Давным-давно

В сказках, которые читали Аяксу в детстве, говорилось о чудесных, живших давным-давно архонтах и драконах. Тарталья никогда не верил в эти бредни, да и некогда ему было: работа в офисе, постоянные тёрки с органами опеки и банальное отсутствие карьерного роста интересуют его намного больше, предполагаемых гигантских рептилий. Однако Чайльду, кажется, придётся серьёзно переосмыслить свои убеждения, ведь прямо здесь и сейчас перед ним предстал не совсем привычный, но настоящий исполинский дракон.       Зверюга доставала светящимися золотыми рогами до потолка, у неё был длинный, оканчивающийся шипастой булавой хвост и невероятных размеров челюсть с, как минимум, одним рядом острых зубов. Глаза дракона с узкими, вертикально-вытянутыми зрачками осматривали творившееся в помещении безобразие. Вокруг изрисованного алтаря стоит горстка каких-то людишек в чёрных мантиях, повсюду свечи и ритуальные символы, а на одре лежит и выгибается какой-то парень. Честно говоря, Моракса заколебало видеть перед собой каждый раз одну и ту же картину. Вот уже несколько сотен лет подряд группа идиотов, раскопав откуда-то заклинание призыва вместе с пророчеством, пытается «воскресить» его и для этих целей приносит в жертву рыжеволосых девушек и юношей. Первое время он откликался на их зовы, но приходил лишь для того, чтобы спасти тех несчастных, которые имели неосторожность стать жертвами культистов. Но очень скоро выяснилось, что это не только не решает проблему, но только ещё больше её усугубляет.       Слышавшие из третьих уст люди, говорили, что Моракс являлся им во время проведения ритуала. Слухи росли и множились, и вскоре ужасные жертвоприношения стали, как бы отвратительно это ни звучало, обычной рутиной. Дракон не мог спасти всех и, чтобы пресечь попытки культистов связаться с собой, перестал выходить на зовы. Слишком больно было видеть этих распластанных на алтарях людей, которые имели что-то схожее с его Чайльдом, но при этом им не являлись. Сектанты не понимали, какую огромную боль они причиняли Мораксу, который до сих пор не мог забыть своего возлюбленного всадника. Он до сих пор корил себя в произошедшем и носил огромный груз вины и скорби. Прямо перед своей гибелью Чайльд захотел съездить домой в Снежную. Молодой человек рассчитывал повидаться с семьёй и уладить кое-какие дела, поездка не должна была продлиться больше пары дней. Попрощавшись с Мораксом, всадник двинулся в путь, но как только он ступил на землю родной страны, его тут же схватили и бросили в царскую темницу. Чайльда обвинили в заключении союза с драконом Ли Юэ и государственной измене. Парень знал слишком много о Фатуи, а потому единственным наказанием для него могла быть лишь казнь, приказ о которой отдала сама Царица. Чувствуя странную тревогу и смятение, Моракс бросился следом за своим всадником в Снежную, но опоздал. Как бы силён не был Чайльд, но справиться со всеми Предвестниками разом он не мог.       Мужчина сжимал в своих руках окровавленное тело смотрящего в пустоту стеклянными глазами молодого человека и не верил, что такое могло произойти с Чайльдом. С кем угодно, но только не с его всадником. Руки дракона превратились в широкие крылья, а плачь — в иступленный рёв и рокот, которые прокатились по всему Тейвату и вызвали мощнейшее за всю историю континента землетрясение. Чтобы остановить разгневанное божество, собрались архонты всех стран, но даже они не смогли одолеть Моракса и пали в битве, а вместе с ними исчезла и вся магия. После гнева и и ярости пришла великая скорбь и печаль за содеянное. Дракон решил впасть в спячку и носить только человеческое обличие, он взял себе имя Чжун Ли и пошёл по миру, ища возможное перерождение своего всадника, но Чайльда нигде не было. Шли годы и века, минула тысяча лет, но Моракс так и не мог найти ни следа своего возлюбленного, и тогда он перестал искать. Чжун Ли основал национальный банк Ли Юэ и начал вести дела через посредников, чтобы никто не удивлялся, как же ему удаётся жить настолько долго.       