Полуденный зной

Неладное Николас заподозрил, не дойдя до гостиницы пару кварталов. То и дело до него долетали тревожные обрывки чужих разговоров: «...перестрелка у Сальмы...», «...почти никто не пострадал, если не считать того молодого человека...», «...гад клялся, что попал, но Фрэнк сказал, что...». И они совсем не радовали. Вульфвуд ускорил шаг. Что-то подсказывало: не стоило ходить в банк и за подработкой-прикрытием одному. Не стоило оставлять это ходячее бедствие в одиночестве. Особенно теперь, когда за него хотелось не просто драться — вырывать глотки. Тревожные мысли клубились в мозгу песчаными вихрями, царапали виски дробным пульсом. Вульфвуд... не боялся, нет. Вульфвуд был готов уби... калечить. Не убивать. Как жалко, что Каратель остался в номере. Зубы скрипнули, и Николас, наплевав на то, как это будет выглядеть, практически пробежал последние полторы улицы. У входа в гостиницу толпились люди шерифа и любопытные горожане. Сидящий в пыли и связанный, как копчёная ветчина, неудавшийся грабитель матерился. На лбу у него наливался синяк — один в один по форме рукояти кошмарно знакомого револьвера. Пара подельников всё ещё валялась в глубокой отключке рядом. Протолкавшись сквозь толпу зевак, Николас заметил у дверей несколько тёмных капель крови и рванул внутрь. Ещё несколько обнаружилось на ступеньках, ведущих к комнатам. Большое пятно, почти свежее — на ручке двери. Цепочка из крупных капель — на полу. Рядом с кое-как сброшенными сапогами — клякса. Кровавая лужа на кровати чуть не прикончила Ника на месте — и оказалась, слава Богу, просто красным плащом. Ожидая увидеть худшее, Вульфвуд толкнул дверь ванной. — Твою мать... — Вырвалось как-то само. Вэш, вполне живой, только очень бледный, сидел на краю ванны в задранной до подбородка безрукавке и пытался дотянуться до кровоточащей раны на спине. В раковине валялась аптечка. Заметив Николаса, идиот — сердце болезненно сжалось: «Мой идиот», — виновато улыбнулся. И попытался повернуться так, чтобы не было видно крови. — Эм... Привет? Как дела? Я думал, ты будешь позже... — Искорка... — облегчённо выдохнул Вульфвуд, только сейчас осознав, что сердце бьётся, кажется, где-то у самого горла. Живой. И, похоже, даже ранен несильно. — Ты только не переживай, я потом ототру кровь. Только закончу с... этим. Я быстро. — В ванну с лязгом вывалилась сплющенная пуля, и Вэш болезненно охнул. Метнувшись к входной двери, чтобы задвинуть щеколду, Николас на ходу скинул пиджак и стянул рубашку. А вернувшись в ванную, первым делом поцеловал своего придурка в его непрошибаемый лоб. — Показывай. Я помогу. — Это просто царапина, Ник, не на... — Вэш хотел было отказаться, но наткнулся на очень выразительный взгляд и не решился спорить. Только развернулся с тихим стоном, подставляя спину. Сквозь кровь — всё ещё текущую и уже остановившуюся — Николас смог рассмотреть три входных отверстия. — Остальные пули...? — Ещё там. Я только до одной достал... — Искорка... — вздохнул Вульфвуд, не скрывая беспокойства. — Не переживай. Бывало и хуже, — беззаботно отозвался Вэш, улыбаясь так, словно просто ободрал коленку, а не пытался истечь кровью. — Это не повод подставляться под все встречные пули. Я оставил тебя всего на пару часов. Николас хмуро втащил в ванную табуретку и, подтянув к себе поближе аптечку, первым делом стёр кровь обрывком марли, смоченной в спирте. Вэш зашипел, но даже не дёрнулся. Хорошо: если бы орал, было бы гораздо сложнее. — Лучше я, чем... они. Я справлюсь... Вульфвуд только вздохнул. Вытащить пули тоже оказалось неожиданно просто: они чуть ли не сами толкнулись Николасу в пальцы, когда он уверенно надавил на края раны, собираясь влезть в неё пинцетом. Вэш скрипнул зубами. Перемазанная кровью металлическая рука с противным скрежетом сжалась на бортике ванны, и Ник постарался как можно дальше отодвинуть вспыхнувшие было эмоции. Облив кривую иглу спиртом, он продел в неё толстую нитку. Это дело было привычным: Вульфвуду много раз приходилось латать себя, когда раны были несерьёзными, а травиться лишний раз не хотелось. — Дать тебе что-нибудь в зубы? Или выпить? — спросил Ник, прежде чем начать. По себе знал: наживую шить больно. — Н-нет. Всё нормально. Спасибо, Нико. — Вэш мотнул головой и обернулся через плечо. Всё ещё улыбаясь. И это выглядело... жутковато. Николас скрипнул зубами