— Я хочу выкупить Елизавету Андрющенко, — в хриплом голосе непробиваемая уверенность чувствуется, а во взгляде решимость. Обещает себе вытащить Лизу из дерьма этого, пока она окончательно не сломалась, выполняя мерзкие желания ёбнутых сук.
— Что? — спрашивает Штрэфонд, не отрываясь от сидящей на её коленях девицы. Ладонью под юбкой девушки кожу нежную поглаживает и на Киру смотрит пьяно. А Медведева вздыхает яростно, подходя ближе к столу. Эта тварь дредастая даже не расслышала, что она ей сказала.
— Я хочу забрать Андрющенко из твоего блядушника! — громче отвечает и опирается руками о стол, нависая. Выжидает, когда Кристина хоть что-то скажет, но та слишком занята девкой, которая уже чуть ли не на её пальцах скачет. Кира, понимая, что Штрэфонд сейчас говорить что-то бессмысленно, взгляд на девицу бросает. — Девочка, будь послушной и налей мне винца белого.
Девушка под неодобрительные вздохи Кристины встаёт медленно и к бутылке алкоголя шаткой походкой направляется, что стоит в дальнем углу комнатки. Волосы русые, глазки зелёные, фигурка тонкая и ни грамма косметики на личике. Словом, симпатичная девчонка, сладкая, кровь с молоком просто. И молоденькая. Слишком молоденькая. Неужели Кристину на малолеток потянуло?
Бокал Кире наливает стремительно и, к Кристине обернувшись, спрашивает тихо:
— Хозяйка, вам налить вина?
— Хозяйке больше не надо. — твёрдо произносит Медведева, с раздражением глядя на Штрэфонд. — Оставь нас.
— Но хозяйка… — начинает девчонка отвечать Кире. Вроде шлюха обычная, а язык за зубами удержать не может. Первое правило — беспрекословно выполнять приказы клиенток, даже если это не твои клиентки.
— Выйди нахуй! — не выдерживает Кира. А девушка, как собачка преданная, на Кристину большими глазками смотрит, ожидая приказа.
— Заечка, попозже ко мне зайдёшь. Хорошо? — мягко говорит Кристина и кидает улыбку ей. Та покорно кивает головой, и через пару секунд дверь за ней закрывается. Штрэфонд в лице меняется сразу, а тон грубым становится. — Медведева, а ты ли не охуела?
— Заечка? Ты когда в последний раз шлюх так ласково называла? — смех пробирает, и вопрос без ответа остаётся. Кристина быстро остывает. Это Кира за пять лет знакомства усвоила прекрасно. — И сколько твоей «заечке» лет? Пятнадцать?
— За кого ты меня держишь, блять? — улыбается без злобы и бокал из руки Медведевой выхватывает, отпивая. — Ей восемнадцать.
— Ну малышка совсем. — весело произносит Кира, отобрав вино у Кристины. Малышка. Одно слово и Медведева тут же вспоминает, что ради Лизы сюда пришла. Нельзя медлить. — Кристина?
— Слушаю, слушаю. — дорогую пачку сигарет достаёт, чувствуя, что разговор будет нелёгким. Только сейчас Кристина замечает, что Медведева напряжена немного. Значит, что-то серьёзное.
— Я хочу выкупить Андрющенко, — повторяет Кира, прямо в глаза Штрэфонд смотря. Та брови в удивлении поднимает, а потом смехом пьяным заливается и дреды пальцами перебирает.
— Индиго?
— Да. — произносит Кира, нахмурившись. Знает, что Кристина та ещё сука, и на секунду страшно становится, вдруг она откажет. Но попробовать стоит. Лизу надо спасать немедленно. — И чем быстрее, тем будет лучше. Одна из твоих мразотных подружек всю спину ей ремнём исполосовала. Лизе врача вызвать срочно надо, а то ей совсем плохо.
