Джон II
— Тан Беловолк? Тан Беловолк, вы хорошо себя чувствуете? Рука на его локте вырвала Джона из его мыслей: — Простите, что? Леди Анисгет Летноветер вопросительно посмотрела на него глазами цвета морской волны. — Вы почти ничего не сказали за все утро, вы заболели? Лихорадка охватила восточную часть города. — Да? Мне придется прислать запас зелий, чтобы вылечить их. Но, да, просто я задумался кое о чём важном. Спасибо вам за вашу заботу, миледи, я пропустил что-нибудь важное? — Джон потёр лоб, содержание письма в кармане тяжелым грузом давило на его разум. — Только если сочтёте очередную ссору Баннерболда и Белого Пепла важной. — Боги, о чем они сейчас спорят? Стул заскрипел, когда его пользователь откинулся на спинку. — Я хочу вас спросить, почему я должен отвечать за усиленное патрулирование ваших земель? Ну же, лорд Файрберн, вы ведь согласны со мной в этом, верно? А как насчет вас, тан Мердекла? Чем больше ресурсов уходит на патрулирование, тем меньше остается средств на ваш сиротский приют и дом вдов. Если этот человек искал союзников, ему надо было искать их в другом месте, потому что все, что он получил от этих двоих, — это неприязненные взгляды. — Не ты за это отвечаешь, Белый Пепел, а лорд Блэксэнд, — прорычал лорд Лембур Баннерболд. Он был человеком с добрым лицом, чье обычно большое терпение подверглось серьезному испытанию со стороны его склонного к спорам «коллеги». — О да, позвольте мне просто сообщить моему племяннику. Я уверен, что мальчик трех зим вполне справится с этой задачей, — усмехнулся Херк Белый Пепел. — Господа, вы ведете себя как капризные дети, — огрызнулась тан Брайлинг, свирепо глядя на двух мужчин с другого конца стола. — Сэр Белый Пепел, вы являетесь законным опекуном вашего племянника, пока он не достигнет совершеннолетия. Следовательно, у вас есть власть принимать решения за народ своей земли. Но поскольку патрулирование стражи оплачивается из годового бюджета, то этот вопрос не в вашей власти, так что, будьте любезны, закройте рот. Сегодня заключительное заседание Великого двора, а у нас всё ещё есть несколько вопросов, которые необходимо решить. Я, например, не хочу торчать здесь всю ночь. — Моя дорогая Брайлинг, может у тебя есть еще какие-нибудь дела, на которых ты должна присутствовать? Возможно, ты планируешь с кем-то встретиться? — Спросил Тан Эрикур приторно-сладким голосом, в его глазах была видна злоба. Во всем Скайриме было мало людей, которых Джон находил настолько раздражающими как тан Эрикур. Каждое слово, сказанное этим человеком, заставляло Джона сжимать зубы, он провел большую часть последних двух лет, медленно вырывая когти Эрикура из магазинов и собственности города, тайно выплачивая долги некоторых магазинов и следя за тем, чтобы документы на другие «пропали» из личного кабинета этого человека. Он был скользким, самовлюбленным и злобно честолюбивым, его разум был твердо сосредоточен на троне Элисиф. Поскольку у нее не было ни детей, ни супруга, традиция требовала, чтобы она выбрала в качестве наследника члена своего двора. Хотя ей еще предстояло сделать официальный выбор, не говоря уже о публичном объявлении наследника, было хорошо известно, что Эрикур желает трона и сделает все возможное, чтобы его заполучить. Так что, само собой разумеется, Джона наполнило немалое желание дать мужчине резкий пинок в голень и притвориться, что это был несчастный случай, когда он получил злобный взгляд от своего товарища-тана. Фолк Огнебород поймал его взгляд, и легкая улыбка на его лице и на лице Сибиллы Стентор сказала ему, что они оба знали и одобряли его действия. Верховная королева Элисиф встала, прекрасная и царственная, её обруч блестел на свету. — На самом деле, я думаю, что сейчас самое подходящее время сделать обеденный перерыв. Раздалось несколько одобрительных возгласов, смешанных с отодвиганием стульев, когда члены двора вышли из зала. Джон подождал немного, потягиваясь и размышляя, стоит ли ему пойти домой поесть или в ближайшую таверну, где подавали самую вкусную запеченную курицу во всем Скайриме, когда Элисиф остановила его, положив руку ему на плечо. — Джон, я надеялась, что ты составишь мне компанию за частной трапезой.***
