***
— Когда Фрэнк заставил меня отдраивать метлы в третий раз, я заподозрил что-то неладное, — Сириус прислонился к стене, сжимая в руках бокал с виски. — В следующий раз возьми отвлекающим манёвром кого-то, кто не будет физически надо мной издеваться. Фрэнк, ровно в этот момент проходящий мимо, закатил глаза и дал ему подзатыльник. — В следующем году меня и так не будет, идиотина, — цокнул он языком. — К тому же физический труд облагораживает. — Эй, не дерись хотя бы, у меня, вообще-то, день рождения! — возмутился Сириус. — Пока нет. Ещё два часа ты пятнадцатилетний сопляк, — насмешливо кинул Фрэнк и взъерошил ему волосы, перед тем как направиться в сторону Алисы. — Джеймсу ходить пятнадцатилетним сопляком ещё почти полгода! — кинул Сириус в удаляющуюся спину, недовольно приглаживая пряди. Джеймс, стоящий напротив него, вопросительно приподнял брови. — Прости. Я расскажу тебе, каково это. Быть на том берегу. — Ты даже не достиг совершеннолетия, — хмыкнул Ремус, подходя к ним. — А гонора столько, как будто ты уже прожил жизнь и готов поделиться своим ценным опытом, — он толкнул Сириуса бедром, заставляя того подвинуться и освободить путь к столу с алкоголем. — О, мой опыт будет самым ценным, поверьте. Ваши дети ещё будут приходить ко мне за советом, — заявил Сириус, играя бровями. Джеймс рассмеялся и закатил глаза. Сириус заметил, что Сохатый повернул голову и застыл на месте, будто на него наложили парализующее заклятие. О, он знал это выражение лица: словно Джеймс любовался чёртовым произведением искусства. — Мне даже не нужно оглядываться, чтобы понять, на кого ты смотришь, — хмыкнул Сириус, тяжело вздохнув. — Все ещё не понимаю, как она не набросилась на тебя после того рыцарского поступка. Она точно не человек. Сделай ты ради меня что-то подобное, я уже засосал бы тебя до смерти. Джеймс повернулся к нему с написанным на лице возмущением и пихнул его в плечо. Сириус и правда не понимал, что бы тот делал, если бы Эванс сама прыгнула к нему в постель. Возможно, Джеймс бы так же застыл на месте и просто смотрел на неё. Как будто о ней нельзя было даже думать как об обычной девушке, которую хочется зажать в тёмном углу. — Прекрати. Я делал это без всяких ожиданий. Разумеется без них. Это же сама Эванс! — Я знаю, тем не менее ты заслужил хоть какой-нибудь приз, — заявил Сириус. — Она здесь, и этого достаточно, — отозвался Джеймс. Может быть, он действительно так думал. Но Сириус точно знал, что, если не подпихнуть его, Джеймс так и будет издалека вздыхать по ней и писать «Л+Д» на пергаментах, пока никто не видит. Джеймс всегда был чертовски уверен в себе, когда дело не касалось Эванс. Блять, да он добился того, чтобы профессора уволили с позором из школы. Будто бы её присутствие рядом лишало его разума — и он расплывался перед ней лужей. Поэтому Сириусу надо было взять всё в свои руки. Его лучший друг заслуживал того, чтобы девушка, по которой он сохнет уже много лет, хотя бы подарила ему поцелуй. Джеймс повернулся к нему, и его взгляд из мечтательного стал настороженным. — Что ты задумал? — опасливо спросил Сохатый. Сириус в ответ лишь широко улыбнулся. Джеймс ещё потом скажет ему спасибо. — Праздник в мою честь, значит, именно я выбираю развлечения, — он повернулся к столу и прищурился. — Куда вы подевали все бутылки? — Бутылки? — переспросил Джеймс. Ремус, уже успевший налить себе пунша, уставился на Сириуса с широко раскрытыми глазами. Блэк подмигнул ему, после наклоняясь и заглядывая под стол. Мерлин, куда могли подеваться все пустые бутылки? Наконец заметив одну, он схватил её и выпрямился, поднимая вверх, словно кубок. — Попалась! Джеймс непонимающе смотрел на него пару мгновений, а потом осознание отразилось на его лице, и он рвано выдохнул. — О нет! — Сохатый яростно помотал головой, потянувшись к бутылке. Сириус поднял её ещё выше, не давая за неё