Гак и рыбка

– Счастье моё. – М… Был уже поздний-поздний вечер. У Джеймса появилось-таки несколько созвонов по работе и один зум, а Венди, когда проснулась, обнаружила в телефоне сообщение от ученицы: та просила перенести завтрашнее занятие по голосу на сегодня, если возможно, или на следующую неделю. Вся следующая неделя у Я Дарлинг была расписана под съёмки, эфиры и банкеты, так что Венди решила в срочном порядке привести свою верхнюю половину в надлежащий вид, взяла урок, пока Джеймс занимался решением своих вопросов, предложила провести сразу два часа, и встретиться через две недели. Естественно, Джеймс и Венди никуда не поехали, остались дома. – Как твоё настроение? Созвоны твои не вывели тебя из себя? – Всё в порядке… а что? – Хочу кое-что тебе рассказать. Неприятное. – Малышка..? Что-то случилось? Что-то произошло в… - тут Джеймс вдруг осёкся, побледнел совсем так же, как тогда, в офисе, и, прежде чем Венди успела открыть рот, чтобы ответить, выпалил, чуть дыша, – Венди, может, мне не надо этого знать? Потом он сглотнул, отвёл глаза и добавил так тихо, что Венди с трудом смогла его расслышать: – Я люблю тебя… люблю… и ты… меня любишь… да? Пусть… так всё и остаётся..? Не говори… Секунд пять (за которые Джеймс мысленно умер раз тысячу) Венди глядела на него в недоумении, а когда поняла, что он имеет ввиду, то чуть не расплакалась. Она открыла рот, зажала его ладонями, ошарашенная вовсе не предположением Джеймса, что она могла изменить ему с Пэном, а его готовностью сделать вид, что ничего не случилось, вернее, не сделать вид, а остаться в искреннем неведении, ведь, скажи она ему, что произошло непоправимое, он, конечно, не смог бы закрыть на это глаза. Простил бы, наверное, но всё было бы безвозвратно испорчено. А он этого не хотел… выбрал предотвратить, пока не поздно… – Джеймс, Джеймс! Боже… - она кинулась обнимать его, как безумная, – Боже… Боже… у меня нет слов… нет слов… нет, нет, ничего такого, я клянусь тебе, клянусь… боже… Джеймс… о… я так люблю тебя, так люблю!.. Слушай, - тут она взяла его за плечи и посмотрела прямо в его испуганные глаза, – мы никогда больше не будем такое обсуждать, но… если ты вдруг… если… когда-нибудь… мало ли… по ошибке… случайно… я тоже ничего не хочу об этом знать. Если только, конечно, это по ошибке и ты будешь продолжать любить меня, как сейчас. – … – Не говори ничего, умоляю, просто знай, что моё мнение такое же, как твое. Всё, всё, забыли про эту тему. Боже! Джеймс, мой Джеймс, моё счастье… я напугала тебя, да?.. Прости… Прости меня, милый, я не хотела. Я, да, в общем, думала рассказать, что засранец флиртовал со мной, даже пытался поцеловать, я его оттолкнула, но, учитывая ситуацию, продолжала вести себя по-дружески и мило… но пообщаться хотела не совсем об этом, а, в общем, о нём… Но, если ты не настроен, я не буду. Извини, что так необдуманно задела твою… болевую точку… Боже. Я просто дура. Джеймс поморгал, помотал волосами, пощупал простынь вокруг себя (и Венди точно знала, зачем он это делает), а потом сгрёб Венди в тиски объятия и застыл, крепко прижимая её к себе. – Чть-чть… - с трудом выдохнула она, – слбь… – О… о… так?.. - тугое кольцо стало немного мягче, но не разомкнулось. – Ага… так – держи… Бедный Джеймс, воскресший тысяча и один раз, держал свою птичку-Венди минут десять, не меньше. – Прости меня… - прошептала ему Венди, растроганная уже по-настоящему до слёз. – Ты прости… что подумал… я… э-э… готов слушать… о чём ты говорить хотела… правда… я убить его хочу… но слушать… слушать могу. Аккуратно выбравшись из плена, чтобы лечь поудобнее и самостоятельно обнять перенервничавшего Джеймса, Венди свернулась клубочком рядом с ним, обняла руку (ей попалась покалеченная, а здоровой Джеймс сразу же накрыл её кисти), помолчала. Потом спросила: – Ты уверен? Это необязательно. Необязательно сейчас, и необязательно вообще. – Венди. Ты ведь хотела что-то рассказать, посчитала нужным… – Ну… да… рассказать-то, уже рассказала, а дальше – хотела поговорить… я… не понимаю, что происходит. И – не знаю, может, это со мной что-то не так… Ты же столько лет с ним общаешься… подскажешь, может… у меня ощущение, что я с ума схожу. И Венди как можно мягче, чтобы не ранить и не тревожить Джеймса, поведала ему, что мечется, как будто бы, между двух миров. С одной стороны всё так, как она трезво видит и оценивает: Пэн хитрый, изворотливый и эгоистичный, умышленно причиняет окружающим вред, выглядит безобидным ангелочком, но совершает – и явно не случайно – гадкие поступки. С другой стороны, стоит ей оказаться рядом с ним, как он говорит такие вещи (какие конкретно, Венди даже вспомнить не смогла, чтобы процитировать), говорит – так, что всё, о чём она думает, это то, что ошиблась насчёт Питера, что он добрый, мухи не обидит, ведёт себя учтиво, даже личные границы соблюдает. Джеймс слушал внимательно и держался спокойно, так что Венди рассказала ему и о том, как он признавался ей в любви. – Больше всего меня испугало то, что я поверила! То есть… ну… прошёл день, и всё это теперь кажется мне полной чушью. Если бы он был правда в меня влюблён, он бы… ну… проявлял знаки внимания… мы же встретились с ним тогда, летом… – Первого августа, - сухо уточнил Джеймс. – Да, а с тобой он увидел меня уже в этом году… значит… он что, наврал мне, что влюблён? У него всё это время был и мой номер, и мой чёртов адрес, а тут, знаешь, он увидел меня с тобой и как будто решил действовать назло… это сейчас мне так кажется… а утром я думала, что сочувствую ему, что ему, наверное, очень одиноко и не хватает заботы. Мне самой от себя противно. Я не понимаю, почему это происходит. Джеймс теперь не был бледным. Он хмурился, в глазах у него плясали алые злобные черти. Не зная, следует ли ей продолжать свои рассуждения, или нет Венди замолчала и уже жалела, что вообще завела этот разговор, поглядывала на Джеймса искоса, ожидая, разразится ли он на неё недовольством, или сдержится. Джеймс разразился, но – не на неё, обозвал Пэна жуткими ругательствами, грязно обматерил его и даже не спохватился по пути, что, может быть, утончённой и расстроенной леди, лежащей с ним в постели, неприятно такое слышать. Как ни странно, Венди прекрасно понимала его чувства, недаром говорила, что и сама может вспылить, как-то скромно