N’aen aedwiim, me tearth

Справедливости ради: хороший алкоголь должен пахнуть чем угодно, кроме спирта. Но настойка, которой меня натёрли, имела такое же сходство с шампанским «Moet & Chandon», какое я имею с Эйнштейном или Мать Тереза с Иорветом. То есть — катастрофически минимальное. Так сложилось, что за неимением лучшего средства от внезапной потери чувств у юных дев, скоя'таэлям пришлось использовать свой запас крепкого пойла, скажем так, довольно мутного происхождения, напоминающего по запаху жидкость, от пары капель которой сразу же впадают в белую горячку. И конечно, за счёт заведения, я получила лошадиную дозу этой огненной воды. Пропустить рюмочку после увиденной картины я бы была и правда не против, но тяжёлое похмелье мне не грозило. Сим чудотворным эликсиром лишь натёрли мой семафор и оставили «настаиваться» в моём личном будуаре, иначе именуемое моей скромной конурой. На самом деле, мне стоило бы быть благодарной за предоставленное отдельное место для ночлега. Ведь остальные члены отряда не имели такой привилегии и располагались то на самодельных гамаках, то на тюфяках, раскинутых по лагерю, а то и вовсе, на голой земле, прижавшись поближе к костру. Из всех скоя'таэлей «личным пространством» пользовался только Иорвет; но в отличие от сородичей, в ночное время застать его спящим в своём шатре было почти невозможно. Большую часть своего свободного от вылазок времени, командир проводил за изучением новых планов, начищением оружия и переговорами. И всё же, несмотря на изрядно плотный график атамана, от него не веяло ни усталостью, ни утомлением. Была заметна лишь полная сфокусированность на цели, готовность к любым поворотам событий и страстная преданность делу. После знакомства с Иорветом я ещё и поняла, как ему удалось собрать подле себя целый отряд из сотни вышколенных эльфов, готовых ходить у него по струнке. Встретить более самоотверженную и, в какой то мере, более по-эльфийски альтруистичную персону, было бы очень сложно, если и вовсе не утопично. А таким полезным качеством обладают далеко не все командиры. Вследствие этого, несмотря на все недавние физические и моральные угнетения со стороны старшего скоя'таэля, я решила не принимать это близко к сердцу и постараться в дальнейшем, в моменты внезапного бешенства, сдерживать свой граммофон и более не встревать в опасные затеи. Возможно вам покажется, что к моему переосмыслению привело лишь то, что я нанюхалась спирта, но отнюдь, единственное, что во мне побудил этот благородный напиток — это стадо слонов, обутых в сабо и танцующих кадриль в голове, а точнее — банальную мигрень. Очнувшись верхом на очень мягкой перине, я сначала не сразу поняла, что случилось и где я оказалась. Но долго миновать страданий мне не пришлось: очередной приступ боли привёл меня в лихорадочное состояние. Постаравшись унять мучительные последствия полученного стресса, я перевернулась на бок, надеясь, что смена позы решит все проблемы. Но не рассчитав свои габариты, я и вовсе свалилась с койки, распахнув объятия напольному коврику. Как во всех дешёвых сериалах с пустоголовыми главными героинями, сцена, где эта особа снова попадает в дурацкую ситуацию, не может пройти без лишних свидетелей. Так и в этом в случае, мой весьма странный способ подняться с кровати лицезрел один примечательный персонаж. «Тактичный» эльф застрял прямо у порога, стоило ему увидеть этот эпизод. Не дождавшись момента, когда я решу поднять свою раскинувшуюся по всему коврику тушку, он зашёл внутрь крохотной палатки. Остановившись прямо перед моим лицом, он сел на корточки и по-птичьи повернув ко мне голову, откашлялся в кулачок. — Тебя так долго отхаживали, а ты решила самоубийством дело закончить? — усмехнулся он. Признаюсь, вернуться самостоятельно в вертикальное положение стоило мне немалых усилий. Но не желая более унижаться перед представителями Aen Seidhe, я встав, смахнула пылинки со своего туалета и ничуть не смущаясь, вступила