andrew minyard wants a good sleep

      действительно, клюшка для экси была тем, что могло заставить нила испытать облегчение и восторг в один миг. эндрю убеждался в этом каждый раз, когда, стоя в своих огромных воротах, наблюдал за его выражением лица. это казалось так глупо, миньярд думал, что заставить джостена трепетать могло что угодно, но не кусок дерева и обычные слова, вернее, данное слово и обещание. это было не тем, о чем думал эндрю, когда искал способы нарушить его глупую улыбку, в которой блондин всегда искал трещины. любой выпавший осколок этой яркой мозаики, что оказалось так легко нарушить сентиментами. о, эндрю ни за что не поведает кевину об этом. это будет их маленьким секретом. сейчас джостен вновь был на поле, махая в руках своей собственной, непонятно откуда взятой в такие короткие сроки клюшкой. его рыжие волосы прилипали к мокрому лицу, что было так серьезно и сосредоточено, что миньярд мог бы не узнать его сразу(что, конечно, было невозможно с такими выделительными чертами, как голубые глаза, шрамы и еле заметные веснушки. с памятью эндрю такого не пройдёт). кевин также скакал рядом, а от их милой одержимости мирьярда тянуло вырвать. — не хочешь передохнуть? — бросает нил ему, обращаясь также ко всей команде, так что все, кроме кевина, все еще стоящего недостаточно близко и утирающего со лба пот футболкой, закивали, устало падая на скамьи. миньярд хмыкает, также падая на место, находящееся вдали от остальных. это не было одной из тех тяжких тренировок что нил, вероятно, собирался превратить в голодные игры своими методиками. этот день был одним из тех, что джостен называет «отдыхом» от их обычного режима. но на деле лисы каждой клеточкой ненавидели эти дни, свободные от бега и упражнений. сплошное экси также является адом. кевин подозрительно падает рядом, а их бёдра разделяют несколько сантиметров, которые эндрю предпочел бы увеличить. его глаза сосредоточено упираются в пол, пока руки тревожно перебирают друг друга на коленях. его ноги блестят на солнце от пота, капли скатываются на искусственную траву, попутно проникая внутрь его тренировочных кроссовок. от прежнего возбуждения во время игры не осталось ни следа, теперь лицо занимала глубокая задумчивость и горечь. миньярд действительно не хотел тянуть время так долго, поэтому легоньком пнул его краем своей обуви в голень. тот поднял голову, но ничего не сказал. — не ломай драму, говори уже, — уверено, словно бы знал, о чем собирается поболтать с дэем, но тянет резину, дожидаясь чужих слов. на самом деле, догадки у него были. тот протяжно мычит, обратно утыкаясь в землю. — прекращай так громко думать, раздражаешь, — эндрю мнет в руках пластиковую бутылку, принадлежащую кому то из лисов, что так глупо забыли ее здесь, уже не надеясь вернуть. затупившаяся в груди брезгливость не позволяет пить ее, даже если она принадлежала кому-то из семьи. не так, особенно, если она принадлежала аарону или ники. — мне жаль. — правда? он издает непонятные гортанные звуки, напоминающие хмыкание или мучительный стон. должно быть, великому кевину дэю тяжело признавать свою вину, после стольки лет слепой веры в собственную правоту. эндрю не спешит его жалеть. — ага. слабо верится — думает миньярд, когда голос дэя ломается, будто бы мешая своему хозяину совершить эту ошибку и прогнуться под порядки воспитанных людей, включающих в себя извинения и взаимопонимание. смешно было так думать, зная, что кевин вовсе не такой, но, видимо, опыт в гнезде заставляет его быть максимально близким к поведению заносчивого ублюдка. миньярд почти искоренил это за все эти полтора года, но кевин стремился в обратную сторону, из раза в раз нарушая его границы. — и что же ты, по-твоему, сделал? уж точно сказал правду, эндрю и без него это