***
Сун Лань склонился перед компанией заклинателей, затем отдельно поклонился Жу Дину и уже собирался повернуться, когда его окликнули. - Господин Сун, - Жу Дин снял со спины меч, укутанный тряпицей, и подал его немому заклинателю, - Мне кажется, Даочжан хотел бы, чтобы Шуанхуа остался у вас. Глаза Сун Ланя наполнились слезами, а губы задрожали, принимая драгоценный дар. Откинув край тряпицы, он поцеловал открывшуюся часть бронзовых ножен с вырубленным на ней ледяным цветком. Затем поднял на дарителя благодарный взгляд и замычал благодарность, кланяясь еще раз. Жу Дин же опустил глаза на мешочек для духов, оставленный ему безумным заклинателем. Он же не собирался восстанавливать её. Так почему же не отдал мешочек? Он не мог ответить, но что-то останавливало его. Хотя изначально он планировал отдать его вместе с мечом Сун Ланю.***
Вечером того же дня вся компания собралась в обеденном зале постоялого двора, где они останавливались до того, как отправились в город И. Молодежь сидела особняком и о чем-то шушукалась, периодически взрываясь хохотом. До чуткого уха Жу Дина долетали обрывки разговора. Юноши, сплоченные общими приключениями, решили отметить их, как им казалось, удачное завершение. На следующий день ожидалось прибытие их родителей или старших представителей кланов, чтобы сопроводить сбежавших юнцов в родные пенаты. Внутренний Лань Чжань кричал о немедленном их разгоне по комнатам хотя бы представителей его клана. Но Жу Дин только снисходительно улыбнулся сам себе и “засунул” Лань Чжаня подальше до лучших времен. - Они там, небось, отмечать собрались? - ухмыльнулся Цзян Чен, посмотрев на лицо своего спутника. - Мгм, - согласно хмыкнул Жу Дин. - Юй, а Юй, - глава ордена Цзян окликнул погруженного в себя ученика темного заклинателя. - А? - юноша испуганно вскинул голову. - Юй, - Цзян Чен приблизился ближе к юноше и тихо продолжил, - Там юнцы собрались праздновать. Шёл бы ты к ним, - юноша непонимающе посмотрел на собеседника, - Ну, ты вроде как сдружился с ними… Предложи купить вина, а сам присмотри, чтоб они делов не натворили. Лучше уж пусть пьют под присмотром, чем в тихую и с приключениями. Жу Дин удивленно посмотрел на спутника в фиолетовых одеждах. Внезапно он открылся с неожиданной стороны. Он видел его строгим и непреклонным. Кажется, он начинал понимать, чем тот смог удерживать уважение и любовь своих соклановцев. Тем временем Мо Сюань Юй поднялся из-за стола и направился к компании юных заклинателей. Вскорости оттуда раздались радостные возгласы и улюлюканье. - Пора нам отсюда убираться, - заговорщицки прошептал Цзян Чен, кивая в сторону шумной компании, - Не будем их смущать. Пусть ребята развлекаются. Кто знает когда такое ещё случится… - тёмный заклинатель вопросительно взглянул на него, - Аннигиляция научила меня, что надо ценить и использовать, каждый подвернувшийся момент. Ибо никогда не знаешь, когда мирная жизнь сменится разбоем и смертоубийствами, - грустно ответил на невысказанный вопрос глава ордена Цзян. - Мгм, - по-ланьчжановски хмыкнул Жу Дин. Прекрасно понимая, о чём говорит его спутник. Его жизнь была соткана из сожалений, что отпустил Вэй Ина после пещеры черепахи-убийцы, что не утащил подальше после облавы на горе Бай Фен. И главное сожаление - Безночный город. А точнее то, что было после него. Не надо было слушать его. Утащил бы в их домик на горе. Подумаешь, бессмертие. Сбежали бы подальше от мира заклинателей, за море, в другие страны. Какая разница, куда… В груди опять защемило, и тоска сжала его сердце. Хотелось кричать от боли. Его душа раненой птицей металась в темной закрытой комнате, проливая кровавые слезы. Он сжал кулаки, пытаясь сдержать эмоции и не выдать их. Лицо стало каменным и безжизненным, и без того тонкие губы сжались до белой тончайшей нити. Внезапно захотелось глотнуть свежего воздуха. Он стремительно вскочил и под ошеломленный взгляд Цзян Чена выскочил с постоялого двора, хлопнув дверьми.***
