N’aen aedwiim, me tearth

Это был именно тот момент, когда у тебя случился один более менее сносный день, и ты уже начинаешь думать, что с твоей психикой всё в порядке. Но один эльф так и испытывал моё терпение. Правый глаз уже начал нервно тикать. — Чего ты трусишь? Говорю же, ничего с тобой не случится! — кто бы знал, что эльфы такие неженки. — Да сдался мне твой глаз…сиди тихо…чтоб тебя! Хочешь, чтобы я его выколола? Не двигайся, бл… Тонкая душевная организация Вериана не была приспособлена к тому, чтобы над его лицом орудовали тонкими, довольно острыми на вид инструментами. Он сидел на кушетке, пока я обрабатывала небольшой порез у него над бровью и как мог изворачивался, извивался, вертелся и юлил, тем самым вызывая во мне нарастающее чувство раздражения. — Святая Богоматерь, Вериан! Я сейчас случайно проколю тебе пирсинг, если будешь продолжать так дёргаться. — Ничего не могу с собой поделать, beanna, — удручённо покачал головой скоя’таэль. — Это всё чувство самосохранения. — Так закрой глаза и думай о чём-нибудь отстранённом. — Всё равно непроизвольно сработает реакция. Я же воин, — Вериан пожал плечами. Мне стало интересно, с чего он так уверен в своих природных инстинктах выживания. И я решила провести научный эксперимент. — А ну-ка, закрой глаза. — Говорю же, не поможет. Могу дёрнуться и даже нечаянно покалечить тебя. — Ой, ты что не видел, как меня Иорвет утюжил? Мне уже ничего не страшно, — примечательно, но та история, в которой командир скоя’таэлей хотел было отвесить мне пенделей казалась с каждым упоминанием всё более угарной. Во-первых, с тех пор, как я дала слово себе (и ему) вести себя прилично, никаких споров и стычек между нами больше не происходило. Пару раз мы даже успели обкашлять пару фраз без фатальных для меня последствий. Таким образом, моя краткосрочная память сыграла мне на руку и сейчас я уже подзабыла, что когда-то Иорвет был ко мне неблагосклонен. Во-вторых, осознание, что мой моральный дух не смог сломать даже сам жестокий и кровожадный глава скоя’таэлей, партизан, душегуб и гроза всего Севера, разбудило во мне не только запредельную уверенность в себе, но и некий азарт. Теперь мне казалось, что какие бы трудности не встали у меня на пути, я точно их преодолею. Всё, что не касается командира белок, сломить меня уже не могло. Поэтому, используя как аргумент сам факт того, что на меня давили особы и покрупнее и меня уже ничем не зашугать, я решительно вознамерилась проверить природное чутьё младшего скоя’таэля. — Ну давай, не робей, всё будет в ажуре. Закрывай глазки. Под моим напором Вериан всё же сдался и нехотя зажмурился. В его чисто животные инстинкты я, конечно, не поверила. Более того, мне захотелось доказать ему, что быть слишком самоуверенным — такое себе дело. Подождав пару секунд пока веки эльфа перестанут подёргиваться, я внимательно посмотрела на него, проверяя, достаточно ли плотно он сомкнул глаза. Мне представилась уникальная возможность оценить внешний вид самого миролюбивого скоя’таэля в этом лагере, без обвинений в излишней любознательности. У Вериана были красивые, каштановые, вьющиеся на кончиках волосы, которые он аккуратно зачёсывал назад в пижонистую причёску. Эльфийская благородная внешность не обошла стороной и его: тонкие брови и пушистые ресницы обрамляли огромные выразительные глаза, нос был идеально прямой формы, а четкий контур губ с рельефной аркой Купидона делал его лицо чрезвычайно аристократичным. Ну просто сошёл с обложки Men's Health, ни дать ни взять! Но в его совершенных чертах не было того, что бы меня зацепило. Мысли плавно перескочили на другого эльфа. Для полной красоты Вериану чего-то не хватает. Ему бы…небольшую горбинку на носу, как у Иорвета. Или челюсть чуть помассивнее. А может, дело в том, что у него выражение лица слишком доброжелательное? Не то, что у Иорвета: бесспристрастное, холодное, с щепоткой издёвки, но с перчинкой… А когда его что-то напрягает, то вообще! На шее вены привлекательно сдуваются, скулы опасливо выступают, глаза так …блестят… Неожиданные размышления застали меня врасплох. Я выдернула себя из мира фантазий так и не поняв, откуда произошло нападение. Рот блаженно приоткрылся, щёки полыхнули огнём… Пришлось закусить губу, чтобы не издать мышиный писк. Непривычное ощущение, видимо, завладело не только разумом, но и телом. Переключив внимание на всё еще терпеливо ожидающего меня Вериана, я на мгновение не могла припомнить, чем мы заняты. Тик беспокойного века эльфа дал мне подсказку — сейчас будем тестировать безусловные, по его мнению, рефлексы. Я отошла назад на один шаг и осторожно подняв правый палец, бесшумно постаралась навести его на левое ухо эльфа, надеясь, что среагировать так быстро он не сможет. Но не успела я поднять свою конечность на один уровень с туловищем скоя’таэля, как его рука, точно следуя моему маршруту, схватила меня за запястье. Он некрепко стиснул её и приоткрыл глаза. — Говорил же, у меня — молниеносный рефлекс. Затем я словила его долгий, пристальный взгляд. — Ты чего такая красная? Точно платок Иорвета, — эльф издал сдавленный смешок. Это замечание было лишним. А подбор слов очень-очень плохим. Последнее, что услышал эльф — это неразборчивое бормотание. Я быстро отвернулась от него и издав испуганный визг, поспешила к умывальнику. Ледяная вода приятно охладила мою, пылающую то ли от смущения, то ли от возмущения мордашку и вернула меня в прежнее состояние. Я взглянула на своё отражение и мысленно процитировала любимый мем с попугаем: «шоб больше такого не повторялось, слышеш?» Я шагала взад-вперед по палатке, будто пойманная с поличным мелкая воришка. Но больше всего меня беспокоила причина того, что я внезапно съехала с шариков. «Не может быть! Я и вправду запала на...Иорвета?! На этого садиста с манией величия? В мире, где существуют короли, принцы, герцоги и рыцари, я выбрала киллера-беззаконника? Твою мать... Когда это успело случиться?» Вериан же озадачился не меньше меня. В полнейшем недоумении он также продолжал сидеть на кушетке, как верный пёсик, следя за моими хаотичными передвижениями. — С тобой всё в порядке? — Ты знал, что солнечные лучи пролетают миллионы километров только для того, чтобы высушить твои трусы на балконе? Живи теперь с этим, — я как вкопанная остановилась посреди шатра. Краешек рта эльфа еле заметно задёргался, будто он хотел как-то прокомментировать мою брехню. Но он замолчал на полуслове, лишь выгнув бровь в молчаливом вопросе. — Извини, я иногда несу чушь, когда выхожу из себя, — пришлось присесть возле эльфа, чтобы перевести дух. Сердце билось с удвоенной частотой и думаю, что мой собеседник непременно это слышит. — В таком состоянии я тебя ещё не видел, — Вериан осторожно начал разговор. — Хотя за этот месяц насмотрелся уже многого, — прыснул он. Я испытала явное облегчение и мысленно поблагодарила его за то, что он нашёл комичность в этой неловкой для меня ситуации. — Если честно, я чувствую себя очень странно. — В чём дело? Шутливый тон сменился на серьезное выражение лица. Расстраивать друга тем, что я пока не хочу открывать ему возможную причину моего нелепого поведения я не хотела. Но мне определенно нужно было время, чтобы для начала самой разобраться со своими чувствами и мыслями. — Я обязательно расскажу, что на меня, дурную, нашло. Но не сейчас, хорошо? — я кулачком постучала себе по голове, чтобы он понял, что сейчас там не все дома. Я готова была расцеловать эльфа за такое прекрасное качество, как тонкое чувство такта и внимательность, когда он сказал: — Хорошо, я всегда здесь, чтобы тебя выслушать, — скоя’таэль привстал с кушетки. — И спасибо, что зашила рану. Я скажу другим, что ты можешь им помочь, при надобности. Meas, — он зашагал в сторону выхода. Я только собралась выразить ему благодарность за слова, в которых так нуждалась, когда до наших ушей дошёл чей-то душераздирающий крик. Мы моментально переглянулись и в спешке бросились на исходящий откуда-то снаружи пронзительный вопль. Критическое мышление покинуло эльфа и вернулось к нему только тогда, когда мы