Жизнь коротка.
Почему же все так долго?
Мы здесь лишь раз.
Зачем винить себя?
Мередит сидела в кабинете, глядя в черный неактивный экран ПК. Она делала так, когда ее ресурс самообладания подходил к концу, и, чтобы держать себя в руках и не начать делать глупости, ей требовалась подзарядка. Помощь тишины. Она приводила в порядок мысли, выстраивала их так, чтобы через них можно было увидеть хотя бы часть общей картины. Все это время я думала, что это человек. Живой кусок мяса, двуногий, разгуливающий где-то рядом, который, как и все, спит, жрет, гадит и дрочит. Я, в конце концов, была уверена, что это мужчина. Извращенец, мерзкий ублюдок, но с членом в штанах. Вот только за Черным барьером никого похожего не водится. Как же я ошибалась. Как же я кругом ошибалась. Искусственный интеллект, еб меня, боже ты мой… Это же просто кусок кода, запрограммированный изображать человека. И от этого становится еще сложнее придумать хоть какое-то подобие ответа на вопрос «зачем?» Зачем, зачем, зачем, ЗА КАКИМ ХУЕМ кто-то создал такое? Какой толк, какой смысл? Он мог заставить меня делать что угодно! Он мог моими руками уничтожить Милитех! Он, пожалуй, мог бы уничтожить его и сам, без меня! Это был один из тех редких моментов, когда Мередит испытывала страх. Чистый, первородный страх. У нее не было ни единого предположения о том, с чем она столкнулась и что вообще творится. А также о том, что теперь с этим делать. Одно дело, когда твой враг — человек из плоти и крови. Если он жив, то его можно убить! Как бы сложно это ни было, его можно найти и прихлопнуть! Но что делать с существом, обитающим по ту сторону Черного барьера? Как до него доберешься? И если доберешься, то как убить? Очень редко в своей жизни она ощущала себя совершенно беспомощной. Так было сейчас. Очень удобно подвернулась мысль о том, что оружие при ней. Нажмешь на крючок, и все проблемы разом исчезнут. Она положила перед собой на стол пистолет-пулемет. Компактный Милитех «Индра», ее верный ствол, самый надежный друг, он никогда не подводил хозяйку. Кто, как не он, должен оказать ей последнюю услугу? Мередит всегда находила в оружии особое, ни с чем не сравнимое очарование. Помимо функциональной красоты и эстетики оно содержало в себе еще и философскую глубину, проводило границу. Пока ты не вооружена, у тебя остается слабая, но не исчезающая надежда на милосердие. Но если ствол у тебя в руках — в тебя будут сначала стрелять, а только потом спрашивать о намерениях. Она взяла пистолет-пулемет в ладонь. Она делала это так много раз, что изучила тактильно каждый дюйм этого оружия, он лежал в руке как влитой. Не слишком легкий и не слишком тяжелый. Идеальный баланс. Заглянув в дуло, Мередит увидела темноту. Мрак, идеальный черный, чернее милитеховского, ловушка для света. Он попадал туда, но ему уже не удавалось оттуда выбраться. В этот миг заиграл сигнал вызова от секретаря. Положив оружие на стол, Мередит ответила. — Да. — Мисс Стаут, — с волнением затараторила Рози. — Вам звонят по видеосвязи из Белого Дома, Вашингтон, DC. Президент НСША Розалинд Майерс. Сердце Мередит застучало, пустилось в галоп. — Быстрее соединяй ее! Мередит вскочила из кресла, одновременно отдавая команду кабинету опустить с потолка большой умный экран и пытаясь затолкать пистолет в кобуру. Никак не заталкивался, она его уронила, нагнулась, попыталась подобрать, но случайно пнула туфлей, и он далеко проскользил по полу. Она с ругательствами кинулась за ним, подняла, дернула ящик стола и бросила туда. Поправляя выбившуюся из прически прядь, она быстро оббежала стол и прислонилась задницей к краю: жульнический компромисс между тем, встречать президента стоя или сидя. На умном экране появилось изображение. Овальный кабинет, Розалинд Майерс, ее узнаваемые синие волосы, лицо, не сказать, что однозначно красивое, но активное, живое — без этого просто нельзя быть президентом НСША. Флаг за спиной и зеленые деревья за окнами. Это не сон, президент и впрямь звонила ей. Голос — вот что делало ее той, кем она была. Четкий, спокойный, ровный, но выразительный, слова текут мирной рекой, проникают в тебя и укладываются в голове так, как ей нужно. Президент Майерс, что любопытно, стояла в той же позе, что и Мередит, у своего президентского стола. Она тоже знала этот фокус. — Мадам президент! Чем могу быть вам полезна? — Здравствуйте, директор Стаут. Надеюсь, мой ранний звонок вас не побеспокоил? И вот она уже гипнотизирует меня, думала Мередит. Ее речь творит магию. Тон ее был несколько более раскованным, нежели в ее официальных