знал. обиднее всего было признавать это в словах остальных, а не доставать из собственного самокопания. как будто бы его тыкнули в это носом. отвратительное чувство. — ты знаешь о чем я говорю, — начинает он, но под пронзительным взглядом заставляет себя поднять глаза и ответить, — я был придурком. — а что насчет того, что ты делал в пятницу, а не все остальное время? кевин издает гортанный стон, мучительный и невероятно усталый, и возвышает эндрю его яростный взгляд с тройной мощью. — но ты тоже был хорош, — он прищуривается, уже не пытаясь повторить пятничной ошибки и тыкать его в грудь, как будто имел хоть какое то право на такую близость с эндрю, пусть они и были друзьями. — залез в мой телефон, личную жизнь, мою голову. эндрю фыркает. — как будто твоя личная жизнь меня волнует, — миньярд окидывает взглядом толпу лисов, жадно глотающих воздух недалеко от них, но в достаточной дистанции, чтобы они с дэеем могли иметь приватность для их разговора, — это волнует этих идиотов, а меня — условия нашей сделки. в тот момент в глазах кевина проносятся тысячи эмоций, начиная от разочарования, заканчивая раздражением. — ты знаешь, что в ней больше нет смысла, эндрю. мне больше нечего тебе предложить. так ли это на самом деле — думает эндрю, вспоминая их условия сделки, состоявшейся полтора года назад, когда кевин — жалкий и побитый жизнью(читать, как:рико мориямой) — приполз к ваймаку, признавшись, что тот его отец. конечно же их внутренне сентиментальный тренер принял кевина под свое крыло, продолжая свою тенденцию раздавать вторые шансы каждому калеке. миньярд знает, он тоже был таким еще давно, пока бетси не нашла его, — надо будет зайти к ней сегодня. у него осталось еще немного печенья, так что он отдаст их приемной матери. с тех пор, как он переехал в общежитие, чтобы иметь хоть какую то связь с аароном и ники, решившим больше не сидеть на ее шее, они постоянно созванивались и встречались на официальных встречах. это было трудным решением, но би понимала, как оно для него важно. и он был ей благодарен, также, как и последние девять лет. в любом случае, он отвлекся от своих мыслей об сделке. — я возьму с тебя что-нибудь, как только этот год закончится, — в конце концов, эндрю пришел к мысли, что они договаривались завершить это до конца старшей школы, когда оба разъедутся по университетам, — я буду достаточно добрым, чтобы не требовать с тебя чего либо сейчас. ты в долгу, кевин. это на самом деле не было так, ведь кевин давал уже больше, чем должен был. он дал эндрю свою дружбу, повод оставаться рядом с его семьей, выходящий за рамки одной крови или общей приемной матери, а еще команду, что все еще была такой же занозой в заднице, как и раньше, но дэй сплотил ее настолько, насколько эндрю не надеялся бы за всю свою жизнь. это значительно облегчило его пребывание здесь. они с остальными лисами не были друзьями, но не быть врагами — огромный шаг. — мне больше не нужна твоя защита, — бросает кевин спустя минуту тишины, кидая свой полный надежды взгляд, давящий на миньярда с огромной силой, — морияма во мне не нуждаются. я больше не собственность. и никогда ей не был — хочется бросить, но эндрю сглатывает это вместе со всей желчью, что собирался сказать после сантиментов. — отмени нашу сделку, эндрю. — нет, тебе нельзя оставаться без защиты. ты просто магнит для неприятностей, — говорит он, а на языке так и остаётся «я не хочу». ведь эндрю и не хотел. разрушить эту сделку значит потерять кевина рядом с собой, потерять необходимость следовать за ним. а дэй настолько притерся к его семье, что отпустить его будет слишком трудно. как будто потерять привычную землю под ногами, а эндрю ненавидел перемены. ведь для кевина их дружба — вытекающее из сделки неудобство, как бы миньярд не хотел