пробежали почти 30 шагов от моей палатки. Ему пришлось сбавить шаг и обернуться ко мне. — D’yaebl, beanna. Развернись и оставайся в шатре, дальше может быть небезопасно. — Ghoul y badraigh mal an cuach! Я пойду с тобой. Мой недовольный и решительный тон сразу же пресёк желание эльфа качать тут права и раздавать мне приказы. (Возможно тут сработал и универсальный эльфийский мат.) Без лишних слов я показала свою решимость идти до конца прибавив ходу. Вместе мы спустились в глубь лагеря перепрыгивая овраги и поваленные стволы. Возбуждённая толпа из нескольких десятков скоя’таэлей сбилась в муравьиную кучу, окружая одного из сородичей. Вокруг стоял жуткий гул: гортанные выкрики на Старшей Речи раздавались со всех сторон, мешая вникнуть в ситуацию. Чтобы получше рассмотреть то, по какой причине исходит вся эта адская какофония, мы с Верианом пробились сквозь небольшую брешь в толпе. Оказалось, что нестройный шум поднялся из-за одного скоя’таэльского бойца. Элеас стоял на коленях рядом с раненным товарищем придерживая его голову, пока тот бедняга, испуская со рта кровавую пену, бился в предсмертной судороге. Его грудь рассекала уродливая, широкая рана, которая и стала причиной его мучительных конвульсий. Вокруг него столпилась куча народу не имевшая ни малейшего понятия, как ему помочь. Вместо оказания помощи своему сородичу, который очевидно, уже еле подавал признаки жизни, они громко перекрикивались друг с другом, не решаясь предпринять конкретные шаги. Мне не стоило больших усилий догадаться, что бледному как мел скоя’таэлю никто не в состоянии оказать помощь, в которой именно в данный момент он отчаянно нуждался. И вот я, столкнув с пути парочку зевак, приблизилась к несчастному эльфу, чтобы постараться своими силами вернуть его к жизни. Обратиться пришлось к сидящему напротив Элеасу: — Быстро, разверни его и положи лицом вниз, чтобы он смог дышать, — дав приказ, я окинула взглядом близстоящих эльфов и ткнула пальцем в одного. — Ты, быстро, снимай повязку и дай сюда. Остроухий боец с зеленой повязкой на голове на секунду ополоумел от моего бесцеремонного распоряжения, но очухавшись, снял вещицу и вручил мне. Элеас же, тем временем, не спешил выполнять моё указание. — Ты что стоишь как вкопанный? Он сейчас умрёт, если ему не помочь! — С чего мне доверять жизнь собрата тебе, dh'oine? Чтобы вывести меня из себя Элеасу хватило 8 слов. Да как он это делает? — Полосатыми глазами будешь смотреть на меня после. А сначала, дай мне его спасти, cuach aep arse! Тонкие ноздри эльфа расширились от гнева, а на лбу надулись синие жилы. Глаза казались мне будто стеклянными. В лагере он был одним из лучших бойцов Иорвета и с радостью пользовался этой привилегией, затыкая рот всем и вся. За время моего пребывания здесь я ни разу не слышала, чтобы кто-то повышал на него голос и тем более, обзывал его птичьей задницей... — Что ты сказала? Ты, мерзкая сука..., — он дёрнулся с места и вскинул здоровенную руку, чтобы отвесить мне долгожданную оплеуху. Я уже прикрыла рукой щёку в ожидании неминуемого возмездия, когда поняла, что удара не случилось. Сзади будто пронёсся вихрь и перед моим лицом замаячила чья-то кожаная перчатка. — Que suecc`s, Ele'yas? Мне пришлось задёрнуть голову выше обычного, чтобы разглядеть своего заступника. Иорвет встал стеной по правый бок, держа в мёртвой хватке запястье Элеаса. Судя по колючим глазам и процеженную сквозь зубы фразу атаман был крайне раздражён. Междоусобная брань внутри отряда строго наказывалась и потому, случалась довольно редко, а доходила до ушей командира ещё реже. Элеас вмиг собрался, а его яростный взгляд куда-то резко улетучился. Он спокойным, ровным голосом прояснил свою позицию: — Девчонка dh'oine не притронется к моему брату. Иорвет перевёл взгляд на раненного члена своего отряда. Бедолага лежал в полубессознательном состоянии, издавая еле слышные стоны и отрывисто вдыхая воздух. — Думаешь, это ты решаешь? — от угрожающего тона командира некоторые даже попятились назад. Но наградил он долгим и