Туда, где бушуют грозы

      Когда из леса выбегают две фигуры, кажется, что за его спиной распахиваются крылья с добрую половину поля. Он как всегда прав. На несколько шагов впереди. Меридиан не заслуживает его таланта.       Эти недоумки списывают всё на удачное стечение обстоятельств, даже не допуская мысли о том, что портал мог открыть он сам. Через несколько минут весь его элитный отряд следопытов узрит очередной триумф своего повелителя.       Фобос надменно приподнимает подбородок и, упиваясь своим успехом, со снисхождением принимается ждать. Его пропажа стремительно несётся навстречу своему хозяину, прихватив с собой приятный презент — лидера мятежников собственной персоной. Фобос усиливает чары невидимости, чтобы даже плавные колебания воздуха на фоне открывшегося портала не выдали его присутствия.       Силуэты становятся более отчётливыми, он уже ясно может разглядеть её лицо и отчего-то больше не в силах отвести взгляд.       Всё вокруг исчезает: лес, поле, грозовое небо, портал, жалкий червяк из сопротивления, его следопыты во главе с Седриком и Охотником. Остаётся лишь он и Корнелия. Даже если он запечатлеет этот момент в своей памяти, а потом покажет его лучшим дворцовым художникам, те никогда не смогут воспроизвести этой завораживающей картины, достойной украшать тронный зал.       Она несётся навстречу ему изо всех своих сил. На последнем издыхании, но продолжает бежать, захлёбываясь воздухом. С золотистыми волосами играет ветер, а пред изорванным платьем, оголяющим ноги испещрённые хлёсткими царапинами, расступаются пшеничные колосья.       Корнелия смотрит прямо на него с таким трепещущим благоговением и отчаянной потребностью, что все внутренности выворачивает наизнанку. Фобос грезит видеть на лицах своих поданных такую страстную необходимость в своём правителе, подобно той, когда ребёнок смотрит на свою мать, которая является для него целым миром.       Но колдун не обманывается, понимая, что всё это предназначено не ему. Девушка всем своим естеством желает достичь портала, ведущего на Землю, который возвышается прямо за его спиной. Хочется в сию же секунду закрыть дыру в завесе между мирами и придушить стражницу голыми руками. Перевоплотиться в железную деву, чтобы заключить в смертельные объятия, прикончить за то, что она смеет смотреть так — не на него.       Фобос рисует в воздухе рунический став, придавая своему телу несокрушимую устойчивость; пусть расшибётся об него, приложится со всей силы, выбив из себя всю дурь и неповиновение. Он принимает вызов её упрямства — и не видать ему удовлетворения от абсолютной власти и собственного могущества, пока он не сломит эту девицу из другого мира.       Корнелия уже совсем близко; он разводит руки в стороны, готовясь принять в объятия строптивицу. Вдруг девушка спотыкается. Фобос сдерживает в себе странное желание подхватить её, чтобы уберечь от болезненного столкновения с землёй. Ему хочется, чтобы она испытывала боль только от его руки, и только когда он сочтёт нужным.       Тёмный князь возмущённо морщится. Когда червь из сопротивления касается её, кисти рук колет от всплеска маны, отозвавшейся на эмоцию. Ноготь дотрагивается до подушечки большого пальца, выпуская точный удар направленной магии, и он с щелчком отбрасывает мальчишку назад, словно назойливый репей.       Корнелия врезается в него на полной скорости, хрипло вскрикивая от спазма, прошедшего по телу от внезапного удара. Фобос слегка склоняет голову вниз и смотрит на окутанные дымкой голубые глаза и трепещущие веки, обрамлённые длинными ресницами. Она дезориентирована и не понимает, что происходит.       Фобос подаётся к уху и чётко произносит, делая акценты через слово, чтобы это клеймом закрепилось в её памяти:       — Ты — принадлежишь мне. И я никуда тебя не отпускал.       