ухватиться. — Нет, Сириус. — Ещё как да, — ухмыльнулся он. — Дай мне её сюда, — с написанным в глазах отчаянием Джеймс не оставлял попыток дотянуться до бутылки. — Не дам. Если мне придется, я стукну тебя ею и все равно затащу в круг, даже если ты окажешься без сознания. — Пальцы Сохатого обвили его запястье. — Тем более я делаю это не только ради тебя. Что-то мне подсказывает, что Питер ещё ни с кем не целовался. — Хвост в этот момент разговаривал с Кристи и не слышал его слов, что к лучшему. Тот имел привычку дуться на правду. — Лунатик точно в этом спец, исходя из того, как по нему сохнут девчонки. Но никогда не мешает попрактиковаться, — Сириус улыбнулся Ремусу. Тот выглядел немного пришибленным, лицо было красным. Неужели он успел выпить уже столько пунша? — Я не буду играть, — пробормотал Лунатик, глядя на бутылку так, будто это ядовитая змея. О, иногда его друзья были такими ханжами, как смущённые первокурсницы, честное слово. — Будешь. Я заколдую бутылку так, что у всех, кто собрался здесь, не будет выбора. И поцелуй должен быть в губы, — Сириус подкинул предмет их спора и ловко схватил его, не давая упасть. — Если ты это сделаешь, я убью тебя, — Джеймс покачал головой, выглядя при этом как потерянный ребёнок. Потому что он понимал, что не сможет остановить Сириуса, если тот что-то задумал. Все мародёры понимали, и именно поэтому Джеймс и Ремус смотрели на него с каким-то обречённым ужасом. Как будто он предлагал им поцеловаться с водяными чертями, а не с парой симпатичных девчонок. — Не убьешь, у меня день рождения, и это моя просьба. Ты не можешь её не выполнить, — Сириус ухмыльнулся, точно зная, на что давить. — Я ненавижу тебя, — Джеймс прикрыл глаза, уже готовясь к неизбежному. — Поверь мне, Джеймс, я ненавижу его ещё больше, — прошептал Ремус, сжимая губы в тонкую полоску. — Вы любите меня больше всего на свете! — отмахнулся от них Сириус, широко улыбаясь. — Ладно. Возможно, в случае с Джеймсом я проигрываю Эванс. Но силы моих безответных чувств достаточно, чтобы помочь тебе посоревноваться на личном фронте, — он подмигнул Сохатому, перед тем как направиться к проигрывателю и убавить на нём звук. Всё в нём вибрировало от предвкушения, потому что это и правда была гениальная идея. Если всё сложится удачно, Сириус, так уж и быть, согласится стать шафером на их свадьбе. И будет напоминать Джеймсу каждый день, что именно благодаря смекалке и настойчивости Сириуса крепость под именем Лили Эванс рухнула прямиком в объятия Сохатого. — Минуточку внимания! — почти прокричал он, запрыгивая на кресло и дожидаясь, пока все взгляды в гостиной обратятся на него. — Как вы знаете, у меня день рождения. Шестнадцать лет — достаточно весомая цифра, и пора начать играть по-взрослому. Предлагаю разнообразить вечер и сыграть в старую добрую бутылочку! Я именинник. Мое желание сегодня закон. Так что прошу помочь освободить центр гостиной от мебели и присоединиться к веселью. Отовсюду послышались смех и восклицания, и Сириус знал, что он взял верх в этой схватке. Он обернулся на Джеймса и Ремуса, которые смотрели так, будто им сообщили, что их ведут на казнь. Лунатик поднял на него взгляд, в котором читалась безмолвная мольба, и Сириус подмигнул ему.***
Сириус наслаждался происходящим. Несмотря на то, что часть людей отказалась играть (Фрэнк заявил, что это детский сад, но по тому, как он в этот момент сжал руку Алисы, всем было понятно, что он просто не хотел делить свою девушку с кем-то), компания собралась довольно большая. Правда, эта чёртова бутылка так до сих пор не показала на Джеймса и Лили. Сириус всерьёз задумывался о том, чтобы наложить на неё заклинание. В конце концов, всё это было сделано лишь для того, чтобы подарить Сохатому его долгожданный поцелуй. Он посмотрел на горлышко, которое указывало на Питера — снова. Вообще-то, Сириус надеялся, что тому тоже доведётся