Глава 7. Разбор полетов
7 мая 2023 г. в 18:08
Длинные хвостики развевает ветер. Хай Лин дует жвачку и, ловко перепрыгивая пожарный гидрант, несётся по улице на ярко-голубом скейте. Солнцезащитные очки в жёлтой оправе бликуют на солнце, а сзади подгоняют призванные ею потоки воздуха.
В такие моменты больше всего нравится быть стражницей завесы.
Этот день обещает стать офигенским. С возвращением Корнелии с неё будто сняли пудовые гири, и теперь китаянка чувствует себя так, словно может левитировать над землёй, даже не используя силу.
Минуя приоткрытые кованые ворота Шеффилдского университета, Хай Лин заставляет расступиться стайку первокурсников и, уверенно толкаясь ногой в ярком гетре об асфальт, катит к месту встречи — беседке на заднем дворе. Вот бы успеть перекинуться с Корни парой слов до того, как ей устроят разбор полётов.
Стоит хозяйке воздушной стихии увидеть ссутуленную спину, прячущуюся за волной золотистых волос, как от её весёлости не остаётся и следа. Девушка безошибочно считывает настроение лучшей подруги даже с расстояния.
— Корнелия! — китаянка вихрем врывается в беседку и, чуть не сбивая блондинку с ног, заключает её в крепкие объятия. И в этот момент она совсем не беспокоится о любимом скейте, который по инерции улетел в живую изгородь.
— Лин-Лин, задушишь же, — резко вдыхает Корнелия, пытаясь восполнить выбитый из груди воздух, а затем отвечает на объятия. — Как хорошо, что ты пришла первой.
Хай Лин резко отстраняется и, не выпуская девичьих плеч из рук, изрисованных китайскими драконами да тарелками НЛО, пристально вглядывается в лицо подруги.
И ей решительно не нравится, что она видит. Да она этот Меридиан на воздух поднимет вместе с Элион, Фобосом и всей этой шайкой-лейкой.
— Что с тобой?.. Его рук дело? — Хай Лин дотрагивается большим пальцем до контура осунувшегося лица с заострившимися скулами и заметно побледневшей кожей.
— Я же говорила, я в норме. Не драматизируй, — дёргаясь, отворачивается от неё девушка, чтобы достать из сумки пудреницу. — Беготня по меридианским болотам и почти двое суток без сна фигово сказываются на коже.
Вооружившись пушистой кисточкой, Корни прячется от неё за небольшим зеркальцем и пытается замаскировать косметикой последствия бессонной ночи.
Ну уж нет, Рапунцель, так просто не открутишься, я же вижу, что-то не так, мысленно ворчит на неё Хай Лин, но всё же сдерживается и решает сгладить углы:
— Хочешь, чтобы я использовала пытку щекоткой? — тонкая бровь вопросительно ползёт вверх, а пальцы угрожающе сгибаются. — Ты же знаешь, я не буду ругаться, за меня это сделает Вилл.
Корнелия медленно вздыхает и убирает косметичку. Молчит. На неё смотрят тронутые синевой озёра, излучая глубокую печаль из-под устало полуприкрытых век.
— Дело в Элион? — тихо спрашивает китаянка.
В ответ Корни поджимает губы и отводит взгляд в сторону. Снова вздыхает и, собираясь с мыслями, произносит:
— Я не знаю, что и думать, Хай Лин… Элион совсем не выглядела замученной пленницей, — девушка, потупив взор, обхватывает себя за плечи. — А ещё она защищала Фобоса. От меня.
— Ну, он мастерски пудрит мозги, ты же помнишь, что нам говорили.
— Помню. А ещё нас убеждали, что он жесток и не церемонится с врагами, но, как видишь, я стою тут, живая, — Корнелия затихает, ломая пальцы, а затем, с секунду поколебавшись, выдаёт терзающую её мысль: — Да, он пугал меня всякими там глюками и бросил в темницу, но… я же его враг, верно? Окажись он у нас в плену, мы бы тоже выбрали запугивание, а не пытки.
— Корни, — рука с нарисованным смайликом на тыльной стороне ладони утешающе дотрагивается до предплечья подруги, — не пытайся разобраться во всём и сразу.
— Просто… Вдруг он не такое уж «абсолютное зло», как мы привыкли думать? И это всё ужасное недоразумение? — смотрит куда-то в пустоту блондинка, съедая помаду с нижней губы. — Понимаю, звучит дико, я сама не уверена, но… на Меридиане же постоянно все друг с другом воюют.
