха, раздавая всем указания и приказы. - Идем, - сказал лаобан, но сам остановил Му Цина, взяв его за руку. Тот не понял, а потом вздрогнул от боли, чуть поднимая дрожащую руку к уху. - Это временная повязка, потом обязательно к нашему хирургу, иначе останется шрам. Теперь точно идем. Его руку тут же отпустили. - Спасибо, - почти бесшумно прошептал Му Цин, но его, кажется, услышали. Му Цин ожидал всякого, но что они полетят туда на вертолете, о таком он даже не думал. Пока они садились, Хуа Чэн набирал сообщения в телефоне, потом с досадой прикусил губу. Он не сомневался, что телефоны и бабочки будут глушить. Уже на подлете у Хуа Чэна зазвонил телефон. Но тот коснулся уха, где прятался передатчик. - Да, Хэ Сюань, спасибо. Координаты получены. Хуа Чэн взял телефон, и Му Цин, тоже невольно вцепившись в руку Хуа Чэна, слышал, что кричит Фэн Синь. Му Цин прикусил губу, чувствуя, как к его боли и волнениям добавляется боль друга, что так близко, но не может помочь. - Я иду, - выдохнул Хуа Чэн. Му Цин смотрел на него. - Ты видишь… Я не врал, - прошептал актер. В вертолете этого было бы не расслышать, хотя это, наверное, был самый тихий, подобный тем, которые обычно используют в заповедниках, но Хуа Чэн прекрасно читал по губам. Му Цин сделал глубокий вдох, закрывая глаза. Хуа Чэн смотрел на него, думая о дружбе. Какой все же странный путь она может пройти. Каким бы мог быть этот путь, будь он банально старше на несколько лет. Но все сложилось именно так. И сейчас этот человек почему-то продолжал быть уверен, что все равно должен пожертвовать собой. Будто он мог позволить другу страдать? ** Се Лянь терпеть не мог, когда к нему прикасались даже без всякого умысла, но руки, скользящие по его шеи и груди с явной целью, вызывали физическое отвращение, от которого он не мог сбежать никак. Какой-то небольшой контроль вернулся к нему, но он был настолько небольшим, что попытки сопротивления вызывали у окружения смех. Бесконечные вспышки фотоаппаратов приносили головокружение. Но Се Лянь не собирался терять сознание, пусть его попытки смешны, в какой-то момент эта отрава его отпустит! Он пытался задавить ужас, что родился в его душе. То, что не случилось тогда, случится сейчас. Тогда он потерял У Мина, сейчас он потеряет своего Сань Лана. Се Лянь был уверен, так или иначе, то, что случится – ударит по их отношениям. Быть может, совсем не так, как он ожидает, но тем не менее. Се Лянь был уверен, что они со всем справятся, если сейчас справится он. Но Се Лянь чувствовал, что с каждой вспышкой, он все менее уверен в себе. Он не мог даже толком дрожать, но все равно чувствовал эту дрожь внутри души. - Ты думаешь, такой красавчик может еще быть девственником? - Таким его нам продали, не думаю, что продавец стал бы нас обманывать. - Какая разница, ты посмотри на его лицо и тело! Если он умеет принимать это даже не минус, а плюс. - Кому-что. Мне бы хотелось… Се Лянь изо всех сил попытался оттолкнуть руки, раздевающие его, но это было бесполезно. Когда огромная туша прижала его к полу, его скрутило от отвращения, но он все так же не мог ничего поделать. Он чувствовал, как по щекам катятся слезы, как сдавило горло рыдание, которое даже не могло вырваться из груди… Он почувствовал, как его бедра грубо расталкивают в стороны. Вместо слов ярости, вырвался болезненный стон. - А с чего ты взял, что будешь первым? - Да, нужно сначала вытянуть жребий. Се Лянь уставился в идеально белый потолок бессильным взглядом. Ему казалось, такое уже было. Когда весь мир отвернулся от него, а он все ждал-ждал, есть ли хоть один человек на его стороне. Тогда его ожидание было его действием. Сейчас же он не