Срок годности обещаний

Кажется дождь не собирался заканчиваться, хлынув назло Шэнь Цинцю, куда сильнее прежнего, всё громче барабаня по отливу. На небе беззвучно сверкнула яркая вспышка. — Я поеду на такси, не страшно, — заявил Ло Бинхэ. Нин Инъин неодобрительно нахмурила брови. — Уже темно и льёт куда сильнее прежнего, лучше не рисковать. Тебе ведь далеко ехать, а на дорогах сейчас опасно. Потирая правый висок, Шэнь Цинцю уставился в экран смартфона, глядя на вкладку с погодой. Затем он кинул взгляд на непутевого гостя, принимая решение о котором заранее жалел. — Бинхэ, останешься сегодня здесь. На лице Ло Бинхэ расцвело искреннее удивление, после чего юноша взял эмоции под контроль и тихо произнёс: — Мне бы очень не хотелось доставлять вам неудобство. — Не говори ерунды, это мы доставили тебе неприятности. К тому же у нас целых две свободные комнаты, никто не потеснится, — поддержала девушка. Ло Бинхэ для приличия сделал вид, будто ему в самом деле неловко, затем произнес: — Что ж, тогда благодарю учителя и Нин-эр. Только Шэнь Цинцю в тот момент заметил, как мальчишка сдерживал мышцы лица, чтобы не расплыться в довольной улыбке. Только он видел, как в этих глазах сами черти устраивали пляску, наскоро скрываясь обратно в глубокие тёмные омуты глаз. Нин Инъин отправилась приводить в порядок свободную комнату, хотя, по мнению Шэнь Цинцю стоило просто кинуть зверёнышу комплект постельного белья в лицо и запереть в четырёх стенах, а не церемониться манерами. Они остались наедине. Шэнь Цинцю облокотился о стену, скрестив руки на груди. Он задумчиво глядел в окно, по которому бесконечно мчались шумные потоки воды, сливаясь в единое полотно: на фоне холодной ночи они чарующе преломляли пятна тёплого света, льющегося из окон других квартир. Ло Бинхэ сидел на диване, глядя в его сторону. — Я позволил себе лишнего, знаю. Не сердись на меня. — Так ты значит в курсе? — усмехнулся Шэнь Цинцю. — Тогда в следующий раз думай, прежде чем устраивать этот цирк. Затем все же добавил: — Ладно, что сделано, то сделано. — Неужели ты не скучал по мне? Шэнь Цинцю подавил тяжёлый вздох. — Не начинай, Бинхэ. Под конец дня Шэнь Цинцю ощутил усталость, скопившуюся за день. барабанный звук дождя вновь стал для него фоновым шумом, даже приятным: он позволял заглушить ворох мыслей, звуков и шорохов которые напоминали, что сегодня в доме есть кто-то третий. Шэнь Цинцю убрал книгу в сторону. У него не осталось ни сил, ни желания заставлять себя вчитываться в сухой текст. Он бы предпочел взять и провалиться сразу в сон, только для него подобное — непозволительная роскошь. Какой позор, мгновенно отключаться на незнакомой койке рядом с ним и неспособность сделать это одному в родной постели. Раньше Шэнь Цинцю не засыпал с партнёрами: он в тот же день возвращался домой, уезжал в любое время ночью. От досады мужчина схватился за телефон. Он просто будет листать ленту мессенджера, пока веки не начнут тяжелеть. Нажав на иконку социальной сети, он неизбежно зацепился взглядом за раздражающие, точно бельмо на глазу, уведомления о сообщениях. Он зашёл в последний свой диалог, где ещё висели непрочитанные сообщения — те самые, которые мальчишка отправил ему перед тем, как заявиться у порога. Но вместо того чтобы сразу закрыть окно, Шэнь Цинцю сам не понимая зачем начал читать. «Прошу тебя, прости этого непутевого ученика!» «Учитель, неужто сердце твоё сделано из камня?» «Обещаю, я заглажу вину» «Цинцю, кажется, мне придётся с тебя взыскать за то, что ты меня игнорируешь.» «Я за дверью» У Шэнь Цинцю мурашки побежали по спине, он едва заметно вздрогнул, машинально бросая взгляд на дверь, совсем позабыв о том, что сообщение