— Если мы ошибаемся, то это скоро вскроется, — пытается приободрить её Хай Лин.
— А если… уже слишком поздно? — Корнелия как-то слишком резко поднимает на неё взгляд.
Китаянка цокает языком и закатывает глаза. Нет, ну сколько можно заниматься самобичеванием? Самое время включить всё своё обаяние и скинуть с подруги эту депрессуху.
— Кор-не-ли-я! Ты мне сказала, чтобы я не драматизировала, а сама сейчас нагнетаешь, словно кто-то умер!
Хай Лин протягивает руки к лямкам своего цветастого ранца и снимает его со спины.
— Тебе нужно как следует отдохнуть, а не заниматься самоедством! И вообще, я притащила тебе баньмянь, ты давно ела?
— А я-то думаю, чем это от тебя так вкусно пахнет? — пытается натянуто улыбнуться повелительница природы, кивая на днище пёстрого рюкзака, пропитавшееся влагой.
— Вот же… Блин! — девушка с хвостиками судорожно расстёгивает молнию, и запах традиционной китайской лапши становится насыщеннее. — Похоже, придётся есть прямо из рюкзака!
Если бы контейнер с бабушкиным кулинарным шедевром оказался неплотно закрыт в любой другой день, Хай Лин бы страшно расстроилась из-за испорченного скетчбука и перспективы отобедать в школьной столовой, но сейчас казус — как нельзя кстати. Звонко смеясь, она с усердием вытряхивает лапшу в рядом стоящую мусорку.
Корнелия подхватывает её заразительный смех, но как-то надрывно, больше истерично. Возможно, её лучшая подруга просто слишком нервничает. Всё-таки, судя по её рассказу, за эти несколько дней Корни пришлось многое пережить.
— Эй, а вы в курсе, что смех без причины — признак дурачины? — раздаётся ехидный комментарий подошедшей Ирмы.
Лэр оценивающе скользит тёмно-синими глазами по блондинке, а затем, едва заметно выдыхая, переводит взгляд на свисающие из рюкзака остатки баньмянь.
— А, беру свои слова назад. Хай Лин, ты решила накормить мусорку лапшой?
— На тебя тут тоже хватит! — во все тридцать два улыбается ей китаянка, сверкая брекетами на солнце, а затем посильнее раскрывает рюкзак и тычет им в Ирму: — Хочешь?
Вильнув густыми волосами цвета спелого каштана, девушка прячется за спиной Корни и, вставая на цыпочки, выглядывает из-за плеча.
— Чур Рапунцель первая! Её наверняка там голодом морили!
— Ирма, ну я же просила! Хватит меня так называть, — хмыкает блондинка, демонстративно закатывая глаза, но при этом не может сдержать улыбки.
— Веселитесь? — резкий и недовольный тон хранительницы сердца заставляет всех замолчать.
Вилл Вандом и Тарани Кук заходят в беседку, сводя все попытки разрядить атмосферу в ровно противоположную сторону.
Начинается… тяжело вздыхает Хай Лин, прикрывая глаза. Да, Корни серьёзно накосячила и заслуживает взбучки, но сейчас не время выяснять отношения. Разве они не видят, в каком она состоянии? Будто сама не понимает, что наворотила дел. В конце концов, все они периодически ошибаются и друзья должны поддерживать друг друга, а не тыкать пальцем.
— Корнелия, тебе очень, очень повезло, — темнокожая девушка с дредами, хозяйка огненной стихии, дотрагивается до руки Хейл. — Знаешь, насколько была ничтожна вероятность, что ты останешься цела?
— Ты рисковала не только собой, но и нами, — прожигает её взглядом хранительница сердца, окрашивая интонацию в чёткий и холодный тон. — Мы не в игрушки играем, нам надо действовать сообща.
— Сообща или по-твоему? — блондинка выдерживает её напор и с вызовом делает шаг навстречу Вандом.
— Девочки, а ну, брейк! — вклинивается Хай Лин меж двух огней в попытке предотвратить взрыв. — Давайте лучше обсудим, как вытащить Калеба. Отношения выяснить ещё успеем.
— Нам надо сейчас же отправиться на Меридиан, — безапелляционно заявляет Корнелия, не отрывая глаз от главы стражниц, а затем всё же смягчается: — Вилл. Пожалуйста. Прислушайся ко мне хотя бы в этот раз.
