***
Антон в отчаянии. Ему поставили просто невыполнимую задачу. Уже сейчас он должен начать заниматься пиаром новой книги Попова. И как это сделать? Социальные сети он не ведёт, из дома не выходит, своё лицо до сих пор скрывает… С другими писателями такой проблемы не было. Вот, например, Выграновский самостоятельно раскручивал свою книгу среди подписчиков, которых у него было около десяти тысяч. К тому же, он за милую душу приходил на мероприятия, где тоже не забыл упомянуть о своей книге. А что делать сейчас? К слову о Выграновском… Прошло уже больше недели, а Антон так и не решился связаться с ним. Да и тот не спешил выходить на связь, перестал названивать Стасу и выводить всех из себя. В своих социальных сетях он всё также публиковал фотки и видео с тусовок, из офиса, гонки в машинах и прочую весёлую жизнь. Но как бы то ни было, время поджимало, работать нужно, несмотря на конфликт. Знакомый номер Антон набирает уже только вечером, пока едет к Попову домой. Арсений позвал его на неформальную встречу. Хотя все предыдущие и сложно назвать формальными. Шастун искренне рассчитывал, что это свидание, потому что ему хотелось. После того случая, когда Антон буквально напал на него с поцелуями, эти губы не выходили у него из головы. Ему хотелось повторить, но по-другому. Хотелось, чтобы мужчина ответил на поцелуй, обнял, прижал к стене, сжал его в руках… Течка должна начаться со дня на день, и эти мысли можно спихнуть на неё, но почему-то не хочется. — Алло? — Антон вздрогнул от голоса в трубке, совсем позабыв, кому и зачем он звонит. — Привет, Эд. Нам нужно обсудить несколько моментов перед публикацией твоей книги. Я скинул тебе отредактированный финал, ты ничего не ответил. — Да, не увидел, каюсь. Ты чисто по работе звонишь или соскучился? — в голосе парня звучит усмешка, но Антон задумывается. Соскучился ли он? — Нам правда нужно обсудить важные вопросы по работе. Когда будешь свободен? — Ну сейчас подъехать ко мне ты не захочешь, верно? — Верно. — Эх, упускаешь многое… — Выграновский на фоне кому-то что-то отвечает, там слышатся чужие голоса, — Ладно, в пятницу спишемся, обсудим. — Хорошо, до пятницы. Сбросив вызов, Антон давит на газ. Он хочет уже поскорее доехать и отвлечься. В последний раз, когда он виделся с Арсением, тот казался другим. Они обсуждали главу, но тот больше не воспринимал все правки в штыки, уточнял какие-то моменты, шутил, даже обнял на прощание. Такая перемена в поведении Арсения не пугала, наоборот. Быть может, они смогут помочь друг другу справиться с таким уже привычным одиночеством?***
— Привет, проходи, — Арсений улыбается, пропуская парня внутрь, — Не против начать с ужина? Не хочу, чтобы остыло. — Конечно. Я ещё на лестнице почувствовал этот аромат. Арсений улыбается, и Антон улыбается в ответ. Аромат еды и правда просто восхитительный. Стол уже сервирован, стоит закрытая бутылка белого новозеландского, салат, сырная тарелка… Теперь это ещё больше напоминает свидание. — Садись, — Арсений подталкивает того к стулу, а сам берёт его тарелку и накладывает туда порцию равиоли с соусом и кусочек куриного филе. — О Боже, это выглядит просто шикарно. Ты не говорил, что так хорошо готовишь, — голодный Антон прямо сейчас готов пасть к чужим ногам, ибо это блюдо и правда выглядит просто шикарно. — Приятного аппетита, — Арсений, кажется, смущается, но лицо не теряет, — Хотел бы я так готовить, но это доставка. Я побоялся что-нибудь испортить. Антон понимающе кивает, приступая к трапезе. Арсений открывает бутылку вина, и парень вдруг спохватывается. — Нет, спасибо, я за рулём. — Можешь снова остаться. Посидим, попьём вино, поболтаем, ляжем спать? С утра поедешь домой или по делам? — взгляд мужчины не настойчивый, но почему-то согласиться хочется. — Я такими темпами сопьюсь. Ладно, наливай. Вообще, это правда. Практически каждый раз, когда он приезжает, они пьют. А если Антон не пьёт, то Арсений пьёт один. И это при том, что видятся они минимум раз в неделю. Арсений не похож на алкоголика. Хотя, вспоминая их первые встречи, особенно самую первую, он и правда был похож. Арсений первым решает завести разговор, спрашивая про работу издательства, книжные новинки и забавные случаи. Он