Огонь, вода и медные трубы

Бэкхён сидит в баре уже второй час. Он крутит в руках недопитый бокал виски и не спешит возвращаться обратно в номер и встречаться с Сехуном. Только у них начали налаживаться отношения, и надо было всё так испортить. Как будто и не было всех этих месяцев. Он вздыхает и опрокидывает в себя остатки бокала, чувствуя себя захмелевшим, хотя заказ сделал всего один раз. К нему пару раз подсаживаются альфы, но настроение даже красиво послать их нет. Неужели в этой жизни всё крутится только вокруг секса? А все остальные социальные атрибуты — это только декорация? Тогда может плюнуть на всё: на достоинство, на уважение, на все мечты о счастливой любви, и пойти найти себе кого-нибудь на сегодня. Только он раньше никогда так не делал, поэтому даже не знает как. Бэкхён сидит в баре в обычной футболке и спортивных штанах: в чём был, в том и сбежал, только телефон и ключ от номера прихватил. Исин говорит, что Бэкхён красивый, и найти себе парня для него не будет трудным, но Исин много что говорит и большая часть из этого необязательно является правдой. Бэкхён оглядывается по сторонам и ищет кого-нибудь посимпатичнее. Становится как-то мерзко, будто он изменяет кому-то. Он, вообще-то, свободен, как морально, так и физически, и волен делать, что вздумается. Бэкхён встаёт и уходит просто из вредности, лишь бы не подтверждать правоту Сехуна. Было бы здорово, чтобы тот всегда ошибался. Особенно на счёт Бэкхёна. Как он оказывается перед дверью Чонина, Бэкхён не знает, он ведь даже номер комнаты не запомнил. Но Чонин же звал его в гости, значит, ожидает, что Бэкхён может заявиться. Он красивый, даже слишком, чтобы Бэкхён почувствовал себя неудачником рядом с ним, но Чонин хотя бы не будет его мучить избитыми фразами из порно. Бэкхён стучится раньше, чем успевает сообразить, что делает. Чонин открывает дверь в одних пижамных штанах, сползающих на бёдра, и с полотенцем на шее. Если до этого Бэкхён стоял, крепко сжимая кулаки для решимости, то теперь чувствует, как нижняя челюсть летит на пол, хотя физически она всё ещё на своём месте. Чонин как будто с обложки Плейбоя — Бэкхён таких никогда в жизни не видел. Он и Плейбой-то никогда не видел, но примерно знает, как он выглядит. Ещё и эти капельки воды, падающие с мокрых волос — те сейчас потемнели и уже не выглядят так кричаще, будто в период пубертата. — Ты всё-таки решил прийти, хён, — Чонин улыбается и отходит в сторону, пуская его дальше в номер. Бэкхён заходит, но больше двух шагов не делает, останавливается в небольшом коридоре. Сразу наваливаются сомнения. Чонина он почти не знает, сам себя чувствует, будто ступает по облаку: настолько дрожат ноги. А цель? Доказать Сехуну, что он неправ. Ну да, очень смешно. Но когда Чонин обнимает со спины, все мысли вдруг улетучиваются. Крепкое тело прижимается сзади и будто бы защищает. Становится так уютно и тепло, что разрывать объятий не хочется. Даже с Чанёлем так никогда не было. Чонин трётся носом о его щёку и кладёт голову на плечо. — Чем хочешь заняться? — спрашивает он Бэкхёна. — Можем поболтать и заказать вина в номер, если ты не против. Или поиграть в шахматы, например. — У тебя есть шахматы? — улыбается Бэкхён. — Достану, если попросишь. А говорили, что пчёлы не могут бороться против мёда. Бэкхён не дурак, он знает, зачем его звали. Однако, это так мило, когда ему предоставляют право выбора, чем заняться дальше. И главное, не обязательно сексом. Даже если это будет какая-нибудь ерунда. Чанёль всегда навязывался, и если Бэкхён отказывал, то потом чувствовал себя виноватым. Это стандартная линия поведения у альф. Чонин ведёт себя по-другому, и почему-то у Бэкхёна создаётся впечатление, что тому есть, что предложить. Бэкхёну надоело жить в постоянном напряжении и в ожидании атаки, хочется наконец-то сделать перерыв. Он поворачивается к Чонину и целует прежде, чем успевает себя остановить. Чонин