Личный кабинет Элисиф представлял собой уютную комнату с большими окнами. Меховые шкуры, гобелены и картины украшали стены, вдоль которых тянулись полки с различными книгами и разнообразными диковинками. Когда они прибыли, слуги уже разложили мясо, хлеб, фрукты и сыр, а также легкий сидр и горячий чай. — Я рада, что ты решил присоединиться ко мне, Джон. — С удовольствием. Кроме того, я вряд ли мог отказаться. Элисиф слегка рассмеялась, передавая ему чашку чая. — Ты всегда можешь отказать мне, ты заслужил это право. — Это не значит, что я бы так и сделал, — Теплая жидкость смягчила тугие узлы на его плечах. Чай не был обычным напитком в Скайриме, растения, как правило, были слишком нежными, чтобы расти в такой суровой земле. Так что это означало, что его нужно было импортировать и что Джон должен был запастись им всякий раз, когда посещал Солитьюд. Хотя обычно он мог получить немного, когда был в Рифтене, если шёл по каким-то не совсем честным каналам. — Я хотела поблагодарить тебя, Джон. — За что, моя королева? — За то, что ты здесь. Я знаю, что сидеть за столом и быть вынужденным выслушивать перебранки знати — это не то, как ты предпочитаешь проводить свои дни. Но твои советы для меня бесценны Эти последние несколько лет были такими трудными, и ты был такой опорой для меня. Джон почувствовал душевную боль за красивую молодую вдову, которая так ужасно потеряла свою великую любовь и на ее плечи так внезапно и в такое неспокойное время легла ответственность за власть. — Для меня всегда было честью и удовольствием служить вам. Не буду врать, мне гораздо комфортнее на природе с мечом или луком в руке, чем обсуждать политику с лордами и леди. Но я, конечно, не буду спорить с тем, что хорошо иметь мягкую постель и горячую ванну каждую ночь. Ярлы этой земли были добры ко мне, лучше, чем им было нужно, поэтому я рад помочь им всем, чем могу. Если это означает предложить свой совет или нахмуриться на нахальных стражей, то так тому и быть. Элисиф накрыла его руку своей и тепло сжала. — Я счастлива слышать, как ты это говоришь, значит ли это, что ты готов ответить на вопрос? Джон озадаченно посмотрел на нее. — Конечно, что бы ты хотела знать? Она сделала паузу и прикусила губу, явно размышляя о том, как ей следует сформулировать вопрос, но в конце концов она села, расправила плечи и встретилась с ним взглядом: — Скажи мне, что тебя беспокоит. Не пытайся притворяться, что ничего не случилось, я знаю тебя слишком хорошо, чтобы поверить в такую ложь. Ты был рассеян все утро, ты бледнее обычного, у тебя мешки под глазами, и ты продолжаешь тереть лицо, ты делаешь это только тогда, когда что-то у тебя на уме. Он открыл рот, чтобы возразить, но Элисиф снова сжала его руку: — Пожалуйста, Джон, ты мне так сильно помог. Позволь мне помочь тебе. Через мгновение Джон печально вздохнул и передал Элисиф тревожное письмо, которое она перечитала один, два, три раза, прежде чем посидеть с ним в тишине несколько мучительно долгих мгновений. В конце концов, она мягко предложила: — Я никогда не слышала, чтобы ты говорил о своей семье. Честно говоря, я предполагала, что ты сирота, как поется в песнях. Джон не смог удержаться от легкого смешка. — Я не знаю человека из этих песен. Я думаю, когда люди не знают фактов, они выдумывают любую ложь, которая звучит