— Корнелия, не обижайся, но, — встревает Ирма, — ты напоминаешь зомби. А зомби должны отсыпаться на кладбище, а не разгуливать по Меридиану.
— Заметь, это сказала не я, — поддерживает Ирму Вилл. — В таком состоянии ты не выдержишь даже телепортации, не то что сражения с Фобосом!
— Да как вы не понимаете?! — возмущённо всплёскивает руками девушка. — Это может стоить Калебу жизни!
— О наших жизнях ты почему-то не подумала или решила, что мы бросим тебя гнить на Меридиане и преспокойно будем ходить на пары?! — не выдерживает Вилл, повышая голос.
— Если вы сейчас же не прекратите, то я подожгу эту беседку вместе с вами! — теряет терпение Тарани, демонстрируя стражницам завесы пламя, вспыхнувшее на кончиках пальцев.
На секунду все замолкают и опасливо оглядываются по сторонам. Бушующие эмоции провоцируют нежелательные всплески маны, которые приводят к непроизвольному проявлению сил стихий. Именно поэтому выяснять отношения в общественном месте — очень плохая затея.
— Хватит наезжать друг на друга, начните уже мыслить рационально, — тушит огненные всполохи Тарани и поправляет съехавшие с переносицы очки.
— Для начала нам нужно выяснить, где держат Калеба. Вдруг он вообще сбежал, и мы тут понапрасну треплем нервы? А ещё у меня возникают большие вопросы относительно того, как Фобосу удалось так быстро оказаться у портала. Вы не допускаете, что он открыл его самостоятельно? — продолжает делиться своими мыслями Тарани.
— Если это так и он может беспрепятственно разгуливать между мирами, то дело совсем дрянь, — комментирует Ирма. — Прикиньте, спите вы такие в своей кровати, а тут бац, и из шкафа выпрыгивает отряд лурденов прямо посреди ночи!
Неуместная шутка зависает в воздухе. Стражницы встревоженно переглядываются, пытаясь переварить внезапно открывшуюся информацию.
— Мы разберёмся, — твёрдо произносит Вилл, в задумчивости теребя в пальцах брелок в виде мелкой лягушки. — Предлагаю поступить вот как: мы с Тарани отправимся на Меридиан, чтобы связаться с сопротивлением и выяснить, что…
— Я с вами, — перебивает её Хейл, приподнимая подбородок и плотно сжимая губы в тонкую линию.
Хай Лин замечает до побелевших костяшек сжатые кулаки и вытянутую, словно по струне, осанку. Дело совсем дрянь. Корни вот-вот взорвётся… В последний раз она видела её такой, когда старшие Хейлы не пришли на вручение диплома из-за истерики Лилиан — маленькой копии её подруги.
— Нет, — отрезает Вандом, — для того, чтобы выяснить, что происходит на Меридиане, вполне достаточно меня и Тарани, а тебе надо поберечь силы, — рыжеволосая встречается с прищуренными сверкающими глазами и добавляет: — Корни, ну хватит уже. Включи голову.
— Не говори мне… что делать… — тихим-тихим голосом отвечает ей девушка.
— Если ты снова рассчитываешь подкупить Бланка какой-нибудь безделушкой, то даже не надейся, — скрещивает руки на груди Вилл. — Мы уже устроили ему хорошую взбучку. Я больше никому не позволю так рисковать, разгуливая по Меридиану в одиночку, — ставит точку хранительница сердца.
— Ты. Рыжая. Стерва, — блондинка резко срывается с места и, почти вплотную приблизившись к Вандом, тычет пальцем в оранжевую толстовку. — И я. Никогда. Не буду подлизывать тебе задницу!
Развернувшись на каблуках, Корнелия Хейл широким шагом направляется ко входу в университет, оставляя после себя воцарившееся молчание.
Ох… Перебор… Это явный перебор! Да что с ней такое?!
— Я разберусь! — бросает Хай Лин и бежит вперёд, пытаясь нагнать подругу.