в контрнаступление. — Называете себя благородной расой, а как даме помочь, так сразу нос воротите. — О чём ты? Не забудь, что только вчера тебя в лагерь на руках понесли, beanna, — осторожно пригрозил мне он рукой. Осторожно, потому что чувствует, что я могу ему этот палец отгрызть. — Кто понёс? Ты что ли? — я не могла поверить тому, что этот дрыщеватый на вид эльф смог бы поднять хоть что-либо тяжелее эльфийского самомнения. — Не я. Майлор это сделал. — Это тот, которому всегда жалко букв и слов? — теперь я поняла, как зовут того немногословного здоровяка с алебардой. Но, боюсь, эльфу моё выражение не понравилось. — Жалкие dh'oine отрубили ему язык только из-за того, что у него острые уши, — этим высказыванием он думал сбить меня с драчливого настроя. Но я пререкалась с самим Иорветом, так что меня так просто не возьмешь. — Тогда передай ему, чтобы в следующий раз нёс меня поаккуратнее. У меня из-за веток все руки в царапинах. Он ведь немой, а не слепой, — стоило мне нахально вскинуть брови, как он понял, с кем имеет дело. Но высшие силы вспомнили, что наградили этого эльфа неимоверной деликатностью, а потому, он постарался повернуть этот диалог в более спокойное русло. — Иорвет приказал ему доставить тебя в лагерь в целости и сохранности. Велел ухаживать и привести тебя в чувства. Выставил охрану перед шатром, чтобы никто не входил и не тревожил. Вот, что значит эльфийское гостеприимство и истинная верность слову, — восхитившись действиям командира, воспел ему серенаду эльф. А для меня запахло излишним кривлянием, напускной непорочностью и душным героизмом. — Во-первых, думаю я нужна Иорвету только потому, что мой допрос ещё не завершён и один бог знает, чем он закончится. А во-вторых, раз никому нельзя сюда входить, чего это ты сюда притащился? — Недоверия в тебе больше, чем у самых старых членов отряда, beanna, — эльф покосился на меня так, будто я его глубоко разочаровала. — Что поделать, я привыкла, что меня тут не жалуют. Никто даже не скрывает этого, — поспешила оправдаться я. — Ты здесь гость Иорвета, никто тебя не тронет. Ты не заложница и не пленница. Просто ты человек, а с ними обычно у нас разговор короткий. Не бери на свой счёт. Эльф был прав. Хотя, возможно, если бы не мои опрометчивые заявления в лицо их командиру, острый язык без костей (досталось, как раз-таки этому же эльфу) и не чрезмерная задиристость, то мои будни в скоя'таэльском лагере действительно могли проходить иначе. Слова эльфа заставили меня смягчиться. — Я знаю. Иногда шипы и колючки вылезают раньше, чем наступает опасность, — улыбнулась я ему, давая понять, что настроилась на мирную беседу. Эльф в свою очередь, также переменился. — Меня зовут Вериан, — он протянул мне руку дружбы. — А я — Рейна, — я её приняла. — У тебя красивое имя, под стать внешнему облику, beanna, — признался эльф. Его добрые слова понравились моим ушам. — Когда я впервые увидел тебя в шатре, то сразу понял, что такая милая девушка не может быть замешана в кровавом деле. — Ты веришь, что я не виновата? Твой командир, казалось, думает иначе. — Я не буду говорить за Иорвета. Он сам тебе всё пояснит. Дружелюбное выражение лица Вериана позволило мне таить надежду, что командир скоя'таэлей не так глуп, чтобы свалить вину за убийство на меня лишь из-за того, что я по своей дурости наткнулась на труп. — Как ты себя чувствуешь? Уже хорошо? — Хорошо, это когда поросят можно об лоб бить. А у меня — относительно сносно, — я виновато выдавила улыбку, вспомнив, что перед этим эльфом минуту назад корчила из себя боевую валькирию. Вериан задумчиво потёр переносицу, не совсем уверенный, может ли он вообще чем-нибудь мне помочь. Не прошло и пары минут его упорной умственной работы, как эльф сам перебил свои мысли, чуть ли не крикнув мне в лицо: — Ты же говорила, что умеешь врачевать! Почему бы тебе самой не изготовить лекарство из своих трав? — Это очень разумное предложение, правда. Но к сожалению, мои