Привыкать друг к другу было сложно. До ужаса сложно.
По началу, Хосок боялся приходить. Каждый раз извинялся, что тревожит. Несмотря на приятную атмосферу и нежный запах, что окутывал его с ног до головы, расслабиться было сложно. Это больше не его дом. Больше не его уютное гнёздышко. Но он рад, несомненно рад, что тут поселился такой замечательный омега. Это место словно расцвело с ним.
Со временем становилось легче. Они постепенно привыкли к компании друг друга, вместе работали над улучшением жилища, планируя как и что можно сделать, чтобы вид был более презентабельный, а так же функциональный. Пусть эта парочка и любила всякие безделушки, но сейчас главное, чтобы всё было удобным и полезным.
Мин начал замечать весьма милые привычки Хосока, которые не могли не вызвать улыбку. Например, альфа частенько напевает разные мелодии себе под нос, пританцовывая, что кстати, он делает очень даже хорошо. Пусть его танцы весьма странные, необычные, движения ломанные, но это смотрится очень...
гармонично в сочетании с угловатым телом Чона. Особенно хорошо у него выходили движени
бёдрами и
пальцами. Это уж слишком бросалось в глаза, а навязчивые мыслишки атаковали голову омеги, в самые неподходящие моменты. Трудно находиться в компании с альфой. Очень трудно.
Ровно так же, как этому самому альфе в компании Юнги. Хосок приходил в
их домик рано утром, уже не отрицая факта того, что просто хочет посмотреть на умиротворённую мордашку омеги, что сладко спит, сжимая свои нежные губы. Часто Чон залезал к нему на кровать, ложась рядом, с особым удовольствием, согревая худое тело рядом с собой. Урчал как трактор, стоило Мину обнять его, словно мягкую игрушку, прижимая к себе. И тут уже страшно даже дышать. Вдруг проснется и убежит, испугается, просто отвернется.
Видеть эту недовольную и возмущенную мордашку старшего, когда у того что-то не выходит, а Чон нагло влезает и делает это за него – то ещё удовольствие. Так же как ловить на себе его взгляды, когда альфа мастерит очередную полочку из дерева на крыльце, сидя в ободранной рубашке, через которую видно все его мышцы.
Они действительно становились ближе с каждым днём проведенным вдвоём. Вскоре начали появляться их общие шуточки, с которых обоих выносит на раз-два, когда они уже задыхаются от смеха, держась друг за друга, чтобы не грохнуться вниз, а кто-то обязательно подольет масла в огонь, добавляя шутке ещё деталей, вызывая новую волну смеха.
А после так приятно обессиленно валяться на кровати, порой опять начиная хихикать, глядя друг другу в глаза. Когда Юнги вновь залазит на Чона сверху, ложась на него, начиная рассказывать что-то из детства, пальцем рисуя узоры на рубашке младшего, пока тот внимательно слушает, поглаживая его блондинистые волосы. Хосок так же присоединяется, делясь своими историями, перемещая свои руки ниже, на плечи омеги, массируя их, ловя его тихие вздохи удовольствия, когда тот касается нужных точек.
Вообще, за это время они успели узнать слабости друг друга. Что нужно сделать, чтобы "
выдавить" друг из друга приятный запах феромонов, утопая в нем. И все это слишком очевидно, но никто из них не против. Им это нравится.
Нравится чувствовать запахи друг друга на себе, нравится лежать вместе на кровати, общаясь обо всём и ни о чём одновременно. Это ли не называется уютом?
Естественно, не всё так идеально, как хотелось бы.
В городке им приходится играть роль незнакомцев, что знают друг о друге лишь из рассказов Чонгука, которому знать о деталях их жизни не нужно. Ровно так же как и всем остальным.
Никто бы в жизни не одобрил такой брак, отношения, даже просто "временную" забаву, ведь это чревато потомством, которое никто не захочет принять, ведь оно не от члена стаи, а от чужака. Даже если бы они были истинными, даже если бы сама Луна, сказала им быть вместе, никто бы их не принял. Хосок полноценный член стаи, что обязан приносить ей пользу и потомство, а Юнги просто одиночка, что может в любой момент уйти, бросив всё.
