Продай

      Приглушённый свет фиолетовый, обнаженные девушки, что на шестах плавно изгибаются, и музыка приятная доставляют Кристине невообразимое удовольствие. Она от девиц красивых взгляд оторвать не может и губы облизывает, глазами ярко сверкая.       Кристину за руку Медведева хватает и к диванчикам мягким ведёт, где Захарова опускается резко и глазами голубыми в подругу всматривается.        — И нахрена ты меня сюда притащила, Кира?       — У тебя же неделю назад день рождения был, а я тогда тебе ничего не подарила, — медленно, с ухмылкой произносит Медведева. — А вот сегодня ты свой подарок получишь. Выбирай.       Кира Захаровой планшет даёт и к бутылке коньяка тянется, что заранее была заказана. По бокалам алкоголь разливает и один в руку берёт.       — Фотки девок каких-то, — пролистнув пару фотографий, Кристина взгляд вопросительный на Киру кидает.       — Можешь любую выбрать, — улыбается блондинка и смотрит заворожённо, как коньяк по стенкам бокала стекает.       До Кристины доходит наконец о каком подарке речь идёт, и улыбка на лице мерзкая расплывается, а глаза ярче становятся. Бокал залпом осушает и внимательно в лица девушек всматриваться начинает. Кристина фотографии медленно листает, пытаясь девчонку найти, что внешностью зацепит.       Но всё не то. Однообразные куклы попадаются, а сегодня Кристине хочется чего-то особенного. Вдруг внимание привлекает фотография, на которой необычная девушка изображена. У девчонки волосы короткие, и на шее татуировка «Индиго» виднеется.       И глаза такие большие, в них невинность с наивностью переплетается. Даже не скажешь, что шлюхой работает.       — Вот эту малышку хочу, — с предвкушением Кристина произносит, в мыслях уже представляя, что будет с телом чужим творить.       А Кира, увидев, какую девушку Захарова выбрала, улыбаться перестаёт и бокал в руке до побеления костяшек сжимает. Глаза карие, что в Кристину вглядываются, почти чёрными становятся.       — Бери любую девчонку, но только не эту, — серьёзным голосом проговаривает Кира и нервно волосы поправляет. — Можешь даже двух взять, а про неё забудь.       — С хрена ли? Я хочу именно её. Так и вижу, как чувственно она стонать подо мной будет.       — Захарова, не зли меня. Оставь Лизу в покое. Я уверена ты девку и получше найдёшь. — говорит резко и к алкоголю тянется.       — Лиза, значит, — ухмыляется Кристина и фотографию девушки перелистывает с сожалением лёгким.       Понимает ясно, что Медведевой девчонка дорога чем-то, и от решения своего нехотя отказывается. Не хочет с Кирой ссориться, ведь с самой юности дружат. Уж слишком многое они пережили вместе, чтобы из-за шлюхи обычной отношения испортить.       И первый алкоголь дешевый, выпитый в тайне от родителей, и первая сигарета, раскуренная на двоих, и первый опыт с девушкой, что после себя лёгкую неловкость оставил, и первая наркота, что по дурости приняли. Все вместе прошли.       Вдруг знакомое лицо на фотографии Кристина видит. Волосы светлые, которые едва до ключиц доходят, лицо круглое и фигура костлявая. Давно эту сучку Кристина увидеть хотела.       — Блять, если это та, о ком я думаю, то её беру, — улыбается Захарова и алкоголь в бокал подливает, надеясь, что не ошиблась. — Я же могу фамилию этой девки узнать, чтобы удостовериться?       — Новосёлова. Ангелина Новосёлова.       — Это она. Охуеть, — Кристина еще шире улыбается и по колену себя хлопает, радуясь.       — Новосёлова? Откуда ты её знаешь? — с недоумением Кира спрашивает.       — Помнишь, я тебе рассказывала про девочку, которой в чувствах призналась, а она меня нахуй послала?       — Да...Погоди, Кристин, это серьёзно она? — Кира от удивления брови поднимает и смеяться начинает громко. — Блять, ну поздравляю. Не повезёт сейчас девчонке. Ты только не жести особо, а то потом проблемки возникнуть могут.       — Обещать ничего не буду, — Кристина смех чужой подхватывает и с бокалом Киры чокается.       Настроение поднимается, и радостная Кристина старается пить меньше, чтобы запомнить свою встречу с девчонкой из далёкого прошлого. Через пару минут Захарова благодарит подругу за подарок и быстро к коридору направляется, что к комнатам ведёт.       — Развлекайся, птичка моя, — пьяно улыбается Кира в спину, уходящей Кристины, а после на пошатывающихся ногах встает и фразу в пустоту произносит. — А я пока Лизоньку проверю.

