Сожгли магазин в Маленьком Китае
Прогулялись по точкам с дурью на Чпок-стрит, опустили почки одним типам.
Прессанули торгашей, пару шлюх подвесили за ноги. Шухер по полной там устроили. Приехали Когти, мои с ними пострелялись, правда, не грохнули, там МаксТак прилетел, пришлось валить.
Но народ распугали прилично. Гуки боятся.
Его отчеты Мередит всегда читала с умилением: вот человек любимым делом занят, сразу видно. Трудится, старается. Всем бы такой энтузиазм. В его письмах всегда ощущалось какое-то неуловимое вдохновение. Его Красные Хромеры стали настоящей костью в горле для Тигриных Когтей. Здорово портили бизнес, пугали людей, в Джапан-Тауне было уже просто опасно находиться. Менты вроде бы тоже активизировались, но Когтям они не помогут. МаксТак с большим удовольствием будет отрывать головы что тем, что другим. Главари Когтей, должно быть, изо всех сил пытались понять, какого хрена Хромерам от них понадобилось. Пока еще не сейчас, но уже очень скоро они попросят переговоров. В это время можно будет заняться другим, не менее важным делом. Мередит набрала детектива Крепаковски. — А, напарница. Чем обязан? — Джимми, привет! Как у тебя успехи? — Не так быстро. У меня нет таких уж влиятельных друзей в администрации тюрьмы. В ход идут скорее друзья друзей. — Твои кореша из Шестой улицы? Намекни им, чтобы ускорились! Я денег накину, не проблема, мне главное вопрос решить. — В любом случае тебе придется придумать, как вытащить его из тюрьмы. — Что-нибудь придумаю. В этом гнилом городе все продается, надо только продавца найти и выложить деньги. — Когда ты родилась, твоим первым словом было «взятка»? — Хо-хо! Сам-то тоже не святой, с твоей-то Шестой улицей. У тебя кенты — одни бандиты. — Коп хорош ровно настолько, насколько хороши его информаторы. — Ладно, святоша, держи меня в курсе. Надо пообщаться с Гиеной, хотя бы понять, годен он на что-то или нет. Закончив звонок, Мередит вернулась к рутинным делам, между тем соображая, каким образом собирается достать Гиену из-за решетки. Крепаковски был прав, ей придется проявить изобретательность. Если не рассматривать организацию побега, то дело это будет небыстрое. Придется уговаривать одних, угрожать другим, подмазывать третьих. Помочь с таким делом мог только один человек: комиссар полиции Фолтер. Только он имел необходимые связи и был достаточно коррумпирован, чтобы через него можно было обеспечить отмену приговора или пересмотр меры пресечения. Он надавит на судей, заткнет присяжных, поменяет государственного обвинителя, подкинет материалов адвокату, замажет дерьмом свидетелей. Мередит знала, все эти услуги покупались. Цена могла быть велика, но принципиально вопрос был решаемым. Ладно, черт возьми, тут уж ничего не поделаешь. Придется посидеть на коленках. — Рози! — Мередит вызвала ее по внутренней связи офиса. — Проверь для меня, где я могу в ближайшее время наткнуться на комиссара полиции? Очень желательно в неформальной обстановке. — Одну секунду, мэм… Вы можете прямо сегодня. Комиссар Фолтер будет присутствовать на вечеринке Деволюционистской партии Найт-Сити. — Ух ты. Вот это повезло. Мое приглашение на месте? — Да, мэм. Пришло две недели назад. Я отправила вежливый отказ по стандартной форме, как вы и распорядились делать в таких случаях. Сообщить, что вы передумали? — Да, повеселю старичков. Мередит, закинув на стол ноги, принялась в ВР прокручивать новинки на сайте своей любимой модельерки — придумывала, в чем пойти на вечеринку. Платье должно быть такое, чтобы люди млели. И когда она уже почти выбрала, ей позвонили. Она смотрела на экран звонящего телефона с задумчивостью во взгляде. Он никогда не звонил ей дважды с одного номера. Но она все равно научилась безошибочного определять — это он. Проведя пальцем по экрану, она выбрала «принять». — Ну привет! — Добрый день, мисс Стаут. Мередит даже усмехнулась. — Я все ждала, когда ты позвонишь. После того раза-то. Знаешь, я от тебя не ожидала. А ты мне жизнь спас. Хм… Спасибо тебе. — Это было удовольствием для меня — оказать вам услугу. — Но если ты думаешь, что после этого