шепнула, что, если Джеймсу требуется что-то разбить или швырнуть, то он может казнить любой цветок из тех голубеньких бедняжек, что так удачно прямо сейчас стояли у него под рукой, ожидая смертельного приговора. Этот маленький комментарий немного привёл Джеймса в чувство, он потряс кудрями, несколько раз глубоко вдохнул и длинно выдохнул, извинился. – Я знаю, чтó с тобой, - сказал, в итоге, он, – Но без гнева и грамотно объяснить не смогу. Тебе нужно с Альфом пообщаться. Он расскажет… Всё прозвучало как-то странно, непонятно, Венди хотела было уточнить… – Нет, нет, погоди! - словно бы опомнился Джеймс и ещё разок помотал головой, – Я уже некорректно говорю! Не с тобой, милая, не «что с тобой», а что – с ним. С тобой в порядке всё! Ты здорова. Ты воспринимаешь действительность, как… здоровый человек. А он… у него своя… действительность. Он окунает в неё всех, и никто этого не замечает, если не попадает надолго в… хм. В… в круг его интересов. Настала очередь Венди мотать головой и массировать виски. Она честно ответила: – Э-э… ничего не поняла… но… доверяю. Мистер Мейсон сможет мне объяснить? – Сможет. Мне объяснил, давно. Я насмех его поднял… думал, это всё сказки… но сейчас слушаю тебя и понимаю, что нет. Всё серьёзно. Лучше тебе будет вообще больше не общаться с ним, наверное… избегать, насколько возможно… Ни капли не поняв, что имел ввиду Джеймс, Венди благоразумно решила не продолжать дальше этот разговор. Тоже извинилась, напомнила, что любит Джеймса, он поцеловал её, мягко вложил ей в ушко ответное признание, но уснули они оба, наверное в единственный раз за всё то короткое время, что уже были вместе, и долгое – предстоящее, – думая не друг о друге, а о Питере Пэне. А Питер Пэн в это время выкладывал в сториз видео из «Пиканини». Венди на нём не было, но в тексте он вместо слова «ресторан» употребил слово «площадка», чтобы Венди, если посмотрит его историю (а Венди, мы скажем заранее, – не посмотрит, она уже скрыла от себя и сториз, и ленту Питера, хотя подписку оставила, банить его не стала, дабы он не слишком о себе возомнил), решила, что он думает о ней, так как использует её профессиональную лексику. Во всплывающем окошке прилетел огонёк на предыдущую его историю, где Питер подмигивал своим подписчикам и сдувал со лба озорной чуб в бумеранге на фоне иллюминатора, аккаунт звался @md_event, парнишка случайно нажал на него, когда хотел ткнуть на вкладку с добавлением музыки. В беседе с @md_event, кроме этой реакции на сториз, было пусто, но лицо с аватарки, с которой глядел на Питера симпатичный молодой человек, показалось ему знакомым, и парень ткнул на кружок уже умышленно. В историях у MD был сегодняшний бизнес-форум, несколько фотографий из-за диджейского пульта, несколько репортажных съёмок пустого банкетного зала с аппаратурой, а одна сториз показывала в полный рост подтянутого рыжеватого парня, в котором Питер узнал того самого Майкла. – М-м! - воскликнул он, – Милашка! – А? - звонко отозвалась Тинкер Белл. Она валялась рядом на диване, залипала в собственном айфоне и подумала, что Питер обращается к ней. Питер обратился: – Заваришь чай? Хотя… нет, давай-ка вискарика лучше… – Заварить? - ухмыльнулась Тинк и тут же упорхнула в сторону бара. А Питер тем временем открыл аккаунт Майкла, с секунду лицо его выражало интересную смесь недоумения, ошеломления и напряжения от старания сложить два и два, а затем он, снова не заботясь о том, что не один, воскликнул: – Мила-а-а-ашка! - голос так наполнился неконтролируемым удовольствием от осознания, что Майкл не просто так помогал тогда Венди с организацией, а что он, очевидно, её родной брат, судя по фамилии, указанной в шапке профиля, – Тот са-а-амый! Дорого-о-ой! Из бара послышалось едва уловимое недовольное роптание, похожее на «мог бы сразу сказать», а потом радостно донеслось послушно-звонкое: – Как скажешь! Сейчас принесу тот! Самый дорогой! Питер, который успел залайкать аккаунт Майкла чуть ли не целиком, обратил внимание на то, что сделала Тинк, только когда взял бутылку, чтобы глотнуть из горла: из бокала он пил, не глядя. Чуть не поперхнулся, но ценный напиток не выплюнул от удивления, сначала проглотил, осторожно отставил бутылку поглубже на тумбу, а затем больно ущипнул Тинкер Белл. – Ты совсем сдурела, что ли? Какого хрена натворила, овца?! – Ай! Ай! Отпусти! - Тинк было к подобным выходкам не привыкать, но они не всегда ей нравились, так что она тоже вцепилась в Питера с ногтями. Парень злобно перехватил её запястье второй рукой. – ОБАЛДЕЛА?! - он без церемоний пихнул её от себя, девчонка упала с дивана, вставать не стала, собралась разразиться истеричной тирадой… – ТЫ КАКОГО ХЕРА ВСКРЫЛА СПРИНГБЭНК?! ТЕБЕ КТО ПОЗВОЛЯЛ??? Тинкер Белл так и осталась сидеть на полу с открытым ртом, как дурочка, а истеричной тирадой разразился Питер, обозвал её тупой идиоткой, предложил катиться из его дома подальше, заявил, что не желает больше её видеть, и Тинк, прожевав сопли и сдержав все подкатившие слёзы, сбежала от своего возлюбленного, хлопнув дверью. «Привет, малыш!» - появилось во всплывающем окне у Майкла, который глядел на внезапно обрушившийся на его аккаунт миллион лайков от Питера, как на чудо, – «Занят?» С каким-то особенным волнением ощущая, как всё переворачивается внутри, Майкл удивлённо посмотрел на часы – время было уже почти ночное – поздоровался и ответил, что свободен. «Приезжай в гости? У меня есть виски, а компании нет…» Пока Майкл дважды стирал своё сообщение и писал новое, чтобы его согласие выглядело вежливым и не слишком скоропалительным, на вотсапп ему пришла геолокация, как будто Питер и не рассматривал вариант отказа. Несколько минут потребовалось парню, чтобы прийти в себя, одна секунда – чтобы заткнуть усталость и желание дрыхнуть дома туда, куда сегодня уже было кое-что заткнуто и, видимо, ещё будет, – и полчаса, чтобы собраться, сесть в такси и выйти у ворот какого-то небывалого дома в Южном Кенсингтоне, похожего на замок. – Мила-а-ашка! Заходи, заходи, - встретил его Питер у порога, слащаво улыбаясь, и Майкл сразу же заблудился мыслями в его ангельски-очаровательном личике, – Выпьешь? – Э… привет! Выпью… Никто ещё не приглашал Майкла вот так сходу домой, словно давнего друга, обычно, если случайная близость доставляла ему и какой-нибудь его