Достаточно трудное руководство по счастливому браку

      Я ненавидел этого мужчину. — Докча-я, все в порядке. С мамой все будет хорошо, не волнуйся.       Как она может так говорить, когда ей явно очень больно? — Мне так жаль.       Почему должна была извиняться она? Он тот, кто причинил боль мне. Он тот, кто причинил боль ей. Я ненавидел этого человека за то, что он всегда причинял боль маме. Я ненавидел его за то, что он всегда доводил ее до слез, за то, что всегда оставлял нас без денег, за то, что всегда бил нас, и особенно за то, что заставлял маму истекать кровью. — Не нужно плакать. Со мной ты в безопасности. — Но ты не в безопасности, со мной ты или без меня…       Я ненавидел этого человека.       Я ненавидел в нем все. Его жестокий голос, его угрожающий взгляд и его огромную ладонь, которая била меня всякий раз, когда я делал что-то, что его раздражало. Его тошнотворно сладкие извинения, произносимые чтобы отговорить маму от развода, его лживые обещания впредь вести себя лучше, его временный акт "хорошего отца".       Я ненавидел его.       И я ненавидел маму за то, что она не ушла.       ..Пока она этого не сделала, и я не понял, что даже этого было недостаточно. — Я толкнула его, ясно?       И именно поэтому больше всего на свете я ненавидел себя и свое бессилие. . . .       После окончания моей смены я покинул здание так быстро, как только смог. Я почти уверен, что произвел ужасное первое впечатление, будучи слишком ошеломленным, чтобы следовать элементарным инструкциям, пролив суп на пациента и коллегу. Я провел весь день, наблюдая за ним, и благодаря этому узнал несколько вещей. И все же я просто не понимал почему.       Во-первых, он, казалось, не узнал меня. Я не знаю, было ли это проклятием или благословением.       Во-вторых, многие мои коллеги жалели его. На первый взгляд он действительно выглядел бедным и одиноким человеком, так что я понимал, почему они так к нему относились. Но осознание того, какой вред он причинил мне и моей матери, вызвало у меня легкую обиду на их поведение по отношению к нему.       Только сейчас я осознал, насколько напряженным было мое тело на протяжении всей смены. Я чувствовал себя не тридцатилетним взрослым человеком с работой и браком, а пятилетним мальчиком, который отчаянно цеплялся за ногу своей мамы, изо всех сил стараясь выжить. Я ненавидел то, что встреча с ним вызвала во мне такую сильную реакцию. Я ненавидел то, что этот человек все еще имел надо мной власть…       Может быть, вы имеете право называть это божественным наказанием. Я слишком привык к мирной жизни.       Это было простым напоминанием мира о том, что я никогда не забуду, откуда я родом. …       Может быть, мне стоит уволиться.       Продолжая расхаживать взад-вперед по парковке, я услышал громкий гудок, разнесшийся по всему помещению. Я обернулся и увидел черный мерседес. Это была машина Джунхёка, почему он был здесь?       Я направился к машине и распахнул дверь. — Почему ты здесь? — Я спросил более резко, чем планировал. Джунхёк, казалось, заметил мой странный тон и слегка нахмурился. Я не знаю, когда это началось, но этот ублюдок довольно хорошо научился считывать мое настроение. Прямо сейчас меня очень возмущал этот факт. — Моя встреча закончилась раньше. Я здесь, чтобы забрать тебя. — Я вздохнул, зная, что он, вероятно, и был тем, кто закончил ее раньше. Серьезно, он беспокоился обо мне слишком сильно. — В этом не было необходимости, спасибо. — Я устроился на пассажирском сиденье. Как раз в тот момент, когда я собирался пристегнуться, я почувствовал, как кто-то толкнул меня сзади. — Аджосси! — Хён!       