наиболее привлекательно. Но, по правде говоря, я никогда не упоминал о своей семье, потому что надеялся забыть их, начать новую жизнь. Когда я уехал, то был с ними не в хороших отношениях, и когда я приехал сюда, для меня все быстро стало совсем по-другому. Я стал другим, я не был тем человеком, которого они знали. Но все же несколько лет назад я решил отправить им письмо, чтобы они, по крайней мере, знали, что я жив. Это было трудно, но я отправил его с кораблем Восточной имперской компании, они не останавливаются непосредственно в Вестеросе, но время от времени делают остановку в городе Браавос, который находится довольно близко к вестеросскому портовому городу под названием Белая Гавань. Из Браавоса Аделаиза Вендиччи позаботилась о том, чтобы мое письмо попало на подходящий корабль, чтобы доставить его в Белую Гавань, а затем, в конечном счете, в Винтерфелл, где я вырос. После того, как моя семья получила письмо, какое-то время все было хорошо. Мы писали эти грандиозные, длинные письма туда и обратно, вероятно, потратив на это небольшое состояние, и я рассказывал им о своей жизни здесь. Я не рассказывал им о… ну, я сказал им, что я счастлив и у меня все хорошо, что я сделал себе имя. Но почти два года назад лорд Старк написал мне и попросил, чтобы я вернулся в Винтерфелл, сказал, что мое место там, и он «найдет что-нибудь для меня». Я… просто так разозлился, когда прочитал это, он знал, что я нашел место, где мог быть сам по себе, и он хотел, чтобы я вернулся туда, где само мое существование подвергалось презрению? Как он мог просить меня об этом? Я написал в ответ и сказал несколько, ну, довольно недобрых вещей. С тех пор я ни о ком не слышал из Винтерфелла, до сегодняшнего утра, когда я получил это письмо. — Эта… Арья, она твоя сестра? — Она всегда была моей любимицей, мы были очень близки в детстве. Если бы Робб, который был старше меня менее чем на пятьдесят дней, но мой близнец во всём, кроме названия, или Нэд Старк, человек, который вырастил меня, попросили меня приехать, я мог бы им отказать без особых проблем. Но с ней, я не знаю. Я хочу увидеть ее, но я не могу снова стать бастардом из Винтерфелла. Я просто не могу снова столкнуться с таким осуждением и презрением. Я… — Когда Торуг впервые женился на мне и привёл меня в Солитьюд, я столкнулась со множеством осуждений и презрением. Я была всего лишь простой девушкой, дочерью трактирщика и прачки, мне нечего было делать замужем за новым Верховным королем Скайрима. Возможно, я могла бы быть его прекрасной любовницей, но уж точно не женой. Когда все эти глаза были устремлены на меня, я сделала единственное, что могла. — Что? — Я доказала свою состоятельность. Я научилась быть идеальной королевой, и в то же время мне нравилось наблюдать, как люди, которые презирали меня, были вынуждены склоняться передо мной и целовать мне руку. А теперь посмотри на меня, ярл Солитьюда, а теперь Верховная королева Скайрима в собственном праве. Ты сам сказал, Джон, что ты уже не тот человек, который покинул свой дом. Теперь ты Великий тан Скайрима, Убийца Алдуина, один из величайших ныне живущих воинов, уважаемый ученый, богатый сверх всякой меры, и твой язык способен поставить мужчин и женщин на колени. Ну и что с того, что невежды и неосведомленные будут судить тебя? Они не знают ничего, ты можешь сокрушить их за секунду, так почему их безрассудные убеждения должны иметь для тебя значение? Кроме того, — она встала, крепко сжав его плечи и одарив яростной мрачной усмешкой, — Разве ты не хочешь показать им, насколько хорошо ты справился сам? Джон ухмыльнулся ей: — Тебе лучше быть осторожной, иначе эта маска невинности и наивности соскользнет не с тех людей. Более мягкая, но не менее заговорщическая усмешка украсила лицо королевы: — Что ж, будем надеяться, что Эрикур и Белый Пепел никогда не будут смотреть слишком пристально. Джон закатил глаза. Конечно, политика в Вестеросе не была такой запутанной.***
