Охотник на охотника

      Оборотень провалялся в постели пару дней. Он не разговаривал, постоянно спал и почти ничего не ел. Райвена это жутко бесило, ведь волк специально истощал себя и даже отказывался пить лекарства. Охотнику пришлось снова пойти в деревню, чтобы купить одежду для омеги: вещи мужчины были для него слишком большими, особенно штаны, поэтому волк носил лишь рубашку.       — Вот, примерь это, — сказал Райвен и бросил на диван стопку одежды.       Среди нее были пара рубашек, штаны, теплый тулуп, шерстяные носки и сапожки. Омега лениво откинул одеяло и встал с кровати, немного пошатнувшись. Кофлан тут же его поймал, схватив за плечи.       — Какой же ты слабый… Мне это надоело!       — Что такое «надоело»? Я не понимать слов… — Оборотень взглянул своими большими глазами на охотника.       — Но ты понимаешь довольно много, что меня удивляет… Как ты выучил язык?       — Мой… дедушка меня научил…       — Вот как… А как тебя зовут?       — Мани… А вы?       — Тебе какая разница? И оденься уже, — грозно произнес он. — Лучше не зли меня! Понял?!       — П-понял…       Омега кивнул и взял в руки новую рубашку, но тут снова посмотрел на мужчину, немного смутившись.       — А как ты собрался надевать штаны? — Райвен потряс перед его лицом маленький ключик на цепочке.       Оборотень сел на диван и протянул ногу вперед. Охотник, наклонившись, взял его за лодыжку. Ноги омеги были тонкими и похожими на женские. Кофлан не удержался от любопытства и погладил его за икру: кожа была очень гладкой и мягкой. Мани немного дернулся, будто его укусила пчела, а щеки тут же покраснели, но мужчина не обратил на реакцию юноши никакого внимания и отстегнул цепь. Омега же быстро напялил на себя штаны, и Райвен вернул цепь обратно на ногу.       — Не смотри так больше, все ухожу… — С этими словами он покинул гостиную.       Волк облегченно вздохнул и принялся одеваться дальше. Старую большую рубашку он снял, зато новая была ему как раз. Ткань была не очень приятна на ощупь. Дальше омега с удовольствием утеплился носками. Одежда людей его удивляла. Он внимательно рассмотрел каждый шовчик и пуговку, особенно его заинтересовали сапоги — волки всегда ходили в теплых мягких унтах, а они были черные, твердые, да еще и на небольшом каблуке. Мани сунул одну ногу в сапог, потом встал и пару раз стукнул по полу. Но тут он почувствовал головокружение и лег на диван. Сам диван тоже казался омеге необычным: он был набит чем-то мягким. Когда болезнь немного отпустила, а разум прояснился, оборотень стал рассматривать интерьер вокруг: камин, гобелены, шкафы, чучела, графины, книги, часы. Большинство вещей, доселе ему неизвестных, он пытался объяснить самому себе, но получалось у него плохо: часы показались ему очень странным музыкальным инструментом, а маленькая статуэтка, стоящая на камине, стала идолом.       «Наверное, это какая-то богиня…» — подумал волк.       Гостиная казалась ему новым миром, открытием чего-то невиданного ранее. Окрепнув через пару дней, Мани смог подняться с дивана. Он принялся трогать и щупать все предметы, до которых ему позволяла дотянуться цепь. Омега сел на пол, рассматривая ковер, но тут вдруг в комнату вбежал пес. Это существо, похожее на волка, немного пугало его своим громким лаем, будто всегда хотело на него напасть. Оборотень вернулся обратно на диван, поджимая под себя ноги.       — Я вижу, ты уже выздоровел, — сказал вошедший охотник. На плече мужчины висел пойманный заяц.       — …       — Прыгаешь тут по всей гостиной… Кто тебе позволил? Но можешь не надеяться, я убрал все вещи, которыми ты бы мы мог воспользоваться.       — У меня не было такой мысль. Я знать вы не отпустить меня… — грустно произнес волк.       — Хорошо, что ты это осознаешь.       — И когда же вы меня продать?       — Когда вернется мой друг.       — И долго ждать?       — К твоему счастью, ждать придется где-то месяц.       — Месят? Как это?       — Месяц — значит тридцать дней… Долго. Я пытался найти кучера, но никто не захотел перевозить оборотня, так что тебе повезло. А я не могу отсюда уезжать, — недовольно сказал Райвен, потерев переносицу.       Мани не совсем понял, что тот имел в виду, но его порадовал тот факт, что продадут его не скоро. Возможно, выход найдется…       — Охотник…       — Что тебе надо?       — А что это такое? — волк указал пальцем на неизвестный ему «музыкальный инструмент».       — Часы.       — О, а-а… Часы? А как оно играть?       — На них не играют, часы время показывают.       Оборотень еще раз взглянул на них, но так и не понял, как можно по ним что-то узнать. Райвен пожал плечами и направился к выходу, но тот его схватили за рукав. Он рефлекторно достал другой рукой нож и, развернувшись, приставил его к шее волка.       — Охотник…! Не…! — испуганно выкрикнул Мани.       — Ты что творишь?! Совсем страха нет?! — Кофлан убрал нож.       — Охотник…       — Что?!       — Я хочу попросить… — он немного замялся. — Я скучать по небо, отведите на улица… прошу…       — Ты за кого меня принимаешь? — гневно прошептал мужчина. — Не будь ты ценным товаром, давно бы запер тебя в подвале, а так лежишь тут у меня в гостиной и жалуешься?!       — Подвал… что это?       — Могу показать! — Он дернул Мани вперед, тот чуть не споткнулся о цепь.       — Нет! Не надо… Вы говорить как плохое!       — Сиди тихо и мирно жди своей участи, иначе я не только говорить плохо буду, но и делать.       Волк понуро опустил голову и сел обратно на диван, повернувшись к единственному окну в комнате. Райвен ушел, и оборотень целый день его не видел. Мани принялся по привычке рассматривать комнату и ломать голову, что же такое часы, и каким образом стрелки и тиканье помогают определить время, ведь оборотни пользовались только небом: оно лучше всех показывает когда утро, ночь, когда обед, а когда охота… Зачем кому-то придумывать такую странную штуку? Но размышления ни к чему не привели. Мани вдруг снова охватила тревога. Мысли о загадочных предметах помогали ему не думать о своей будущей судьбе, но когда стало скучно, он начал сильно нервничать. Неужели так и вправду придется просто сидеть и ждать чуда? Стая наверняка думает, что он погиб, а если нет, то как бы она его нашла? Впервые волку пришло осознание, что он совсем один… И никто ему не поможет. Голубые глаза тут же налились влагой.       «Нет! Хватит плакать, Мани. Ты благородный потомок Хати и сын великого вождя! Сейчас тебе остается только думать и действовать в одиночку…» — подумал он, смахивая с белых щек слезы.       Охотник, конечно, и сказал, что все убрал, но ведь оружием может быть все что угодно. Волк взглянул на статуэтку, стоящую на камине. Если постараться, то можно будет дотянуться. Мани твердо встал с дивана, цепь сразу же неприятно зазвенела.       Ах, да… цепь…       Оборотень никак не мог ее поломать: металл немного жег кожу, поэтому он понял, что в нем есть примеси «жгучего железа», что люди называли серебром. Охотник уже показал ему, как выглядит ключ. Но носит ли он его с собой? Однако и без ключа можно будет обойтись, ведь цепь-то присоединена к дивану… Если удастся сломать ножку, то можно будет побежать и с цепью. Сил для перевоплощения не хватало, да и все та же цепь мешала, но волк был убежден, что человек обязательно носит нож с собой, и видел он его не раз. Дойдя до камина, оборотень почувствовал, как цепь напряглась. Отставив ногу назад, он вытянулся всем телом вперед. Рука еле касалась статуэтки.       