вообще-то старое и юноша написал его, перед тем как завалиться к нему в квартиру. Он вздохнул с облегчением, но слишком рано: телефон раздался слабой вибрацией нового уведомления и на этот раз он увидел в диалоге короткое, только что отправленное: «Еще не спишь?» Конечно Ло Бинхэ увидел, что он прочел диалог! Шэнь Цинцю вдруг почувствовал себя идиотом из-за того что юноша наверняка заметил, как его сообщение мгновенно оказалось прочитанным. Диалог ведь всё это время был открыт. Он знал, что некоторые люди стараются не отвечать на сообщения сразу, чтобы это не выглядело так, словно они очень их ждут. Даже его простодушная и бесхитростная Инъин так делала. (В основном, когда встречалась с очередным, не заслуживающим ее, идиотом.) Шэнь Цинцю был мастером притворств, но всё равно считал подобное поведение глупостью. О чем тут думать: не хочешь или не можешь — не отвечаешь, хочешь и можешь — отвечаешь. Сразу или не сразу, какая, к дьяволу, разница? А сегодня он на собственной шкуре ощутил этот дискомфорт. Шэнь Цинцю колеблется, прежде чем напечатать короткое: «Собираюсь спать». Но до того как он успел его отправить, следующие три слова выбили воздух из его лёгких. «Хочешь, я приду?» И Шэнь Цинцю не может ничего ответить. Должен, но не отвечает, потому что на самом деле он хочет, потому что тоже весь на взводе и ему требуется чужое тепло рядом. Он убеждает себя, что его предаёт только тело. «Может, мы могли бы встретиться в номере завтра», — перебирает он в голове и прячет лицо в ладони, нервно растирая переносицу. Пора пресекать всю эту глупость и ложиться спать. Но либо он снова слишком долго тянул с ответом, либо кто-то действовал на опережение, потому что в комнате раздался тихий стук. «Блядь!» Ему следует вправить этому животному мозги! Шэнь Цинцю выскочил из кровати, чуть не путаясь в одеяле, потому что уж лучше он по-быстрому вышвырнет парня, чем Инъин вдруг случайно увидит, как Бинхэ трётся у его порога. У Шэнь Цинцю самое убийственное выражение лица, когда он отпирает дверь, но оно совсем не прошибает мальчишку. Ло Бинхэ, освещенный мягким светом лампы, льющимся из комнаты, стоит в дверях и демонстративно указывает пальцем в экран мобильного, шёпотом поясняя: — Ты не отвечал. У Шэнь Цинцю есть тысяча и один язвительный ответ, например: «И ты решил прийти проверить, не скончался ли я, не выдержав твоих выходок?» или «А я обязан?» Ло Бинхэ, кстати, в его одежде: на нём серые спортивные штаны, белая широкая футболка. Они почти одной комплекции, но парень шире в плечах и груди, поэтому на нём она смотрелась даже правильнее. Ло Бинхэ так редко в светлом, что мужчина непроизвольно задержал на нём свой взгляд и одновременно велел проваливать в свою комнату. А Ло Бинхэ смиренно, словно самый послушный ученик своего сурового наставника, кивнул, сделал шаг вполоборота… но затем будто что-то для себя решив, он вновь развернулся и с хитрым прищуром не слишком тихо прошептал: — Сначала поцелуй меня. Ло Бинхэ скучал, и у него в голове не укладывалось, как он должен просто спать, когда за стеной находилось то, что ему было так нужно. Он долго старался прятать клыки и когти, следовать правилам. В конце концов, он умел играть в долгую, если это было необходимо. И он определенно точно соврал, если бы сказал, что ему не нравится быть послушным в руках Шэнь Цинцю. Но хотеть быть послушным и уметь им быть все же не одно и то же. Стоя у порога Шэнь Цинцю, был уже не в силах контролировать ситуацию. Ему всё мерещилось, что даже их шёпот слишком громкий, а треск и шум дождя теперь лишь сильнее играл на его паранойе. Ему казалось, что сейчас дверь в комнате Инъин вот-вот откроется, чтобы узнать, что