──────── ※ ────────
Устало облокотившись о стену, стражница завесы несёт свой пост рядом с дверью в женский туалет, дожидаясь, когда из него выйдет беснующаяся блондинка, попросившая дать ей несколько минут, чтобы прийти в себя. Только вот несколько минут уже давно проходят, и Хай Лин уже порывается заглянуть внутрь, но получает дверным полотном по лбу. — Ай, блин! — она хватается за ушибленное место. — Корни, не бей, белый флаг! — У-у-пс, я не думала, что ты… — морщится Корнелия, словно по лицу прилетело ей. — Сильно больно? — Давай лучше поговорим о тебе, — вздыхает девушка, потирая будущую припухлость. — Что на тебя нашло? ПМС? — Сама не знаю… Мне просто резко захотелось придушить эту рыжую, а потом закопать где-нибудь за беседкой, — блондинка стыдливо отводит взгляд в сторону и виновато заводит руку за затылок. — Я… чуть не ударила её, Лин-Лин. Наверное, мне действительно нужно отдохнуть… — Если хочешь выплеснуть эмоции, давай запишемся на бокс, а если серьёзно, у тебя просто нервы на пределе, что совсем неудивительно. Да и Вилл самой надо остыть, не стоило ей на тебя так накидываться, — Хай Лин касается поникшего плеча. — Прогуляешь со мной пары? — с мольбой смотрят на неё измотанные глаза с залёгшими тенями. — Мы уже их прогуливаем, — улыбается обладательница двух озорных хвостиков. — У нас, кстати, новый препод по истории. Тарани от него в полном восторге, а вот мне он почему-то кажется жутковатым типом. — Это потому, что он заваливает домашкой? — вяло пытается пошутить Корнелия. — Если бы! Ладно, хватит торчать у тубзика, пойдём, проветримся. — На самом деле, у меня есть к тебе просьба, — Корни замолкает и начинает шарить в карманах джинс. — Ты говорила, что Ян Лин почувствовала в тебе пробуждение магии ещё до того, как мы узнали, кто мы? — Ну да… — подтверждает девушка, не понимая, к чему клонит блондинка. — А она сможет почувствовать магию, если она, например, заключена в предмете? — Понятия не имею. К чему вообще ты об этом спрашиваешь? — вопросительно приподнимает бровь китаянка. — Я нашла это в замке, — Корнелия протягивает ей чёрный перстень, зажав его между большим и указательным пальцами. — Ты знаешь, я питаю слабость к бижутерии, но вдруг это кольцо проклято или что-то типа того. Хай Лин с интересом осматривает находку подруги, отмечая на кольце разводы от воды, но не придаёт этому должного значения. Ювелирное изделие кажется довольно мрачным, но это ничуть не умаляет его изящной красоты. Неудивительно, что оно так приглянулось Корни. На внутреннем ободке она различает сияющую золотом гравировку на неизвестном языке. — Ты знаешь, что тут написано? — щурясь, она вглядывается в витиеватые буквы, высеченные курсивом. — Если честно, то я сама только заметила. Может, это меридианский? — Ладно, что тут гадать… Пойдём, покажем его бабушке. Умеешь ты заинтриговать! — Хай Лин возвращает ей перстень и, беря блондинку под руку, тянет её к выходу из Шеффилдского университета.──────── ※ ────────
Ну наконец-то, выдыхает Корнелия, перешагивая порог своего дома. Сейчас ей как никогда хочется запереться в своей комнате и проспать в кровати все грядущие выходные. Она всё равно не может ничего сделать. Ей не попасть на Меридиан без согласия Вандом, остаётся только ждать, когда Вилл и Тарани свяжутся с сопротивлением и соизволят поделиться информацией с остальными. Девушка не столько переживает за Калеба, сколько стремится узнать о последствиях того, о чём осведомлена только она. Если Фобос мёртв, то престол займёт Элион. И тогда… Неужели её подруга детства продолжит дело своего брата, эскалируя конфликт на Меридиане, и им придётся вступить с ней в личное противостояние? Корнелии не верится, что скромная и добрая девчушка, с которой она познакомилась ещё в младших классах, способна на жестокость, пытки и убийства. Нет, о Калебе переживать точно не стоит, она его не тронет. Из мрачных мыслей её выбивает режущий по ушам восторженный визг: — Она вернулась, ве-е-ернулась! — по лестнице босыми пятками громко топает Лилиан, нацепившая на голову салатовую панаму и одетая в детский спортивный костюм. Вслед за ней спускается глава семейства — Гарольд Хейл, — нагруженный множеством походных сумок. Только не это. Из огня да в полымя… Она совсем забыла о предстоящем сплаве на байдарках и семейном