я в тебя влюбилась или мы друзья, то ты охуенно ошибаешься. — Совершенно нет, мисс Стаут. Мое предупреждение вам было абсолютно безвозмездной акцией. Никакое вознаграждение не требуется. Всю возможную выгоду от своих действий я уже получил. — Да? Это какую? — Я слышу ваш голос. Она рассмеялась. — Опять ты со своими подкатами… Романтик хренов. Ну, давай уже, колись, — она, усмехаясь, с предвкушением шлепнула себя ладонью по бедру, — что ты там на этот раз заготовил? Телефонный парень молчал дольше обычного, нагоняя интриги. — Мисс Стаут, — начал он будто несмело, — как по-вашему, возможны или чувства между высокопоставленной персоной и человеком, как это принято выражаться, «со дна общества»? — Это ты про кого? Про себя, что ли, Квазимодо? — Вопрос сугубо теоретический. Мне интересна философия ситуации. — Философ ты мамкин… По-всякому бывает. Сказки про принца, который влюбляется с первого взгляда в нищебродку — не всегда сказки. Так иногда случается. Но кончаются такие истории не очень хорошо. Понимаешь, со временем чувства проходят, а люди теряют былую привлекательность. А он же богач, он пойдет и найдет себе штук двадцать молодых и красивых вместо одной заебавшей. — Понимаю ваш взгляд, мисс Стаут. — Ты потрещать позвонил? Делать нехуй? — Прошу прощения за то, что трачу ваше время, мисс Стаут. У меня еще только один вопрос: вам известно, что такое «петтинг»? Мередит ответила не сразу. Она с гневом смотрела в свой монитор на столе. Ногтями отбила по столу раздраженную трель. Ты знала, старая, что до этого дойдет. Не надо было обманываться. — А дальше что? — спросила она язвительным тоном. — Сразу анал или сначала отсос? Я тебе давалка какая-то? — Это абсолютно не то, что я имел в виду, мисс Стаут. И… У меня нет никакой уверенности в том, что «дальше» состоится. — А что такое? — В Мередит шевельнулось любопытство. Что значит «нет уверенности»? Не доживет? То есть кто-то хочет его грохнуть, и это не я. О планах своих врагов он знает и не уверен, что сумеет защититься… Но кто, черт возьми, способен угрожать существу из-за Черного заслона? Сетевой дозор? Проклятье, от них я ничего не добьюсь. Я была бы совсем не против, чтобы они его на ноль помножили, только есть один нюанс… — Я не могу это обсуждать, мисс Стаут. — Нет, подожди-ка. За тобой кто-то охотится? Тебя хотят грохнуть? А мне тогда что делать, если у них получится? Я-то тут буду совсем не виновата. — Я понимаю ваше беспокойство, мисс Стаут. В случае моей смерти вам будут немедленно переданы инструкции по отключению оборудования, установленного Даниэлле. — Охуеть ты у нас джентльмен, — Мередит сложила руки на груди и презрительно усмехнулась, — будет обидно, что не представилось возможности самой тебя придушить, но в остатке такой вариант меня тоже устроит. — Именно так, мисс Стаут. На мой взгляд так будет справедливо. А сейчас, если не возражаете, предлагаю перейти к обсуждению условий задания. — Ты спешишь куда-то? — Мередит усмехнулась. — Что, я у тебя не одна такая? Нашел себе кого-то на стороне, да, хуепутало? Соска поинтереснее приглянулась? Конечно, не одна! Ты, небось, весь Форбс перетоптал. — Мисс Стаут, на эти вопросы я могут дать вам откровенный ответ: все это не соответствует действительности. Мередит ехидно посмеялась. Ей доставило удовольствие то, что ей удалось заставить его оправдываться. — Да все вы, мужики, так говорите! А на деле оказывается, что каждый первый — пиздабол. Но ладно, давай, выкладывай, что ты на этот раз придумал? Кто меня должен облапать? Я уж не думаю, что ты сам приедешь. С твоей стороны это было бы… неосмотрительно! — Выбор партнеров на ваше усмотрение, мисс Стаут. Это должна быть группа совершеннолетних людей, вам незнакомых, не работающих по вашему заказу — то есть, не нанятых вами секс-работников. Просто используйте свою притягательность. Я полагаю, вы предпочли бы молодых и симпатичных юношей и девушек. Таких вы без труда найдете на улице любого района Найт-Сити. — То есть мне опять все самой придумывать? Ты совсем уж обленился. И ты типа предлагаешь мне уличным бандитам