за беспорядок они тут устроили. Проиграв эту битву, Шэнь Цинцю стиснул зубы и схватив парня за футболку, грубо затолкал его в комнату. Ло Бинхэ бархатно расмеялся, свободно ступая босыми ногами по ворсистому ковру, но быстро поправил себя, встречая пристальный взгляд. — Ты уже даже не стараешься притворяться. — Ты всё равно видишь меня насквозь, — мягко улыбнулся юноша. В теплом свете одной лишь лампы, мятного цвета ночная одежда Шэнь Цинцю казалась больше зелёной. Он одет в пижамные брюки, в рубашку с лацканами и изящной окантовкой. Ло Бинхэ впервые видел его таким по-настоящему домашним и ни разу ни о чём не жалел. Он подошёл к Шэнь Цинцю так близко, что расстояние между ними стало казаться иллюзией. Внутри поднималось пламя, но Ло Бинхэ дальше не двинулся. Шэнь Цинцю смотрел ему в глаза нечитаемым взглядом и думал, что его рвущееся наружу сердце не слышно только благодаря бушующему ливню. Прикрыв глаза, он сам прильнул к чужим губам. В поцелуе с самого начала не было ни нежности, ни терпения. Оба целовались ведомые лишь изголодавшимся желанием. Это больше не было тем условием, после которого Ло Бинхэ сразу уйдет. Впрочем, почти все их условия ненадежные. Шэнь Цинцю ещё придётся поработать над дисциплиной. Руки бессовестно стали блуждали по телу. В полутьме не было видно его пылающего жаром лица. Ло Бинхэ поцеловал его в скулу, прикусил мочку уха, опаляя возбужденным дыханием. Следом, цепочкой коротких поцелуев он опустился по линии подбородка и вновь вернулся к губам. Шэнь Цинцю так плотно прижался к его телу, что больше не было сил. Ло Бинхэ поймал его ладонь, скользящую под футболкой и накрыв своей, плавно опустил вниз. Проходя мимо резинки штанов, он прижал её к своему члену, мерно поглаживая сквозь тонкую ткань штанов, налитую горячей кровью плоть. — Цинцю… — сквозь хриплое дыхание прозвучал тяжелый и требовательный, но полный мольбы голос. — Знаю. Тихо. Тягучее желание скрутилось у Шэнь Цинцю в районе живота, каждый раз накатывая всё новой и новой волной. Ведомый чужой рукой Шэнь Цинцю с готовностью огладил его твердый член, ощущая исходящее от тела мужчины тепло. Медленно он освободил ладонь из чужого плена, скользнул выше и, оттягивая резинку штанов, забрался в белье. Ощутив в руке тёплую твердую плоть, он мягко двинул ладонью, прокатывая по стволу нежную кожу. Объятия Ло Бинхэ стали крепче, руки заскользили к пояснице, бедрам. Он пока еще давал Шэнь Цинцю вести, позволял позаботиться о себе, но ему этого было слишком мало. Прикрыв глаза, Шэнь Цинцю шумно втянул воздух. Наращивая темп, он сильнее сжал руку вокруг члена. «Такой большой», — уже в который раз повторял он про себя, до сих пор так и не свыкнувшись с этой мыслью. — Ты точно человек?.. — спросил Шэнь Цинцю, пытаясь понять, откуда выбрался этот герой дешёвых женских романов. — Нет, я демон и пришёл по твою душу, — строго отшутился юноша, словно был на взводе, и даже уголки его губ не поднялись в привычной ухмылке. В глазах, что казалось, блеснули алым, проступил отчаянный голод. — Цинцю… я хочу тебя… — прошептал он глубоким голосом ему на ухо. Вся кровь в теле Шэнь Цинцю мгновенно устремилась вниз. Усилием воли Ло Бинхэ остановил мужчину от ласк и без промедления подтолкнул его к постели, впиваясь в сладкие губы и расстёгивая на ходу его мятную рубашку. Футболка Ло Бинхэ следом упала рядом. — Только по быстрому. И очень тихо, — как можно твёрже потребовал Шэнь Цинцю, отрываясь от поцелуя. На самом деле комната Инъин достаточно далеко, стены плотные, а шум бьющего по ставням дождя с лихвой скрывал посторонние звуки, но Шэнь Цинцю параноик и не хочет снова рисковать. Юноша, кажется, ненадолго пришёл в себя, потому