выступлениях с трибуны. Именно таким тоном президент и должен разговаривать по телефону. Стереть дистанцию между собой и собеседником, заставить его думать, будто они сидят в креслах-качалках и попивают пиво. — Ни капли! — Тут же отчеканила Мередит. — Да и не каждый день мне звонит президент Америки. — Просто не смогла отказать себе в удовольствии лично пообщаться с самым знаменитым человеком Найт-Сити. — Черт… Это честь слышать такое от вас, мэм! — Мне сообщили, что вы устраиваете вечеринку на природе. Вы даже приглашение мне прислали. Приношу извинения, не было времени ответить сразу. Места еще остались? — Сколько угодно, мэм! Вы всегда желанный гость. — Очень мило с вашей стороны. Я поручу своим помощникам связаться с вашим офисом, чтобы уточнить детали. Больше не смею отнимать у вас время, директор Стаут. Увидимся уже вживую. — Будем ждать вас, мадам президент! Сильнее, чем Санта Клауса, добавила Мередит про себя. Когда звонок завершился, она едва прыгать не принялась от радости. Энергия так и бурлила, сердце кололо от адреналина. Вот это нихуя себе подарочек. Мередит ходила по кабинету из стороны в сторону, потирая лоб и висок, пытаясь немного успокоиться. Она прокручивала в голове этот разговор снова и снова — может быть, удастся понять, в чем магия Майерс. Но вместо этого больше находила своих собственных изъянов. Когда она назвала меня по фамилии, надо было сказать «просто Мередит». Блядь, ну что я за дура такая?! Зато с «Америкой» это я неплохо сообразила. Я сказала не «президент НСША», а Америки. Да, такое ей понравится. Да еще и сигнал от меня, что мы друг друга понимаем. Хо-хо-хо. Я, конечно, сильно сдрейфила, но и так совсем все не завалила. Ничего, жить можно, ошибки поправимы. Мередит набирала генерального. — Ричард. Я добыла нам Майерс. — Как вам это удалось? — Не знаю, немного обаяния? Но на самом деле это она сама мне позвонила. — Славная работа, Мередит. Славная! — Благодарю, босс. Усевшись за стол, Мередит запустила ПК и тут же кинулась создавать оповещение в делообороте: президент НСША посетит выставку в Экспоцентре. Она хотела сделать это от своего имени, чтобы все видели, кто добыл мамонта. Не прошло и минуты, ей уже звонила Бланшетт. Мередит все ей подтвердила: это не шутка. Размяв пальцы, Мередит приготовилась как следует потрудиться. Но на мгновение замялась и потянулась к ящику стола. Там лежал пистолет-пулемет. Да, дружок. Чуть не наломала я с тобой дров. Как вообще мне в голову такие мысли приходят? Я уже и понять не могу, откуда бралось то уныние? Как бы не был силен противник — никогда не сдавайся. Как ты могла забыть об этом? Весь день прошел в тяжелой, но приятной суете, будто наряжали рождественскую елку. Весь план мероприятия меняли под участие президента НСША. Без всяких сомнений, Майерс была самым сладким куском пирога, никто кроме нее главной роли не заслуживал. И, что немаловажно, она еще и жизнь мне спасла. А ведь я и в самом деле была на грани. Ей вспомнился другой случай, очень похожий. Когда ее жизнь висела на волоске, и уже казалось, что ничего нельзя сделать. Как и в этот раз, ее тогда спас телефонный звонок. А ведь я ее даже не поблагодарила… Тайрон привез ее домой на служебной машине, она его отпустила. Дэнни предупредила, что после школы пойдет потусить с друзьями и останется ночевать у подруги. Мередит была одна дома. Сидела в кресле у окна и курила, а на улице мелко моросило с тяжелого серого неба. В этой погоде Мередит видела знак для себя — ее сегодня пробило на сантименты. Она взяла телефон и принялась печатать.@m.stout: Милитех сделал все, как я думала. Спасибо, и помни — мы с тобой незнакомы.
Этого должно быть достаточно, решила она. Пусть скупо и поздно, но пусть лучше так, чем никак. Она чувствовала, что не перестанет об этом думать, пока не разберется с этим делом так или иначе. Она вернулась к сигарете и неслышному дождю за окном. Ее жизнь была погоней, и такие редкие моменты спокойной медитации наедине с тишиной она ценила выше любой роскоши. Но телефон вдруг завибрировал:@v: Жаль, мне хотелось посмотреть поближе на твои татуировки
Мередит расхохоталась. — У меня уже есть один парень, который интересуется моими татуировками! Не такой, конечно, приятный, как ты… Она с улыбкой смотрела на сообщение в телефоне. Эта Ви, сама того не зная, повеселила ее. Но улыбка вдруг начала угасать, сменяясь выражением задумчивости. — Не такой приятный, как ты… — произнесла она снова. И, помедлив мгновение, принялась печатать.@m.stout: Мотель «Ноу-телл». Первый этаж. Приходи одна.
