N’aen aedwiim, me tearth

С тех пор, как я поселилась в лагере скоя'таэлей, на мою жизнь больше покушений не было. Но даже не смотря на мои вполне приличные знания Старшей речи и отсутствию языкового барьера (а я этим гордилась), корешиться со мной также никто не спешил. Должна признаться, было ожидаемо, что незнакомку-dh'oine здесь не примут с распростёртыми объятиями, но и особой враждебности по отношению к моей персоне я не предполагала. Однако, предприняв пару попыток сдружиться с местными вояками, я получила от ворот поворот в виде тотального игнора и презрительных взглядов. А так как я - эмпат (я решаю, что чувствуют люди, основываясь на своих личных ощущениях и интуиции), я поняла, что более тревожить мне этих индивидов не стоит и, приняв решение оставить всё как есть, занялась своими делами. Среди моих личных дел особое внимание я уделяла практике врачевания. Оказавшись в неожиданной попаданской ситуации в мире Ведьмака, я, дабы быть полезной, вскоре занялась вполне важным для себя ремеслом. Воспользовавшись обширными знаниями Геральта в области лекарственных трав и содержательным сборником книг по зельеваренью Трисс, спустя пару месяцев теории и практики я освоила азы целительной медицины. Пока я еще не настолько способна, чтобы отращивать срубленные конечности или возвращать почивших предков с того света, но приготовить элементарный настой, чтобы быстрее заживлялись раны или проходило похмелье — умею. В свою защиту могу также добавить, что мои услуги были бы вполне пригодны для общества белок, среди которых больше половины — либо уже глубокие старики, либо хромые, либо вовсе, больные на голову (в том числе и их командир). Но тут было мало желающих не то, чтобы позволить мне проделывать махинации с их телом и разумом, но и просто заметить моё присутствие и завязать со мной светскую беседу. Хотя такое отношение к себе я не очень приветствовала, всё же я смирилась с тем фактом, что белки не жалуют не только конкретно мою особу, но и весь человеческий род в целом и не стала принимать эту ситуацию близко к сердцу. Таким образом, день за днём мне только и оставалось, что наслаждаться гордым одиночеством, вести философские (читать: ёбнутые) беседы с самой собой и стараться заполнить пробелы в знаниях относительно лекарской науки и Старшей Речи. К моему удивлению, оказалось, что лагерь скоя'таэлей занимал огромную территорию от чащи леса до её опушки. И хотя основное скопление палаток с боевыми припасами, кладовые шатры и эльфийские пристанища были сконцентрированы в одном месте, а точнее, в центре лагеря, за его пределами жизнь также кипела ключом. Недалеко от стоянки остроухих партизанов располагалось небольшое озеро, где можно было искупаться и постирать вещи. В это самое озеро впадал узенький, длинный ручеек, вдоль которого проросли самые разные виды полевых и лекарственных растений, без затруднений множившихся на столь благодатной почве. Не странно, что именно сюда меня приводила жажда новых знаний, ведь такое скопление полезных ингредиентов мне ещё ни разу не приходилось наблюдать. Полностью погрузившись в социопатическую жизнь отшельницы, я часами бродила вдоль ручейка, собирая всё новые и новые компоненты для моих зелий. Сейчас, закончив свой променад, я поспешно спускалась по самостоятельно вытоптанной тропинке ведущей в лагерь. Солнце вскоре должно сесть за горизонт, мне же, было приказано возвращаться и отмечаться в лагере каждодневно, до сумерек. До усрачки боясь нарушить единственный указ Иорвета после того малоприятного инцидента, когда он чуть не выпустил мне кишки, я, набрав темп, как угорелая пробегала сквозь огромные заросли, только и успевая нагибаться, чтобы злополучные ветки не расцарапали мне лицо. Уже начало смеркаться и я, ощущая прилив страха от того, что могу не успеть вовремя отметиться, ещё больше ускорилась и вскоре неслась на всех парах. Тут, неожиданно мне под ноги подвернулся сволочной пёнек, и я эффектно, как в индийском фильме, поздоровалась своей челюстью с заросшей мхом почвой. Инерция, чтоб её за задницу, притянула мою голову к земле первой. Неприятно ударились друг об друга и заклацали зубы, а вывалившийся язык нашел себе место прямо между зубными рядами. Скривившись от боли, я испустила тонкий вой, а следом закружилась голова и зашумело в ушах. Болезненная пульсация мешала собраться с мыслями. Таким образом, на некоторое мгновение я совсем потеряла ориентир в пространстве. Вдобавок к куриной слепоте, к этому времени небесное светило уже успело соприкоснуться с горизонтом, сместилось к западу и вскоре, оставило меня в таком дурацком положении ещё и в полутьме. Я осторожна привстала на четвереньки, чтобы сообразить, целы ли мои конечности. «Так, немного растянула правую лодыжку, а судя по жжению, расшибила и коленку. Да, ещё немного опух язык и чёрт...