его прижимает к себе, рукой поднимает за подбородок голову и отвечает на поцелуй. Губы у Чонина упругие и настойчивые, и их очень приятно целовать. Под руками ощущается подтянутое тело. Чанёль тоже неплох, но он скорее от рождения худощав. Бэкхён на мгновение пугается: ему самому нечем похвастаться, хоть он и похудел за последние полгода из-за отсутствия домашней пищи. И всё равно с Чонином ему не сравниться, да и Чанёль всегда любил указывать ему на припухлости. Вот и соблазняй идеального мужчину, когда сам не идеален. Он уже решает всё прекратить, чтобы сохранить остатки своего достоинства, но Чонин ныряет рукой под резинку штанов и оглаживает ладонью его ягодицы. Это, надо сказать, возбуждает. Бэкхён разрывает поцелуй и смотрит в сторону, пытаясь понять свои ощущения. Не то чтобы он не мог прожить без секса… Это, конечно, странно жить без секса, но вполне себе возможно. Чонин спускается с поцелуями на шею и приподнимает футболку на спине, успокаивающе поглаживая. — Выпил для храбрости? — смеётся Чонин, снова его целуя. — Для уверенности. Чонин завлекает его в откровенно пошлый поцелуй, облизывая его язык и губы, и для Бэкхёна становится неожиданностью, когда Чонин снимает с него футболку и приспускает штаны. Ладно, прятаться уже некуда, можно сделать вид, что он просто божество без недостатков, тем более, вряд ли они с Чонином ещё когда-нибудь встретятся. Бэкхён спускается руками по бокам Чонина, а потом неловко переводит их на спину. К его удивлению на спине тоже оказываются упругие мышцы. Ему просто страшно прикасаться к этому рельефу. Страшно и неловко. Наверняка многие, когда видят обнажённого Чонина, хотят его потрогать. А вдруг ему не нравится, что все такие голодные до красивых тел? Бэкхён пробует осторожно пройтись пальцами по бокам. — Щекотно, — Чонин вздрагивает и хихикает в поцелуй. — Прости, — извиняется Бэкхëн, смущаясь, и не знает, куда теперь деть руки. Чонин прижимает его спиной к стене и снова затягивает в поцелуй, льнëт вплотную. Бэкхён практически задыхается от ощущений. Он никогда не хотел себе никого красивого, тем более, не думал, что окажется с кем-то подобным в одной постели, а тут такой случай подвернулся. Чонин слегка раздвигает бедром его ноги и притискивается ещё ближе, притягивая за ягодицы к себе плотнее. Он облизывает губы Бэкхёна и медленно потирается о него. Бэкхён распахивает глаза: ему же не показалось? Но Чонин резко отодвигается и тянет штаны Бэкхёна вниз, вынуждая их упасть на пол, затем берёт его за руку и ведёт за собой в ванную. Белый свет слепит после полумрака номера, но позволяет рассмотреть всё в деталях. И Бэкхён в очередной раз теряется, когда Чонин сбрасывает с себя штаны. Он не даёт Бэкхëну опомниться, толкает его в душевую кабину и снова прижимает к стене. Нет, Бэкхёну не показалось. Как можно быть таким?! Чонину бы при его данных только в порно сниматься! Бэкхёну даже не с чем сравнивать, он таких пенисов никогда в жизни не видел. Это же должно быть как минимум некомфортно, только уточнять он не собирается. Чонин включает воду, и на их головы льётся тёплая вода. Он слизывает капли с шеи Бэкхёна, но тот не может сосредоточиться ни на чём. — Да перестань ты паниковать. Всё будет нормально, — он берёт лицо Бэкхёна в свои руки и прислоняется к его лбу своим. — Правда, что-ли? — Бэкхён смеётся, но в его голосе всё равно слышны нотки истерики. — Ну, ладно, уговорил. Чонин улыбается и возвращается к его губам. Бэкхён проводит руками по мокрой спине и опускает их на чужую подтянутую задницу, но пожамкать её Чонин не даёт. Он отнимает от себя руки Бэкхёна и поворачивает его к себе спиной, опускается на колени и целует правую ягодицу. Бэкхён понимает, что тот собирается делать, когда чувствует в себе вместо пальцев чужой язык. — Чонин, не нужно! — пытается остановить его Бэкхён. — Ты не должен… — А я хочу, — отвечает Чонин таким твёрдым тоном, что