Затушив сигарету, Мередит поспешила в спальню собираться. Она придумывала, что надеть, и решила не скупиться. — Вот этот БДСМ-костюм подойдет лучше всего. Куда я его еще надену? Он состоял из термоядерного количества латекса и хромированной стали. Портупея, корсет, сжимавший талию, декоративные ремни, туго обхватывающие под грудью и на обоих бедрах, сапоги, высокие и блестящие, под самую промежность, и на огромном каблуке. Шипастый ошейник и браслеты на запястья. Боец элитного отряда Ш.Л.Ю.Х.А. готов выполнить любую задачу. Даже не сомневайся, моя вишенка, в этом моем наряде все мои татуировки будут у тебя на виду. А еще, подумала она, нелишне будет прихватить с собой мой ядерный чемоданчик. Она открыла потайное отделение гардероба, в котором хранились ее игрушки, и достала оттуда красный защищенный кейс с эмблемой Милитеха. Улыбнулась в предвкушении. Накинув поверх «боевого» обмундирования черный тренч и прихватив зонт, она подогнала мустанг к дому, запрыгнула за руль и дала по газам, направляясь в Кабуки. Дождливый вечер ощущался здесь еще большее мрачно среди местной разрухи и нищеты, густо обмазанной кричащим неоном. Лужи на дороге блестели разноцветными огнями. В переулках торговали в крытых полиэтиленом лотках жареной уличной стряпней. Оставив машину несколько в стороне от места назначения, Мередит раскрыла зонт и шла по улице пешком. Ей навстречу плелось немытое заросшее отребье, одетое в грязное и рваное тряпье, проститутки, почти голые, в кричащих красками нарядах, китайцы, вьетнамцы, любые сорта азиатов. По углам и в закоулках кучки бомжей пережидали дождь у зажженной бочки, обернувшись пленкой. Этот район определенно мог посоперничать с Пасификой за звание дна Найт-Сити. Внутри мотеля Мередит отряхнула капли дождя с плеч и рукавов, сложила зонт, рассчиталась за комнату. В комнате разделась и улеглась на кровать. Оглядела все вокруг придирчивым взглядом. Есть где помыться после забав. И небольшая коллекция казенных секс-игрушек для тех, кто забыл свои. Полумрак скрывает изъяны помещения — царапины на полу, дырки в обивке дивана — следы прошлых посетителей. Грязная клоака. Но не беда. Терпимо. Ви явилась очень скоро. К приглашению она отнеслась с полной серьезностью. Мередит ценила в людях пунктуальность. В прошлый раз, ночью, она не то что бы хорошо рассмотрела внешность этой наемницы. В этот раз она исправила этот недостаток. Она запомнила дерзкий хаер вишневого цвета, зачесанный на левую сторону. И черты лица ее, которые не назвать однозначно привлекательными. Ви не была красоткой. Интересной, не более того. Но и основу ее привлекательности составляла не внешность, а то, что за ней — ее дух, внутреннее обаяние. — Что, не ожидала меня увидеть? — спросила Мередит. Она сразу заметила оживление и любопытство во взгляде Ви. — Окей… И что теперь? — Хм… Мередит встала, подступила на шаг к Ви, обвила ее рукой за шею и впилась в ее губы. Девочка поначалу немного оробела, но быстро вернулась в игру, обняв Мередит за талию. А та в это время стаскивала с нее куртку. Освободившись от верхней одежды, Ви подняла руки, чтобы Мередит стащила с нее топ, а сама одной ногой снимала с другой ботинок. Раздев Ви догола, Мередит развернула ее и уложила на кровать. — Что, хочешь заняться мной? — спросила девочка. Мередит усмехнулась. — Не я, мой приятель. Она положила на кровать красный кейс, отперла замок, откинула защелки. — Встанислав Шишкин, — Мередит произнесла это торжественно и продемонстрировала Ви тридцатисантиметровый дилдо с рукояткой и гардой. — Ты зовешь свой резиновый член по имени?! — Ты это имя на всю жизнь запомнишь! С ухмылкой она задорно похлопала членом в ладонь, как полицейской дубинкой, и надвинулась на Ви, укладывая ее на спину. Девочка пискнула, когда Встанислав начал погружаться в ее розовую вагину. Мередит не спешила. Малявке нужно привыкнуть. Она уже здорово завелась, поймала губами большой палец свободной руки Мередит и принялась его посасывать. А та погружала в нее дилдо все глубже и глубже, пока он не начал входить по самую гарду. Тогда Мередит стала ускоряться. С губ Ви слетали стоны, она выгибала грудь, ее руки искали Мередит, находили, тянули к себе для поцелуя. Или исследовали ее грудь, пальцы с короткими ноготками вцеплялись в ее крупную сиську, теребили сосок. Или бродили по кровати, хватая в кулак и оттягивая леопардовый плед. — Не жалей меня, корпоратка! — стонала Ви. — Давай еще, я крепкая! И Мередит давала ей еще. Насаживала ее на дилдо еще сильнее и глубже. Еще быстрее, пока не довела девчонку до оргазменных криков. — Давай дадим