Главная баня Солитьюда представляла собой большое раскинувшееся каменное здание с низкими потолками, толстыми стенами и массивными подземными каминами, которые подогревали бассейны для купания. Это также было общественное здание, которым могли свободно пользоваться жители города; что ж, двумя главными ваннами (разделенными по половому признаку, чтобы те, кто беспокоился о таких вещах, могли соблюдать скромность) можно было пользоваться бесплатно, хотя туалетные принадлежности не предоставлялись. Другие услуги, предлагаемые баней, предоставлялись за определенную плату. Эти услуги включали в себя небольшие частные бани, посещение паровой бани, травяные ванны и любимый Джоном массаж. — Есть ли какое-нибудь место, на котором вы хотели бы, чтобы я сосредоточился, сир? — спросил симпатичный бретонский юноша, сбрызгивая теплое ароматическое масло на спину Джона. — На шее и плечах, если ты не возражаешь, — В первый раз, когда Джона отвели в баню, он чуть не выбежал из здания в смущении. Тогда он был более застенчивым, мысль о том, чтобы лежать лицом вниз на столе с подушками, обнаженным, если не считать полотенца, обернутого вокруг талии, в то время как какой-то незнакомец натирает его маслом, приводила его в ужас. Теперь это был один из его любимых способов расслабиться, помогло то, что он нашел любимую массажистку, которая обслуживала его. — Конечно. В течение следующего часа Гилеллен своими талантливыми руками освобождал его тело от множества узлов, в то время как разум Джона обдумывал разговор, который у него состоялся с Элисиф. Она привела так много хороших аргументов, что неудивительно, что она могла быть таким убедительным оратором, когда это было необходимо. Распустив последний узел на пояснице Джона, работник бани начал вытирать излишки масла с его тела. — Есть ли какие-либо другие услуги, которые вам потребуются от меня сегодня вечером, сир? — Нет, не сегодня. У меня запланирована травяная ванна, и я хотел бы приступить к ней.— Джон вытянул руки вверх, чтобы Гилеллен мог стереть последние капли масла с его грудной клетки и впадины левого бедра. — Это звучит заманчиво, сир. Позвольте мне сопроводить вас туда. К тому времени, как он вошел в отдельную комнату, травяная ванна была уже приготовлена; полотенца и мыло были аккуратно сложены рядом с ванной. На маленьком низком столике стояла тарелка с выпечкой и нарезанными фруктами, а также бутылка изысканного вина. Джон попробовал воду, и хотя она была идеально теплой, ему все равно нужно было немного подогнать ее. Струя огня взбаламутила воду, пока она почти не закипела, и тогда, только тогда, Джон погрузился в дымящуюся ванну с удовлетворенным стоном. — Это вряд ли полезно для здоровья, — заметил второй обитатель бани. — Что я могу сказать, я люблю горячие ванны, — Джон расслабленно развалился на спине и закрыл глаза. — Итак, Энцо, как прошли тренировки по слежке? Редгард мрачно усмехнулся: — О, очень хорошо. Сначала мы с Алдисом заставили Призрака убежать в лес и позволили новобранцам попытаться выследить зверя. Затем мы заставили их бежать, пока мы с Призраком охотились на них, а они пытались сбить нас со своего следа. Это было забавно. Джон недоверчиво посмотрел на старшего воина: — Скажи мне, что ты не приказывал Призраку растерзать кого-нибудь из проигравших. — О нет, конечно, нет. Всего несколько укусов тут и там; крови почти совсем нет. Кроме того, твоему зверю хорошо заплатили за его работу, целых пять кроликов. Он наслаждался ими во дворе Поместья, когда пошёл сюда. Их дружба была странной, возможно, потому, что