***
Получив очередной нагоняй от Стаса, Антон выходит из офиса на парковку. Закуривая сигарету, он набирает номер Попова, решая предпринять ещё одну попытку. В конце концов, он не привык получать отказы от своих клиентов. — Добрый день, Арсений! Это Антон Шастун. — Добрый, — голос снова сипит, но Антон продолжает говорить своим привычным приветливым тоном. — Я проанализировал то, что вы мне прислали. Немногословно, однако. Как вы смотрите, чтобы встретиться в ресторане, выпить по бокалу, обсудить ваши идеи, наши условия? Я буду безумно рад познакомиться с вами вживую. — Мы это уже обсуждали. — Да, конечно, но может вы передумаете? Я знаю одно хорошее место, где не бывает много людей, да и есть отдельные комнаты. Можете не волноваться за свою анонимность, вас никто не узнает. — Нет, Антон, — Шастун стряхивает пепел и смотрит на проезжающую машину, — Я через пару дней пришлю вам вторую главу. Буду ждать на почту условия сотрудничества, на которые согласны вы. Всего доброго. Антон ничего не отвечает, только смотрит на дорогу. Он до сих пор не понимает, в чём проблема один раз встретиться и всё обсудить. Вообще, обычно он встречается с авторами практически каждую неделю, чтобы проконтролировать процесс работы своих подопечных, их настрой, помочь справиться с зарождающимся творческим кризисом, помочь с выбором лучшего развития событий… Учитывая карьеру Попова, он склонен пропасть и отказаться что-либо писать, как он выпал на несколько лет и до этого. Таких людей он должен держать на контроле в первую очередь.***
«Добрый день. Прикрепляю договор на подпись, где прописаны все условия нашего сотрудничества. Прошу внимательно ознакомиться со всеми пунктами. Если будут вопросы — пишите или звоните. Сразу обговариваю наличие седьмого пункта о личных встречах каждую неделю. Мы не сотрудничали с вами раньше, но регулярность выхода ваших работ наталкивает меня на мысль, что вы можете потерять интерес к вашей работе и пропасть. Для издательства важно постоянство и ответственность. С уважением, Антон Андреевич Шастун» Отправив письмо, Антон вздыхает и начинает собирать вещи. Сейчас только пять часов, но он должен встретиться с Выграновским. Это не свидание, а рабочая встреча. Но Шастун искренне надеется, что после того, как они обговорят все рабочие моменты, их диалог перейдёт в более личное русло. Ресторан находится в центре, недалёко от квартиры Шастуна. Припарковавшись в квартале от заведения, мужчина идёт на место встречи. Здесь он ещё не был, да и никогда не обратил бы внимание на этот ресторан. Слишком темно и неуютно. Чёрный цвет, миксуется с красным, людей немного, все одеты слишком нарядно. Хоть антураж и выглядит стильно, но совершенно не уютно. Антон лишь благодарит удачу, что сегодня он тоже выглядит вполне официально — джинсы, рубашка и галстук. Эда он находит быстро. Он, как обычно, выделяется из толпы. В красноватом свете его татуировки выделяются особенно ярко, а от кожаной куртки идут блики. Словно дьявол, но с такой красивой улыбкой. — Привет, — объявляет о своём приходе Антон. Парень сразу поднимается, целует в щёку, отодвигает стул. Антону приятно, и даже место начинает нравиться капельку больше. — Привет. Я заказал вино, сырную тарелку. Остальное на твоё усмотрение. Я плачу, — заверяет Эд, наблюдая за смущением редактора. — Спасибо, этого достаточно. И всё-таки они говорят о романе. Несмотря на стиль жизни и внешность, в работе Эдуард был собран и вполне структурирован. У него есть план романа, корсет, на который он нанизывает уже литературные приёмы и прочие детали. На самом деле, если бы не симпатия, то этого писателя Антон мог бы и не контролировать лично, но оба, кажется, были не против видеться вживую. Спустя