отвары и настойки помогают всем, кроме меня самой, — сказала я, растерянно глядя на эльфа исподлобья. Вот такой вот я — сапожник без сапог! Но кажется, эльфа мои слова насторожили. Он несколько призадумался и оценивая мои внешние данные, прошёлся взглядом от макушки до пяток. — Ты что, мутант? Как vatt’gern, — высказал Вериан своё умозаключение. — Не то чтобы прямо мутант, но я, как и они, идентифицирую себя аутсайдером, это верно. Достаточно было сбить эльфа с толку своим неловким маневрированием, когда он только появился у порога, но теперь, по ходу беседы, я оконфузила его ещё больше. — Аут...что? — эльф задвинул волосы за ухо, чтобы лучше понять, что я говорю. — Аутсайдер — это что-то вроде человека, не нашедшего своего места в обществе. К примеру, к ведьмакам в вашем мире относятся как к аутсайдерам, —растолковала ему я. — В нашем мире? А в...твоём? — Ээ...Это...долгая история. Можно я её расскажу как-нибудь в другое время, идёт? — приводить эльфа в ещё большее недоумение я была не намерена. Честно сказать, в сию минуту мою голова так и нарывалась расколоться и пока я окончательно не раскисла, решила выпроводить эльфа. По моей скукоженной физиономии он и сам понял, что мне сейчас не до повествования о живописных подробностях своей жизни. — Думаю, я тебя пока оставлю, чтобы ты привела себя в порядок, — Вериан, кажется, мысленно проклял себя за то, что сунулся ко мне в логово. — Ты...подыши воздухом, хорошо? — он как-то рассеянно пробормотал это и неопределённо хмыкнул. — Да, пожалуй, – одобрительно согласилась я, на самом деле занятая своими мыслями. Эльф поспешно проковылял к выходу из шатра и вскоре удалился, оставив меня в полном одиночестве с моей больной, как ему показалось, фантазией. Винить его я не могла, ведь подобные рассказы от человека, вдоволь нанюхавшегося спиртом, мало чем походили на правду. И хотя я придержалась своего главного правила для лёгких светских бесед (во время заурядных разговоров о скучных вещах типа погоды, рассказать мрачный и зловещий секрет, который травмирует собеседника до конца дня), я пожалела, что опять что-то ляпнула не подумав, единственному дружелюбно настроенному эльфу в этом месте. Я разрывалась на два фронта. Прежде всего, на меня вдруг напала неимоверная апатия. Однажды утром я неожиданно для себя проснулась в незнакомом мире и мне пришлось шаг за шагом к нему приспосабливаться. И хотя меня впереди ждало немало трудностей и я так и не поняла, какого лешего меня сюда закинуло, я нашла Геральта, который как никто другой знал, какого это чувствовать себя посторонним. Когда я была с ним, я ощущала свою принадлежность обществу. Я понимала, что я не одна и это было для меня очень важной вещью. Но здесь, я будто чужая среди своих. История скоя'таэлей действительно вдохновила меня, я осознала суть их мотивов, целей и мечтаний, живя с ними в одном лагере. Но не смотря на физическое присутствие сотен мужчин и женщин вокруг себя, я пребывала в мучительном одиночестве. Для всех них я была белой вороной, и как бы отчаянно я не пыталась влиться в их среду, многолетняя история дала о себе знать: ни один из них и близко не подпустит к себе dh'oine, особенно ту, у которой не всё в порядке с головой. Именно так теперь ко мне будут относиться члены отряда, после того, как Вериан расскажет им о той нелепице, что от меня сегодня услышал. С другой стороны, меня не покидала мысль: зачем пытаться работать над собой, если можно быть неприлично чокнутой? Если меня всё равно ждёт неизбежная участь непризнанного гения к которому все относятся с пренебрежением, то есть ли смысл проявлять излишнее усердие? Но, проведя внутренний диалог, я всё же смирилась с мыслью, что мне скорее импонирует высокий дух коллективизма в отряде Иорвета и я приняла решение хотя бы самолично не выделять себя из толпы. Авось, и всё наладится, а остроухие партизаны в главе со своим командиром поймут, какая я всё-таки женщина приличная. Ведь у всех