Брешь/Severance

      Стоя на страже у входа в Отдел тайн, Драко не может не думать о том, что хуже: если их план сработает или не сработает.       Он либо выйдет из Министерства цельной личностью — ну, наполовину собой, наполовину человеком без своего прошлого, — либо произойдет что-то еще. И этим «еще» может быть много чего: помутнение рассудка, полная потеря памяти, преждевременная смерть или хуже — ничего из перечисленного. А может, их арестует отряд авроров во главе с Поттером и Драко проведет остаток своих дней в Азкабане.       Когда его мысли возвращаются к вопросу, почему он готов умереть или сесть в тюрьму, Драко уже знает ответ. Из-за Роуз, которая изменила его жизнь до неузнаваемости. А с Роуз, конечно же, появилась Грейнджер, которая тоже изменила его жизнь.       С самого Хэллоуина она упорно искала контрзаклятие для разделяющего заклинания. Грейнджер захватила библиотеку поместья и каким-то образом убедила его проводить с ней дни и ночи за исследованиями. Как она и предсказывала, они нашли истоки заклинания в дневниках его двоюродного деда Гипериона Малфоя. Но в конце концов зашли в тупик, и пришлось привлечь Перси Уизли, который неохотно помогал им создавать и тестировать различные версии разделяющего заклинания и контрзаклятия до тех пор, пока не нашлось то, что сработало.       Все вело к этому моменту, и Драко не в силах сохранять спокойствие. Так много всего может пойти не так, и есть только один способ сделать все правильно.       Он провел слишком много времени, думая о том, что значит слиться с Драко, который пишет Грейнджер любовные письма, поскольку в последнее время ему стало трудно бороться с собственным влечением к ней. Оказывается, ему многое нравится в Грейнджер и, что удивительно, немногое не нравится. Он может понять, почему его второе «я» влюбилось в нее и так поэтически рассказывает о своей Гермионе. И прошлой ночью, когда Драко заправил волосы ей за ухо, а она посмотрела на него из-под ресниц, он мог поклясться…       От размышлений его отвлекает едва слышный звук открывающейся двери. Министерство не работает в праздники, но они нашли способ попасть внутрь. А раз смогли они, значит, сможет и кто-то другой.       Выхватив палочку, он быстро поворачивается и видит Грейнджер, выглядывающую из двери, которая ведет в Отдел тайн. Она жестом приглашает его присоединиться, но он уже пересекает коридор в несколько больших шагов.       Драко следует за ней по непримечательному коридору, который ему хорошо знаком. Большинство людей не обратили бы внимания, если бы им на него не указали. Он с теплотой смотрит на затененную часть стены и видит, что одна из свечей догорела почти наполовину. Так было с самого первого дня — с тех пор он сотни раз проходил по этому пути, однако сегодня все совсем по-другому.       Они подходят к одинокому лифту в конце коридора как раз вовремя, чтобы увидеть, как Перси машет им, когда створки начинают закрываться. С опозданием на несколько секунд Драко поднимает руку в ответ.       — Ты готов? — спрашивает Грейнджер.       Не сводя взгляда с закрытых дверей лифта, Драко качает головой.       — Оно сработает, — уверенно говорит она. — Мы испытали контрзаклятие…       — …на мышах, — указывает Драко.       — Да, на мышах. И они выжили, так что… мы тоже выживем.       — Почему ты так уверена?       — Никогда нельзя быть уверенным на сто процентов, — вздыхает она.       — К примеру, заклинание сработает, но что, если нас поймают?       — Кто? Программа разделения прекращена навсегда — прошло слушание.       — Закрытое слушание, — напоминает он. — Мы до сих пор многого не знаем — только то, что рассказал нам Перси.       — Но я доверяю Перси. И доверяю себе, и… каким-то образом… я научилась доверять тебе. И если мы с тобой смогли научиться доверять друг другу и сосуществовать вместе, значит, чудеса случаются. Все получится — и нас не поймают.       — Ладно, хорошо, — уступает он. — Я готов.       Грейнджер улыбается, а он игнорирует приятный трепет в животе, который становится слишком знакомым. Когда она протягивает руку, чтобы нажать кнопку вызова лифта, он чувствует запах ее духов и сопротивляется желанию вдохнуть его. Лифт тихо поскрипывает, возвращаясь на главный этаж, и Драко чувствует себя обязанным заполнить тишину, чтобы не сделать какую-нибудь глупость.       — Есть кое-что, о чем я давно хотел спросить, — начинает он.       — М? — она поворачивается к нему с улыбкой.       — Письмо, которое ты получила от своего второго «я». Что она написала?       