Встаниславу передохнуть. Мередит отбросила дилдо в сторону и взяла Ви за голову обеими руками, сев на нее сверху. — Твоя посадочная площадка готова? — Посадку разрешаю, — прошептала Ви, сама положила руки на ягодицы Мередит и привлекла ее к себе на лицо, впиваясь губами в ее вагину и помогая языком. Они попробовали еще несколько вариантов, меняясь местами, пока окончательно не выбились из сил. Тогда они легли рядом, Ви головой на плече Мередит, а та — поглаживая пальцем ее сосок, и лежали так, голые, переводя дух. — Должна признать, вы, корпораты, кое-что умеете. — Кое-что?! Ты хочешь меня поддеть? Я ведь сейчас Встанислава свистну. — Хе-хе. Признаться честно, я не ожидала. В том смысле, что… Ну, ты же теперь большой человек и все дела… — И это все благодаря тебе. Я должна была поблагодарить тебя раньше. Прости, что так долго динамила. — Да не переживай. Меня тоже в каком-то смысле долго не было. — Залегала на дно? Ви вздохнула. Так вздыхают, когда собираются что-то поведать. — Ну… Да нет… Даже не знаю, с чего начать. С сути, наверное. Я скоро умру. Моя личность распадается. Скоро я перестану себя узнавать. Вот оно что, подумала Мередит. Вот что было в ее взгляде такого, чего не было в их первую встречу. Эта молодая девочка носила с собой тяжкий груз постоянного ожидания приближающейся смерти. — Беды с башкой? И ничего нельзя сделать? Если хочешь… — Нет, — тихо произнесла Ви и улыбнулась немного виновато, словно извиняясь. — Я не хочу провести остаток дней в больничной палате. Я точно знаю: если что-то и можно сделать, то это могу сделать только я сама. — Понимаю. Сколько тебе осталось? — Недели. Может, пара месяцев. [Срок в несколько дней, который давали Ви в оригинале – это из области игровых условностей. Для выполнения всей той работы, что Ви проделал(а) хотя бы только по основному сюжету, на более реалистичный взгляд потребовалось бы гораздо больше времени.] — Везет тебе. — Сказала Мередит. — Ты хотя бы знаешь, сколько тебе отмерено. А мне приходится каждый день гадать, сегодня окажусь в заливе или не сегодня… Но в итоге все равно все мы обратимся в пепел и прах. Станем водой и землей. Я напоминаю себе об этом, когда нужно сунуть голову в пасть крокодилу. И вроде пока еще топчу этот грешный город. — Никогда не сдаешься, да? — Что значит «никогда»? В моем болоте, если ты сдаешься, то это твой первый и последний раз. Продолжения не будет. — Ха. Да, я помню, как ты суетилась, когда возила с собой в багажнике того типа. — Хо-хо-хо! И тут на сцену выходишь ты. Они похихикали и помяли друг друга за интимные места. — Значит, у тебя проблемы? — спросила Ви. — Да, — процедила Мередит. — Больше тебе знать не надо. Ви залезла на нее сверху, подергала за соски, помяла большие груди. — Железная корпо-леди разруливает все сама, ясно—ясно. Позвони сама в следующий раз, когда тебе НЕ нужна будет помощь, и не забудь упомянуть, насколько сильно она тебе не нужна. Мередит поймала ее за руку и привлекла к себе для поцелуя. — Вишенка, я не выебываюсь. В этом деле ты правда мне не поможешь. Идем, ложись ко мне. Ви, пожав плечами, легла. Ей попался под руку Встанислав, и она принялась вертеть его перед лицом, разглядывать, пробовать, как лежит в руке. — Зачетная игрушка. — Возьми себе на память, — сказала с улыбкой Мередит, погладив Ви по животу. На такие жесты она была великодушной. Любила раздавать подарки приятным ей людям. После того, как наемница ушла, Мередит еще осталась полежать. Она курила, наслаждаясь ситуацией. Редко она могла позволить себе такое умиротворение. Но с этой простой девчонкой будто отступали все заботы и напасти. Она несла с собой неповторимую ауру надежности. С ней было легко и комфортно. Она была мягкой и податливой в постели, но не по той причине, что склонялась и подчинялась Мередит. Причина была другой. Под конец жизни Ви искала искренности. Ей не нужны были подачки, она искала настоящей нежности, истинных чувств. Она позволяла играть с собой так, как будет угодно, а сама смотрела, готов ли партнер отдаться ей по полной, а не просто исполнить механический акт. И Мередит с внезапным болезненным уколом тоски на сердце впервые за долгое время ощутила себя тронутой. Когда-то давно она искала того же, что и Ви. Очень-очень давно, искала долго, искала везде, но вынуждена была признать, что если и существует где-то эта искренняя нежность, то не в ее жестоком корпоративном мире, и лучше навсегда забыть об этом. Пожалуй, я бы сама хотела как-то так провести свои последние дни. В поисках того человека, с которым смогу быть до конца откровенной во всем. Бог