горячих девчуль есть странные беды с башкой, которые они не знают как объяснить другим людям. *** Вот таким образом, плюясь в потолок и изрядно перенапрягая свой извилины, я провела остаток дня, даже не вставая с постели. Снаружи, за палаткой, уже успел сгустится вечерний сумрак и повеяло приятной свежестью. Прохладный ветерок, будто маня меня за собой, не переставая, настойчиво развивал полог моего шатра. Послушав совет моего нового друга (но это ещё было под вопросом), я решила устроить недолгий променад и освежиться. Умывшись в крохотном самодельном рукомойнике, я переоделась в более приличную на вид одежду и перед самым выходом остановила взгляд на своём отражении. Кожа побледнела пуще прежнего, под глазами появились синяки, а руки были исцарапаны мелкими ветками. Если не учитывать данные побочные эффекты вчерашней вылазки, то в остальном, выглядела я относительно неплохо. Пришлось опустить рукава рубахи, чтобы скрыть ссадины и пощипать себя за щёки, чтобы придать лицу румянец, но конечным результатом я была довольна. Карамельные локоны плавно ниспадали с плеч, новые штаны почти доходили до щиколоток (спасибо, длинным конечностям), янтарные глаза снова заискрились золотыми бликами. Не было ни клыков, ни хвоста, ни горба; я не выла на луну и не ползала на брюхе, а значит, у скоя'таэлей не было видимых и очевидных причин меня презирать и сторониться. Это поселило во мне малую толику надежды, что нужно всего лишь дать им время привыкнуть ко мне, и в будущем, они начнут относиться ко мне более снисходительно. Раз мы с Геральтом теперь боремся с белками за одно правое дело и стоим вместе с ними на одной стороне фронта, то за взаимодоверием дела не станет, допустила я. Настроившись на позитивный лад, ноги сами понесли меня в глубь лагеря. У костра, тут и там, сидели малыми группами эльфы и трапезничали, выпивали, вели между собой беседу и отдыхали. Я изобразила крайне дружелюбную и, по-моему скромному мнению, довольно обворожительную улыбку, на которую только была способна, проходя мимо членов отряда. К удивлению, она никого не обезоружила. Скорее наоборот, меня удостоили лишь хмурыми взглядами и многозначительным фырканьем. Вам ещё повезло, что я в добром расположении духа и не воспринимаю ваш негатив слишком серьезно, — подумала я. Не поработай я полчаса назад над собой, скорее всего, каждый здесь сидящий стал бы свидетелем душераздирающей картины, где я закатываю слёзную истерику, жалуясь на то, что такой добрый и чуткий человек как я, страдает от того, что не сыскал среди чёрствых остроухих партизанов принятия и одобрения. Но запихнув подальше своё истошное нытьё, я повторяла себе свою новую установку: им нужно время, им нужно время... Не смея более вызывать раздражение у бравых скоя'таэлей, я потопала с их глаз вон, подальше, в сторону озера. Ровная гладь водоёма сверкала в холодном свете луны, проявившейся сквозь клочковатые облака. Время от времени, от слабого порыва набегающего ветерка извиваясь, пробегала лёгкая рябь, отражая призрачные волны. Прибрежная галька отливала самыми разными цветами, привлекая моё внимание: от пурпурно-фиолетового до лазурно-синего. Я подошла поближе к покрытому запутанными клочьями тины берегу и опустилась к цветастым камушкам, скрупулёзно перебирая их один за другим рукой. Мою мирную деятельность нарушил посторонний шум. Справа от меня стая ворон решила переметнуться на другую сторону, чем заставила верхушки ближних деревьев резко покачаться. Дыхание ветра вдруг прекратилось, оставив в покое спокойную гладь воды. Осторожно стелющийся туман внезапно нагнал на меня тревогу и я оставила своё занятие, решив вернуться к нему в более светлое время суток. Ты забыла, что здесь, не так уж и безопасно? — отчитала себя я. Особенно учитывая то, что на днях произошло, мне уж точно не следовало заново испытывать судьбу. Где-то хрустнула ветка. Мороз пробежал по моей коже и я застыла, не издавая ни звука. Мне показалось, что