Целитель

Приближался первый квиддичный матч. Янус не был поклонником этого спорта, но он имел большое значение для многих учеников. Наверно, больше всего внимания квиддичу уделяли Слизерин и Гриффиндор. Каждый старался получить кубок, чтобы утереть нос сопернику. В день матча Драко разбудил соседей по спальне, вопя, что они вот-вот опоздают на стадион. Пробурчавшего «какой стадион?» Теодора едва не задушили подушкой. Малфой был настоящим квиддичным маньяком. Пожалуй, только он находил удовольствие в том, чтобы с утра пораньше переться на поле и несколько часов пялиться в небо, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть. — Вообще-то играет наш факультет, — добавил Драко, глядя на сонных товарищей. — И вы, как истинные слизеринцы, должны его поддержать! — Не ревите, ваше сиятельство, — зевнул Теодор. — Если вы желаете полюбоваться на Поттера, мы просто обязаны составить компанию. Упоминание нового ловца Гриффиндора заставило Драко разразиться отборнейшей бранью. — Фи, наследник Малфой, — с усмешкой покачал головой Блейз. — Как вам не стыдно произносить такие слова в нашем обществе? Драко возвел глаза к потолку и кинул в Забини подушку. — Поверить не могу, что его взяли в команду! Это нечестно! Я тоже хочу летать, но ради меня школьные правила отчего-то не нарушают. — Привилегии только для избранных, — сказал Нотт, справившись с галстуком. — Не расстраивайся, Драко, — улыбнулся Забини. — Почему-то мне кажется, что сегодняшняя игра доставит тебе удовольствие. — Только если Поттер навернется с метлы. Одевшись, компания отправилась в Большой Зал. Почти все студенты уже успели позавтракать, поэтому первокурсники быстро перекусили и поспешили к трибунам. Сегодня Слизерин играл с Гриффиндором. Красный и зеленый сектора были под завязку заполнены болельщиками, размахивающими плакатами. Ученики с других факультетов тоже присутствовали, но их было меньше. Дамблдор не пришел. Зато в преподавательской ложе находились все четыре декана, Квиррелл, Синистра и незнакомая Янусу женщина. — Пойдемте, — Драко подергал за рукав Теодора, поднимаясь по узким ступеням. — Вон там еще остались места! Янус и Блейз синхронно закатили глаза, следуя за блондином. — Смотрите, там Хагрид! — удивился Забини, показав на лесничего. Тот сидел наверху гриффиндорской трибуны, возвышаясь над школьниками. — Как он вообще смог залезть? — Понятия не имею, — ответил Янус, равнодушно скользнув взглядом по массивной фигуре. Он не питал любви к Хагриду, хотя и пересекался с ним всего несколько раз. — Давайте лучше посмотрим игру. Комментатор представил членов команд. Капитаны с явной неохотой пожали друг другу руки. Даже со своего места Янус увидел, как Вуда перекосило. Флинт ухмыльнулся, с силой стиснув ладонь. — Оседлайте свои метлы, — произнесла Уорд, судившая матч. Раздался свисток, и обе команды поднялись в воздух. — Квоффл оказывается у Джонсон! — громко раздалось над трибунами. — Анджелина умело обходит Пьюси, делает пас Кэти Белл... Мяч перехватывает Флинт! Капитан сборной резко взмывает вверх, уклоняясь от бладжера, и несется в сторону гриффиндорских колец. Маркус прицеливается, и... Это обманный маневр! Квоффл падает прямо в руки подлетевшему снизу Монтегю. Слизерин открывает счет! Зеленый сектор зааплодировал. Некоторые поднялись со своих мест, выкрикивая одобрительные слова. — Эй, а кто комментирует? — негромко спросил кто-то сзади. — Вроде, Райан из Рейвенкло. — Наконец-то Джордана поменяли. Теперь можно нормально смотреть игру, не отвлекаясь на оскорбления. Янус не знал, кто такой Джордан. Он искал фигуры ловцов, однако те скрылись за облаками. Хиггс был массивнее Поттера, но имел большой опыт. — Мяч в руках Монтегю. Охотник в последний момент уворачивается от бладжера, обводит Спиннет... Белл и Джонсон пытаются зажать слизеринца в тиски, закрывая доступ к боковым кольцам. Монтегю делает пас на Пьюси, но Анджелина перехватывает