Полуденный зной

— Эй, Вэш? Дымное облако окутало Николаса и тут же рассеялось на ночном ветру. Вэш дёрнулся, не сразу понимая, не послышалось ли ему: весь вечер Вульфвуд молчал. Курил. Казалось, что думает он о чём-то более серьёзном, чем судьба всего мира. — Да? — Вэш поднял взгляд от огня и несколько раз моргнул, прогоняя красные мушки, пляшущие перед глазами. — Иди сюда. Хочу тебе кое-что показать. Поднявшись, Вульфвуд подхватил с земли крест. «Каратель», — мысленно поправился Вэш и подошёл, чувствуя смутную тревогу. Серьёзное лицо Ника ему совсем не нравилось. Николас подцепил одну из пряжек, но... Ремни не разлетелись со свистом, освобождая запылённый брезент. Он сполз только с верхней части креста, и металл блеснул в свете костра. — Смотри и запоминай. Медленно — гораздо медленнее, чем обычно — Вульфвуд повернул титановый череп и нажал на несколько выступов на короткой части крестовины. Панель отъехала в сторону, открывая кожаный футляр. Николас протянул его Вэшу. Вэш взял его так, словно Вульфвуд предложил ему шашку динамита с медленно догорающим фитилём. Посмотрел на Ника с недоумением, но отщёлкнул потёртую клёпку и откинул крышку. Внутри потрёпанного кожаного футляра, в карманах, обитых чем-то мягким, лежали семь ампул с вязкой голубовато-блестящей жидкостью. — Что это? — Если со мной снова что-то случится, влей в меня одну из них. Но только одну. От выстрела в голову не спасёт, от всего остального должно. Они будут или в Карателе, или вот здесь. Откинув полу пиджака, Вульфвуд коснулся пальцами креплений под пистолетной кобурой. Забрав футляр, осторожно убрал его на место, и спокойно — слишком спокойно — принялся заворачивать крест. — Николас, что это такое? — Настойчиво повторил Вэш, так и не получив ответа на свой вопрос. — Божественное благословение для тех, кто верно служит «Оку Михаила». — Николас мрачно застёгивал ремни. — Почему ты не носишь их с собой? Они же... — Стараюсь не использовать без крайней необходимости. У них есть неприятный побочный эффект. — Какой? Нико, если ты просишь меня о том, чтобы я дал тебе это в экстренном случае, я должен знать больше. Это... Это важно. Ты важен! — Ускоренное старение. Я показал их только потому, что не хочу, чтобы ты... снова зря переживал. — Так тебе не... — Мне двадцать два. — Теперь я буду переживать не зря, — мрачно отозвался Вэш и отвернулся. Глаза щипало подступившими слезами, а в горле застыл вязкий комок. — Я же сказал. В крайнем случае ты сможешь спасти меня. — Отставив крест, Ник обхватил Вэша за плечи, разворачивая к себе. Пытаясь улыбаться. — В остальном всё хорошо, Искорка. Правда. Просто ещё один шанс — и ещё одна наша с тобой тайна. Идёт? Вэш спрятал лицо у Николаса на плече, уткнувшись лбом в пропахшую табаком и пылью ткань. И долго — намного дольше, чем Вульфвуду хотелось — молчал. — Пожалуйста, не рискуй собой. Я не хочу снова видеть, как ты умираешь. Не хочу снова думать, что могу тебя потерять. Даже с учётом твоих склянок. Не рискуй собой... — Вэш обнимал так крепко, словно боялся, что Ник исчезнет, если держать недостаточно сильно. Вульфвуд коснулся губами его виска. — Я совсем не хочу умирать. Не теперь. Поэтому и показал тебе их. И потому что знаю, что ты сможешь принять правильное решение. Но... между прочим, когда всё это закончится, я хочу жить вместе с тобой где-нибудь, где тихо и мирно, и никогда больше не брать в руки оружие. Вэш задохнулся: от этих слов стало больно. Отчаянно захотелось спрятать Николаса где-нибудь в безопасном месте, куда не смогут добраться ни Найвз, ни его последователи, ни кто-либо ещё. Чтобы не нужно было принимать правильных решений, чтобы не бояться потерять — снова — единственного по-настоящему близкого человека. Чтобы... Вэш судорожно вздохнул, сглатывая внезапную панику и поднял голову. — Я... Я люблю тебя, Нико. — Я тоже люблю тебя, Вэш. И обещаю, что без крайней нужды больше не заставлю тебя волноваться.