два бокала Антон жалеет, что не заказал чего-то существенного поесть. Весь день он прожил на одном чае, просто забыв позавтракать или пообедать. Поэтому алкоголь затуманивает разум достаточно быстро. Эда, кажется, вино и вовсе не берёт. — Не хочешь прогуляться? Здесь душно, — Антон расстёгивает верхние пуговицы рубашки, а галстук и вовсе снимает. — Конечно, как скажешь. Я принесу твоё пальто. Пока парень оплачивает счёт, приносит верхнюю одежду, Антон получает ответ от Арсения. По первым строкам он понял, что ничего хорошего там нет, так что вчитываться и отвечать совершенно не хочется. — Идём? И они идут. Эд рассказывает про свою поездку в Москву, как весело они с друзьями проводили время. А Антон слушает, смеётся, смотрит пьяно, ведя их в сторону собственного дома. Запах альфы дурманит. Отчётливо чувствуется запах крепкого сваренного кофе. Аромат терпкий и горчит, но Шастун вдыхает его полной грудью, практически задыхаясь. Уже подходя к парадной, Выграновский разворачивает его к себе, заглядывая в зелёные глаза, в которых видит огонёк. Антон не замечает, как расстояние между ними сокращается, и вот он уже прижимает его к перилам, целуя жарко и горячо. Голову сносит сразу, всё-таки давно у него не было никаких отношений. Эд кусается в поцелуй, добавляя больше остроты, руки крепко сжимают талию и шею. Антон отвечает податливо, стараясь подстраиваться под чужой ритм. — Позовёшь на чай? — спрашивает Выграновский, прикусывая чужую мочку. И Антона словно холодной водой окатили от этого вопроса. Он ведь и сам не против, чувствует, что ещё немного близкого контакта губы в губы, и он потечёт прямо тут. — Не сегодня, — улыбается как-то нервно, старясь отстранить от себя чужое тело. Ему срочно нужен воздух без примеси кофе. — Я же чувствую, что ты хочешь… — в карих глазах огонь такой, что Антону становится страшно. — У меня дома… папа приехал, — врёт и не краснеет, но это действительно имеет эффект. — Какая ты чертовка, Шастун… — Эд улыбается и отстраняется, давая больше личного пространства, — Тогда до встречи? — Да, до встречи. Я позвоню. На прощание Эд оставляет поцелуй, отталкивается от перил и уходит, не оглядываясь. Когда двор остаётся пуст, Антон садится на холодные ступени, даже не задумываясь, что это, вообще-то вредно. Также вредно, как и сигарета в его зубах, которую он нервно закуривает. Даже самому себе он не может объяснить, почему спасовал. Он ведь всё именно так и планировал. Однако Выграновский его пугал также сильно, как и привлекал. Успокоив возбуждение и нервы, Антон поднимается на пятый этаж, заходит в свою квартиру и сразу же натыкается взглядом на купленную вчера книгу. Книга Арсения Попова, тот самый последний бестселлер. Помыв руки и заварив чай, он берёт её в руки, ложится на кровать и начинает читать.***
Книга захватывает. Ему правда нравится, несмотря на то, что ежедневно он читает слишком много современной литературы. Здесь есть всё, что гарантирует книге успех — отличный юмор, живые герои с абсолютно естественными разговорами, неожиданные повороты сюжета. Арсений мастерски употребляет метафоры и прочие литературные тропы. Его текст живёт, а это огромная редкость. Он проглатывает её за пару дней, жертвуя сном. Однако работа не дремлет. Они с Павлом наконец-то закончили книгу. Осталась лишь финальная вёрстка и печать. Воля был одним из самых приятных писателей. Простой мужчина, который пишет о семейной жизни, переводя весь быт в юмор, и его книги читателям действительно заходят. Он начал сотрудничать с этим издательством ещё до того, как Антон приходит сюда работать. С Арсением они так и не договорились ни о чём. Он читает вторую главу романа, вчитываясь в каждое слово и почему-то не узнаёт