Они называли его опасным. Он был моим спасением

Эвтида В нос ударил запах сырости и гниения. Испуганный пес жался к ногам, а я продолжала с ненавистью смотреть на нарушителя спокойствия или, как он сам представился, добряка Ако. Этот жуткий худощавый человек пытался поколотить дворнягу и мне пришлось вмешаться. Идти на риск, быть там где не должна - это все про меня. Мой брат Исман всегда говорил, что я родилась без инстинкта самосохранения, зато отваги до краев, что, по его мнению, только усложняло мое положение. Решение спасать собаку было, мягко говоря, необдуманным. Люди, которые обдумывают свои решения, наверное, вообще не идут учиться колдовству, рискуя своей головой. Но я ни о чем не жалею. Мне, кроме своей головы, терять больше нечего, а это не такая великая потеря. Единственное, что меня заботит, это мой наставник. Не хотелось бы разочаровать Реммао, он верит в меня, в мои способности. И я благодарна ему за это. Правда благодарна. Потому что в меня никто никогда не верил. Эх, придти бы в твой сон, добряк Ако, и дать тебе по башке этим поленом, которым ты угрожал несчастной животинке. Явно не понимал, глупец, с кем сейчас говорит. Ненавижу таких типов. Я бы ему рассудок подпортила. Дав волю воображению, я представила какими колдовскими способами, могла бы разделаться с этим «добряком». Под напором моего свирепого и угрожающего взгляда, Ако попятился назад. Точнее, это я подумала, что дело в моем свирепом виде и слишком поздно услышала шаги позади себя. Наконец-то Реммао вернулся. Я радостно развернулась к нему, и тут же улыбка на моем лице сменилась гримасой ужаса. Это был не Реммао. Это было что-то огромное, закрывшее собой выход из переулка. Охотник. И не простой. Анубис его забери, эпистат собственной персоной. Белая кожа, отражающая свет луны, знаки на пальцах. Амен. С кем еще, если не со мной, могло произойти что-то настолько абсурдное. От осознания безвыходности ситуации меня начало жутко тошнить. Увидел ли он, как сильно я побледнела? Я уставилась на его грудь, которая, как раз, была на уровне моих глаз. Удобно. Все что угодно, только не смотреть ему в глаза. Он сразу все поймет. Поймет кто я. Раздался громкий стук. Это хлопнула дверь, за которой скрылся добряк Ако. Решил сбежать, но мне такое счастье не улыбнется. Парализующий шок от совершенно неожиданной встречи с тем, за кем тянется след из крови сотен шезму, вызвал волну мурашек по всему телу. Амен стоял уже без накидки в которой я видела его впервые. И выглядел как Божество. Грозное и свирепое. Бог царства мёртвых. Мёртвых шезму. — Хороший поступок. Но что забыла здесь в такой час? Плохое место для твоих услуг, - нарушил тишину охотник. Его голос звучал угрожающе и немного разочарованно. Возможно, последнее мне просто показалось. С чего бы ему быть разочарованным? Неужели сегодня не прихлопнул ни одного черномага? Я застыла перед ним словно мышь попавшая в лапы льва. До меня не сразу дошел смысл его слов. Моих услуг. Он догадался. Он знает, что мы пришли оказать наши услуги семье Азанет. Все кончено. Меня казнят. Реммао казнят. А потом казнят Дию и Рэймсса. Они все умрут, и я одна буду в этом виновата. Возможно, казнят и Исмана, всю его семью. Из водоворота ужаса, меня выдернул голос эпистата. — Я повторяю, не стоит тебе торговать телом в таком месте. Нарвешься на кого похуже охотников и этого.. бродяги. Все ещё не в состоянии вымолвить ни слова, я уставилась взглядом в пустоту. Почувствовала как жизнь возвращается ко мне. Он принял меня за проститутку. О, Боги! Я спасена. Я буду жить. Мой рот непроизвольно растянулся в улыбке, вторя бушующему внутри урагану облегчения и радости. Он не догадался и это вернуло мне уверенность в себе и способность к иронии. — Ошибся, я не