отдаться? Ты же говорил, моей жизни ничего угрожать не будет. — Я стараюсь ставить как можно меньше рамок для вашей креативности. — Спасибо нахуй огромное... Ты сказал, группа. Тебя, смотрю, вообще на групповушку тянет, да? Ты из этих, что ли, из тех, которые свою бабу под других мужиков подкладывают? — Мои сексуальные предпочтения вы нашли бы излишне скучными. Но и в том, о чем вы говорите, можно отыскать нечто занятное. Она рассмеялась в голос. — Да я знала, что ты грязный извращуга. Ладно, как планируешь проконтролировать? — Найдите в городе такое место, которое попадает под объектив камеры наблюдения и сообщите мне, перезвонив на этот номер. Мередит бросила секретарше, что ей нужно кое-куда уехать прямо сейчас, и пусть передвинет все дела. По дороге соображала, как провернуть то, что хотел от нее телефонный парень. Она поймала себя на мысли, что уже не относится к этим «заданиям», как к чему-то странному и необычному. Так, просто еще одна работа, которую нужно сделать. Для начала надо убедиться, что меня никто не опознает. Я свечусь то и дело тут и там, что, конечно, полезно в целом, зато серьезно осложняет дела вроде этого… Она взяла было из гардероба свой плащ, но тут ей в голову пришла идея получше. Гулять так гулять. Дэнни в школе. Она даже не узнает о том, что я позаимствовала немного ее шмоток. Зато уж наверняка. Даже сумасшедшему не придет в голову, что директор Стаут стоит на панели, выряженная, как проститутка. Мередит пробралась в комнату племянницы, быстро обыскала ее гардероб. Добычей ее стали джинсовые шортики размером с не самые скромные трусы. Белая маечка, которая с трудом доходила ей до низа сиськи, а также розовые стринги с резинками на завязках, которые оставались торчать сверху из-под края шортиков. Оглядев себя в зеркало, Мередит покачала головой, глядя в глаза своему отражению. Пиздец… К сексуальной одежде она добавила совсем безумный макияж — без всякого чувства меры, как сейчас любит молодежь. Волосы разделила на два хвоста — прямо чирлидерша из средней школы. Ладно, ничего, сойдет. Выгляжу на двадцать лет моложе. Я просто отвыкла от такого облика. А так — накрасилась, и впору по улицам скакать. Накинув поверх боевого обмундирования плащ, она выскочила из дома и тут же запрыгнула в подогнанный системой мустанг — не хотела, чтобы кто-то из охраны успел ее рассмотреть, это ж позора не оберешься. Впрочем, хрен с ними, решила она. Посудачат и перестанут. Все знают, что у больших людей своя придурь в голове. Раздумывая, где Шлюха Стаут будет охотиться, Мередит рассудила, что это в самом деле должно быть неблагополучное место. Такое, где Директору Стаут делать нечего. Желательно безлюдное. Чтобы пара гопников отиралась и больше никого. Таким местом в городе она считала Санто-Доминго, Ранчо Коронадо, к примеру. Она медленно вела мустанг по улицам, особенно задерживаясь на малооживленных, высматривала себе подходящую кучку уличных озорников. Но все ее не устраивало. Либо слишком людно, либо слишком большая компания. На улице стояла жара, как раз самое пекло под вечер. А ведь скоро знойное солнце Найт-Сити скроется за мегабашнями, и на остывшую улицу вывалит народ — бухать и тусоваться. Она подумывала уже, не заказать ли двух мужчин-проституток, ведь это практически их прямая работа — сделать все так, как она говорит. Но в этот самый момент ей встретилась подходящая парочка. Они сидели на капоте красного кабриолета, в тени, в переулке, на вид — мексиканцы. Один с розовым хаером, в очках-жалюзи, с серьгами в ушах и наколками на морде, одетый на голое тело в жилетку с принтом, изображающим полураздетых девок в бандитских банданах. Второй темноволосый, с подведенными черным глазами и рисунком вокруг рта, какие обычно рисуют мексы себе на день мертвых. На шее золотой крест на цепи, одна рука с позолоченными лентами хрома, ботинки с загнутыми носами под крокодилью кожу. Это явно были какие-то шестерки из банды Валентинос. Интересно, кто актив, а кто пассив? Сейчас ведь времена такие — не угадаешь… Камера наблюдения тоже удачно стояла на столбе — с нее должно было