ты мой, как же это грустно. И какая же храбрая она, раз держится… Ви отличалась от тех, с кем привыкла знаться Мередит. Она была, безусловно, девушкой с характером. Но, при этом… доброй. Добросердечной, неиспорченной. Требовалась отвага, чтобы оставаться такой в наше время. И сердце Мередит сжимало от понимания: девочку ждет печальный конец. Ви ей нравилась. По-доброму нравилась, а не как кукла для траха. Ох ты же моя несчастная вишенка… Надеюсь, я смогла оказать тебе последнюю услугу, и ты не ушла разочарованной. Ей хотелось еще понежиться голышом, обдумать все как следует в тишине, но тут ей вдруг позвонили. Входящий вызов: Кэссиди О’Коннел. — Маам, вашу малявку менты повинтили. Я не успела вмешаться. — Какого… Что случилось? Что она натворила?! — Рисовала на стене, маам. — Хух, я уж думала, застрелила кого. Куда ее везут? В центральное? Ладно, можешь ехать домой, отдыхать, я сама ее заберу. Мередит не стала переодеваться, накинула плащ прямо поверх БДСМ-сбруи и запрыгнула в мустанг. Уже давно стемнело, город горел огнями и ползущими в небо столбами рекламы. Дождь вроде как кончился. Все однажды кончается. Воздух был наполнен редкой для Найт-Сити прохладной свежестью. Центральное отделение НСПД находилось в глубине Маленького Китая, под скоростным шоссе, неподалеку от Десятки и станции метро Сокало. Приезжим всегда кажется странным, что главное полицейское управление города — это не высотное здание в тридцать-сорок этажей, а всего-то нечто похожее на съезд в широкий тоннель, только озаглавленный снаружи НСПД. Центральное управление имело в высоту и тридцать, и сорок, а то и все шестьдесят этажей, только номера отсчитывались от нуля в отрицательном направлении — вниз. Нулевой этаж — стоянка автотранспорта дежурной части и авиков МаксТака. От минус первого до минус шестого — стоянки для личных авто сотрудников и посетителей, станции ремонта и обслуживания техники, заправки. Еще пара этажей для офисов служб быстрого реагирования — полицейского спецназа и МаксТака, а дальше — все, что необходимо уважающему себя полицейскому управлению. Убойный, нравы, лаборатории криминалистов, архивы улик, обезьянники для пойманного на улице отребья. Чего там только не было. Центральное управление НСПД располагалось внутри бывшего бомбоубежища на случай атомной войны. Сюда планировалось уместить несколько десятков тысяч человек. Но не пригодилось: в 2023-м спрятаться никто не успел. В те времена некогда было думать о будущем, нужно было действовать прямо сейчас, хоть как-то спасать разрушенный город. Чтобы жилплощадь не простаивала без дела, в этом убежище разместили поначалу все городские службы. Со временем, по мере восстановления города, врачи, пожарные и разные другие аварийки постепенно разъехались по новеньким штабам и отделениям, а менты заполнили собой весь освободившийся вакуум. У въезда, в ярком свете фонарей, дежурила усиленная охрана в милитеховских боевых экзоскелетах. Недавно удалось наладить с полицией выгодное сотрудничество, Мередит даже съездила к ним толкнуть речь из-за полицейской трибуны о том, как важно взаимодействие органов правопорядка и корпорации Милитех. Комиссаром НСПД был Джеральд Фолтер, уличные журналисты клеймили его гнилым взяточником, коррупционером, продажным негодяем, крепко связанным с корпорациями и организованной преступностью. На язык Мередит это переводилось так: деловой, отзывчивый, склонный к сотрудничеству и легкий на подъем джентльмен, который не откажет в любезности. Первым делом она сразу позвонила ему. — Комиссар Фолтер, это Стаут, Милитех. — Мисс Стаут, вы же знаете, для вас я просто Джеральд. — У меня проблема. Окажите уж услугу… — Да, мне известно. Никаких проблем с этим. Девочка ничего серьезного не совершила, самое крупное наказание, которое ее ждет кроме штрафа – это порка от родителей. — Я приеду и заберу ее, вы не возражаете? — Конечно! Заодно загляните ко мне. Я думаю, кое-что вам нужно увидеть своими глазами. Мередит была немного заинтригована. Она спустилась на этажи, где располагалось патрульное отделение по Уотсону. Детектив Бэнкс уже поджидала ее. На ее лице было снисходительное выражение: я тебя понимаю, эти дети, не так ли?.. Ну ее точно назначили мне голову сверлить. В этот раз, детектив, удача тебе улыбнулась. Можешь торжественно сесть мне на лицо. — Мисс Стаут, вы быстро. Мередит пришлось принять правила игры. Она развела руками, гримасой показывая, что ей неловко за произошедшее. — Простите, что трачу ваше время на ерунду, детектив. — Это наша работа. Девочка просила не сообщать ее родителям и позволить вам