симпатичной подружке или сладкому дружку достаточно удовольствия, парень любил сходить на несколько свиданий, чтобы поближе познакомиться, потом, в случае взаимного интереса, развлекался в гостях или звал к себе, но – не так быстро. Уж точно не в этот же день. Питер смело ухватил его за запястье и потащил внутрь, смеясь и рассказывая по пути какие-то небылицы, завёл Майкла в прекрасную гостиную, налил виски. – Открыл сегодня Спрингбэнк, - беззаботно пожал он плечами, когда Майкл, который немного понимал в алкоголе, оторопело вылупился на дорогущую бутылку, – Думал о нашей встрече..! В честь знакомства, получается! И Питер, смешливо отсалютовав Майклу бокалом, опрокинул в себя порцию виски разом. Майкл сначала понюхал, посмотрел на так называемые «дамские ножки» – маслянистые следы на стенках бокала, улыбнулся, глотнул чуть-чуть. – Я, кажется, встретил любовь всей своей жизни, - рассказывал Майкл Венди, когда увиделся с ней на банкете через неделю. Венди как раз провела церемонию выездной регистрации и переодевалась к банкетному ужину, пока фотограф на пару с видеооператором увели жениха и невесту для съёмки флэшмоба с гостями. Заявление брата буквально ошеломило её. – Что?!.. О!.. Ого..! То есть… ну… и ты молчишь?!?! Хитрюга! Рассказывай скорее! – Он… – Значит, «любовь всей твоей жизни», всё-таки, ОН, - коварно вставила Венди, намекая на тот факт, что Майкл когда-то чуть ли не клялся ей (и, видимо, ещё больше – себе) в том, что мальчики для него, это так, временное развлечение, и брат сразу же состроил ей наигранно-недовольную мину, – Ладно, ладно, всё, прости, я слушаю! – Ох… он… он… ты его знаешь, вообще-то, но я тебе пока не скажу, ха-ха-ха! Не тот случай! Пусть будет интрига! Он… идеальный. Я уже неделю у него живу… - тут Майкл огляделся на всякий случай, подпрыгнул к хлопающей глазами сестрице вплотную и, чтобы никто-никто точно его не услышал, даже стены, добавил счастливым шёпотом прямо ей на ухо, – Пукнуть некогда… – МАЙКЛ, ФУ!!! - Венди отскочила от него, как от чумного, закрыв лицо руками, потом выглянула в щёлочку между пальцев одним коварным глазком, расхохоталась и так же тихо предложила брату с самым невинным видом, – Пукни сейчас. Только погоди, погоди, я выйду… – Сейчас я не могу, - перебил её Майкл, и на лице у него расплылась широченная лыба. Не сразу сообразив, о чём идёт речь, Венди хотела было спросить, как же так, потом вопиюще неприличная догадка зажглась у неё в голове, как свет ослепительной сценической пушки, лицо у Венди вытянулось, рот открылся от изумления, она срочно прикрыла его ладонями, зажмурилась, выкрикнула: – О, БОЖЕ, Я НЕ ХОЧУ ЭТОГО ЗНАТЬ!!! - и пулей вылетела за дверь. Её красные щёки появились в щёлочке через три секунды. – Вечером расскажешь мне всё! - пискнула Венди и хлопнула дверью посильнее, чтобы бесстыжий Майкл, который хватался со смеху за живот, понимал, что ему следует срочно отыскать своё чувство стыда, где бы оно ни находилось и чем бы ни было заткнуто. Правда, вечерний разговор не состоялся, так как Майкл, едва банкет завершился, чуть ли не через весь зал изобразил сестре жесты, какие можно было бы расшифровать как «прости, дорогая, меня забирают, я полетел», и Венди лишь развела руками в ответ. * – Милая, - Джеймс, как обычно, валялся в постели с книгой перед сном, а Венди, как обычно, ещё размякшая после долгой ванны и уже блистательная после своего капитана, растянулась, голенькая, рядом и подставляла попку под искусственные пальцы, что почёсывали её и любовно пошлёпывали, – я тут подумал кое-о-чём… Издав не то протяжное мычание, не то мурчание, Венди потянулась и, шевелясь с большой ленью, придвинулась к Джеймсу червячком, чтобы достигнуть с ним максимального контакта от своего носа до самых кончиков пальцев ног. Джеймс умильно над ней хохотнул, прижал её к боку посильнее. – М-м-м-м-хм, - сонно буркнула девица откуда-то у него из-под мышки, – Я согласна. Джеймс так и прыснул, отложил книгу, по-хозяйски перевернулся и укрыл девчонку своим телом. – Ты же не знаешь, что я собираюсь сказать… - хохотнул он, – Я, может, и не думаю ничего предлагать, а просто мыслями желаю поделиться… – Ты скзл «мжет». Знчт сбраешься, - неразборчиво ответила ему Венди, и было слышно, что она улыбается. – И что, ты сразу согласна? Подмышка сладко вздохнула, и Джеймс приятно поёжился, обнял Венди, достал её из-под себя, точно какую-то куколку, привычно устроил на плече. Венди приподнялась, чтобы он получше мог её разглядеть. – Видишь надпись у меня на лбу? - шутливо постучала она по своей взъерошенной чёлке, – Сейчас я на всё согласна, мой капитан. – Крошка… Джеймс затрясся от смеха, сложил блистательную обнажённую леди обратно под себя, перекинул через неё ногу и руку, чтобы она хорошо знала, что он укроет её от всего и всех в мире, сам улёгся поудобнее и, зевая, сказал: – Я подумал… может… ну… хм. М-да, прозвучит это, наверное, так себе. Но я, в общем, скажу, как есть. Я подумал, может, мы с тобой сходим в гости к Лилии и Клэр? То есть, я-то с Клэр вообще не знаком, а Лилия, я говорил тебе, терпеть меня не может и, уж конечно, она меня не приглашает… но мне, если честно, стыдно перед ней после того, что ты рассказала насчёт их сына… и я бы хотел как-то, не знаю, извиниться, наверное. Этот мальчик, я помню, он твой фанат… и… – …и ты хочешь, чтобы я побыла неким задабривающим элементом? Подкупила твою бывшую через сына, чтобы она простила тебе твои дерзкие шуточки, ха-х? - глухо усмехнулась Венди, плотно прижатая Джеймсом к кровати. – Звучит ужасно, но – да, - заключил он, приподнимаясь, чтобы Венди не задохнулась. Венди глотнула воздуха, а потом сцепила руки у Джеймса на лопатках и вернула его обратно к себе. – Вы, мистер Роджерс, хам и эгоист, - выразительно, насколько это было возможно, произнесла она голосом Я Дарлинг, – А ещё Вы – хороший человек. Я говорила Вам, что Вы хороший человек, мистер Роджерс? Ты хороший, Джеймс. По-моему, это прекрасная идея. Да, я согласна. Подружу тебя с твоей бывшей, ха-ха-ха-ха! Джеймсу аж пришлось посопротивляться, чтобы приподняться на локтях, отстраняясь от Венди, так как она никак его не пускала, и посмотреть на неё внимательно. Едва ли не дремлющая, нагая девица взглянула ему в лицо из-под полуприкрытых век, обняла себя, пряча грудь, неразборчиво