Что бывает после?

Никогда не видела, как Аластор работает – сегодня первый раз выпал шанс видеть вживую такую картину. Почти каждую смену я включала радио и слушала его, а сейчас я вживую смотрю как он работает. Каждый час у него был перерыв 15 минут – его заменял коллега, который сидел рядом. Первый час был не так уж и плох. Я внимательно стала слушать Аластора, который буквально окунулся в работу. Было очень интересно за ним наблюдать. Он рассказывал новости, которые произошли за день, после кажой новости включал популярную музыку, рассказывая интересные факты. После часа работы он подошел ко мне, я встала возле него. - Как тебе, неплохо тут? - спросил он, внимательно смотря на меня. - Да. Все было прекрасно, ты прекрасный радиоведущий. - слегка обнимая его, сказала я. - Спасибо. Никогда бы не подумал, что ты будешь тут сидеть, наблюдать за мной, как я работаю. - сказал он отстраняясь и улыбаясь краешком рта. Мне было прекрасно известно, что он не особо любит прикосновения, а уж тем более объятия. Но попытаться стоило. - Я тем более не думала. - ответила я, всё ещё стоя рядом и улыбаясь в ответ. - Как на счёт выпить кофе? - неожиданно предложил Аластор. - И потратить весь твой перерыв? - я, само собой, понимала, что он только и молился, чтобы этот перерыв кончился – он один из немногих счастливчиков, для кого работа лишь в радость. И всё-таки нужно было спросить, хотя бы ради чёртова приличия. - Именно на это я и рассчитываю! Так что возражения не принимаются! - он резко развернулся и направился на первый этаж, где можно было спокойно сделать кофе. Я сама больше люблю какао или, на крайность, чай, и никогда не понимала любви Аластора к кофеину, но, наверное, если долго и часто работать допоздна, то всяко-разно подсядешь. Я много раз говорила ему, что работа – это важно, но не так, чтобы ночами не спать, однако, он из раза в раз задерживается. И мне уже начинает казаться, что у этого другие причины... Но я ему доверяю. Если нужно задержаться – значит нужно. Говорят, трудоголики – люди, с которыми невозможно дружить, но Аластор другой. Он прекрасный певец и танцор, умеет чудесно готовить и знает много смешных шуток и интересных историй. Рядом с ним мне легче. Я чувствую, что нужна, что могу рассказать ему всё, что угодно. Он иногда ведёт себя странно, как пример – его улыбка, он никогда не перестаёт улыбаться. Я не помню ни одной ситуации, чтобы Аластор стянул улыбку с лица. Сначала это казалось мне довольно жутким, но со временем привыкаешь. Правда, прохожие всё ещё косятся на него с недоверием, а мне это теперь кажется даже милым. И честно... Я не только про улыбку. Он сам по себе такой. Милый, забавный, добрый. И сейчас, идя за ним вниз по лестнице, я задумываюсь: ведь так нужно относиться к лучшему другу?.. Аластор тем временем уже успел дойти до конца лестницы и уже делал кофе. Я присела на небольшой столик рядом. - Знаешь, что я только что понял? - вдруг спросил он, доставая молоко. Я ничего не сказала, так как в таких вопросах ответ, как правило, озвучивается сразу. - Я никогда не слышал, как ты поёшь. Я даже немного зависла. Вопрос вроде обычный, но я и сама только сейчас это поняла. - Хм... - задумчиво протянула я - действительно. Я как-то даже и не думала об этом.. - Ну, это поправимо! - заулыбался Аластор, ставя на столик две чашки кофе - На этот час есть пара свободных минут, можем спеть вместе. - Нет, что ты.. Я не очень хорошо пою... - попыталась отговориться я, делая глоток. - Дорогая моя, - он часто ко мне так обращался - я уверен, ты прекрасно поёшь! На этом наш не длинный диалог закончился и мы молча пили кофе. Закончили мы как раз вовремя – перерыв прошёл. Мы с Аластором поднялись на второй этаж, в саму студию, и прежде, чем я успела что-то возразить, Аластор втянул меня в кабинку огороженную стеклом, где до этого сидел один. Он усадил меня рядом и начал эфир: - И снова привет, дорогие друзья! Скучали? А в прочем неважно! У меня сегодня отличное настроение, хотел бы порадовать вас своей песней! Но петь я буду не один! Так что готовьтесь – будет большое веселье! С этими словами он включил какую-то музыку, поспешно всучив мне бумажку с текстом, и начал петь. В какой-то момент Аластор повернулся ко мне, показывая, чтобы я начала. Ну, а я что? Я была и не против. Когда я запела, в глазах сидящего напротив сначала мелькнуло удивление, а затем заискрилась ликующая радость, словно всё шло так, как он ожидал. Это был незабываемый радиоэфир.