Энцо никогда не предполагал, что они оба переживут их вторую встречу. Когда воин, одетый во все черное, подошел к нему возле «Дома Воительницы», требуя, чтобы они сразились, Джон не был уверен, но все равно согласился встретиться с этим человеком в его лагере. Их битва длилась почти полдня, одна из самых ожесточенных в жизни Джона, пока они не рухнули на землю бок о бок. Оба они были смертельно ранены, глотки саднили и кровоточили от слишком большого количества криков со слишком небольшим промежутком времени между ними, и ни у кого из них не осталось достаточно магии, чтобы произнести исцеляющее заклинание. У Джона оставалось одно целебное зелье, и по наитию он отдал половину его другому мужчине. Это было не особенно сильное зелье, и небольшого количества, которое каждый из них выпил, было достаточно только для того, чтобы не дать им истечь кровью на снегу. Немного восстановив силы, пара, прихрамывая, направилась обратно с горы к гостинице, где упала во второй раз. Им потребовалось три дня, чтобы прийти в себя. Как только они это сделали, мужчина сообщил Джону, что, поскольку он лишил воина его шанса наконец добраться до Совнгарда, он теперь будет оставаться рядом с Джоном, пока у него не появится другой шанс. Затем он представился как Энцо Власт. Джон поначалу не был в восторге от своего нового компаньона, но он быстро привязался к Энцо, как маленький мальчик привязался бы к опытному родному дяде. Помогает то, что частые тренировки, которые они проводили, подняли каждый из их навыков на новые высоты. — Что такого в этом письме, что тебя так нервирует? — Мерцающий свет свечей отражался от капель воды на темной коже Энцо, и глубокие глаза пожилого мужчины впились в голову Джона. — О боги, Йордис рассказала тебе об этом? — Джон в отчаянии всплеснул руками, благие намерения были хороши, но его тошнило от того, что его спрашивали, все ли с ним в порядке. — Конечно, она это сделала. Она твоя прислуга, а это значит, что ее работа — защищать тебя от угроз, даже если эта угроза — твоё же упрямство. А теперь скажи мне, о чём это письмо, или я состригу все твои волосы, пока ты будешь спать. С этой угрозой Джон погрузился в воду с хмурым выражением на лице. Он никогда не смог бы отмахнуться от Энцо, они были слишком похожи по характеру. Кроме того, Джон провел с ним достаточно времени, чтобы знать, что он обязательно выполнит свою угрозу. — Помнишь, когда я рассказывал тебе об Арье? Ну, это она прислала мне письмо, она хочет, чтобы я приехал домой в гости. Через несколько месяцев у Робба именины, и она хочет, чтобы я был там. — Ты хочешь пойти? — спросил он. — Нет… Да… А, я не знаю! В любом случае, это не имеет значения, я бы никогда не смог это устроить. — Почему бы и нет? Не притворяйся, что у тебя нет денег. — У меня слишком много обязанностей, которые тоже требуют внимания. Я должен быть в Вайтране через три недели для участия в Великом дворе ярла Балгруфа, не говоря уже о моих обязанностях перед Соратниками, Коллегией и всеми остальными! — У тебя уже есть другие люди, которые занимаются повседневным управлением этих организаций, пока ты занят другими обязанностями. Почему должно быть как-то по-другому? Кроме того, ты можешь просто выбрать кого-нибудь, кто будет представлять тебя при дворе, ты не будешь первым дворянином, который сделает это. Джон усмехнулся: — Так я полагаю, ты будешь добровольцем на эту должность? — Боги, нет, я ужасный политик. — Ты говоришь это так, как будто я хороший. — Не принижай себя, твои сладкие слова перевернули умы многих. Но как насчет той девушки-вампира, за которой ты ходишь по пятам, как щенок? Она достаточно вынослива, чтобы выжить при королевском дворе. Может быть, она даже съест парочку по-настоящему надоедливых