тяжёлым взглядом только Элеаса. Главный враг моего душевного равновесия и спокойствия духа изменился в лице, когда понял, что сменившаяся интонация командира не сулила ничего хорошего. Опасный блеск изумрудного глаза метал молнии, выражая явное неодобрение дерзкого поведения своего бойца. Стоит отдать должное Иорвету, он был абсолютно беспристрастен в отношении любого: будь это бродяга, господин или монарх. Каждый, кто имеет неосторожность не выбирать выражений в его сторону нарывался на неприятность. Исключением не были и сами скоя'таэли. Сведя на нет пустую угрозу со стороны Элеаса и велев ему отойти, он обратился ко мне: — У тебя получится ему помочь? Я утвердительно кивнула ему в ответ. Иорвет жестом велел приступить к работе. «Что ж, теперь бы не облажаться». Держа в руках выданную неравнодушным скоя'таэлем повязку, я перевернула покалеченного эльфа лицом к земле и начала колотить его между лопатками кулачком. Боец поначалу отказывался подавать признаки жизни, но затем громко откашлялся и отхаркнул сгусток крови, накопившейся в лёгких. Убедившись, что он понемногу, но всё же продолжил дышать, я приложила свой максимум, чтобы опрокинуть эльфа снова на спину. Зелёная повязка позволила стянуть в крепкий жгут его кровоточащую рану и предотвратить новый приступ на какое-то время. Я быстро осмотрела его тело на наличие других ран, но не приметив больше никаких увечий со спокойствием выдохнула. Тем временем скоя'таэль открыл глаза, пытаясь сквозь мокрую пелену дать свою оценку ситуации. Я поспешила обратится к нему, пока он не начал дёргаться. — Ты будешь в порядке. Но мне нужно, чтобы сейчас ты вообще не двигался, хорошо? Эльф в ужасе озарился на меня живо моргая. — Проследите, чтобы он не шевелился, пока я не приготовлю восстанавливающее снадобье. Оно подействует как снотворное на некоторое время и ускорит регенерацию тканей. А пока он будет спать, я заштопаю ему рану. Иорвет услышал мою просьбу и отдал приказ двум эльфам присмотреть за сородичем. Я поспешила обратно в свою палатку, чтобы соорудить из имеющихся ингредиентов нужное лекарство. Вериан отправился за мной вдогонку. Засучив рукава рубахи, я подготовилась к алхимическому процессу. Большие и маленькие, круглодонные и плоскодонные, с различным числом горловин и отростков колбы вскоре были собраны на столе. Компоненты нужно было добавлять поочередно. Вериан оказался здесь как нельзя кстати. — Дай мне синий цветок, с чёрными пятнышками на лепестках, — Вериан скрупулезно перебирал растения и спустя пару секунд вручил мне в точности то, о чём просила. Я, проделав с цветком некоторые манипуляции, добавила ингредиент в бурлящую жиденькую кашицу. — А теперь, достань-ка переступень. Он выглядит как листья винограда. Бульк. Плеск. Звяк. — Нужен...ещё один лепесток мирта. Он похож на... Не успела я описать компонент, который мне был нужен, как Вериан уже вручил мне полевое растение с большими белыми цветами. — Почему не предупреждал, что ты такой способный? — эльф определенно заслужил похвалу за проделанную работу. — Я быстро учусь, — он пожал плечами как ни в чём не бывало. — Ничего сложного, как оказалось. — Алё, у меня ушло полгода, чтобы запомнить как выглядит и называется каждый листик, — кажется, что похвалить саму себя за сообразительность не получится. — Что сказать...Мы — представители Aen Seidhe, не зря стоим на голову выше других рас, — для пущей убедительности эльф скорчил серьезную мину. Его издевательская ухмылка и ехидные глаза дали мне понять, что собственная острота пришлась ему по вкусу. Пришлось пропустить мимо ушей его высказывание, чтобы не дать поганцу получить ещё большее наслаждение от моей бурной реакции. Всё же, стоило признать — эльфийские руки оказались необычайно пригодными. Вместе мы справились в два раза быстрее и сейчас, готовый отвар остывал в стеклянной таре. Полуденное солнце уже вовсю обжигало кожу, когда мы вернулись на место происшествия. Несмотря на то, что не прошло и часа с тех пор, как я оставила раненного скоя'таэля, толпа вокруг