Голос срабатывает как триггер. Девушка начинает биться в руках, словно пойманная в сети птица, но он крепко держит её, прижимает к подтянутому торсу, окутав рукавами мантии. Такая слабая. Он превосходит её во всём, но не может сломить воли. Пока. Если бы все в Меридиане обладали таким духом, то он бы ещё нескоро занял престол.       — Хватит, — спокойно и холодно произносит колдун, констатируя очевидный факт, — тебе не вырваться и не убежать.       Но слова не имеют эффекта: Корнелия продолжает брыкаться, с отчаянным рыком впиваясь зубами в его плоть, и пытается высвободить руки, чтобы дотянуться до голубоватого сияния за его спиной.       Фобос ухмыляется, узнавая в ней то, что делает её особенной: девчонка будет сражаться, пока бьётся сердце, даже если всё уже кончено.       — Ты будешь меня слушаться. Стой спокойно, — отдаёт ей приказ строгим тоном, будто пытаясь утихомирить непослушного ребёнка, а затем, не отпуская девушки, изящным движением пальцев рисует в воздухе сковывающий став.       Корнелия тут же покорно замирает, но вот её сдвинутые на переносице брови и оскал разъярённой львицы красноречивее любого сопротивления.       — Отпусти сейчас же, я не твоя вещь! Мне удалось сбежать! — прерывисто восклицает стражница земли, отказываясь капитулировать.       — Да, удалось, — его горячее дыхание обжигает разрумянившуюся девичью щёку, — только ты не учла одного: я тебя поймал. Снова.       Фобос поднимает взгляд на Седрика, чтобы отдать приказ возвращаться в замок, но сталкивается с пронзительными зелёными глазами, кажется, они вот-вот высекут из себя сноп обжигающих искр.       Ему не нужно читать мыслей, чтобы узнать, о чём думает этот приникший к земле червь из оппозиции. На него смотрели так бесчисленное множество раз, когда он карал целые семьи, отнимая у мятежников самое дорогое. Этот напиток из жгучей ненависти и страха за близкого сердцу человека — не спутать ни с чем другим.       О, бродяжий щенок явно что-то напутал. Неужели он правда думает, что достоин приравнивать себя к кругу людей, входящих в её общество?!       Корнелия принадлежит тёмному князю, и он не потерпит, чтобы такие, как он, оскверняли его собственность. Это даже не злит, скорее забавляет: пресмыкающееся заглядывается на птицу высокого полёта, считая себя её ровней.       На лице проявляется злорадная насмешка. Он смотрит на мальчишку и плавно водит рукой по спине стражницы. Останавливает ладонь на копчике. Фобос упускает удовольствие наблюдать за реакцией повстанца, его отвлекает изумлённый девичий вздох и недоумевающий взгляд глаза в глаза, в котором плещется немой вопрос.       Всё происходит слишком быстро: мятежник со звериной прытью кидается вперёд и всем весом наваливается на Корнелию и Фобоса, толкая их прямо в портал на Землю.       Что ты творишь?! Недомерок, ты всех погубишь! успевает промелькнуть в мыслях, прежде чем колдун, крепко прижимающий к себе девушку, падает назад. Их стремительно уносит в круговорот переливающихся красок — Междумирье.       Фобосу вспоминается мрачная баллада о двух влюблённых, которые, держась за руки, отправились на прогулку по порталам. Песня заканчивается тем, что чародей оказывается средь выжженной пустоши, на планете, без еды и воды, сжимая в ладони оторванную кисть возлюбленной. Через несколько дней мужчина изнемогает от обезвоживания и, обезумев, поедает плоть, которую когда-то так трепетно целовал горячими устами.       Мораль гласит: подобные перемещения требуют концентрации и не терпят небрежного отношения.       В Междумирье не существует магии и физики, здесь стираются границы тела, оголяя квинтэссенцию души. Всё вокруг — сплошной бурлящий поток вечно движущейся энергии. Только таким способом живые существа могут с молниеносной скоростью перемещаться на другие планеты.       