Возможно, он бы так и оставался следить за вечностью и развитием людей в безмолвной тишине, если бы не один случай. Каждый раз деловые поездки в Снежную вызывали у Моракса почти физическое отторжение. Страна сильно изменилась и перестроилась, но в воспоминаниях всё ещё всплывали слова Чайльда, которыми он описывал свой дом. В этот раз необходимо было провести переговоры о выходе его банка на новый рынок и открытии первых филиалов. Всё это время Чжун Ли преследовало странное, неопределённое чувство ожидания, какое бывает у детей, которые надеются на утро найти под ёлкой подарок. Мужчина старательно списывал это на расшалившиеся нервы, но буквально пару минут назад ощущение накрыло его резкой и невиданной ранее волной прямо посреди совещания с кабинетом директоров банка. Чжун Ли закончил совещание, выключил онлайн-трансляцию, и уставился на покрывающиеся золотыми трещинами пальцы рук. По венам растекалась давно забытая сила, а нутро чуть обжигало от рвущегося изнутри огня.       Терпеть и закрывать глаза более было невозможно. Кто-то отчаянно звал его, молил о помощи, но совсем не так, как то делали сектанты. Их призывы были сравнимы с писком комара, а здесь над головой Чжун Ли будто бы играл целый симфонический оркестр. Моракс уже не верил в возможность найти Чайльда, боялся вновь обжечься, но в душе, как это обычно бывает, у него теплился последний огонёк надежды. Раздувая из него пламя веры, мужчина поднялся из своего кресла и покорно отправился навстречу к тому, кто так желал его пришествия. Истинная форма пробудилась сама собой после перехода через пространство Селестии, Чжун Ли не стал прятать свой драконий облик, но лишь раздражённо и устало окинул взглядом одинаковых, как на подбор, культистов. Годы идут, а кое-что так и не меняется. Затем его взгляд упал на жертвенный одр, и сердце пропустило удар. Юноша на алтаре, так дивно похож на Чайльда. Такие же рыжие, как осенние клёны в Ли Юэ, волосы, кожа светлая, хоть черти по ней карту, а глаза синие-синие, как воды в портовый гавани.       Может быть, это и правда был не он, а просто очень похожий на всадника паренёк, но Моракс об этом уже не думал. Его пробирала злость за то, как эти улыбающиеся идиоты обошлись с его Чайльдом. Во что они его обрядили? Зачем заковали в наручники? И какого хрена один из них держит рядом с молодым человеком нож? Злоба вскипела в драконе, как горячая лава готовящегося извергнуться вулкана.       — Повелитель Тейвата и всего мира, мы, твои верные подданные, рады приветствовать тебя… — культист с кинжалом в руке не успел договорить своё, явно заготовленное заранее вступительное слово, поскольку в него на полной скорости врезался тяжёлый, увенчанный булавой хвост ящера. Даже сквозь затуманивающий сознание морок Тарталья чувствовал что-то отдалённо напоминающее восторг. Рациональная часть Аякса стояла с отвешенной до пола челюстью, глядя на нечто сверхъестественных размеров, в то время как другая, непознанная и являющаяся только во снах часть его личности, испытывала чувство успокоения и трепета одновременно. Огромный бескрылый дракон расправлялся с испуганными до смерти культистами. Покрытый шипами хвост без труда сносил пытающихся бежать к выходу людей, кто-то оказался насажен на острые когти массивных лап или сожжён извергнутым из нутра жарким пламенем. Когда огонь сплошной волной окатил фанатиков слева от него, Тарталья не зажмурился, но продолжал осоловело глядеть на исполинского зверя. Ни само пламя, ни рассыпавшиеся от него искры не обожгли Аякса, а как будто легонько пощекотали.       