чего-то более устойчивого. как для человека, который не имел необходимости в ярлыках, он слишком многого хотел от кевина. — это не значит, что ты должен уйти, эндрю, — говорит, а в голосе ломаются все звуки, — ты можешь остаться рядом. — кто сказал, что я хочу, — бросает эндрю, а потом ненавидит каждое слово. потому что жалеет. потому что хочет. — но я хочу. ты мой друг, эндрю. миньярд шумно выдыхает. в груди расплывается облегчение. он кивает, чтобы получить такой же кивок от кевина, на чьем лице отобразилось вселенское спокойствие и радость. — тогда наша сделка больше не действительна, ты, наконец, можешь избавиться от моего раздражающего общества, — смеется кевин,превращая это в шутку, а эндрю злится. — нет, — серьезнее, чем хотелось. — вот и славно. они молчат пару минут, пока кевин не разрезает тишину своим тихим вздохом. — еще что-то? — саркастично спрашивает, не надеясь на ответ, но видит этот полный сомнений взгляд кевина, направленный в тренерскую каморку, и качает головой. эндрю думает, о чем бы кевин хотел спросить снова, и не придется ли ему использовать правду за правду, как он делал это с джостеном, чего очень не хотелось, ведь это было их игрой, а не кого-то еще. миньярд подминает ноги под себя, садясь в удобную позу на лавочке, и кладет подбородок на ладони. локти покоятся на сложенных ногах. — как ты понял, что гей? о. о. — почему ты спрашиваешь? что случилось с твоей бисексуальностью? он никогда не держал свою ориентацию в тайне, но чтобы до этого додумался кевин? может, соотнес факты, увидев его с роландом раньше, или просто услышал от рене. не было значения. неужели кто-то создал в его голове маленький кризис? кевин моргает пару раз и его зрачки быстро пробегают по тренеру ваймаку и джостену, достаточно быстро, чтобы кто-то, кто рядом, не заметил. если этот «кто-то» не является эндрю, разумеется. ну конечно, это всегда был гребаный нил джостен. — интересуюсь. и с ней все в порядке, — мнется, ерзая на своем месте. и, миньярд уверен, удерживается от взгляда на рыжую дурную голову. это начинает его раздражать, — я имею ввиду, как ты к этому пришел? это было озарение? он никогда не думал, что будет проводить урок определения ориентации у кевина-лучше-быть-гетеро-но-я-би-дэя, и эта мысль не кажется ему достаточно хорошей, чтобы поддержать разговор. но у них только что был важный момент в дружбе, так что эндрю чувствует себя обязанным ответить. — если ты спрашиваешь, почувствовал ли я изменения, то нет. все было как раньше, — сразу определяет суть вопроса он, отводя голову в сторону, чтобы увидеть это странное выражение на лицо кевина, возникающее там очень редко. непонимание. а потому продолжает его языком, — твой сексуальный кризис закончится, жизнь останется прежней, но в нее, возможно, придет чей-то член, хотя у тебя, наверное, такое уже было, это не сильно отличается от бисексуальности. так понятно? кевин хмурится, как будто услышал неудачную шутку, но ничего не говорит. эндрю слышит, как шестеренки в его голове вертятся, меняя один состав серого вещества на другой. — это не кризис. — конечно, кевин, а мы с аароном не близнецы, — снова ловит этот взгляд и прекращает. эндрю пожимает плечами, — вкус у тебя конечно, такой себе. разве тебе не должен нравится кто-то вроде теодоры мулдани, с которой ты встречался? он оглядывает джостена, стоящего около стола с бутылками, маленьким бумажным ведением счета и запасными шлемами, дающего каждому лису совет. его руки метаются в воздухе, активно жестикулируя, а лицо полно такого количества веселья, что оно невольно перекидывается на миньярда. его волосы такие же липкие, как и он сам, ведь глупый кролик ни на секунду не уходил с поля, пока отдых не понадобился кому-то другому, ведь он всегда был чертовым мучеником. эндрю