Только сейчас я заметил присутствие Мии и Биё на заднем сиденье. Похоже, сегодня и они использовали Джунхёка в качестве бесплатного такси.       Биё, или Бэ Ючжун, была моей дальней родственницей по отцовской линии. По правде говоря, я бы даже не узнал о ее существовании, если бы год назад она не забралась к нам во двор в поисках улиток. Тогда ей было всего пять лет, поэтому моим первоначальным предположением было то, что ее воспитанием никто не занимался. После того, как я узнал, что ее мать была родственницей моего отца, моя догадка почти подтвердилась. Однако я сильно ошибался. Ее родители были замечательными людьми. С тех пор они делали все, чтобы поддерживать со мной связь.       Биё была всего лишь ребенком, который убегал тайком, когда только ей заблагорассудится, и, к моему удивлению, ее новым любимым местом для побега стал наш дом. После этого она оставалась ночевать всегда, когда у нее была такая возможность, как, например, на этой неделе. Всякий раз, когда она была здесь, я чувствовал, что наша семья увеличилась.. — Биё. Перестань называть его "Хёном". — Джунхёк отругал ее. — Но почему Гильюнгу можно!? — Он парень. А ты девушка.       Биё слегка наклонила голову. — Хм.. Значит, мне стоит называть тебя аджосси? — Нет! Можешь звать меня хёном и дальше! — Черт возьми, Джунхёк! Не заставляй кого-то еще называть меня аджосси.       Я слышал, как сзади хихикают Мия и Биё, и увидел, как легкая улыбка появилась на губах Джунхёка.       Верно. Теперь это была моя жизнь. Она была наполнена детским смехом и любовными перепалками между мной и Джунхёком. С тех пор, как он вошел в мою жизнь, у меня появилось много знакомых и друзей. Ни один из моих дней больше не был одиноким и ни одна из моих ночей больше не была холодной... Я чувствовал себя слишком комфортно?       В прошлом я постоянно наблюдал за подобными семьями. Тогда я очень хорошо осознавал свое место. Это было место наблюдателя, место того, кому разрешалось только наблюдать за этой сценой издалека, но только не быть ее частью. Было ли действительно нормально с моей стороны сидеть и притворяться, что я заслуживаю здесь находиться..? — Перестань делать такое лицо. — Глубокий голос Джунхёка резко прервал ход моих мыслей. — Ты.. ты даже не смотришь на мое лицо!? — Я чувствую, что ты выглядишь глупо.       Этот грубый ублюдок… — Аджосси, ты можешь купить мне новые туфли? — Внезапно спросила меня Миа. Я мог бы сказать, что она, вероятно, уже спрашивала своего оппу раньше, и он сказал ей, что у нее достаточно обуви, что было правдой. — Конечно. — Но я никогда не мог сказать "нет" Мии, даже когда чувствовал, как угрожающая аура усиливается рядом со мной. — УРА! Ты лучший зять в мире! — Я тоже хочу новые туфли! — Заявила Биё. Джунхёк издал неодобрительное ворчание, прежде чем ответить мне — Посмотри, что ты натворил. — Все, что я смог сделать, так это издать легкий смешок.       Остальная часть поездки прошла так же оживленно, и прежде чем я опомнился, мы уже были дома.       Когда мы вошли в дом, Миа и Биё побежали наверх поиграть в какие-то видеоигры, оставляя нас с Джунхёком одних на кухне.       Он рылся у меня за спиной в поисках ланчбокса, чтобы положить его в посудомоечную машину. О Боже, он наверняка увидит это сейчас. — Докча. Ты ничего не ел. — Я... я был безумно занят. Прости! Я поем сейчас... — Прежде чем я успел взять у него обед, он убрал коробку подальше от меня. — Нет, я приготовлю тебе что-нибудь горячее.       Отлично. Вот так я и потратил впустую еду и усилия, которые Джунхёк на меня потратил. Глупо, как же это глупо. — Мне жаль... — Я не думаю, что извинения могли бы улучшить ситуацию, но все же…       Джунхёк посмотрел на меня необычным взглядом. — Почему ты извиняешься? — спросил он незнакомым для меня тоном. — ...       