Белый шум приглушил
поток звуков в моей голове.
Как приятно было
не слышать надоедливый
внутренний голос хотя бы на...
постойте-ка!
А сколько прошло времени?
Одинокий горный склон давно встретил рассвет и уже обменивался приветствиями с погожим днём. Я очнулась между каменными плитами от которых веяло прохладой и сыростью. Тут и там сквозь дыры просачивался нежный солнечный свет. Чья-то фигура остановилась в паре шагов от меня. Сначала, завеса из белой пелены перед глазами не дала мне отчетливо вглядеться в силуэт. Золотистый блеск падал на незнакомца, отбрасывая на него рваную тень, и даже щурясь, я не смогла сфокусировать на нём свой подслеповатый взгляд. Повторная попытка разглядеть фигуру сквозь слепящие лучи всё же увенчалась успехом. Однако результат меня отнюдь не порадовал. — Какого... — мой сухой кашель прервал накатывающийся поток нецензурной брани. Я оглянулась вокруг и только тогда заметила, как мелкие пылинки, словно по спирали, плавали по всей пещере. — И куда ты меня притащил, психопат? Элеас не шолохнулся. *** Иорвет не знал, что натолкнуло его лучшего бойца к таким безумствам. В любом другом случае, убийство простого dh'oine, совершенное солдатом из отряда, его бы не удивило: вражда между двумя расами пустила корни слишком глубоко, чтобы разбираться в причинно-следственных связах очередного, хоть и бессмысленного, кровопролития. Но сейчас дело было в другом. От этого поступка исходил запах отчаяния. По-другому объяснить нужду Элеаса обратиться в бегство, прихватив с собой девчонку, было нельзя. Иорвета беспокоило лишь одно — труднее всего предугадать выходки беспредельно отчаявшихся. Предрассветная дымка ещё не успела рассеяться, когда ему сообщили об исчезновении Элеаса. Неравнодушные караульные заметили, что один из главных южных постов остался без присмотра. Смекнув, что место пустует из-за Элеаса, его принялись искать по всему лагерю. Обнаружив его отсутствие не только на посту, но и по всей эльфийской стоянке, решено было доложить об этом командиру. Главный из скоя'таэлей первым делом приказал привести девицу, чтобы подробнее расспросить у неё о той злосчастной ночи, когда она, сама того не ведая, стала очевидцем преступления. Ярости командира не было предела в момент объявления о том, что её шатёр был покинут ещё с прошлого вечера, а постель так и не расстилалась. — Слишком поздно, — сказал Иорвет Вериану, после того, как сам приказал дюжине воинов разделиться по нескольким группам и осмотреть лес вдоль и поперёк. Он понимал, что прошло вполне достаточное количество времени, чтобы Элеас смог скрыться с травницей-невольницей далеко за пределами его владений. *** В ход пошли не только мелкие камушки, но и поросшие мхом булыжники, кусочки извести и даже клочки травы, вырванные в приступе гнева вместе с корнями. На лбу проступили крошечные льдинки пота, а волна ярости стремительно поднимаясь, спазмировала грудную клетку. — Чёртов маньяк! Куда ты меня привёл? Элеас, как громом поражённый сидел на земле, застыв в одной позе. Мне казалось, что он не слышал мои визги и не чувствовал боли от ударов. — Скажи, ты вменяемый? Или это у вас семейное? — спросила я, имев в виду Иорвета. Всё-таки братские узы в отряде были основой такой сплочённости. А он всё молчал. В своё время я могла поставить ему несколько диагнозов одновременно: мания величия, садистские наклонности, неустойчивая психика, биполярное расстройство. Однако, сейчас он не сделал ничего, чтобы походить на безумца. И это страшило меня больше всего. «Что же стало причиной такой трансформации?» *** Яркое полуденное солнце упрямо просачивалось сквозь крошечные щели командирского шатра. — Пришлось послать нескольких бойцов из отряда, чтобы проверить мою теорию. А прошло уже больше недели и ни один из них не вернулся, — Иорвет сжал погасшую трубку в левой руке и откинул на стол. Лакированная чаша громко стукнулась об дерево и подпрыгнув, затерялась среди груды бумаг. Правый глаз эльфа слезился от дыма. — Если они и нашли что-то, нам об этом уже не узнать. — Как Элеас мог сам вырыть целый подземный переход? Да ещё и так, чтобы никто не заметил, — Вериан не отходил от Иорвета