быть видно переулок. Мередит проехала чуть дальше по улице, за поворот. Там остановила машину. Позвонила телефонному парню. — На углу Маллагра и Манзанита-стрит. В подворотне стоят двое. — Секунду… Вижу вас, мисс Стаут. Можете приступать. Она проверила в зеркало, достаточно ли по-блядски выглядит, глубоко вдохнула и вышла из машины. Шла она по тротуару не спеша, виляя бедрами, имитировала завлекающую походку ночной бабочки. Когда она заворачивала в переулок, она сделала вид, будто не обратила на них внимания. А когда обратила, то отвернула глаза, как будто не обращает на них внимания. Она верно угадала: этим павлинам такое отношение к себе пришлось не по душе. Оба тут же спрыгнули с капота. Первым начал темноволосый: — Ле-е-е! Mammita, куда идещь, слющий! — Вай, пагади, тармаза. Прэсяд с нами, chiquita! — Х У И́ Т А!!! — заорала во всю глотку Мередит безумным голосом, и выхватила из сумочки пистолет-пулемет, направляя его поочередно то на одного, то на другого. — НУ-КА, БЛЯДЬ ЖИВО ВЗЯЛИ СТЕНУ! Че не понятно?! Стену хватайте, педики! ВОТ ТАК, БЛЯДЬ! Взяли и держите ее, подпирайте нахуй! Ты, сучара, что еще мне тут комедию ломаешь? Как будто на тюрьме ни разу не был! Я по твоей харе вижу, что чалился! НОГИ ШИРЕ РАССТАВЬ! — Chiquita, ты чо, пагады, ны нада! — Дэнги вазмы, mammita, чо хочищь вазмы! — ЗАВАЛИ СВОЕ ЕБАЛО! Мередит быстро ошмонала обоих, скинула на асфальт пистолеты и ножи. Пинком откинула в сторону. — Медленно повернулись. Руки держать в гору! Оба повернулись. Выглядели оба растерянно. — Не бойтесь, я не легавая. Сейчас просто немного поиграем, и потом я вас отпущу. Удивительно, но это их даже немного обнадежило. — Ты, розовый! — Она указала в него стволом пистолета. — Сюда подошел, ко мне! Да ближе ты подойди, я не кусаюсь! Розовый приблизился к ней на расстояние в два шага, что ему в этой ситуации казалось даже слишком близко. Мередит раздраженно вздохнула. — Вот сюда вот, блядь, встань! — она ногой обозначила место, куда именно. Тот, совсем сбитый с толку, держа руки перед собой, встал прямо перед ней, их разделяло несколько дюймов. Мередит перевела прицел на черного, а розовому бросила: — Теперь положи руку мне на ягодицу. — Ы… не поныл… — Это, блядь, какое-то сложное слово? РУКУ НА ЖОПУ МНЕ ПОЛОЖИ! Быстрее, еб твою мать! Делай, что говорят, иначе твой amigo сейчас стену мозгами раскрасит! Не бесите меня! Розовый протянул руку и несмело положил ей на задницу. — Теперь сожми ее. Тот сжал. — Нормально сожми, как мужик, блядь! Розовый сжал сильнее. — Теперь вторую руку положи мне вот сюда, на промежность. Это на «пизду», если по-простому, чтобы не было недоразумений. Ни тот, ни другой явно вообще ничего понять не могли. Ситуация вызывала у них дикое недоумение. — Теперь сжимай ее и потирай. Ого, ну нихуя себе, даже с первого раза разобрался. Ну все, приятель, вопросов к тебе нет, овладел. Все, иди, встань вон туда. А ты, черный, подходи, не бойся. Черный не то что бы совсем не боялся, но затравленности во взгляде поубавилось. Он рассчитывал на что-то схожее с тем, что досталось его приятелю. — Возьми меня за сиськи и сожми их. Она в это время целилась в розового, ясно давая понять, что если черный сделает глупость, тому несдобровать. — Возьми нормально и сожми! Сильно, блядь! Ладно, сойдет. Теперь соски возьми и крути их. — А-а-а? — Клешни свои засунь мне под майку и покручивай соски, — прошипела ему Мередит. Тот сделал, как сказано. Кажется, он уже отчаялся понять, во что его угораздило вляпаться, и просто отрешенно делал, что скажут. — Ну все, молодцы. Потренировались? Теперь все вместе. Иди сюда тоже. Она приобняла розового за плечо, приставив дуло к его виску. — Давайте, каждый взялся за свою работу. Не забыли еще, чему я вас учила? Черный взялся за ее груди снова, а розовый — за ягодицу и промежность. — Chiquita, ты б сразу сказала, чэво тэбе надо… — осторожно произнес черный. — Мы б тэбе бесплатно хоть трахаться, хоть чэво… — Мне не надо трахаться, мне нужно, чтобы ты делал, что я говорю. Ребята уже даже почти успокоились и вошли во вкус. Она велела им сначала