квоффл и несется в противоположную сторону. Гриффиндорка с легкостью избегает пущенного Боулом бладжера. Флинт летит наперерез Джонсон, намереваясь то ли сбить ее, то ли отобрать мяч. Пас на Спиннет, стремительный рывок вперед, и... Квоффл ловит Блетчли! Слизеринцы снова захлопали. Представители алознаменного факультета угрюмо молчали, стискивая кулаки. Из-за облаков вылетел Поттер. Он огляделся, ища взглядом снитч. Тем временем мяч оказался у Гриффиндора, и Кэти Белл смогла забить гол. — ... Флинт кидает квоффл. Оливер Вуд молниеносно перехватывает его. Мяч у Джонсон. Пьюси пытается подлететь ближе, но Анджелина резко наклоняет метлу. Монтегю и Пьюси бросаются следом. Охотница мчится к земле, даже не думая снижать скорость. Три... Два... Один... Кажется, Хиггс видит снитч! Болельщики уставились на ловца, который внезапно рванул метлу вверх. Поттер отстал на пару секунд. Собравшись, он полетел за соперником, пытаясь рассмотреть крохотный мячик. И вдруг... — Что это с ним? — недоуменно спросил Теодор. Поттер подпрыгнул. От неожиданности он чуть не свалился с метлы, в последний момент сохранив равновесие. Подпрыгнул еще раз. Упустивший снитч Хиггс смотрел на него с явным недоумением. Забини с преувеличенным равнодушием поправил складку на мантии, отвернувшись от поля. — И почему мне кажется, что ты в этом замешан? — негромко поинтересовался Фишер. — Понятия не имею, дорогой Янус. Поттер вцепился в древко. Его нижнюю часть тела подбрасывало, из-за чего ловца мотало по небу. Поборов ступор, Хиггс заржал, чуть не потеряв управление. — Чем ты его? — светски осведомился Драко. — Одно любопытное зелье. Вызывает сильнейший приступ метеоризма. — Жестоко, — оценил Теодор. Забини пожал плечами, скрывая усмешку. Тем временем до преподавателей дошло, что что-то не так. Уорд остановила игру. Вуду пришлось ловить Поттера, который не мог посадить метлу самостоятельно. При этом вратарь кривился так выразительно, что некоторые стали понимать, что происходит. — А нечего жрать, как Уизел, — злорадно хмыкнула Паркинсон. Поттера кое-как привели в порядок, и матч продолжился. Снитч поймал Хиггс. Слизерин победил с разгромным счетом 80: 210. Гриффы кричали, что их ловца прокляли, и требовали переиграть, но никто не слушал их вопли. — А знаешь, Блейз, мне и правда понравилось, — признался Драко, когда вся компания возвращалась в замок. — Поттеру будут припоминать этот день до конца жизни. Надеюсь, декан не наложит санкции. — Я не такой идиот, чтобы варить в школе подобные зелья. К тому же мне кажется, что золотой мальчик достал даже Снейпа. На следующий день Поттера встречали усмешками. Тот сбежал из Большого Зала, когда Панси мило поинтересовалась о его проблемах с желудком. Рыжий бросился следом. — Ты ведешь себя подло! — возмущенно воскликнула Гермиона. — Смотри, Грейнджер. Твой дружок даже не задумывается, что, разрешая ему нарушать школьные правила, директор принижает всех остальных. Во время истории с напоминалкой не только Поттер показал свое летное мастерство, но Драко никто не предложил место в команде. Да и у вас на факультете наверняка были желающие попробоваться на ловца. Дамблдор и Макгонагалл даже не дали им этой возможности. Поэтому я считаю, что Поттер должен прочувствовать последствия своей избранности. Может, до него что-то дойдет. Гермиона шокировано застыла. — Ты сильно переоцениваешь его умственные способности, — лениво добавил Драко. — Гарри не глупый! — То есть из всего сказанного ты запомнила только это? Сочувствую. Грейнджер яростно сверкнула глазами. Посмотрела на Януса, безразлично потягивающего яблочный сок. — Предатель! — выкрикнула она, стремглав выбежав в коридор. — Вот не понимаю я ее, честно, — в воцарившейся тишине сказал Янус. — Сначала презирает, а потом удивляется, почему это я не защищаю ее шрамоголового друга, с которым даже толком не разговаривал. — Гриффиндор головного мозга, — констатировал Блейз.