— Девочка должна была понимать, куда шла. Силком ее никто сюда не тащил. — улыбается гадко Штрэфонд, но всё же делает звонок, вызвав медицинского работника в комнату Лизы.
— Врача я к ней вызвала, и теперь можешь быть свободна.
— Свободна? Ты меня, блять, вообще слышишь, Желточенко?! Я хочу выкупить Лизу!
— Моя фамилия давно уже Штрэфонд.
— Да мне похуй. Просто позволь мне забрать её.
— Нет — одно слово, три ёбанные буквы, и уже придушить гадину с дредами хочется. Кира пальцы свои сжимает до побеления и вдох-выдох делает, чтобы успокоиться немного.
—Почему? — старается держать себя в руках, но получается плохо. Она ни за что сегодня Лизоньку не оставит в этой норе. Любые деньги предложит, а если не выйдет, то придётся действовать по-другому.
— Она многим клиентам нравится. Правда, я не понимаю, что в ней такого особенного. Кроме нескольких татуировок и взгляда невинного, я ничего в ней не нашла. Тихая, спокойная, выполняет всё, что скажут, и проблем не доставляет. Только пару раз приходила ко мне и ревела чуть ли не в коленях. Молила отпустить её. Наивное создание. Но деньги она хорошие приносит. Поэтому мой ответ — нет. — какой-то пьяный бред несёт Кристина, выдыхая дым, а Кира понимает, что так просто Лизу не отдаст эта сука.
— Просто назови мне любую сумму! — повышает голос Медведева. Ожидает, когда Кристина хоть что-то скажет, но та улыбается противно и головой качает. Мразота.
Ебнуть головой о стену хочется дико, но Кира сдерживает себя из сил последних. У неё есть то, что не оставит Кристину равнодушной. Информация, которую несколько лет хранила в своей памяти бережно. Знала, что когда-нибудь пригодится, и вот наконец этот день настал.
Медленными шагами к Штрэфонд подходит и за спиной оказывается. Руки на плечи кладёт, слегка испугнув девушку, и наклоняется довольно близко.
Губы почти мочки уха касаются, и шёпот тишину напряжённую пронизывает:
— Забыла Машеньку?
Три секунды, и лицо Кристины становится белым, как у мертвеца; дышит тяжело, и взгляд из стороны в сторону бегает. На больное надавила.
— Ты что-то о ней знаешь? — резко встаёт с кресла и оборачивается к Кире. За запястья хватает, явно нервничая. А Медведева молчит и победоносную улыбку скрывает за маской безэмоциональности. — Отвечай же! Медведева, блять!
— Я знаю, где скрывается Маша. — коротко и сухо говорит Кира, намеренно раздражая Штрэфонд. Пусть помучается немного, ей на пользу пойдёт.
— Где? — голос дрожит и тело тоже. Кире кажется, что та сейчас разрыдается, но Кристина себе этого не позволяет.
— Не переживай, не переживай. Я конечно же скажу тебе об этом, — наигранно успокаивает, улыбку даря. — вот только Лизу отпусти.
—Сука! — провывает Кристина и отбрасывает руки Медведевой, уходя за бутылкой вина.
Наливает до краев дрожащими движениями и выпивает залпом, будто воду. Вторую сигарету из пачки вытягивает и поджечь её зажигалкой пытается, но руки не слушаются. Маты по всему кабинету разлетаются, а Кира ликует. Штрэфонд сейчас не в том состоянии, чтобы от предложения отказываться.
Медведева из рук чужих зажигалку перехватывает и сигарету поджигает, на что получает благодарный кивок от Кристины.
— По рукам? — улыбается широко, чувствуя свое превосходство. Больше ни одна тварь не коснётся Лизоньки и не причинит ей боль.
— По рукам, — сквозь зубы произносит Кристина, потирая переносицу устало.