разобраться с ситуацией. — Ну, значит, она оказала себе медвежью услугу. Ведите, детектив. Щас я всыплю этой козе. Что она натворила? — Порча муниципального имущества. Граффити на фабричном складе в Нортсайде. Мы посадили ее с подельниками к другим несовершеннолетним правонарушителям. К тем, у кого послужной список покороче. Наши клиенты, – те, которым пятнадцать — шестнадцать лет, – это ребята уже заматерелые, а ваши явно из другой лиги. Мередит было непривычно смотреть на свою племянницу через решетку. Она вообще представить себе не могла, что такое может произойти. Дэнни молча вышла к ней. Мередит не стала отчитывать ее на глазах у ментов, только приобняла рукой за плечо и повела к лифту. — Почему мы едем вниз? — спросила Дэнни внутри. Мередит строго на нее посмотрела: — Сейчас расстреляем тебя на подвале. Дэнни прикусила губу и дальше ехала молча. Офис комиссара полиции Найт-Сити располагался на минус сорок втором этаже. Секретарша показала Мередит сразу проходить в кабинет. — А, мисс Стаут, приветствую, приветствую. И мисс Раск! Прошу вас, присаживайтесь. Комиссар Джеральд Фолтер был гигантским седеющим мужчиной с огромной ушлой мордой, высоким лбом и лошадиными зубами во рту, которые он постоянно демонстрировал то в ухмылке, то в оскале, то прикуривая сигару. Когда меня повышали, мне забыли сказать, что придется с одними старыми мерзкими ублюдками работать. [Речь идет о внешности, а не личностных качествах этого человека, которые Мередит как раз в людях ценит. Мерзкий ублюдок (ugly bastard) — это жанр порнографического творчества, в котором привлекательная женщина вступает в сексуальную связь с внешне малоприятным мужчиной. Часто по принуждению или без явно выраженного желания.] — Не буду тратить ваше время на любезности, мисс Стаут. Речь о шалостях вашей племянницы. Он протянул через стол планшет. Мередит взяла. На планшете была открыта фотогалерея. Изображения с места преступления, надо думать. Мередит листала фотографии. Теряла самообладание. Брови ее надвигались на переносицу. На фотографиях был изображен мурал во всю боковую стену старого панельного склада в Нортсайде. Он был стилизован под церковную мозаику, изображал в полный рост обнаженную блондинку на черном фоне с золотым нимбом вокруг головы. В левой руке она держала на голом плече дробовик «Милитех Крушитель» — самую продаваемую модель ручного оружия этой компании с 2020 года. Правая рука была перед грудью, пальцы сложены для крестного знамения. Картина была озаглавлена сверху брендовым шрифтом Милитеха: Notre Dame de Night-City. Еще четыре слова готическим шрифтом венчали картину по углам, два на уровне глаз святой девы и два на уровне щиколоток:НЕ МИР
НО СТВОЛ
[Приводить оригинальную цитату из творчества одного Матфея, ставшую всемирно известным мемом, считаю лишним.] В изображенной на мурале женщине Мередит, даже если бы очень постаралась, не могла не узнать себя. Она вернула комиссару планшет. Тот одарил ее лошадиной улыбкой: — Я подумал, вам лучше узнать об этом от меня, чем из новостей. — Да, благодарю вас, комиссар. Все штрафы отправьте на мое имя. Если не возражаете, я отвезу племянницу к родителям. Юная леди нуждается в разъяснительной работе. — Было приятно видеть вас, мисс Стаут. До машины шли молча. И некоторое время так же ехали. Наконец Дэнни осмелилась начать. — Тетя, ты ведь не злишься? Мередит бросила на нее короткий взгляд. Девочка правда переживала. Никакая ругань не внушает так сильно, как молчание. И чем дальше это молчание длилось, тем больше Дэнни волновалась. Мередит решила, что достаточно уже ее пытать. — Склонность к искусствам, значит… Ну что ж, художница. С этого дня по математике у тебя будут одни пятерки. — Но тетя! Это несправедливо! Пожалуйста, что угодно, только не это! — Ты уже большая, чтобы наказывать тебя по попке. Уже на улице озоруешь, ты уже не ребенок. А взрослые девочки страдают за свои грехи по-настоящему. Я не злюсь на тебя за то, что ты там наляпала. Еще бы мне отвлекаться на каждого, кто на заборе про меня пишет. Но я огорчена тем, что ты действовала на улице, игнорируя закон улицы, а он гласит: не попадайся. Это никогда не заканчивается добром. В особняке Расков больше не было усиленной охраны из бойцов, которые выглядят «точно не как русские». Мередит сообщила обоим, что забрала их дочь из полиции и везет домой. Дэнни ждала трепка, и Мередит хотела присутствовать хотя бы затем, чтобы ее смягчить. Поорать-то, конечно, Элли поорет, без этого никуда. Мередит собиралась лишь выступить адвокатом племянницы и проследить, чтобы сестра не стала на