***

Снейп никак не отреагировал на фееричное выступление Поттера, но Янус подозревал, что профессор знает виновника произошедшего. Похоже, Блейз оказался прав. Зельевар и так недолюбливал гриффиндорца, а подстава с ловцом не способствовала налаживанию отношений. Вообще эта странная ненависть вызывала вопросы. Поттер был единственным первокурсником, к которому Снейп регулярно цеплялся. Даже Уизли доставалось меньше, чем избранному, хотя взрывал котлы он не в пример чаще. — О чем задумался, Фишер? — поинтересовался Малфой, страдая над очередным косметическим. Как только юные леди узнали, что Снейп отдал зельеварню в распоряжение трех первокурсников, они сразу попросили всего и побольше. Драко и Блейзу было несложно, но это означало на какое-то время отодвинуть собственные желания. — Да так, — ответил Янус, нарезая имбирь. Сегодня он решил задержаться после урока и спросить у Флитвика о заклинаниях. Тот, казалось, этого ждал. Выслушав вопрос, полугоблин довольно усмехнулся. — И все-таки жаль, что вы не на моем факультете, молодой человек, — сказал он, шутливо погрозив пальцем. — Ваша тяга к знаниям заслуживает похвалы. Как вы абсолютно верно заметили, не все используемые целителями заклинания считаются светлыми. Кроме того, существуют светлые чары, совершенно не относящиеся к лечению. — Но по какому принципу их выделяют из нейтральных? — Это очень интересная тема. Думаю, вы уже поняли, что темных магов значительно больше. Дело не в том, что пойти по этому пути легче, вовсе нет. Существует ряд требований и ограничений. Каждый маг, вставший на путь изучения Темных Искусств, должен иметь превосходный контроль. Однако с каждым годом одаренных с достаточной мощью становится все меньше и меньше. Этому немало способствует нынешняя политика Министерства. Но даже здесь есть особенности. Темный маг — общее понятие. У чистокровных и полукровок есть родовые дары, которые влияют на предрасположенность к определенным наукам. Некромантия, малефицистика, химерология и тому подобное. Конечно, основы таких дисциплин может изучать и маг без даров, но именно, что основы. Впрочем, я давно не встречал маглорожденных, которые проявляли бы к этому интерес. Янус задумался. — То есть темным магом нужно родиться? — спросил он, глядя на Флитвика. — Еще есть вариант с принятием в род, но в последние лет пятьдесят на такое мало кто соглашается. Чистокровные не хотят раскрывать секреты кому-то не из семьи. Как правило, маги специализируются на одном-двух направлениях. Кроме того, личность человека накладывает отпечаток на его род занятий. — Хм... — протянул Янус. — Как-то все это сложно. Получается, чистокровные волшебники могут всесторонне развиваться, а маглорожденным многое недоступно? — К сожалению, это так. Магия маглорожденных не имеет окраски, поэтому они могут использовать лишь нейтральные заклинания. — Не стать мне выдающимся темным, — усмехнувшись, произнес Янус. — У вас другая направленность, молодой человек. — Но как же Патронус? Я слышал, что владение им не считается чем-то особенным. Флитвик расхохотался, чем привел Януса в недоумение. — Насмешили, мистер Фишер, — сказал профессор, утерев выступившие слезинки. — Как вы считаете, что является основой этого заклинания? — Положительные эмоции. — Именно. Так скажите мне, неужели вы думаете, что на них строится все колдовство светлых магов, и убивают они из любви к ближнему своему? Стало быть, дело в другом. Открою секрет: чары Патронуса на самом деле нейтральны. Настоящие знания содержатся в библиотеках древних родов. Янус задумчиво помешал зелье, прокручивая в голове разговор. «А ведь Флитвик так и не объяснил, почему светлые заклинания считаются таковыми. В чем их особенность? Надеется, что я дойду до этого сам? Получается, я все-таки полукровка. И этот жирный намек на библиотеки старых семей...» — Эй, Малфой, — сказал он, повернувшись к блондину. — Чего тебе? — Помнишь, ты говорил, что я могу рассчитывать на услугу? Драко заметно напрягся. — Малфои не отказываются от своих слов. «Ну-ну», — подумал Янус, пытаясь сдержать непрошенную улыбку. — Мне нужен доступ в вашу библиотеку. Кратковременный, — добавил он, решив, что не стоит слишком наглеть. Глаза Драко забавно расширились. — Зачем? — спросил он, растеряв всю высокомерность. — Хочу приобщиться к магическому сообществу, — усмехнулся Янус, снимая зелье с огня. Некоторое время в помещении стояла полная тишина. Наконец Драко ответил. — Я напишу отцу.