поцеловаться с девушкой. Эта дурацкая бутылка не работала как должна. — Ну иди ко мне, мой родной, — протянул Сириус ему, вытягивая губы вперёд. Все вокруг рассмеялись, кроме Хвоста, который выглядел совершенно несчастным. — Скоро я начну ревновать, — бросила Мэри, приподнимая бровь. — Не будь такой жадной, — ухмыльнулся ей Сириус. — Надо уметь делиться с другими. — Питер будет целовать тебя уже во второй раз. И я не уверена, что ты не заколдовал бутылочку так, чтобы не перецеловать всех собравшихся. Слишком подозрительно, что она очень часто указывает на тебя. Ох, если бы он её заколдовал, Джеймс бы не сидел с таким напряжённым лицом, словно готовился к тому, что вот-вот взорвутся бомбы, а целовался с любовью всей его жизни, честное слово. — Может быть, Питеру так понравилось, что это он заколдовал её, чтобы ему всегда попадался я? — парировал Сириус, приподнимая бровь. — Я ненавижу тебя, — простонал Питер, пряча лицо в ладонях. — Поверь мне, мы с Ремусом уже сообщили ему об этом за вечер несколько раз, — пробормотал Джеймс перед тем, как приложиться к стакану с пуншем. Стоило начинать волноваться, что к тому моменту, как горлышко укажет на Лили, Сохатый будет настолько пьян, что даже не вспомнит этого. — Вы любите меня, — уверенно заявил Сириус. Просто они пока не понимали того шанса, который он им предоставил. — А теперь, Хвост, будь послушным мальчиком и, будь добр, одари меня поцелуем. Ты задерживаешь игру и веселье. Питер несчастно вздохнул, зажмуриваясь и наклоняясь вперёд. Сириус громко чмокнул его, слыша, как остальные смеются. — Всё, я ухожу с этого проклятого места. Это выше моих сил, — пробормотал ужасно покрасневший Питер, переползая на другую сторону и садясь между Сириусом и Марлен. — Так понравилось, что не можешь от меня отлипнуть? — просюсюкал Бродяга, широко улыбаясь. Питер в ответ лишь пихнул его в плечо. — Ауч. Это было больно, — цокнул он, потирая ушибленное место. — Кто у нас там следующий на очереди? Сохатый, вперёд! Джеймс посмотрел на бутылку как на открытый огонь, перед тем как со вздохом потянуться к ней и раскрутить. Сириус напряжённо следил за тем, как та движется. Ну же, давай. Сохатый это заслужил. Та начала останавливаться, и Сириус затаил дыхание. Вот сейчас. Ещё пара сантиметров. И… Он хлопнул ладонями и почти подскочил на месте. Наконец-то то, ради всё это затевалось, произошло: горлышко указывало прямо на растерянную Эванс. — Ну что за мэтч! Создан на небесах! — воскликнул он, не в силах сдерживать свою радость, и подмигнул Джеймсу. Сохатый посмотрел на него так, будто всерьёз раздумывал над тем, чтобы взять эту бутылку и приложиться ею о затылок Сириуса. — Он не так плох, Лили, — добавила Мэри, с хитрой улыбкой переводя взгляд с Джеймса на Эванс. — Если бы это был кто-то другой, я бы закатил сцену, но это мой Сохатый, у него действительно довольно целовательные губы. Десять из десяти. Проверено на практике, — добавил Сириус, показывая большие пальцы вверх. — Подтверждаю, — согласилась Марлин. Сириус готов был поспорить, что все в этой чёртовой гостиной ждали этого момента. Словно все уже давно болели за Джеймса в этой нелёгкой борьбе за сердце Эванс. — Один из лучших поцелуев за вечер. Сириус толкнул её плечом, приподнимая брови. — Ты говоришь так, потому что тебя ещё не касались мои губы. Она хмыкнула и закатила глаза. — Блэк, скоро нам совсем будет тесно с твоим эго в одной комнате, — ядовито заметила Марлин. — Теснота располагает ко многим вещам… — не растерялся Сириус, ухмыльнувшись. — Макдональд, будь добра, забери его от меня, запри где-нибудь и выпускай только по праздникам, — протянула Марлин, оборачиваясь к Мэри, которая следила за их перепалкой с насмешливым взглядом. — Если кто-то тут успел забыть, сегодня как раз мой праздник… — возмущённо начал Сириус. — О, Мерлин, когда ты уже замолчишь? — Ремус поморщился, будто