эмоциях принимать решения, которые испортят девочке юность. — Дэнни! Разве я так тебя воспитывала?! — Ну мам… Они расположились в гостиной. Элизабет стояла посреди комнаты, нависая над дочерью, и не могла перестать ее пилить. Дэнни сидела на диване, виновато поджав губу, Мередит рядом, чуть в сторонке от нее, чтобы осколками не посекло. Эндрю в кресле, подпирая подбородок кулаком, и молчал. Мередит несколько раз пересеклась с ним взглядом. В его глазах она видела: они друг друга понимают. Ему, конечно, не нравилось то, что его дочь загремела в кутузку. Однако ничего по-настоящему страшного не произошло, и драму можно было бы запросто, без потери смысла, сократить на пару актов. — Дэнни! Ты нарисовала свою родную тетю голой! — Мам! — Дэнни зарделась. — Она просто источник вдохновения. Как модель! Это нормально, так все делают! Она, к тому же, известная личность! И очень популярная! — Это НЕ нормально, Дэнни! И мне жаль, что ты считаешь иначе! Тебе придется передумать! Мередит снова перехватила взгляд Эндрю, кивком указала ему на жену. Тот едва заметно кивнул: — Элли. Ладно тебе, успокойся, присядь. — Он прав, Элли, — Мередит поддержала атаку. — Ты уж слишком строга. Она погладила Дэнни по плечу: — Мама тебе об этом не расскажет, но я в твои годы покруче приколы откалывала. Да и сама она тоже была молодой и непослушной. — Мерри! Она моя дочь! Я не могу просто перестать ее воспитывать! — Вообще-то ты скоро совсем не сможешь этим заниматься. Она почти совершеннолетняя. Этим летом ей исполняется шестнадцать, она заканчивает школу. Тебе придется отпустить ее из гнезда, она полетит искать себя в жизни. — Я лишь пытаюсь показать ей границы! Мередит взглянула на Дэнни: — Твоя мама совершенно права. Границы необходимо видеть очень ясно. Ты найдешь их только сама, никто за тебя этого не сделает. Но твоя мама пытается облегчить тебе этот процесс. Она пытается наставить тебя. У нас с ней в твои годы не было такой поддержки. Я в первый раз загремела за решетку, когда мне было шестнадцать. Я застрелила насмерть парня. Наступила тишина. — Вау, — сказала Дэнни. — А за что? — Да обычная история в Найт-Сити. Я только устроилась работать в ОГ простым боевиком и была слишком уставшая после караула, хотела просто выпить. А он был полностью убежден в своей неотразимой привлекательности и не принимал отказов. Меня, конечно, отпустили из ментовки на следующее утро. Налицо была самооборона. Но если ты в этом городе никто, то, когда попадаешь в полицейскую базу, тебя начинают трясти по полной. Менты названивают, показания, всякие уточнения показаний, предварительные слушания, суды, апелляции его дегенератов-родителей. А потом еще полгода ходила в отдел отмечаться. Сидишь там на скамейке с такими же, как ты, и ждешь своей очереди, пока тебя инспектор примет. И господи, кого я там только не видела. Киберпсиха, который вызвал к себе на дом трех проституток и сиськи им отрезал, а потом заплатил за импланты, чтобы они заявы забрали. Каких-то террористов-долбоебов, которые бочку с химикатами взорвали на автомойке и искалечили там человек двадцать, типа «они не знали», что это дерьмо от воды может рвануть. Седого одноглазого деда с самодельным имплантом на полголовы, который орал на весь коридор, что всех здесь сейчас на перо посадит. Хуже, чем в дурке, я тебе клянусь. Хух, я прямо как в детство окунулась, одни из самых ярких воспоминаний. Вот в те моменты я и поняла, что нужно действовать осмотрительнее, нужно думать о последствиях. Я поняла, что если я не хочу провести всю оставшуюся жизнь в обществе таких людей, мне придется обуздать свой нрав и укротить желания, а иногда и проявить смирение. В те моменты я и помыслить не могла, какую огромную услугу я оказываю себе нынешней. После затянувшегося молчания первой отважилась заговорить Дэнни. — Ты хочешь сказать, что лучше позволила бы тому парню изнасиловать тебя? — Нет, — твердо сказала Мередит. — Ни в коем случае нельзя позволять никому себя насиловать. Но с тем же успехом я могла выстрелить в него всего один раз, а не семнадцать. В новом раунде молчания сначала хрюкнул Эндрю, потом и Дэнни захихикала. Мередит поддержала их довольной ухмылкой. Элизабет осталась в меньшинстве и почувствовала, что необходимо тактическое отступление. — Мерри, прекращай травить небылицы. Пойдем, Дэнни, я уложу тебя спать. Я подготовила твою комнату. Тут никто не мог возразить. Она разыграла материнскую карту. Что сделаешь против этого? Мередит видела, что Дэнни хотелось бы и дальше послушать про ее приключения в молодые годы. Но она вынуждена была склониться