Паноптикум

— За кем ты будешь следить? Напряжение, недосказанность плещутся в глазах жениха, слушающего свою невесту. Её дрожащие тонкие пальцы лежат напротив его, крупных и крепких. Она хочет подушечками коснуться его, почувствовать тёплое и родное спокойствие, но он складывает руки в замок и кладёт подле себя. — На мне несколько людей, в основном из семьи Оямы. Он сидит рядом, будто скованый камнем, и это её вина, её. — Ясно… Будь осторожнее… Если Кира среди них… Она должна дотянуться до него, прикоснуться к холодной скале и растопить своим признанием, построенном на честности. Но страх расцарапаться об острые камни удерживает и не пускает преподнести извинения. — Не волнуйся. Рей встаёт и подходит к двери. — Мне пора. Сейчас он уйдёт и очередная возможность исчезнет, продлится этот холод между ними. — До вечера. Входная дверь хлопает, Наоми остаётся одна. Она сидит, растерянно смотрит на свой нетронутый завтрак. Зуд в желудке противится любой пище. Она оставляет всю грязную посуду на столе и ложится на диван, стараясь развернуть тело так, чтобы уменьшить боль в боку. Затылок точно стягивает раскаленными щипцами, в теле кружат слабость и озноб, отрывая последние остатки сил. Наоми кутается в одеяло с головой и пытается дыханием согреть дрожащее тело. Всё тяжелее, невыносимее жить, не заботясь о теле — вчерашние опасения подтвердились, грязь разожгла в ране инфекцию. Сегодня утром она развязала повязку и замерла на секунду, не в силах двинуться от сковавших тонкой корочкой ужаса и отвращения. Гной пузырился на алом мясе, все оттенки яркого смешались на раскуроченой поверхности кожи. Наоми постаралась справиться с мерзкой напастью, но жёлтая жижа лишь потекла сильнее. Девушка в бессилии закрыла рану и отошла на кухню. Ощущение разносимой по всему телу отравы и гниения не оставляло её, зудело и кололо. Она ставит будильник на шесть часов и закрывает глаза. Остаётся надеяться, что крепкий сон охладит пылающее тело и запечатает открывшуюся рану. Сквозь болезненное забытьё к ней проникает навязчивая трель, она становится сильнее и уже ощутимо, раскатами грома, бьёт по мозгам. Со стоном Наоми встаёт и выключает будильник. Голову пронзают стрелы боли, она оседает обратно. Постепенно привыкает к монотонно сверлящим ощущениям и, покачиваясь, подходит к шкафу и достаёт тетрадь. Всякий ненужный хлам сыпется вместе с ней, Наоми зарывает всё обратно. Если она перестанет писать, скоро её будет ожидать смерть. Её и Рея. Сейчас это трогает не так сильно, не так сильно бередит душу мораль и будущее. Пугает опасность, напавшая на неё в настоящем, напавшая и сжирающая её плоть заживо. Борясь с желанием вернуться на диван, она склоняется над тетрадью, пролистав для начала новости. Работа сегодня сквозит небрежностью, идя в такт с пышущим жаром внутри. Она вписывает, как обычно, преступников, работа уже отдаёт монотонностью и ленью, будь Наоми в трезвом рассудке, её бы охватил здоровый ужас от осознания своего безразличия. Но сейчас знаки и полоски двоятся и расплываются. Она встаёт и взор на миг захватывает тьма. Бок пульсирует и жжёт, она наконец падает на диван, без всяких сил и возможности встать вновь. На грани между явью и забытьём она пытается дотянуться до телефона, чтобы включить будильник вновь. Бессилие и тяжесть забивают мышцы и она снова прячется под одеяло, пытаясь найти укрытие от невыносимых ощущений. Новая мелодия вновь вытягивает из сна. Незнакомый номер. Наоми смотрит на него, пытаясь разобрать шифр, но цифры кружатся и перелетают с места на место будто в дикой пляске, насмехаясь над её плачевным положением. Она встаёт и, пошатываясь, движется к ванной, обессиленой рукой шарит на полках и наконец находит среди баночек таблетки жаропонижающих. Они проскальзывают в её горло вместе с холодной водой. Вслед за ними отправляются обезболивающее. Наоми включает воду и набирает в сложенные ладони. Смотрит воспаленным взором как пенится прохладная вода. Окунает, умывает лицо. Постепенно боль и головокружение отступают и заменяются лёгкой усталостью. Разум перестаёт отплясывать дикий ритм и гнуться, грозясь переломиться. Наоми осторожно ведёт машину, рядом с собой отмечает Рюка, севшего вперёд и пристегнувшегося как человек. Он без конца переключает каналы радио. Она слушает то и дело обрывающуюся трель голосов и музыки и перестраивает мысли на рабочий лад. Только сейчас в голове проскакивает решение L о расследовании дела первого Киры. Наоми надо узнать, что за новость пронесётся по школам района Канто. Она крепче сжимает