посетовала на то, что ей холодно, и что человек-батарея обязан сию секунду вернуться на место, а не заниматься глупостями вроде пустого созерцания тела, которое ему дозволено трогать и – греть всяческими способами, а когда человек-батарея никакими конкретными действиями на это заявление не отреагировал, Венди показала ему язык, закрыла глаза и перевернулась на бок, шаря перед собой рукой в поисках одеяла. – Я люблю тебя, - они сказали это одновременно, Венди с шутливо-обиженной интонацией, Джеймс – преданным шёпотом, потом оба одинаково хохотнули. – Люблю, - повторил Джеймс, укладываясь позади Венди так, чтобы повторять контуры её тела, и девчонка сразу же приласкалась к нему попкой, – Люблю. Лилии Джеймс позвонил на следующий же день. Та чуть не упала, когда в обед, случайно сидя в той самой кофейне The Association, увидела входящий от Джеймса: он ни разу с тех самых пор, как она бросила его в колледже, не звонил ей, всегда писал, крайне редко отправлял голосовые и, вообще, практически не общался с ней, использовал мессенджер только по делу, а мучил её лишь при личных встречах. Лилия думала проигнорировать звонок, но решила, что раз Джеймс звонит, значит, дело, наверное, срочное… – Роджерс, - холодно сказала она в трубку и тут же ударила себя по лбу, ожидая, что Джеймс ответит ей что-то вроде «м, милая, ты примеряешь мою фамилию» или «о, дорогая, тебе очень идёт так представляться». Но Джеймс ответил: – Здравствуй, Лилия, - и прозвучал приветливо, вежливо и недвусмысленно. Разрез глаз у Лилии сделался очень похожим на европейский, она поморгала. Промолчала. Джеймс тактично поинтересовался, есть ли у неё пара минут на этот звонок, не отвлекает ли он её от каких-либо дел. – Говори… - сухо предложила она. – Прошу прощения, что звоню, мне показалось, что так проще будет объясниться, - прозвучало в телефонной трубке, и Лилия уронила чайную ложку на слове «объясниться», – Позволь сразу предупредить, что это не розыгрыш, не очередная моя дурацкая шутка или какая-нибудь замысловатая выходка. Я хочу перед тобой извиниться. Вёл себя все эти годы, как идиот. Наверное, глушил таким образом старую обиду и… ну, увлёкся. Прости меня. Я слышал, что ты с мисс Дарлинг познакомилась… удивительное дело, конечно, на другом краю света! И я от неё же знаю, давно уже, что она пишет для тебя и Клэр аудиокниги… – Для Даниэля, - поправила его Лилия, просто чтобы хоть что-то сказать, так как резко засомневалась, что всё ещё может говорить. – Да. Я… так вышло, что я… ну… знаю про его недуг. Ради бога, не подумай лишнего, я ничего не выпытывал, я узнал случайно, ещё когда мы с Венди только позна… – Выпытывать не в твоём стиле, - процедила Лилия, не особенно понимая, злится она на Джеймса или ей нравится положение, в которое он угодил, – в твоём стиле – пытать. – …познакомились. Чёрт. Да, ты права. И мне жаль. Я дурак. Звоню, в общем, за тем, чтобы сказать, что понимаю, что я дурак. И чтобы извиниться. Наши с тобой прошлые дела давно прошли. А шуточки… я сейчас только понял, что они неуместны в том случае, когда смешно только одной стороне, а другую они травмируют. Прости меня, Лилия. Честное слово, мне очень жаль. Минуту или даже две Лилия молчала, глядя, как на айфоне бежит таймер разговора, и Джеймс мудро ждал её ответа, не прощался, не клал трубку, не спрашивал «алло?», делая вид, будто думает, что на линии неполадки со связью, чтобы поторопить собеседницу. Тоже молчал. – Так, - вздохнула в итоге она как-то строже, чем планировала, – Слушай, Роджерс. Я в шоке. У меня через пятнадцать минут заканчивается перерыв. Ты… ты дурак. И засранец. И ты молодец, что позвонил. Я пока тебя не прощаю, процесс не быстрый, видишь ли, но я чувствую, что не сержусь. Это хорошо для тебя, наверное. Если ты правда хочешь наладить отношения, прекрати, пожалуйста, называть меня Лилией. Я Лили. – Лили, - послушно повторил за ней Джеймс, и Лилия услышала, как он вздохнул с большим облегчением, – Чёрт. Мне надо привыкнуть. Я привыкну. Если вдруг с первого раза не справлюсь, и твоё полное имя проскользнёт в разговоре, знай, пожалуйста, что это не со зла. – Хорошо. Однако. Что-то подсказывает мне, Роджерс, что на этом наша беседа не заканчивается. Я права? Ты ещё что-то хотел? Выкладывай, пожалуйста, быстрее, чтобы у меня осталось ещё минут десять на прийти в себя. – Права, - был виноватый смешок на том конце провода, – Я… ну… ох, ну ты же знаешь меня. Я всё продумал. Подстраховался. И… ну… ох, короче! Как насчёт того, чтобы мисс Дарлинг познакомилась с Даниэлем? Да, я понимаю, что это выглядит, как подкуп. Но ему ведь будет приятно? А, значит, и тебе с Клэр тоже? Это не подкуп, Лили, вернее, подкуп, но только потому, что я искренне хочу загладить вину и сделать для тебя что-то хорошее. Если моя идея добра тебе не принесёт, то, пожалуйста, откажи мне и просто прими моё обещание никогда больше не терзать тебя гадкими шуточками. Последовала ещё минута тишины. – Некоторые были смешными, - отстранённо сказала Лилия после паузы. – А..? Прошу прощения? – Шуточки, Роджерс. Некоторые шуточки были смешными. Ты говнюк. И хитрец. И я не упущу шанс потому, что знаю, что Даниэль будет в восторге… и эта твоя мисс Дарлинг… она, похоже, просто чудо. – Чудо, - подтвердил Джеймс. – Ты её ни капли не достоин. Или достоин… ты… пират! Я посоветуюсь с Клэр для начала… Чёрт возьми, Роджерс. Я всегда знала, что ты не плохой, просто ведёшь себя отвратительно и думаешь, что тебе это идёт… тебе это и идёт, к слову. Но мне, если честно, было до жути обидно, что ты так много лет не можешь меня простить. Ты прости меня тоже, я понимаю, что тебе нелегко тогда пришлось. Мы поговорим об этом как-нибудь, если захочешь. Я сказала тогда, что хочу остаться друзьями, и это моё желание всё ещё имеет вес. Всё, мне на прийти в себя остаётся всего пять минут, это мало. Пока, Роджерс. Спасибо, что сделал этот шаг и позвонил. Я тебе позже напишу. Хорошего дня. Джеймс думал, что Лилия тут же повесит трубку, но, когда звонок не прервался, сказал в трубку осторожно: – Хорошего дня. И ему показалось, что Лилия довольно фыркнула перед тем, как сбросить звонок. В офисе дел у Джеймса сегодня было немного, созваны по зуму он перенёс на завтра – странно себя ощущал, не хотел в таком состоянии вести переговоры, думал