Составив соглашение о расторжении договора, Кристина подписывает мигом и в руки Киры отдаёт. Только Лизе осталось подпись поставить. А она поставит конечно же. В этом у Медведевой никаких даже малейших сомнений не было.
— Где Маша?
— В Торонто. — отвечает Кира, допивая свой бокал. А Кристина матерится громко и лицо в ладонях прячет, не веря, что наконец-то знает, где искать любимую девчонку.
— Блять! Я искала её полтора, сука, года, и нихуя не выходило. Нанимала людей за бешенные бабки, даже всех её родственников объездила, но результата не было. Она словно исчезла. Знаешь, мне порой казалось, что я её просто выдумала. У меня конкретно ехала крыша. Я, блять, не знала, как дальше жить. Жить без неё. — проговаривается Штрэфонд, терябя пальцами дреды. Наверное, завтра она будет жалеть о сказанном, но это уже не проблемы Киры.
Ей бы поскорей уйти из душного кабинета, пропахшего сигаретами, алкоголем и сладкими духами шлюх. Ей нужно к Лизе. Ей до жути хочется увидеть на лице девчонки не слёзы боли вперемешку с ненавистью к себе, а искреннюю улыбку, когда та узнает о своем освобождении.
Кира уже за ручку двери дёргает, но Кристина, что успела надеть маску безразличия, останавливает её, произнеся сухо:
— Медведева, можно я задам тебе несколько вопросов?
Та оборачивается, нахмурившись, но всё же даёт согласие, кивнув.
— Чем тебя так сильно привлекла эта невзрачная девчонка? — Кира молчит, не зная, что сказать, а Кристина добавляет с улыбкой лёгкой. — Ты что-то к ней чувствуешь?
— Неважно. Абсолютно неважно. — не хочет отвечать на вопрос Штрэфонд; не тот она человек, чтобы с ней самым сокровенным делиться. Да и на этот вопрос Кира сама себе бы не дала ответ.
Когда она впервые увидела Лизу, то сильно удивилась. Эта робкая и наивная девочка совсем не была похожа на шлюху. Нет в ней той грязи и распущенности, которых взглядом невооружённым можно в разглядеть в девушках, что тела свои продают.
Узнав о том, как Лизонька попала в бордель, Кира ужаснулась. К мужчине, которого Лиза ласковым и влюблённым голосом называла Лёша, сразу же возникала едкая неприязнь, хотя она его не знала. В голове не укладывалось, как он посмел Андрющенко отправить торговать собой для решения его же проблемы. Скорее всего у этого урода и не было даже никакого долга. Человеку просто захотелось денег, и он решил получить их с помощью доверчивой Лизы, совершенно наплевав на её любовь.
А от того, как Лизонька яро защищала Лёшу, у Киры закололо сердце. Бедная девочка явно видела их отношения через розовые очки.
Медведевой её было искренне жаль. Единственным желанием было достучаться до Лизоньки и показать, что её парень полная тварь, пользующаяся добротой.
В первую же встречу Кира пыталась объяснить ей, что любящий человек никогда так не поступит, но Лиза её будто не слышала. Лишь глазками зелёными хлопала и тихо проговаривала, что любит его.
А Медведева злилась, сжимая кулаки до побеления, и еле сдерживала себя, чтобы не встряхнуть Индиго. И сдержала. У неё обещание самой себе: не проявлять агрессию в сторону тех, кто слабее физически и морально.
Когда-то Кире было всё равно на это, но смерть Юли многое поменяла. Сейчас Медведева совершенно другой человек.
Лизонька даже чем-то напоминала Юлю. Та такой же была светлой и доброй. Она так же как и Лиза горячо любила, вот только любовь её поломала и не дала шанс на восстановление. Не хотелось, чтобы и с Лизонькой это произошло.
Кира просто хотела помочь бедной девочке и доказать себе, что сможет стать хорошим человеком, несмотря на своё прошлое.