Я не смог ответить. Я и сам не знал наверняка, действительно ли я извинялся за что-то столь незначительное или же хотел извиниться за слишком многое, накопившееся за всю жизнь. — Докча, что-то случилось на работе?       Я вздрогнул от внезапной смены темы. — Как прошел твой первый рабочий день? Я так и не спросил.       Должен ли я сказать ему..? Он мой муж, так что все должно быть в порядке.. — На работе все хорошо. Ничего особенного не произошло, обычная эксплуатация моего труда.       Все должно быть в порядке… — Такого не должно быть. Хочешь, я подам в суд на эту больницу?       Так ведь..? — Ну вот, ты опять преувеличиваешь! Такими темпами тебе пришлось бы подавать в суд на каждое медицинское учреждение, идиот.       Нет. — Тебе стоит уволиться.       В этом не было ничего важного. Этот человек просто был маразматиком, у него не было надо мной власти- — Ты такой хитрый, Джунхёк-а: притворяешься, что заботишься о моем благополучии, но на самом деле ты просто хочешь сделать меня домохозяйкой. Неужели ты так сильно хочешь, чтобы я каждый день ждал тебя и был готов, когда ты вернешься с работы? Ты такой прилипчивый и такой.. такой... нуждающийся.       И, зная Джунхёка, не было никакой гарантии, что он просто так не совершит убийство. Я даже не хотел представлять, что было бы, случись у них когда-либо хоть одна встреча. — А что, если бы и то, и другое было правдой?       Не было необходимости беспокоить его этим. — Фанатик.       Мне не следовало нарушать его покой.       Я ожидал, что к этому моменту он уже свирепо посмотрит на меня, но вместо этого Джунхёк молча подошел, притягивая меня ближе. Теперь мое лицо было уткнуто ему в грудь, и я чувствовал, как он снова и снова покрывает легкими поцелуями мою голову. Внезапно все сомнения, которые были у меня сегодня, показались мне совсем незначительными. Джунхёк был ужасен в словах, но он знал, как заставить меня чувствовать себя лучше, и даже когда я пытался скрыть свое беспокойство за некоторыми язвительными и провоцирующими замечаниями, он не обращал на это внимания. Вместо этого он был здесь, баюкая меня так, словно я был самой драгоценной вещью в мире. Я не заслуживал его. — Иди переоденься. Я приготовлю нам что-нибудь на ужин. — Я все еще не мог понять, почему он относится ко мне с такой заботой. — Ладно.. — Какими бы ни были мои сомнения, один неоспоримый факт всегда оставался неизменным. С ним я был в безопасности. Он был моим самым надежным убежищем. . . .       Иногда мне жаль, что я не могу превратить Джунхёка в маленького плюшевого мишку и таскать его в кармане. Всякий раз, когда у меня был стресс, я бы просто доставал его и щипал за щеки. Иногда - это например сейчас.       Прошло уже две недели, и хотя я действительно привык к тому факту, что он находится здесь, у меня все еще были трудности с утренним распорядком. Это было первое действие в дневном стационаре пациента, поэтому оно должно было быть выполнено с максимальной тщательностью и вниманием. И я ненавидел необходимость делать это для него. Я действительно пытался, по крайней мере, перевестись в другой отдел, но когда я не смог назвать своей начальнице достаточно веской причины (поскольку я отказываюсь говорить о своем прошлом), она не отпустила меня. — Твои коллеги любят тебя! Ты единственный мужчина-медбрат в этом отделении, ты не можешь лишать их этого удовольствия! — таковы были ее аргументы. Эта женщина по имени Персефона действительно была странной дамой. Половину времени она разговаривала со мной не как начальник, а как любящая тетя. Я знал, что ее муж был главой дома престарелых, поэтому даже не осмелился протестовать. — Температура воды нормальная? — И вот я здесь, вытираю спину человеку, которого ненавижу больше всего.       