спуститься к Альфу, но в итоге набрал Венди. – Счастье моё? Ты звонишь. Что-то случилось? - засеребрился её любимый голосок. И Джеймс, предварительно уточнив, может ли Венди уделить ему время, вкратце пересказал ей беседу с Лилией. – Я полный ноль в понимании этой жизни, - заключил он, и Венди так и видела, как он чешет затылок протезом или поправляет хвост, если завязал хвост, – Всё закончилось тем, что она передо мной извинилась. – Джеймс! О! - радостно воскликнула Венди, – Я… э… поздравляю тебя? Это… большой шаг! Здорово! Ну… да, нормальным людям свойственно приносить извинения, если они чувствуют, что могли кого-то как-то задеть, даже неумышленно. Тебе, наверное, надо квартир-Мейсону об этом рассказать… – Я и намеревался пойти к нему, - ухмыльнулся Джеймс, – Но набрал сначала тебя. – Потому, что я твой маленький терапевт? Ха-ха! Если пойдёшь, спроси у него, пожалуйста, примет ли он меня. Так и что, мы, значит, поедем в гости? – Пока не знаю, сладкая. Лили сказала, что посоветуется с женой. – Значит, поедем! Мадам Поззи – божий одуванчик! – Господи. Божий одуванчик – ты, любовь моя. А насчёт Альфа считай, что я уже договорился. Я скину тебе его телефон. Венди договорилась созвониться с психологом JR в среду, это был первый день марта, она даже специально поменялась с Дженни, так как свободный час у мистера Мейсона был в десять часов утра (для Венди – несусветная рань), и Венди предполагала, что будет не в лучшем состоянии для прямого эфира. Джеймс предупредил Венди, что Альф большой профессионал в своей сфере, но также – человек особенный, со своими методами, подходами и манерой общения, ожидала чего угодно, но когда загорелый и худощавый мужчина с до абсурда квадратным, будто его по линеечке начертили, однако не лишённым определённого шарма лицом поздоровался с ней, используя обращение «милая мисс Капитан», Венди чуть не упала со стула. – Э… здравствуйте, мистер… квартир-Мейсон, - быстро нашлась она, неожиданно обнаруживая, что начало разговора не смущает её а, скорее, веселит. – Ох-ха-х! Квартир-Мейсон! Стало быть, Ваша работа, да, мисс Дарлинг? У нас тут в JR принято раздавать всяческие выдуманные должности и морские прозвища… Выходит, Вы придумали одно и для меня! Ха-ха! Не ожидали, наверное, что наш с Вами сеанс так начнётся? Я люблю как-то сразу разрядить обстановку и сразу имею таким образом возможность посмотреть, как отреагирует собеседник… с Вами, думается мне, мы найдём общий язык! Венди поулыбалась, решила, что «подход» квартир-Мейсона ей нравится, призналась, что ожидала увидеть на его месте типичного специалиста в очках с серьёзной понимающей миной, и сказала, что, да, такой формат общения её вполне устраивает. – Хорошо, я рад, мисс Дарлинг. Могу я задать вопрос, прежде чем проговорю некоторые нюансы и, скажем так, правила относительно этой и, если Вы найдёте меня эффективным и подходящим, будущих сессий? – Конечно, мистер Мейсон, прошу Вас, - добродушно улыбнулась ему Венди. – Скажите, Вы раньше имели дело с психотерапией? Посещали тренинги личностного роста, какие-нибудь группы, семинары? Проходили личную терапию? Поделитесь, пожалуйста, любой информацией о своём прошлом опыте, какую посчитаете нужной. – Всё, что Вы назвали, - кивнула Венди и стала загибать пальцы, – тренинги, да, основных было три. Вернее, один в три этапа. Семинары – не посчитаю даже! Много! Ещё была одна группа, недавно. Скажем так, тематическая… по определённой направленности. Тема для какой-нибудь будущей сессии… Личная терапия – мало. Начинала давно, нашла хорошего специалиста, но она, к сожалению, прекратила работать, в декрет ушла и – не вышла, сменила сферу. Вот, попробую теперь с Вами. – …то есть, из всего вышеперечисленного я могу сделать вывод, что Вы в терапии человек достаточно опытный, - квартирмейстер снова улыбнулся, дождался от Венди ответного позитивного выражения и продолжил, – Тогда Вам, мисс Дарлинг, известно, я думаю, что я предложу Вам в первую очередь? – Называть Вас Альф и на «ты», - ответила она голосом отличницы, – Да? – Верно. Комфортно так? – Да. Меня можно звать Венди и тоже на «ты», я люблю общаться так, так удобнее. – Прекрасно. Поехали дальше? Немного правил и нюансов, и мы начнём. Кэп, я уверен, сказал, что я вмешиваю в классическую психологию некоторые авторские методики. Ты можешь давать обратную связь. Всегда. В любое время разговора. Если что-то комфортно. Если что-то некомфортно. Со мной можно проговаривать вообще всё. Можно даже послать меня матом куда подальше, если тебе это потребуется. Это первое. Второе: так сложилось, что я знаю Кэпа и, более того, могу называться его другом, это может тебя смущать, если ты решишь обсудить со мной что-то из личных отношений. Здесь ориентируйся, пожалуйста, на свои ощущения. Я связан с тобой тайной конфиденциальности, это моя профессиональная этика, ни одного слова не вылетит за пределы этого зума. Но выбор, во что посвящать меня, а во что нет, остаётся за тобой, и я буду уважать его в любом случае. Третье: тоже к вопросу о конфиденциальности. На своё усмотрение можешь называть или не называть в разговоре со мной любые имена, обозначать или не обозначать любых личностей. Я ничего не разглашаю, не записываю, никому ничего не передаю. Ты медийная, я понимаю, что могу услышать от тебя какие-то… личные детали о разных персонах. Сегодняшний наш разговор будет, так сказать, пробным, чтобы ты поняла, смогу ли я быть для тебя полезным в принципе, а дальше – я пришлю тебе договор, в котором подробно будут прописаны все пункты, защищающие твою конфиденциальность. – Альф, - обратилась к нему Венди серьёзно, – спасибо, что сказал об этом, я собиралась много спрашивать на эту тему, но… информация исчерпывающая. Мне всё понятно. Да, на данном этапе меня всё устраивает. Можно я буду пить чай? Время для меня раннее, пытаюсь привести себя в бодрость духа… – Можно, - просто ответил Альф без лишних пояснений, – Скажи, пожалуйста, ты решила встретиться со мной с каким-то конкретным запросом? Есть что-то, в чём хочется разобраться? – Работы со мной непочатый край, но, в общем, да… Джеймс тебе не говорил? Альф в экране планшета мило склонил голову, превращаясь из квадрата в ромб, улыбнулся. – Венди, - сказал он, – правила работают и в обратную сторону. Я не разглашаю то, что