***

Теодор лежал на кровати, читая письмо. Он находился в крайней степени раздражения и с трудом сдерживался, чтобы не разнести общую спальню. В последнее время новости от отца все чаще приводили его к этому состоянию. Мариус Нотт внезапно озаботился тем, что его единственный наследник все еще не помолвлен. И хотя Теодор убеждал его, что в силах найти невесту самостоятельно, лорд очень навязчиво поторапливал его, грозясь женить сына по своему усмотрению. Вот и сейчас Мариус прислал досье на чистокровную кандидатку, соответствующую его требованиям. И тот факт, что девушка старше предполагаемого супруга на одиннадцать лет, совершенно его не смущал. Теодор старался быть образцовым наследником. Он рано лишился матери, что закалило его характер. Нотт с детства обучался тому, что должен знать будущий лорд, проходил изматывающие тренировки, учился контролировать силу. Их род был почти таким же старым, как Малфои. Теодор понимал возложенную ответственность и изо всех сил старался получить одобрение Мариуса, который сильно отдалился от сына после смерти жены. Но были вещи, в которых они не сходились. В таких случаях Теодор отстаивал свое мнение с пеной у рта, не считаясь с авторитетом главы. Мариус называл его дерзким мальчишкой, кричал и грозил лишить титула. В итоге оба Нотта приводили в негодность парочку комнат и расходились по разным частям особняка. Одним из таких вопросов был брак. Теодор вовсе не страдал бреднями о любви, но желал, чтобы будущая жена разделяла его интересы. Он хотел видеть рядом с собой надежную и умную девушку, которая стал бы для него кем-то вроде соратника. Мариус же считал, что уделом женщины является забота о детях. Она должна блистать на балах, давать пышные приемы и сплетничать в компании чистокровных подруг. Теодор не хотел жениться на бессловесной игрушке, которая нужна лишь затем, чтобы рожать и показывать благосостояние мужа. После трех крупных ссор Мариус поставил условие. Один год на то, чтобы Теодор нашел подходящую партию. Поэтому с сентября Нотт присматривался к слизеринкам и рейвенкловкам, пытаясь решить невероятно сложный вопрос. Дверь распахнулась, и в спальню вошел Драко Малфой. Теодор усмехнулся, глядя на его показное высокомерие. Наследник Люциуса настолько старался копировать манеру отца, что маска надменного аристократа намертво вросла в его сущность. При этом Драко унаследовал блэковский темперамент, и его было очень легко вывести из себя. Они были похожи. Оба искали одобрения у родителей, но не стремились слепо подчиняться их воле. Возможно, поэтому и сошлись. Однако Малфой боготворил собственного отца, тогда как отношения Теодора и Мариуса были не столь однозначны. Присмотревшись, Нотт отметил странную вещь. Малфой выглядел удивленным и крайне задумчивым. Он по привычке удерживал презрительное выражение, но Теодор давно научился видеть истинные эмоции. — Что-то случилось? — спросил он, невербально сжигая пергамент. Ноттам подчинялась стихия огня, поэтому каждый член рода с малолетства учился контролю. — Да так, — махнул рукой Драко. — Фишер попросил у меня доступ в библиотеку. Гадаю, зачем ему это нужно. Теодор удивленно присвистнул. — Надо же, — сказал Нотт, приняв полулежачее положение. — А он не такой идиот, каким показался мне изначально. Похоже, у нашего юного друга действительно есть свой секрет. Малфой буркнул что-то невразумительное. — Ты вообще в курсе, что половина факультета считает, будто вы с Фишером братья? — ехидно спросил Теодор. — Чего?! — Того, Драко, того. Ты совершенно перестал следить за общественной обстановкой. Даже интересно, чем ты таким занимаешься. Малфой поморщился. Разумеется, многие замечали регулярное отсутствие троих первокурсников и пытались узнать, куда те исчезают. Однако декан не хотел, чтобы они распространялись насчет зельеварни. Его вполне можно было понять, поэтому Янус, Драко и Блейз решили держать это в тайне. Рассказали лишь Миллисенте, Панси и Дафне под клятву о неразглашении. — А ты, значит, собираешь сплетни? — прищурившись, спросил Драко. Но он не смог сдержать любопытства и почти нормально продолжил.— Что насчет другой половины? — Мнения разделились. Кто-то считает его братом Гринграссов, кто-то высказывает предположение о родстве с Селвин. Селина чуть ли ни ядом плюется, но это никого не волнует. — Да уж, — фыркнул Малфой. Селвин являлась одной из наиболее ярых поборниц чистоты крови, и над ней иногда шутили даже свои. — Представляю, как ее это задело. Не удивлюсь, если кто-нибудь додумается до тотализатора. — Ты подал великолепную идею, — усмехнулся Нотт. — Обещаю, я поделюсь с тобой выигрышем.