Ее улыбка гаснет, и Грейнджер отвечает:       — Я же говорила: она сказала, что мы проводим алхимические опыты.       — А что еще?       — Какая разница?       Драко смеется. Никакой, но он все равно хочет узнать.       — Удиви меня, — предлагает он.       Кажется, Грейнджер не может смотреть ему в глаза. И она… нет, это не… но похоже… она покраснела?       — Она… доверяет тебе, — бормочет Грейнджер, а потом набирается смелости посмотреть в точку за мочкой его правого уха. — Более того, она любит тебя… или, я думаю, его. До глубины души. Я бы показала тебе письмо… но было немного неловко.       — Более неловко, чем мое письмо? — Драко сглатывает.       — Ей нравится, как он произносит слово «часто».       — Это потому, что я произношу его правильно, Грейнджер.       — И она знает, как заварить для него чай.       — Три кусочка сахара вполне приемлемы, даже если однажды у меня «испортятся зубы».       — Ей нравится зачарованная метка на его руке…       Драко неосознанно хватается за левую руку, где на коже еще проступает выцветшая Темная метка. Все эти месяцы ему удавалось скрывать ее от Грейнджер, но он думает, что ее второе «я» видело все отметины на его теле, включая…       — …и шрамы на груди, — продолжает она.       Проклятые следы от Сектумсемпры Поттера так и не исчезли полностью. Обычно Драко не снимает рубашку в спальне именно по этой причине. Он не может представить, чтобы кому-то нравились эти шрамы — не говоря уже о версии Грейнджер.       — Она сказала, что мы вдвоем против целого мира.       Драко втягивает воздух. В этой фразе есть что-то такое знакомое. На самом деле он помнит несколько моментов, когда чуть не произнес ее вслух. Даже сейчас он чувствует желание повторить ее.       Похоже, слова имеют власть и над Грейнджер. Когда она говорит их, то смотрит ему в глаза, а затем ее взгляд перемещается на его зубы, терзающие нижнюю губу.       Нетерпеливое звяканье дверей лифта разряжает обстановку. Видимо, он прибыл уже давно, а они даже не заметили. Драко жестом приглашает Грейнджер войти, но она качает головой.       — Нет, ты первый.       Как только он делает шаг, то позволяет себе вдохнуть аромат ее цветочных духов, смешанный с запахом крема под подгузник Роуз. Это придает Драко силы, напоминая ему о цели.       — Увидимся на другой стороне, — он старается звучать уверенно.       Двери лифта быстро закрываются, и Драко остается один. Он хорошо помнит эту часть, но так сильно не нервничал со своего первого рабочего дня. Входить в лифт утром и через несколько часов выходить из него без воспоминаний со временем вошло в привычку. На этот раз он покинет его, сохранив память.       Он нажимает кнопку пятого этажа. У него едва хватает времени заметить, что он действительно взволнован, как срабатывает заклинание и Драко М. берет контроль.

***

      Динь.       Гермиона Г. только успевает сориентироваться, как двери лифта открываются. В голове проносятся воспоминания о том времени, когда она существовала в последний раз: по прибытии в отдел она обнаружила, что здесь никого нет; судорожно пыталась найти Драко М. или Перси У., чувствуя, как ломит тело после родов; билась в запертые двери до боли в кулаках; писала письмо своему второму «я» в надежде, что оно попадет во внешний мир — сейчас она узнает, попало ли.       Она выходит из лифта, крепко держась на ногах, которые несколько минут назад казались шаткими. Похоже, ее тело исцелилось, но это не обязательно хороший знак. Могли пройти недели, месяцы и даже годы с тех пор, как Гермиона Г. в последний раз была в Отделе тайн.       Возможно, именно эта мысль отвлекает ее от того, чтобы заметить, что Перси У. не приветствует ее как обычно. Она делает несколько шагов, прежде чем понимает, что его здесь нет — но есть кто-то другой. Кто-то, кто кажется ей смутно знакомым.       — Кхм-кхм, — слышится женский кашель.       — Здравствуйте, — ошарашенно произносит Гермиона Г.       За все время своего жалкого существования она видела всего двух человек, но с самого первого взгляда Гермиона Г. понимает, что эта женщина непривлекательна. Ее жабье лицо и узкие глаза-бусинки создают впечатление человека, которому нельзя доверять. Не помогает и то, что с головы до ног она одета в бледно-розовый цвет, напоминающий испорченное зелье.       Гермиона Г. старается не паниковать при виде незнакомки. Она много раз мечтала встретиться с кем-то новым — с кем угодно. Но что-то подсказывает ей, что эта встреча окажется не простой и не приятной.       — Здравствуйте, Гермиона Г., — приветствует женщина тошнотворно-сладким голосом.       — Эм, привет, — отвечает она. — Мы знакомы?       — В некотором смысле… да, — загадочно произносит женщина. — Я внимательно наблюдала за вами с тех пор, как вы присоединились к Программе разделения.       — Ох.       Несмотря на то, что сердце бешено колотится в груди Гермионы Г., ей кажется, что оно застряло где-то в горле. Что-то не так. Она чувствует, что должна бежать, но двери лифта уже закрылись.       Она подавляет страх и заставляет себя улыбнуться. Если есть хоть малейший шанс увидеться с Драко М., она должна притвориться, что доверяет этой женщине.       — То есть… эм… рада встрече с вами, — вежливо говорит она.       Женщина морщит нос и смеется раздражающе высоким голосом. Гермиона Г. безуспешно пытается присоединиться к ней, злясь все больше с каждой секундой.       Ее взгляд скользит к двери лаборатории, пока она осматривает коридор в попытке понять, как пройти мимо женщины. Но даже если ей это удастся, она не сможет попасть ни в один кабинет — не без Перси У. и его паролей.       — Вы что-то ищете? — спрашивает женщина. — Или… кого-то?       — Ну, я… думаю, я опоздала, раз Перси У. здесь нет, — бормочет Гермиона Г.       — Верно… Перси У.       Женщина одаривает ее понимающим взглядом — будто ей что-то известно о Драко М. Но через мгновение на ее лице появляется тревожная улыбка, и женщина указывает на дверь.       — Я могу впустить вас в лабораторию, — предлагает она. — Поскольку Перси У. здесь нет.       — Было бы здорово. Спасибо, эм?.. — в голосе Гермионы Г. звучит вопрос.       — Долорес А., — женщина протягивает руку.       — Приятно познакомиться, — Гермиона Г. неохотно пожимает липкую ладонь.       Долорес А. приглашает проследовать в сторону входа в лабораторию, и Гермиона Г. нетерпеливо идет за ней. Когда дверь распахивается, она чувствует облегчение, замечая копну платиновых волос.       Ну, облегчение — это мягко сказано. Когда она встречается взглядом с Драко М., кажется, что время остановилось. Все ее тело расслабляется, напряжение в суставах, о котором она даже не подозревала, уходит. Она выдыхает и успокаивается.       Ей хочется пробежать через всю комнату и обнять его, но она не знает, что произойдет, если незнакомка это увидит. Легкое покачивание головы Драко М. подтверждает, что подобный поступок повлечет проблемы с Долорес А. Поэтому она просто неловко машет своему возлюбленному.       — Привет, Драко М., — произносит Гермиона Г. ровным тоном.       — Привет, — так же сухо отвечает он.       — Кхм-кхм, — кашляет Долорес А., привлекая внимание.       Гермиона Г. против воли отрывает от него взгляд и замечает, что женщина смотрит на них с маниакальным ликованием, прежде чем придать своему лицу нейтральное выражение. В Долорес А. что-то не так, но Гермиона Г. не может определить, что именно.       — Пожалуйста, садитесь, — командует женщина. — Мне нужно кое-что обсудить с вами обоими.       Гермиона Г. слышит глухой удар со стороны стены, закрытой зеркалом. Она не успевает повернуться и посмотреть, как Долорес А. накладывает заглушающее заклинание.       — Должно быть, старые трубы, — говорит она с улыбкой. — Я прослежу, чтобы нас никто не беспокоил.       По какой-то причине ее заверения звучат зловеще. Гермиона Г. знает, что кабинет Перси У. располагается по ту сторону стены, и задумывается, там ли он.       Долорес А. не позволяет им медлить, направляя к зоне отдыха. Она садится в плюшевое кресло, а они занимают место на кожаном диване. Гермионе Г. требуются все усилия, чтобы держаться на расстоянии от Драко М., который выглядит более напряженным, чем обычно.       Он явно обеспокоен присутствием Долорес А. и не скрывает своего недовольства, когда произносит:       — Спрашиваю еще раз: где Перси У.?       — А я еще раз отвечаю, — ее тон полон снисхождения, — я не знаю.       — Тогда что мы здесь делаем? Очевидно, что прошли месяцы с тех пор, как кто-то пользовался лабораторией.       Гермиона Г. еще не успела осмотреться, но когда сделала это, то была вынуждена согласиться. Котлы покрыты паутиной, а столы — пылью. Отчетливый запах гари исчез, так что явно никто давно не варил здесь зелья.       — Этого я тоже не знаю, — признается Долорес А. — Я очень удивилась, услышав звон лифта, оповещающий о вашем прибытии. Программу разделения свернули несколько месяцев назад, так что я не ждала гостей.       — А вы что здесь делаете? В нашей лаборатории?       — Вашей лаборатории? — Долорес А. издает тот же нервный смешок. — Боюсь, что она никогда не была вашей, дорогой. Учитывая, что я глава отдела и так далее.       Драко М. заметно обескуражен, а Гермиона Г. втягивает воздух от удивления.       — Глава отдела? — повторяет она.       — Да, — кивает Долорес А. — Поэтому я не буду спрашивать, что здесь делаете вы, поскольку прекрасно осведомлена, почему вы не знаете этого.       Она приподнимает бровь, глядя на Драко М., и, кажется, он отступает. Он бросает взгляд на Гермиону Г., и она видит в его глазах беспокойство.       — Мэм, — робко начинает Гермиона Г., — вы упомянули, что отдел закрыли, не могли бы сказать почему?       — Ну… это произошло… — Долорес А. поджимает губы, — из-за вас.       Новость удивляет Гермиону Г. еще больше. Она смотрит на Драко М. — его брови тоже приподняты.       — Я знала, что нельзя позволять Перси У. нанимать вас, — устало говорит Долорес А. — Когда вы учились у меня в Хогвартсе, оба были нарушителями спокойствия. И именно поэтому я не смогла удержаться от того, чтобы включить вас в программу — хотелось посмотреть, какими вы станете, если не будете… собой.       При более близком рассмотрении Долорес А. выглядит менее ухоженной, чем казалась вначале. Под глазами залегли темные круги, а одежда уже едва поддается разглаживающим чарам. Гермионе Г. интересно, как долго Долорес А. находится в сердце Отдела тайн — и почему.       — Я должна была догадаться, что в конечном счете вы все испортите, — сверкает взглядом Долорес А. — Грубое нарушение правил и секс на рабочем месте! И они хотят отправить в Азкабан меня?       Гермиона Г. чувствует, как напрягается Драко М., и с трудом сглатывает. Она не знает, что на это ответить: отрицать обвинения, выбежать за дверь, наложить защитные чары или извиниться. Но выбирает последнее.       — Мы не знали… мы просто… — бормочет она. — Нам ж-жаль?       Долорес А. снова смеется, на этот раз обреченно.       — Боюсь, сожалений недостаточно.       — Значит, все знают о… нас? — спрашивает Драко М.       — Все, — подтверждает Долорес А. — И это выставило меня в крайне непривлекательном свете. Кто поверит, что я не знала о вашем романе?       Гермиона Г. протягивает руку, чтобы сжать ладонь Драко М. Она не собирается сдерживаться, раз Долорес А. все известно. Приятно снова прикоснуться к нему. Он поворачивается к ней и сжимает ее кисть в ответ.       — Я приходил сюда после рождения нашего ребенка, — говорит Драко М.       Сердце пропускает удар. У нее так много вопросов о ребенке, но перед этим столько всего нужно выяснить.       — Перси У. сказал, — продолжает Драко М., — что меня… или его… авроры вызвали на допрос, а люди думают, будто я… я что-то сделал с тобой.       — Ты бы никогда, — мягко говорит Гермиона Г.       — Конечно, Драко М. нет, — усмехается Долорес А., — но Драко Малфой — да.       Малфой. Должно быть, это его настоящая фамилия. Странная, но ему подходит. Однако Гермионе Г. следует обратить внимание на другое — Драко Малфой кажется взволнованным, и это понятно.       — Почему вы так говорите? — спрашивает он.       — Ваши внешние «я» — враги, — широко улыбается Долорес А. — Именно этот факт сделал вас идеальными кандидатами для нашего эксперимента.       — Эксперимента?! — восклицают Гермиона Г. и Драко М. одновременно.       — Мы должны были узнать, реально ли это — по-настоящему разделить разум. Мы заставляли вас варить никому не нужные зелья и… наблюдали…       Они свирепо смотрят на нее, но от их гнева Долорес А. только снова смеется, и в этот раз ей требуется время, чтобы успокоиться. Драко М. вскакивает в бешенстве.       — И это все? — цедит он. — Алхимия, заточение, бесконечные дни… все это было… бессмысленно?       Гермиона Г. старается не обращать внимания на его слова. Для нее это не было бессмысленным, но она вынуждена согласиться: слышать, что их существование определяют как эксперимент, просто отвратительно.       — Перси У. наблюдал за вами из-за этого двустороннего зеркала, — Долорес А. самодовольно ухмыляется, указывая на стеклянную стену. — Он записывал все, что вы делали или говорили, чтобы выяснить, пробиваются ли ваши внешние сущности наружу.       Драко М. пересекает помещение и прислоняет ладонь к зеркалу. Гермиона Г. видит его отражение: обычно красивое лицо искажено гневом, разочарованием и предательством. Он отдергивает руку и, прежде чем она успевает сказать не делать этого, бьет кулаком по стеклу, пытаясь пробить стену.       