что это впилось мне в ладонь? Что-то маленькое, но жутко острое соскользнуло с руки, когда я её приподняла, чтобы осмотреть его. Осколок зуба что ли? Дрянь, не могу ничего разглядеть! Темно, как у утопца в жопе! Только не зуб! Этого ещё не хватало. Здесь же стоматологов меньше, чем у Иорвета нервных клеток!» Всё же решив, что лучше лишиться зуба, чем головы, я стремительно поплелась в сторону лагеря, отчаянно пытаясь держать темп. Руки начали трястись, а ноги предательски подкашиваться от осознания, что я вряд ли успею на перекличку. По моим скромным подсчетам, за такую оплошность командир скоя'таэлей может применить самый разный вид наказания: от простого выговора до отправления к праотцам. Данная градация может показаться неправдоподобной, но что вы еще хотели от психопата-убийцы со стажем в сотни лет? Проклиная несносный пень, я, переваливаясь с ноги на ногу, на последнем издыхании устремилась в глубь лагеря. Штанина не переставая, всё прилипала к коже при беге и струйки пота обильно текли по моим бедрам неприятно щекоча. Не понимая, когда успела стать такой потной, я, дабы прекратить удручающее приставание портянок к моим ногам, вцепилась в них руками и попыталась отодрать жесткую ткань от кожи. Какого же было моё удивление, когда я обнаружила, что это был не пот. «Святая Мелитэле, кажется я оконфузилась окончательно!» Когда я поняла, что тёплой жидкостью, стекавшей у меня под брюками был не пот, а, так скажем, «жёлтый дождик», я чуть было не освободила себе желудок. Эх, ничего не оставалось делать. Пойти сначала переодеваться, вместо того, чтобы сразу отметиться перед командиром привело бы к неминуемым критическим последствиям. Пришлось собрать все силы в кулак. Издав отчаянный писк, я завернула в сторону шатра командира. По дороге в палатку лидера белок я оглядывалась по сторонам, всматриваясь в лица членов отряда, чтобы преждевременно понять настроение атамана. Обычно, когда он был в хорошем расположении духа, остальные также позволяли себе расслабиться: курили, собирались за костром, шутили, одним словом — отдыхали. Но сейчас ни одна остроухая морда расслабляться не спешила. У меня в ужасе забегали глаза: кто-то начищал итак сверкающий меч, другие копошились с бревнами, то собирая их в кучу, то разбирая, третьи упражнялись с луками или фехтовали. Никто не стоял на месте разинув рот, а значит — дело плохо. Раз все активно изображают бурную деятельность, должно быть командир в особо плохом расположении духа. Члены отряда, стоило мне пройти мимо, пожирали взглядом, переглядывлись друг с другом и бесстыже перешептывались. Кажется, все знают, что весь переполох тут из-за меня. «О, боги, как стыдно! Провалиться бы сквозь землю! Теперь-то уж подавно никто не захочет иметь со мной дело. Репутацию я себе тут заработала безупречную, ничего не скажешь!» Я поспешила убраться с глаз долой от своих «преданных поклонников». Ведь впереди меня ждал мой самый главный воздыхатель. Распахнув полог палатки и войдя внутрь, я смутилась пуще прежнего. Иорвет, благо, пока ещё стоял спиной, но вот остальные три эльфа вылупились на меня, будто увидели речного монстра. Я понимала, что мой вид сейчас не слишком соблазнительный, но чтобы увидеть не только отвращение, но ещё и ужас на этих тощих лицах, вот уж извольте! Настало время контратаковать! Я ведь не просто шлялась по лесу, как раздолбайка, а изготавливала лекарство, чтобы в случае нужды помочь исцелиться любителям потыкать стрелами! Сейчас я не только оправдаю себя, но и заявлю о себе, как об учёном, чей труд нужно уважать. А то, что я наделала себе в портки, это не их дело. Это, так скажем, экзотичная причуда деятеля науки. — Чего зыришь, будто живой труп увидел? — из чувства самосохранения я обратилась к тому эльфу, который стоял подальше от меня и выглядел простоватым по сравнению с остальными двумя. Ближе ко мне стоял тот самый Элеас, первая встреча с которым оставила не самое приятное впечатление о его персоне и незнакомый мне эльф, со странной формы алебардой в руках. Иорвет, как ни странно, не обернулся ни на мое вторжение, ни на мою дерзкую фразу. А вот Элеас, прищурив глазёнки, осмотрел меня с ног до головы и выплюнул ядовитое высказывание: — Откуда ты вышла, cuach aep arse? Выглядишь, как содержимое