собирался так просто сдаваться! Изо всех сил он попытался приподняться и вывернуться, но снова почувствовал, что он не может абсолютно ничего. Он один в этом безумном мире. - Видишь, судьба на моей стороне, это все-таки я. О, он еще пытается сопротивляться? После такой дозы? Се Лянь судорожно вздохнул, когда его схватили за горло, сжимая. Он смотрел вверх, предпочитая потолок ухмыляющемуся лицу. Он понимал, что все что сейчас произойдет, совершенно неизбежно, его мучитель больше ждать не будет. Чужая похоть, чужой жар коснулись его лица, вызывая все тот же бесконечный ужас. - Сань Лан… - прошептал Се Лянь, но слова едва-едва слетели с его губ, неразличимым шепотом растворившись, даже не повиснув в воздухе. В этот момент огромное панорамное стекло с треском рухнуло вниз, разбиваясь на осколки, большей частью падая за пределами комнаты. Звук лопастей вертолета тут же стал просто оглушительным. Се Лянь вздрогнул. Он хотел крикнуть, что это опасно, но Му Цин благополучно допрыгнул до комнаты, правда не без помощи Хуа Чэна, который буквально кинул его. Он тут же бросился к Се Ляню на помощь. Му Цина перехватили по дороге, и тот не сразу смог освободиться из захвата, и его потащили к Се Ляню, кидая рядом. Тот тут же попытался ударить ногой того, кто лапал Се Ляня, но его ударили головой об стену, и на секунды тот дезориентировался. Но вот в комнату вступил Хуа Чэн. Те, кто его узнали, бросились в рассыпную, те, кто был глуп, попытались что-то сказать. Тот, кто по дурости бросился на Хуа Чэнджу упал, потому что у него внезапно пошла горлом кровь, хотя его противник даже не касался его, во всяком случае движения У Мина не были различимы. Он даже не поднимал свой зонтик! - Зонт! Красный плащ! – раздалось со всех сторон не очень сообразительное, скорее шокированное. - Собиратель цветов под кровавым дождем, мы не знали, что это ваша территория, - раздался чей-то голос, пытающийся начать переговоры. – Если вам так нужен этот мальчишка, мы готовы довольствоваться малым… Хуа Чэнджу оскалился. Му Цин, который пришел в себя, пинками согнал посмеивающего мужика, что просто уселся на пол. Му Цин закрыл с собой Се Ляня, и невольно вздрогнул на этих словах в плечах. Он тот, кто собирался геройствовать ради друга, но ему не могло не быть страшно от такой перспективы. Как Хуа Чэн и говорил, он переоценил свои силы. - Погодите, я уже почти на него залез! – кажется, этот мужик совсем не отдавал себе отчета в происходящей ситуации. Считая все это продолжением их затянувшейся “шутки”. В тот же момент его лицо замерло недоуменной гримасой, его голова слетела с шеи и покатилась по полу, а в белоснежный потолок ударил поток крови из обрубка шеи. Лезвие, что снесло голову одним движением, вернулось в зонт Хуа Чэна, завершив свой смертельный круговой полет. Хуа Чэн сделал все лишь один смертельный замах, даже не сменив убийственно мрачного лица. - Сань Лан… - с огромным трудом позвал Се Лянь, хотя ему было стыдно за многое сразу. Но в первую очередь за свои ошибки. Он переоценил себя и недооценил противника. Хуа Чэн не смотрел на него, но Се Лянь как никто понимал, почему. Но ни сейчас, ни никогда прежде Се Лянь не боялся Собирателя цветов под кровавым дождем. Он его любил таким, какой он есть. Сейчас Се Лянь на пределе своих сил сжал дрожащего Му Цина, не понимая, чего тот так боится. Хуа Чэн здесь – значит все будет хорошо. - Чем “малым” вы собрались довольствоваться? – насмешливый голос Хуа Чэнджу был далек от дружеского. Сейчас он был именно тем, о ком складывали мрачные и кровавые легенды. По дороге к Се Ляню он свернул еще несколько шей такими ловкими движениями, что не мог не внушать ужас. Когда