ни на шаг за целый день. — Никак. Он никак не мог этого сделать, — Иорвет хмыкнул. — Переход был в лесу ещё до того, как я привёл сюда скоя'таэлей. Не важно, кто его построил. Важно то, куда он ведёт. Дойдём до конца, тогда и узнаем, что скрывал Элеас. — То, что там находится, явно не предназначено для человеческих глаз. Тот dh'oine в лесу, должно быть, забрёл туда случайно. И судя по его трупу, хорошего там мало. Что-то в словах командира встревожило Вериана. Нервная дрожь холодком пробежала по его спине. — Если Элеас так опасен, он может причинить вред Рейне. Иорвет сдержал дыхание, скрипнув зубами. *** Я почувствовала облегчение, когда Элеас наконец-таки вышел из прострации. Обычно его голос звучал слишком громко, словно иерихонская трубка. Сейчас же, он невнятно бормотал, то и дело прерываясь астматическим дыханием. Ну просто прирождённый оратор, я вам скажу! — Я не хотел, чтобы... так получилось...Я...не совсем помню...А он взялся из ниоткуда...я понял...Понял...что он был с ней...и... — Он - это кто, Элеас? — чтобы расслышать это тихое хрипение мне пришлось присесть напротив эльфа, следя за движением его рта. Некоторые слова и вовсе улавливались лишь благодаря моему развитому умению чтения по губам. — Пошёл к кому, говоришь? Если Элеас и страдал раздвоением личности, то сейчас со мной разговаривала его вторая ипостась. Вместо грубого, надменного и язвительного скоя'таэля я видела перед собой испуганного и потерянного беднягу. Его жалостливый вид смущал меня даже больше, чем его прежняя колкая личность. — Я потерял себя...не нужно было тогда...зачем... проверял...куда приведёт... — Слушай, я так понимаю, у тебя беды с башкой немного? Элеас не обратил внимания на мои беспардонные догадки. В припадке меланхолии он сокрушался над прошлым буквально обхватив свою голову руками. Я, в свою очередь, продолжила: — Пойми, я не привыкла видеть тебя...таким, поэтому, пока что несу чушь. Но возможно, я могу тебе помочь, если ты более внятно объяснишь мне то, что тебя тревожит. Нерешаемых проблем не бывает, верно? Эльф медленно перевёл томный взгляд на меня. Должно быть сейчас он меня придушит. Но нет. Вместо этого, он рассказал мне всё. А лучше бы придушил. «Порой, знать некоторые вещи — это худшее, что ты можешь сделать со своим психическим здоровьем». *** — Дьявол! Это же дьявол во плоти! — его слова потеряли для меня всякий смысл, стоило мне ухватиться за такую «деталь». — Скажи честно, тебе хоть было приятно спать с ней? — Заткнись. Элеас, с непривычно растрёпанной шевелюрой, стоял у прохода в пещеру. К тому времени, когда он закончил свой монолог, вокруг уже начало темнеть. А его дерзость, кажется, начала к нему возвращаться. Он рассказал о том, как по воле случая нашёл люк, ведущий по подземного переходу прямо в пещеру суккуба. Стоило ему увидеть эту страстную женщину, как рассудок покинул его. Он был уверен в том, что она его приворожила. Всё бы ничего, если бы ревнивому эльфу не пришлось под воздействием сильных чувств лишить жизни нескольких. — Раз. Два. — пальцы по очереди оттопыривались. — Три. Четыре? Одного убитого dh'oine Иорвет тебе простит, это уж точно. Даже спасибо скажет! Второй — это тот, которого я пыталась вылечить, а ты скормил ему фисштех. Тоже не считается, он ведь жив, да? А вот остальных двух скоя'таэлей... — я понимала, что и сам эльф осознаёт, в какую историю он себя впутал. — Они нашли её убежище и хотели убить её.. — ..но ты убил их раньше, — закончить фразу за скоя'таэлем не составило труда. — Чего только не сделаешь ради любви. Я поняла, что слова эльфа исходили из сердца. Интересно, а я бы решилась на такое безрассудство ради Иорвета? Может быть. Но для того, чтобы когда-либо это узнать, для начала, нужно было возвратиться в лагерь. — Я всё услышала и поняла. Но только не то, для чего я-то тебе здесь сдалась. Элеас закусил губу. — Не только Лорес видел меня в ту ночь. Ты тоже была там, когда я прирезал того богатенького dh'oine. Но я не был до конца уверен, что ты видела, кто это сделал. Пока вчера случайно не услышал, как ты рассказывала Иорвету о том, что подозреваешь меня в чём-то. — Так я и не видела тебя! А подозрения у меня хоть и были, но только насчёт твоего увлечения наркотиками, — не могу поверить, что он хотел прикончить меня услышав только полразговора. — Неважно. Надежнее было заставить тебя замолчать раз и навсегда. — И почему же ты не убил и меня, затейник хренов?! — Хотел это сделать как можно дальше от лагеря. А потом...