Он не ответил и я воспринял это как знак продолжать. Чем больше времени мне приходилось проводить с ним, тем больше росло мое раздражение. Вдобавок ко всему, был один-единственный вопрос, на который я просто не мог ответить, сколько бы я об этом ни думал.       Только как? Как мог такой жалкий человек причинить такую боль мне и моей матери? Несмотря на то, что я был вынужден заботиться о нем в моем нынешнем положении, я бы солгал, если бы сказал, что сам не искал его довольно часто. В первый раз, когда одна из моих коллег указала на то, что я проявляю к мистеру Киму особую заботу, я был очень оскорблен. Зачем мне это делать? Но после того, как она подметила это, я заметил, что она действительно была права. Если он не реагировал в течение длительного времени, это я был тем, кто шел проверить его. Когда он проливал на себя что-то во время еды, я убирал за ним. Когда его не было в вестибюле во время занятий, я был тем, кто вытаскивал его из комнаты.       Я думаю… Наверное, мне нужен был ответ на мой вопрос. Как ему удалось испортить все мое детство… Нет, я хотел знать, почему он сделал то, что сделал. И я не знаю, почему какая-то глупая часть меня верила, что я когда-нибудь смогу понять обидчика, но почему-то я был здесь! Почему-то я гнался за несуществующими ответами.       Мне понадобились бы два карманных Джунхёка, чтобы справиться с этим стрессом. Нет, дюжина карманных Джунхёков.       Мы закончили и я отвел его обратно в его комнату. Как раз в тот момент, когда я собирался уходить, этот человек сделал то, чего никогда раньше не делал. — Докча… ты, кажется, сегодня не в себе.       Он завел со мной разговор… кажется, он все еще был в состоянии составлять полноценные предложения.       К своей глупости, я ответил. — Неужели? Прошу прощения, напряженная неделя. — Я выдавил искусственный смешок. На самом деле, когда я разговаривал с ним, улыбаться или смеяться было нечему. — Проблемы с женой? — … — Извини, я не мог не заметить кольцо у тебя на пальце.       И все это время я думал, что он был просто пустой оболочкой от своего прежнего "я". Похоже, этот человек был наблюдателен, как всегда. — Все в порядке. Вы правы, я поссорился со своей парой. Только у меня муж. Не жена.       Какого черта я вообще ему это говорю!? Наверное, я просто хотел увидеть его реакцию.       И это не было ложью, я действительно поссорился с Джунхёком вчера вечером. Я думаю, стресс от работы начал изматывать меня в последние недели до такой степени, что стал слишком заметен. Джунхёк продолжал приставать ко мне в течение нескольких дней, спрашивая, не случилось ли чего, и предлагая мне взять небольшой отпуск. В конце концов, я сорвался и просто накричал на него, требуя, чтобы он оставил меня в покое, что мне не нужна вторая мать и прочая подобная ерунда.. это была действительно глупая ссора. Еще хуже было то, что он всего лишь назвал меня дураком и с тех пор перестал со мной разговаривать. Джунхёк, которого я знал, взорвался бы и огрызнулся в ответ… Я чувствую, что причинил ему боль своей вспышкой гнева.       Я ушел достаточно рано, чтобы не наткнуться на него, когда он вернется со своей утренней пробежки. Я, конечно же, планировал извиниться! Однако ранним утром у меня просто не было на это умственных способностей. Я также чувствовал слишком сильное отвращение к себе, чтобы встретиться с ним лицом к лицу. Несмотря на все это, этот идиот все равно приготовил мне обед и выгладил мою одежду. Иногда я ненавидел то, каким любящим он был. — Муж, я понял.. — вот что ответил мужчина после небольшой паузы... Действительно, это все?       