если я начну слишком громко дышать, то это приведёт меня к плачевным последствиям. Как вдруг, чей-то знакомый голос рассёк воздух. — D’yaebl, тебя что, жизнь ничему не учит? Иорвет подошёл откуда-то из-за моей спины так тихо, что я подпрыгнула, когда широкая тень превратилась в узнаваемый силуэт. Поняв, что по крайней мере, смерть от лап лесного чудовища мне сегодня не грозит, я глубоко вдохнула, почувствовав облегчение. Но словив на себе выжидающий взгляд командира скоя'таэлей, я поспешила ответить: — Жизнь старается поучать, но я бестолковая. — Я это уже понял, — выдержал он многозначительную паузу, в ожидании моего ответного слова. Но я была не в настроении собачиться с ним и получив ноль реакции, он продолжил. — Отныне тебе запрещено выходить за пределы лагеря. Пока я не выясню, каким образом тот dh'oine появился в моём лесу, ты будешь находиться под присмотром. Вот тут я уже не выдержала. «И на долго же меня хватило...» — Я знаю, что от меня здесь пока ещё мало кто в восторге, но ты хочешь, чтобы я вообще стала затворницей и свела к нулю попытки наладить отношения с остальными? — Неплохая мысль, — Иорвет почти улыбнулся моим умозаключениям. Должно быть, его штырило от того, в каком отчаянном положении я нахожусь. — Ты всё ещё подозреваешь меня? — У меня нет причин сбрасывать тебя со счетов. — Дай угадаю. Это всё потому, что я человек? — утренний разговор с Верианом открыл мне глаза на суть вещей. — Верно. Доверяй я каждому встречному dh'oine, я бы уже давно качался на виселице. — Но речь не о каждом встречном, а конкретно обо мне! Ты что, не видел моё состояние вчера? Да я физически не могу вынести один вид крови, не то что своими руками кого-то убить! — Возможно, это всё твой дешёвый спектакль. Пока что ты — единственный подозреваемый. — Почему только я? В твоём отряде сотни бойцов, которым ничего не стоит прихлопнуть человека! — я не могла поверить, что он может так легкомысленно и пренебрежительно относиться к фактам. — Скажи-ка мне, за что вы там боретесь? За справедливость, кажется? За равенство? Тогда почему я единственная, кого припёрли к стенке? Ты хочешь таким поспешным заявлением и вовсе лишить меня надежды на то, что меня здесь примут? — я сама не заметила, как почти сорвалась на крик. Ужасно обидело то, что я была совершенно не при чём, но именно на меня пала тень сомнения только потому, что я другой расы. Кажется, я начала ещё лучше понимать озлобленность и жестокость скоя'таэлей. Я сама была готова рвать и метать за то, что невиновного человека вроде меня, хотят оклеветать из-за стереотипного мышления обо всём людском роде. — Знаешь что.. — я уже встала в боевую позу, уперев руки в боки. Но в конечную секунду вспомнила о своих доводах, касательно моих манер и новых правил поведения, и отдёрнула себя от излишнего сквернословия. —...вот и отлично. Не нужно мне сразу доверяться. Я лучше докажу это делом и развею твои ограничивающие убеждения о том, что все люди плохие и желают вам зла. — Да что ты такое говоришь? — замурлыкал Иорвет, насмехаясь над моими, как ему казалось, тщетными попытками обелить свой род. — То, что слышал. Я тут провела несколько недель и уже кое-что решила к этому времени, — сейчас Иорвету нужно приготовиться, ведь я наконец доложу ему разумную мысль. — Мне нравится это место. Скоя'таэльский дух мне близок, он нашёл отклик в моём сердце. Я тоже очень долгое время чувствовала себя изгоем, но я поняла, что здесь, я могу наконец найти своё место в жизни. Моя пламенная, вдохновляющая речь затухла, когда настигла ушей Иорвета. Поддержки мне от него ждать не пришлось, а моя наивная вера его потешила. — Сначала vatt`ghern, потом женщина dh'oine. Мой отряд скорее решит, что я свихнулся, раз доверился стольким людям сразу. — Я не буду давить на них через тебя. Я докажу свою верность каждому лично, если потребуется. Твоя репутация не пострадает, — я растягивала слова, чтобы их смысл правильно дошёл до Иорвета. — Если кому-то нужна будет помощь, то я отвечу на призыв. Шаг за шагом, я завоюю их доверие, вот увидишь. — И зачем тебе это? Настал мой звёздный час достучаться до Иорвета хотя бы словами. А за мою искренность пускай отвечают мои глаза и поступки. — Когда Геральт сказал, что мне нужно переждать какое-то время в лагере скоя'таэлей...