страдая от головной боли. Он уже успел поцеловаться с Марлин и Лили, и Сириус совершенно не понимал, почему он до сих пор выглядел таким несчастным. — Ещё немного, и я наложу на тебя Силенцио. — Ну знаешь, чтобы целоваться, не обязательно говорить, Лунатик… Можно сконцентрироваться на других вещах… — многозначительно протянул Сириус. — Заткнись. И даже не думай заканчивать это предложение, — Ремус угрожающе выставил палец вперёд. — Почему ты такой злой со мной в мой день? — Сириус страдальчески возвёл глаза к потолку. — Это так жестоко с твоей стороны, Лунатик. — Спешу тебе напомнить, что я вообще не хотел в этом участвовать, — Ремус покачал головой. — Ты сказал, что должны играть все, и что по итогу? Отказаться можно было всем, кроме меня? — Мы мародёры, мы всё делаем вместе! — О, прямо всё? — рассмеялась Марлин. — Что, даже в душ ходите вместе? — Если хочешь представить меня голым, не отказывай себе в удовольствии, дорогая, — подмигнул ей Сириус, поворачиваясь и видя, что Джеймс и Лили уже сидели рядом, уставившись друг на друга. — Всё, заткнитесь. Вы почти заставили меня упустить такой момент! Правда, этот момент он и так почти пропустил — весь обзор закрыли волосы Лили, упавшие между их лицами. Спустя пару мгновений она отпрянула, опуская глаза и садясь на своё место, в то время как Джеймс застыл на месте, совершенно ошарашенный. О, Сириус точно станет шафером на их свадьбе. — Как оно, Эванс? Разве не лучший поцелуй в твоей жизни? — воскликнул Сириус, приподнимая свой бокал. Та не ответила, лишь бросила на него острый взгляд зелёных глаз. Джеймс, будто не понимая, где находится, медленно отклонился назад. Ох, бедный влюблённый Сохатый. Остальные начали посмеиваться, и Сириус решил, что нужно отвлечь их внимание от лучшего друга. — Так, Лунатик, твоя очередь! Не теряем время и поцелуи зря! Ремус сжал губы и рвано выдохнул, будто готовился к прыжку с большой высоты. — Осторожнее, Лунатик, ты теперь сидишь на проклятом месте, — пробормотал Питер, глядя на него с сочувствием. — Эй, может, хватит? — Сириус всплеснул руками. — Неужели поцелуй со мной настолько ужасен? — Не так прекрасен, как ты думаешь, — буркнул Хвост. — Я просто не показал тебе все свои навыки, сладкий, — Бродяга потянулся к нему. — Продемонстрировать прямо сейчас? — Нет, лучше Лунатику! — Питер отклонился назад, почти падая на Марлин. Ремус кинул на Хвоста уничтожающий взгляд, перед тем как наконец раскрутить бутылку. Возможно, это и правда было проклятое место (вообще-то, он просто сидел напротив, поэтому это логично), но горлышко, почти задержавшись на Марлин, всё же докрутилось и указало на Сириуса. Ремус уставился на бутылку так, будто старался заставить её двигаться силой мысли. Сириус хмыкнул и приподнялся. — Ну, Лунатик так Лунатик. Иди ко мне, — он склонился над Ремусом. Тот вскинул голову, глядя на него с такой паникой, что Сириус помедлил. Нет, правда, неужели поцелуй с ним может настолько ужасать? Карие глаза Лунатика в полутьме гостиной были темнее, чем обычно. Лицо казалось бледным, словно из него стёрли все краски. — Сириус, пожалуйста, не на… Как раз в этот момент Блэк двинулся навстречу, и его губы встретились с приоткрытыми губами Ремуса. Мягкие, была первая его мысль. Они чертовски мягкие. Возможно, дело было в том, что Ремус не успел договорить слово, но он почувствовал вибрацию от неразборчивого «Мхм». От резкого движения Сириуса Лунатик отпрянул назад, почти падая, и схватил его за плечо одной рукой, удерживая себя на месте, из-за чего их лица прижались ближе. На миг они оба просто замерли, а потом… Ремус глубоко вдохнул, будто ему не хватало кислорода, и Сириус не знал, что он делал дальше и почему. Словно инстинктивно, он обхватил нижнюю губу Ремуса своими, всасывая её. Он на вкус был как фруктовый пунш — сладость вперемешку с горечью. Ремус застыл — на мгновение, которое