***

Декабрь принес с собой проливные дожди. Ученикам приходилось безвылазно сидеть в замке, отчего их настроение становилось все более мерзопакостным. Близнецы Уизли побили собственный рекорд по количеству пакостей за неделю, из-за чего не вылезали с отработок у Филча. Завхоз заставлял их драить самые загаженные туалеты, но даже это не смогло сломить их энтузиазм. Прошел второй квиддичный матч. Победу ожидаемо одержал Рейвенкло, почти догнав Слизерин по очкам. Со стороны могло показаться, что сборная Хаффлпаффа слаба, но на самом деле это было не так. Барсуков не интересовала победа. Они играли ради своего удовольствия. Никого не загоняли в команду насильно, даже если он показывал превосходные результаты. Гриффиндорскую троицу все чаще видели шушукающейся в коридорах. Создавалось впечатление, будто они что-то искали, но Януса это не волновало. Гораздо сильнее его занимала малфоевская библиотека. Несколько дней назад к нему подошел Драко и пафосно сообщил, что лорд Малфой будет рад видеть Януса на летних каникулах. «Так долго ждать», — разочарованно думал он, сидя в библиотеке. — «Надеялся, меня пригласят на Рождество. С другой стороны, лорд мог вообще не согласиться, так что даже такой результат — большая удача». Янус не оставлял попыток узнать больше о магическом мире и продолжал пропадать во владениях мадам Пинс. Правда, он стал появляться там реже, предпочитая изучать литературу в слизеринской гостиной. Змейки привыкли к нему за три месяца, так что настороженное внимание постепенно сходило на нет. От него больше не ждали подвоха, и это было приятно. Иногда весь первый курс собирался в отведенном для них уголке. Янус и сам не заметил, как свыкся с присутствием язвительной Паркинсон, молчаливой Гринграсс и рационального Нотта. Миллисента лишь изредка составляла компанию, предпочитая общаться с подругами из Рейвенкло. Теодор оказался интересным и разносторонним. Он много читал, уделяя большое внимания чарам. Часто Нотт с Малфоем спорили о какой-нибудь теме, аргументированно доказывая свою точку зрения. Первокурсники с интересом наблюдали за этим. Вот и сейчас два наследника обсуждали хитрое заглушающее, высчитывая область воздействия. — Я устала, — сказала Панси, со вздохом отложив учебник трансфигурации. — Какой смысл превращать мышей в тарелки, если есть из них ужасно противно? Не говоря о том, что заклинание может отмениться в самый неподходящий момент. — Опять Макгонагалл придирается? —участливо спросила Гринграсс. — Угу. «Мисс Паркинсон, почему у вашего образца есть усы? Если вы являетесь поклонницей волосатой посуды, я подарю вам на Рождество меховую ложку и бородатую кружку». Еще и баллы сняла. Вобла старая! Янус усмехнулся. Он тоже не видел смысла в обучении таким странным вещам. Одно дело — наколдовать что-то полезное, что можно было бы применить при необходимости. Зонт, например. Или парадную мантию. Но то, чем они занимались на уроках трансфигурации, являлось настоящим дурачеством. — Снейп обещал завтра устроить контрольную, — напомнил Забини, читающий очередную книгу из фамильной библиотеки. — Видимо, декан хочет испортить грифам настроение перед праздником. Слизеринцы усмехнулись. В последнее время Уизли взрывал котлы чуть ли не на каждом уроке, переплюнув даже Лонгботтома. Он умудрялся портить простейшие зелья. Снейп орал, снимал баллы, но рыжий придурок регулярно отправлялся к целительнице. Янусу стало