по очереди отшлепать ее по заднице, а под конец — достать члены и дрочить, а сама освободила сиськи из-под майки, чтобы дать им наглядный материал. Не без труда, но оба таки справились с тем, чтобы кончить. Мередит была уверена, что это было не обязательно, но так точно не подкопаешься, половой акт завершен. — Молодцы, вопросов к вам больше нет. А сейчас повернулись и медленно прошли до конца переулка. Сама она попятилась задом, держа их на мушке. Мустанг подъехал на автопилоте, она запрыгнула за руль и со свистом дала по газам, на ходу набирая телефонного парня. — Зачем вы это сделали? — Что тебе не нравится, собачья ты рожа? — Почему именно так? Это не принесло никому удовольствия. — Я условия твои выполнила? После недолгой задержки он ответил: — Вы в своем репертуаре, мисс Стаут. — Ты еще осуждать меня будешь?! — Вы же просто изнасиловали их… — Ты так думаешь? А знаешь, что я думаю? Что это ты меня изнасиловал. Не тебе тут нахуй выступать с позиции морали. Он снова долго не отвечал. — Мне нужно подумать об этом, мисс Стаут. — Ну, как надумаешь, звони. Только я сомневаюсь, что тебе что-то умное в голову придет. Давай, конец связи. Но и на этом на сегодня еще не все, думала она, направляясь к дому. Начинало смеркаться. Скоро начнется благотворительная вечеринка Деволюционистской партии. Вот уж будет секс так секс. Телефонному нужна хотя бы только моя пизда. Пиджаки же будут ебать меня в мозг. Она переоделась на заднем сиденье в свою повседневную рабочую одежду, которую благоразумно захватила с собой. Стерла макияж проститутки. Все только ради того, чтобы не подставиться перед Дэнни, которая к этому времени уже давно дома. Вот это был бы номер, если бы она увидела меня такую… Старая шлюха, да еще и одетая в ворованную у нее же одежду… Похоже, для меня вообще ничто не граница. Я же прямо сейчас еду наряжаться, чтобы опять торговать своим телом. Дома Мередит расцеловалась с Дэнни. Та сама выбежала в гостиную ее встречать и кинулась обниматься. — День настал! — произнесла она торжественно. — Прощай, гадкая школа, здравствуй мир! Она прямо сияла. Мередит взглянула ей в лицо с подозрением: — Тебя выгнали? Готовься к смерти. — Наборот! — воскликнула Дэнни и принялась прыгать на диване. — Я доехала до финиша! Это наконец закончилось! Сегодня был последний день занятий. Мередит с ужасом уставилась на нее. Не может быть… Как же это все… Это все… Как же быстро. Это мы, старики, живет изо дня в день, изо дня в день, изо дня… Перестав замечать и небо, и ветер, и биение сердца любимого человека. Жизнь ли это? Так, позорное доживание. А они, молодые, именно что живут. Они проживают каждое мгновение. Дышат, чувствуют, радуются и печалятся. Только в ее возрасте все эти чувства настоящие. А я уже их и не помню. Трудно было представить, что Дэнни когда-то вырастет, и вот она взрослая женщина. Она ощущает себя так, что у нее уже целая жизнь за плечами. Прожила одну и начинает вторую. А мне уже давно кажется, что я вообще не прожила ни одной… Я даже не вспомнила об ее празднике, настолько вегетативно мое существование. Как перестать кричать?... Внешне Мередит не показала ни единым мускулом своих чувств. Она улыбнулась, пусть и улыбка вышла немного вымученной. — Поздравляю, теперь можешь спать без трусов, — сказала ей Мередит почти не треснувшим голосом. Она отвернулась, не уверенная, что сдержится, якобы ей нужно было что-то на кухне, а сама просто не хотела показывать племяшке свои рыдания. Но та догнала ее и обняла сзади. Мередит почувствовала, что она уже на грани. Она так полна радости и счастья, она умеет наслаждаться жизнью, несется навстречу своим мечтам… И такое чудо тот ебаный телефонный парень ставит под угрозу, чтобы исполнять свои грязные желания? А я с ним уже едва ли не как с корешем беседую… Дура, наслушалась его жалобных историй про то, что ему, дескать, недолго осталось. О нет, приятель. Ты даже не подозреваешь, насколько недолго. Кем бы ты ни был. Хоть искином, хоть демоном, хоть самим Сатаной, блядь. Мне плевать, что тебя уже хотят убить и идут по твоему следу. С этого