говорил мне Кэп. Ты можешь рассказать мне, что он говорил тебе, так – да, но что он говорил мне – я не расскажу. И ему не расскажу, что говоришь мне ты. Смешливо стукнув себя по лбу, Венди похихикала: «ну, точно, глупо было с моей стороны, я просто не подумала, прости», а потом сделалась серьёзной. Вздохнула. – Мой ответ – да. Есть конкретный… запрос… ситуация… э… хм, нет, не так. Конкретный человек. Который заставляет меня чувствовать… странное. Сомневаться в себе. У нас с тобой сегодня пробный сеанс, поэтому я сегодня не буду называть его имени. Скажу так, это… молодой человек… с которым у меня… случилась… ох. Не знаю даже, как назвать. Сказала бы «интрижка», но я вообще не интриганка, плюс, было серьёзное влияние внешних факторов. И он… ведёт себя… ведёт… чёрт, я не понимаю даже, как это всё описать, если честно. – Ты хотела бы разобраться в нём или в себе? – В нём. Я никогда раньше не встречала таких, как он. И хотела бы понимать, несёт ли он угрозу, как следует правильно себя с ним вести. Мне кажется, если я разберусь в нём, то разберусь и в своих ощущениях на его счёт. – Ты можешь, например, рассказать мне одну-две ситуации подробно. Что тебя смутило, что вызвало ощущения, о которых ты говоришь. Какие это ощущения. Чувствуешь ли ты себя подавленной, или вдохновлённой, или испуганной..? Или как-то ещё по-другому? Венди рассказала три ситуации. Знакомство и история с таблетками в коктейлях (но что именно это была за вечеринка – не упомянула, осветила лишь основные детали); встреча в гнезде, когда Питер Пэн пригласил её лететь в Лос-Анджелес, и тоже не выдала ни название города, ни другие очевидные подробности; про признание в любви тоже рассказала. – Что же касаемо моих чувств, - подытожила она, – я в тотальном смятении. Когда мой разум спокоен, я вижу всё, что этот человек творит, и творит умышленно, оцениваю его поведение, как ненормальное, понимаю, что он манипулирует мной и, судя по всему, вообще всеми вокруг себя. Но когда я рядом с ним… я, как будто, в зазеркалье. Не проходит и минуты, как я умудряюсь оправдать любой его поступок, объяснить себе все причины и следствия, найти их весомыми и, знаешь, как будто путаюсь в этой паутине, верю каждому его слову. Он и не обманывает как будто… Всё так ладненько говорит… разделяет мои взгляды на жизнь, старается вести себя уважительно. Может, я всё придумываю, может, он просто не понимает, где границы, такой человек, открытый, дурашливый, не умеет различить, что можно делать, а что нельзя… – А как ты себя чувствуешь, когда рядом с ним? – Как олень в свете фар. Стою, таращусь, жду, когда меня размажут. – Так твоё тело реагирует на угрозу, Венди. Бей, беги, замри, слышала про такое? – Вскользь… В приятной и деликатной манере Альф поведал Венди про рептильный мозг и древние реакции на стресс, интересно рассказал про работу рефлексов и инстинктов, создавая впечатление, будто ведёт какую-то любопытную познавательную лекцию, а не сеанс психотерапии. – Самое главное, что нужно знать, Венди, это то, что тело никогда не обманет тебя. Мозг – да, тот, который посложнее рептильного, которым мы большую часть времени и пользуемся. Он у нас большой выдумщик. И большой лентяй. Непременно подчеркнёт то, что ему выгодно, а то, что не выгодно, скроет, спрячет. Тело намного умнее. Оно считывает угрозу. Посылает тебе сигналы, ускоряет или замедляет сердцебиение, вызывает разные ощущения, болеет, паникует, это в крайних случаях уже, конечно. Всегда смотри на своё тело. Угроза там, где ты чувствуешь страх, неуверенность, непонимание, даже если мозг упорно говорит тебе, что всё в порядке. Слушай тело. Оно – лучший ориентир. Можешь расценить это, как упражнение, домашнее задание: при общении с разными людьми обращать внимание на то, что проживает в этот момент твоё тело. Возникают ли в нём какие-то блоки, напряжения, зажимы. Попробуешь? – Попробую. – И, Венди. Я тебе сейчас скину ссылку на пару книг. Они коротенькие, но помогут тебе с тем запросом, что ты мне озвучила. Ты знакома с таким понятием, как «эмпатия»? – Да. – Хорошо. Есть люди, способные проявлять эмпатию друг к другу. А есть – другие. Они с эмпатами живут на разных уровнях бытия. Применять критерии одних к другим – не получается, не срабатывает. Вы с этим молодым человеком, судя по тому, что я сегодня услышал, на разных уровнях. Но я не примусь сейчас же судить и навешивать ярлыки. Просто скину тебе пару книг на эту тему. Давай мы поступим так: ты прочитаешь их, как будет время. Не спеши, читай медленно, вдумчиво. Постарайся не делать поспешных выводов. Упражнение насчёт тела запомни, потренируй. Я напишу тебе через неделю, уточню, как дела, и ты тогда скажешь мне, увидимся ли мы с тобой на сеансе ещё. Хорошо? – Ну… да, хорошо… Спасибо, Альф. Было… полезно. И комфортно. Я не заметила даже, если честно, что час прошёл, хотя уж часами-то я привыкла мерить время, как никто другой, ха-ха! Скажи, пожалуйста, я должна тебе… – Ничего, - с улыбкой перебил её Альф, – нет, нет, не потому, что Кэп всё оплатил, а потому, что я в JR оклад получаю, если тебя волнует меркантильная сторона вопроса… то есть, это, как бы, не частная терапия, а, скажем так, служебная. Я принял тебя в своё рабочее время, то, которое осталось свободным от наших сотрудников, и оно будет мне оплачено. – А… о. Я поняла. Ну… а отблагодарить как-то я могу? Есть у тебя Инстаграм? Я с радостью оставлю в сториз хороший отзыв, отмечу… – Давай так. Мы это решим через неделю. Окей? А ещё лучше, сеансов через десять, если продолжим. Тогда это будет честно! – Хм. Ну, хорошо! Спасибо, Альф. Книжки жду! Хорошего тебе дня! – И тебе, мисс Капитан, всего доброго, пока! Венди посмеялась в экран, кивнула, отключилась. Хотела вернуться в спальню подремать, но решила, раз уж сессию с Альфом она не закончила вся в слезах и соплях, как это часто бывает после терапии, то можно заняться какой-нибудь работой, отчитать и выучить имена гостей на следующие выходные, подумать над новыми интерактивами. Вспомнила, что обещала пиарить Куксона, а фактически выкладывала Непогоду и Немца всего один раз. Джеймс вчера как раз привёз от Евкрата закуски и пару бутылок пива с его пивоварни, Венди достала фирменные пакеты, красиво разложила всё на барной стойке, поснимала, отметила. Куксон, как будто, ждал