ночного горшка Фольтеста, — скривив нос процедил он. — С утопцем дралась что ли? Иорвет наконец соизволил медленно выглянуть из-за приподнятого плеча. От моего вида он так ошалел, что после мимолетного взгляда сразу же развернулся всем корпусом и молча уставился на меня оценивающим взором. «Едрёна вошь! Они уже начали меня бесить. Да, напрудила в штаны, ну и что? Нечего так глазеть! Будто сами, а-ля кисейные барышни, используете только хрустальный толчок». Всё же обуздав свой гнев, чтобы король неуравновешенных не подумал, что я огрызаюсь, я спокойным, ровным голосом тактично подметила: — Вот я и здесь, пришла в целости и сохранности. Так что, раз я отметилась, могу ли идти, дабы не смущать господ своим, неподобающим даме, видом? Иорвета такой ответ, кажется, не устроил. Не обращая большого внимания на мой театральный талант, он жаждал услышать подробности. — Где ты была? — В лесу, как и всегда. Собирала растения для лекарств. Я, кстати, умею неплохо врачевать, если вдруг это сведение вообще могло быть кому-то полезным, — вышло немного нагло, но не выпендриваться же поникшим тоном. — Если не веришь, покажу корзину с травами. Только вот оставила её там, в лесу, потому что ОЧЕНЬ спешила назад. «Во время переговоров, крайне необходимо правильно ставить акцент на словах. Так, важные детали не ускользнут от ушей собеседника. Но только если ваш собеседник — обычный человек, а не Иорвет, который охотнее цепляется на совершенно незначительные мелочи». — Значит, только и делала, что тихо и мирно цветочки собирала? — нотка недоверия проскользнула в голосе командира. Он сэскимосил единственный зелёный глаз и подвинулся на шаг ближе. Мне жутко не понравилось его выражение, в котором «цветочками» он обозвал жизненно важные целебные травы, но не суть. Сейчас на кону стояли более важные вещи. Иорвет, по какой-то, ему одному ведомой причине, не доверял моим словам. — Да, так и было, — как можно искренне сказала я, округлив глаза, как преданный щенок. — И очень, ОЧЕНЬ, спешила вернуться вовремя. Сейчас слова нужно было подбирать весьма аккуратно. Потому как пороховая бочка, под названием «Терпение Иорвета» могла взорваться в любой момент, почуяв проявление нахальства. Однако командир с ответом не спешил. По выражению его лица трудно было сказать, о чем конкретно он думал. — Драться, значит, умеешь? И убивать? — Прости, что? — я не поняла, он что ли собрался на мне свои приемы отрабатывать? — Эээ, не сказала бы, что умею. Не пробовала, если быть честной, — растерянно замотала я головой, потеряв суть и причину такого вопроса. — Если не умеешь, то откуда это? — не очень деликатно ткнул он пальцем воздух, указывая прямо на мои, прилипшие от мерзкой влаги к бедрам и заднице, штанцы. Не отрывая взгляда с его лица, я позволила себе закатить глаза лишь мысленно, а после, поспешила отпарировать. — Это просто результат несчастного случая, ей богу, — сказала я, как итальянец сжав пальцы правой руки в символический жест. — Так спешила сюда, что даже не успела переодеться, вот и всё. Это не трагедия. Иорвет подошёл еще ближе. Кажется, было сказано что-то не то. — Шныряешься по моему лесу, ослушиваешься приказа, затем приходишь в таком виде и прикидываешься, что это обычная для тебя ситуация. У тебя есть последний шанс доложить мне правду или я сломаю тебе хребет. Звук тикающих минут на бомбе кажется безопаснее, чем этот ледяной тон с примесью презрения. Не знала, что его настолько возмущают подмоченные штаны. Идёт обратный отсчёт, а я всё не нахожу слов. — Чья это кровь, я тебя спрашиваю? — Иорвет зашипел, почти вплотную подавшись ближе. Настолько близко, что я вижу, куда точно устремился его взгляд. Следую за зрачками и понимаю: да он же уставился мне прямо в рот! — Ааа, это! — смачно ударила я себя по лбу. — Я упала посередине дороги и так сильно ударилась челюстью, что кажется, сломала зуб. Я языком провела по зубному ряду, ища пострадавший клык. Удивившись, что поиск не увенчался успехом, я залезла всеми пальцами себе в полость. На охреневший от моей наглости взгляд эльфа я поспешила сразу же ответить: — Ефё яфык пфикуфила и он опуф, — внесла я ясность, не вынимая палец занятый поисковой экспедицией. Это стало для Иорвета последней каплей. Если что-то и сдерживало его ранее, то оно тотчас рассеялось, стоило ему подумать, что я делаю из него дурака. Командир одним ловким движением схватил воротник моей рубашки и так сильно скрутил её в жгут в своей ладони, что она жалобно затрещала по швам. Затем он резко дёрнул материю и притянул меня к себе, заставив