Продай

      — Делай со мной всё, что хочешь.       И напряженная тишина наступает. Лишь капли дождя, что в окно стучат беспрерывно, разрезают её. Стоящая на коленях Лизонька в глаза карие смотрит, взгляд не отрывая, и ждёт хоть какого-то указания, но Медведева молчит.       А Лиза не понимает, в чём дело. Видно же, что Кира её хочет. Хочет до одури, до приятной боли в теле. И Индиго сейчас готова ей это дать, только бы не чувствовать себя обязанной. Ведь люди друг другу просто так не помогают, верно?       Кира же не по доброте душевной вызволила её из борделя и впустила в свою квартиру пожить. Определённо, у неё были свои мотивы, и Лизонька чётко их видела.       Сделать собственной игрушкой.       Лиза позволит случиться этому в знак благодарности за оказанную помощь. Позволит делать со своим телом, что угодно. Позволит наиграться с собой и выбросить на улицу, как ненужный в доме хлам.       Ведь со временем Кира поймёт, что из Лизоньки игрушка никудышная. Деревянная и нелепая. Неживая.       Поймет и выкинет, потому что полнейшее убожество ей не нужно. А Андрющенко найдёт Лёшу и попытается вернуть прежнюю жизнь, в которой не было борделя, боли и красивой светловолосой девушки, в чьих карих глазах горит огонёк.       — Лиза, — с раздражением в голосе произносит Медведева и за руки девчонку хватает, вынуждая встать с пола. — встань сейчас же!       Та с усмешкой на лице поднимается и, облокотившись о стол, в свой бокал алкоголь наливает. Глоток уже сделать хочет, но Кира резко останавливает её, выхватив бокал из рук.       — Ты что творишь!? — за локоть берёт грубо Медведева и на стул сажает. Убрав вино подальше, чайник на плите включает и рядом с Лизой садится, впиваясь взглядом в неё.       — Я хотела выпить вина, а ты...       — Что было до этого!?       — Я хотела отблагодарить тебя за всё, что ты делаешь для меня. — скрестив руки на груди, отвечает Индиго смело под действием вина.       Алкоголь ей помогал становиться уверенной и раскрепощённой, только он спасал её эти три недели ужаса. Не было и дня, когда Лиза перед приходом очередной клиентки не выпила бокал вина. Просто после каждого глотка становилось легче. И страх, и стыд загонялись куда-то глубоко, переставая на небольшое время мучить бедную Лизоньку.       Чувство собственной ущербности пропадало, и появлялись силы на дальнейшее существование, которое в последнее время стало бессмысленным. Лишь алкоголь спасал Лизу.       — Отблагодарить?! — шипит Кира, вздыхая тяжело. — Мне такая благодарность к чёрту не нужна!       — Больше я ничего не могу тебе дать. — в ответ улыбка кривая, и слёзы в глазах зелёных. — Я же не настолько глупая. Ты не только из-за жалости забрала меня из того проклятого места. Я вижу, что ты хочешь.       — Я уже ничего не хочу, Лиза! — громко говорит Медведева и устало потирает ладонями лицо. Состояние девчонки ей не нравилось, более того оно её пугало. — Ты сейчас пьяная и не понимаешь то, о чём говоришь. Я не буду пользоваться твоим состоянием.       — Моим состоянием. — истерический смех пробирает Андрющенко, но через пару секунд она успокаивается и почти шёпотом проговаривает. — Я же тоже в нашу первую встречу была пьяная. Так, какая разница? Сейчас легче всего сделать то, что ты хочешь.       — Кому, блять, легче?! Тебе?       — Да. — грустно отвечает Индиго, переведя взгляд на пол. — Я просто хотела тебя поблагодарить.       Голос дрожит, и руки безвольно опускаются вдоль тела. Лиза голову опускает, пальцами в темные волосы зарываясь нервно. Алкоголь постепенно выветривается из крови, и омерзение к себе накатывает по полной. Становится стыдно перед Кирой.       Та молча руку протягивает и по плечу, что футболкой скрыто, проходится нежно. Лизонька вздрагивает от горячих пальцев, которые даже через ткань чувствуются, и виноватую улыбку дарит.       Чайник закипает, оповещая свистом, и Кира, через несколько секунд убрав ладонь осторожно, с места встаёт и к плите подходит. Выключает его и, обернувшись в Лизе, спрашивает:       — Чай будешь?       — Нет, — головой качает, улыбаясь грустно. — мне лучше пойти спать.       — Хорошо. Я тебе сейчас постелю в спальне.       — Может, я лягу в зале на диван? Я не хочу доставлять тебе неудобства.       — Нет, моя хорошая. Ты ляжешь в спальне. И тем более тебе из-за ран можно спать только на животе. А на диване это будет неудобно. — твёрдо произносит Кира, не давая шанс на возражения.       А Лизонька в произнесённых словах заботу видит, и сердечко на миг сжимается от тоски. Лёша редко о ней заботился, и когда это случалось, то Андрющенко настегало чувство неловкости и стыда.       Его будто вынуждали заботиться о ней. А когда ей действительно была помощь и она просила её у Лёши, он тихим, раздражённым голосом шептал на ухо: «Девочка моя, тебе же не пять лет. Ты в состоянии поухаживать за собой сама. Прекрати морочить мне голову своими надуманными проблемами».       Каждый раз после этих слов Лиза беззвучно плакала, а Лёша, ненавидевший чужие слёзы, злился и громко кричал, вызывая у неё новый поток слёз.       — Ты уже уснула? — смеётся Кира и за руку берёт осторожно, помогая встать на ноги.       Через коридор, обставленный светлой мебелью, ведёт и в самую дальнюю комнату, которая, была самой просторной в квартире, заводит. Медведева свет включает быстрым движением руки, и Лизонька отмечает, что спальня выглядит довольно уютно.       Стены бежевые и белый потолок не вызывали чувство давки, как это было в борделе, где все комнаты тёмные и мрачные. Тут всё по-другому.       Около стены стояла широкая кровать с пушистым пледом черного цвета, на полу коврик мягкий, по которому Лизе захотелось босыми ногами пройтись. А на небольшом комоде, стоящим в самом углу, находились две рамки с какими-то фотографиями.       — Лиз, я постелю тебе чистое белье, а ты пока можешь сходить в ванную. Новая зубная щётка в нижнем ящичке, а полотенце на полке.       Андрющенко, кивнув, через минуту в ванной комнате оказывается, где её внимание привлекло зеркало большое. Замыленным взглядом в собственное отражение смотреть начинает, и сразу плохо становится.       Исхудавшее лицо и темные круги под глазами привели девчонку в ужас, а нездоровая бледность кожи просто убивала. И вот, что Кира в ней нашла?       — Уродка, — шепчет отражению и пальцами к спине, что футболкой широкой и бинтами скрыта, прикасается. Больно совсем немного. Обезболивающее оказалось качественным. — уродка с изувеченной спиной.       Вроде плакать хочется, но сил и слёз уже нет. Слёзы все за сегодняшний день выплакала, а сил и не было никогда. Лизонька всегда считала себя слабой.       Наспех сделав водные процедуры, в последний раз кидает взгляд на отражение и, разочаровано вздохнув, уходит в комнату побыстрее. Усталость накатила незаметно, и хотелось спать.       Очутившись в спальне, Лиза тут же опускается на постель, что приятно пахла каким-то кондиционером, и утыкается носом в мягкую подушку.       — Спокойной ночи, моя хорошая. — поправляет Кира легкое одеяло и встаёт с кровати, собираясь на выход.       — Спокойной ночи. — шепчет и с девушки глаз не сводит; та красива даже в домашней одежде и в растрёпанном виде. Белые волосы и глаза карие составляли притягательный контраст, а спортивное тело, увеченное множеством татуировок, вызывало немое восхищение. Сама Андрющенко любила занятия спортом, но с появлением Лёши пришлось бросить. С его появлением вообще от многого пришлось отказаться.       Он считал, что девушки, которые увлеченно ведут спортивную жизнь, со временем теряют свою женственность и становятся похожими на парней. Лизу похожие слова расстраивали.       «Лизонька, тебя и так легко спутать с мальчиком. Ну какие тренировки? Чем больше ты занимаешься спортом, тем больше становишься похожей на мужчин. Да ещё свои длинные волосы обрезала. Зачем? Они мне сильно нравились, а ты всё испортила. Знаешь, мне иногда даже становится стыдно, когда я выхожу с тобой на улицу. Люди, наверняка, думают, что я гуляю с младшим братом, а не со своей девушкой».       И как Кира могла ей заинтересоваться? В борделе было много женственных и опытных девочек, но почему-то ей приглянулась Лиза. Почему?       — Кира, — тихо зовёт Андрющенко девушку, пальцы которой уже были на ручки двери.       — Что?       — Спасибо.       — Вот такая благодарность меня более чем устраивает. — лёгкую улыбку дарит и уходит, плотно закрыв дверь.       Впервые за три недели Лиза засыпает не в слезах.