уикенде у реки, на который так охотно подписалась её астральная капля. — Привет, дочка, — улыбается Корнелии отец, — а мы только тебя и ждали. Я уже спустил твой рюкзак, готова к приключениям? О да, па, конечно готова… Выдержать бы предстоящий скандал и не сдохнуть. Если бы она не забыла о планах на выходные и не поругалась с Вилл, то все проблемы могла бы решить её копия, но теперь поздно посыпать голову пеплом. Корнелия, собирая остатки своего терпения, глубоко вздыхает и пересекает Рубикон: — Я не поеду… Мне нездоровится, — сил продумывать более аргументированную отмазку совсем нет. — Но ты… ты… обещала! — нижняя губа младшей сестры начинает дрожать. — Я уверена, вы отлично повеселитесь и без меня. Я только всё испорчу. На секунду Лили замирает, накапливая солёную влагу над нижними веками, а затем широко раскрывает рот, и вместе с надрывным детским рёвом на пухлые щёки срывается поток слёз: — Ма-а-а! Ко-о-орнелия обманщица! Обманщица-а-а! — верещит девочка, убегая в сторону кухни. — Корнелия, что это за выходки, потрудись объяснить? Ты же знаешь, как долго Лили ждала этой поездки! — отец строго смотрит на старшую дочь из-под сведённых на переносице бровей. — Теперь придётся успокаивать её всю дорогу. Заканчивай весь этот цирк шапито и собирайся! — Я же сказала, не поеду. — Что, опять всю ночь сидела в телефоне? — в прихожую заходит Элизабет Хейл, держа на руках ревущую Лилиан. — Нет, мама, я не хочу ехать не из-за того, что не выспалась, — Корнелия держится из последних сил. — Она-а-а просто мен-а-а ненавиди-и-т! — заливается на руках матери малышка. — Ну-ну, милая, не говори так, уверена, Корни передумает, — поглаживает её по спине женщина. — Пойдём лучше достанем твои любимые крекеры, а папа пока поговорит с твоей сестрой, — Элизабет вместе с источником шума снова удаляется на кухню, успевая одарить мужа требовательным взглядом. — И кого я только воспитываю… Свои обещания нужно сдерживать, Корнелия, — Гарольд устало прикладывает руку ко лбу. — Иди, переодевайся, мы будем ждать тебя в машине. Сам того не подозревая, отец бьёт по самому больному. У Корнелии нет никаких сил продолжать выяснять отношения. Она чувствует себя слишком опустошённой и решительно не понимает, откуда у неё появляется энергия, чтобы выпустить терзающие эмоции: — Сдерживать обещания?! Ты серьёзно?! — тело девушки подаётся вперёд, словно она является коброй, готовящаяся совершить бросок. — Кто бы говорил, папа! Или обещания в твоём понимании это только то, что касается Лилиан? — Да как ты разговариваешь с отцом? — от неожиданности он выпускает сумки из рук и возмущённо ахает. — Как вовремя ты вспомнил, что у тебя есть вторая дочь. Жаль, что этого не произошло, когда у меня был выпускной, соревнования по фигурному катанию и этот чёртов показ мод, на котором я вывихнула лодыжку! — распыляется Корнелия, в конец срывая уже и без того осипший голос. — Вы с мамой всегда так сильно заняты моей сестрой, что даже сейчас не удосужились спросить, что же со мной не так, раз я в кои-то веки не сдержала своё дурацкое обещание! Вперившись сверкающими глазами в лицо дочери, Гарольд, словно выброшенная на берег рыба, открывает и закрывает рот, пытаясь подобрать слова, чтобы ответить на эту гневную триаду. Небрежно скинув ботильоны на невысоком каблуке, Корнелия устремляется к своей комнате, минуя негодующего отца, и наконец-то, громко хлопая дверью, остаётся в долгожданном одиночестве. Она бы разрыдалась, да понимает, что не сможет. Её состояние пугает до чёртиков: все эти гневные припадки, чередующиеся с депрессивной меланхолией. Недостаток сна и оголённые, словно провода, нервы ничуть не улучшают ситуацию. Так и чокнуться недалеко. Корнелия, кинув сумку на стул, заваливается на кровать и сворачивается в позу эмбриона. В бедро что-то неприятно впивается, и девушка тянет руку в карман, доставая из него княжеский перстень. Вопреки всем её опасениям, Ян Лин не обнаружила в кольце следов магии. Выяснилось, что гравировка на внутренней стороне написана на древнемеридианском. Быть может, когда-нибудь она расшифрует загадочную надпись. Поддавшись то ли сентиментальности, то ли другим неведомым ей порывам, девушка решает оставить кольцо себе на память. Всё-таки его предыдущей владелец заступился за неё, лишившись жизни. Возможно, она зря так идеализирует его поступок и в его действиях таятся не только благородные мотивы, но почему-то отчаянно хочется верить, что деспотичный и жестокий колдун заслуживает того, чтобы о нём не забывали. Снизу доносится какая-то возня, и с хлопком входной двери голоса родителей и плач Лилиан наконец-то стихают. Услышав звук заведённого двигателя и шелест шин по дорожке из мелкого гравия, Корнелия позволяет себе окончательно расслабиться. Веки тяжелеют, и стражница погружается в царство Морфея.──────── ※ ────────