кто-то бросился на него с ножом, он тут же отразил эту атаку, даже не моргнув, когда чужая кровь омыла его лицо и одежду. Остальные не спешили расставаться с жизнью, прекрасно понимая, что с таким человеком нет смысла тягаться. - Вы думаете, я, таким как вы, оставлю что-то свое поживиться? Он дошел до Се Ляня, опускаясь перед ним на колени. Выражение его лица мигом сменилось. Губы что-то прошептали. Се Лянь смутился, но Му Цин услышал, как тот сказал: - Ты успел. Все хорошо. Только дышать тяжело. Хуа Чэн кивнул, заворачивая своего гэ-гэ в красный плащ и ласково прошептав ему нечто ободряющее, поднял на руки. Он был уверен в своих силах всегда. Но сегодня мысль, что его кошмар воплотится в жизнь, что он не успел бы и потерял самого дорогого в своей жизни человека, сеяла в его душе панику и страх, сжигая которые он, казалось, до самых краев пропитался яростью и ненавистью. Поэтому он тяжело дышал, собираясь разделаться с каждым здесь находившимся. Рука гэ-гэ легла на его грудь, и сам он прижался щекой к его щеке. - Хочу домой, - прошептал он едва слышно. – В наш дом. Хуа Чэн резко стал самим собой. Эти люди, несомненно, получат свое, но гэ-гэ для него важнее мести. В этот момент в комнату ворвались люди Инь Юя и Хэ Сюаня, начался настоящий арест, разве что эти люди не были скованы какими-либо правилами и нормами, но по крайней мере были спокойнее Хуа Чэна и головы с одного удара не рубили. Фэн Синь был вместе с ними, но интересовал его только Се Лянь. Он тут же бросился к нему, едва не путаясь в ногах. Фэн Синь видел, что друг жив, беспокойство слегка отпустило его, поэтому силы, что появлялись у него в экстренных ситуациях начали резко испаряться. Но, когда он увидел Му Цина, он замер как вкопанный. На его лице и даже в фигуре отразилось столько, что Хуа Чэн, который уже слегка пришел в себя и что-то очень тихо и нежно втолковывал Се Ляню, не мог это игнорировать. Фэн Синь никогда не был его врагом, более того, он был другом, эмоции которого он был не просто в состоянии понять, он только что испытывал тоже самое. Мысль, что Му Цин мог быть здесь тоже, в такой же опасности, наверняка окончательно сломила Фэн Синя. - А-Синь! – строго позвал Хуа Чэн. Менеджер вздрогнул. - Он пришел со мной. С ним все нормально! – Хуа Чэн считал, что обычно такого его тона достаточно, чтобы привести в сознание кого угодно, но Фэн Синь выглядел совершенно беспомощно. Хуа Чэн невольно пожевал губы, слушая, как Фэн Синь потерянно переспросил: - С тобой? Хуа Чэн мысленно пообещал больше не шутить над впечатлительным другом. Теперь он до конца понял, почему тот тогда плакал ему в трубку. Он действительно переживал, действительно сильно и за обоих своих друзей. Пусть один из них стал любовником, они в первую очередь его дорогие друзья. Фэн Синь был тем человеком, который умел дружить. - Фэн Синь, именно он смог узнать, куда конкретно повезли гэ-гэ и сказать мне. Только поэтому мы успели. Успокойся. Все действительно хорошо. - У Мин… Спасибо! Фэн Синь уже судорожно обнимал Му Цина, выговаривая ему разом за все свои волнения. Потом он понял, что слишком уж явно сменил приоритеты, и повернулся к Хуа Чэну и Се Ляню, но лаобан, оказывается, уже запрыгнул вместе с Се Лянем на руках в вертолет. Фэн Синь сжал руку Му Цина. Тот смотрел вокруг и начал потихоньку дрожать. Как он был глуп, думая, что способен пережить такое вместо друга! Он бы просто умер здесь, только и всего. - Это не идея Хуа Чэна? - Конечно нет. Фэн Синь это уже и так понимал. Ему было неловко, но большей частью он испытывал облегчение! Он не обманулся в человеке! В друге! - Цзюнь У? - Верно. Фэн Синь привлек дрожащего мужчину к