хмыкает. в нем нечего было искать, кроме привлекательной внешности, которую никто не пытался оспорить, но стоило ему открыть рот… — хотя вы даже похожи, — он задумывается о том, какой одинаковый эффект работает на нем после встречи с ними обоими. возникает интерес к внешности, а потом из их ртов доносятся звуки и это заставляет миньярда пожалеть о том, что они все еще могут это делать. ну, то есть разговаривать об экси, — даю тебе зеленый свет, вы, наркоманы, стоите друг друга. кевин задыхается возмущением, когда понимает, что эндрю имел ввиду. — мне не нужно твое разре…эй! эндрю хихикает и поднимается со своего места, пока сзади раздаются глупые крики

***

      кевин очнулся только тогда, когда мял мягкие, покрытые шерстью подушки(женщина принесла их из дома и кошачьи остатки были оправданы именно этим) в кабинете би. он, черт возьми, сделал это сам, потому что запутался в этой пучине. бетси смотрела на него своими большими добрыми глазами с морщинками, обрадованная его приходом вне их запланированного режима, созданного школой. это было так странно, видеть ее не привычно спокойной, а взволнованный, но он сидел смирно, не обращая внимания на ее одобряющие улыбки. — как твои дела, кевин? — она разглаживает свое горчичное платье, собранное мягкими бантами на боку, когда оно чуть топорщится, а ее кудряшки оседают на круглое лицо. бетси добсон была низкой полноватой женщиной, хранившей в своих маленьких руках психологическое состояние всей команды, а эндрю, своего сына, особенно. она всегда носила в кабинет печенье, надевала средней длины платья и улыбка, казалось, никогда не сходила с ее лица. все это — информация, собранная кевином за все время в команде рядом с ней, но он не знал ничего больше. ни ее методов, ни ее речи, ничего, что не помещалось в молчаливые полчаса каждую неделю. — все…хорошо, — начинает он, понимая, что после диалога с эндрю врать не получится, ведь если он открылся ему, то сможет сделать это и с его приемной матерью. потому он продолжает, — но относительно остальных дней - не очень. она наклоняет голову вбок и лента, связывающая локоны, спадает вместе с макушкой. — произошли какие-то изменения? вот он, думает кевин, шанс поправить все. и он хватается за него обеими руками. — у меня есть некие сомнения насчет моей ориентации. бетси хмыкает, а ее брови ползут вверх. но там нет осуждения, лишь изумление из-за такой откровенности. би никогда не была гомофобкой, как сет или некоторые люди, ругающие его членов команды в интернете за их предпочтения. наоборот, психолог была толерантной и профессиональной во всех отношениях и вещах, качающихся ее подопечных. это было бы трудно — быть гомофобкой и иметь двух сыновей геев, эндрю и ники, пусть и не родных. — хм, ты хочешь поделиться этим? кевин кивает, ближе пододвигая к себе тарелку с морковными крекерами, что постоянно появлялись в кабинете во время его сеансов, но он никогда не пытался брать их. но сейчас дэй чувствовал, что без еды не справится. — я разговаривал с теей, — начинает он медленно спустя минуту. а затем понимает, что ему надо пояснить, — теодора, я встречался с ней, когда был в воронах. бетси кивает, потому что знает об этом от ваймака, а потом замирает, позволяя себе задать некорректный вопрос. — ты ушел из воронов полтора года назад, когда тебе было почти шестнадцать. разве теодора уже не закончила университет на этот момент? он снова кивает. — не понимаю, как это связано. бетси мотает головой, а потом снова улыбается. — прости, кевин, хотела уточнить, — продолжает би, сминая свои ладошки, — продолжай. — она уже закончила, но тогда ей было двадцать один, — сам для себя отмечает он, чувствуя что должен объясниться, — да, мне было шестнадцать, но я был полностью согласен. бетси сжимает губы в одну линию