***

      Ангелина очень сына своего любит. А еще больше деньги. Грязные, не приносящие счастья истинного. Но Геля сильно в них нуждается. Ей одеваться хочется красиво, питаться в дорогих ресторанах и путешествовать по городкам страны любимой. Да и сыночка у бывшего мужа забрать хотелось бы.       Вот только некуда. Дома своего нет, средств на существование тоже. У Гелечки ничего своего нет кроме пустоты, которая сердце слабое щемит. Пустота эта в разум проникает и гадости Ангелине нашёптывает, заставляя поверить в то, что она никчёмная.       А наивная Гелечка поверила. Поверила, что способна только ноги широко раздвигать и стонать правдоподобно перед всякими мразями.       В начале Геле было страшно и противно. Сперва от мужчин, а потом от себя. Потихоньку ненависть к людям плавно перетекла на ненависть к себе, разрушая и без того пошатанную психику. С каждым прожитым днем чувство ненависти росло в огромных масштабах, а Гелечка лишь еще шире раздвигала ноги и прижималась к клиентам, твёрдо убеждая себя в том, что делает это ради ребёнка и их совместного будущего.       Через полгода работы с мужчинами Ангелина поняла, что не выдерживает. Она устала от грубых рук, что боль адскую приносили, от голосов пропитых, что заставляли дёргаться каждый раз, и от мужчин мерзких.       Геля наивно полагала, что с женщинами проще работать, и поэтому устроилась в «Дом Штрэфонд», где обслуживали только женский пол. И частично Ангелина оказалась права. Многие клиентки, которым насилие не доставляло ни капли удовольствия, были вполне нежными с Гелей и щедро платили ей за проведённую ночь. Конечно, были те, кому нравился и грубый секс, но Ангелина быстро привыкла. Всё же с женщинами лучше.       И вот сейчас Гелечка, готовясь к приходу клиентки, натягивала чулки белые и кружевное белье того же цвета. Крася пухлые губы помадой бордовой, немного нервничала, так как узнала, что придёт девушка, которая ни разу не пользовалась её услугами. Чтобы успокоиться, Ангелина красного вина чуть выпила и ждать принялась, разглядывая аккуратный маникюр на пальчиках.       Время сеанса идёт уже, а клиентка всё не приходит. Гелечка злиться начинает и на настенные часы смотреть пристально. Почти засыпает, когда вдруг дверь резко открывается и на пороге появляется девушка высокая.       Из-за освещения фиолетового Геля не сразу понимает, кто перед ней стоит. Лишь присмотревшись, Ангелина осознаёт, что перед ней Кристинка Захарова, с которой они когда-то дружили. Осознаёт и в ужасе отодвигается подальше, зная, что в прошлом обидела Кристину.       А она улыбается мерзко и ближе подходит, пугая бедную Гелечку. А Геля молча на знакомую смотрит и примечает, что та изменилась сильно. Волосы золотистые стали тонкими и блеклыми, тело более худощавым, а на лице худом появились морщинки мелкие. Ангелине в голову пришла неуместная мысль, что Кристина постарела немного, и она ей усмехнулась, на секунду забыв, что Захарова в нескольких шагах от неё.       — Ну здравствуй, Новосёлова, — прокуренным голосом шепчет Кристина и на кровать резко садится, подвигаясь к Геле.       — И тебе привет, Захарова, — пытаясь скрыть волнение, проговаривает Ангелина. — Не ожидала увидеть тебя здесь.       — Я тоже, Ангелина. Я тоже, — улыбается криво и огрубевшими пальцами подбородок чужой сжимает. — Расскажешь о том, как докатилась до этого?       — Нечего рассказывать. Мне просто нужны деньги,— говорит тихо и стену разглядывает, стараясь в глаза голубые не смотреть.       — Деньги всем нужны, куколка, — произносит Кристина с усмешкой и второй рукой за волосы резко хватает, заставляя Гелю голову запрокинуть.— А чего ты взгляд отводишь? Боишься, сучка? В глаза мне смотри, блять! А теперь повтори, что сказала.       — Мне нужны деньги, — отвечает Геля, смотря в глаза Кристины. Только ответ Захарову не устроил, и она сильнее волосы натягивает. — Мне нужны деньги, чтобы снять квартиру и забрать от бывшего мужа ребёнка.       — Умница. Вот так бы сразу, — рукой, что волосы сжимала еще несколько секунд назад, Кристина по голове ласково гладит, как собаку послушную. — Но неужели у тебя мозгов не хватило нормальную работу найти? Или ты только ебаться умеешь?       — Кристина, пожалуйста, успокойся, — нежным голосом Гелечка проговаривает, надеяясь угомонить Захарову. — Ты же не разговаривать сюда пришла, правильно? Давай всё по-быстрому сделаем и разойдёмся. Если ты хочешь, я сама всё сделаю. Может, отлизать тебе? Или...       — Заткнись, Новосёлова, нахуй, — толкает грубо на спину и ладонью шею тонкую обхватывает. — Ты так спокойно говоришь об этом. Самой не противно?       — Мне уже давно ничего не противно, — хрипит Геля, пытаясь убрать с шеи своей крепкую руку.       — Я сейчас отпущу тебя, а ты на вопрос ответишь. Поняла? — Геля глазами хлопает в знак согласия, и Кристина ладонь убирает, следами, оставленными на шее бледной, любуется. — Когда ты на женщин перейти успела, а? Члены наскучили, и ты, бля, на девушек переключилась? Отвечай!       — Раньше я работала только с мужчинами, но потом поняла, что с женщинами проще. Они мягче, ласковее. С девушками мне не страшно. И поэтому устроилась сюда.       — Через себя перепрыгнула? — Кристина смеётся и, видя, как Геля глядит непонимающе, раздражается больше. — Не строй из себя пушистую овечку и прекрати глазёнками хлопать. Чё, не помнишь, как меня грязной лесбой назвала? А я, сука, помню до сих пор.       — Кристин, я... я не хотела тебя тогда обидеть. Правда.       — Не хотела она. Я просто призналась тебе в влюблённости, а ты меня перед всей компанией унизила. Но это похуй. Знаешь, что самое главное?       — Что? — шепчет Гелечка, чувствуя, как слёзы к глазам подкатывают.       Гелечке страшно ответ услышать, и она осторожно на Кристину смотрит, что сама на грани истерики находится.       — Ты назвала меня грязной, и я поверила, что грязью являюсь. Поверила, что чувства между девочками неправильные, ненормальные. Что вытравить их надо к чертям собачьим. Как думаешь, что я тогда сделала? Я позволила лучшему другу старшего брата трахнуть меня. Надеялась, блять, что он поможет грязь вытрясти. Но нихрена не вышло. Я пыталась, несколько раз даже пыталась. Но с каждым разом еще больше убеждалась в том, что я — бракованный товар. Мне так мерзко от самой себя было, что даже сдохнуть хотелось. И от урода этого мерзко. Ему ведь тогда двадцать восемь лет было, а мне пятнадцать едва исполнилось. Пятнадцать, сука.       Договорив, Кристина с кровати встаёт спешно и к столику неровно идёт, где бутылка вина находится. Открывает быстро и глоток прямо из горла делает. Носом хлюпает и ребром ладони слёзы вытирает, надеясь, что Геля их не видит.       А у Гелечки самой дорожки мокрые бегут, и она их скрыть и не пытается. Плачет беззвучно и жалость дикую к Кристине испытывает. Больно Геле за Захарову. Не думала, что одним брошенным словом человеку жизнь сломает.       Геля поднимается медленно и шагами аккуратными к Кристине подходит, что спиной к Новосёловой стоит. Ангелина осторожно руку протягивает к плечу чужому, боясь поток агрессии в свою сторону получить. Трясётся слегка, но помочь хочет.       — Кристиночка,— говорит Гелечка ласково и пальчиками плечо сквозь ткань футболки поглаживает. — Извини. Пожалуйста, извини. Я не думала, что так всё получится.       Захарова разворачивается резко и обозленным взглядом по бледному личику проходится. Вновь глоток большой делает, а потом лёгкую пощёчину даёт.       — Прекрати скулить. Мне от твоего «извини» ни горячо ни холодно. Винца лучше выпей.       — Кристина, пожалуйста, давай...       — Пей! — Кристина, понимая, что Гелечка не собирается выполнять приказ, за щеки больно хватает и заставляет рот открыть. Алкоголь вливает в горло бедной Гели и смотрит, как из рта вино по шее стекает, пачкая белье светлое.       Захарова резко отпускает Ангелину, которая на пол сразу же оседает и кашлять начинает громко.       Кристина почти пустую бутылку на столик ставит и одежду с себя снимает резво, откидывая куда-то в сторону. Обнаженной остаётся и в кресло мягкое садится, что в углу стоит. Захарова Гелю пальцами подзывает и ноги длинные раздвигает.       — Пришло время языком поработать, ангелочек мой. Он же тебе не только для того нужен, чтобы ты всякую хуйню несла.       Гелечка походит молча к Кристине и на колени перед ней опускается. Руки на бёдра кладёт и внутреннюю поверхность бедра целует, опаляя дыханием горячим кожу нежную. А Кристина глаза закрывает и Гелю за волосы ближе притягивает. Ангелина складки пальцами разводит, влагу ощущая, и языком к клитору прикасается. Потом вокруг проходится, вызывая у Захаровой стоны тихие.       Она лицо Гелечки практически вжимает в промежность свою, не давая возможности отодвинуться. Геля изо всех сил старается и языком движения вверх-вниз делает. Искренне желает, чтобы Кристине хорошо было.       Ангелина Захарову вылизывает усердно, чувствуя, как сама обильно смазкой истекает. Дотронуться Гелечка до себя хочет, но Кристина не позволяет ей.       Геля вновь кончиком языка клитор ласкает и ладонями бедра поглаживает, видит мурашки на белой коже и улыбается этому легонько.       Кристине до безумия нравится, что Геля перед ней на коленях стоит и лижет покорно, и она уже даже стоны скрыть не пытается. Пальцами пряди светлые крутит и глаза от наслаждения закатывает, дожидаясь оргазма.       Но кончить у Захаровой не получается. Кристина видит, что Гелечка старается, но всё равно ничего не выходит. Раздражаться начинает, понимая прекрасно, что дело далеко не в Геле.       Отбрасывает от себя Ангелину резко и, встав с кресла, к бутылке бредет. А Гелечка на полу холодном сидит, колени к груди прижимает и рукой губы вытирает, остатки помады размазывая.       —Ты даже отлизать, блять, нормально не можешь! — винит Гелю, хотя чётко осознает, что это ложь.       Просто хочется больно сделать. Унизить, растоптать, сломать. Показать, что она бездарность полнейшая. Не достойна Гелечка счастья, пока сама Кристина несчастлива.       Дрянь должна в ногах валяться и прощения вымаливать, а не говорить сухое «извини». Захаровой хочется ударить со всей силы Гелю, но она порыв сдерживает. Еще будет время, когда она воплотит больные фантазии в реальность.       Эту суку Кристина оттаскает за волосы хорошенько, заставив все ступеньки коленями в помещении пересчитать. И подушкой душить будет, пока хрипы не услышит. И всю душу выебет, чтобы Новосёлова тенью безликой стала.       Ломать медленно Кристина будет, пока не сломает окончательно. И покажет, что место Гелечки у неё в ногах.       — Кристина, я что-то не так сделала? Или тебе не понравилось? — голосочек нежный тишину прерывает.       И Геля смотрит, как Захарова алкоголь допивает, а потом поспешно надевает вещи. Жалко ей Кристину. Не такой она была лет десять назад.       — Заткнись, просто заткнись, пока тебе в ебальник не прилетело! — Кристина к Гелечке подходит быстро и за запястье хватает, заставив встать. В глаза огромные глядит, пытаясь усмешку найти.       И поддавшись порыву, Кристина делает то, что всегда сделать хотела. Прижимает к себе близко, положив руки на талию, и целует жадно, прокусывая губу до крови. Языком слизывает кровь, а потом отталкивает Гелю.       — Гадость, самая настоящая гадость, — на прощание Захарова по щеке слегка ладонью хлопает. — Не скучай, ангелочек, это не последняя наша встреча.