Из-под земли выросли каменные пики высотой в человеческий рост, целые монолиты породы поднимались и окружали последнюю группу особенно лицемерных культистов, которые исступлённо кричали, что будут жаловаться, и вообще всех засудят. Как только каменный склеп захлопнулся, все голоса и звуки разом смолкли. Фанатики хотели увидеть Моракса, хотели стать его подданными, но никто не обещал, что их возможный правитель не окажется тираном. Молодой человек сдул упавшую на глаза чёлку и зашумел монетами своего головного убора, привлекая внимание дракона. Тарталья был очарован силой могучего существа и его бесконечным беспокойством не в животном, но в совершенно человеческом взгляде. Каменная плита, на которой лежал Аякс треснула в нескольких местах, и вместе с тем парень смог высвободить свои руки и ноги. Чайльд хотел бы растереть затёкшие запястья, хотел бы прикрыть наготу, но его согнуло пополам жаркое, вонзающееся в область ниже живота чувство болезненного возбуждения. Молодой человек повернулся на бок, поджимая к груди ноги и ощущая пульсацию в прижатом к животу члене.       Дракон сделал несколько шагов к нему, теряя во время каждого из них свою чешую и уменьшаясь в размере. Касаясь земли прочные, словно каменные, пластины обращались прахом, и вот к сломанной плите подошёл уже не мифический и существующий разве что в сказках зверь, а вполне обычный мужчина из плоти и крови. Внешность его показалась Тарталье знакомой, но на удивление не было ни сил, ни возможности. Аякс мелко дрожал, будучи в лихорадочном состоянии, и он застонал, когда его плеча осторожно коснулась чужая кисть. Моракс взял лицо рыжеволосого юноши в свои руки и внимательно всмотрелся в него. Без сомнений, это был Чайльд — совпадала не только его наружность, но и резонирующее в них обоих чувство особой связи. Древнего и одного из старейших видов партнёрства, когда драконы и люди только-только учились жить вместе в мире и согласии. Чжун Ли сжал шелковистые пряди на затылке Тартальи и притянул юношу к себе, впиваясь в его губы жадным, собственническим поцелуем. Его всадник слишком долго пребывал в небытие, и Моракс истосковался по нему сквозь столетия ожидания. Аякс отвечал на поцелуй, обвивая руками шею незнакомца из своих снов. Теперь молодой человек ясно видел его лицо на фоне размытого, бывшего всегда рядом с ним силуэта. Кто бы ни был этот человек, но для Тартальи он являлся и лучшим другом, и возлюбленным, и компаньоном. Чжун Ли подхватил его под бёдра, и Чайльд сцепил ноги за его спиной, как будто делал это уже не в первый раз. Стараясь не терять остатки собственного мышления от счастья, Моракс разорвал поцелуй и отстранившись быстро прошептал:       — Переход через Селестию очень сложен для смертных, ни за что не отпускай меня.       — Я и не собирался, — усмехнулся Аякс, расстёгивая пуговицы на белой рубашке Чжун Ли. Тарталья хотел пошутить что-то ещё, но в глазах у него потемнело и он всем телом вжался в держащего его мужчину. Образы лежащих на полу людей, да и сами стены амбара, в который его заточили культисты, померк и размылился, различные образы и видения стремительно проносились перед глазами и без того лихорадящего Чайльда. Он старался поймать и зафиксировать взглядом хотя бы одну из множества различных сменяющих друг друга картин, которые так и манили его к себе. Чжун Ли взял Тарталью за подбородок и впился грубым поцелуем в его губы. Аякс вздрогнул и замычал, когда Моракс укусил его за нижнюю губу, но мужчина почти сразу постарался загладить свою вину и слизнул выступившие капельки крови.       — Не смотри по сторонам. Если будешь слишком долго вглядываться в какой-то из образов, то Селестия сведёт тебя с ума. Смотри на меня — это безопасно.       — Я в этом немного сомневаюсь, — усмехнулся сквозь поцелуй Чайльд, чувствуя пробирающиеся сквозь ткань руки дракона. Покрытое эфирным маслом тело пахло чем-то, что сводило Чжун Ли с ума, он переключился с губ всадника на его шею. Дурацкие украшения мешали целовать и оставлять багровые пятна засосов, но это только сильнее раззадоривало Моракса. Очумелые ручки Тартальи тем временем расправились с ремнём брюк, и Аякс смог по достоинству оценить также, как и у него, прижатый к животу член. Парень надавил большим пальцем на головку с уретрой и провёл сжатой в кулак рукой ниже, почти к самому основанию. В ответ раздалось довольное шипение, и Чжун Ли скользнул руками ближе к ягодицам, оглаживая их и надеясь, что ему хватит терпения не отыметь Чайльда до конца перехода. Однако молодой человек и не думал закругляться, а вместе с членом Моракса сжал в руке и свой собственный. С первых же резких и рваных движений рукой стало невероятно хорошо, затуманенный из-за подозрительного отвара разум Тартальи позволял ему лишь издавать довольные стоны, тыкаясь лицом в плечо своего партнёра.       