Саламандра

— Поверить не могу, что вы оба снова полезли искать способ прикоснуться к тёмным искусствам, так ещё и меня втянули в это! Опять! Себастиан слегка повернул голову в сторону Саламандры, едва шевеля губами и шепча так, чтобы услышала только она:  — Он выглядит таким притягательно опасным, когда кричит на нас, да?  Саламандра кивала, не сводя глаз с Оминиса: — Абсолютно. Иногда я даже специально вывожу его, чтобы посмотреть, как он злится. Что с нами не так, Себастиан?  — Не с нами, а что с ним не так. Вот что значит быть потомком самого тёмного волшебника в истории Хогвартса.  Крисцендо, запущенное прямо им под ноги, с хирургической точностью прожгло камень в паре дюймов от ботинок нерадивых друзей.  — Оминис, ты чего?  Они ответили хором, но палочки не достали. В тот момент они были согласны даже быть испепелёнными, если бы факт их скоропостижной кончины хоть немного приободрил Оминиса.  — Я предупреждал вас, просил, умолял, но всё без толку! Мне нужно прибегнуть к угрозам, чтобы до вас дошло? Насилие — единственное, что вы понимаете?  Саламандра среагировала первой: рванула с места и яркой кометой пролетела в другую часть залы, материализовываясь и исчезая в миллисекундах до столкновения с атакующими заклинаниями Оминиса, ослепляющими вспышками озаряющими заброшенные катакомбы замка.  — Мы говорим на том языке, которому нас учит мир. Если бы тёмная магия не была под запретом, лекарство от проклятия Анны уже было бы найдено! Те, кто противятся изучать тёмные искусства и тормозят исследования — виновны в неменьшей мере, чем тот, кто её проклял!  Договорить она не успела: Бомбарда, пущенная в её сторону, прервала дискуссию. Но не надолго.  — Ты всё твердишь, что мы можем найти другой способ, но ты хоть что-нибудь нашёл? Продвинулся в поисках хоть на дюйм? Что ты можешь предложить Анне, раз связываешь нам руки?  — Вот что я скажу тебе, — Оминис даже не сбил дыхание. Техника боя была отточена им до идеала, — Диффендо! Она не успела отскочить, но умудрилась создать защитный купол, отражающий заклинания.  — Прекратите! — Себастиан успел лишь выкрикнуть призыв остановиться, после чего был отброшен взрывной волной на несколько метров назад.  А после — звон в ушах, расфокусированный взгляд и разряженный воздух от соприкосновения заклинаний двух мощных волшебников.  — О нет, что я наделал… Оминис подбежал к лежащей без сознания Саламандре.  Отбросив палочку, он руками на ощупь искал её тело, пытаясь обнаружить лицо или ладонь, чтобы нащупать пульс.  — Прости меня, мне так жаль, я не хотел… Себастиан был без сил и не мог встать, но на непрошеную реплику язвительности ему хватило: — Не хотел, чтобы её пришибло, когда раскидывал Крисцендо и Бомбарду направо и налево? Мерлинова борода, что будет, когда ты действительно захочешь, чтобы её разорвало?  — Помолчи, Себастиан! Хотя бы раз в жизни, просто не говори ничего… Оминис нашёл лицо Саламандры, закрытое кипой длинных волос. Аккуратно убирая пряди, он невольно принялся изучать её черты. Прежде ему не доводилось даже задуматься о том, какая она внешне.  Нежная кожа, покусанные губы, пушистые ресницы.  И то, что делало её особенной — шрам на носу, между глазницами, перерезающий переносицу. Глубокий и ровный, он служил напоминанием о её первом дне в Хогвартсе и прогулке в Хогсмид. О первом убитом ею тролле.  «В сказках любовь способна разрушить даже самые мощные заклятия. А в жизни Анне это не помогло. Не поможет и мой поцелуй привести в чувство… Её. Ту, что способна усмирить бурю в моей груди, и разжечь пожар из тлеющих углей давно погасшего гнева».  «Да и потом… Я стесняюсь Себастиана. Не решусь поцеловать её, пока он смотрит».  «О чём я думаю!»  — Кха! Кха-кха! Тьфу! Пыль в Хогвартсе отвратительна на вкус! — Саламандра пришла в себя и пыталась приподняться на локтях.  — Да у тебя кровь! — Себастиан на четвереньках подполз к друзьям. — Дай гляну. Рана неглубокая, тебе, должно быть, прилетело осколком каменного покрытия с пола прямо по голове. Могла и без глаз остаться! Моя мама любила говорить «до свадьбы заживёт». Хотя такими темпами Оминис тебе просто напросто до неё не даст дожить.  — Ничего, я не держу зла. Себастиан, оставь Оминиса в покое. Мы все устали, нам надо отдохнуть.  Себастиан ухмыльнулся, перекатываясь на спину и откидываясь на пол:  — Хорошая идея, вот только где нам переночевать? Если поймают в это время суток, нам несдобровать. Гостиная Слизерина на другом конце замка, так ещё и бежать нам через Башню Преподавателей. Я лучше посплю тут, чем потащусь на ещё один подвиг.  — Я знаю место. Помогите встать, я проведу.  Саламандра опёрлась на плечо Себастиана, но Оминис подхватил её под руку и кивком головы сказал ему не мешать.  Подумав, что Оминис таким образом хочет загладить свою вину перед Садамандрой, Себастиан протестовать не стал. Тем более, его не очень привлекала перспектива тащить кого-то ещё на себе, когда он сам едва переставляет ноги и теряет сознание от усталости.  — Нужно в коридор, к стене.  — К какой?  — Подойдёт любая.  Как по волшебству (что неудивительно, ведь действие происходило в стенах магического учебного заведения) стена превратилась в дверь, пуская троицу внутрь.  — Где мы? — Себастиан опустился на готический диван розового цвета, не веря своим глазам.  — Это Выручай-комната. Профессорка Уизли мне её показала.  — Мерлиновы бородавки, это что, фестралы? — Да, у меня тут что-то вроде заповедника… Оминис, ты не поможешь? У меня тут грядки с боярышником и смоковницей за углом… — Да у тебя тут даже… Оминис перебил Себастиана: — Хватит болтать попусту, завтра мы со свежей головой разглядим тут всё в деталях. А пока разожги камин, да найди одеяла.  Когда огонь был зажжён, друзья расположились на полу, стащив все подушки, шкуры, одеяла и пледы в центр комнаты.  Сбросив грязную одежду и немного умывшись, ребята переоделись в чистые кофты, что завалялись у Саламандры. Благо, она предпочитала свободные одеяния, они бы без труда налезли на рослых юношей. Пускай вещи и были розового цвета, со своей задачей они справлялись на отлично.  Когда они вернулись в комнату, Саламандра уже переоделась и уснула прямо посреди импровизированного лежбища.  — Нам придётся ложиться по бокам, места хватит всем. — Сказав это, Себастиан плюхнулся в подушки, издавая звуки блаженства, которые могли бы принять за нечто иное.  — Оооох, как же хорошо, оооо да, оооо вот так… — Себастиан, успокойся, ты её разбудишь. Ооох, как же хорошо!  Опускаясь на мягкую тёплую поверхность под треск брёвен в камине, Оминис повторял в мыслях, как мантру: «Не спи! Не спи! Не спи раньше Себастиана!» Когда мерный храп и посапывание Себастиана наконец-то нарушили тишину, Оминис придвинулся ближе к Саламандре, обнимая её сзади.  Прислонив голову к её спине, он обвил рукой её тело, притягивая ближе.  Сладко потянувшись, она прильнула к нему бессознательно, выгибаясь, и тем, что ниже поясницы, прижимаясь к тому, что находится у него ниже живота.  Голова её повернулась, и губы оказались совсем близко к лицу Оминиса.  Он поцеловал её, и пламя в камине потухло — догорел последний уголёк.