Кроме жалости и некого сходства с дорогим сердцу человеком, у Киры была лёгкая заинтересованность в Лизе. Проведённая вместе ночь оставила приятные воспоминания. Пусть Лиза была и неумелой в ласках, Медведевой понравилось. Впервые за много времени Кира от секса получила реальное удовольствие, а не его жалкое подобие. Хотелось ещё.
Хотелось ещё раз почувствовать нежные пальцы на своей коже, хотелось ощутить горячие губы на своём теле. Хотелось Лизу.
Но когда Кира пришла к ней сегодня, то вместо горячих прикосновений от Лизоньки получила Лизоньку, что была разбита. Взгляд абсолютно безжизненный, пустой; лишь только вглядевшись в глаза, можно было увидеть боль и маленький лучик надежды. Она надеялась, на Лёшу, на то, что он заберёт её отсюда, но этот урод даже не отвечал на её звонки.
Видеть плачущую Лизу было невообразимо тяжко. Сгорбленная, бледная, с израненной спиной Лизонька чуть ли не саму Киру довела до слёз.
Стало понятно, что ещё немного и от Лизоньки ничего не останется. Сломается она и исчезнет, как это случилось и с Юлей. Позволить такого Кира не могла. Нужно спасать девочку.
И наплевать, что в душе дикое желание заполучить тело Лизоньки. Но ни силой или манипуляциями коварными, а по обоюдному желанию. И не в борделе, где чётко разделена черта для клиенток и шлюх, а там, где Лизе будет комфортно. Там, где Лиза сама потянется к Кире за обжигающими поцелуями и прикосновениями.
Возможно, когда-нибудь у них и случится это, но не сейчас. Помочь Лизоньке было самым важным.
— Врёшь, — ухмыляется Штрэфонд, прожигая взглядом Киру.
— Думай, как хочешь. Мне похуй. — резко произносит и разворачивается, чтобы уйти.
— И ещё один вопрос. Откуда ты знаешь, что Маша находится в Канаде?
— А вот это тем более неважно. — улыбается напоследок натянуто и уходит, оставляя Штрэфонд в полном одиночестве. Ей необязательно знать, что пару лет назад Лебедева сбежала от неё и от её жестокого обращения в другую страну благодаря Кире и что они всё это время поддерживали общение.
Прости, Машенька, но так было нужно.
***
Лиза документ подписывает дрожащими пальцами и, положив аккуратно ручку на стол, взгляд на Киру кидает, избегая в глаза смотреть.
Видит Медведева, что Лизонька нервничает сильно, и ближе подходит, желая понять, чем так та обеспокоена.
— Лиза, — голосом мягким зовёт и, дождавшись момента, когда Андрющенко в глаза заглянет, добавляет. — Всё хорошо?
— Да, — отвечает утвердительно, но неуверенность от Киры скрыть не получается. Медведева хмурится и за руку берёт Лизоньку, что трясётся вся. Пальцами ладонь поглаживает ласково, не зная, как успокоить Лизу.
— Тебе же некуда идти, верно? — осторожно спрашивает. Не хочет расстраивать Индиго, которая и так на грани истерики находится, но это было нужно.
— Некуда. Ключей от квартиры, где я с Лёшей жила, у меня нет. Он их забрал. А друзей… друзей у меня и не было. Лёша запрещал мне с кем-либо общаться, даже когда я в университете училась.
Медведева от злости руки в кулаки сжимает, совершенно забыв, что в одной из них покоится ладонь Лизы. Андрющенко шипит от боли легкой, брови сдвигает, но ничего не говорит Кире, будто её реакции боится.
— Прости, — искренне проговаривает, руку свою убирая, чтобы вновь не причинить боль. Несколько секунд решается задать вопрос, который интересует сильно, и все-таки спрашивает, наплевав на сомнения. — а твоя семья?
— Отец давно ушёл от нас. А мама и бабушка живут в Донецке. Я не хочу их грузить своими проблемами и тем более рассказывать, что со мной произошло. Они волноваться будут.