Еще чуть-чуть…       Статуя пошатнулась, чуть не упав, но волк успел ее поймать. Цепь стерла кожу на ноге, и она неприятно жгла. Почувствовав вес и материал статуэтки, Мани немного опечалился: этим будет сложно вырубить охотника. Но вариантов больше не было: все, что казалось покрепче и потяжелее, находилось вне его досягаемости. Оборотень спрятал статуэтку в щель между подушками дивана, лег и спрятал торчащую голову «богини» под одеялом. Он стал нервно теребить нитку на рубашке и ждать человека.       Охотник пришел только под утро.       Гарм громко залаял, встречая хозяина. Мужчина, не обращая внимания на пса, грубо растворил дверь и неровной походкой зашел внутрь дома. Покачиваясь, он еле-еле стянул с себя плащ, который потом бросил куда-то на пол. Райвен прохрипел что-то непонятное и прошел в гостиную, чтобы через нее попасть в свою спальню. Увидев оборотня, он оскалил кривую улыбку и подорванным, хриплым голосом заговорил:       — А-а-а вот и моя добыча! Ха-ха-ха! Моя золотая жила… Продав тебя, я наконец-то смогу покинуть эту гребаную дыру! Как они удивятся, увидев меня! Ха-ха-ха!       Мани долго ждал охотника, однако тело еще не восстановилось и хотело отдыха, и он незаметно для себя заснул. Но у волков был чуткий сон, и омега тут же очнулся. Из всего сказанного охотником он мало что понял, и человек казался ему каким-то странным: немного кудрявые волосы цвета вороньего крыла растрепались больше обычного, одежда будто была надета в спешке, горящие лихорадочным огнем глаза и сильно красное, немного опухшее лицо. Он походил на больного или на шамана в глубоком трансе. Оборотень нащупал одной рукой статуэтку и крепко обхватил ее.       — Я… Ик… Даже должен отблагодарить тебя! — заикаясь, говорил он и медленно шагал к дивану. — Ты, собака… Видел бы… Видел бы тебя отец. Ты даже не представляешь, сколько ты стоишь! Я отсюда выберусь… Я их найду… Всех этих гребаных фанатиков! Ха-ха-ха!       Райвен залился хриплым смехом. Он уже подошел к оборотню и облокотился о спинку дивана. Мани невольно отодвинулся от него, испугавшись столь странного поведения.       — Охотник…       Мужчина взглянул на него, усмехнувшись.       — Ха-ха… Боишься? Правильно. Людей всегда нужно бояться, ведь мы боимся даже друг друга.       Кофлан присел на другой край дивана, а в ту же секунду оборотень затаил дыхание, крепко сжимая в руке статуэтку. Только сейчас Мани заметил у него в руке бутылку, от которой странно пахло. Охотник сделал пару больших глотков прямо с горлышка и опустил бутылку с такой тяжестью, будто она была сделана из камня. Не удержав в руке, он ее уронил. Бутыль, к счастью мужчины, не разбилась, а покатилась дальше.       — Блять… — Со вздохом Райвен опустился и потянулся к ней.       В этот момент оборотень, набравшись смелости, хотел уже было вытащить статуэтку, но тут охотник выпрямился, забрав бутылку.       — Знаешь, что это? — спросил он у волка.       Тот похлопал глазами.       — Глотни.       Мани активно замотал головой, отказываясь от этой авантюры. Вероятно, эта странно пахнущая жидкость и была виновницей в состоянии человека, а оно сильно напугало волка.       — Ха-ха-ха… Правильно. Блять… — Он вдруг схватился за голову. — Проклятое пойло! Откуда он его только вытащил?       «Это шанс…» — подумал оборотень.       Омега чуть приблизился к охотнику и резким движением ударил его статуэткой прямо в затылок. Райвен болезненно крикнул. Его тело стало опускаться вниз, пока не упало на пол, как и осколки. Волк на секунду замялся, не веря, что у него получилось, но тут же быстро встал и, перевернув тяжелую тушу человека, стал обыскивать его карманы.       Охотник еще дышал, поэтому надо было найти какой-нибудь нож. Однако нащупать его не получилось, что сильно удивило Мани. Разве охотник может быть без ножа? Тогда, не теряя ни секунды, он сел прямо на мужчину и принялся его душить, крепко сжимая шею двумя руками. В этом момент, похоже, почувствовав удушье, Райвен очнулся. Его лицо стало еще более красным от нехватки воздуха и гнева. Он усмехнулся и, резко толкнув оборотня, перевернулся. Теперь сам волк был зажат, но Мани не сдавался, больно ударив ногой ему в бок.       — Вот ведь сука! — крикнул он, зажмурившись от боли в затылке и боку.       Мужчина тяжело встал на ноги и, нагнувшись, стал тянуть цепь на себя. Волк дрожащими руками незаметно подобрал осколок а, приблизившись к человеку, резко встал и вытянул осколок. На щеке охотника стрельнула тонкая рана, а кровь потекла по подбородку. Глаза его загорелись звериной яростью. Он схватил тонкую руку оборотня, до боли сжимая ее, так, чтобы омега разжал пальцы и отпустил осколок. И, тут же замахнувшись, ударил его по щеке. Оборотень не удержался и плюхнулся на пол. Из глаз от боли выступили бусинки слез.       — А ты смелый! Признаюсь, даже удивил меня… кхм… — Он пару раз кашлянул и заговорил своим нормальным голосом. Удар статуэткой по голове и борьба словно отрезвили его. — Вот только глупый, раз решил на меня напасть!       — Прошу… — тихо произнес омега, посмотрев сквозь влагу на человека. — Отпустить меня…       Райвен нахмурился и толкнул его ногой.       — А может мне еще тебя проводить прям до стаи?! Вы же хищники, ты должен понимать, что такое добыча.       Охотник взял с пола упавшую бутылку и пару раз подбросил ее.       — В последний раз спрашиваю, будешь?       Омега приподнял брови, вопрошая, и помотал головой. Мужчина сделал глоток и, резко опустив бутылку, направил ее прямо в оборотня. Ударив его по голове, он усмехнулся. Мани закричал от неожиданности и боли. Золотистая жидкость оросила его серые волосы и белую рубашку. Схватившись за голову, он глухо застонал. Райвен нагнулся к омеге и потянул его за волосы.       — А ты так сильно хочешь, чтобы было по-плохому, да? Я тебя вылечил, одел, накормил… Ты думаешь, мне делать нечего, кроме того, чтобы за тобой приглядывать?       — Я благодарен за спасение… Моя стая добудет деньги. Я обещать! Только отпустить…       — Не смеши меня, даже если вы обворуете всю эту деверю, то и десятую часть твой стоимости не покроете!       — Люди заблуждается, ты ничего не знать о Лес и о потомках Фенрира. Стая выполнить обещание, даже ценой жизнь.       Кофлан достал из кармана монетку и сунул ее оборотню. Мани неуверенно взял ее и внимательно рассмотрел.       — Это и есть деньги?       Райвен кивнул.       — Ты за это меня отдашь?       — За много таких и золотых.       Омега грустно посмотрел на монетку. Неужели сына вождя можно обменять на какую-то железку? Он предлагает человеку помощь всей стаи, но тот отказывается ради денег. Люди странные существа…       — Я не понимаю, почему…       — Тебе не надо понимать, просто уясни одно: я тебя не отпущу.       С этими словами он ватной походкой дошел до своей спальни, но через пару минут возвратился обратно с маленьким ключиком в руке. Райвен отстегнул цепь с тонкой ножки омеги.       — Ты меня разозлил, поэтому попрощайся с комнатой.       Он грубо схватил волка за шею и повел к небольшой двери в углублении. Они оказались в подвале и, пройдя вперед, остановились у еще одной двери, но более толстой и крепкой. Охотник, открыв ее, толкнул внутрь омегу. Мани, поскользнувшись, упал. Райвен, хитро улыбнувшись, закрыл и запер дверь, оставляя оборотня одного. Волк сел на пол, уложенный какой-то соломой. Само помещение было маленькое, сырое и без окон. Темнота и теснота не пугали Мани, но, оглядевшись, он заметил на стенах огромные следы от когтей.       Все внутри сжалось и похолодело.       Омега знал, что его план слишком зависел от обстоятельств, однако если бы у охотника был нож… Тогда, возможно, он бы уже бежал в сторону дома. Но теперь он заперт в жутком подвале, совсем не понимая, что ему делать дальше. Неужели только и остается, что просто смириться?       