Корнелия вскакивает от собственного истошного крика и, давясь воздухом, заходится в приступе кашля. Дрожащая рука тянется к настольной лампе, и темнота сменяется мягким полумраком, который наполняет девичью комнату длинными причудливыми тенями. Совладав с приступом удушья, девушка садится посреди кровати, скрестив ноги, и с силой сжимает одну из декоративных подушек, хаотично разбросанных вокруг. Электронный будильник, злорадно насмехаясь, показывает 22:27. Так необходимый ей отдых снова оборван жутким кошмаром, и, точно как в прошлый раз, она не помнит ничего, кроме угольной черноты и доводящего до паники чувства одиночества. Несмотря на накопленную усталость, сон как рукой снимает, но повелительница природы решает бросить вызов своему организму и выиграть себе хотя бы ещё несколько часов сладостного небытия. Если она как следует не отдохнёт, то завтра начнёт накидываться на людей. Хейл измотана настолько, что уснула, даже не смыв макияж и не переодевшись. Теперь кожу лица неприятно стягивало, а одежда была изрядно помята. Всё это заставляет Корнелию, которая обычно так пристально следит за собой, почувствовать себя извалявшейся в грязи тряпкой. Поднимаясь с кровати, девушка снимает с себя джинсы и плиссированную блузку с открытыми плечами, которую она предпочитает носить без белья. Убрав вещи в высокий зеркальный шкаф, направляется в прилегающую к её комнате ванную и пытается совладать с навязчивым трепетом, скользнувшим по лопаткам и затылку. Тёплая вода смывает небрежно смазавшийся макияж вместе со вчерашним днём. Опираясь руками о раковину, Корнелия изучающе смотрит на своё отражение в зеркале, обрамлённым в тонкую серебряную раму. Нд-а, видок тот ещё. Действительно, похожа на зомби, вспоминает слова Ирмы девушка, а заодно и дневную ссору. До боли прикусывая щёку, стражница проклинает свои приступы агрессии. Да, она часто язвит Вилл, но чтобы опускаться до личных оскорблений — никогда. А как она повела себя с отцом? Пусть родители и обделяют её вниманием, но они явно не заслуживают такого хамства. Выкрутив вентиль крана до предела и набрав в ладони ледяную воду, она снова ополаскивает лицо, пытаясь заморозить жгущие изнутри эмоции. Не помогает. Закончив с банными процедурами, Корнелия возвращается в комнату и, прежде чем расстелить постель, направляется к лоджии, чтобы впустить в комнату ночную прохладу. Повернув балконную ручку, Корнелия ощущает на лице ласковый порыв летнего ветра, который приносит с собой еле заметный аромат… ирисов? Девушку с силой откидывает назад, и она, мощно приложившись головой о продольную раму кровати, чуть не теряет сознание. Во рту чувствуется металлический привкус крови, глаза застилают чёрные пятна, сквозь которые она пытается сфокусироваться на высоком тёмном силуэте. Он плавно приближается, всё больше прибавляя в росте. Корнелия упирается локтями в пол и неуклюже пытается подтянуть к себе коленки. Пятки в панике скользят по лакированному паркету. Над ней величественно возвышается меридианский князь, статную фигуру которого обрамляет холодное лунное сияние. Свечение рун над бровями окрашивает его лик в алый, заставляя девушку подумать, что к ней в спальню заявился дьявол. Фобос небрежно вскидывает рукой, и Корнелию подбрасывает вверх, словно тряпичную куклу. В следующую секунду на тонкой девичьей шее с силой смыкаются длинные аристократические пальцы, украшенные перстнями, металл которых неприятно холодит кожу. Девушка не может понять, задыхается ли она по-настоящему или причиной острой нехватки воздуха становится пронизывающий до самых костей ужас. Сквозь сотни лихорадочных мыслей и нарастающий гул в ушах слух улавливает хриплый от гнева голос, напоминающий тигриное рычание: — Попрощайся со своей жалкой жизнью, стражница завесы.