Я ожидал чего-то большего, по типу отвращения или гнева. — Я надеюсь, вы двое во всем разберетесь.       Нет, все должно было пройти не так. Почему? Почему он так себя вел? — Спасибо. Вам еще что-нибудь нужно?       Я отчаянно искал что-нибудь в течение последних недель. Одной из вещей, которую я искал, был ответ на мой вопрос, а другой - монстр, который причинил мне боль, когда я был всего лишь маленьким ребенком. И я не мог найти ни одной из этих вещей. — Нет. Береги себя.       Почему?! Просто почему он вел себя не так, как я ожидал? Почему он не дал мне повода оправдать мое негодование? — Увидимся завтра, мистер Ким.       Я вышел из комнаты и тихо закрыл за собой дверь. Коридор был пуст. Большинство пациентов к этому времени уже спали. Мои глаза были прикованы к земле, и мне казалось, что я не могу пошевелиться.       Мои туфли были немного грязными.. мне действительно стоило бы их почистить…       Примерно через десять минут я наконец решил, что пора отправляться домой.       Может быть… Может быть, все всегда было только у меня в голове. . . . — Наконец-то ты вернулся. — Джунхёку нравилось вести себя так, будто это ему приходилось страдать из-за моего рабочего времени, но сам же он редко возвращался домой раньше восьми часов вечера. Он вошел в гостиную, бросив на меня взгляд, который я мог описать только как... раздраженный. Ах, это навеяло воспоминания из университета.       Я мог сказать, что он все еще был зол, даже если тусклый свет телевизора был единственным, что освещало его лицо. — Да. — В его тоне было нечто, вызывающее ностальгию, и под этим я подразумеваю, что он звучал разозленным.       Честно говоря, он имел на это полное право. Лучше поскорее покончить с этим, пока он не сломал что-нибудь в порыве ярости. — Джунхёк, послушай. — Я встал с дивана, остановившись прямо перед ним. Только столкнувшись с ним лицом к лицу, я вспомнил о том факте, что он был намного выше меня. Это казалось пугающим. С пустой кружкой в одной руке я нервно почесывал ногу второй, и, наконец, заговорил. — Я прошу прощения… за вчерашнее. Моя злость была неуместной.       …       Джунхёк просто смотрел на меня, казалось, уже целую вечность. Он думал о том, как избавиться от моего тела..?       Наконец он вздохнул, скрестив руки на груди. — Все в порядке. — Он не выглядел так, словно все было в порядке. — Но только если... — Вот оно - было условие, при котором он простит меня. — Ты, наконец, скажешь мне, что с тобой происходит. — Я мог сказать, что он явно был на взводе.       Учитывая презрение, с которым он смотрел на меня, было нетрудно прикинуть мои шансы пережить этот разговор… Если бы я разозлил его, то это не более двадцати процентов. — Ничего. — Блять. Сразу облажался. Идиот Докча, почему ты никогда не придумываешь умный ответ? — Ничего? — Да. — Может быть, если я буду смотреть ему прямо в грудь достаточно долго, он исчезнет. — Ты уже несколько недель на взводе. — У меня просто стресс. — Кто-то пристает к тебе на работе? — Нет, идиот. Конечно, нет! — Почему он был таким упрямым? Просто почему он не мог хоть раз оставить меня в покое? — Докча!       Послышался треск..       Не знаю почему, но то, как он выкрикнул мое имя... поразило меня больше, чем следовало. Мои пальцы онемели, как нечто парализовало внутри каждый нерв, и я выпустил кружку из рук.       Джунхёк уставился на меня широко раскрытыми глазами, совершенно сбитый с толку тем, что, черт возьми, только что произошло. Я присел на корточки, пытаясь собрать осколки как можно быстрее, как будто таким образом был небольшой шанс починить кружку. — Ах, посмотри, что произошло! Перестань приставать ко мне по поводу, которого не существует. — Я пришел извиниться, но снова почувствовал, как в груди закипает гнев. Почему с ним было так сложно в последнее время? — Прекрати, Докча! Я уберу это!       