Брешь/Severance

      У бесконечного дня теперь есть начало и конец. Он начинается тогда, когда Перси У. приводит их в столовую, и заканчивается ровно через полчаса.       За обедом говорить особо не о чем: Драко М. и Гермиона Г. все время вместе, у них нет никаких воспоминаний, которыми они могли бы поделиться. Неудивительно, что большую часть этих драгоценных тридцати минут они посвящают изучению тел друг друга.       Обычно они начинают с легкого флирта во время еды, усвоив урок первого поцелуя, что не стоит пропускать прием пищи и оставаться голодными остаток дня. Но сегодня Драко М. приступает к делу сразу, как только Перси У. закрывает дверь.       — Я уже говорил, как прекрасно ты сегодня выглядишь? — ухмыляется он.       — Нет, — ее щеки покрываются румянцем. — А я уже говорила тебе, как привлекательно ты выглядишь каждый день?       Он хмыкает и отправляет в рот вилку салата. Гермиона Г. откусывает кусочек отрезанного яблока.       — Так странно, что мы не можем это контролировать, — размышляет она. — В лифте меня всегда ждет сюрприз — уложены мои волосы или нет.       Драко М. пожимает плечами.       — Твои волосы невозможно уложить…       — Я думала, тебе нравится, — она прикусывает нижнюю губу.       — Мне не нравится, я люблю их, — он тянется через стол и сжимает ее руку.       Гермиона Г. снова краснеет, чувствуя, что этот мужчина затрагивает глубоко спрятанную неуверенность в себе, которую разделяет и ее внешнее «я». Она может представить, что за годы ее буйная, кудрявая копна получила множество комментариев — не всегда хороших. Драко М. точно знает, что сказать, чтобы она почувствовала себя более комфортно в собственном теле, и это одна из причин, почему она его любит.       Любит.       Она не знает, стоит ли говорить Драко М. это слово. Ему нравится свободно использовать его — он любит ее волосы, ее сиськи, ее задницу. Но любит ли он ее?       Гермиона Г. пытается справиться с мыслью, что они трахаются только потому, что больше не с кем. Драко М. никогда не видел других женщин. Откуда он на самом деле может знать, любит ли он ее волосы, или сиськи, или задницу — или ее саму? А самое главное — откуда она знает, что любит его?       — А вот ты каждый день выглядишь абсолютно одинаково, — поддразнивает она. — Всегда такой безупречный.       — Думаешь, у меня аристократическое происхождение?       Она смеется, но замолкает, как только понимает, что Драко М. говорит серьезно.       — Что? — спрашивает он.       — Драко, конечно, ты аристократ.       — Да?       — Посмотри, как ты держишь вилку!       Он опускает взгляд и хмурится.       — Я уже молчу о том, как ты говоришь слово часто.       — Часто, — повторяет он. — У меня странное произношение?       — Нет, если ты какой-нибудь принц, — она продолжает смеяться.       — О, это было бы ужасно, да?       — Узнать, что ты принц?       — Или вроде того, — морщится он. — В смысле, зачем мне работать, если я и так богат?       — Не знаю, — она пожимает плечами.       — Я говорил уже миллион раз и скажу снова: жаль, что я ничего не знаю о нем.       — Согласна, — сочувственно произносит Гермиона Г. — У меня так много вопросов к ней.       — Представь, что ты могла бы задать один, — начинает Драко М. — Что бы ты спросила?       Она хмыкает, обдумывая предложение.       — А ты знаешь, о чем бы попросил?       — Да, — уверенно говорит он. — Я бы попросил его выпустить меня отсюда.       Она приподнимает брови. Драко М. много чего говорил о своем внешнем «я», но никогда — что хочет уйти. Ей обидно, что он так сильно хочет ее бросить.       — Нас, — быстро поправляет себя он. — Выпустить нас.       — Я хотела сказать… — она пытается отшутиться.       — Я бы никуда не ушел без тебя. Ты же знаешь это, правда? — говорит он с серьезным выражением лица.       — Я… наверное. Уверена, тебе труднее, чем мне. То есть, конечно, это не идеальная жизнь, но… с тобой она становится терпимее.       — Я полностью с тобой согласен, — мягко улыбается Драко М. — Мы действительно вдвоем против целого мира, да?       Она кивает.       — Я доела салат.       — Я тоже.       Не говоря больше ни слова, они встают и сливаются в жадном поцелуе.       Пока Драко М. обнажает ее шею и начинает целовать, Гермиона Г. берет свою палочку и превращает обеденные стулья в кровать. Времени на то, чтобы трансфигурировать постельное белье, нет, поэтому они падают на голый матрас, срывая с себя мантии и прижимаясь к друг другу.       — Сколько у нас времени? — выдыхает он в губы.       Бросив взгляд на часы, она видит, что до возвращения Перси У. еще двадцать минут.       — Где-то… восемнадцать минут.       — Идеально, — шепчет он.       Драко М. взмахивает палочкой, избавляя их от одежды, которая превращается в аккуратно сложенную стопку на полу. Он покрывает поцелуями все тело Гермионы Г., уделяя особое внимание странному шраму под грудью.       Она была в шоке, когда впервые увидела его. Драко М. наколдовал зеркало, чтобы она могла посмотреть на полоску неровной плоти фиолетового цвета. Однако этот шрам у нее не единственный — у Драко М. тоже есть свои. Скорее всего, они никогда не узнают, как их получили, но преимущество незнания в том, что они не испытывают ни эмоциональной, ни физической боли, когда прикасаются к ним. Шрам просто есть — как часть нее.       — Может быть, меня поцарапал дракон? — размышляет она.       — Мм? — выдыхает Драко М. ей в кожу.       — Ничего, — бормочет она.       Он продолжает покрывать поцелуями живот, а затем снова поднимается к груди. Поочередно втягивает соски в рот, покусывая их и успокаивая языком.       У них не всегда есть время на прелюдию, но сегодня его более чем достаточно.       Драко М. исследует и экспериментирует, медленно опускаясь к пространству между бедер. Он дразнит, приближаясь настолько, что его дыхание касается обнаженной чувствительной кожи, а потом отдаляется. Гермиона Г. извивается на матрасе и тянет его за волосы.       — Драко, пожалуйста, — умоляет она.       — Такая нетерпеливая, да?       Больше не медля, он дает ей то, что она хочет, нежно прижимаясь губами к ее центру в невесомом поцелуе. Он слизывает ее возбуждение, проводя языком от входа во влагалище к чувствительному клитору. Посасывает его так, что у нее подгибаются пальцы на ногах, поэтому она впивается в его волосы, чтобы удержаться на месте.       Теперь она настолько мокрая, что, вероятно, покрыла своим возбуждением все его лицо. Она не может не потереться о него и не закричать, когда ей становится слишком хорошо.       — Тшш, — успокаивает он.       Ее подстегивает даже вибрация его шиканья. Языком он скользит между складочек и вводит в нее два пальца. Она кончает, разлетаясь на части и стараясь не закричать. Сдерживает себя, всего раз или два простонав «Драко!».       Он продолжает лизать, пока она кончает, продлевая ее оргазм. Гермиона Г. смутно осознает, когда он останавливается и спрашивает время. Сквозь полуприкрытые веки она снова смотрит на часы.       — Одиннадцать минут, — ошеломленно говорит она.       Драко М. в последний раз целует половые губы, а потом поднимается. Она ощущает, как член скользит по промежности, и широко раздвигает ноги. Она все еще слишком чувствительна, но не хочет терять ни минуты.       — Драко, я хочу тебя…       Он крепко целует ее, и Гермиона Г. чувствует свой вкус на его языке. Его бедра вторят губам, врезаясь в нее с такой же силой. Она до сих пор находится во власти оргазма, и ей кажется, что она плывет. Чувствуя движение члена внутри себя, Гермиона Г. думает, что совсем скоро снова развалится на части.       Он вбивается в нее, а она ощущает каждую его частичку как внутри, так и снаружи. В ее мире мало людей, но она сомневается, что внешняя Гермиона когда-либо чувствовала такую близость с кем-то. Они связаны — разумом, телом и душой.       — Драко, я…       Слово готово вот-вот сорваться с кончика языка. Пять букв, которые она не уверена, что понимает. Гермиона Г. живет только половину жизни, но ведь и он тоже. Ничего не случится, если она скажет это, потому что знает, что чувствует.       — Я люблю тебя! — говорит она прежде, чем теряет смелость.       Драко М. мгновенно останавливается, и Гермиона Г. открывает глаза, чтобы посмотреть на него. Она видит замешательство или, возможно, удивление, за которым следует восхищение. Его губы изгибаются в ослепительной улыбке, и он повторяет ее слова:       — Я люблю тебя.       Сердце бешено колотится. До этой паузы она и не знала, насколько уязвима. Уверенность в том, что Драко М. чувствует то же самое, — возможно, лучшее чувство в мире. Лучше, чем вкус шоколадного торта или оргазмы, или если бы они наконец смогли превратить обычный металл в золото.       Член внутри нее — просто бонус. Его движения становятся прерывистыми, поскольку рот теперь занят поцелуями ее лица и шеи. Она смеется от удовольствия и сильнее прижимается к нему. Взгляд на часы возвращает ее на Землю.       — Шесть минут.       — Я хотел бы, чтобы у нас было больше времени, — стонет он в шею.       — Я тоже.       Она переворачивает их, оказываясь сверху, и прижимается к нему бедрами. Он пытается удержать ее, но она приподнимается, чтобы оседлать его.       — Я люблю тебя, — Гермиона Г. наклоняется, быстро целуя его.       Затем она начинает двигаться, не сводя глаз с часов. Пять минут достаточно, чтобы он кончил, но если она хочет получить второй оргазм, то придется потрудиться.       Чувствуя, как член скользит внутри, она упирается клитором в его лобковую кость. Драко М. хватает ее за бедра, помогая двигаться. Они работают вместе, как и всегда.       — Черт, Драко, — стонет она. — Вот так.       Он толкается в нее, заставляя снова вскрикнуть. Хорошо, что на комнату наложены заглушающие чары, иначе их секрет давно бы раскрылся.       — Ты уже близко? — спрашивает он.       Она несколько раз кивает, стараясь двигаться в одном темпе и чувствуя, как нарастает напряжение.       — Я люблю тебя, — шепчет он. — Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя.       Ее сердце кажется таким же наполненным, как и киска. Гермиона Г. выгибается, непроизвольно выставляя свои сиськи в лицо Драко М.       — Их я тоже люблю, — мурлычет он и обводит языком ареолу правой груди, а затем берет сосок в рот, интенсивно посасывая.       — О Драко, — выдыхает она. — Я л-люблю тебя!       Напряжение достигает пика, и ее переполняет теплое, покалывающее ощущение во всем теле. Она дрожит, пока ее лоно сжимается вокруг члена. Она хватает Драко М. за плечи, отчаянно цепляясь за него.       Теперь все его внимание направлено на то, как он толкается в нее. Один, два, три толчка, и он уже наполняет ее семенем. Крадет оставшийся у нее воздух, снова завладевая ее ртом.       Она падает на него сверху, пока тело продолжает сотрясать волна удовольствия. Раньше ей казалось, что они не могут быть ближе, но сейчас она чувствует, что связана с Драко М. настолько, будто они один человек.       Гермиона Г. отчаянно хочет остаться в этом моменте, но не может им насладиться. Она заставляет себя посмотреть на часы и хнычет, увидев, что у них осталось всего две с половиной минуты.       — Драко, — говорит она, отталкивая его. — Нам нужно поторопиться!       Он смотрит на нее с остекленевшими от возбуждения глазами, глупо ухмыляясь. В последний раз поцеловав его, она поднимается и произносит очищающее и освежающее заклинания. Бросив ему одежду, она натягивает свою.       Он двигается медленно, поэтому она практически сталкивает Драко М. с матраса, чтобы трансфигурировать его обратно в обеденные стулья. Все выглядит прилично, и Гермиона Г. уже собирается сесть, но Драко М. заключает ее в объятия.       У них еще около тридцати секунд, так что она позволяет им обняться напоследок. Он зарывается лицом в ее волосы и шепчет на ухо:       — Теперь не мы против целого мира. Ты — мой мир.