Бэкхёну остаётся только подчиниться. Чонин умеет доставить омеге удовольствие — Бэкхён это понимает сразу. Только страшно подчиниться и отпустить контроль, но он запрещает себе об этом думать. Поэтому Бэкхён просто упирается руками в стену и прислушивается к своим ощущениям. Ему безумно нравится, что Чонин вроде такой мягкий и аккуратный, но умеет доминировать. Этого Бэкхёну всегда не хватало в Чанёле. Чонин с силой сжимает его ягодицы, вынуждая дыхание сбиться. Он выпрямляется, прижимается к спине Бэкхёна и плашмя проводит языком между лопатками. Член ложится между половинками, и Чонин делает лёгкое движение бёдрами, чтобы тот проскользил вверх. «Это нечестно», — думает Бэкхён. У него, чёрт знает, сколько не было секса, он просто не готов к таким габаритам, и чёрти что может получиться в результате. А так хочется. Но Чонин его мысли не слышит. Он притягивает Бэкхёна за бёдра к себе ближе, вынуждая его прогнуться. Он шепчет какую-то ерунду в затылок и медленно потирается о Бэкхёна, мягко надавливая, и в момент, когда Бэкхён теряет бдительность, плавно входит. Рот сам открывается от удивления: это не больно, некомфортно, на пределе, но совершенно не больно. Чонин не останавливается, а продолжает плавно раскачиваться, входя всё глубже. Бэкхён карябает ногтями кафель и дышит открытым ртом. Сердце лихорадочно заходится в груди, и он слышит его грохот в своей голове. Это что-то с чём-то. Бэкхён, конечно, слышал, что большой член приносит удовольствие, но также слышал и обратное. Грешно говорить, что ему не хотелось бы как-нибудь попробовать — у всех свои фантазии — но он никогда не думал, что предоставится такой случай. Причём Чонин явно умел пользоваться своим счастьем. Это Бэкхён удачно зашёл! В какой-то момент он чувствует, что воздуха будто перестаёт хватать. Бэкхён шумно дышит открытым ртом, чтобы не потерять сознание. Чонин прижимается к нему грудью и делает глубокие и сильные толчки. Бэкхён опускает голову и смотрит на свои коленки — те начинают слабеть. Он чувствует, как пальцы Чонина впиваются в его бока, а бёдра практически не отрываются от его собственных. Бэкхён не удерживается и срывается, выпуская вымученный стон. Оргазм настолько сильный, что ноги подкашиваются. Чонин обхватывает его рукой за талию, но двигаться не прекращает, продливая этим удовольствие. Бэкхён упирается лбом в холодную стену и продолжает глубоко дышать ртом, иногда постанывая. Чонин кончает через полминуты, вынув член и забрызгав спину Бэкхёна. Он стоит ещё недолго, прижавшись, потом целует в шею у линии волос и выходит из душевой кабины. Бэкхён выпрямляется и делает пробный шаг: ноги держат — уже хорошо. Он выключает воду и выходит, попадая в объятия Чонина. Тот заворачивает его в большое полотенце и целует в лоб. — Всё хорошо? — спрашивает он и улыбается. — У тебя зрачки расширены. Бэкхён крепко зажмуривает глаза и пробует более осознанно посмотреть на Чонина. Не получается. Чонин смеётся и тянет его за руку из ванной. Когда они доходят до расправленной кровати, он толкает на неё Бэкхёна и сам забирается сверху. — Хён, ты думал, что всё? А вот и нет! Я тебе сегодня не дам расслабиться! — смеётся, как озорной мальчишка, и кусает Бэкхёна под ключицей. Бэкхён хочет его осадить, но не может. То ли он устал за день, то ли алкоголь на него так действует, но он не может придумать ничего в ответ. Или не хочет? Чонин опускается к его животу и вылизывает пупок так, что Бэкхён начинает коленки к груди подтягивать, лишь бы избавиться от него. Чонин ныряет ниже и берёт в рот. — Что же ты делаешь?! — охает Бэкхён, не зная, как на такое реагировать. Чонин не отвечает: у него рот занят. Бэкхён хватается руками за подушку над головой и старается не распрощаться с реальностью. Так круто минет Чанёль никогда не умел делать. Чонин распластывается на нём и изучает раскрасневшееся лицо, потом тянет руку и вытаскивает презерватив из