В какой-то момент он предполагает, что происходит худшее, но через секунду видит изумрудно-золотистое свечение, утопающее во мраке цвета тёмного аметиста — его ауре. Невероятно.       Фобос с восхищением любуется этими сияющими контрастами, плавно рассыпающимися в полутона, а затем испытывает нечто, о чём читал в ветхих магических фолиантах и слышал в древних легендах, — слияние душ.       Подобный случай приходится один на миллион при совместном перемещении и представляет из себя наивысшую степень интимности. При вхождении в Междумирье, чтобы достичь слияния, души должны намертво примагнититься друг к другу. Если притяжение полярностей недостаточно, то сущности разлетаются в разные стороны в постоянно движущейся круговерти и разрывают друг друга на куски.       Фобос не знает, чем оправдано несказанное везение, спасшее их от того, чтобы кануть в лету: положение тел, испытываемые эмоции, полная сосредоточенность друг на друге. Здесь играет свою роль даже совместимость цветового спектра энергий.       Ощущения перекрывают размышления, оттесняя их куда-то на границы сознания. Пазл складывается, планеты выходят на одну орбиту, они становятся единым целым. Он чувствует Корнелию так, словно знает её всю жизнь. Испытывает на себе всё то, что когда-либо испытывала она. Фобосу недоступны сами воспоминания, но он будто становится частью её бессознательного. Это происходит на глубинном уровне, где-то там, где рождается предчувствие и формируются сновидения.       Приблизившись к конечной точке, они снова разделяются. Как только возвращается способность мыслить, его сразу накрывает волной неконтролируемой ярости: Фобос не знает, какими последствиями чревато произошедшее.       Грязный, мерзкий мальчишка! Если ему отрубило голову в момент, когда магия астролябии переместилась в другое измерение и захлопнула портал, тёмный князь будет несказанно разочарован. Ведь после того, что он натворил, Фобос приготовит для него самую изощрённую пытку, на какую только способна его богатая фантазия.

──────── ※ ────────

      Их выбрасывает из портала, и первое, что он ощущает, — совсем другой, не привычный лёгким воздух. Меридиан благоухает грозой, лесом и размытыми дорогами, здесь же обоняние улавливает целый ансамбль чудаковатых, в большинстве своём навязчивых и едких запахов.       Он придавливает Корнелию своим телом, впечатав её в поверхность из причудливого камня. Справившись с лёгким головокружением, Фобос оглядывается по сторонам: они в безлюдном переулке, тускло освещаемом странными знаками и вывесками. Электричество, догадывается князь, вспомнив информацию из земных книг, которые поставлял ему Седрик.       Это его первое прибытие на эту планету, которое он представлял совсем иначе. Не хочется, конечно, этого признавать, но он не готов. Совершенно. Его знания об этом мире слишком скудны, а артефакт, позволяющий перенестись на такое огромное расстояние от источника его магии, сохранив всю силу, ещё не закончен. Действовать нужно с предельной осторожностью, остатков маны должно хватить на то, чтобы активировать астролябию, затолкнуть в портал стражницу и вернуться на Меридиан.       Стражница. Фобос вспоминает о виновнице своих сегодняшних злоключений и, приподнявшись на локтях, внимательным взглядом впивается в её лицо. Девушка рвано и жадно дышит, её зрачки сильно расширяются, и князь в тёмной бездне, охваченной тонкой голубой каймой, видит своё отражение. Корнелия явно не в себе, и он будет совсем не удивлён, если после такой спонтанной телепортации девушка тронется умом.       