казаться, что Уизли делает это специально, чтобы легально прогуливать зельеварение. Задумавшись, Янус снова не обратил внимание на возникшую тишину. Лишь когда из рук Панси выпал учебник, он заметил ехидно ухмыляющегося Гринграсса. — Лиам? — удивился он. Обычно тот предпочитал общаться наедине. — Не помешаю? Янус молча подвинулся, освобождая место для второкурсника. Кресло, в котором он сидел, было довольно большим, поэтому в нем легко могло уместиться несколько человек. Лиам воспользовался приглашением, опустившись рядом. Осмотрел присутствующих, на мгновение задержав взгляд на сестре. — Почему ты не следишь за волосами? — невольно вырвалось у Януса. — Извини, но временами ты выглядишь, как утопленник. Блейз отчетливо хмыкнул. — Вообще-то, это моя реплика. Драко со священным ужасом наблюдал, как Янус вытащил гребень из сумки и начал расчесывать светлые пряди Гринграсса. В еще больший шок его привело то, что Лиам не возражал. Панси пожала плечами и подняла упавшую книгу. Тяжело вздохнула в ответ на ошарашенный взгляд Драко Малфоя. — Что? — недовольно спросила она. — Да отстаньте вы от него, пусть сидит. Хватит смотреть на Гринграсса, как на ожившего Волдеморта. Не проклинает никого, и хорошо. Теодор заинтересованно хмыкнул. Дафна закатила глаза. Насколько Янус заметил, Гринграссы не испытывали великих родственных чувств. Во всяком случае, Дафна с Лиамом. Они старательно игнорировали друг друга и не стремились к общению, хотя их обоих сложно было назвать разговорчивым. Лиама боялись из-за редкого дара. Дафна старалась быть идеальной наследницей и хоть сколько-нибудь общалась лишь с двумя однокурсницами, из-за чего ее уже окрестили ледяной принцессой Слизерина. Гринграссы были независимыми и самостоятельными и, пожалуй, в принципе не нуждались в компании. — О чем задумался? — спросил Лиам, насмешливо глядя на Януса. — Да так. Слушай, ты ведь должен хорошо разбираться в Темных Искусствах. Взгляд Гринграсса стал любопытным. Драко издал горестный вздох. Лиам повел рукой в воздухе, и все звуки сразу же отсекло. Он вообще почти всегда колдовал без палочки и невербально. — Позер, — едва слышно шепнула Дафна. — Заглушающее, — пояснил Гринграсс. — Не стоит обсуждать подобное на глазах у всего факультета. Допустим, я действительно кое-что знаю. Что тебя интересует? — Почему авада считается непростительным? Лиам едко усмехнулся. — Потому что так решило наше доблестное Министерство. — Не понял. — Смотри. Круцио и Империо действительно относятся к тьме. Маг, использующий эти заклинания, упивается своим контролем над жертвой. Может сойти с ума от наслаждения и ощущения вседозволенности. Но у Авады совершенно другой принцип. Нет боли, нет страданий. Мгновенная смерть. Раньше ее использовали в качестве удара милосердия. Янус хлопнул глазами. — То есть, никаких последствий в виде безумия? — Слухи про расколотую душу — всего лишь слухи. Янус задумался. В этом и правда был смысл. — Ты так часто интересуешься этим, что я начинаю за тебя беспокоиться, — ухмыльнувшись, произнес Блейз. — Планируешь стать очередным Темным Лордом? — Просто пытаюсь разобраться, — Янус откинул с лица прядь волос, облокотившись на спинку. — Для вас эти вещи привычны. Вы знаете о них с раннего детства, а вот у меня многое вызывает вопросы. — Как знаешь. Но если все-таки начнешь собирать последователей, можешь рассчитывать на меня. — Иди ты. Забини пакостно усмехнулся.