момента я как никогда полна мотивации опередить в этом деле кого угодно. — Что у тебя там по оценкам? — ярость помогла Мередит немного взять себя в руки. На этот вопрос у Даниэллы уже не нашлось четкого ответа. — Ну-ну, — Мередит посмотрела на нее таким взглядом, как будто другого и не ожидала, — нечем похвастаться, да? — Тетя! У меня «отлично» по искусствам! — Такое помогает только в том случае, если хочешь всю жизнь потратить на рисование ебущихся собак. Ну-ка, скинь мне весь список. Ага, даже целая тройка по математике. Далеко пойдешь, юная леди. В казармах Милитеха всегда нужны уборщицы на сортиры. — Тетя! — Ну хоть писать и читать тебя немного научили. — Ну тетя! — А это что такое? Пятерка по физкультуре? Деточка, это же золотой билет в стриптизерши. — ТЕТЯ!!! — Иди сюда, тыковка. Не всем в этом мире удается оставить свой отпечаток. Просто говори всем, что выбрала семью. — ТЕТЯ, ПОЖАЛУЙСТА, НАХУЙ!!! Мередит рассмеялась. Даже гнев племянницы был таким очаровательно искренним. Она прижала Дэнни к груди, погладила по волосам. — Все эти оценки — хуета. По жизни гораздо полезнее другое умение, в школе тебя ему не обучат. Но я могу дать тебе урок. Если интересно, то освободи пару часов как-нибудь на неделе. — Как насчет завтра? Вообще-то в любое время для тебя, тетя. А что это будет? — Сюрприз. Иди, отдыхай, заслужила. Можешь позвать подружек и выпить с ними что-нибудь из моих запасов. Только не все! И никаких оргий несовершеннолетних, мне потом охране в глаза смотреть. В общем, оставайся в пределах границ. А мне пора бежать. Сегодня опять танцую на столе перед пиджаками. — О, вечеринка?! А можно с тобой? — Что я тебе говорила про математику? Ладно, шучу. Это не такого типа вечеринка. Веселого там ничего нет. Хреновая выпивка, нет еды, тебе говорят гадости, замаскированные под любезности, а ты отвечаешь тем же. В своей спальне Мередит позволила себе небольшой перекур. Вести от Дэнни стали для нее шоком. Сильно, как никогда прежде, она ощутила, что мир-то продолжает жить, движется, и только она одна застряла в непрекращающемся кошмаре. Но темп ее жизни требовал от нее вновь встать и сражаться, как бы сильно она ни устала, какой бы разбитой ни была. Сейчас — как никогда прежде. Она была ключевой фигурой огромного расследования, в которое вовлечено уже несметное количество самых разнообразных персонажей. И сейчас она как никогда прежде чувствовала, что обязана продолжать. Потому что без ее вмешательства все рухнет. Она, может, все еще не Джимми Крепаковски, плохой коп с хорошими контактами, который вращается в опасных кругах и выковыривает информацию из своих приятелей-бандитов из Шестой улицы, а также и из других криминальных личностей. И, конечно, не Эйрик «88» Эйнарссон, который во главе своих ебанутых отморозков рвется в драку и приводит их к победе, прессуя Тигриных Когтей, добиваясь сделки с ними просто потому что ему по кайфу. Она не Тайрон Декуин, который может одним ударом кулака убить человека благодаря имплантам и сумасшедшей реакции. И не Кэссиди О’Коннел — не умеет выжигать людям мозги, вводя команды в консоль. Она не Майкл Локард с его раннерами, и не Арнольд Рассел, с его вертолетами. Но она занимает свою, особую нишу в этой пирамиде. Она — Мередит Стаут. Не воин, но стратег. Не ученый, но дипломат. Не пастырь, но искуситель. Ее битва идет на другом поле. У нее другая роль, не менее важная. Она оставалась центральным звеном во всем деле. Биться ей до последней капли крови. Она чувствовала, это дело всей ее жизни. Потому что поражения она сама себе не простит. А, значит, все средства хороши. Выбирая между двумя платьями, она выбрала в итоге то, что без декольте. На первый взгляд выбор может показаться слабым. Но дело было гораздо о большем, чем просто потрясти сиськами. Ее область над грудями украшала большая татуировка в форме крылатого черепа. Одни ситуации могли позволить ей показать себя. Другие нет. Сегодня была одна из таких. От Мередит требовалось продемонстрировать другое: то, что она продается за дорого, что она самый дорогой товар на этой выставке. Но все