Best of Wives

- Ты занимаешься сексом с классовым врагом, дура. Елена моргнула, а затем откровенно рассмеялась; понуро смотревшая на неё до этого Клитимнестра отвернулась, поджигая засунутую в рот сигарету зажигалкой. - Нес, ты так реагируешь, потому что у тебя с Агамемноном ничего не вяжется? - спросила Елена, вытирая слёзы, что выступили у неё на глазах от смеха. - Сестрица, не беспокойся, он просто стесняется, ты ведь такая... - Ну конечно, он же не твой Парис... - Парис? - не поняла Елена. - А причём тут Парис и почему он вдруг "мой"?... - Так твой ж хахаль, - резонно заметила Клитемнестра, выдыхая табачный дым. Елена сначала промолчала, посотрела на сестру внимательно так, словно увидела в первый раз, и внезапно сказала одну (важную ей) вещь: - Я люблю бороды. - Что? - не поняла уже Клитемнестра. Елена, со всей серьёзностью на лице, повторила: - Я люблю бороды. И если Парис мой "хахаль", то где, спрашивается, его борода? Клитемнестра аж сигарету из рта чуть не выронила: - Ты...? Но ведь... ведь... - ...да, у Агамемнона как раз есть борода, но я на него даже не смотрю, не беспокойся, - заверила её Елена и вдруг лукаво удыбнулась. - У меня уже есть кое-кто на примете... симпатичный и с бородой, - издала она мечтательный вздох, кладя ладошку на щёку. Её сестра же, вновя выдыхая в сторону табачный дым, подозрительно на неё поглядывала. На самом деле, Елена вызывала у неё противоречивые чувства: всё-таки, младшая сестрица была плодом романа их общей матери Леды с незвестным мужчиной, что когда-то её обльстил, пока отец Клитемнестры, муж их матери Тиндарей, был в командировке. Это подорвало не только образ матери в её глазах (даже не смотря на то, что отец простил ей измену), но и заставило её с откровенным недоверием и даже брезгливостью относиться к Елене с того самого момента, когда её, замотанную в пелёнки, вместе с матерью привезли из роддома. Елена с детства была само очарование, её полюбил и неродной ей отец, и даже их два брата, а в будущем она и вовсе начала получать в свою сторону кучу восхищенных и влюблённых взглядов от обоих полов. И только Клитемнестра не подавалась её чарам, хотя отношения у них всё-таки были вполне неплохими. - И кто же этот бедняга, на которого ты обратила свой взор? - поинтересовалась она, в это время достав из пачки новую сигарету; лукавая улыбка Елены продолжала пребывать на её губах: - Секре-е-ет. Но это не Агамемнон и никто из приамовой толпы. Но ты его знаешь. - М, - кивнула та, поджимая губы. - Я тебе не Кассандра, что знает всё и всех... хотя, может, это тот выпендрёжник, Одиссей? У него вроде... - Он пенелопин, а пенелопино я, как и твоё, не трогаю, - закатила глаза Елена. В этот момент перед ними остановилась машина, стекло опустилось, и оттуда выглянул мужчина, в котором Клитемнестра узнала Менелая, младшего брата своего почти-что-парня Агамемнона: - Нестра, мой брат не сообщил тебе, куда он сегодня свалил с утра? - Нет. - Вот же ж падлюга, - цокнул Менелай, бормоча, и его взгляд остановился на Елене; и она также посмотрела на него. "Это что, у неё кровь в щёки хлынула?" - опять чуть не упала сигарета у Клитемнестры. - Ты нашла ту книгу, которую искала? - Да, спасибо за беспокойство. Мне нравится Гомер... Елена прямо-таки сияла, разговаривая с Менелаем, что ей улыбался; а Клитемнестра на них косилась. У Менелая есть борода. "Понятно." И когда тот уехал, провожаемый благоговенным взглядом Елены, Клитемнестра, выкидывая сигарету, схватила её за руку: - Пошли, бородолюбка. Расскажешь, что у тебя за мутки с братцем моего недо-парня. Елена в ответ лишь рассмеялась.