***

      Выкуривая третью сигарету за полчаса, Кира судорожно пыталась дозвониться до Захаровой. Сейчас, как никогда, требовалась дружеская поддержка и единственным человеком, кто мог её оказать, была Кристина. Только ей можно довериться.       — Захарова, блять! Ответь сейчас же! — гудки шли, но девушка всё не отвечала. Телефон от злости хотелось выкинуть в окно. Лишь спустя несколько минут Кристина ответила на звонок.       — Ты время, сука, видела!?       — Кристин, мне очень нужно встретиться с тобой. Ты можешь сейчас приехать?       — Могу...я много чё могу. — смеётся громко, и Кира слышит звуки разбитого стекла. — Ща буду.       — Так, мне всё понятно, — осознаёт, что Кристина пьяна сильно и что в таком состоянии лучше не звать её сюда. Не доедет просто. — я сейчас сама приеду.       — Водочки захватишь?       — Какая водочка? Чайник ставь. — и завершает вызов, пока подруга не успела возразить. С пьяной Захаровой спорить не было никакого желания.       Когда она успела так напиться, Кира не понимала. В борделе выпили же немного, но Кристина, видимо, решила после него догнаться. Значит, встреча с Новоселовой не задалась.       Мысль о этой шлюхе сразу вызвала гребанный приступ смеха, который никак не хотел прекращаться. Кира даже ладонью себе рот закрыла, чтобы Лизоньку не разбудить. Всё казалось таким диким и непонятным, будто дешёвая комедия.       Комедия, которую хотелось вырубить к херам собачьим, но кнопка от пульта давно уже была сломана.       Новосёлова, блять.       Вот, кто точно подходил под описание слова «шлюха». Вульгарная, шумная, неестественная. Одна фальшь, да и только.       И стоны фальшивые, и улыбка, но пару раз можно попробовать ради интереса.       А когда Кира узнала, что именно эта девица была первой любовью Кристины, то её удивлению не было предела. И это ангел, о котором в пьяном бреду говорила Захарова?       Может, в юности она и была похожа на ангелочка, но точно не сейчас. Ангелы не раздвигают ноги за деньги и не ломают людям жизни своими словами.       А эта тварь сломала. Медведева до мельчайших подробностей знала историю Кристины. И про девочку-ангелочка, что совершила ужасный поступок, и про уёбка, что воспользовался разбитой Захаровой.       Если раньше отношение к шлюхе можно было назвать нейтральным, то сейчас её хотелось придушить. Любая мысль о ней вызывала лишь злобу и отвращение.       Потому что Кира видела сломанную Кристину. Видела и кровь, что текла с её запястий, изрезанных лезвием бритвы, на кафель холодный. Всё видела и слышала.       И крики, которые заставляли сердце сжиматься, и глухие рыдания, вызывающие у самой горькие слёзы. И всё из-за какой-то паршивой сучки, что сейчас торгует своим телом. И, видимо, получает от этого огромное удовольствие.       Мерзость. И из-за этой шлюхи Кристина чуть ли не умерла. Но Кира тогда спасла её, чудом оказавшись в её квартире. Спасла и помогла поверить, что чувства к человеку своего пола грязью не являются.       Странная у них дружба, для большинства людей такое было неприемлемо, но не для них. Иногда взаимная поддержка и своеобразная забота перетекали в отличный секс, что помогал хоть на какое-то время забыть свою дерьмовую жизнь и сбежать от проблем, что наступали на пятки. Кира сбегала от ёбнутого дяди и мамаши, которая считала, что раз в два месяца появляться дома – это совершенно нормально. А Кристина от пьющего отца и слов Ангелины, что во снах страшных снились.       Это было так давно, что порой всё казалось выдумками больной фантазии. Но шрамы на теле и запрятанные в глубь комода фотографии говорили об обратном.       Смешно. Раньше Кристина боялась стать алкоголиком как отец, а Кира агрессивной как дядя, но в итоге они к этому и пришли.       Алкоголичка со стажем более пяти лет и тварь, что испытывала яркое возбуждение от чужих слёз и синяков на бледной коже. Ахуенный дуэт.       И лишь огромные потрясения заставили остановиться. У Захаровой серьёзно заболела горячо любимая мама, и вся забота о ней легла на её плечи. Ради матери она старалась не пить. А у Киры в тот момент умерла Юля, и лишь её смерть показала, что Медведева не является кукловодом, который творит всё, что приходит в голову больную.       