если честно, я испугалась. Мне было страшно за свою жизнь, ведь слухи о жестокости скоя'таэлей по отношению к людям доходят до любых ушей. А потом я впервые встретилась с тобой и эти слухи подтвердились..., — я немного улыбнулась и замолчала, помассировав свою многострадальческую шею. Повернувшись спиной к Иорвету, я продолжила свои размышления. — Я долго привыкала к этому месту, к новому окружению. Но с каждым днём пребывания здесь моё мнение начало меняться. И вот, период адаптации уже прошёл и теперь, я наконец получила чёткое представление о том, кто именно меня окружает, — я снова развернулась к нему лицом. — Здесь живут те, кто тесно объединён узами братства; те, кто храбрым, но жестоким образом сражаются за мир. Что за противоречивость, верно? Но в этом и есть вся суть. Вы боретесь за свою правду и побуждения ваши благородны, но войну сантиментами не выиграешь. Оттуда и отчаянная смелость, а затем и гора трупов, и кровавые расправы, и всеобщая неприязнь... Это доказывает, что в жизни нет белого и чёрного. Есть только оттенки серого. Единственный глаз эльфа расширился. Если бы я его не знала, то решила бы, что в его взгляде проскользнуло уважение. — Я искренне желаю помочь вашему делу. Хочу в кои-то веки быть полезной. Мне кажется, что теперь, я нашла смысл жить, как бы напыщенно это не звучало. И я буду стараться изо всех сил, чтобы убедить в откровенности своих слов твой отряд, ведь только тогда они примут мою помощь, — мне показалось, или наш диалог превратился в монолог? Иорвет всё это время молча слушал, будто переваривая мои внезапные сердечные завывания. Я, в свою очередь, решила разбавить неловкую атмосферу. — Будет нелегко, особенно с Элеасом...Не знаю почему, но я чувствую, будто он так и хочет заехать мне кувалдой по зубам, чтобы позвоночник высыпался в трусы, — я прыснула в ладошку. — Но ничего, я потерплю! И не с такими водились, — я пренебрежительно махнула рукой. — С чего ты так уверена, что скоя'таэли тебя примут? Ох, ну и Иорвет! Ему только сомнения и недоверчивость подавай. На самом деле, он бы и выбил меня из колеи своим провокационным вопросом, если бы у меня уже не был готов ответ. — О, суровый офицер знаменитой бригады Vrihedd...Тебе ли не знать об изменчивости этого мира? Вкушая блаженный триумф, полученный по итогам дискуссии с бойким на язык командиром скоя'таэлей, я поспешила удалится, пока он усваивал полученную тонну информации. Прикусив губу, я позволила ещё раз, напоследок, удовлетворить своё тщеславие. — Va faill, Iorveth. Можешь за меня не волноваться. Я послушаюсь тебя, как своего командира и не буду никуда высовываться, обещаю. Сам Его Величество Император Нильфгаарда не сказал бы это с большей грацией. Расплываясь в улыбке от своего тактического мастерства, я решила покинуть эльфа и торопливо зашагала вон, не дожидаясь, пока мне в затылок полетит огромный булыжник. *** Иорвету потребовалось некоторое время, чтобы прервать поток словесной шелухи, которую до сих пор испускал голос девушки в его голове. «Конечно, так я тебе и поверил», — он знал, что грош цена её громким высказываниям. Как только ветер подует с обратной стороны, она пустится прочь во всю прыть, забывая всё свои клятвы и обещания. Уж он-то знает. Иорвет принялся втолковывать сам себе прописные истины: чтобы dh'oine сражалась вместе со скоя'таэлями за общую цель...это такая чушь. Вериан был прав, она точно сегодня бредила. Прокручивая этот престранный монолог в своей голове, он двинулся обратно в лагерь, всё же выловив крупицу истины из слов Рейны. — Элеас, Элеас, Элеас... Почему именно это имя заставило его задуматься?