***

      — Как ланч? — спрашивает Перси У., как только открывает дверь.       Драко М. и Гермиона Г. сидят за столом, совершенно спокойные, будто не они только что трахались до потери сознания.       — Отлично, — отвечает Гермиона Г., краснея.       Они неспешно встают со стульев и выходят в коридор. Перси У. выглядит немного нервным, когда ведет их обратно в лабораторию.       — Пока вы обедали, я приготовил сюрприз, — говорит он с немного жутковатой улыбкой.       — Какой? — спрашивает Гермиона Г. без особого энтузиазма.       Она переглядывается с Драко М., пока Перси У. открывает дверь с помощью заклинания. Когда они заходят в лабораторию, то определенно удивляются.       Помещение преобразилось благодаря различным украшениям к Хэллоуину. Тыквы со свечами внутри излучают легкое сияние, несмотря на и без того яркое верхнее освещение. С потолка свисают оранжевые и черные ленты серпантина, которые Перси У., очевидно, вешал вручную, поскольку часть из них перекошена и выглядит так, будто вот-вот упадет. На лабораторном столе стоят бурлящий котел и миски с конфетами.       — Сегодня Хэллоуин, — говорит Перси У. — Я подумал, что вы заслужили вечеринку!       От волнения Гермиона Г. чуть не сжимает руку Драко М., но ей удается себя сдержать. За все время работы в Отделе тайн они никогда не испытывали ничего подобного. Ненормальность происходящего вызывает у нее трепет.       — Вау, Перси У., спасибо!       Она подходит к лабораторному столу вместе с Драко М. Он берет шоколадную конфету и протягивает ей. Гермиона Г. с жадностью разворачивает ее и указывает на котел.       — Что это?       — Горячий яблочный сидр с небольшим количеством огневиски. Не слишком много. Мы все-таки в офисе.       Драко М. издает легкий вздох, быстро хватает чашку и наполняет ее. Одну он протягивает Гермионе Г., другую — Перси У., а затем наливает себе.       — За алхимию, — Перси У. поднимает бокал.       Гермиона Г. сдерживает смешок, чокаясь с ними. Дует на горячий напиток и подносит к губам. Драко М. ловит ее взгляд, делая глоток одновременно с ней.       — О, — почувствовав вкус, говорит она.       — О, — вторит Драко М.       — Мне не нравится, — произносит Гермиона Г. в тот же момент, когда Драко М. хвалит напиток: — Вкусно!       Они смотрят друг на друга и смеются от таких противоположных реакций. Гермиона Г. ставит бокал на стол и тянется за кусочком маленького пирога. Она догадывается, что это, и поворачивается к Перси У. за подтверждением.       — Это тыквенный пирог?       — Да!       — Вау.       — Я могу налить тыквенного сока, если вам не понравился сидр.       Ее рот наполняется слюной, хотя она никогда не пила тыквенный сок.       — Да, пожалуйста!       — Я скоро вернусь, — говорит Перси У.       Он направляется к двери, и Гермиона Г. взволнованно смотрит на Драко М. Его улыбка повторяет ее.       — Это лучший день в моей жизни, — шепчет она.       — Я знаю, — шепчет Драко М. в ответ. — Как бы я хотел поцеловать тебя прямо сейчас.       — Ты только что целовал.       — Тогда я думал, что мы вернемся к работе. Теперь мы на вечеринке.       — На очень маленькой вечеринке, — смеется она.       — Надеюсь, Перси У. заблудится на обратном пути. Я хочу устроить вечеринку только с тобой.       Она закатывает глаза, но продолжает улыбаться, в кои-то веки чувствуя себя настоящим человеком. Она с мужчиной, которого любит, и они просто есть.       Если бы она могла ощущать себя так всегда…       Перси У. портит момент, вернувшись в лабораторию с кубком в руках.       — Держи, — он протягивает ей тыквенный сок.       Гермиона Г. чувствует трепет предвкушения, поднося напиток к губам. В отличие от сидра с огневиски, тыквенный сок кажется ей чудесным на вкус.       — Намного лучше! — говорит она и предлагает кубок Драко М.: — Хочешь попробовать?       Его взгляд перемещается на Перси У., и она осознает свою ошибку. Вероятно, они не настолько близко знакомы, чтобы делиться выпивкой.       — Нет, спасибо, — непринужденно отвечает Драко М.       Они потягивают напитки в неловкой тишине, но Перси У. нарушает молчание:       — Хотите послушать музыку?       — О да! — Гермиона Г. чувствует, как губы растягиваются в широкой улыбке.       Перси У. тоже улыбается и идет к столу, которым она редко пользуется. Там стоит проигрыватель и несколько пластинок, но Гермиона Г. рада, что он не просит ее ничего выбирать, — она бы не смогла решить, потому что она никогда раньше не слышала музыки.       — Виски и музыка? — шепчет Драко М. с восхищением. — Это и правда вечеринка.       Раздается треск, а затем комната наполняется звуками. Мозг подсказывает, что это классическая музыка, хотя Гермиона Г. и не уверена, откуда ей это известно. Она радостно смеется и пересекает комнату, чтобы быть ближе к колонке.       Перси У. кажется весьма довольным собой, глядя на их реакцию. Он делает шаг вперед и протягивает ладонь.       — Не хотите ли потанцевать, миледи?       — Эээ, — неловко протягивает Гермиона Г. — А вдруг я не умею?       — Давайте выясним это, — с уверенностью говорит он.       Она, будто механически, вкладывает свою руку в его и подходит ближе, чтобы другую положить ему на плечо. Он ведет ее, но Гермионе Г. кажется, что она уже делала это раньше. Такое странное чувство — учиться танцевать заново и в то же время задействовать мышечную память.       — Видите? У вас отлично получается.       Они кружатся по комнате, и Гермиона Г. встречается взглядом с Драко М. Он улыбается, но она видит его отчаянное желание оказаться на месте Перси У. Под конец песни он исполняет их желание.       — Драко М., хочешь потанцевать?       Драко М. нетерпеливо подается вперед и берет Гермиону Г. за руку, тянет на себя и заключает в объятия. Похоже, что и у него срабатывает мышечная память на шаги, и вскоре она понимает, что Драко М. ведет гораздо лучше Перси У.       Когда песня заканчивается, ей не хочется его отпускать, но она заставляет себя, вежливо благодаря Драко М., как и подобает коллеге, а затем идет за очередной сладостью. Драко М. приносит еще напитки для себя и Перси У.       — Не хочу портить веселье, — робко начинает Перси У., — но я хотел задать вам пару вопросов.       Отказаться они не могут, поэтому вежливо кивают и следуют за ним в комнату отдыха. Перси У. садится в кресло, а Драко М. и Гермиона Г. занимают диван, оставляя между собой почтительное расстояние.       — Прошло несколько месяцев с тех пор, как я последний раз спрашивал, — говорит Перси У. — Как вы себя чувствуете?       — Мм, что конкретно вы имеете в виду? — спрашивает Гермиона Г.       — Давайте начнем с физического состояния, — предлагает он.       — Я чувствую себя… хорошо, — говорит она. — Вы просили сообщить, если будут головные боли, но у меня не было никаких проблем… не думаю. Иногда я прихожу на работу с, как я думаю, похмельем, но оно сопровождается легкой тошнотой, так что вряд ли это связано с Заклинанием разделения.       Перси У. хмыкает, делая заметки.       — А вы, Драко М.?       — Отлично, — отвечает он. — Никаких проблем.       — А что с вашим эмоциональным состоянием? — продолжает задавать вопросы Перси У.       Гермиона Г. и Драко М. переглядываются.       — Итак? — давит Перси У.       — Ну, если не считать этой вечеринки… мы только и делаем, что работаем, — честно отвечает Гермиона Г. — Все сливается в один непрерывный день. Думаю, нам обоим сложно справляться с этим.       — Клаустрофобия, — перебивает Драко М. — Нам разрешено входить только в несколько помещений, при этом мы никогда не выходим на улицу подышать свежим воздухом.       — Вы чувствуете себя… подавленно? — тактично спрашивает Перси У.       — Нет, но иногда все кажется совершенно бессмысленным, — отвечает Драко М.       Гермиона Г. ахает, когда слышит его слова. Она смотрит на него, но он избегает ее взгляда. Она и не знала, что он так себя чувствует, ведь надеялась, что он нашел смысл жизни в том же, в чем и она, — друг в друге.       — Эксперименты утомляют, и это меня расстраивает, — продолжает Драко М. — Я не знаю, стали ли мы хоть на шаг ближе к успеху в алхимии с нашего первого дня.       — А, вы беспокоитесь, что ваша работа не имеет смысла? — спрашивает Перси У., не совсем понимая, в чем дело. — Поверьте мне, все ваши эксперименты важны в масштабах вселенной. Результаты передаются в Отдел алхимии.       — Разве не логичнее нам присоединиться к этой команде, вместо того чтобы работать отдельно?       — Я понимаю ваши опасения, — говорит Перси У. — Я учту замечания и передам их участникам Программы разделения.       — К вам тоже применили заклинание? — прямо спрашивает Драко М.       — Эм, что? — Перси У. поднимает удивленный взгляд от своих записей.       — Вы прошли процедуру разделения воспоминаний?       — Хм, не уверен, что мне можно отвечать на этот вопрос.       — Ну, если нет, — с укором говорит Драко М., — то вы не сможете понять, каково это — жить так, как мы с Гермионой Г. Это наша первая вечеринка, первые напитки помимо кофе, чая или воды. Мы впервые слышим музыку!       — Итак… — Перси У. шумно сглатывает. — Значит, вам хочется больше впечатлений? Больше вариантов блюд? Больше вечеринок?       — Хорошо, конечно, — Драко М. раздраженно вздыхает.       Гермиона Г. не знает, стоит ли объяснять, что Драко М. хочет перестать жить наполовину. Она боится, что, если скажет что-нибудь, Перси У. уволит его и тогда она останется совсем одна, а это еще хуже, чем не существовать вовсе.       — Хорошая вечеринка, — ее голос тихий. — Спасибо за тыквенный сок.       Перси У. заметно оживляется и начинает расспрашивать, о чем они думают, когда пробуют что-то впервые. В итоге вопросов становится больше, чем пара, и, когда заканчивается опрос, им уже пора «идти домой».       — Гермиона Г., сначала к лифту я провожу тебя — как и всегда, — говорит Перси У.       Она едва заметно улыбается Драко М. и выходит в коридор вслед за начальником. Предполагая, что знает ответ на свой вопрос, она все равно задает его:       — Почему мы всегда уходим по отдельности? Почему мы не можем приходить и уходить в одно и то же время?       — А, — Перси У. нажимает кнопку вызова лифта. — Ну… потому что… вашим внешним «я» нельзя знать, что вы работаете вместе.       — А почему нет? — с подозрением спрашивает она.       Звук извещает о прибытии лифта, двери медленно открываются.       — Просто мера предосторожности, — Перси У. натянуто улыбается. — Для других вас.       Широко раскинув руки и ноги в стороны, Гермиона Г. вздыхает. Перси У. взмахивает палочкой, чтобы убедиться, что она ничего не вынесла за пределы лаборатории.       — Готово! Как всегда, увидимся утром или, лучше сказать, через несколько минут.       Она заходит в лифт и хмурится, а когда створки закрываются, ей в голову приходит важная мысль. Должна быть причина, по которой существует подобная мера предосторожности, не позволяющая ей и Драко М. общаться за пределами Отдела тайн. А может, лифт может поднять только одного человека за раз, но это не похоже на правду.       Предосторожность от кого? Друг от друга? Почему?       Потому что они знакомы…       Динь!       Прежде чем Гермиона Г. успевает закончить мысль, ее мозг перестраивается и внешняя Гермиона выходит из лифта.