уведомления от неё, ответил в ту же секунду, выслал тонну огней, сердец, влюблённых рожиц и прочей восхищённой ерунды, совершенно не свойственной его внешнему виду и манере поведения, а также – скользящей на грани приличия. Следовало бы, наверное, приструнить Куксона, но бедняга Евкрат был во всех этих комплиментах так неумел и безнадёжен, что Венди только поулыбалась, лайкнула один, самый, на её взгляд, безобидный смайлик и вместо ответа выложила историю, в которой рассказала, что Немец – человек вежливый, он поставил себя в конец названия своего собственного ресторана, так как Непогода, по его словам, уже жила в Лондоне задолго него. Немец, похоже, был просто счастлив, незамедлительно выслал ей вторую тонну сердец и огоньков. «Как прошло?» - сверху всплыло сообщение от Джеймса, – «Я домой скоро, изменились планы, канадцы перенесли созвон на завтра. Можем сегодня съездить к Лили и Клэр, если ты в настроении. Лили написала, что Клэр чуть не лопнула от радости…» «Привет», - напечатала Венди, – «Поехали. Прошло хорошо, намного лучше, чем я ожидала. Спасибо!» Джеймс пообещал забрать Венди через час-полтора, и она с удовольствием потратила это время на себя: появлялась в ванне, поухаживала за волосами, за кожей, перебрала три-четыре образа, решая, что бы лучше надеть, и с любопытством наблюдая за своими ощущениями. Познакомиться с бывшей Джеймса… то есть, фактически они-то уже познакомились, но теперь – познакомиться официально… это было… интересно. Плюс, её ожидало ещё знакомство с Даниэлем… Венди была далеко не мастером по общению с детьми, никогда не понимала, надо ли их обнимать и тискать, если они маленькие, и как с ними вести разговор, если – юные. Всегда терялась. – Счастье моё? - спросила она у Джеймса уже в машине. Сегодня он был за рулём GLE, а Венди сидела на пассажирском и поглаживала кисть с перстнями, если та ложилась отдохнуть на рычаг. – М? – Посоветуй мне… как мне лучше себя вести? То есть… ну… встреча будет, понятное дело, немного неудобной, это ничего, мы поговорим о погоде, обсудим работу, найдём общие темы, в крайнем случае – я буду рассказывать радийные и концертные истории, коих у меня бесконечный запас. Но мне же ещё надо будет пообщаться с Даниэлем… я совершенно не представляю, что ему говорить. Он уже не маленький. И ещё не взрослый. И… он особенный… я не знаю, насколько. Ты же как-то взаимодействуешь с детьми своих партнёров, если тебя зовут погостить… Подскажи мне..? Стальные пальцы нырнули в отверстие на рейке руля, сжались покрепче. Кисть перебралась Венди на колено, тоже посжимала его – нежно. Джеймс улыбнулся. – Ха-х… моя милая. Ты нервничаешь, да? – Не знаю. Ну, может, немного, от меня ведь зависит выполнение миссии «Примирение»… чувствую какую-то ответственность. А ты нервничаешь? – Хм. Скорее нет, чем да. Думаю о том, что хуже, чем есть, точно не будет, ха-х! Не уверен, что могу дать дельных советов. Обыкновенно все дети меня терпеть не могут, что-то во мне отталкивает их. Даниэль… ему одиннадцать, да? Я запомнил. Это взрослый уже. Ты вполне можешь рассказывать свои истории и ему. Он пацан, ему точно будет интересно про радио. Покажи ему голос Я Дарлинг, расскажи, как ты включаешь его, предложи озвучить что-нибудь, что он выберет. И он, я уверен, будет более, чем счастлив. Тут Джеймс как-то хитро ухмыльнулся, сверкнул на Венди одним глазком на секунду и шутливо продолжил: – Только сильно не увлекайся! Одиннадцать – взрослый! Понимаешь? Помнишь, как твой голос действует на… взрослых мальчиков… Испустив сначала возмущённый возглас и пихнув хохочущего Джеймса в бок, Венди сощурилась и промурлыкала в самой непристойной манере: – Взрослых… сорокалетних… мальчиков..? - завибрировал низкий голос Я Дарлинг с придыханием, и Джеймс, который уже тысячу раз слышал его, всё равно приятно поёжился, ощущая, как бархатный звук обнимает всё его нутро. – Да… - кивнул он, облизываясь. – И… - Я Дарлинг зазвучала ещё более соблазнительно, – как же..? Возбуждает..? Вызывает… мысли… желание… состояние..? – Всегда… – Звучит… как в кино… только наяву..? – О, да… – Неприличном кино..? Для взрослых..? – Для взрослых… – Взрослому мальчику интересно было бы посмотреть… кино… с озвучкой… наяву..? Удивляясь собственной развязности и неожиданно накатившему игривому настроению, Венди, одетая в симпатичное платьице серо-голубого цвета, медленно подняла подол юбки, демонстрируя любимые чулочки на подтяжках, и разомкнула ножки. Джеймсу пришлось собрать в протез всю свою волю, чтобы не отвлечься от дороги. – Венди… - вздохнул он, – ты издеваешься..! Пальцы отправились теребить ленточку у чулка, но Венди перехватила бесстыжую руку и положила её на руль. – Водителю не следует отвлекаться от дороги, - голос прозвучал нравоучительно шутливо, – Однако… водитель может рассказать, какое кино он хотел бы посмотреть… с каким сюжетом… а я… покажу его дома… но… – Чёрт! Но..? – Но сценарий… отрепетирую сейчас… И, оценивая трафик в городе, как «спокойный», баловница-Венди совсем задрала юбку, села так, чтобы Джеймсу было видно её трусики краем взгляда. – Чёрт! Чёрт! Венди! – Помнишь… как мы с тобой первый раз поцеловались… м? Как со мной… случилось кое-что… и как ты первый раз вёз меня к себе домой… – Чёрт! Да..! Ты… бессовестная… – Просил помучить тебя… рассказать тебе о тебе… – Венди-и-и-и… - Джеймс откровенно на неё зарычал. – М-м-м… да… ты был так возбуждён… так сильно… я только и знала, что глядела на тебя и мечтала… стать поскорее твоей… Зажёгся красный. Джеймс тормознул резче обычного, и Венди с самой лукавой улыбкой на лице быстро выставила предупредительную ладонь, чтобы он не удумал превращаться в пирата и нападать на неё. – Водителю не следует отвлекаться от дороги, - сладко напомнила она, и Джеймс заскулил, но оскалился в предвкушении, руки от руля не убрал, принял правила игры. – Хочу смотреть кино, - прошипел он и снова облизнулся, – Покажи… кино… Сама не своя от вожделения, Венди сдвинула трусики в сторону. Показала. – Нравится? - она приласкала сама себя. – Влюблён… – И возбуждён… – Тоже… Загорелся зелёный, Джеймс тронулся тоже резче обычного, Венди несдержанно ахнула. – Ах! О..! Это… был не вопрос… - голос Я Дарлинг дрогнул, сквозь него послышалась настоящая Венди, – я вижу, что ты возбуждён… и в сценарии сразу сбой… потому, что