ушёл так далеко, что её чары, кажется, потеряли надо мной власть и я медленно пришёл в себя. Вот теперь я стою здесь, с тобой и не знаю, что мне делать дальше. — А как насчёт... для начала...ВЕРНУТЬ МЕНЯ В ЛАГЕРЬ! — Мне жаль, но ты не вернёшься туда, beanna. Меня убьют сразу же, стоит мне зайти в лес. А без меня, ты обратную дорогу не найдёшь, мы слишком далеко. — Но как...я... Слов не осталось. Элеас стоял, облокотившись на холодную стену пещеры. Съежившись от холода, он устремил взгляд вдаль, будто хотел быть где угодно, только не здесь. Эльф наблюдал, как солнце садится за горизонт, обагряя горные массивы и думал о том, что безумцем быть было легче: их не терзает вина. *** — Ты останешься здесь, пока я не вернусь. И проследи, чтобы подготовка продолжалась, — властный и жёсткий голос резанул слух впечатлительного Вериана. Хотел бы он отправиться с ним, но по мнению старшего, был ещё молод для таких вылазок. Ему ещё не доводилось видеть своего командира таким остервенелым, а потому, протестующий жест оборвался на полпути, стоило ему увидеть, как атаман скоя'таэлей изменился в лице. — Доложи ты мне её слова сразу, мне бы не пришлось сейчас медлить с отплытием. Младшему скоя'таэлю стало совестно за то, что он не обратил должного внимания на тревогу Рейны относительно действий Элеаса в её сторону. Услышав то, что Вериану уже некоторое время было известно то, о чём сам командир услышал только вчера, ещё больше завело Иорвета. Из-за внезапного исчезновения Элеаса и Рейны, ему пришлось отложить отплытие в Верген на неопределённое время. Сейчас разъярённый командир то и дело метал повсюду громы и молнии. Но сложнее было распознать то, из-за чего именно он так разбушевался. Из-за смены планов? Из-за своей неосмотрительности? Из-за выходки своего бойца? Или из-за опасности, которая может настигнуть девушку? Эльфийский командир пристегнул короткий стальной кинжал к нагрудному карману. В отблесках света закатного солнца оружие казалось отлитым из бронзы. Иорвет, проверив каждую стрелу на готовность проделать дыру во враге, сложил их в чёрный колчан. Повесив такого же смоляного цвета сайдак за спину, он сверкнул четырьмя знаками особых отрядов Северных королевств, которые когда-то разгромил. — Ничего,— подумал он. — Я заставлю и тебя пожалеть обо всём, что ты сделал. Никакой пощады предателям. Иорвет поднял кожаные перчатки со стола и натянул на обе руки. Он заметил, что всё это время его руки тряслись от ярости. *** На дворе ночь, но после кровавых подробностей чужих похождений ко сну как-то не клонило. — Может объяснить всё, как есть и попросить помилование? — битый час я предлагаю самые разные варианты дальнейшего развития событий. Начиналось всё с бегства в Нильфгаард. Но, как оказалось, там скоя'таэлей не жалуют. Далее, я перескочила на менее смелый вариант — простую и беспроигрышную смену внешности. Конечно, уши придётся отрезать, но...Тут он даже меня не дослушал. Хотя, идея-то была вполне рабочая. Затем, речь зашла о воссоединении с суккубом. Любовь - есть, хоть и нездоровая. Жилье - есть, хоть и под землей. Возможности - неограниченные! (просто нужно переждать, пока Иорвет с отрядом отплывёт в Верген) Теперь же, я перешла к самому скромному и бесхитростному варианту — попросить прощения, но чтоб от души! Прям чтобы Иорвет слезинку скупую пустил. Но Элеаса и эта версия не устроила. — Ты настолько глупа, чтобы допустить мысль о том, что Иорвет простит меня после всего, что я сделал? — Не будь пессимистом. Я думаю, у него есть сердце, — возможно я больший безумец, чем Элеас, если искренне так считаю. Но в глубине души у меня было ощущение, что Иорвет может выказать милосердие, если Элеас поведает ему о причине своих действий. В голове всё звучал вопрос: «А что ты сделаешь ради любви?» — Его сердце истощилось в день, когда