кожаный руль и чуть наклоняется вперёд. Здоровый дух начинает брезжить в её глазах. Машина набирает скорость и сходит с первоначального маршрута. Проехав пару кварталов, Наоми паркуется неподалёку одной из школ и, выскочив наружу, подходит ближе. Она стоит у ровных железных линий забора и всматривается во тьму. В ответ на неё глядят чёрные окна пустой школы. Наоми переводит взгляд на короткостриженный газон и замечает белеющий лист с объявлением. Наверно, лежит тут уже пару часов, выброшенный одним из учеников. При ночном освещении сложно различить иероглифы. Она оглядывается воровато и скидывает сумку. Хватается за прутья, удерживает вес тела на руках и перекидывает ногу на другую сторону. Раньше она смогла бы перемахнуть через него за секунду, однако сейчас боль тормозит и мешает. Наонец она спрыгивает на территорию школы и замирает, удар о землю отдаётся в ногах. Она быстро хватает листок бумаги и засовывает в карман. Старается проделать тот же самый трюк вновь, но тело ещё слабее отзывается на попытки взять контроль, она чуть ли не рушится на асфальт со другой стороны забора. Из-за поворота выходит случайный прохожий, Наоми распрямляется и пытается сделать максимально отсутствующий вид. Только вернувшись в машину, она достаёт листок и осматривает его. На нём описана просьба второго Киры и указан номер телефона. Наоми оглядывает объявление ещё раз, совершенно не понимая, на что надеялся L. Как вычислить, что позвонивший будет настоящим Кирой? Как среди множества звонков желающих поглумиться он увидит правду? Она засовывает листок поглубже в сумку и спешит в назначенное место. Наоми предполагает, что L снова позвал её раньше всех, а сидеть в молчание и неловкости не хочется. Взгляд на время подхлёстывает, она несётся на высокой скорости и нетерпеливо постукивает ногтями. Через некоторое время Наоми открывает дверь и встречается с неодобрительными взглядами всего отряда. Собрание давно уже началось без неё. Она садится в круг и пытается понять, о чем идёт речь. Боль в голове наращивается снова, пульсация в ране увеличивается и заполняет всё внимание Наоми. Сквозь неожиданно охвативший полубред, до неё долетают фразы. L объясняет, зачем в каждую школу Канто попала листовка о розыске первого Киры. Наоми отрешенно осознает, что ей нужно послушать и отследить его план… Она откидывается на спинку мягкого, как шерсть кота кресла, и прикрывает глаза. В воспалённом сознании мелькают пятна, отдалённо напоминающие людей, порхают фразы и возгласы, а после всё смешивается в смеющееся лицо. Наоми смотрит и улыбается ему в ответ, заглядывает в милые глаза, такие чёрные, такие… Пустые. Все звуки вокруг сливаются в хруст костей, жар опаляет кожу лица, он приобретает цвет и форму, становится ярче и ярче, ярче солнца на рассвете, ярче самого огромного взрыва, он заполняет Наоми и поглощает, она горит в нём и чувствует, как кожа плавится, стекает как воск со свечи и растворяется во всепоглощающем огне… Прохладно. Наоми силится пошевелиться, но мышцы будто заменили ватой. Она смотрит наверх, на белый потолок, разглядывает ровную поверхность и вновь закрывает глаза. Конечности отгрызает невыносимый холод, ледяные иглы впиваются во всё тело, не дают ни шевельнуться, ни даже вздохнуть. Рядом что-то тёплое. Наоми тянется к этому источнику, как к спасению среди бесконечных снежных пустынь. Тепло где-то рядом, но потом начинает отдаляться и исчезает. Она проваливается в снежные сугробы с головой, пытается вздохнуть, но ледяные крошки перекрывают дыхательные пути, забивают, царапают, она задыхается. Наоми резко распахивает глаза и учащенно дышит. Замирает. Чувствует холодные пальцы на боку. Ощущение исчезает, остаётся только лёгкая боль и что-то влажное на коже. Она вновь прикрывает глаза, не готовая вновь принять всю беспощадную яркость окружающего мира. Ещё пару минут, кажущиеся мгновениями, и чьи-то шаги удаляются от неё и затихают. Наоми поднимает голову и оглядывается. Просторная комната, широкая кровать, пол — всё подвержено той неживой чистоте отелей. Где-то рядом, наверно, комната, где проходило собрание. Она опускает голову на подушку и старается сплести из дерганных ниток воспоминаний ровный клубок настоящего момента. Она потеряла сознание на собрании, а после… Плавные мысли обрывает звук уведомления. Наоми видит свой телефон на прикроватной тумбочке, берёт его с целью узнать время и понять кто пишет. На зеленоватом экране дисплея высвечивается одно новое сообщение: «Наконец-то я нашла тебя. Рада познакомиться, первый Кира!»