что Шэнь Цинцю услышал с его стороны усмешку. — Тогда учителю придётся очень постараться, чтобы закрыть свой рот, — он мягко взял Шэнь Цинцю за подбородок, расплываясь в дьявольской улыбке. — Как думаешь, у тебя получится, а, Цинцю? Шэнь Цинцю тяжело сглотнул. Даже несмотря на то, что его тело так охотно реагировало на подобное — это всё ещё унизительно. Будь они одни, он, ни капли не церемонясь, ударил бы паршивца да посильнее. Но сейчас всё, что он мог сделать, — это одними губами выругаться, назвав его ублюдком, и одёрнуть голову, освобождаясь от чужих рук. Ло Бинхэ поцеловал его в щёку и уложил на кровать, нависая сверху и стягивая оставшуюся одежду. Огладив большим пальцем внутреннюю сторону бедра мужчины, он оставил засос рядом с возбуждённой плотью, затем намеренно дразня, двинулся дорожкой влажных поцелуев выше, прикусывая кожу чуть ниже пупка. Прикрыв трепещущие глаза Шэнь Цинцю мягко выгнулся навстречу. Он тоже хочет большего. Шэнь Цинцю приподнялся и, впиваясь пальцами в непослушные волосы, притянул парня к себе для поцелуя. Поцелуй вышел отрывистым, Ло Бинхэ скользнул по нижней губе, оттягивая её и следом прижался ближе, превратив прикосновение губ в глубокую и пылкую игру. Шэнь Цинцю сам не заметил, как из-за поцелуя и трения снизу с его губ сорвался низкий стон. — Учитель… Разве не ты говорил, что нам следует быть тише? Шэнь Цинцю пришёл в себя и даже слегка растерялся, он сжал губы, нахмурил брови и от стыда сам зашипел замечанием: — Хватит звать меня учителем, ты не… А-а-ах… — глаза его расширились, он мгновенно зажал себе ладонью рот. Ло Бинхэ обхватил его член, ведя рукой по всей длине и одновременно больно впился зубами в соблазнительную ключицу, не забыв следом бережно зализать укус. — Ты животное… — прохрипел Шэнь Цинцю, оттягивая парня за волосы. В их первые совместные ночи Шэнь Цинцю сдерживал в себе все бесстыдные звуки. Со временем он перестал так делать и теперь оказалось, что вернуться к исходной точке стало куда более сложной задачей. — Цинцю, у тебя есть смазка, презервативы? — Нет, — конечно он не держал таких вещей дома. Ло Бинхэ отвёл взгляд, слабо кивнул будто больше сам себе и как ни в чём не бывало достал маленький тюбик смазки из кармана штанов, что валялись рядом. Шэнь Цинцю тут же вспыхнул. «Вот ублюдок.» Неужели не только к нему с этим таскается? Эта мысль разожгла дикий огонь у него в груди, гнев в одно мгновение заполнил его напряженное тело. Но Ло Бинхэ читал его, как открытую книгу: быстро заметив какой мозговой штурм произошёл в голове мужчины, он схватил его за запястья, крепко зафиксировав руки над головой. Простынь под ними выбилась с краёв. — Взял с собой на всякий случай. Я же сказал, что соскучился. И хотя гнев в глазах Шэнь Цинцю стал медленно стихать, он не смог удержаться от язвительного выпада. — Какой предусмотрительный. Думаешь, можешь в любой момент делать всё, что захочется? Не надейся, что это сойдёт тебе с рук. Всё ещё удерживая напряженные запястья, Ло Бинхэ припал к изгибу его шеи, шумно вдыхая соблазнительный запах уже родного тела. Стараясь не наваливаться полностью, он потёрся между раздвинутых ног. — Всё, что захочешь, только… пожалуйста. Скрыв сердитый взгляд за трепещущими ресницами, Шэнь Цинцю пусть и не сразу, но уступил. Сердце гулко билось в груди. Ло бинхэ оставил короткий поцелуй рядом с губами, затем нехотя отстранился и обильно выдавил тюбик со смазкой, растерев вязкую жидкость по стволу. Дрожь желания усиливалась с каждым мгновением, становясь невыносимой: больше не теряя времени, он вновь припал к Шэнь Цинцю почти всем своим весом, и тот не медля, словно ядовитый плющ, жадно скользнул по бархатной коже