— Как же ты в нашем городе оказалась? — не понимает, почему Лиза так далеко от родного дома находится.
— Я ради Лёши переехала. — улыбается горестно и отворачивается, чтобы Кира слёз не увидела.
Но Медведева всё же заметила, как по бледному лицу мокрые дорожки скатываются и капают с подбородка. Она губу закусывает и руки протягивает, чтобы обнять крепко, но тут же отдёргивает себя. Хочется прикоснуться и под пальцами кожу нежную ощутить, погладить легонько, но нельзя. У Лизы ведь всё тело болит.
— Ты...ты можешь меня обнять, — тихо Лизонька проговаривает, опустив вниз голову. — Мне не будет больно. Врач вколол обезболивающее и сделал перевязку. Всё хорошо, Кира.
Блондинка губы сухие облизывает и на Лизу смотрит пару секунд, будто не верит, что ей Индиго позволила прикоснуться к себе. Кира обнимает нежно Лизоньку, стараясь не трогать повреждённую спину, и в макушку шепчет:
— Я тебя к себе заберу, моя хорошая. Не останешься ты на улице.
— Ты словно брошенного котёнка с улицы подбираешь, — усмехается, прижавшись головой к груди Киры. А Медведева мысленно соглашается, улыбнувшись коротко. Так и есть.
Лиза ей действительно котёнка напоминает. Маленького, несмышлённого и одинокого. Котёнка домашнего, что бросили за ненадобностью на съедение псинам дворовым. Котёнка, которого надо вырвать из их пасти, пока они его в клочья не разорвали.
— Поехали, моя хорошая, — разрывает объятия Кира, намереваясь поскорее покинуть заведение.
— Кир, я понимаю, что ты хочешь помочь мне, но я справлюсь. — проговаривает быстро, осмелившись в глаза карие посмотреть. А Кира выпадет просто. Видит же прекрасно, что Лизонька ложью прикрывается, не желая неудобств доставлять ей. — Я могу снять комнатушку какую-нибудь на деньги, которые... которые я заработала.
Лиза губы кривит от отвращения к себе и вздыхает тяжело, переведя взгляд на стену тёмную.
— Лизонька, ты поживёшь у меня. Хотя бы первое время. — произносит Кира твёрдо и пиджак с пола поднимает. А Лиза и не перечит даже, не осталось уже сил за сегодняшний день.
Медведевой не хочется ни минуты находиться в этой душной комнате, где каждый вечер проливались слёзы горькие. Она осторожными движениями помогает Андрющенко одеться и поспешно пиджак помятый на плечи натягивает, на ходу такси вызывая. За руль в нетрезвом состоянии она точно не сядет.
— Можешь меня на несколько минут одну оставить? — шепчет так, что почти не слышно. Кира щекой дёргает непонимающе, но всё же кивает и уходит, плотно за собой дверь закрыв.
Лиза медленно глазами комнату оглядывает и губу до крови кусает, вспоминая всё, что происходило тут. Крики, слезы, удары, боль, резкие и грубые движения. И так по кругу. Каждый божий день.
Улыбается грустно, и по щекам слёзы вновь скатываются крупными каплями. Лиза их ладонями холодными по лицу растирает, а потом кончиками пальцев к губам кровавым прикасается почти невесомо.
В голове, как в калейдоскопе картинки пролетают, где её клиентки в губы целуют. А ведь Лизонька каждый поцелуй свой помнила. Кто-то целовал напористо и грубо, кто-то нежно, но все они никаких чувств, кроме опустошения, не вызывали. Хотелось оттолкнуть, отвернуться, убежать, но это было категорически запрещено. Оставалось только отвечать на поцелуи неприятные и терпеть, что с телом творят нещадно.
И только самый первый поцелуй, что в комнате этой произошёл, оставил хоть что-то после себя. Поцелуй с Кирой. Пусть Лизе тогда было до боли в сердце страшно и неловко, но она навсегда запомнила прикосновения мягких губ Медведевой.