еще товар. Доступная недоступность. Продажная неподкупность. Высшая лига. На благотворительном банкете Деволюционистской партии Найт-Сити было скучно и душно, как на любом подобном очковтирательском PR-мероприятии. Официанты в смокингах разносили унылое шампанское. Гости протокольно кланялись друг другу, обмениваясь формальностями. Публика искушенная, вилла в Норт-Оуке никого не впечатляла, а само действо вообще никого не интересовало, разве что тех, кто пришел торговать лицом и втираться в доверие к шишкам. Мередит плыла сквозь толпу в сверкающем золотом платье из новой коллекции Афины Сворд, и надушенная трясина смокингов расступалась перед ней как море перед Моисеем: добрый вечер, мисс Стаут. Ее целью был игральный стол, за которым перекидывались в карты джентльмены почтенного возраста — насквозь продажные чиновники из мэрии, городского совета, депутаты по городским округам и прочие с ними. Ну и, разумеется, куда за игральным столом без комиссара НСПД Джеральда Фолтера. Мередит остановилась и нависла над игральным столом, где как раз кипела напряженная покерная партия. — Джентльмены, — произнесла она твердо, грозно уперев руки в боки. — Это что еще за азартные игры?! Вам тут не Вегас! Ну-ка быстро убрали карты и деньги со стола! — Мередиииит! Свет нашего вечера! Вы прямо как солнце в ночи! — все приветствовали ее сальными ухмылками. Она уже успела между делом завести знакомства среди депутатов. Всем им она говорила одно и то же: «просто Мередит». — Присаживайтесь с нами, директор Стаут! По партеечке. Мне рассказывали, вы — искушенный игрок. — Нет, господа, благодарю, я сегодня по маленькой. Десятку за плохое шампанское и скверную музыку я сегодня уже всадила. За столом оценили ее шутку. Каждый из них тоже внес десять тысяч за возможность присутствовать здесь. — Фонд Ричарда Найта, господи помилуй, — возмутился один из депутатов. — У них миллиарды на счетах, а они собирают по грошу с честных служак. — А они так и делают свои миллиарды. — Мередит улыбнулась совершенно обезоруживающей улыбкой. — Десятка с меня, десятка с вас, десятка с вон той полной дамы, и получаются миллиарды. — Не поспоришь. Математика — совершенно безжалостная штука. Страдает, как всегда, простой народ. За столом покивали с постными лицами: понимаем, дескать. Хотя было и дураку понятно, что никакой ты не «простой народ», когда у тебя есть лишняя десятка, чтобы за столом посидеть. Напротив, все эти морды как раз тот самый «народ» и грабят. — Да присаживайтесь вы, мисс Стаут. У нас Техасский. Все по-честному. Начинаем с пятисот евробаксов, ставками не душим, чисто джентльменская игра. Выигрыш-то все равно в Фонд Найта идет. — Все еще пас, — Мередит обворожительно улыбнулась. — К тому же, я так и вижу блеск в ваших бесстыжих взглядах. Так и мечтаете оставить бедную женщину без штанов! Ответом ей стал дружный смех. — Не вините их за это, Мередит. Кто угодно на месте этих старых кобелей вывесил бы язык. — Отличная попытка убедить меня в том, что вы видите во мне не только простушку из Техаса, которую можно развести на деньги, но и красивую женщину, которая перед вами еще и станцует потом за долги. Комиссар Фолтер, могу я рассчитывать на ваше внимание после этой напряженной игры? — Да у меня всего лишь стрит-флеш. С этими шулерами за столом это означает, надо сбрасывать. — Он расхохотался своей лошадиной пастью, откладывая карты. Их проводили компанейским смехом, с шутками и прибаутками. Мередит отвела его за столик. — Присядем? — С удовольствием. Что случилось, Мередит? Вы не против, если я буду вас так звать? Фолтер нажевывал сигару, в то же время ощупывая собеседницу взглядом. Этот взгляд взвешивал ее грудь, ощупывал талию, проскальзывал в разрез платья. Мередит нарочно села так, чтобы ему лучше было видно, — не напротив, а рядом с ним, и закинула ногу на ногу, чтобы пола платья съехала, обнажая бедро и колено. При этом она делала вид, будто в упор не замечает его похотливого взгляда и очаровательно ему улыбалась: — Я сто раз сама говорила вам звать меня так, комиссар. — Джеральд. — Джеральд, — повторила