ногами и руками, обхватывая разгорячённое мужское тело в объятия. Ло Бинхэ сжал сжал оба члена у основания и с нажимом скользнул бёдрами, растирая плоть друг о друга. Быстро найдя нужный темп, он стал ускоряться, сдавленно и хрипло дыша куда-то в шею мужчины, то прикусывая, то посасывая нежную кожу. Шэнь Цинцю стиснул покрепче зубы и отдался ощущениям, тесно вонзаясь пальцами в спину любовника. Кадык в его горле судорожно перекатывался, во рту стало сухо Сегодня им нужно было быть тихими и умеренными в своих желаниях. Обжигая своим дыханием, Ло Бинхэ шептал какие-то пошлые глупости ему на ухо, продолжая толкаться. Шэнь Цинцю слабо узнавал себя в этот момент: всё, что ему сейчас было нужно, это молодой мужчина над ним. Он отвернул голову набок, позволяя ему больше. — Посмотри на себя, Цинцю. Признайся, ты ведь с самого начала именно этого и хотел… Ха… — дыхание Бинхэ стало сбиваться, когда Шэнь Цинцю бессознательно сжал его ногами плотнее, пытаясь обхватить больше, из-за чего слегка сорвал темп. Тугой узел распустился волной удовольствия и Шэнь Цинцю, наконец, схватился за последние ощущения. Он что-то тихо замычал, когда сладкая судорога прошла по всему телу до самых кончиков пальцев, и ощутил, как тёплая жидкость залила живот. Ло Бинхэ замедлился. Чужой момент кульминации лишь сильнее подстегнул его растянуть удовольствие. Он провёл влажными от смазки пальцами по теплому семени, растирая жидкость по животу и тяжело вздымающейся груди партнёра. Оставшееся он мазнул большим пальцем по его тёплым, вишнево-алым губам, чтобы затем с голодной жадностью бессовестно слизать с них свою работу. Шэнь Цинцю не сопротивлялся, он продолжал тяжело дышать и безвольность лежать, прикрыв глаза. Когда он почувствовал, как его сгребают под бок, пытаясь перевернуть, то тут же пришёл в себя, грубо откидывая наглую руку. — Я не буду, не бойся, — прошептал ему хриплый голос. Шэнь Цинцю слабо нахмурился, словно это вошло у него в привычку и, чуть погодя, сам аккуратно перевернулся на живот, неуверенно приподнимая бедра и утыкаясь носом в подушку. Эта поза даже спустя немалое время всё ещё его смущала. Ло Бинхэ огладил ровную спину вдоль позвоночника, любуюсь видом. Тёплый свет от ночника создавал для него ещё более прекрасную картину, каллиграфически очерчивая все изгибы стройного тела. Он снова использовал смазку и, пристроившись сзади, стал проталкивать требующую разрядки плоть между чужих бёдер. Шэнь Цинцю молча сжался, чувствуя как быстро нарастал темп. — Блядь… — не выдержал Ло Бинхэ теряясь в ощущениях. Он стал двигаться так несдержанно, что до Шэнь Цинцю донеслись непристойные звуки шлепков. Но хуже всего, что от ощущения скользящего между его бёдер толстого влажного от смазки члена он сам стал толкаться навстречу. Новая изматывающая тело волна возбуждения медленно накатывала на него в очередной раз. Сжимая скомкавшуюся со всех сторон простынь он потянулся к собственному члену и глухо, почти неслышно застонал в подушку. Ло Бинхэ наклонился ниже, нависая над мужчиной, одной рукой опираясь о кровать, а другой крепко удерживая бедра партнера, продолжая исступлённо вбиваться, тяжело дыша ему в плечо. — Ты не представляешь, как я хочу тебя слышать… Время от времени Ло Бинхэ совсем забывался в своей похоти и тёрся головкой члена о тугое отверстие, и Шэнь Цинцю ненавидел своё тело за то, что оно хотело спустить тормоза и позволить ему всё прямо сейчас. Воздух в комнате стал влажным, терпким. Постельное белье давно превратилось в мятый под их телами комок. На фоне бьющего дождя, лишь им двоим были слышны влажные звуки и тяжёлые, сдержанные вздохи. Шэнь Цинцю услышал, как хриплое дыхание позади стало