офицеров Врихедд расстреляли в ущелье Гидры, — Элеас жевал соломинку, чтобы заполнить пустой желудок. — Тогда он понял, чем платят эльфам за доблесть и преданность. — Откуда у тебя такие сведения о его чувствах? — лежать на мёрзлой земле было неприятно, а потому, я переворачивалась то на один, то на другой бок, чтобы мои органы уж совсем не промёрзли. На этот раз, я повернулась левым боком к эльфу, чтобы лучше его расслышать, пока он будет рассказывать мне о Иорвете. — Мой отец был товарищем Иорвета. Они воевали вместе, пока его не убили в одной из битв. — Твой отец дружил с ним? — глаза расширились от изумления. — Да сколько же лет Иорвету? — я прокричала это прямо в ухо скоя'таэлю. Элеас шарахнулся прочь от меня. — Ты меня чуть слуха не лишила, dh'oine! — Ничего страшного, до свадьбы заживёт! — я развела руками, показывая, что я не специально. — Ну так, насколько он старый? — Какая тебе разница? — Элеас хмуро насупил брови, словно я расспрашивала о его предпочтениях в постели. — Это неважно. Сколько бы ему ни было лет, у него хватит сил заколоть меня мечом. Чёрт, надо было тебя утопить вчера, — Элеас отмахнулся от меня, словно я была назойливой мухой, которая мешает спать и повернулся ко мне спиной. — Эй, садист недоделанный! Ты должен быстро решить, что же ты намереваешься делать дальше. Только из-за тебя я торчу здесь, посреди груды камней, хрен знает где, и не могу вернуться обратно. Так что соизволь уже состряпать свой план, не то будем следовать одному из моих! Элеас делал вид, будто не слышал меня. — Аллё! Я с кем разговариваю? — Ты меня слышишь? — Элеас, чтоб тебя за ногу... — Ты всё ещё болтаешь? — полусонным голосом эльф заставил меня замолчать, ибо все попытки продолжить разговор были бы тщетны. Я отодвинулась подальше, перекатившись на противоположный бок, лишь бы не видеть перед собой этого эльфа. Он жутко напоминал мне моего. Моей эмпатии Элеасу хватило ровно до того момента, как я поняла, что он непроизвольно сделал и меня заложницей своей ситуации. Я вмиг почувствовала себя беспомощным, жалким существом, неприспособленным к жестокому миру, безвольной тряпичной куклой. Подумать только, я ведь почти обустроила свою жизнь в лагере скоя'таэлей, получила признание Иорвета, жаждала отправиться на встречу приключениям в Верген! А теперь, вынуждена ли я до конца жизни слоняться с этим безрассудным эльфом лишь потому, что я топографический кретин, и, скорее всего, стоит мне отойти на пять шагов от пещеры, как я потеряюсь среди скал и умру от голода? Будет ли у меня шанс увидеть Иорвета снова или он отплывёт из Флотзама и навсегда забудет обо мне? Мне хотелось узнать, где мы находимся. Мне хотелось бы знать, куда мы теперь отправимся. Но я шёпотом задала другой вопрос, будто у меня была возможность получить ответ: «Ищёт ли он меня?» Но ответа не последовало. Лишь ветер гудел, напрасно пытаясь прогнать косматые тучи. Запахло надвигающимся грозовым ливнем. Мне стало интересно, любит ли Иорвет дождь? Мысль крутилась в голове, пока я не забылась тревожным, лихорадочным сном. *** Влага стекала с сурового лица командира скоя'таэлей. — Чёртов ливень, — подумал он. Иорвет всё время морщился, перчатками сметая надоедливые капли косого дождя. Верхняя одежда хоть и промокла насквозь, наибольшие неудобства доставляла именно обувь. Сапоги покрылись грязью, пока он и несколько человек из отряда шли по подземному переходу. Теперь же, внезапно начавшийся ливень струёй заползал внутрь, под широкое голенище, заставляя хлюпать ногами, а подошвы скользили под жухлой травой. Дойдя до места назначения, он осмотрелся. Где-то впереди, на травяном ковре, командир заметил ещё не смытые дождём следы сапог. Их было две пары, как он и думал — следы тех, кого он отправил проверить свою догадку. Иорвет заметил лишь пять шагов, а затем следы прервались: капризная погода распорядилась по своему, смыв всё остальное. Скоя'таэль снова смахнул перчаткой капли, собравшиеся на ресницах и туманившие взор. Он хотел было пойти дальше, но подумав мгновение, оглянулся и остановил взгляд. Чуть поодаль, слева от него стоял неестественно огромный белый валун. И кажется, он всё понял.