него успела рассосаться. Лишь несколько членов отряда, да Элеас стояли подле эльфа, который, в свою очередь, вовсю предавался стенаниям. — Сейчас тебе станет легче, обещаю, — раненый скоя'таэль засёк уголком глаза стеклянный флакон в моих руках. — Не надо! Esseath ghnath. En benn n’aen emer (Я в порядке. Рана уже не болит), — эльф начал брыкаться, мотать головой и дёргаться, словно испуганное животное. — Caelm! (Спокойно!) Всё будет в порядке. Это всего лишь лечебный отвар, — безвольное тело остроухого начало извиваться ужом. Из последних сил я пыталась отсудить его пыл. — Не трогай меня! — Вот, ghlacadh va me a earm (Возьми меня за руку), — я протянула эльфу ладонь. — Поверь мне, ты вылечишься. Esseath riachtanach aineas (Тебе необходимо отдохнуть), — но он был глух к моим уверенным призывам. Всё, что выражало сейчас его лицо — это ужас. Но пустой и неподвижный взгляд из-под выпученных глаз заставил меня поколебаться. — Ты что, под фисштехом? Эльф оставил меня без ответа и продолжал в агонии кататься по земле. Судя по его невменяемому состоянию здесь было замешано какое-то вещество, туманящее разум. Такое решение проблемы меня жутко взбесило. — Кто-нибудь вообще видел, что он пользовался этой дрянью? — оглядев рядом стоящих скоя'таэлей вместо полноценного ответа я получила лишь неуверенные отрицательные кивки. — Вы уверены? — тогда, возможно кто-то другой дал ему попробовать, чтобы унять его боль. Или...не дать мне его вылечить? Мой взгляд проскользнул по лицам эльфов. У всех во взгляде выражалось беспокойство: за сородича, за ситуацию или за будущее — не было понятно. Но лишь у одной заразы эта гримаса отличалась. Прищур карих глаз Элеаса выдавал в нём нашкодившего ребёнка, а кривая ухмылка с еле скрываемой злобой заставила меня вмиг поёжиться. Он понял, что я поняла. В голове пролетело сотни мыслей. Самый очевидный сценарий был таков: я обвиняю его при всех в распространении наркотиков, как мексиканского перебежчика за американскую границу, это доходит до Иорвета, тот выдаёт ему по самое не хочу, лишает звания лучшего бойца, привилегий, перестает ему доверять и т.д. Но что-то заставило меня задуматься над другой теорией. А что если, по какой-то причине Элеас уверен, что ему это сойдёт с рук. Что если, он точно знает, что останется безнаказанным. Может быть сейчас он создал весь этот фарс с кричащей мимикой в стиле «а ну-ка поймай меня» только для того, чтобы я повелась на его дешёвую игру? Возможно он думает, что я настучу на него и когда выяснится, что я была не права, то я потеряю благосклонность Иорвета? Такое тотальное доминирование я ему позволить не могла. Тем временем, к нам подошёл и сам командир. По дороге он отдал приказ одному из бойцов и приблизившись, скорее всего заметил, что моё лицо пылало от гнева, в то время как лицо Элеаса наоборот, оживилось пылкостью. — Вы двое. Что опять происходит? — Иорвета, кажется, уже начал бесить этот сумбур. Голос с хрипотцой резанул слух. Лишь железная воля помогла мне сдержать язык за зубами. Ощущение, что у меня пока ещё шаткая позиция в отряде, и вовсе, сбила всю спесь. — Неважно. Кажется, я ошиблась, — мне хватило ума скрыть своё истинное намерение и я перевела взгляд на других эльфов, проигнорировав пристальный взгляд Элеаса. — Лучше помогите мне его успокоить, не то он прольёт своими виляниями всё лекарство. Иорвет принял решение оставить семейные разборки на потом и отдал молчаливый приказ скоя'таэлям придержать сопротивляющегося товарища. Трое крепких бойцов схватили по рукам и ногам пострадавшего, тем самым прижав его к твёрдой почве. Подняв голову солдата, я наконец влила ему в рот снадобьице. По прошествии нескольких секунд, микстура начала действовать и остроухий вояка погрузился в блаженный сон. На самодельных носилках его отнесли в местный скоя'таэльский лазарет, а точнее в угол лагеря, в котором на пяти-шести койках расположились эльфы: подстреленные, перебинтованные, тяжело раненые в бою или отделавшиеся лишь лёгким ушибом. — Пойду и подлатаю его, пока он