и кивает, а ее брови сдвинуты посередине. — хорошо, кевин, как скажешь, — говорит бетси, а кевин продолжает. — вообщем, мы говорили о том, что было раньше, — и он чувствует себя глупо, рассказывая все это, — она сказала что я молодец, мы давно не созванивались после расставания, так что я немного расчувствовался и провел много времени с ней по телефону. бетси продолжает слушать его также внимательно, как если бы он говорил что-то действительно важное, а не просто свои мысли, никак ее не касающиеся, что ему становится стыдно. он сглатывает. — я вспомнил все, что было между нами, — его голос немного дрожит, — и сказал, что это было здорово. а тея сказала, что это было странно, встречаться с другом. би поднимает бровь. — другом? он кивает. — да, я уточнил, и теодора считает, что я никогда не был в нее влюблен. кевин видит глаза би, видит ее интерес и спокойное лицо и понимает, что всегда мог это сделать. просто прийти и пожаловаться на что-то, обсудить свои проблемы и разобраться во всем. это оказалось так легко, просто вывалить все на кого-то. кевин громко выдыхает. — тебя огорчили ее слова или ты разозлился, что она не считала твои чувства влюбленностью? он поднимает взгляд. паника накатывает на него неожиданно. — нет-нет, — брюнет мотает головой, — я не огорчен или что-то в этом роде. я понял, что согласен с ней. — правда? ее лицо все такое же, хотя кевин ожидал увидеть удивление или разочарование, но это снова было молчаливое понимание. дэй опускает голову вниз. воздух становится тяжелее. — я… когда мы начали встречаться, наши отношения с рико стали ухудшаться, — он снова переносится в те дни, когда вместо обычных смешков получал от мориямы грубые толчки, а потом тот сломал его руку и это стало отправной точкой в полном разочаровании в друге. удивительно, что он игнорировал все признаки ненависти раньше, — я был подавлен, а тея еще играла в команде воронов, пока мы учились в старших классах школы при университете и только собирались готовится к поступлению туда. она была… очень понимающей. рико ведь донимал не только меня. этого было достаточно чтобы я поцеловал ее. а тея согласилась очень легко. я и не думал, что она не считала меня своим парнем. на лице би — грустная улыбка, словно она слышала историю о его сломанной руке, а не неудачной влюбленности, которая таковой не являлась. — и я подумал, был ли вообще в нее влюблен на самом деле. и слова теи не показались таким бредом, когда я понял, что никогда не хотел целовать ее, — он сглатывает ком в горле, — точнее, я думал, что хотел. тогда рико был кошмаром его жизни, ломая ее с каждым днем, а тея была единственной, кто заботился о нем тогда. он так глупо спутал чувства. кевин массирует свои виски, опуская голову еще ниже, почти касаясь носом своих коленей. ему страшно, но он должен сделать это, если кевин хочет быть честным с самим собой. би смотрит на него обеспокоено. — тебе нужно время, чтобы передохнуть, кевин? он мотает головой, но когда в горле кончается воздух, би останавливает его рукой. во рту собирается слюна, будто его вот-вот вывернет наружу. — кевин, посмотри на меня, — женщина подходит ближе, не касаясь его руками, но кевин не был против, если бы она вломила ему отрезвляющую пощечину, — дыши вместе со мной, ладно? кевин пытается отмахнуться, но ее глаза полны решительности и он заставляет себя посмотреть ответ. его грудь вздымается вместе с грудью би, но желаемый кислород не приходит также быстро, как раньше, и тогда он вглядывается в ее лицо, стараясь словить фокус. — ты сейчас в моем кабинете, кевин, мое имя бетси добсон, твое — кевин дэй, и мы в полной безопасности. твой отец в нескольких комнатах отсюда, знает, где ты, и как тебе помочь, — медленно и размеренно начинает она, стараясь успокоить его бьющееся