показалось вечностью. Будто весь мир замер на эту самую секунду, решая, взорваться ему или нет. А потом пошевелил своими губами, отвечая на поцелуй. О, спасибо, Мерлин. Сириус скользнул языком в его рот, чувствуя, что не может остановиться. Как какое-то наваждение, которое он не был в состоянии понять. Сириус просто знал, что ему это нужно. Именно сейчас. Ему нужно поцеловать Ремуса. Шум остальных на фоне будто исчез, и осталось только это. Прикосновение его губ к губам Ремуса. Сириус протянул руку, обхватывая его шею, прижимая ещё ближе. Ремус издал звук, какого он ещё никогда не слышал, и Годрик! Блять, что это? Почему это так хорошо? Когда Сириус целовал Мэри, это ощущалось приятно. Но это — это было похоже на полёт на большой высоте. На выпитый залпом бокал огневиски. На яркий фейерверк, взрывающийся прямо в его груди. Сириус выдохнул, обхватывая нижнюю губу Ремуса зубами, и тот покачнулся, цепляясь пальцами за ворот его рубашки. Это сумасшествие. Но почему это так хорошо? Сириус не мог остановиться. Его мозг перестал воспринимать любые сигналы, кроме одной-единственной команды — продолжать целовать Ремуса. Он чувствовал, как щетина колет его щёки. Как горячий язык скользит по его губам. Как податливо склоняется его голова. Все нервы были оголены, и ему казалось, что он вот-вот начнёт искриться. Просто вспыхнет и сгорит в этом ощущении. А потом Ремус отпрянул, и Сириус почти упал, бесконтрольно потянувшись вслед за ним с мыслью: этого недостаточно. Ещё. Мне надо ещё. Ремус прижал ладонь к лицу, неверяще смотря на него. В карих глазах плескался ужас вперемешку с непониманием. — Какого чёрта? — пробормотал он. — Я… Что он? И правда, какого чёрта? — Сириус, если ты хотел всем доказать, что отлично целуешься, ты мог показать нам это с Мэри, — протянула Марлин. И только тогда Сириус вспомнил, где они вообще находились. Словно кто-то снял заглушающие чары — и в мир вернулись все звуки. Чьи-то удивлённые смешки и перешёптывания. Ремус вздрогнул, как от удара, и вскочил на ноги. Он выглядел так, будто только что пережил ураган и не мог прямо стоять после этой катастрофы. Сириус потянулся к нему, то ли собираясь усадить его обратно на пол, то ли самому встать рядом, чтобы подставить плечо и не дать ему упасть. — Я больше не играю, — бросил Лунатик, уворачиваясь от его руки, и умчался в сторону спальни, даже не оглядываясь. За ним, инстинктивно подумал Сириус. Мне надо идти за ним. Он уже начал подниматься на ноги, когда на его плечо легла чужая ладонь, и Сириус обернулся. Джеймс смотрел на него, нахмурившись. — Не надо, — он мотнул головой. — Думаю, сейчас он не в настроении видеть кого-то. — Но я… я… — Сириус растерянно посмотрел в сторону лестницы. — Я не хотел его расстраивать. — Я знаю, — Джеймс ему криво улыбнулся. И что-то в его взгляде отдалось болью в груди. Ты не хотел. Но ты сделал это. — После того, как Сириус наконец-то продемонстрировал все свои навыки, мы можем закончить эту дурацкую игру? — Питер умоляюще посмотрел в их сторону. — Да, давайте ещё выпьем, — Мэри прищурилась, будто обдумывала что-то. Сириус видел, как в её глазах отражалось какое-то понимание. — Моя очередь выбирать музыку! — заявила Марлин, направляясь к проигрывателю. Сириус чувствовал мир как мозаику, которая рассыпалась, и он не мог её собрать, потому что понятия не имел, как должна сложиться картинка. Его губы всё ещё горели от поцелуя. Будто Ремус ушёл, но всё равно оставил на нём свой отпечаток. — Хочешь выпить? — спросил Джеймс, отвлекая его от мыслей и кивком указывая в сторону стола с алкоголем. — Ещё спрашиваешь, — фыркнул Сириус. Он подумает о том, что и почему произошло, потом. Когда не будет ощущать призрачного поцелуя на своих губах.***