и взялся за дело. Очень хотелось побыстрее закончить и обнять придурошного миротворца изо всех сил. Да и кровь с ручки двери стоило стереть, чтобы не вызывать лишних вопросов — тех, что и так будут, им хватит с головой. На несколько грубых швов ушла четверть часа. Николас, тихо матерясь и поминая всех святых и Господа за компанию, старался сделать как можно аккуратнее, но получалось не то чтобы очень. Вэш не проронил ни звука — только тяжело дышал сквозь зубы и царапал ванну пальцами протеза. — Готово. — Спасибо, Нико... — хрипло повторил Вэш и качнулся, чуть не свалившись носом в раковину. Вульфвуд, конечно, поймал его. — Искорка... Беспокойство, забытое и забитое, подняло голову и оскалилось. Раны были не такими уж и опасными, Вэш был в сознании, но... фантазия радостно подбросила образ тела, распростёртого на песке в тёмной луже. — Я в порядке, Нико, правда. Просто... рука соскользнула. — Вэш хотел было развернуться к Николасу лицом, но чертыхнулся: бок прошило болью от слишком резкого движения. Вэш вздохнул и накрыл руку Ника у себя на плече, мягко сжимая прохладными пальцами. — Придурок. Коснувшись губами взмокшего виска, Вульфвуд отодвинул табуретку и утащил с вешалки полотенце, всё ещё придерживая Вэша на всякий случай. И, смочив ткань водой, принялся осторожно стирать кровь. На какое-то время воцарилась тишина. Было слышно, как медленно разбредались последние зеваки, яростно споря о том, попал ли один из бандитов в «того парня» или промазал. Где-то на крыше тихо мяукала кошка. — Нико? Ты не злишься? — Злюсь, но это вряд ли тебя на самом деле волнует. — Почему ты... Ты правда думаешь, что мне плевать? — Иначе ты бы не прыгал под пули. — Я не прыгал. Просто... не увернулся. На шум хозяйка вышла, ну и... Она бы погибла, понимаешь? А так — все живы. Это ведь хорошо! Вульфвуд скрипнул зубами и смог заставить себя выдавить только: — Умрёшь же однажды, придурок. — Я не умру, пока... — «... пока не разберусь с Найвзом» Вэш проглотил вместе с вязкой слюной. — ...пока не закончу одно дело. Не переживай за меня. Его фальшивая улыбка сейчас раздражала намного сильнее, чем обычно. Возможно, потому что Николаса всё больше волновала его нездоровая привычка рисковать собой ради каждого встречного. Или потому что теперь безопасность этого идиота была не просто частью задания, а чем-то очень личным. Чем-то, за что Николас готов был драться до последней ампулы. Если повезёт, даже дольше. Закончив с кровью, Вульфвуд почти профессионально перевязал Вэша и встал, разминая затёкшую спину — всё ещё придерживая его на всякий случай. — Пошли в кровать, суицидник. Вэш проворчал что-то невразумительное, но спорить не стал. Поднялся, тяжело опираясь о бортик ванны, и окончательно стянул окровавленную безрукавку, бросив её в раковине. И, цепляясь за плечо Ника, почти уверенно дошёл до сдвинутых вместе кроватей, подхватив по пути флягу с водой со стола. Сел, жадно выхлебал больше половины и с тихим стоном вытянулся на покрывале. И только Николас собрался протереть дверь и самые заметные пятна снаружи, как хриплое радио из соседнего окна, заикаясь и захлёбываясь, выплюнуло сводку срочных новостей: «...объявился сам Вэш Ураган! Зафиксированы первые жертвы. Разрушений пока нет, но мы будем держать вас в курсе происходящего...» Вульфвуд тяжело вздохнул, осматривая бледного Вэша, бардак в комнате и обдумывая непростое решение. Осторожно выглянул в окно, но ничего подозрительного не заметил. Спасибо и на этом. — Похоже, нам опять пора сваливать. И вряд ли в завтрашнем автобусе нам будут рады. — Дай мне полчаса, и можем выдвигаться, — тоскливо отозвался Вэш, очень надеясь, что у них будут эти полчаса. Лучше бы больше, но... — Полчаса у тебя точно есть. Пешком мы никуда не пойдём. — У тебя есть другой план? — С интересом уточнил Вэш. И посмотрел с такой нежностью — любовью? — что Николас почувствовал, как под рёбрами болезненно сжалось. И, не выдержав, отвернулся, начиная собираться. — Попробую сотворить чудо. Если ты поклянёшься мне миром, любовью и пончиками, что не будешь задавать вопросов. И будешь сидеть очень тихо и до моего возвращения никуда не полезешь. — Клятвенно обещаю. Руку даю на отсечение. Левую, — со смешком отозвался Вэш. — Только... можно я до твоего возвращения полежу, ладно? Вульфвуд в ответ только хмыкнул: — Лежи уж... придурок.