Впиваясь ногтями в кипенные бёдра Аякса и мысленно считая секунды до конца пути в Селестии, Чжун Ли, тем не менее, наслаждался ощущением соприкасающихся друг с другом членов и в особенности ласкающей их рукой. В памяти сами собой всплывали картины давно минувших дней. Когда у дракона и властелина камня начинался гон, он мог и целую неделю не выходить на работу в ритуальное бюро, а вместе с ним из банка Снежной пропадал и Чайльд. Влад и Надя недоумевали: куда же исчезает один из предвестников Фатуи? И почему по возвращении на рабочее место их предводитель и посланник Царицы чуть прихрамывает, краснея как рак, от каждого бросаемого в его сторону взгляда, а возле него, придерживая молодого человека под руку, идёт какой-то консультант. К облегчению для них обоих, переход закончился, и Чжун Ли с Тартальей оказались в обставленных со вкусом апартаментах. У Аякса не было возможности оценить убранство интерьера, поскольку, сделав два шага, Моракс с радостью опустил его на кровать и принялся целовать уже не только лицо и шею юноши, но и все остальные части любимого им тела.       Молодой человек прогнулся в пояснице, когда Чжун Ли поочерёдно слизнул оба темнеющих соска и сжал один из них, обводя языком чувствительное навершие. Вместе с тем Тарталье чудилось, будто пальцы на руках у мужчины чуть поблёскивают золотым сиянием, но, возможно, это была лишь игра воображения, вызванная рвущимся через край возбуждением. Аякс пронзительно всхлипнул и закинул ногу на поясницу Моракса, когда тот сжал мошонку и надавил на анус. Властелин камня держался из последних сил, стараясь оправдывать свой статус и оставаться хладнокровным, как кусок булыжника, но лежащий на кровати всадник слишком сильно возбуждал в нём хранимые долгие годы внутри желание и страсть. Покрытые маслом пальцы относительно легко проскользнули в пульсирующее отверстие, а вторая рука продолжала наминать бока и ягодицы парня. От переизбытка чувств Чайльд кончил, сжимая в руках уже распущенные тёмно-каштановые пряди Моракса.       — Ещё, сделай, как тогда, — низким голосом отозвался мужчина закидывая еще и вторую ногу Аякса себе на пояс. Тарталья точно не знал, что именно разумеется под словами «как тогда», но чисто инстинктивно сжал шевелюру дракона, подтягивая его к себе. Длинные узловатые пальцы то нежно пропускали жёсткие длинные пряди, словно сквозь частый гребень, то властно сжимали их, заставляя Чжун Ли подниматься к лицу юноши и целовать его до горящих от нехватки воздуха лёгких. К тому времени Чайльда растягивали уже три фаланги, мерно ввинчивающиеся внутрь. Дыша приоткрытым ртом и глядя замутнённым взглядом вниз, Аякс видел, как Моракс мало того что хитро улыбается, так ещё и довольно слизывает с его члена капельки белёсой субстанции, невесомо целуя головку и оставляя засосы на внутренней стороне бедра. Наверное, во всём виноват дурацкий отвар культистов, только Тарталье всё мало: дискомфорт от принимающих внутрь по самые фаланги пальцев почти не ощущается, да и сами движения кажутся донельзя медленными и слишком деликатными. Чжун Ли не хочет пугать своего всадника после многолетней разлуки, не хочет делать ему больно, да только мнения самого Аякса так никто и не спросил…       А для него все ласки Моракса хуже пытки: и горячий влажный язык, выводящий неведомые узоры на животе, и этот лукавый, но в то же время осторожный взгляд золотистых глаз — всё это как будто переворачивает саму душу Тартальи, заставляет парня видеть перед собой различные причудливые картины, но ещё больше скулить от нетерпения. В конце концов всадник решил действовать активнее и, сжав длинные смоляные локоны дракона в кулак, он потянул его на себя.       — Если ты меня сейчас не трахнешь, я сам тебя выебу, ясно? — Чжун Ли сглотнул, затаив дыхание. В прошлой жизни Чайльд, конечно, был остр на язык и весьма активен, но не так, как нынешняя реинкарнация его всадника… Однако Моракс был вовсе не против. От слов его суженного сладко скрутило живот, а искры на пальцах стали ещё ощутимее, как будто их разжигало голубое пламя в глазах парня.       — Яснее некуда. Но учти, ты сам напросился, — Моракс перевернул Аякса, на живот, заламывая ему руки за спину. Тарталью вжали лицом в матрас и заставили приподняться на коленях и чуть раздвинуть ноги. В такой позе он был максимально открыт и беззащитен, что лишь больше завораживало дракона, привыкшего видеть Чайльда не только в роли любовника, но и соперника по спаррингу. Размазывая смазку по члену, Чжун Ли не стеснялся бить представленные ягодицы наотмашь, а после зацеловывать краснеющие на бёдрах следы ладоней. Аякс дёрнулся и засопел, сжимая в руках простыни, когда Моракс вошёл в него целиком. Ощущение горячих пульсирующих вокруг фаллоса стенок нутра окончательно снесло крышу дракону. Мужчина навалился грудью на спину дрожащего от непривычных и в то же время отчего-то далёко знакомых эмоций, которые отдавались парестезией по всему телу.       — Тысяча лет. Милый, если бы ты знал, как я скучал по тебе, — пророкотал Чжун Ли, опаляя горячим дыханием нежную шею Чайльда и целуя его плечо. Тарталья, прикрыв глаза, застонал, чувствуя оглаживающие его поясницу сильные руки. Ладони плавно перешли ниже и стали игриво ласкать живот юноши, припухшие соски и возбуждённый член. Моракс наращивал темп постепенно. Сначала деликатно отодвигался назад и входил до половины, что уже само по себе держало Аякса в напряжении. Временами он изворачивался, чтобы увидеть стоявшего позади него мужчину и его лицо. Лицо было самым важным, ведь в своих видениях он никак не мог вспомнить именно это черту внешности своего таинственного спутника. Раньше молодой человек гадал: каким именно оно может оказаться? Спокойным или смешливым, хмурым или преисполненным снобизма? Но спасший его от культистов дракон был совсем иным.       Моракс чуть заметно скалился, демонстрируя белоснежные клыки, глядя на исчезающий в растянутом анусе собственный член. Он всё меньше походил на человека, но больше на того ящера, который разнёс в пух и прах всех недоброжелателей Аякса: золотые глаза с вытянутыми узкими зрачками были чуть прикрыты, на острых скулах проступили мелкие обсидиановые чешуйки. Каждый раз, входя в податливое тело до самого конца, он чуть вскидывал голову, прикрывая глаза, и говорил что-то на непонятном для Тартальи языке.       Чтобы возобновить «контракт» между всадником и драконом, нужно соблюсти ряд определённых формальностей, но как же хочется перестать медлить и трахнуть своего возлюбленного, чтобы голос парня осип до хрипоты, повторяя только его, Моракса, имя. Дочитывая слова заклинания, Чжун Ли опустился к юноше и принялся выцеловывать каждый его позвонок. Тарталья нетерпеливо повёл бёдрами и сам толкнулся назад, насаживаясь глубже на только-только нашедшего хрупкий баланс мужчину. Наверное, ни один дракон за всю историю Тейвата ещё не читал священных мантр с таким остервенением и скоростью: как только с губ Моракса сорвался последний слог, он сжал ягодицы Чайльда с такой силой, что тот вскрикнул и попытался подняться. Однако накрывшие его руки дракона не дали Аяксу осуществить задуманное.       Резко и без предупреждения Чжун Ли начал вдалбливаться в тело своего всадника, выбивая из его лёгких воздух при каждом толчке. Официальная часть закончилась, теперь можно перейти к произвольной. На лице Моракса расползлась довольная змеиная ухмылка.       Тарталья расслабил плечи и, отдаваясь процессу без остатка, стонал в скомканное у головы покрывало. Секс у него бывал и до этого, но такого всепоглощающего чувства доверия и страсти он не испытывал ещё никогда. Чжун Ли будто уже знал все его чувствительные точки и беззастенчиво пользовался этим, не только лаская область живота рядом с рёбрами, но и активно двигая свободной рукой по крепко стоящему члену Аякса. Молодой человек кончил уже второй раз подряд, но Моракса это не остановило.       