Для всех они являются просто хорошими знакомыми, и няньками непоседы Гука, который то и делает, что за пределами лагеря вляпывается в какие-то истории.
Думаю, многие надолго запомнят, как Чонгук, увлёкшись очередным рассказом о "прекрасном и просто великолепном Ким Тэхёне", не заметил, что земля под его лапами заканчивается, падая в болото. Как хёны вытаскивали его, ругали за невнимательность и как после отмывали в речке неподалёку, а щенята, что купались рядом удивлялись "как у таких молодых родителей такой взрослый сын?".
Так и потёк весьма неприятный слух. Конечно, большинство понимали, что это шутка, когда Хосока и Юнги назвали "женатиками", что им не по пути, но другие начали видеть в этом
большее. Так поползли сплетни, что кто-то, где-то видел, как эта парочка целуется, как они занимаются непотребством на берегу той самой реки, оскверняя их территорию своей похотью. Слухи даже дошли до вожака. Но тот не дурак, чтобы вестись на подобное, тем более с Хосоком и Юнги он знаком лично, и не заметил ничего странного.
Никто не знает и узнать не должен, как эти двое проводят вместе вечера, наслаждаются закатом, лёжа в траве около
их дома, прижавшись вплотную друг к другу. Как каждый день они борются с животным желанием наброситься друг на друга, слиться в одно целое, сростись и больше никогда не отлипать. Как мысль о том, что Хосок найдет кого-то
другого с кем потом заведет отношения, семью, причиняет им обоим страшную боль, от которой выть и биться о стены будет мало. Даже себе они не признаются в этом.
Слишком много проблем от этих чувств.
И вот, очередное
их утро. Хотя, его трудно назвать совместным. Юнги всегда просыпается первым. Готовит себе завтрак и уходит по делам. Чон же просыпается в одиночестве и холоде, будучи укутанным в мягкий и нежный плед из шерсти Мина, что буквально пропах им насквозь. Навязчивые мысли тот час принялись атаковать сознание альфы. "Что если бы Юнги сделал бы плед из
их шерсти, соединяя запахи воедино?"
Шерсть омег и Альф несильно, но отличаются. К примеру у омег она более мягкая, густая и гладкая, когда у противоположного пола она более грубая. Это помогает альфам во время охоты и боёв. Толстые и жесткие волоски создают защиту, из-за чего не так просто нападающему добраться до шкуры. Для этого нужна сильная челюсть, а так же очень острые клыки и когти. Чем, кстати, омеги могут похвастаться. Клыки их тоньше, за счёт чего и острее, проще впиваются в кожу обидчиков, а если задеть нужные места – убивают соперников.
И вот сейчас, Чон, зарывшись с головой в сладко пахнущий плед, жадно вдыхая так полюбившийся аромат, не сразу замечает, что вокруг как-то тихо. Словно Юнги далеко не здесь. Последующие минуты были проведены в напряженной тишине. Он всё ждал, когда старший вернётся, возможно он пошел в деревню за едой или по каким-то делам, но ничего не происходит. Омега не возвращался, а звуков его присутствия нет.
И тут внутренний волк альфы забил тревогу. Вынуждая того мигом подорваться с кровати, в поисках
своего потеряшки. Он оглядывает комнату, натягивает на себя штаны, и вот собирался потянуться за футболкой. Но её.. ЕЁ НЕТ!
Похоже вор ещё и одежду его стащил. НУ БЫТЬ НЕ МОЖЕТ! Чон в панике ищет свою одежду, перерывая все вокруг, но никак не может найти пропажу.
А ЧТО ЕСЛИ ТОТ, КТО СТАЩИЛ
ЕГО ОМЕГУ, СПЕЦИАЛЬНО, УКРАЛ ЕГО ВЕЩЬ, ЧТОБЫ АЛЬФА ЗАДЕРЖАЛСЯ, ПОКА ИЩЕТ ОДЕЖДУ!? Догадка звонкой молнией бьёт по всему телу Хосока, и тот без задних мыслей срывается на улицу, уже собираясь обращаться в волка, чтобы искать Юнги.. но тут же утихает.