сердце до нужного ритма. комната почти плывет вокруг, когда в голове разносится смех рико, треск кости и звон в ушах от боли. кевин кусает губы, но продолжает жадно глотать ее слова в перемешку с воздухом, который, спустя пару минут, начинает идти ровно, словно ничего не произошло. — как ты себя чувствуешь? он кивает, давая ей понять, что все в порядке, но черные глаза до сих пор стоят перед его зелеными. его руки все еще сжимаются на подушках, оставляя в пушистом материале следы от его ногтей. кевин отпускает их и откидывается назад. — если ты хочешь остановить сеанс, мы сделаем это немедленно, — решительно говорит она, — у тебя была паническая атака, тебе нужен отдых. — нет. — резко, — не расскажу сейчас, не решусь никогда. его голова покоится на спинке дивана, покрытого мягким зеленым покрывалом, и кевин не знает, сколько времени смотрит на яркие лампы кабинета, пока его виски мучительно справляются с давящей болью. но это времени достаточно, чтобы би вернулась с двумя кружками, одной с темной, а другой с чуть более светлой жидкостью. кевин узнает в запахе шоколад. — не волнуйся, в твоем горький шоколад без сахара и молоко, — она улыбается, ставя кружки на стол, — тебе нужно время передохнуть? он не отвечает, вместо этого продолжая свой рассказ. — и я подумал, любил ли я девушек помимо нее, — кевин вспоминает, как обращал свое внимание только на рико и экси, в то время как другие девушки были лишь помехой этому, и ему становится отвратно от того, сколько лет он врал самому себе, — я никогда не хотел ни ее, ни любую другую. я хотел ее заботы. бетси кивает, словно видит все его эмоции своими глазами, а ее уголки губ подняты. все эмоции выходят из кевина вместе с первой слезой, появившейся в глазу. — но меня всегда интересовали мужчины, потому я принял себя как бисексуала. — и так, ты думаешь, что ты гей? кевин медленно кивает. он помнит, как обращал внимание на тела других игроков-мужчин в воронах, когда уже встречался с теодорой, как смотрел на мышцы эндрю в спортзале, когда они вместе посещали его, и как билось его сердце, когда нил касался ладонями его покрасневших щек в поисках температуры. и что этого никогда не было ни с одной девушкой. о, он точно был геем. — хорошо, кевин, ты молодец, что признался себе в этом, — начинает она длинный монолог, после огромного промежутка времени, в котором бетси лишь кивала и давала односложные ответы, — иногда самым важным бывает признаться в чем то самому себе, а не остальным. твоя ориентация очень важна для тебя и помимо публичного заявления, ты должен также полностью понимать кто ты такой. спасибо что поделился со мной, кевин, — на ее губах расцветает самая широкая улыбка, которую он сегодня видел, создающая пару маленьких ямочек на нее щеках, — есть ли кто-то, кто помог тебе разобраться в этом? — э-э-э, — протягивает он, думая, должен ли снова в чем то признаться, — я говорил с эндрю. он сказал, что я могу быть влюблен в кое-кого, но не думаю что это на самом деле так. бетси заинтересовано смотрит на него. — что заставило его так думать? кевин встал в тупик. он знал причины, по котором это делали остальные лисы, но эндрю… ничего, кроме смайликов в его телефоне и большого количества времени между ним и нилом у миньярда не было, так что… — ну, мы проводим много времени вместе. би качает головой. — эндрю не из тех, кто строит теории на чем то подобном. ему нужны факты, — говорит бетси, попивая из своей большой белой кружки, полной какао и зефира. — я не— это просто симпатия, — он покрывается красными пятнами по самую шею, понимая, на что намекала би. — как скажешь. тогда, поговорим о вашей пятничной игре? они переводят тему и кевин ловит каждое слово, лишь бы подальше увести свою голову от лишних размышлений. и у него вряд-ли получится.