себе. - Теперь ты там не будешь работать ни дня! – Фэн Синь нахмурился и слегка встряхнул Му Цина. - Я бы и не смог… После всего вернуться туда? Это было чем-то невозможным. - Я боюсь, что и в нашем агентстве я не смогу работать, - прошептал Му Цин. Вопрос в том, где ему теперь работать? Он был уверен, Цзюнь У так просто всю эту ситуацию не отпустит. Равно как и лично ему он не даст спокойной жизни, ведь именно из-за него все пошло не так, как хотел босс “Небесного царства”. - Т-ц… - Му Цин невольно напрягся, когда кто-то чужой коснулся его раненого уха. – Хорошо, что наша накладка, но завтра надо будет в больницу. Это был Хэ Сюань. - Здесь вам больше делать нечего, человек Инь Юя отвезет вас домой. - Я сам отвезу, - заметил Инь Юй. – Но не домой. Приказ Хуа Чэнджу. - Почему? – недоуменно спросил Фэн Синь. Инь Юй кивнул на Му Цина. - Из-за него. Фэн Синь недоуменно поднял бровь, а Му Цин негромко сказал: - Хуа Чэн знает, что Цзюнь У попробует на мне отыграться, и проще это сделать пока мы совершенно к этому не готовы. Инь Юй покивал, потом усмехнулся. - Поэтому только лично я, под охраной моих головорезов. И на квартиру к матери Цоцо. Там и до больницы пешком дойти можно. Инь Юй вздохнул. - Цоцо за вас очень волнуется, но он, конечно, не там. - Где он? – тут же одновременно взволновались Фэн Синь и Му Цин. - Сюй Ли и я побудем его няньками на несколько дней. Всем надо прийти в себя. Не волнуйтесь, я даже помогу ему сделать домашку, если что. Инь Юй рассмеялся. Фэн Синь был слегка удивлен. - Мне казалось Цоцо более близок к Хэ Сюаню… Тот неловко улыбнулся. - Если все затянется, конечно, я подключусь… Но у меня сейчас… свои семейные проблемы. Фэн Синь не так уж близко его знал, поэтому не стал ни комментировать, ни расспрашивать. - Я думаю, это лишнее… Но Инь Юй покачал головой. - Твой сын взрослый, меня он тоже знает отлично. Ты меня никак не напряжешь этим. Хуа Чэн сказал, чтобы вы отдыхали – отдыхайте. - Но Сюй Ли… - Я его не сильно напрягу, не волнуйся. Я знаю, что он слишком молоденький, чтобы в это впрягаться. Поехали уже. Выбора не оставалось. Сил спорить тоже. ** Под конец невообразимо долгого дня, они наконец-то сидели на кровати в полумраке лампы. Душ немного снял усталость и расслабил мышцы, даже дышать, казалось, стало легче. Хуа Чэн не преминул написать сразу обоим, что снимать застежку с уха ни в коем случае нельзя, а завтра, как придут в себя, идти в хирургию, он пришлет координаты и обо всем договорится. Это означало какую-никакую, а операцию. Тем не менее Фэн Синь сейчас аккуратно трогал Му Цина за раненое ухо. Они уже поговорили, и в голове у Фэн Синя была полная картина. Выставив Му Цина предателем, он рассчитывал, что Хуа Чэн сорвется и убьет его, тем самым доставив невообразимую боль Се Ляню, сам взяв грех на душу, а когда вскроется правда, это ударит по обоим еще раз, наверняка разрушив и их отношения. Му Цин вздохнул, продолжая: - Цзюнь У, как всегда, удачно подгадал время. Он был уверен, что Хуа Чэн не будет ожидать от него никаких действий, потому что в “Небесном царстве” воцарился настоящий переполох, о котором оба лаобана знали. Хуа Чэн был уверен, что Цзюнь У банально не до того. Даже я так думал. Его игра… очень трудно пробиться сквозь эту толстую шкуру лицемерия. Фэн Синь тяжело вздохнул. Эта ловушка была из очень тонких нитей. Цзюнь У был в этом мастером. - Что у них случилось? Му Цин провел рукой по голове. - Какой-то важный деловой партнер Цзюнь У умер. Другой важный сотрудник исчез следом. Еще один товарищ просто не вышел на работу, и решил заняться семейными делами. А еще один заявил, что наконец-то нашел племянника и должен провести