Колдун перебирает в памяти произошедшее в Междумирье и напрягается всем телом. По венам начинают расползаться ядовитые змеи, жаля смертельным ядом и отравляя кровь. Если энергия межпланетной материи принудила его так бесцеремонно вторгнуться в её самое личное, самое сокровенное, в то, что покоится под самым сердцем, то…       Что позволила себе она, блуждая по самым тёмным закоулкам его души?! За всю его жизнь, за всё его правление, никто не смел лезть к нему под кожу. Никто. Даже он сам. Фобосу хочется, чтобы стражница навсегда сошла с ума, увидев то, что скрывается под вечной мерзлотой. Пусть его безграничная тьма запомнится ей, станет вечным ночным кошмаром, покарав за неслыханную наглость.       На безупречных высоких скулах играют желваки. Придётся кардинально изменить планы. Ко всему прочему, девушка теперь является потенциальной угрозой. Вдруг образовавшаяся между ними связь позволит ей предсказывать его дальнейшие шаги? Обогащение его коллекции редким экземпляром не стоит таких рисков.       Нужно действовать быстро, пока она не смекнула, что он не может воспользоваться магией. Придушить голыми руками. Открыть портал. Вернуться в замок.       Фобос усаживается сверху, зажимая ногами её бёдра, подаётся корпусом вперёд и тянет руки к тонкой шее, как вдруг с сухих губ срывается тихий стон:       — Так… одиноко… — её глаза блуждают по пустоте, смотрят насквозь, зрачки мечутся из стороны в сторону, пытаясь найти выход. На кайме нижнего века скапливается солёная влага и почти срывается вниз, когда девушка снова произносит: — Мне так одиноко…       Фобосу становится не по себе. Что-то внутри князя болезненно сжимается, сдавливая всё пространство под грудиной терзающими плоть лозами терновника, словно Корнелия вновь прорастила эти семена, но только не снаружи, а прямо в его внутренностях. Фобосу хочется заставить её замолчать, набить рот землёй, надрезать голосовые связки, но вместо этого он наотмашь ударяет её по щеке, награждая кожу алеющим следом от ладони.       Стражница всем телом вздрагивает, пытается проморгаться. В её взгляде наконец-то появляется осознанность, и она с изумлением смотрит на его лицо без привычного презрения и страха. Он порывается проникнуть в её сознание, чтобы прочитать мысли, но сдерживает своё намерение. Слишком мало маны. Князь опирается руками на холодную поверхность дороги по обе стороны от светловолосой головы.       — Что ты помнишь? — хмурясь, он наклоняется к ней ещё ближе, сосредотачиваясь на лице, чтобы уловить любое малейшее колебание, которое будет свидетельствовать о лжи.       — Я… Кхм… — она отворачивает голову в сторону, разрывая зрительный контакт.       Фобос в замешательстве. Что это? Неужели слабость? Пытается спрятать страх? Во все их предыдущие встречи Корнелия всегда с достоинством выдерживала его взгляд. Пальцы жёстко обхватывают подбородок, принуждая девушку повернуться к нему снова.       — Смотри на меня, — вглядывается в неё ещё пристальнее.       Корнелия отводит слегка прикрытые глаза, а её щёки заливает розоватый румянец. Фобос ожидает от неё любой реакции, но… смущение? Да он даже в мыслях не представляет себя — тёмного князя, повелителя Меридиана, — и стражницу завесы в подобном амплуа! До этого момента.       Секунда, и на миловидном личике читается уже знакомая ему злость. Корнелия, словно спичка, вспыхивает от возмущения, руки дёргаются в попытке оттолкнуть его, но Фобос перехватывает её запястья.       — Ты обездвижил меня, чтобы облапать у всех на глазах! Чёртов извращенец! –вскрикивает девушка, извиваясь под его телом.       — Что? — со снисходительной насмешкой срывается с уст князя. Услышав эту несусветную ахинею, он закатывает глаза. — Да ты, как я вижу, слишком многое о себе возомнила.       Слух Фобоса улавливает внезапно усилившийся ритмичный гул, которому всё это время князь не придаёт должного значения. Одна из дверей в переулке распахивается и выплёвывает на улицу двух неуклюже пошатывающихся парней.