И с этими словами я утратил последнюю каплю рациональности. — Почему?? Ты думаешь, я настолько беспомощен, что не могу убрать разбитую кружку!? — Я не узнавал свой голос. Он звучал слишком горько, чтобы принадлежать мне.. это должно… должно принадлежать кому-то другому. — Ты собираешь осколки голыми руками! — К этому времени я уже сжал кулак, впиваясь ногтями в мягкую кожу. Этого было достаточно, дабы пустить кровь, так что мне было больно. Однако эта боль смогла заглушить мой гнев. — И что!? Позволь мне самому навести порядок! Как будто я этого хочу! Ты не можешь... Ты не можешь всегда решать те проблемы, которые я устраиваю!!       Прежде чем я успел среагировать, Джунхёк присел на корточки прямо передо мной. Он протянул руку в моем направлении, с силой схватив меня за запястье. — Эй! Прекрати! — Я пытался оттолкнуть его, но он не двигался. — Прекрати! Ты делаешь мне больно! — Он что, совсем спятил!? — Сначала разожми свой чертов кулак, Докча! — Что!? — Отпусти осколок! — Только сейчас я почувствовал, как горячая жидкость щекочет мое запястье. Осознание этого сопровождалось острой болью, пронзившей всю мою руку… Это были не ногти, впившиеся в мою кожу: я порезал ладонь, слишком сильно схватив осколок.…       В конце концов я отпустил его, и он упал на пол, окрасив белоснежный ковер в бордовый цвет. — Я... — Джунхёк поднял меня, перетаскивая из гостиной на кухню. Он усадил меня и сразу же достал из ящика аптечку. — Перестань дрожать. — Я даже не заметил, что меня трясет… С этими словами он начал обрабатывать глубокий порез. И снова Джунхёк разбирался с проблемами, которые я устроил. — Я.. я не хотел этого делать. Я был… Я не знаю, почему... — Я был в полной растерянности, заикаясь. Бог знает, почему я вообще пытался объясниться в этот момент. Я сам не понимал своей вспышки гнева.       Джунхёк не ответил. Вместо этого он просто посмотрел на меня. Его глаза были мягкими и все, что я мог увидеть в них - это теплоту и заботу. Это была полная противоположность тому взгляду, которым он одарил меня всего пять минут назад.       Но прямо сейчас я заслуживал того взгляда больше, чем чего-либо другого. Не того мягкого, которым он одарил меня.       …       Это причиняло боль. — Заботься о себе чуть больше… Я не буду просить о большем, но пока сделай хотя-бы это.       ..Твоя доброта по отношению ко мне всегда будет пустой тратой сил.       После того, как он закончил перевязывать мою руку, он притянул меня ближе и обнял. Я прижался прямо к нему, слыша стук его сердца. Оно билось быстрее, чем обычно.. я так сильно его напугал?       Мне так жаль, Джунхёк. Прости, что постоянно беспокою тебя.       Он начал нежно целовать меня в лоб, раз за разом, как он всегда делал, когда видел меня в плохом состоянии. Обычно это сразу успокаивало меня, заставляя чувствовать себя в безопасности.       Но прямо сейчас… — Оставайся завтра дома. Пожалуйста.       Прямо сейчас все, что я чувствовал, было… — Мне очень жаль. Я не могу.       Отвращение. — Перестань быть таким трудным.       Отвращение к себе за то, что я пользуюсь твоей добротой. Отвращение к самому себе за то, что использовал тебя, чтобы обезопасить себя. — Прости...       Однако сегодня я кое-что понял.       Я совершил непростительный грех.       Мне стало слишком комфортно в этой иллюзии мирной жизни.       Как я мог забыть о том, что кто-то вроде меня.. — Я люблю тебя.       ..не имел права на счастливый конец. — Я тоже тебя люблю.