Райвен наконец почувствовал, как снова алкоголь и усталость начали действовать. Голова затрещала от боли, будто готовая взорваться в любую минуту. Пощупав затылок, он обнаружил на пальцах кровь. Несмотря на хилое телосложение, омега все еще оставался хищником — оборотнем, чья сила превышала человеческую. Не помня, он дошел до спальни и упал на постель прямо в одежде и сапогах. И тут же заснул. Всю ночь он гулял в деревне и выпивал в местной таверне.       Деревушка была маленькой, но, несмотря на это, мужики устраивали в таверне целую толкучку. Толпа потных крестьян, душное помещение с грязными полами и отстойное пиво никак не вдохновляли охотника, но альтернатив здесь не было.       Он надвинул на лицо привычный капюшон и смело зашел внутрь. Пара крепких мужиков сразу его поймали и попросили сдать все оружие, но охотник заранее с собой ничего не брал, кроме маленького кинжала, которой всегда хранил в сапоге. Райвен сел за столик, и к нему сразу подбежал мальчишка — сын хозяина таверны, — и принял у него заказ. Съев что-то непонятное и безвкусное, мужчина принялся за алкоголь.       Бутылка за бутылкой улетала со стола. Он редко приходил в деревню, тем более ради выпивки, предпочитая устраивать пьянку у себя дома, однако кое-что заставляло его выходить из своей лачуги и появляться в свете блеклых огней местной пивной. И причиной были женщины. Да, даже в таком захолустье были шлюхи! Некоторые особо предприимчивые крестьяне вместо того, чтобы трудиться на поле или работать ремесленником, влезали в долги у хозяина таверны и, чтобы расплатиться, без жалости подкладывали жен или дочерей под пьяных посетителей. Иногда вдовы, которые сами не могли прокормить своих шестерых детей, шли на это. Сельский староста — толстый мужик с кривыми зубами, — как-то пытался сделать вид, будто яростно боролся с этой проблемой, но все в деревне знали, что он сам часто пользовался такими услугами и без зазрения совести раздавал своим ночным любовницам подарки, а ее семье различные привилегии.       «Хоть что-то хорошее есть в этой дыре» — подумал Кофлан, глазами ища нужную женщину.       Увидев молодую девушку с длинными рыжими волосами и нелепыми веснушками, он взял со стола последнюю бутылку и подошел к ней. Она ему улыбнулась и без слов повела на второй этаж, где располагались пара пустых комнат.       Поздно закончив с делами, Девлин решил немного прогуляться по ночным улицам деревни и вдохнуть свежего воздуха.       Он редко выходил из церкви, только если нужно было закупиться необходимой едой или помочь какому-нибудь жителю с болезнью или травмой. В деревне не было лекаря, поэтому священнику приходилось выполнять его роль. Целыми днями он запирался внутри церкви в небольшой каморке и читал по сотому кругу одну из своих привезенных книг, переписывал библию и просто размышлял о проблемах деревни или о Боге. Жизнь здесь была невероятно скучной. Иногда от нечего делать он пытался учить местных детишек грамоте, но те привыкли к полной свободе и никак не могли сосредоточиться на буквах, а родители и не понимали, зачем им это нужно. Они ни писать, ни читать не умели, и их деды не умели, и прадеды тоже… Все лишь восхищались Девлином, его умом и начитанностью, но сами ничего делать не хотели и, открыв рот, наблюдали, как он рукой водил по драгоценной бумаге и оставлял на ней непонятные закорючки.       Подойдя к таверне, он заметил черную фигуру в капюшоне: неужели Райвен? Отец глубоко вздохнул и побыстрее прошел это злосчастное место. Девлин прекрасно знал, что это за заведение и что его покрывал сам староста, но никакие уговоры и просьбы закрыть его не подействовали на этого толстяка, поэтому он мог лишь рассказывать людям о том, что разврат и чрезмерное употребление алкоголя — это грех. Однако разве жители его слушали? Эх, возможно, правду говорят, что в таких местах Бога нет… По крайней мере Девлин здесь чувствовал себя просто невыносимо ужасно.       