Его взгляд был направлен в сторону длиной травы рядом с домом. Они с Мином часто там проводили время вечерами. Возможно, это второе место по уютности, после пледа омеги. И какое счастье было обнаружить того самого омегу в траве, абсолютно целого и здорового.
Он всего лишь наслаждался теплым летним солнышком, валяясь в мягкой травке, пока та щекочит его обнаженное тело, а в руках у него находилась та самая футболка Хосока. Вот тебе и счастье, две пропажи нашлись целыми и невредимыми в одном месте!
Стоп. Нагой Юнги. С футболкой Чона.
Ещё раз. Нагой Юнги. С футболкой
Чона.
Пазл складывается. Но в очень удивительную и не менее интересную картину.
В этот момент альфа притих. Вроде пару мгновений назад был готов завопить от радости, что нашел парня, а сейчас.. хочется вести себя как можно тише, наблюдая за столь очаровательной картиной.
Это чудо, что Юнги не услышал его. Не услышал, как он чуть ли не с ноги выбивает дверь домика, выбегая на улицу. Это гребанное чудо. Сама судьба благословила Хосока.
Сейчас главное не сорваться.
Мин же спокойно себе разложился на зелёной травке, что нежно лоскотала его молочную кожу. Даже стоя в нескольких метрах от него, можно было услышать это убаюкивающее, такое нежное и сладкое урчание.
Хосок сходит с ума. Лёгкая ткань Чоновской рубашки обвивалась вокруг груди и бедер омеги, пока тот придерживал её за край, прижимая к своему лицу.
Ему нравится запах Чона. Тяжело не заметить, как его нежные ноги приподнимаются, сгибаясь в колене. Как жмутья к куску ткани, что явно в предыдущей жизни спасла мир от смерти, по другому нельзя описать его сказочное везение. Ну никак нельзя.
В голове альфы всего один вопрос: ПОЧЕМУ ОН, А НЕ Я? Почему какой-то жалкий ошметок ткани сейчас нежится в объятьях Юнги? Почему не
он? Почему не он сейчас накрывает это нежное, голое тело своим? Почему не он сейчас прижимается к нежной груди омеги? Почему не его обвивают эти молочные ножки? Почему не к нему прижимаются эти крышесносные бедра, между которыми так и хочется протиснуться своей мордашкой, рассматривая его аккуратный член с розовой головкой? Почему нельзя его сводить с ума, обласкать сверху до низу. И пусть он в смущении сдавит своими ногами его голову. Пусть удушит.
Хосок этого хочет.
Но он ждёт. Терпит. Им нельзя. Это недопустимо. Хотя с чего это блять нельзя? Какой придурок придумал это правило? Какой гребанный идиот? Даже если нельзя.
Плевать! Ему плевать сейчас на всё! На всё, кроме этого прекрасного омеги, с сожжеными краской волосами, со сладким запахом мяты, что смешивается с полевыми цветами и хвоей. К чёрту всё, если рядом с ним не будет
его.
На этот раз терпение лопается.
Чон медленно, словно на охоте, крадётся к ничего не подозревающему омеге, осторожно, тихо, чтобы его не заметили.
Просто хочет быть ближе. Ещё чуть-чуть ближе.
Но в какой-то момент он оказался
слишком близко.
Опасно близко.
Хосок не сразу это понимает. Слишком поздно осознает, что его маленькая "шалость" раскрыта в пух и прах. Осознание попало в голову лишь тогда, когда из его груди вырывается мурчащий рык, а щекой он трётся о обнаженную спинку Мина, пока руки не позволяют тому убежать, сцепившись в замок, обвив его талию.
Ахуел ли Юнги? Словами не передать как. Сильно ли он против подобного расклада событий? Ну.. повредничать стоит.
— И как долго? — вопросительно смотрит Мин в сторону внезапного гостя, нарушителя его покоя
— Я имею полное право на это! — прямо заявляет Чон, переходя из режима "блять ебать нихуя себе" в "вообще-то я тут главный альфа самец" и в добавок "мне слово я им десять".