перед волей матери. Мередит с Эндрю остались одни. Она вытянулась на диване: — Наливай. Через мгновение у них в руках было по стакану с виски. Мередит наслаждалась мгновениями спокойствия. Времени было уже за полночь. Этот день ее здорово вымотал. Она жадно глотала выпивку — это притупляло чувство накопившейся усталости. — Я смотрю, ты отживел, — сказала Мередит. Эндрю пожал плечами: — Пустяки. Вернулась Элизабет. — Выпиваете? Мне тоже, пожалуйста. Эндрю налил, и все выпили. Мередит сразу до дна. — Не злись на нее, Элли, — сказала Мередит примирительным тоном. — С девочкой все в порядке, она не растет преступницей, всего лишь пробует себя. Она умная, больше она такого не допустит. — Я понимаю, но… Просто это неожиданно. Я не думала, что ей в голову может прийти что-то подобное. — Да и я тебя тоже понимаю. Только ты подумай, какая это для нее нагрузка — соответствовать твоим ожиданиям. Она хочет себя проявить, хочет заниматься тем, что доставляет ей удовольствие. Ну и, должна признать, она и правда хороша в этом рисовании своем. — Мерри! Не поощряй ее выходки! Она нарисовала тебя голую на стене! — Но ведь красиво получилось, разве нет? Талантливо, с выдумкой. Ладно, спасибо за выпивку, поеду домой. Надо хоть немного поспать. Мередит встала с дивана. Элизабет встала тоже: — Мерри, подожди. Я должна тебе кое-что сказать… Спасибо тебе за все, что делаешь для Дэнни. Я вижу, как она изменилась. С тобой она стала такой… смелой, решительной. Эндрю встал тоже. — Я тоже должен поблагодарить тебя, Мередит. За то, что спасла мне жизнь. Мередит насторожилась. Погодите-ка… Вы что задумали, негодяи? А я и не заметила ловушки. Ах вы подлецы, змеи такие, провели меня. Распинали тут девочку, как за смертные грехи, а сами-то!.. Она переводила взгляд с сестры на ее мужа. На губах ее появилась опасная улыбка: — Что, пошалить захотелось? — Только если ты… Мередит только хмыкнула. Она медленно двинулась к Эндрю, прильнула к нему грудью, провела ладонью по его груди, приобняла за плечо и бросила взгляд сестре, надменно улыбаясь. — Я никогда не понимала, чем ты заслужила такого мужчину. По-моему, ничем. Такому нужна более интересная женщина. Я права, Эндрю? Свободной рукой она погладила его по щеке, развернув лицом к себе, и алчно впилась в его губы. Он ответил на поцелуй. Сначала несмело, но быстро освоился. Насытившись, Мередит снова посмотрела в лицо сестре, похотливо ухмыляясь. И во взгляде ее увидела те же чувства — похоть, возбуждение. Рот сестры был приоткрыт от горячих вздохов. — Мерри, что ты делаешь? — простонала Элизабет, изображая сопротивление. — Угоняю твоего мужа, — ответила ей Мередит безжалостным тоном, — можешь сообщить в полицию. Она снова поцеловала Эндрю, тем временем расстегивая ему брюки. Он положил руки ей на талию, принялся исследовать ее. Сжал ягодицы, потрогал груди. Взялся за пуговицу ее тренча. Вот сейчас он удивится. — Нравится? — спросила она, когда тренч упал с нее, обнажая ее БДСМ-наряд из черного латекса. И добавила, бесстыже глядя в лицо уже возбужденной до предела сестре: — Твоя благоверная тебя таким не балует? Конечно, нет. Она слишком скучная. Эндрю взял ее за талию уже сильнее, развернул задницей к себе, в это время проверяя пальцем ее вагину. А она рукой направляла в себя его возбужденный член, нагло глядя в глаза перевозбудившейся сестре. Та, запустив руку в домашние шортики, мастурбировала и смотрела, как ее муж на ее глазах трахает ее сестру. Мередит и сама не заметила, как поверила в свою игру. Ее заводила сама ситуация, сердце покалывало приятным волнением от собственного бесстыдства и блядства. А вагина пылала похотью, помогая члену Эндрю тонко подстроенными сокращениями маленьких искусственных мышц. А еще ей льстило то, как он трахает ее. Грубовато, иногда неловко, что указывало на искренность. Это ложь всегда отполирована и сверкает. Правда же обязательно содержит изъяны и нелепости. Вот и он сбивался, спешил, хватал ее слишком грубо, сжимая сиську, шею, дергая за плечо, за ремни упряжи. Она возбуждала его не на шутку, и он торопился отыметь ее изо всех сил, как будто это его последний раз. А ее страшно заводила его честность. — Что скажешь, сестренка? — выдохнула Мередит ей в лицо, развратно скалясь и приобняв Эндрю за шею. — Он никогда с тобой такого не делал, да? Никогда не порол тебя так жадно? Мередит расставила ноги пошире и показала Элизабет спускаться. — Теперь там… Ох… Твое место… Залезай и обслужи меня, пока твой парень меня… Ох… Трахает… Если будешь хорошо себя вести, то я… Ох… Может быть, оставлю тебе... Ох!.. Полакомиться…