Очнулся он уже в лесу за городом, тяжело дыша и дрожа всем телом. Он вскинул руки к глазам. Сухие. Но его трясло, словно он рыдал. Кажется, он потерял способность лить слезы. Нахлынувшая слабость подкосила его и он рухнул на колени. Закрыв глаза руками, затрясся в беззвучных рыданиях. Сколько он так простоял, он не знал. Отвлек тихий голос Вэнь Нина. - Хангуань Цзюнь, - произнёс лютый мертвец полным сочувствия и боли голосом. Лань Ван Цзы повернул к нему голову. Так необычно и странно видеть лицо лютого мертвеца, полное участия и сопереживания. Черные глаза вопреки природе не выглядели мертвыми, в них плескалась печаль и, кажется, намечались слезы. Но лютый мертвец не мог плакать. Но Ван Цзы стало лучше… спокойнее. С груди будто камень упал. Он почувствовал, что снова может окунуться в эту трижды проклятую авантюру Не Хуай Сана. Жу Дин поднялся с колен, отряхнул одежду и повернулся к Призрачному генералу. - Давай-ка освободим тебя от этих цепей, - на ходу доставая Бичень из ножен, произнес темный заклинатель. Вэнь Нин удивленно успел ойкнуть, а меч, пылающий голубым пламенем, разрубил огромную цепь, висевшую крест на крест на груди и обвившая его руки. Он почувствовал, будто гора упала с плеч. С радостной улыбкой на губах он замахал руками, разминая суставы. - Спасибо! - счастливо воскликнул лютый мертвец слова благодарности, сдерживая порыв броситься обнимать спасителя. - Обниматься не будем, - ухмыляясь, произнёс Жу Дин, угадав намерения своего подопечного. Вэнь Нин смущённо закивал. Со стороны города послышались шаги, тяжелое дыхание и звук ломающихся веток. Жу Дин глянул на подопечного, кивая головой в сторону, чтобы тот скрылся. Лютый мертвец понимающе кивнул и бросился прочь, перелетая с дерева на дерево. На поляну вышел Мо Сюань Юй. Юноша еле стоял на ногах. Шатаясь, он подошел ближе, и даже за несколько шагов Жу Дин ощутил запах рисового вина. Снисходительно зажмурив глаза, он хмыкнул. Юноша напротив довольно улыбнулся, шагнул в его сторону и, споткнувшись, чуть не упал. Благо темный заклинатель, молниеносно среагировав, подхватил его, удерживая на ногах. - Шииифуууу, - счастливо протянул Юй, обдавая учителя запахом алкоголя, заставляя зажмуриться, - Я так рад, что нашел вас… Зачем вы ушли? - Тц, - раздраженно цыкнул Жу Дин, отстраняясь от юноши. Отпустить его полностью он не смел, потому как тот сразу норовил упасть, из-за слабости в ногах. - Я должен вам кое-что сказать, - уже более серьезным тоном продолжил Юй, подняв на учителя глаза, пытаясь поймать его взгляд. Жу Дин взглянул в глаза цвета лесного ореха, за расширенными, от выпитого, зрачками он увидел, то чего не хотел бы видеть. Он отвел глаза и отвернулся. Почему-то в груди поднималась злость. Он ощутил себя преданным. Кто тянет его за язык? Не то, чтобы он не подозревал о чувствах своего ученика, но пока он их не озвучил, темный заклинатель был спокоен и смирился с ними. Но сейчас… Ему казалось, что даже появившиеся они оскорбляли его любовь к Вэй Ину, не то что высказанные. Он опустил руки и направился прочь. Юй упал на колени. - Вы так жестоки, шифу! - воскликнул со слезами в голосе Юй, Жу Дин остановился. - Молчи, не говори этого, не смей, - сквозь зубы процедил темный заклинатель. - Я люблю вас! - крикнул юноша. - Обучение окончено, - полоснул ножом по юному сердцу ученика Жу Дин, быстро удаляясь в сторону города. - Почему?! Почему так?! Он умер! - истерично кричал Мо Сюань Юй, падая на землю. В бессильной злобе и отчаянии он вырывал клочья травы, бросая вслед мучителю, - Почему вы не можете его забыть? Почему? - шептал он, глотая горькие слезы.***