в спячке. Можно взять с собой Вериана? Он поможет мне с перевязкой этого исполина, — я обратилась к командиру в ожидании согласия. На моё удивление Иорвет не спешил с утверждением моих планов. Он, сложив руки на груди, с подозрительным выражением молчал около минуты. В конечном итоге, с какой-то явной неохотой, он всё же подал знак Вериану пойти за мной следом. Мы с тактичным эльфом уловили скрытый упрёк со стороны командира и поспешили смотать удочки. От жгучего, пронзительного взгляд Иорвета впившегося мне в спину по коже пробежал холодок. Ушло добрых четыре часа на то, чтобы привести в божеское состояние огромную рану на теле эльфа. Ужасный рваный порез был покрыт ошмётками кожи и грязью. Пришлось вымыть и протереть рану, затем аккуратно зашить каждый миллиметр кожи стежок за стежком, чтобы эльф не стесняясь мог ходить в бикини и обработав всё ещё раз, перевязать вояку, предварительно обмазав увечье целебной мазью. Пока работа стала окончательно доделанной, меня снова застали сумерки. Бесчисленные звёзды сверкали, словно городские огни огромного мегаполиса. Диск Луны, проводив угасающий день, светил, одаривая силуэты деревьев длинными тенями. Красота была настолько невероятной, что казалось, будто целая галактика, обнажив все свои прелести, раскрыла перед мной объятия. Но на Западном горизонте сложились незнакомые созвездия, неожиданно нагнав на меня безнадёжную печаль. Позади послышались шаги. Судя по медленному, спокойному темпу, это Вериан прогулялся вплоть до края лагеря и взошёл ко мне на небольшой холм, чтобы вместе со мной отдохнуть от сегодняшней суеты. Но пришёл он, к его будущему сожалению, не совсем вовремя. Ведь сейчас, на него выплеснется моя непредвиденная меланхолия. Не отрывая глаз от удивительной космической дали, я сказала: — Помнишь, я утром сказала тебе, что солнечные лучи летят миллионы километров, только для того, чтобы высушить трусы? — в ответ тишина. — Так вот, — я продолжила, — оказалось, что это...неправда, — признаться, голос чуть не дрогнул в конце. — Я не знаю, как далеко сейчас моё Солнце. И эта Луна — она тоже чужая, — должно быть бедный эльф подумал, что я совсем сошла с ума. Но никто и не просил его врываться в моё гордое одиночество. — Видишь ли, эти созвездия, — я указала пальцем на запад, — я их не узнаю. А я знаю наизусть их все. Снова тишина. Но я не останавливалась для того, чтобы самой для себя вслух произнести открывшуюся мне истину. — Там должна была быть моя Луна, — в центр звёздного неба потянулась рука. — А чуть ниже Венера. Вон там — стоял бы Марс, — ткнув в небесную даль, я указала должное местоположение планет. — Но здесь нет ни их, ни Близнецов, ни Большой Медведицы, ни Геркулеса... — Эти созвездия совершенно другие, — ещё чуть-чуть и я, кажется, расклеюсь. — Я и не думала, что всё это время я была настолько далеко от дома. Молчание — знак согласия? Или молчание — знак полного игнорирования? Мне стоило бы обидеться за такой пофигизм со стороны Вериана, пока я изливала ему душу и делилась сокровенными мыслями. Да, он не просил меня об этом, но всё же! Обернувшись, я с готовностью рыси была настроена начать словесную перепалку со скоя'таэлем за плохо уделённое внимание. Но статная фигура из моих безумных, но блаженных грёз сбила меня с толку. — Продолжай. Я пока запомнил только начало, — теперь уже чарующий голос Иорвета отдавал эхом в тишине. «Начало? Там, где я говорила про трусы?» Предательский румянец настиг меня снова. Хорошо, хоть было достаточно темно, чтобы не выдать себя с потрохами. — Я думала, это Вериан. Командир коротко хмыкнул в ответ. — Я смотрю, ты довольно хорошо ладишь с ним. Мой боец от тебя не отходит. — Да, я надеюсь, что я не просто древний ужас, недоступный его смертному пониманию, но ещё и его дружбан, — что я там говорила о стрессовых ситуациях и той белиберде, что исходит от меня в эти моменты? Но кажется, моё дурачество разрядило обстановку. Ведь какие бы глупости я сейчас ему не выдавала, главное — выбирать выражения. А с неловкостью я как-нибудь