она обворожительным голосом американской красавицы из фильмов. — Вы уже поняли, в чем дело. Как всегда, дева в беде. — Я никогда не позволю этой беде случиться. Что я могу сделать для вас? Он был пьян. Она пила с ним и весело улыбалась. Чем пьянее он, тем проще ему будет согласиться. Но и рассчитывать на то, что его удастся развести по синей лавочке тоже было наивно. Фолтер — тертый калач, он знает все о коррупции. Можно было надеяться только на то, что удастся выбить скидку. Она просила о многом и понимала, что придется пойти на жертвы. И все эти жертвы она должна была приносить с очаровательной улыбкой. Он напивался, обещая ей любую помощь. Но нужно было понимать, что стоит за этими чистосердечными обещаниями. Такие типы за свою помощь дерут три шкуры, обдирают как липку. Вот только Мередит готова была идти ва-банк. — Давайте начистоту, Джеральд. Я интересна вам. — Мне, и всем остальным ста мужчинам в этом помещении. От вас не отводят взгляда. Отпираться неразумно. Любому было бы наслаждением общество такой женщины, как вы. — Но кроме шуток… Их взгляды пересеклись. Мередит смотрела ему в лицо с вызовом, подстрекала его улыбкой. Его толстая ладонь под скатертью стола легла на ее голое колено, а она улыбнулась шире, поощряя его. Тогда его ладонь поползла выше по бедру, и глубже в разрез платья — его пальцы лежали на внутренней стороне бедра. — Мы оба знаем, Мередит, что этого не случится, — нагло произнес Фолтер, пуская из пасти кольца дыма. Но руку с ее бедра так и не убрал. Мередит хлопнула ресницами: — Опасаетесь зайти слишком далеко? Разумно. Просто дайте мне сигнал, мы ведь знаем, всегда есть альтернатива. Теперь уже она шантажировала его. С первого-то раза он не оценил, какое сокровище лежит в его ладони. Она более прямо давала ему понять, чего он лишится, если сейчас сдаст назад. Мацать директора Милитеха за ляжку — одним богам доступно такое удовольствие. — Как насчет двухсот тысяч? — произнесла она, отведя от него взгляд чтобы прикурить. Но руку его с себя пока не снимала. Фолтер погладил ее по бедру. Вниз, до колена, потом вверх, опасно близко… — Мне придется выложиться по полной, чтобы оказать вам любезность, Мередит. Я прошу не для себя. У этой телеги слишком много колес, и все нуждаются в смазке. Просто не хочу утруждать вас перечислением всей той массы людей, которую мне придется пройти. В суде, у себя в НСПД, в пенитенциарной системе… Уместнее было бы говорить о пятистах тысячах… Мередит кокетливо улыбнулась. — Я понимаю… Но как насчет небольшого шага вперед в наших… деловых отношениях? Навстречу друг другу? Она бережно подняла его ладонь со своей коленки, сняла ногу с ноги и поставила, чуть разведя в стороны. Но не стала покрывать оголившуюся в разрезе ногу, а положила на нее ладонь Фолтера. С провокационной улыбкой она смотрела ему в лицо и видела, как в его взгляде жадность борется с искушением. Искушение победило. Его ладонь поползла вверх, пальцы коснулись обнаженной плоти ее внешних губ — она пошла на битву без нижнего белья. Ощупали ее гладкий лобок и вульву. Она взмахнула ресницами, прикрыв на пару мгновений век. Так, будто его прикосновения были ей приятны. — Небольшая скидка взамен на признательность, — Мередит снова обворожительно улыбнулась ему, пока его пальцы мяли ее вагину, немного проникая внутрь. Когда свинья меньше всего ожидает подвоха, ее с размаха бьют кувалдой по башке, ломая череп. Фолтер даже позабыл о сигаре в другой своей руке. Брать его тепленьким нужно было сейчас. — Давайте сойдемся на трехстах тысячах. Не думайте об этом, как о недополученной прибыли. Пусть это станет инвестицией… Вложением в наши будущие проекты. Двести кусков против ебли, думала Мередит, с улыбкой покидая виллу и направляясь к своему мустангу. Да я самая дорогая индивидуалка в Найт-Сити! Недешево. Но цель того стоит. Надо будет — выложу столько денег, сколько потребуется. Надо будет — буду скакать на членах и счастливо улыбаться. Надо будет — хоть весь город атомной бомбой подорву. Цена мне не важна. Я доберусь до этого сукина сына, чего бы оно мне не стоило.