подняться на цыпочки. Ткань так грубо впилась мне в шею, что от боли я зажмурилась и истошно взвизгнула, попутно пытаясь отстраниться от железной хватки Иорвета. Вспомнив предыдущий опыт неравной борьбы со скоя'таэлем, я вскоре оставила сопротивление и вцепилась, как клещ, в его руку и задрала голову подальше, чтобы совсем не потерять возможность дышать. Кажется эффект от собственных действий положительно сказался на эльфе. Он, не ослабляя руку, подвинулся в сторону моего уха и заговорил сдавленным от злости голосом: — Я ведь предупреждал — будешь испытывать меня, то я на угрозах не остановлюсь. Думаешь, ты неприкосновенная? — он немного отстранился и хищно ощерился, всем своим видом передавая, что сейчас докажет обратное. — Убиваю я по-разному: мечом в спину, стрелой в голову или кинжалом в сердце. Но тебя, — он выдержал драматичную паузу, — я задушу одним движением руки. И буду наслаждаться тем, как кислород покидает твои лёгкие, губы синеют, а глаза наливаются кровью. Но не беспокойся, ты будешь не просто очередной dh'oine, которую я прикончил. Ты останешься в моей памяти как девка, из-за которой мне впервые в жизни пришлось нарушить клятву. — Что я такого сделала? Я не понимаю, — прохрипела я, затягивая воздух ртом, восполняя дикую нехватку кислорода. — Me mire si neen ifit que dicette, Iorveth, — эльф, которому я первым предъявила при входе в шатёр, подал голос и кивнул в мою сторону. Командир даже не повернулся к сородичу, но зато сосредоточенно всмотрелся мне в лицо. Он искал ответ в моих глазах: правда ли я настолько недалёкая или же за поддельной глупостью я скрываю злой умысел. На самом деле, актриса из меня никакая и Иорвет это вскоре понял. Но из-за его спины снова появился этот эльф и решил обратиться уже не к командиру, а к виновнице события: — Te hall as ichaer, beanna. Te neen beheaill? Воспользовавшись чуть ослабшей хваткой Иорвета, я медленно опустила голову вниз, изучая свою одежду. В светящим откуда-то сбоку рассеянном свете лампы я разглядела тускло поблёскивающие багровые пятна на моем сегодняшнем наряде. Огромные, размером с кулак, кровавые кляксы растеклись по внешней поверхности бёдер и живота, необратимо изуродовав мои любимые холщовые штаны вместе с рубахой. За неимением видимых ранений и сопровождающих их истошных воплей с моей стороны было очевидно — кровь не моя. Внезапный шок стремительно превратился в ступор, побуждая меня несколько раз раскрыть рот то ли от страха, то ли от удивления. Оцепенение свинцовой тяжестью сковало каждую мышцу на теле. Спустя некоторое время, мысли всё же вяло потекли сквозь плотный туман, окутавший мою голову. — Как только рассвело, я взяла корзинку и около часа шла на восток, обойдя озеро. По моей привычной тропинке идти смысла не было, так как я уже собрала достаточно трав для нужной настойки. Поэтому я отправилась ещё дальше — туда, где более холмистая местность и много ветвистых тропинок. Завернула на одну и шла очень долго: только после полудня я устроила привал и занялась сборкой, — остановив взгляд на точке в стене, я вспоминала сегодняшний моцион. — Я совсем не заметила, как пролетело время. А когда уже понемногу начало темнеть, я занервничала и одним духом пересекла почти полпути — настолько спешила вернуться обратно, — ещё свежие ощущения снова нахлынули на меня, что нервная дрожь пробежала  мурашками по коже. — Но потом, я внезапно споткнулась об пёнек и повалилась на землю. Помню, что удар пришёлся мне прямо в челюсть, — я пощупала пострадавшую лицевую кость, — но в целом, всё было в порядке и я снова дала ходу, потому что к этому моменту уже окончательно стемнело и я боялась, что меня будут ждать проблемы. Вот так я и добралась сюда. Четверо скоя'таэлей, включая командира, молча смотрели на меня, ожидая подробных разъяснений. Но поняв, что на этом моё повествование закончилось, они переглянулись между собой, чтобы уточнить, в правильном ли русле потекли их суждения. Безмолвные гляделки продолжались несколько секунд, пока моя остроухая аудитория не удостоверилась, что их мнения совпадают. Иорвет, всё также не разжимая кулака вокруг моей измучившейся рубахи, заключительный раз посмотрел мне в глаза. Те слова, что я произнесла и мои глазодвигательные реакции убедили его в правдивости моего изложения. — Об что, ты говоришь, споткнулась? — уточнил он. — Об...пенёк? — смысл заданного вопроса дошёл до меня в момент ответа на него. «Никакой это был не пенёк, дура. В просторном, необъятном лесу, меня угораздило напороться на чей-то искровавленный труп».