Жу Дин не заметил как добрался до постоялого двора. Не обращая внимания на всполошившихся пьяных юных спутников, он рванул вверх по лестнице в свою комнату. Ногой открыв дверь, он хлопнув ею закрыл за собой и облокотившись спиной, закрыл глаза в бессильной злобе. К нему возвращалась способность рационально мыслить, а вместе с ней и запоздалые отголоски стыда за свое поведение. Ведь Юй ни в чем не виноват. За что он так с ним? Бросил его в лесу одного, пьяного. Но возвращаться он не был намерен. Он не хотел его видеть. Сейчас он уже злился на себя. Он же видел как зарождалась эта любовь. Смущение Юя, не позволяющее ему смотреть на своего учителя. Дрожь, если им случалось соприкоснуться. Сколько раз он твердил себе, что пора это все прекратить. Но его держала жадность учителя. Юноша как губка впитывал все знания, делая поистине огромные успехи в изучении темного пути. Он уговаривал себя, убеждая, что тот не решится озвучить чувства и все будет нормально. Идиот. Какой же он идиот. Мог бы и парня спасти от безответной любви и себя от мук совести, что терзали его сейчас. - Ван Цзы, что случилось? - раздался вопрос, прозвучавший озабоченным голосом брата. Жу Дин открыл глаза и вскинул голову. За столом на циновке лицом к входу сидел Лань Сичень. Его глаза с тревогой смотрели на брата. Он еще не привыкший к эмоциональному родственнику, ошеломленно взирал на влетевшего Ван Цзы. Злоба отразившаяся на его лице выглядела противоестественно. Затем она сменилась сожалением. Темный заклинатель болезненно сжимал губы, костяшки на левой руке сжимающей рукоять меча, побелели от усилия приложенного им. - Брат, - почти простонал Ван Цзы. Захотелось почувствовать чье-то тепло и участие, он дернулся в желании подойти к брату и окунуться в его объятия. Но остановился. Сичень, всегда безошибочно угадывая его мысли и желания, подошел к нему, на мгновение обнял и отстранившись поглаживал по плечам. - Расскажи, что случилось… - мягко подталкивая брата к столику, попросил Сичень. - Ах, брат, - вздохнул Ван Цзы, - Я отвратительно поступил с Юем. Желая сбросить груз совести, он рассказала брату о случившемся на поляне за городом. О признании своего ученика, о своей злобе на него, о том, что бросил его там одного страдающего, пьяного. Он с мольбой смотрел на Сиченя и тот, как обычно, все понял без слов. - Ты посиди, попей чаю, займись дыхательной гимнастикой… А я схожу за молодым господином Мо, не волнуйся, - поднимаясь с циновки, успокоил брата Сичень. Ван Цзы согласно хмыкнул и кивнул головой, наливая в чашку чай. Сичень вышел из комнаты, Ван Цзы скосил глаза на дверь, проводив его шаги за стеной. Его немного отпустило. В очередной раз, вспомнил главу ордена Не недобрым словом, он залпом выпил чай из чашки. Опустив голову, наткнулся взглядом на мешочек для духов, что ему отдал Сюэ Ян. Осторожно снял его с пояса и поставив на раскрытую ладонь, прислушался. Душа Сяо Чин Ченя рвалась наружу, сам того не осознавая, он активировал процесс Сопереживания. Его захлестнуло волной боли от разочарования. Душа надрывно рыдала и требовала выхода, ее уже не волновало отсутствие возможности перерождения, из-за расколотого состояния. Все чего она хотела, это покоя. Лань Чжань достал из рукава гуцинь и положил на стол перед собой. Нет, в таком состоянии он не может играть Покой. Для начала надо успокоиться самому. Приняв удобную позицию, он начал дыхательную гимнастику. Спустя полчаса он наконец почувствовал себя спокойным, чтобы сыграть мелодию. Словно в пробуждающем ритуале он погладил струны духовного инструмента, те отозвались дрожью и гулом, вызывая приятные воспоминания. Мягкая улыбка озарила лицо гусулановца. Пальцы сами забегали по струнам, выводя мелодию Покоя. Начиная играть, он намеревался в дальнейшем, попросить брата сыграть для души из мешочка мелодию Утешения, но к тому моменту, когда последняя нота слетела со струн, он принял совершенно иное решение. Возможно свою роль сыграла совесть, из-за того как он поступил с Юем. Может воспоминания, что периодически накрывали его во время этой авантюры, он не знал. И не хотел знать. Снова поставив мешочек на раскрытую ладонь, он вслушался, на этот раз душа была спокойна, но вуаль печали все так же окружала ее, заставляя отгонять мысли о перерождении. Ван Цзы улыбнулся. Ничего, он терпелив, он заставит ее найти силы жить дальше. Лань Сичень так и нашел его с мешочком на ладони и улыбкой на устах. - Брат, ты не находил в прочитанных свитках способа восстановить расколотую душу? - спросил Ван Цзы, заставляя брата удивленно раскрыть глаза.