──────── ※ ────────

      Корнелия проклинает весь Кондракар во главе с Оракулом, как никогда скучая по своей прежней жизни. Эти бесконечные неприятности, из которых ей приходится выкручиваться в течение этих нескольких дней, кажутся неиссякаемыми.       Увидев вусмерть упившихся любителей тяжёлой музыки, вывалившихся из какого-то загаженного бара, стражница земли молится всем богам, чтобы эти двое прошли мимо, не обратив внимания на странную парочку, развалившуюся на асфальте.       Она не может допустить, чтобы пострадали невинные люди, кем бы они ни приходились.       Одно неугодное тёмному князю слово, и он, не раздумывая, прикончит их по щелчку пальцев.       Корнелия с тревогой переводит взгляд на нависшего над ней Фобоса. Чёрт, ну почему их самый главный враг, жестокий и деспотичный мерзавец, обладает такой притягательной красотой?       — А это чё ещё… и-и-ык… за нахрен? — за прокуренным голосом раздаются мерно приближающие шаги. — Вы чё, косплееры, что ли?       Сердце девушки пропускает удар. Если она будет бездействовать, то катастрофы не миновать. Тёмный князь хмурится и, ожидая реакции на непрошенных гостей, смотрит на неё с хищным прищуром.       Корнелия медленно ему кивает, объявляя временное перемирие. Фобос выпускает девичьи запястья и поднимается на ноги, галантно протягивая ей руку. Стражница нервно сглатывает, ожидая какого-то подвоха, но сейчас его точно лучше не злить. Только поэтому Корнелия отвечает на этот благородный жест, доверяя длинным аристократичными пальцам свою маленькую ладонь.       — Не, это, походу, эти, любители горячих ролевых игр, — сально начинает гоготать второй, — бля, он хотел ей вставить, а мы, ох, как невовремя!       Стражница земли, пытаясь медленно и размеренно дышать, поворачивается в их сторону. Как же хочется удушить отморозков плющом, вьющимся по водосточной трубе.       Вдох-выдох, Корнелия.       Даже конченое быдло имеет право на жизнь. Если она не сдержится, то это сработает на Фобоса как триггер атаковать, а он точно не будет церемониться.       — Ребят, идите, куда шли, мы же вас не трогаем, — пытается вежливо ответить стражница, не выдавая бушующее в ней презрение. Даже после обмена несколькими фразами с подобными субъектами хочется брезгливо отряхнуться. Главное, не провоцировать на конфликт, тогда они быстро потеряют интерес.       — Да ладно тебе, цыпа-дрипа, а я вот не против тебя потрогать, — мужлан многозначительно играет бровями, продолжая приближаться. Его друг прикладывается к горлышку бутылки и, подбадривающе улюлюкая, следует за ним.       Корнелия осторожно поворачивается к Фобосу, отмечая в его потемневших глазах зарождающуюся грозу. Угольно-чёрные руны над бровями становятся контрастнее, оттеняя бледную аристократичную кожу. Она уже знает, как завораживающе начинает проявляться его гнев. Ещё немного, и…       Девушка, привлекая к себе внимание, осторожно касается пальцами его тыльной стороны ладони и одними губами произносит:       — Пожалуйста, не надо… Я сама.       Стражница ощущает, как кто-то грубо хватает её за талию и тянет на себя, вынуждая неуклюже спотыкнуться. Лицо Корнелии обдаёт перегарным смрадом, она кривится и с силой отталкивает потенциального насильника, но он успевает схватиться за предплечье повреждённой ранее руки.       — Детка, да не ломайся! Или ты даёшь только педикам в плать… — фраза обрывается на полуслове. Челюсть пьянчуги от внезапного удара резко уходит в сторону, и он с воплем валится на землю, сплёвывая кровь и несколько зубов, выбитых массивными перстнями из драгоценного металла.       Вскрикнув от неожиданности, Корнелия отпрыгивает в сторону и, прикрывая рот ладонью, ошарашенно смотрит на Фобоса, который, слегка пригнувшись, словно хищный кот, готовится вступить в бой со следующим агрессором.       В груди стражницы разливается приятное тепло. В какой-то момент она напрочь забывает о личности своего защитника и с трепетом наблюдает, как он отстаивает её честь.       Слышится жалобный звон стекла: тучный громила откалывает днище бутылки о мусорный бак и с криком бежит на тёмного князя, зажав в кулаке розочку из осколков. Тем временем отправленный в нокаут мужлан с шумным выдохом поднимается с асфальта, тянет руку к карману куртки, и стражница видит тусклый блеск перочинного ножа.       