Сириус не знал, почему алкоголь не действовал на него; почему количество выпитого не помогало затуманить сознание и отвлечься от того, что произошло. Ремус так и не вернулся на вечеринку, а Джеймс запретил ему подниматься в спальню. Он чувствовал раздражение, бурлящее в груди кипящей смолой. Да, они поцеловались, допустим. Никто из них этого не планировал (хотя все остальные были убеждены в том, что Сириус намеренно решил всем показать свои способности). Это просто… случилось. Но ещё больше его бесила своя реакция на это. Поцелуй не должен был быть таким… чертовски хорошим. Блять, лучшим в его жизни. Ему хотелось вскрыть свою черепную коробку, достать оттуда собственный мозг и размотать его, чтобы найти ответ на этот вопрос. Это неправильно. Так не должно быть. Эй, это Лунатик, твой лучший друг, которого ты какого-то хуя поцеловал несколько часов назад. Может, теперь ещё и Джеймса с Питером засосёшь ради равновесия? Вечеринка подошла к концу, и гостиная практически опустела. Он чувствовал дикую усталость, и всё, чего ему хотелось, — это забыться глубоким сном, раз алкоголь с этим не помог. Он оглянулся на Джеймса, который стоял в центре помещения и осматривал всё с несчастным выражением лица. Питер ещё час назад, позеленевший, убежал в комнату и так и не вернулся. — Я помогу тебе убрать, — Сириус заставил себя подняться с кресла. — О нет-нет, — Сохатый яростно мотнул головой. — Это твой день рождения, и какой из меня лучший друг, если я заставлю тебя корячиться здесь? — Но… — Никаких «но», — Джеймс криво ему улыбнулся. — Я сейчас схожу умыться, и, когда вернусь, чтобы тебя здесь не было, понятно? — Ты иногда такой властный, — насмешливо пробормотал Сириус. — Ты был таким же во время поцелуя с Эванс? На лице Джеймса появилась отрешённость, а потом он моргнул и прищурился. — Хочешь поговорить о сегодняшних поцелуях? — протянул Сохатый, приподнимая бровь. Сириус замер, чувствуя повисший в воздухе вопрос, на который он не имел понятия, как ответить. — Не очень, — признался он, даже не находя в себе сил отшутиться, как делал это весь вечер до этого. Джеймс склонил голову, внимательно изучая его карими глазами. Будто видел что-то, чего не мог разглядеть сам Сириус. — Хорошо, — согласился он, кивая. — С днём рождения, Бродяга. — Спасибо, Сохатый, — Сириус улыбнулся ему. Джеймс прошёл мимо, перед этим сжав его плечо, и Сириус остался один в опустевшей гостиной, в которой всё ещё витали запах алкоголя и отголоски смеха. Он выдохнул и направился к лестнице, но тут его нога что-то задела, и он посмотрел вниз, ожидая увидеть бокал или бутылку, но взгляд зацепился за что-то маленькое и чёрное. Сириус наклонился, поднимая этот предмет — маленький округлый камень. Стоило пальцам обхватить его, он зажмурился от вспыхнувшего в полутёмном помещении света и почти выпустил камень. Он приоткрыл веки, совершенно не понимая, что происходит, и… просто замер, поражённый. На стенах и потолке отражалась проекция, исходящая из камня. Проекция звёздного неба. Он забыл, как дышать, просто смотря на сияющие огоньки. Всё выглядело очень реалистично, и было ощущение, будто он переместился во времени, когда они с братом сбегали на крышу, чтобы вместе лежать и смотреть на звёздное небо. Это был чей-то подарок, выпавший из стопки остальных, сваленных на столе? Но Сириус понятия не имел, кто мог бы сделать для него такое. Пластинки, массивные кольца, журналы — да. Но кто мог подарить ему звёзды? Возможно, кто-то просто потерял свою проекцию — Сириус нашёл камень на том месте, где они до этого играли в бутылочку. Бродяга крепче обхватил его пальцами, пытаясь игнорировать щемящее чувство между рёбер. Будто чья-то рука сжала его сердце, заставляя вспоминать то, что он старался игнорировать. Услышав шум и поняв, что Джеймс сейчас вернётся, он быстро положил камень в карман, и гостиная вновь погрузилась в полутьму. Почему-то не хотелось делиться своей находкой. Словно это принадлежало только ему, даже если он не был в этом уверен.