Только они смогли стать друг для друга опорой и поддержкой в те минуты. Только друг другу дарили тепло, что до сих пор хранилось где-то в уголке сердца.       Но сейчас всё рушилось. Появилась Новосёлова, из-за которой Захарова с лёгкостью могла уйти в трёхмесячный запой. А ведь до сегодняшнего дня она выпивала немного и нечасто.       И появилась Лизонька, что пробудила в Медведевой, твёрдо давшей себе обещание больше никогда не вступать в отношения, тёплые чувства.       Это был полный пиздец.       — Это просто пиздец, — проговаривает Захарова, держа в пальцах почти докуренную сигарету, пока Кира заваривала свежий чай. — Она, блять, извинялась, ревела даже, но мне как-то похуй. Просто выбешивает тот факт, что она раньше была гомофобкой, а щас, блять, за гроши с удовольствием отлизать готова. Блядина.       — Ты к ней пойдёшь ещё?       — Не знаю, Кир, реально не знаю. Я еле себя сдержала, чтобы её не убить. В ближайшее время точно не пойду, а то закончится плохо. —потушенную сигарету в пепельницу кидает и добавляет с ухмылкой. — Хотя поебаться разок можно. А у тебя-то что случилось?       — Помнишь девочку с татуировкой «Индиго» на шее? — спрашивает тихо и от волнения пальцы заламывает; не знает, какая у Кристины реакция будет. Тем более в таком состоянии.       — Которая мне ещё понравилась, а ты меня нахуй послала? — смеётся по-доброму Захарова.       — Я тебя никуда не посылала. — усмехается и кружки из шкафа пыльного достаёт, чтобы чай разлить. Спиной к Кристине стоит и повернуться боится. Стремно ей. — Она...она сейчас спит...в моей квартире.       — Чё? — улыбается удивлённо, но заметив серьёзный взгляд Киры, понимает, что та не шутит. — Нахрена ты к себе её притащила? В борделе спокойно не ебалось?       — Кристина, — вздыхая раздражённо, ставит кружки горячие на стол. Пара секунд проходит в тишине, а потом выпаливает резко. — я вижу в ней Юлю.       Наконец-то призналась. Призналась не только Захаровой, но и себе. Кристина от шока ничего сказать не может и лишь головой кивает, мол, продолжай.       — Я не знаю, как так получилось. Впервые я увидела её три недели назад. Мне Штрэфонд сразу сказала, что девчонка неопытная и что это вообще её первый день в борделе. Ну я и подумала, почему бы и нет. Так даже интереснее. Помню, что когда я пришла к Лизе, то она вся дрожала и взгляд отводила. Боялась меня. Чтобы расслабиться хоть немного, я заставила её выпить при том, что она непьющая совсем. Мне почему-то захотелось узнать, как она попала в этот блядушник, и я её спросила. Знаешь, что Лиза мне ответила? Её, блять, отправил туда парень, чтобы получить деньги для закрытия своих каких-то долгов! — замолкает, и пальцами к кружке тянется, чтобы глоток сделать. Горло пересохло.       — Реально? — Кристина брови сдвигает на переносице, головой качая, будто верить не хочет. — Жалко девочку.       — Жалко. Но самое ужасное, что она его любит до сих пор и ждёт. Я, бля, в его долги не верю. Он просто воспользовался её наивностью и её чувствами к нему. Лиза этого урода так преданно любит и защищает отчаянно, что слов даже нет. А ведь Юля меня так же любила. — и пальцами от отчаяния в волосы зарывается, сгорбившись.       — Кир, но прошло три недели, и ... — по спине поглаживает и спросить хочет, но Медведева её перебивает.       — После того, как ты ушла к Новоселовой, я решила навестить Лизу. Сначала я и не заметила, что ей плохо, но потом она расплакалась и я... я очень испугалась. Одна тварина ей всю спину ремнём исхерачила. Блять, мне так больно было видеть её слёзы. У меня было такое ощущение, будто я в этом виновата. На минуту даже появилось желание найти эту тварь, но потом в башке кое-что щёлкнуло. Я такая, как и она, может, даже хуже. Сразу вспомнились бывшие и...и Юля. — голову к потолку поднимает резко и слёзы сморгнуть пытается; не любит она плакать при людях. Даже при Кристине.       — Медведева, ты дура?! Прошло уже много времени, и ты изменилась. Хватить ебать себе мозги, ты сейчас совершенно другой человек. И плохой тебя назвать нельзя. Ты вот помогла девчонке, забрала её из этой дыры, даже ничего не попросив взамен. Так?       — Да, — соглашается с Кристиной и в глаза ей заглядывает. — вот только Лиза решила поблагодарить меня. Знаешь, как? Она, блять, встала передо мной на колени и сказала, что я могу делать всё, что угодно. Представляешь? Неужели она действительно думала, что я с радостью соглашусь?       — А ты отказалась?       — Конечно. Я хочу её, но не при таких обстоятельствах. Возможно, она думает, что у меня есть какие-то мерзкие планы на неё, но нет. Мне просто хочется помочь человеку, который попал в тяжёлую ситуацию.       — Скажи ей об этом. — серьёзно говорит Захарова, а Кире смешно становится.       — Сказать? Что я ей скажу? Что хочу её выебать? Что мне её жалко? Что я в ней вижу свою бывшую, которая покончила с собой из-за моего скотского отношения? Что сейчас она спит в квартире, где когда-то жила Юля? Что её спасением хочу искупить свои грехи, блять?       — Лучше ничего не говори. — и тридцать секунд молчания. — Кира, постарайся не влюбиться. Тем более у неё же есть мужик...       — Какой нахуй мужик!? Не вернётся она к нему! — громко и грубо. Потому что не будет этого. Медведева покажет Лизоньке, что не нужен ей такой мужчина, и поможет со всем справиться.       — Хорошо. Просто будь осторожна. — Кристина пустые кружки в раковину ставит и дарит улыбку усталую. — Останешься?

***

      Поднимаясь на десятый этаж, Кира проклинала какого только можно. Уставшая, не спавшая больше суток, и огромными пакетами из круглосуточного магазина, она была готова убить любого. И всё из-за дурацкого лифта, что ломался каждую неделю.       Благодаря большому заработку Медведева имела возможность переехать в какой-нибудь хороший район с новостройками, но желания не было. Ей нравилась небольшая квартирка в стареньком четырнадцатиэтажном доме.       Много с ней воспоминаний связано, и уезжать оттуда никак не хотелось. Квартира напоминала прежнюю жизнь, которая была окутана нескончаемой болью и наркотическими веществами. Казалось, она держала Киру в рамках напоминанием о Юле, и если бы Медведева переехала в другое жильё, то вела бы себя как прежде. А этого нельзя было допустить.       Оказавшись наконец-то на десятом этаже, девушка пакеты с продуктами на пол ставит и ключи из кармана черного пальто достаёт, прижавшись лбом к двери. Открывает быстро и в прихожую заходит, стараясь не шуметь.       На часах всего девять утра, и можно поспать до обеда. Кира разувается устало и, повесив пальто на вешалку, на кухню плетётся бесшумными шагами. Продукты разбирает быстро и в ванную идёт, чтобы освежиться хоть немного, но резкий крик из спальни заставляет остановиться.       Это Лизонька кричит. И Медведева сразу же в комнату врывается, не до конца понимая происходящее. Лиза на спине лежит, по-видимому во сне перевернулась, и пальцами за белье постельное цепляется. Тело дрожит заметно, а слёзы из под закрытых глаз по вискам стекают каплями крупными. Ей что-то страшное снится.       — Пожалуйста, не надо! Мне больно, очень больно! Не трогайте, пожалуйста! Отпустите! — кричит и по кровати метаться начинает, причиняя себе ещё большую боль из-за ран на спине. Одеяло с тела сползло, и Лиза его ногами откидывает, будто отбивается от кого-то.       А у Киры от такой картины сердце сжимается. Она к кровати подлетает и, прикоснувшись к щеке мягко, проговаривает:       — Лиза, проснись! Проснись, это всего лишь сон. Ты в безопасности, Лизонька.       И девчонка глаза распахивает резко, не переставая плакать. Дрожит и от боли морщится, словно зверёныш, загнанный в клетку.       — Больно... больно, — шепчет еле слышно и, увидев Медведеву, начинает реветь в голос.       — Это просто страшный сон, тебя никто не обидит, Лиза. Я не позволю. — успокаивает тихим голосом и аккуратно к плечу прикасается, заглядывая в полные слёз глаза.       Андрющенко улыбается вымученно и неожиданно для Киры обнимает её крепко, утыкаясь лицом в шею. Медведева чувствует, как чужие слёзы на кожу её попадают, обжигая, и тело дрожащее ближе к себе прижимает, не касаясь израненной спины. Ладонью нежно по волосам темным гладит и произносит около уха:       — Это всего лишь сон, моя хорошая, всего лишь сон.