Мужчина подхватил его под грудь и поднял в вертикальное положение, отчего у Чайльда на несколько секунд потемнело пред глазами. Дракон приблизился к своему всаднику и размашисто лизнул правую сторону часто вздымающегося кадыка Тартальи. Запечатлев короткий поцелуй на холке, он впился клыками в место, где заканчивается шея и начинается плечо, оставляя свою метку. Аякс вскрикнул и зажмурился, начиная панически ёрзать на месте, но Чжун Ли всеми силами стремился его успокоить. Замедляя темп движений и увлекая своего партнёра во всё новые и новые поцелуи, он внимательно следил за тем, чтобы на оставшемся от его укуса следе чётко проявились и запечатались все линии контура золотистого гео-символа. На вид метка ничем не будет отличаться от обыкновенной татуировки, зато так между ними вновь установится особая духовная связь. Моракс лёг на постель, меняясь местами с Тартальей. Поняв задумку мужчины, Аякс скоро взобрался на него сверху и, помогая себе рукой, оседлал его член. В сказках драконы катают людей на своих спинах, а в реальности, как оказалось, ещё и на кое-чём другом. С одной стороны теперь Чайльд сам мог выбрать для себя комфортную скорость движений, а с другой… В такой позе ему было негде скрыться от Чжун Ли, его жадный до рассмотрения мелочей взгляд блуждал по всему телу и лицу залившегося краской юноши. Тарталья наклонился вперёд, обводя языком ключицы мужчины и оставляя на них ответные укусы и засосы. Кем бы ни был этот человек или ящер, но он ещё намучается с поиском закрывающих все участки тела водолазок. Аякс не злопамятный, просто очень мстительный и память у него хорошая.       От оставленного Мораксом укуса теперь расходилось приятное тепло: не только физическое, но и какое-то эмоциональное. Чайльд обхватил руками лицо Чжун Ли и сладострастно впился в его губы, причмокивая и проникая языком в чужой рот. Аякс простонал что-то невнятное, и, прогнувшись в пояснице, выпрямился. Головка члена касалась простаты, вызывая необыкновенное ощущение заполненности и удовольствия. Оставляя своими ноготками длинные продольные полосы на груди мужчины, молодой человек сжал внутри себя его ствол, даря смешанное с болезненной узостью наслаждение своему партнёру. Моракс выругался на одном дыхании, но совсем беззлобно, прикрывая глаза и понимая, что совсем немного не успел. Некоторое время они продолжали оставаться в такой позе, целуясь и ёрзая на месте. Что-то горячее и вязкое наполнило Тарталью изнутри, вместе с тем молодого человека и самого уносило в сказочные дали. Он хотел было слезть со своего любовника и лечь рядом, но не смог.       Драконий узел не давал Чжун Ли и Аяксу расцепиться раньше времени. Повелитель камня настолько увлёкся вновь обретённым всадником, что совсем забыл вовремя остановиться. Чайльд непонимающе оглядывался назад, пытаясь привстать, но Моракс успокоил его огладив щёку юноши и поцеловал его в острый кадык.       — Прости, придётся немного полежать так. Через пару часов всё будет в порядке, — парень моргнул и устало кивнул, потирая осоловелые глаза. Без лишних вопросов и рассуждений он опустился на грудь своего партнёра. Лежать с членом в заднице было не слишком-то удобно, но после яростного и страстного марафона прелюбодеяний он был слишком измотанным и мог бы задремать, даже лёжа на гвоздях. Чайльд засыпал под звук глухо, но часто бьющегося о рёбра сердца настоящего дракона. Теперь уже точно его дракона. Моракс никогда не мог отказать себе в удовольствии поразглядывать своего всадника после коитуса. Он был взъерошенным, горячим и безмерно наивным, жмущимся к своей паре, смертным. Вплетая свои пальцы в янтарно-рыжие локоны непослушных волос, дракон думал о хрупкости и в то же время великой силе коротких, быстротечных мгновений. Они, как искры, быстро появляются и ещё скорее затухают, уходя в вечность. Однако иногда какая-нибудь из искр всё же сможет найти для себя подходящее место, и тогда разразится невероятный, неподвластный ничьим прихотям пожар. Чжун Ли поцеловал парня в макушку и накрыл их обоих одеялом. Завтра они смогут вместе порадоваться долгожданной встрече.