проститутка. Но, несомненно, весь Гермополь скорбит об этом. Со стороны отряда Амена донеслось несколько сдавленных смешков. — Языкастая, - сквозь зубы прорычал эпистат, - что в сумке? Показывай. Мне стало предельно ясно, что еще одна дерзость, и со мной случится что-то нехорошее. Я, все также переводя взгляд то на землю, то на руки или грудь эпистата, стянула с плеча сумку и показала ее содержимое. Он кивнул ничего там не увидев. К моему великому счастью, моя маска осталась у Реммао. — Достаточно болтовни. Ступай, или за локоть выволоку! - презрительно проговорил мужчина. Этого я стерпеть уже не смогла. Говорить с собой в таком тоне я не позволяла никому. Будь это хоть эпистат, хоть сам Анубис. Ненавижу таких как он. Выскочка. Собираясь сказать что-то колкое и язвительное, я вздернула голову и со всей ненавистью, на которую была способна, посмотрела ему в лицо. И... задохнулась. Забыла, что хотела сказать. Он был прекрасен. Белые волосы, белые ресницы обрамляющие глаза цвета льда, прямой нос и высокие скулы. Наш с ним зрительный контакт будил во мне какое-то безумное желание. Мне было страшно в этом признаться даже себе самой, но я знала, что я не должна это чувствовать. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Я ненавижу охотников. Их руки в крови моих сестер и братьев по ремеслу. Я не на секунду не забывала, что такие как эпистат умываются кровью шезму с улыбкой. Да он бы отрезал мне голову и не поморщился. Но будь он проклят, как он мог быть таким божественно красивым. Раздражающе красивым. Я откровенно засмотрелась на него и ничего не могла с этим сделать. Амен первым отвел глаза. Жест был немного нервным. И если бы мужчина, стоявший сейчас напротив меня, не держал в страхе половину Египта, я бы подумала, что он смутился. Было в этом жесте, что-то немного детское, трогательное. То как он поджал губы, как упала тень от ресниц на его скулы. Отчего мое сердце дрогнуло. Предательски дрогнуло. И желание прикоснуться ладонью к этому прекрасному лицу овладело мной настолько, что я почти протянула к нему руку. Этот момент мог бы растянуться в вечности, если бы тишину не нарушил голос Реммао. — Куда запропастилась? - В голосе Рема слышалась тревога. Рем заглянул в переулок, и мы с Аменом сделали друг от друга шаг назад, словно нас застали за чем-то запретным. — Твой отец? - спросил эпистат. — Наставник, - ответила я. — Учишься? Я с удивлением заметила, что он посмотрел на меня как-то иначе. Будто исчезло разочарование, а ему на смену пришла заинтересованность. — Приглядывай. Языкастая, от этого добра не будет, - бросил охотник в сторону Рема и ушел. *** По пути к дому Азанет, Рем отчитывал меня со всей «строгостью». — Я тебя взял в ученицы, я несу за тебя ответственность, Эвтида, ты помнишь почему? - Реммао сделал нарочито учительский голос. Начиналась лекция, которую я слышала каждый раз, когда совершала проступок. Я шла прямо за наставником, поэтому он не видел как многозначительно я закатила глаза. — Потому что вы увидели во мне потенциал, о великий учитель, - лениво и немного растягивая послелние слоги, ответила я. Наставник словно и не услышал моей иронии про великого учителя, и продолжил свои поучения. — Но одного потенциала недостаточно, - Реммао остановился и поднял вверх указательный палец, как бы заставляя меня вдуматься в его слова, - ты должна быть осторожна, сегодня это основа нашего ремесла. Я вспоминаю себя в твои годы, Эвтида, я был… Дальше я не слушала, а пинала камушки попадавшиеся под ногами и боролась с желанием вернуться к эпистату и во всем сознаться. Возможно, он убьет меня прямо на месте. Это будет быстро и безболезненно, в отличии от лекции Рема. Ведь его нравоучения были одной из самых изощренных пыток Верхнего и Нижнего Египта.