ещё более сбивчивым, а движения беспорядочными. Ло Бинхэ схватил его обеими руками за ягодицы, на этот раз почти всем весом навалившись на партнера, точно дикое животное. У Шэнь Цинцю больше не было сил держать своё тело на месте, чтобы кровать случайно не издала лишнего скрипа. — Цинцю… Цинцю… Было плевать, что поза уже стала не слишком удобной, а постельное белье скаталось. Ещё несколько сбивчивых толчков и Ло Бинхэ сдавленно застонал, кусая Шэнь Цинцю за загривок, ощущая, как мощное удовольствие хлынуло по венам, пронизывая всё его тело. Тёплая жидкость медленно стекла по бёдрам, пока он продолжал толкаться, выжимая всё из этого ощущения. Ещё не полностью придя в себя, Ло Бинхэ собрал рукой собственное семя смешанное со смазкой, затем с чрезмерной силой схватил мужчину под горло, приподнимая за собой его горячее тело и протолкнул влажные пальцы ему рот. Шэнь Цинцю вновь непроизвольно нахмурился, но не заботясь о грубости этого действия, объятый похотью, стал слизывать вязкую жидкость, провёл языком между фалангами, прикусывая их, стараясь вычистить все до основания. Разжав горло мужчины, Ло Бинхэ опустил ладонь между его ног и сменил его руку своей, обхватив твердую плоть партнёра. Он уже давно изучил, как нравилось этому мужчине. Щеки Шэнь Цинцю стали ярко-розовыми, мышцы напряглись, спина прижалась сильнее к груди любовника, а язык онемел на несколько долгих секунд, пока всё в нём не расслабилось от последующего оргазма. Он не издал при этом ни звука, но учащенное тяжёлое дыхание говорило само за себя. Ниточки слюны потянулись за выскальзывающими из его рта пальцами. Ло Бинхэ прикрыл глаза, его длинные темные ресницы трепетали от удовольствия, обе руки были влажные. Он оставил нежный поцелуй на плече мужчины и бережно уложил расслабленное тело на спину, так же аккуратно устраиваясь сверху. Они лежали так неизвестно сколько. Что одна минута, что сотня — все стало одинаково. Шэнь Цинцю одной рукой обвил широкую спину, а другой лениво стал перебирать волосы любовника, то поглаживая, то бездумно накручивая непослушные кудри на палец. У Ло Бинхэ каждый раз мурашки бежали по телу, когда Шэнь Цинцю так играл с его волосами, проявляя нежность. Ему было так хорошо и спокойно, что от подобных ласк веки сами собой стали тяжелеть. — Не засыпай вот так, — догадался Шэнь Цинцю. — А я хочу заснуть вот так. Бровь Шэнь Цинцю поползла вверх. Ло Бинхэ сейчас что, капризничал? — Бинхэ, — вновь предупредил он. Ло Бинхэ вздохнул и поднял тяжёлую голову, разглядывая мужчину. — Нечестно, я тоже хочу второй раунд. Шэнь Цинцю возмущенно фыркнул. — Тебе и первый был не положен. Изволь подняться и двигай туда, где ты изначально должен быть, я вообще-то тоже хочу спать. Ло Бинхэ коротко рассмеялся, вновь роняя голову на плечо и, щекоча голосом горячую и потную от ласк кожу, прошептал: — Как я должен уйти, если ты так крепко меня держишь? Только после этих слов Шэнь Цинцю заметил, что ногами и руками все ещё цеплялся за него. Прежде чем уйти, Ло Бинхэ привёл всё в порядок. Влажными салфетками, так весьма кстати оказавшимися в спальне, стёр с тела засохшие следы. Когда он захотел позаботиться о Шэнь Цинцю, мужчина как обычно строго ответил, что справится сам. Поправляя постель Ло Бинхэ заметил синие пятна на бёдрах Шэнь Цинцю и несколько тёмных следов на шее, оставленных им в порыве страсти. Ему, конечно, стыдно за то, что не сдержался, но лишь самую малость, потому что он знал, что Шэнь Цинцю не против такого. Хотя, скорее всего, сегодня был не тот случай, про себя думал он, замечая, что вышло слишком заметно. Шэнь Цинцю будет зол, когда увидит. Дождь почти не стих, но даже с ним Шэнь Цинцю спал спокойно.