почерк. Теперь ему было с чем сравнивать, и он прекрасно понимал ремарку Кати о том, что что-то не так. Нет, текст всё ещё прекрасно организован, и видно, что пишет профессионал. Но читая это, Антону неинтересно. Слишком мрачно, слишком грустно, несмотря на то, что здесь происходит лишь знакомство парней — альфы и омеги, неловкое и правдоподобное первое свидание, какие-то размышления. Ничего печального, наоборот, это всё должно умилять. Но Антон лишь хмурится. Это не то, что хочется продавать или покупать. Это скука. — Стас, он сдулся. Я прочитал его прошлую книгу, и это правда было круто. А это посредственная скукота, — с разочарованием говорит Антон. Если бы текст был таким же живым, то Антон бы сдался и перестал настаивать на встрече, разрешив тому творить всё без контроля. Но этот текст он не возьмёт под редактуру, не подпишется под ним. Шеминов, пробегаясь по строкам, понимает, о чём говорит его подчинённый. Это не станет бестеселлером, как ни крути. — Антон, присядь. Стас трёт уставшие глаза и смотрит на своего самого амбициозного и работоспособного сотрудника. Шастун умеет находить ключики к людям, обладает харизмой и тактом, он умеет договариваться. А ещё он умеет делать из говна и палок конфетку, которая будет продаваться. — Мы оба понимаем, что он не согласится это переписать, верно? — Антон с грустью ухмыляется. Ему правда обидно, что Попов не напишет шедевр под его редактурой. — Да, к сожалению… Тогда отказываемся от сотрудничества с ним и срочно ищем другого гениального писателя, этот нам не поможет. — Прости, — извиняется парень, чувствуя свою вину за то, что в этот раз не смог договориться и сделать всё на высшем уровне. — Да ты-то тут причём? Не ты же написал эту херню, — грустно усмехается мужчина, выпрямляется и снова надевает маску, — Тогда свяжись с ним, корректно объясни всё. Вечером Дарина утку готовит, заедешь на ужин? — Да, конечно. Антон мешком падает в рабочее кресло. Ему правда жаль, что Арсений не повторит свой фурор. Иногда с писателями такое бывает, они исчерпывают свой потенциал, и как бы ни пытались, больше не способны написать что-то стоящее. Он не спешит объявлять о решении писателю. Вынашивает эту мысль в течение дня, пока подписывает все бумаги по поводу книги Павла Воли. Руки доходят до телефона лишь вечером, когда он уже дома. За окном дождь, ужасная серость и промозглость. Хочется спать, свернувшись в пледе. Но Антон перебарывает себя и набирает знакомый номер. По ту сторону тишина. Арсений не отвечает. Антону думается, что это к лучшему. Переодевшись, Антон едет в гости к начальнику. Семья Шеминовых действительно была образцом. Дарина была прекрасной женой и мамой, никогда не навязывалась к столу, но ей всегда были рады. В особенности, Антон. Он смотрел на неё и восхищался, как она всё успевала. Вот о таких омегах мечтают — о красивых, умных, заботливых и талантливых. Себя же Шастун не причислял ни к одному из этих категорий. Он хоть и хотел семью, но не мог представить, что родит малыша и будет его воспитывать. Маленький Дёма играл в своей комнате, лишь иногда выходя на кухню, чтобы показать своё творение из лего. — Какой ты молодец, — с яркой улыбкой говорит Антон, принимая в руки небольшого динозавра, — Сам всё сделал? — Да! Папа только хвост помог переделать, — хвастается мальчишка, после чего отворачивается к маме, — Я кушать хочу. — Конечно, милый. Иди мой ручки, сейчас будешь ужинать. И Дарина вновь начинает хлопотать, доставая для сынишки отдельно приготовленную еду. Стас же смотрит на неё влюблёнными глазами, и Шастун снова чувствует себя лишним. Он не является членом этой семьи, в которой царит любовь и взаимоуважение. — Спасибо за ужин, но мне уже пора, — вдруг говорит