тумбочки. — Хочешь стандартную позу или что-то более экзотичное? — спрашивает он, дурачась. — Там у одной миссионерской вариантов десять, не меньше, — замечает Бэкхён, пытаясь справится с дыханием. — Смотря что ты считаешь стандартом. — Ох, да! Среди миссионеров такие затейники иногда встречаются. Чонин лучезарно улыбается и глубоко целует, поглаживая возбуждённый член Бэкхёна рукой и вынуждая того елозить под ним. Затем он садиться на колени, закидывает ноги Бэкхёна к себе на плечи и входит сразу на всю длину. Бэкхён стонет от неожиданности и пытается найти, за что схватиться. — У тебя красивый голос, хён! — смеётся звонко Чонин, не прекращая размашисто двигаться. — Так бы и слушал. Бэкхён хватает ртом воздух и облизывает губы. Он и подумать не мог, что окажется в такой ситуации. Чонин как будто знает, как правильно воздействовать на омегу: когда нужно — поддержать, когда нужно — предоставить возможность отдышаться или перехватить инициативу, а когда нужно — подчинить, оставляя только иллюзию выбора. Разве такое вообще возможно? Бэкхён знает, каким может быть секс. Все рассказы о неземном удовольствии — это просто рассказы, главное здесь не это. Но секс с Чонином похож на сальсу: когда все смотрят на омегу и восхищаются красотой и грацией, но это задача альфы — продемонстрировать в лучшем свете партнёра: «Посмотрите, какая жемчужина, но она раскрывается только у меня в руках». Бэкхён сжимается при очередном очень чувствительном толчке, и Чонин стонет в голос, падая на него и сгибая пополам. — Что же ты творишь?! — Чонин смотрит, как Бэкхён облизывает губы и поглядывает из-под опущенных ресниц. Чонин двигается быстрее, практически выходя полностью. Бэкхён чувствует себя на грани слёз: настолько ему хорошо. Они кончают одновременно с разницей в пару секунд, и Бэкхён чувствует себя странно, когда альфа содрогается на нём: будто он совсем не против, чтобы тот кончил в него. Бэкхён мотает головой, пытаясь отогнать глупые мысли. Чонин приподнимается, снимает полный презерватив и вытирает живот Бэкхёна полотенцем. Потом опирается на руки, нависая над ним. — Какую позу хочешь дальше? — спрашивает он, а Бэкхён смеётся, вытирая слёзы. — Я устал. И ты, наверное, тоже. Можем просто лечь спать. — Хорошо, — кивает Чонин. — Тогда повернись на живот и можешь спать. Я постараюсь тебе сильно не мешать. Буду просто медленно входить и нежно этим массировать тебе попку. Бэкхён снова смеётся. Он терпеть не может шутки о сексе, но у Чонина они звучат очень по-домашнему, как с Чанёлем в последние годы совместной жизни. В следующий раз Чонин входит в него, положив руки на ягодицы, раздвигает половинки в стороны, и наблюдает, как член каждый раз исчезает внутри практически полностью, щипает за нежную кожу, заставляя Бэкхёна сжаться. Темп именно такой, как нравится Бэкхёну больше всего: быстрый, рывками и без остановок. Тут не поспишь, даже если захочешь. Чонин опирается на руки и ускоряется, Бэкхён отвечает ему стонами. Он уже голос почти сорвал, а Чонину всё мало. Бэкхён пытается приподнять слегка бёдра, чтобы поменять угол проникновения, и сразу же стонет при очередном толчке. Новый угол, конечно, хорош, но Бэкхён всхлипывает при оргазме. Чонин извиняется, когда замечает. — Я перестарался? — спрашивает он, когда Бэкхён в очередной раз шмыгает носом. Бэкхён мотает головой. Он, кажется, переоценил свои силы. Это не секс с Чанёлем, где Бэкхёну приходилось его поправлять, чтобы получить больше удовольствия. Чонин — сам по себе удовольствие. Бэкхён, не задумываясь, протягивает руку и гладит выступающие мышцы пресса. Ощущение интересное, и Бэкхён думает, что хотел бы пощупать Чонина абсолютно везде. — Нравится? — спрашивает его Чонин и приподнимается на руках. — Это всё твоё. Бэкхён улыбается, думая о том, что вовсе не против, хотя бы сегодня. — Как ты хочешь дальше? — спрашивает Чонин, и Бэкхён закрывает руками лицо. Они занимаются