дворян. — Серана? — Джон сделал паузу, его брови нахмурились, когда он обдумывал то, что сказал Энцо. — Она определённо умна, чтобы ориентироваться при дворе, и я верю, что она поступит так, как поступил бы я. К тому же она живет относительно недалеко, полагаю, я мог бы послать ей письмо с просьбой зайти и… — Отлично, этот вопрос улажен. Ты доставишь её сюда, и мы уедем, как только ты приготовишься. — Что? Подожди. Мы? Что значит «мы»? — Как ты думаешь, что я имею в виду? Я иду с тобой. — Энцо снова стал серьезным: — Я сказал, что не планирую покидать тебя в ближайшее время. Это включает в себя поездку на твою родину, я буду там, чтобы защитить тебя. Тепло наполнило сердце Джона, но он еще раз попытался отговорить Энцо. — Я даже не знаю, как мы доберемся до Вестероса. Я не моряк, и не собираюсь просто покупать корабль и плавать на нем самому. Энцо снова расслабился. — О, я уверен, ты что-нибудь придумаешь. Ты умный мальчик. — Отлично, тогда, я думаю, мы едем в Винтерфелл, — фыркнул Джон, а затем полностью погрузился под воду.***
Позже той ночью Джон вернулся в свою постель с книгой в руке. Он удивился, когда обнаружил, насколько ему действительно нравится читать. Он всегда был приличным учеником, ему нравилось учиться, но он никогда не считал себя ученым человеком. Но после того, как он провел время в Скайриме, изучая все, что мог, в надежде найти что-то, что помогло бы ему победить Алдуина, он обнаружил, что читает все, что попадается под руку. Книги по истории, войне, политике, географии, языку, алхимии, математике, поэзии и магии. Он прочитал все это, даже написал кое-что сам и собрал внушительную личную библиотеку. Но сегодня вечером он обнаружил, что не может сосредоточиться. Он читал, или, скорее, пытался читать, «Игру за ужином», одну из его любимых книг, и все же его внимание продолжало блуждать. Но почему? Он должен быть доволен. Постель Джона была мягкой и теплой; его желудок был приятно наполнен жареной курицей с картофелем, яблочным пирогом и вином со специями. Его кожа и волосы были чистыми и свежими, пахнущими после ванны. Даже боль в мышцах прекратилась после массажа. Ответ был очевиден, и ему нужно было перестать его игнорировать. Казалось, уже в сотый раз Джон перечитал письмо Арьи. Дорогой Джон, Мне пришлось отправить это письмо тайно. Мама говорит, что нам больше не разрешается писать тебе, она отправила Брана спать без ужина, когда он все равно попытался. Отец выглядит таким грустным всякий раз, когда о тебе вспоминают, но он не говорит почему. Робб сказал мне, что отец написал что-то, что расстроило тебя в его последнем письме, и ты ответил ему, что больше никогда не хочешь с ним разговаривать. Это правда? Потому что я уверена, что он не хотел тебя огорчать. Когда мы получили это первое письмо три года назад, он был так счастлив, как и все остальные. Ну, почти все, но даже Теон улыбнулся этой новости. Теперь в основном всем снова грустно. Санса говорит, что нам просто нужно забыть о тебе, но она говорит много глупостей, поэтому я никогда её не слушаю. Робб и я рассказывали Брану и Рикону истории о тебе, чтобы убедиться, что они тебя помнят. Бран говорит, что иногда ты ему снишься. В одном из них ты взбирался на действительно высокую гору и кричал ветру, чтобы он остановился, разве это не забавно? Я могу понять, если ты не хочешь снова переезжать к нам жить, честно говоря, я хотела бы переехать и жить с тобой, но приближаются именины Робба, и будет большой праздник, так что, пожалуйста, приходи в гости. С любовью, Твоя любимая младшая сестра, Арья Что-Под-Ногами. Джон вытер слезу с глаза, он скучал по Арье. Вздохнув, он отложил письмо, задул свечу на прикроватном столике и откинулся на подушки, чтобы уснуть. Завтра у него было много дел.