я хочу тебя и забываю всё остальное… В ответ донёсся пиратский смешок и, пока Венди не успела опомниться, мужская кисть мимолётно пощекотала её между ножек. – Ах! О! – Нет уж, милочка… - с выражением лица, как у самого дьявола, Джеймс убрал руку и, изогнув бровь, методично облизал с пальцев райское девчоночье благословение, – Я включил кино… изволь проиграть его до конца… Сценарий будет такой: для начала ты снимешь трусики… совсем снимешь… положишь их мне в карман, чтобы я мог вернуть их тебе тогда, когда посчитаю нужным… давай, приступай… Это нравилось Венди в Джеймсе до безумия. Играть с ним задумывала всегда она, провоцировала его, дразнила, а потом – сама всегда становилась жертвой и подчинялась, а Джеймс, капитан, отбирал у неё бразды правления и до конца контролировал игру сам. Она сглотнула, отстегнула чулочки, приподнялась, неторопливо спустила с себя бельё, предлагая по пути насладиться зрелищем: голые женские ножки, юбка задрана, трусики у колен… Джеймсу пришлось принять более удобную позу, чтобы не слишком скрежетать зубами. Он попросил Венди пристегнуть чулочки обратно, она сунула трусики ему в карман джинс и – повиновалась. – Вот так, - похвалил её Джеймс, запихивая бельё поглубже, чтоб не торчало, – Теперь… ты будешь ласкать себя. Так, как это бы делал я. Как это бы делал я? – Ты бы делал медленно… чтобы я мучилась… – Верно. Э… сколько там сейчас времени..? Без двадцати..? Так. Поедем длинной дорогой. Давай, крошка, ласкай себя, не спеши… и рассказывай мне о том, какой сценарий хотела бы ты. Можешь своим голосом, ха-ха! – Джеймс… ах… ну… ах… чёрт, вот же чёрт… ну… ладно… ох..! Почти все мои сценарии… связаны с JR… – Вот как? Тебе нравится, когда мы делаем это у меня в кабинете?.. Создаётся иллюзия, что кто-то может ворваться и застукать нас, как юнцов, да..? Хм… мне тоже нравится в кабинете – но по другим причинам… буду чаще приглашать тебя на Весёлый Роджер, маленькая моя распутница… – А… по… каким… причинам… нравится… тебе..? - выдохнула Венди, изгибаясь себе навстречу, наблюдая, как Джеймс подсматривает за ней. – Ха! Нет, ласточка… сейчас мы слушаем твой сценарий… так запланировано в моём кино… – Ах! Ах! Джеймс! Чёрт… ну… ах! Да! То есть… нет..! Не в кабинете… я представляю себе… не в кабинете… – Не в кабинете?.. Хм… а где? – В приёмной… где Джун… где диван… – Где Золушка? – Да, да!.. Всё… из-за неё..! Из-за..! Золушки..! Чёрт..! – Милая. – А! А..? – Ты ускорилась. Давай помедленнее. Я бы ласкал тебя медленно, помнишь? Венди прохныкала что-то невнятное, выгнулась сильнее, чуть свела ножки, посмотрела умоляюще-вопросительно, и Джеймс кивнул – разрешил. Она восстановила медленный ритм. Чуть не завыла – так, разумеется, было намного мучительнее. И намного приятнее. – Джеймс… м..! М..! М… я уснула тогда… ты… уснул тоже… но… я проснулась первая… за минутку до тебя… – Да-а? - искренне удивился Джеймс, – Ха! Я не знал! Старался тебя не разбудить… такая ты тогда была… чудо просто… – Я проснулась… да… ах! Ах! Не сразу поняла… потом… поняла… представь… мы были тогда… на «Вы»… я… была уже влюблена… и тут… я просыпаюсь… лежу прямо на… - Венди выразительно и жадно глянула на то место, которое Джеймс вынужден был время от времени поправлять, – на тебе… обнимаю твою ногу… носом упираюсь в живот… ах! Ах! Ах! Чёрт!!! Джеймс, Джеймс! Можно… можно я ускорюсь..? – Нет, - просто ответил ей Джеймс, самодовольно ухмыляясь, – Ладно, можно, чуть-чуть. Чёрт. Ты очень аппетитная, моя крошка… я хочу тебя трогать… но не буду. Ты – кино. – М-м-мф! А-а-ах! Спасибо! Да… да… я проснулась… поняла… ты… проснулся тоже… тоже понял… и, Джеймс! Ах! Ах! Чёрт! Ты… воодушевился! Я..! Почувствовала! Ты отстранил меня сразу же и потом сидел тихо… я делала вид что сплю… но… я… ах! Ах!!! Я… фантазирую..! До сих пор!!! Как ты бы… мог меня… разбудить… там… на диване… понял бы, что я не сплю, догадался бы, что я возбуждена, как сумасшедшая… погладил бы меня… нежно, как ты всегда делаешь..! Спустил бы… лямочку платья… потрогал бы…везде, везде бы потрогал!!! Расстегнул бы брюки… Чёрт, чёрт, всё, я всё!!! О-о-о-о-чёрт-о-чёрт-о-чёрт-о-чёрт..!!! Очень удачно снова зажёгся красный, и Джеймс срочно нырнул к Венди рукой, чтобы она подольше покачалась на волнах высшего наслаждения. Любовно и вожделенно вздыхая, покусал её за ухо, порычал в него же с какими-то прошлыми комплиментами и яркими обещаниями. Потом отклонился обратно на водительское и выдохнул: – Бессовестная. Венди устало захихикала. – Как джентльмен, я обязан предложить своей даме платок… - он ещё немного поиграл с ней, восторженно утопая в прозрачном женском удовлетворении, – Но я сегодня не в костюме, так что предложу салфетку… – Джентльмен вернул бы даме её нижнее бельё, - Венди передразнила его учтивую информацию, а потом только догадалась, что, похоже, не углядела за эротической игрой, как попалась в пиратскую ловушку, – стоп. ЧТО?! Джеймс!!! Джеймс..!!! Нет, нет, умоляю… Пожалуйста… ЧЁРТ!!! Ты… разбойник… – Да-а-а, малышка? - пальцы снова были вылизаны один за другим, и Джеймс посмотрел на девчонку не иначе, как злорадно, карман крепко зажал рукой, – Что такое? Маленькая распутница угодила в капкан? – Джеймс… молю… не заставляй меня идти так… – Почему? Никто не узнает. – Я знаю! Чёрт! Мне же… с мальчиком общаться… – Как неловко. – ДЖЕЙМС!!! Возмущённая – но и смеющаяся тоже – Венди поколотила коварного пиратского капитана, обозвала его всякими нелицеприятными словами, сообщила, что никогда-никогда его не простит и что любит его бесконечно. Джеймс был счастлив. – Я знаю, по каким причинам тебе нравится в кабинете, - мяукнула она. – И..? – Тебе нравится, что это в твоей власти, да? Что я – в твоей власти. И если я, вдруг кто зайдёт, начну прятаться и прикрываться, ты, напротив, продолжишь… брать меня… не остановишься… потому, что для тебя нет запретов. Тебе всё можно. Ты – главный. – Моя маленькая догадливая красавица, - пригладил её щёчку Джеймс. Уже когда они подходили к крыльцу Лили и Клэр, он постучал по карману и, ухмыляясь, шепнул Венди, что не стерпит, если будет знать, как его леди расхаживает без трусиков рядом с любым другим человеком мужского пола кроме него. Венди едва успела выдернуть из кармана своё бельё и сунуть его в сумочку до того, как Лили открыла им входную дверь.