сексом неспешно и сразу же засыпают. Будит Бэкхёна проникновение сразу трёх пальцев. Он стонет в голос, хотя ещё до конца не проснулся, а потом понимает, что его член находится в чужом рте. Когда Чонин изловчается так, что свободной рукой царапает соски, Бэкхён не выдерживает. — Ты что делаешь? — спрашивает он, но вопрос остаётся без ответа. Бэкхён уже не может сосчитать, сколько раз кончил за ночь, кажется, он абсолютно выжат. Чонин нависает над ним и целует. Бэкхён тянется рукой вниз и берёт в руку чужой член. Он тяжёлый и горячий, и действительно большой. Не совсем толстый, но приятно длинный. Как копьё. Бэкхён хмыкает на свою идею и проводит пальцами по чувствительной коже. — Можно я? Бэкхёну хочется попробовать, какого это держать такое во рту. Он даже не знает, если у него получится, но Чонин отрицательно качает головой. — Но почему? Чонин только улыбается, снова увлекая его в поцелуй. Бэкхён смотрит на часы и понимает, что пора вставать и собираться на завтрак, но так не хочется вылезать из тёплых объятий. — Может, ещё раз? — спрашивает он, когда Чонин вылизывает его за ухом. — Да без проблем, — выдыхает ему в шею Чонин. — Сам хотел предложить. Когда ещё представится случай так хорошо потрахаться? Чонин ставит его на четвереньки и резко входит. Бэкхён выдерживает только минуту в этой позе, потом падает грудью на кровать. Чонин двигается быстро, притягивая его за бёдра к себе, член входит глубоко, вынуждая Бэкхёна захлёбываться стонами. Чонин царапает его спину, оставляя длинные красные полосы, и шлёпает по ягодице: он явно получает удовольствие. Оргазм накрывает яркой волной, и Бэкхён распластывается по постели, как лягушка, позволяя Чонину совершить последние толчки. Это намного лучше утренней зарядки. Бэкхён встаёт и ковыляет в душ. Мышцы не привыкли к таким активным упражнениям, и правое бедро немного тянет. Чонин следует за ним и смеётся над его походкой. — Это твоя вина! — тыкает пальцем в его грудь Бэкхён и смеётся. — Целиком и полностью. Они целуются под струями воды, и Бэкхён опускается на колени, хотя Чонин вроде бы против. Он мотает головой и пытается остановить его. — А я хочу, — улыбается Бэкхён и спускается рукой по упругому животу вниз. Даже член у Чонина красивый. Да как так можно? Почему одним — всё, а другим хоть бы что-то отличительное досталось. Бэкхён облизывает влажную кожу и затем проводит рукой по всей длине несколько раз. Он понимает, что реальность отличается от ожиданий, когда пробует взять член в рот в первый раз. Конечно, сразу не выходит. — Я же говорил, что не нужно, — Чонин смущается и пытается отстраниться, но Бэкхён ему не даёт. — Говорил, говорил. Наберись терпения. Бэкхён пробует ещё раз. Для начала облизывает губами. Длина действительно впечатляет, и во рту начинать мешаться абсолютно всё: язык, зубы, горло. Глубоко взять он не сможет, это точно, но хоть немного доставить удовольствие сумеет. Чонин упирается руками в стену и смотрит сверху, как Бэкхён ритмично двигает головой, умудряясь ещё и язык использовать. Выглядит это классно, но в планах у Чонина совсем другие вещи. Бэкхён понимает, что ещё немного и у него начнёт сводить челюсть с непривычки. Он отстраняется и проводит плашмя языком по всей длине. Чонин берёт его за руку и тянет наверх. — Что не так? — удивляется Бэкхён. — Всё так. Чонин целует его в губы и ведёт руками по бокам до самых бëдер, потом подхватывает под ягодицы, заставляя обхватить талию ногами. — Я думал, что уже всё, — Бэкхён крепче хватается за плечи, чувствуя, как Чонин пристраивается. — Размечтался, — Чонин проводит пару раз членом по входу, хотя подготавливать Бэкхёна точно не надо. — Думаешь, получится? — поза не сильно удобная, и Чонину явно нелегко придётся. — А то! Проникновение глубокое — у Бэкхёна сразу сбивается дыхание. Казалось, мог бы привыкнуть, но с Чонином что-то не так, это точно. Иначе, как объяснить, что Бэкхёну