Долорес А. мгновенно оказывается рядом и отталкивает его. Она пытается восстановить зеркало, в то время как Гермиона Г. бросается к Драко М. Он прикрывает окровавленные костяшки другой рукой, но кровь все равно капает на его накрахмаленную белую рубашку.       — Прости, — шепчет он.       — Все в порядке, — успокаивает она. — Я понимаю… но… не все было бессмысленно.       — Она только что подтвердила, что это был извращенный эксперимент…       — …а как же наш ребенок? — перебивает она. — Ты сказал… ты знаешь… что-нибудь?       Он виновато смотрит на нее, пожимая плечами и качая головой, но Гермиона Г. тут же прощает его, грустно улыбаясь. Она подводит его к лабораторному столу за салфеткой. Затем достает свою палочку и собирает ингредиенты, чтобы сварить быстродействующее исцеляющее зелье в одном из котлов.       — Кхм-кхм, — напоминает о себе Долорес А. через несколько минут.       Оба неохотно поворачиваются к ней.       — Мне жаль, что я расстроила вас, — говорит она. — Дело в том, что… я сейчас в очень незавидном положении, и мне бы пригодилась ваша помощь.       У Гермионы Г. складывается ощущение, что эта женщина не часто извиняется. Или просит об одолжениях.       Драко М. опускает руку в чашу, наполненную исцеляющим зельем. Гермиона Г. не уверена, что именно заставляет его отвечать сквозь стиснутые зубы — боль от мази или раздражение на Долорес А.       — Если вам нужна наша помощь, то сначала вам придется дать нам ответы.       — Конечно, — снисходительно улыбается женщина. — Что вы хотите знать?       Они занимают места за лабораторным столом, и Гермиона Г. сразу же заваливает ее вопросами.       — Какое сегодня число?       — 24 декабря, — отвечает Долорес А.       — Какого года?       — 2006.       — Когда мы в последний раз были здесь?       — Эм, полагаю незадолго до того, как ты родила.       — Это было…       — Роуз Грейнджер родилась 1 августа 2006 года.       — Роуз? — ахает Гермиона Г.       Глаза наполняются слезами, и она смотрит на Драко М. — его смущенное выражение лица совпадает с ее собственным. У них есть дочь, и ее назвали именем, которое они выбрали. Мозг Гермионы Г. перестает работать, как только она представляет себе маленькую девочку со светлыми кудряшками и серыми глазами.       Драко М. чувствует, что она не может продолжать, поэтому дальше расспрашивает сам.       — Грейнджер? Это?..       — Да, буква «Г» в Гермионе Г. означает Гермиона Грейнджер, — объясняет Долорес А. — Так же, как и буква «М» в Драко М. означает Малфой.       — Значит, за пределами этого места нас зовут так же?       — Да.       — А что означает «А»?       — Амбридж.       Это откровение кажется ему таким же бессмысленным, как и Гермионе Г., которая все еще вытирает слезы.       — Почему наши внешние «я» враги? — интересуется он.       — Из-за того, кто вы есть, — загадочно отвечает Долорес А. Драко М. щурится, и она со вздохом продолжает: — Мистер Малфой, вы являетесь потомком двух самых древних и знатных семей нашего общества. А мисс Грейнджер… грязнокровка.       — Что? — спрашивает Гермиона Г. — Что такое г-грязнокровка?       — Это значит, что вы произошли не из чистого магического рода, как мистер Малфой и я, — Долорес А. едва сдерживает ликование, пока объясняет. — Вы произошли от… маглов.       — Почему это так важно? — в замешательстве спрашивает Драко М.       — Ах да, — хмыкает Долорес А., — я почти забыла, что концепцию чистокровных и грязнокровок вычеркнули из ваших сознаний, потому что она — основа того, кем вы оба являетесь. Ваши личности связаны с вашей кровью, именно поэтому вы всегда враждовали друг с другом.       — До Программы разделения… — шепчет Гермиона Г.       — До Программы разделения, — повторяет Долорес А.       Воздух в комнате будто становится тяжелее. Гермиона Г. не знает, как справиться с мыслью о том, что они с Драко М. из разных миров. Драко М., похоже, считает это чепухой: он находит ее руку под столом и сжимает в ободряющем жесте.       — Итак… как… почему мы стали частью этой программы? — спрашивает Драко М. — Зачем вам сводить двух врагов и наблюдать за ними? Что, по-вашему, должно было произойти?       Перед тем как ответить, Долорес А. изучает их, вероятно прикидывая, что сказать — и как много.       — Мы проводили пять экспериментов одновременно, каждый на разном этаже, — объясняет она. — Все они должны были показать, действует ли Заклинание разделения. Что касается вас двоих, Перси У. наблюдал за проявлением у вас признаков враждебности или присущих вам предубеждений.       — И у нас не было никаких… — подтверждает Драко М.       — Да. На самом деле, вы продержались дольше всех испытуемых, — говорит она почти с гордостью. — Все остальные эксперименты в итоге провалились: незначительные вещи стали прорываться наружу, пока не начали оказывать каскадное воздействие на сознание.       — Что случилось с другими? — спрашивает Гермиона Г.       — Умер только один, — отводит взгляд Долорес А. — Несколько человек находятся в больнице Святого Мунго. Для остальных мы разработали стратегию, которая позволила им вернуться к своей жизни, так ничего и не узнав.       — Кто-то умер? — недоверчиво спрашивает Драко М. — Ради чего? Ради какого-то глупого эксперимента?       — Вы же не хотите сказать, что считаете эксперимент бессмысленным? — холодно отвечает Долорес А. — Способность разделять разум изучается десятилетиями. Вообще-то, эту программу начал ваш дядя.       Драко М. делает вдох, а Гермиона Г. под столом большим пальцем потирает его костяшки. Это слишком, но она все равно хочет знать больше.       — Но вы не ответили почему, — повторяет она.       — Что, если я скажу, что Лорд Волдеморт работал над этим проектом с вашим дядей много лет назад? — спрашивает Долорес А. — Это о чем-нибудь говорит вам?       Гермиона Г. и Драко М. качают головами, а женщина хихикает.       — Очаровательно! — ухмыляется она. — Довольно забавно вот так с вами разговаривать. Жаль, что я не позволяла себе сделать это раньше, мне не хотелось рисковать вашими результатами.       Гермиона Г. не хочет знать, что женщина имеет в виду, как и не хочет знать, кто такой Лорд Волдеморт. Похоже, чем больше они узнают, тем больше вопросов появляется. Кажется, Долорес А. чувствует, что они уже на пределе.       — Пора сделать перерыв в ответах на ваши вопросы, — Долорес А. бросает взгляд на дверь, а затем, с любопытством, на отремонтированную стеклянную стену. — У меня есть предложение — вы хотели бы покинуть это место?       Драко М. крепко сжимает ладонь Гермионы Г. Они поворачиваются друг к другу с горящими глазами, а затем одновременно произносят:       — Черт, да.       — Да, пожалуйста.       — Так и думала, что вы это скажете, — веселится она. — Существует заклинание, которое позволит вам взять полный контроль над вашими сознаниями и телами. Вы сможете выйти из Министерства свободными и чистыми и вернуться домой к своей дочери.       — Правда? — спрашивает Гермиона Г.       — Правда, — хихикает Долорес А.       — В чем подвох? — в голосе Драко М. звучит подозрение.       Гермиона Г. соединяет точки спустя несколько секунд:       — «Полный контроль»? Вы же не имеете в виду?..       — Забвение, — как ни в чем не бывало говорит женщина.       — Это и есть так называемая «стратегия», которую вы использовали на других испытуемых? Вы просто стерли те части, в которых не осталось необходимости?       Долорес А. пожимает плечами, будто это не имеет особого значения. Драко М. тоже не выглядит обеспокоенным этой идеей, кажется, что он ее обдумывает.       — Ты бы так с ними поступил? — недоверчиво спрашивает она. — Захватил их жизни?       — Если выбирать — мы или они, я, конечно, предпочту нас, — парирует он.       — Но… разве нет способа обратить Заклинание разделения? — с надеждой спрашивает Гермиона Г. — Разве мы не можем сделать так, чтобы… объединить сознания?       — Нет, — жестко отвечает Долорес А. — Единственный для вас способ существовать — стереть другую часть вашей памяти. Единственный способ, который сработал для остальных.       — Как действует Заклинание разделения? — интересуется Гермиона Г. — Возможно, мы сможем выяснить, как…       — Думаешь, мы не пытались, девчонка? — огрызается Долорес А. — Даже самые талантливые легилименты не справились с задачей!       — Постойте, если это работает через окклюменцию… — встревает Драко М. — Разве нам не нужно просто тренировать свой разум, чтобы…       — У нас нет времени! — Долорес А. стучит кулаком по столу.       Гермиона Г. ошеломлена гневом женщины и внезапным чувством спешки. Она прослеживает за взглядом Долорес А. до двери, а потом до стеклянной стены. Теперь она уверена, что что-то не так, но по-прежнему не может понять, что именно.       — Вы сказали, что не знаете, зачем мы пришли сюда сегодня, — говорит Драко М. — Тогда почему вы думаете, что у нас мало времени?       Долорес А. поджимает губы и отводит глаза, вдруг не желая говорить. Драко М. приходит к заключению.       — Мы не должны быть здесь… как и вы, — озвучивает он свою догадку. — Если кто-то придет — скажем, авроры, — вас отправят в Азкабан. Поэтому вам нужна наша помощь?       Кажется, Долорес А. требуется огромное усилие, чтобы снова изобразить приторно-сладкую улыбку.       — Мы можем помочь друг другу. Я помогу вам двоим выбраться отсюда, если вы выступите с заявлением в мою поддержку.       — И все, что нам нужно сделать, это убить других себя? — сухо спрашивает Гермиона Г.       — Не говори так, — смотрит на нее Драко М. — Все не так плохо.       — Дайте нам минутку? — просит она Долорес А.       Женщина с раздражением встает и пересекает комнату. Она осматривает восстановленную стеклянную стену — стену, за которой Перси У. обычно шпионил за ними.       Теперь, когда Гермиона Г. знает, что представляет собой это место — что они на самом деле подопытные крысы, а не ученые, — она сделает все, чтобы выбраться отсюда. Но не за счет своего внешнего «я» — эта цена слишком высока.       — Есть несколько вещей, о которых я должен тебе рассказать, — тихо говорит Драко М.       Она проверяет его руку в зелье, чтобы убедиться, что раны почти зажили, а потом поворачивается к нему и смотрит прямо в глаза. Кажется, он нервничает, поэтому Гермиона Г. подносит его ладонь к губам, быстро целует и кладет себе на колени. Она кивает, чтобы он продолжил.       — Когда я был здесь в последний раз, я разговаривал с Перси У. Он вроде как объяснил, кто мы друг для друга за пределами Отдела тайн, и это сходится с тем, что сказала Долорес А. Но есть важная деталь, которую она все-таки упустила, — ты замужем.       — Я… замужем? За кем? За тобой?       — Если бы все было так просто, — грустно усмехается Драко М.       — Значит… если мы найдем способ объединить сознания…       — Ты будешь замужем за кем-то другим, — продолжает он. — А я, судя по всему, помолвлен, так что…       Гермиона Г. чувствует вспышку ревности, и его грустная улыбка на мгновение превращается в ухмылку.       — То есть ты хочешь сказать, что мы не можем быть вместе? — уточняет она. — А если мы просто все объясним и…       Драко М. качает головой.       — Если мы с тобой враги, то, вероятно, с твоим мужем мы абсолютно точно не выносим друг друга. Перси У. не сомневался, что он будет держать любую версию меня подальше от тебя и ребенка — даже после того, как узнал, что дочь не от него.       Гермиона Г. кусает нижнюю губу. Она начинает понимать, почему Драко М. предпочел бы стереть их другие личности.       — Сомневаюсь, что мы можем доверять Долорес А., и мне бы очень хотелось, чтобы создательница Программы разделения сгнила в тюрьме, но я думаю, что мы должны это сделать. Ради Роуз. Ради нас.       — Я не могу не спросить… как ты думаешь, почему мы вообще пришли сюда сегодня? — настаивает Гермиона Г. — И где Перси У.? Почему Долорес А. пряталась здесь, если не знала, что мы придем?       — Мы многого не знаем… — пожимает плечами Драко М.       Долорес А. до сих пор стоит у зеркала. Гермиона Г. не считает эту женщину настолько тщеславной, чтобы она так долго разглядывала свое отражение. Что-то в глубине души подсказывает не слушать ее.       — Когда я увидела ее, у меня возникло ощущение, что я… что мне не следует ей доверять, — шепчет она. — Думаю, наши другие личности могут быть с ней знакомы. Если она способна запустить эту ужасную программу, она может быть способна на все. Где гарантия, что она не сотрет память обоим нашим личностям? Или даже… не убьет нас?       — Но это единственный способ, — умоляет он.       — Может быть, не единственный, — она берет себя в руки.       К удивлению Драко М., Гермиона Г. встает со стула и пересекает комнату. Он хочет последовать за ней, но роняет чашу с заживляющей мазью, и та разбивается вдребезги.       — Дерьмо! — вскрикивает он, пытаясь навести порядок.       Она игнорирует его, сосредоточившись на Долорес А. и том, что скрывает эта женщина. Гермиона Г. достает волшебную палочку и направляет ее на стеклянную стену.       — Редукто!       Долорес А. взвизгивает, когда зеркало разлетается на куски. Большая часть осколков осыпается в комнату по другую сторону, а остальное Гермиона Г. мягко опускает на пол.       — Что ты делаешь? — кричит Драко М. с другой стороны лаборатории.       Гермиона Г. подходит ближе к стене, которая теперь открыла доступ в кабинет Перси У. Похоже, он неплохо устроился, чтобы следить за ними, но это совсем не объясняет того, что он делает в кабинете сейчас — привязанный к стулу.       — Гермиона! — одними губами произносит он.       