он, поднимаясь из-за стола. Почему-то ему становится невыносимо тоскливо. — Ты на машине? — уточняет Шеминов, как бы намекая, что тому не стоит шататься в одиночестве в столь поздний час. — Да, прям у подъезда стоит. Большое спасибо за этот вечер. Дарин, ты лучшая, — молодая женщина улыбается, обнимая его на прощание. — Тогда до завтра. — Ага, до завтра. Дорога до дома проходит спокойно. В салоне играет спокойная музыка, а в голове тишина. Тоска вроде бы отступила, оставив после себя лишь пустоту. Телефон напоминает о себе, когда Антон паркуется около уже своего подъезда. Арсений Попов, будь он не ладен. — Алло? — Вы звонили. — Да, точно. Я прочитал вашу главу, — он не знает, как сказать всё максимально тактично, поэтому молчит слишком долго. — И? Вы не прислали отредактированный вариант. — Да, знаете… Мы с вами не сработаемся, Арсений, — заглушив машину, Антон прикрывает глаза, вслушиваясь в ответную тишину, — Мне жаль, но я отзываю соглашение, которое вы так и не подписали. — В смысле? — мужчина по ту сторону явно не верит услышанному, — Вы читали мой прошлый роман? Если вы не в курсе, то он… — Долго держался в топах и был высоко оценён критиками, я в курсе. И я читал. Это правда шедевр, редкость на нашем рынке. Но новая ваша работа таковой не станет, и я это вижу уже сейчас. — Что нужно изменить? — слышится звон стекла и тихие маты, и Антон лишь поджимает губы. — Начать писать заново. Я за это не возьмусь. Вам бы другое издательство поискать, там может и оценят. Вот, например, в вашем прошлом. «ЭКСМО», если я не ошибаюсь? — Я хочу печататься в вашем издательстве, — говорит строго, и Антон заводится. За этот месяц Попов вытрахал ему весь мозг одним своим существованием. — А теперь начистоту, окей? — говорит уже строго Антон, и услышав в ответ согласие, — Я месяц бегаю вокруг вас, уговариваю встретиться, как будто это мне нужно. То, что вы прислали — полная херня, за которую не возьмётся ни одно успешное издательство. Вы пишите скучно, серо, и я бы мог всё подправить, переписать, но вы же будете стоять на своём, вы же считаете себя самым крутым автором, которому все должны в жопу дуть, да ноги целовать! У меня и так хватает работы, и я больше не намерен бегать за вами с уговорами выстроить нормальный рабочий процесс. Антон в ужасе замолкает, понимая, что он только что сказал. Обосрал с ног до головы работу другого человека, что было недопустимо. Для писателей их работа — словно ребёнок, которого они в муках рожают, взращивают и безумно ценят. В ответ тишина. Слышится только дыхание тяжёлое. Стоило бы извиниться, но Шастун не может себя заставить. Он сказал правду, а за неё не извиняются. — Если я соглашусь встретиться, вы передумаете? — Антон удивлённо хмурится, вглядываясь в темноту. — Возможно, если наша встреча будет нести какой-то результат. — Я позже напишу. Доброй ночи. На последних репликах голос звучит совсем иначе — тихо и загнанно. Антон уже сомневается, что поступает правильно и в их встрече будет хоть какой-то смысл.***
Уже с утра Антон видит сообщение от Арсения. Ему снова становится стыдно за свою излишнюю эмоциональность. Арсений 3:12 Улица Карла Маркса 32. 1 подъезд. 4 этаж. Квартира 13. Приезжайте после шести. Сообщение вызывает новый прилив злости. Посмотрев по картам, парень тяжело вздыхает. У чёрта на куличках живёт этот Попов. Ехать от офиса примерно час, и такие дальние поездки не вызывают в нём никакой радости. Стоит ли вообще ехать, если он и без того уверен в непродуктивности их встречи? Вопрос риторический. Он слишком долго добивался этой встречи, так что отказываться теперь — глупо. Остаётся лишь пережить этот день, чтобы наконец-то увидеть этого невероятно заносчивого, но таинственного писателя.