Сердце с шумом ухает в пустоту. От охватившего её испуга Корнелия стоит как вкопанная, двое на одного… У Фобоса нет оружия, они же могут его серьёзно ранить! Почему он не использует силу?       Почему он не использует силу?       Глаза девушки расширяются от внезапной догадки: он не может… Не может или не хочет по какой-то неведомой ей причине. Тёмный князь никогда в жизни не стал бы марать руки об этих отбросов, вступая с ними в рукопашную схватку. А это значит только одно — пора уносить ноги.       Этим ублюдкам ничего не угрожает, вряд ли Фобос справится с двумя вооружёнными амбалами без магии: они явно превосходят его физически. Корнелия медлит, наблюдая, как правитель Меридиана ловко уходит в сторону, вынуждая несущегося на всей скорости пьянчугу столкнуться со своим товарищем, который подкрадывается к князю со спины.       Она может воспользоваться внезапным преимуществом и лёгким движением руки справиться с этими мерзавцами, которые позже спишут всё на пьяный угар, а затем схватить Фобоса и в одиночку выиграть целую войну.       Словно чувствуя её замешательство, Фобос прожигает Корнелию взглядом. Его ноздри расширяются, жадно втягивая воздух, а руны над опущенными бровями начинают багроветь от бушующей в нём энергии.       Чёрт… Нет, слишком опасно, вдруг она ошибается? Кто знает, какие козыри он припас в рукаве? Она не может так рисковать, когда ей почти удалось вырваться. Когда от родного дома отделяет всего лишь несколько кварталов. Нужно бежать. Прямо сейчас!       Тёмный князь щурится, его верхняя губа едва заметно дрожит, и он предостерегающе качает головой.       — Только попробуй, Корнелия, — внезапно раздаётся в её голове властный голос, искажённый гневливой хрипотцой, чем-то напоминающей тигриное рычание.       О. Ещё как попробует. Угроза срабатывает как призыв к действию: стражница срывается с места и несётся прочь из тёмного переулка. Последнее, что успевает выцепить её взор: как двое бугаев окружают Фобоса, загоняя его, словно дикого зверя, и выбирая наиболее удачную позицию для атаки.       Плевать. Она стравила между собой моральных уродов. Даже если они перебьют друг друга, то в этом мире станет на нескольких негодяев меньше, убеждает себя Корнелия, пока бежит по освещаемой улице и ловит на себе заинтересованные взгляды прохожих, изучающие её изрядно потрёпанный средневековый наряд дворцовой прислуги.       Плевать. Всё, что сейчас должно её беспокоить, это судьба Калеба, который остался один на один с вражеским отрядом, и запудренные мозги Элион. Стражница на минуту останавливается, согнувшись пополам и пытаясь отдышаться, судорожно ловя ртом воздух.       Плевать. Она слишком устала и просто хочет принять горячую ванну с ароматной пеной и наконец-то дать зажить сломанной плечевой кости. Корнелия запрыгивает в нужный ей автобус, который так удачно подъезжает к остановке. На заплетающихся и стёртых в кровь ногах следует к последнему ряду и со вздохом откидывается на спинку кресла.       Ей должно быть плевать, но она приравнивает себя к тем мерзким отморозкам, представляя, как они вонзают в Фобоса сталь и стекло, а затем оставляют его истекать кровью в переулке.       Он заступился за неё, несмотря на то, что был лишён магических сил, а она кинула его там одного, почти без шансов на победу, убежав, словно трусливый предатель. Корнелия прикладывает руку к виску и опирается на прохладное стекло, наблюдая за мерцающими огнями ночного города. Старается отогнать от себя рой навязчивых мыслей. Полцарства за то, чтобы прямо сейчас вырубиться в своей постели.       О да, Корнелия, совсем скоро ты будешь дома, нежиться в тепле и уюте, пока «абсолютное вселенское зло» умирает от колюще-режущих где-то под мусорным баком в чужом и незнакомом мире. Если сам тёмный князь, жестокий и беспощадный правитель за всю историю Меридиана, проявил благородство, вступившись за своего врага, то кем же тогда являешься ты со всеми своими высокими идеалами и принципами?       Крыса. Так поступают только крысы, Корнелия Хейл, мысленно ругает себя девушка, выходя из автобуса на знакомой улице.