Она снимает заглушающее заклинание, которое мешает ему говорить, и проходит в кабинет, чтобы развязать его.       — Перси У.! Вы в порядке?       Похоже, в него попало несколько осколков, потому что он весь в мелких царапинах. Она быстро осматривает его, чтобы убедиться в отсутствии серьезных травм, но не похоже, что они его волнуют.       — Г-Гермиона! — в отчаянии говорит он. — Гермиона, тебе нужно…       Он начинает кашлять, не успев договорить. Она наколдовывает стакан воды и протягивает ему.       — Это Долорес А. связала вас? — спрашивает она. — Зачем?       — Ради нашей безопасности! — кричит Долорес А. из лаборатории. — Перси У. не тот, за кого вы его принимаете. Он лжец и мастер манипуляции.       — Это вы лжете! — обвиняет Драко М. — Вы сказали, что не знаете, где он.       Гермиона Г. вопросительно смотрит на Перси У., он качает головой, в его глазах появляется виноватый блеск. Они находятся в кабинете, из которого он наблюдал за ними больше года, и Гермиона Г. не может не чувствовать себя преданной. Он с самого начала знал их истинную цель — что еще он знал?       — Позвольте мне объяснить, — сглатывает Перси У. — Амбридж не должна быть здесь. Мы пришли сегодня, чтобы…       Он не успевает закончить, как Долорес А. прерывает его очередным откровением:       — Он брат твоего мужа!       Гермиона Г. сначала смотрит на Драко М. в поисках разъяснений, но тот качает головой, говоря, что тоже в замешательстве. Она накидывается с обвинениями на Перси У., который вскидывает руки в извиняющемся жесте.       — Это правда, — говорит он. — Но я… я могу объяснить! Я помогал вам — вам обоим, — и мы нашли способ…       — Он лжет! — настаивает Долорес А. — Это он втянул вас в это. Он знал. Знал о вас самого начала!       Гермиона Г. и Драко М. по очереди смотрят на своих похитителей: дьявол, которого они знают, и дьявол, которого они не знают.       — Представляю, как это выглядит, — руки Перси У. по-прежнему подняты, будто кто-то может напасть на него в любой момент. — Но я слышал каждое сказанное слово. Пусть вы с Драко были врагами в прошлом, клянусь, Амбридж — враг для вас обоих. Вы работали вместе, чтобы найти контрзаклятие для Заклинания разделения. Именно поэтому мы здесь: чтобы применить его.       — Нет никакого контрзаклятия! — кричит Долорес А. — Единственный способ покинуть это место — Заклятие забвения.       — Это не так! — настаивает Перси У. — Гермиона и Драко работали над ним месяцами. Они хотели снова стать цельными… ради Роуз.       — Не слушай его, Гермиона Г. — давит Долорес А. — Только я могу вернуть тебя домой к дочери. Разве ты этого не хочешь?       — Конечно, хочу, — в отчаянии говорит Гермиона Г. — Просто дайте мне подумать!       — Гермиона, — зовет Драко М.       Она смотрит на единственного человека в комнате, которому доверяет. Он кивает, и они поднимают палочки. В унисон крутят запястьями.       — Ступефай!       Перси У. и Долорес А. падают на пол с ошеломленными лицами.       Гермиона Г. чувствует себя немного виноватой за то, что, возможно, причинила им боль, но ей и Драко М. нужна передышка. Он подходит к разбитой стене и помогает ей перелезть обратно. Они направляются в другой конец лаборатории, чтобы посоветоваться, но в итоге несколько минут стоят в тишине, пытаясь осмыслить происходящее. В их лаборатории никогда не было так тихо, и это пугает.       Она собирается заговорить, но выражение лица Драко М. застает ее врасплох. Гнев угас, теперь он выглядит уставшим. Пятна крови на рубашке начинают расплываться, когда он широко раскрывает руки.       — Прежде чем мы сделаем что-то еще, могу я просто обнять тебя?       Она готова разрыдаться, но вместо этого улыбается.       — Пожалуйста, — шепчет она.       Она идет в протянутые руки и обхватывает его за талию. Несмотря на то, что с последнего проведенного вместе дня прошло всего несколько часов, ее тело будто осознает потерю нескольких месяцев. Время, проведенное вместе, еще никогда не казалось таким ограниченным, они действительно не представляют, сколько им еще осталось.       — И снова — вдвоем против целого мира, — говорит Гермиона Г.       — Мне нравится такой расклад. Тем более у них обоих есть способ вытащить нас отсюда.       Гермиона Г. бросает взгляд на коренастую женщину, хранящую секреты с тех пор, как они познакомились час назад, а затем на долговязого мужчину, который, очевидно, тоже хранит секреты с тех пор, как они познакомились много лет назад.       — Да, — вздыхает она. — Но кому мы можем доверять?