с ним время. Без них воцарился настоящий бедлам. Му Цин глянул на Фэн Синя: - Ши Уду не просто умер. Его убил Хуа Чэн. - Так то, что сейчас было… это месть? - Нет. То, что сделал Хуа Чэн – месть. - За кого? - За Хэ Сюаня. Му Цин не знал всей истории, да и не хотел пересказывать чужую драму. Единственное, что он сказал было: - Я случайно видел видео, которое прислали не только Цзюнь У. Фэн Синь догадывался, но спросил, что за видео. - Видео казни. Они помолчали. Но потом Му Цин медленно продолжил: - Не знаю, что дал ему Хуа Чэн, но Ши Уду видел в своих галлюцинациях всех, кого он убил. Он даже просил у них прощения, видимо, те являлись к нему далеко не в милых образах. - А потом? Не думаю, что Хуа Чэн отпустил его. - Нет. Он никогда бы не отпустил того, кто убил всю семью Хэ Сюаня. Фэн Синь тяжело вздохнул. Хуа Чэн не позволил взять другу грех на душу. Сам отомстил за него. - Все это было в крематории. Он сгорел за живо. Как Хуа Чэн и обещал, тот познал ад при жизни. Быть может, если бы Хэ Сюань просто снес ему голову, это и то было бы милосерднее. Они еще какое-то время поговорили о сегодняшних событиях, пока Му Цин не начал расстегивать пуговицы пижамы. - Что ты делаешь? - Попробуешь? Фэн Синь засомневался. - Ты так устал и измучился, может стоит… - Попробуй взять. Фэн Синь пошел на поводу у тона. Он чувствовал, что Му Цину это зачем-то нужно. Прямо здесь и сейчас, не взирая на их состояние. Впрочем, как только он подмял Му Цина под себя, его проклятый организм тут же принял стойку. Фэн Синь продолжил ласкать Му Цина, внимательно прислушиваясь к нему. Вдруг стоит перестать? Сначала его любимый действительно дрожал, но Фэн Синь упрямо звал его и целовал, а потом почувствовал, как Му Цин расслабился и доверился ему. Но Фэн Синь не считал, что он должен сегодня пойти до конца. Он просто шел в своем темпе, привычно доставляя Му Цину наслаждение, доводя его до крайности, сначала руками, потом языком. Он буквально тек в его объятьях, но потом приподнял за плечи, отрывая от изнывающего в желании излиться члена. - Вставь. Фэн Синь только усмехнулся этому порыву. В нем не было того, что должно быть, поэтому он хоть и растолкал бедра в стороны, продолжил сосать, постепенно сменив рот на руку, и медленно вставляя один за одним влажные пальцы. - Да не пальцы же! – потребовал Му Цин, но Фэн Синь его проигнорировал. Два пальца для его любовника было уже много. Это было и сейчас очень сильно заметно. Му Цин очень узкий и растягивать его надо со всей нежностью и плавностью, доставляя при этом удовольствие, иначе он тут же зажимался. Как только его длинные пальцы достигли чувствительной точки внутри, ускоряя колебательные движения, Му Цин не смог долго терпеть и кончил. Фэн Синь с досадой подумал, что не успел взять в рот. Но ни за что бы не признался Му Цину в том, насколько ему это нравится. Тот тяжело дышал, но все равно потребовал действовать дальше. - Зачем? – не выдержал Фэн Синь. – Ты такой узкий мальчик. Тебя надо очень хорошо растягивать, чтобы не порвать. Фэн Синь вспыхнул. Сказать ему, что таким надо бы специальную клизмочку-крахмальную вставить, чтобы потом пальцами получше растянуть? Но он, конечно, не смог выдать такие откровения вслух. Как и рассказать, как он это узнал. Это же придется рассказывать на каких сайтах он побывал, чтобы узнать, как правильно делать все в первый раз! Все это было выше его сил. Как и доставить боль самому любимому человеку. - Продолжай, - потребовал Му Цин. - Тогда только в презервативе и с кучей смазок, - но и так Фэн Синь все равно сомневался. Он знал, что, если увидит кровь, то быстрее Му Цина грохнется в обморок. И все же, он продолжил.