— С какого такого чуда, позволь спросить? — ну такая наглость по отношению к самому Мин Юнги(!) не простительна.
— А с того. Я вообще-то за своей футболкой смотрю. Хорошо, вижу, она на твоих коленях пригрелась! — не сбавляет обороты юноша, самодовольно кивая головой, не сразу увидев, как щеки омеги заливаются краской.
Точно.
Футболка. Футболка которую он в наглую стащил у спящего и ничего не подозревающего Хосока!
Но не будет же он так просто сдаваться?
— А ты, вижу, так против, что сейчас прижимаешься ко мне своим лицом, обвив руки вокруг моей талии? Интересно.. — задумчиво тянет старший, стараясь как-то отвлечь от своего красного лица. — Та и вообще, какое это право тебе даёт пялиться на меня голого? Подумаешь, взял твою футболку. И что с того?
— Нравится мой запах? — ладно. Это был тупой вопрос. Сам Хосок это понимает, а взгляд Юнги, что тут же укатился куда-то в сторону – тому подтверждение.
Он сжимает смятую ткань в своих руках, глубоко вдыхая запах, исходящий от неё, а к Чону в голову поступает идея – покупать как можно больше огромных, безразмерных вещей, ведь именно в таких любят прятаться омеги и вить из них гнёзда. Неоспоримый факт.
Альфа приподнимается, разворачивая омегу к себе, стараясь лечь сверху на него, прижимая нагое тело к траве, но Мин не даётся, и перекручивается на живот, о чем тут же жалеет. Возможно, упереться членом в горячий торс Чона или в его штаны было бы более приятным, нежели в траву.
— Что за приколы, Хосок! Слезай! — не успокаивается старший, стараясь оттолкнуться от земли. Но разница в весе не позволяет это сделать. — Хосо~ок~ мне не удобно~ — хнычет Юнги, ёрзая, стараясь скинуть с себя лишний груз. Чон даже поддаётся, приподнимаясь на руках, позволяя омеге лечь всё же на спину, прикрывая пах чужой футболкой, но убежать не успевает, ведь его вновь придавливает этот мурчащий шкаф по имени Хосок.
***
— И долго будем так лежать? — всё же интересуется Мин, спустя десяток, а то и больше минут подобного лежания. — У меня всё тело затекло.. ты не пушинка, Хосок~а.. — почти стонет омега, на что Чон всё же решил откликнуться, поднимая на того поплывший, но, без малейшего сомнения, довольный взгляд.
— Весна у тебя в жопе заиграла или что? Вставай давай! — вновь дерзит Юнги, на этот раз отпихивая от себя тяжёлую тушку альфы, тут же убегая в дом, прикрывая свою промежность футболкой. Хосок же остался зачарованно смотреть на отдаляющегося от него парня, жадно вдыхая остатки его аромата в воздухе.
***
Об этом весьма интересном инциденте они предпочли молчать, пусть не проходило ни дня без мягких воспоминаний об этом. Юнги все ещё не понимал своего поступка. Вот надо было так странно и глупо поступить? Позволить себе отдаться
таким чувствам.. ну уж нет. Это была единоразовая акция! Поведение Хосока же.. Чего ещё можно было ожидать от альфы? Поступок Мина глуп, не только потому что он стащил футболку Чона, валяясь с ней, а потому что он выбежал голым. В лес. Где по мимо Хосока есть ещё куча альф, что заприметив его не оставили бы и целого кусочка. И, если вспомнить, омега не замечал присутствия постороннего до того самого момента, пока не почувствовал его прикосновения на себе. Будь это кто-то
чужой Юнги бы уже не дышал.
Чон же.. он с ума сходит. Почему юнги забрал
его рубашку. Почему он так просто подпустил к себе? Почему? Так много "почему" на которых ответа нет, и возможно не будет.
Все это слишком сложно, слишком запутанно и..
и болезненно. Поэтому они решили больше не возвращаться к тому дню. Что было, то прошло, верно? Зачем думать о том, что уже случилось. Тем более, ничего плохого не произошло, никто не пострадал, значит все хорошо.