хочется к нему прилипнуть и не отлипать? Они быстро споласкиваются и идут собираться. Бэкхён находит свою одежду в коридоре, натягивает футболку и штаны и поворачивается к Чонину, чтобы хоть что-то сказать. Уходить по-английски как-то некрасиво: секс был выше любых ожиданий. Чонин стоит в одном полотенце и выглядит немного грустно. — Не идешь на завтрак? — спрашивает Бэкхён, уже открыв дверь. — Надо встретиться с куратором. Я должен был быть у него, — Чонин проверяет телефон, — пятнадцать минут назад, так что уже опоздал. Я и так игнорировал его вчера весь день. — Ой, ну прости, — виновато улыбается Бэкхён, но Чонин отрицательно мотает головой. — Я сегодня выступаю с докладом. Придёшь послушать? Бэкхён смотрит на Чонина и не знает, чего хочет. С Чонином комфортно и удобно, будто они знакомы уже сотню лет, но разве так должна заканчиваться связь на одну ночь? Бэкхён кивает и подходит к Чонину, чтобы подарить чувственный поцелуй, надеясь, что он будет непоследний. Он убегает и решает, что переодеться и состроить планы на день он зайдёт позже. Вчерашний день был будто из другой жизни. С Чонином интересно, можно болтать обо всём, а про секс тут и добавить нечего: одни плюсы. Бэкхён вон до сих пор немного хромает. Кажется, он потянул какую-то мышцу на бедре. В ресторане уже полно народу, в основном все приходят во второй половине отведённого времени. Бэкхён идёт прямиком к шведскому столу и думает, что бы выбрать. Он достаточно голодный, чтобы мог без зазрения совести набить себе живот халявной едой. Тем более, что на подобных мероприятиях всегда угощают превосходно. — Я знал, что ты с пользой проведëшь время. Бэкхён шумно выдыхает и вздрагивает, когда Сехун оттягивает ворот его футболки и присвистывает, замечая следы. Бэкхён его отталкивает, пытаясь дать понять, что его поведение неприемлемо, на что тот только иронично улыбается и складывает руки на груди. Он доволен собой — это видно. И недоволен в то же время, что Бэкхён так нагло на него наплевал. — И тебе доброго утра, — Бэкхён отворачивается, чтобы наложить себе закусок, но аппетит уже не тот: Сехун умеет всё испортить. — Ты не пришёл ночевать, так что могу предположить, что знакомство закончилось интимом. А так рассказывал про серьёзные цели поездки! Бэкхён ставит на стол тарелку и закрывает глаза, стараясь делать вдох-выдох медленно, и просит всех усопших родственников заставить Сехуна замолчать. Ему не хочется быть грубым и портить отношения, но иначе тот не хочет понимать. Это, видимо, какая-то особая форма мазохизма — вынуждать других на себя кричать. Но Сехун наклоняется к нему и шепчет практически в самое ухо. — Ну и какого это? Когда у тебя встал по стойке смирно, при виде такого мужчины перед собой? Тоже мурашки по спине пробежали, голова помутнела, ты думать ни о чём больше не мог? Бэкхён распахивает глаза, припоминая, как что-то подобное говорил Чанёлю. Сехуну хотелось просто его унизить, защитив своё положение, вместо того чтобы дотянуться до его уровня. Наверное пора перестать верить, что люди могут быть добрыми, особенно такие избалованные мажоры, как Сехун. От злости сводит скулы и немеют пальцы на руках. Прежде чем Бэкхён успевает сам заметить, он разворачивается и со всей силы (а у него её оказывается много) бьёт Сехуна кулаком в скулу. Он не целится и драться не умеет совсем, но, видимо, негативных эмоций в нём достаточно, чтобы Сехун отлетел на добрых два метра и снёс собой соседний стол с сервированной едой. Это было бы красивой древнегреческой трагедией, если бы всё ограничилось мраморными мордами в музеях, но увы. Такой тишины в ресторане, наверное, не было никогда. Сехун лежит на полу и не встаёт, и Бэкхён не уверен, что тот вообще в сознании: ему страшно к нему подходить. К ним бегут люди, пытаются помочь Сехуну, что-то говорят Бэкхёну, но он их не понимает. Мазурка сменяется полонезом. Кругом минор.

Конец второй части