Мастер боится Доктора

Мастер мёрзнет. Космос холоден. О, Мастер согреет его. Обязательно согреет. Удушит в своих самых-самых-самых-самых жарких объятьях. Вселенная теплеет с каждым новым взрывом, с каждой истлевшей планетой — сияет, с каждой ложью — гниёт и разлезается на струпья. Она была права. О, боже, как же она была права: прижигание взаправду лучше гниения. Выжечь её лазерной отвёрткой до костей было приятно. Фантомная боль пронзила тело. Чувствовать это тоже было приятно. Мастер пересёк Паноптикум, покружился в центре и замер: — Милейшие-примилейшие друзья, наше общество разлагается. Я его вылечу. И Мастер вылечил. Какими же теперь прекрасными они были: молчаливыми, смешными — ха, поднимите ручки вверх, опустите ручки вниз — ничего не можете без Мастера, маленькие милые куколки, и кто кого теперь сотрёт из Времени? Мастер проскочил в другой зал. Стекло Лума треснуло и недозревшая туша вывалилась под его ноги. Такая маленькая вещь. Такая полезная вещь. У Мастера уже есть великолепная идея… и как прекрасно, что от детей действительно меньше отходов. Интересно, сколько их здесь всего, надо бы посчитать... — Тш-ш-ш-ш, спи, мой сладкий. Мастер освободил остальные Лумы от тел и задушил одно из проснувшихся. Был ли он похож с этим? Был ли Мастер сделан таким же? Нет-нет-нет-нет. С потолка сыпется пепел, с потолка сыпется их сгоревшая кожа, другие маленькие куколки стоят на ступеньках. Мог ли сделать это такой же, как они? Такой же, как все? Доктор сделал. И он Другой. Мастер тоже другой. Они теперь понимают, все-все-все-все понимают. Наконец то, что нужно! Понимания Мастеру не хватало. Такая близость, изумительно. После такого они теперь, должно быть, друзья… Кибермастера выстроились кругом. Друзья. У Мастера теперь много друзей. Послушные, надёжные и умирающие за… нет-нет-нет-нет, даже не так! Возрождающиеся для него. — А у тебя, мой дорогой Доктор, такое есть? Как тебе? Ах, да, ты даже ничего не знаешь… Мастер подбежал, похлопал одного из кибермастеров по спине и раскатисто рассмеялся. Никто не ответил. Никого, кроме них не было. Никого, кроме Мастера и его друзей. В груди что-то жгло и медленно тлело. Они никогда его не покинут.