справлюсь. — Хочешь сказать, ты не с Континента? — неподдельный интерес Иорвета к моей персоне вызвал у меня если и не восторг, то определенный трепет. — Я с Земли. Это такая планета, где живут одни люди. — Только dh'oine? — презрительное отношение Иорвета к другой расе тут же выставилось напоказ. Его губы скривились в зверином оскале, но меня это даже позабавило. — Не dh'oine, а люди. Я знаю, что для тебя есть некая принципиальная разница. — И какая же по-твоему разница между людьми и dh'oine? — лицо эльфа озарилось усмешкой на моё, сказанное с полной уверенностью, выражение. Я подумала с минуту, пытаясь втиснуть свои мысли и доводы в одно предложение. — Dh'oine ты называешь тех людей, что кажутся тебе особо никчёмными и не заслуживают твоего уважения. А некоторых, более достойных представителей нашего вида, например Геральта или Саскию, ты называешь просто людьми. И твою брезгливость почти не слышно в голосе. — Это ничего не меняет. Два человека, которые, как ни странно для dh'oine, живут по чести, не играют большую роль в чаше весов. Все их достижения вмиг смываются грехами других ублюдков той же расы. — Ты очень категоричен. Я думаю ты бы удивился, насколько вокруг много порядочных и честных людей, если попробуешь дать им шанс. — Доверять dh'oine не в моих правилах, beanna. Конечно, Иорвет был из тех, кто никогда в жизни не поступится своими правилами. Всё его гордое достоинство держится на лютой ненависти к людям. Но что-то тут не сходилось. — Тогда зачем дал мне помочь тому раненному скоя'таэлю? Или зачем работаешь с Геральтом? — Я прежде всего думаю о выгоде — своей и отряду. Доверие тут не причём. — Думаю, ты лукавишь. Не можешь ты быть настолько чёрствым. Странная смесь эмоций окрасила лицо командира эльфов. Я видела сдержанный гнев, едкую иронию и злорадное удовлетворение в его глазах. — Может и так. Будь я настолько чёрствым, позволил бы Элеасу на тебя наброситься. Собственное превосходство в моих глазах будто дурманило эльфа. Но его великодушный поступок в мою сторону должен был быть награждён. — Ах, спасибо тебе, мой командир, — максимально галантно я сделала шуточный реверанс. — Этот Элеас выглядит и ведёт себя как тот, кому даже не доверяют есть вилкой. Только ложкой, — столь откровенная нападка на Элеаса в присутствии его командира выдавила из меня нервный смешок. Думалось мне, что оскорбление (хоть и довольно остроумное) в сторону его бойца нанесёт вред нашему крайне мирному разговору. Но Иорвет, чтоб его за ногу, ощерил белоснежные зубы, впервые на моей памяти улыбнувшись мне в ответ. И если вы спросите, в какой момент я поняла, что точно попала, то вот и он. Иорвет, выдерживая паузу, смотрел на меня сверху вниз, мерцая глазом цвета чистого изумруда. За его широкой спиной скрылись все созвездия и сама луна, но даже самое яркое космическое тело не смогло бы затмить этот блеск в его взгляде. Мне показалось, что я тону в серебристых бликах его бездонных, миндалевидных глаз. Это продолжалось до тех пор, пока он не отправил меня в сладостный нокаут своим словами. — Если он снова тебя обидит, то сразу доложи мне. Иорвет таким образом закончил наш разговор, оставляя меня наедине с собой. Вскоре его силуэт и вовсе утратил яркость очертаний и скрылся за деревьями. А меня затянули зыбучие пески неизъяснимого блаженства и искреннего восторга. Мой предмет любви только что сказал, что защитит меня от Элеаса, у которого уж точно происходит сдвиг по фазе при виде меня. Более того, он признался, что намеренно остановил этого чокнутого остроухого психа, пока тот не звезданул мне затрещину. Может быть Иорвет не такой безжалостный и суровый, каким он кажется? Надежда должна умирать последней! С этой мыслью я, поддавшись мечтам и окутавшись в упоительное наслаждение, побрела в свой маленький шатер. Говорила же, это был именно тот момент, когда у тебя случился один более менее сносный день, и ты уже начинаешь думать, что с твоей психикой всё в порядке! Но кто бы знал, что счастье моё продлится не долго. Ой, не долго...