На секунду захотелось хоть разочек ещё раз испытать это чувство, но Лиза сильно по щеке себя бьёт, отрезвляя от мыслей дурных.
Если бы Лёша узнал, что в голове Лизоньки творится, то что бы он сказал?
Лиза этого даже знать не хочет. Но мужской голос, что самым родным является, вырвать не получается. Он твердит фразы противные, заставляя слёзы с удвоенной силой скатываться.
«Лизонька, перестань думать, у тебя всё равно это плохо получается, и повзрослей наконец-то. Кроме меня, ты никому не нужна. Безвозмездно тебе никто не поможет, за всё приходится платить рано или поздно. И помощь этой мужиковатой девки исключением не будет. Моя глупая девочка, пойми, что все, кто относятся к тебе хорошо, просто тебя используют. Только я ценю тебя по-настоящему. Только я».
***
Оказавшись в своей уютной квартире, Кира выдыхает облегчённо, и на её лице слабая улыбка расцветает на долю секунды. Только здесь она себя хорошо чувствует. Не приходится притворяться кем-то другим. Здесь и рыдания громкие разносились, и смех искренний. Настоящую Медведеву только тут увидеть можно.
Про Лизу вспоминает, что в дверях стоит одиноко, и за руку в квартиру тянет. Дверь закрывает на три оборота и, обернувшись, улыбается Лизе:
— Не бойся, моя хорошая. Проходи, я тебе сейчас всё покажу.
Лиза обувь стягивает быстро и в самый дальний угол ставит аккуратно, стараясь грязь не развести на полу чистом.
Кира ей квартиру быстро показывает, обходя каждую комнату, и вещи свои даёт, что давно ей малы стали. Смотрит на грустную Лизу, которая явно себя неудобно чувствует, и произносит:
— Лиза, не переживай. Ты мне мешать никак не будешь. Я сама тебе предложила пожить у меня, всё хорошо. — успокаивает Медведева и решает переключить Индиго на другое. — Идём поужинаем. Ты, наверно, очень голодна.
Девушки на маленькой кухне оказываются, и Кира, посадив Лизу на стул, торопливо начинает на стол накрывать. Курицу вчерашнюю разогревает, салат из овощей рубит, а потом из холодильника вино достаёт. День был тяжёлый.
— Прости за скудный ужин. Завтра в магазин заскочим. — виновато на Лизу взгляд кидает и на бутылку вина переводит. — Ты сок или воду будешь?
— Вино. — отвечает спокойно, в окно смотря, а Кира брови от удивления поднимает и думает, что ослышалась. Лизонька же не пьёт алкоголь.
— Что?
— Я буду вино. — повторяет громко без каких-либо эмоций.
Кира по бокалам алкоголь разливает и за стол садится. Она на еду мигом набрасывается, будто зверь дикий, а Лиза даже к тарелке не притрагивается. Лишь вино попивает большими глотками, думая о чём-то своём.
Тишина нагнетает сильно, на голову давя, и Кира разговором её прерывает, пытаясь Лизу развеселить. Та улыбается иногда, не выпуская бокал из своих пальцев, а когда вино заканчивается, сама бутылку берёт и до краёв наливает.
— Лиза, — не нравится Кире состояние Индиго, образумить её хочется. Видно, что ей тяжело очень, и Медведева решает серьёзно поговорить.
Но не успевает и рта открыть, как Лиза, встав со стула, подползает к ней пьяной походкой и, подарив широкую улыбку, на колени перед Кирой опускается.
Ладони на бедрах, скрытых домашними шортами, оказываются, и Медведева напрягается. Чего хочет добиться Лиза, она не понимает.
А Лизонька покорно в глаза карие заглядывает и произносит тихо, без улыбки:
— Делай со мной всё, что хочешь.