Проснувшись утром с гудящей от похмелья головой, охотник еле-еле встал с кровати. Горло пересохло, но воды в комнате не было. Ему пришлось войти в гостиную. Казалось, он вчера пьянку устроил в таверне, а не дома. Одеяла валялись где-то на полу, осколки от статуэтки рассыпались белыми жучками по всему ковру, а разбитая бутылка блестела на свету. Райвен почувствовал боль в затылке. Он ведь ударил его, черт возьми! А омега оказался вовсе не слабым. Мужчина допустил ошибку: недооценил свою добычу. Сев на диван, он опрокинул голову назад, пытаясь справиться с головной болью. Но тут перед ним предстала вчерашняя картина: ясно-голубые глаза с большими бусинками слез. Никогда он не видел таких красивых небесных глаз… Подождите, голубые?! Охотник резко выпрямился, ударив себя по лбу. Точно! Вот что его все это время смущало! У всех оборотней, которых он видел, глаза были желтыми или янтарными, как у настоящего хищника. Он точно непростой оборотень… А может, это такая черта омег? Бред, да разве у разных полов различаются глаза? Охотник встал и с этими мыслями пьяной походкой дошел до кухни.       Мани, обняв себя, лег на холодный пол. Слезы все не переставали течь, хотя волк уже столько раз винил себя за них и свою слабость. Он впервые принял самостоятельное решение и в итоге проиграл человеку. Оборотень хоть и пытался схватиться за призрачную надежду, но голос внутри подсказывал, что все это бесполезно. Даже если он выйдет на улицу, разве охотник оставит его без присмотра? А теперь после нападения он будет еще осторожнее. Закрыв глаза, омега попытался заставить себя заснуть, но различные неприятные мысли то и дело лезли ему в голову. Под утро он, наконец, провалился в сон, однако и тут ему было не успокоиться: снова этот кошмар — кошмар из реальности, воспоминание.       Все начиналось со свадьбы…       Мани, как и в тот день, был самым красивой омегой. Его одежда была расшита серебром и камнями, в ушах сверкали крупные серьги, бусинки вплетены в волосы, а голову венчала меховая шапка. Но главное украшение он так и не смог подготовить — улыбку. Оборотень бледен, глаза его заплаканы до красноты, которую не скрывала никакая косметика. Рядом не было даже матери. Все они далеко. Мани сидел напротив своего мужа, но в какой-то момент альфа с золотыми глазами начинал гнить и разлагаться, пока не превратился в скелет. Волк не мог ни закричать, ни сдвинуться… А потом все обрывалось. Мани уже сидел на шкуре в своем чуме и смотрел на огонь, ожидая брачной ночи, точнее дрожал от страха и слушал, как глухо стучало и вырывалось из его груди тяжелое сердце. Муж появился очень неожиданно. Он встал рядом и вдруг залился смехом. Снаружи послышались крики… альфа схватил его за локоть и выволок на улицу.       — Можете с ним делать, что захотите…       Десятки желтых хищных взглядов устремились на беззащитную омегу.       Проснувшись в холодном поту, Мани лишь сильнее задрожал. Тогда в лесу он думал, что умрет… Омега лежал на холодной земле и ничего не чувствовал: ни боли, ни грусти, ни облегчения. Он уже успел мысленно попрощаться с родителями, с этой землей, как вдруг, окунувшись в темноту, которая вот-вот бы его забрала себе, волк вдруг спасся с помощью человека. Но мужчина оказался охотником! Может, правильно говорили, что он родился под несчастной звездой? Омега только и смог, что вдохнуть капельку свободы, как его снова принялись топить в ледяной воде. А в голове лишь кричал голос: «Что делать?! Что делать?! Что делать?!».       Оборотень лег обратно, пытаясь хоть немного нормально поспать. Но тут дверь заскрипела и отворилась. Охотник прошел внутрь.       — Нравится здесь?       — …       Райвен присел на корточки рядом с ним и схватил его за плечо.       — А теперь рассказывай, кто ты такой.