снова ничего не говорил про себя, лишь внимательно слушал и расспрашивал. Антон охотно делился, рассказывал и шутил. Вечер проходил вкусно, спокойно и приятно. Вино пьётся, еда естся. — На самом деле, я хотел обсудить ещё кое-что по работе, — Антон помогает убрать со стола, пока Арсений достаёт и моет виноград. — Ты трудоголик, знаешь? — Знаю, — парень посмеивается, приступает к мытью посуды. — Не надо, я сам позже помою, — Арсений приостанавливает парня за локоть, руку не убирает, так и держит её так. — Я хочу помочь, — почему-то тихо говорит, не двигается, а смотрит в поблёскивающие от вина голубые глаза. — Только если тебе несложно. — Мне несложно. Арсений улыбается, гладит чужой локоть и наконец отпускает. Он сам не понял, что это только что было. Голая рука была мягкая и приятная на ощупь. Парень был одет в нежно-розовую рубашку с коротким рукавом и бежевые шорты-бермуды. В сочетании с его кудряшками, он выглядел очень нежно. Перебравшись в гостиную вместе с вином и виноградом, оба устроились на диване. Арсений поставил пластинку в проигрыватель, и комната наполнилась старой, но приятной музыкой. Антон лёг почти в полный рост, оставив Арсению место в углу дивана. Расслабленные от вина и вкусной еды, оба о чём-то задумались. Антон о работе, а Арсений об Антоне. — Нам нужно начать пиарить твою книгу. С этим возникают сложности, ты сам это понимаешь. Есть идеи? Арсений задумывается, смотря на острые колени парня и тонкие щиколотки. Чаще всего у омег более мягкое телосложение, округлые формы. Фигура Антона более угловатая, точёная. Даже рост слишком высокий для омег, ведь он выше Арсения, который был всегда самым высоким в любом коллективе. — А что чаще всего делают в качестве рекламы? — Фотосессии, походы на мероприятия, анонсы в социальных сетях авторов и издательства, мы договариваемся об интервью или других каких-то видео у блогеров, всё такое. А вот с тобой я не знаю, что делать, — Антон осушает бокал и слегка толкает ногой хозяина дома, чтобы он налил ещё, — Мой начальник убьёт меня, если мы ничего сейчас не придумаем. — Я согласен на фотосессию. Но у меня дома. — Ты же раньше скрывал лицо, — с сомнением спрашивает парень, устраивается удобнее и вытягивает ноги, закидывая их на колени к мужчине, ожидая, что тот их сразу скинет, но он лишь кладёт свои руки и начинает их поглаживать. — А фотографии обязательно с лицом нужны? — Ты красивый, сразу понравишься читателям. — Ты считаешь меня красивым? — Арсений усмехается, сжимает чужую икру. Антон от щекотки дёргается и улыбается. — Ай! Да, я считаю, что ты красивый. А я красивый? — Антон смотрит наглым взглядом, но на самом деле наслаждался чужими прикосновениями к коже. Это не пошло, без намёков, но очень приятно. — Очень красивый. Особенно, когда злишься, — Антон снова толкает Арсения ногой, на этот раз сильнее, и тот вскрикивает. — Не наглей! — Ты сказал, что я красивый только когда злюсь! Вот я и злюсь! — толкает его снова, но на этот раз ещё сильнее. — Успокой свои красивые длинные ноги, иначе у меня будут синяки, — Арсений смеётся, перехватывает лодыжку, но Антон не сдаётся, продолжая пинаться. Арсений принимает правила игры, старясь удержать одной рукой ноги, а второй защекотать Шастуна. Тот звонко визжит, извиваясь под навалившимся телом. Эта шуточная драка с воплями продолжается до той поры, пока Антон не устаёт и вдруг перестаёт двигаться и вырываться. Арсений тоже застывает над ним, удерживаясь на вытянутых руках. Воздух между ними словно накалился и заискрился. Они смотрят друг другу в глаза, не моргая. Арсений сглатывает и вдруг опускает взгляд на розовые губы парня, от которых пахнет вином. Руки парня ложатся на напряжённые плечи мужчины. Говорить не хочется и не нужно, иначе эта магия между ними исчезнет, схлопнется как далёкая звезда. Почувствовав боль от напряжения в руках, Арсений опускается на локти, не отводя взгляд. Оба чувствуют, что их запахи стали ярче и насыщеннее. — Ты очень красивый, — вдруг шепчет Арсений. Антон не отвечает, только моргает и ждёт. До коликов в губах хочется прикоснуться к чужим губам, но такую ошибку он больше не допустит. Если Арсений поцелует его, то он ответит, но сам это делать не рискует. Только смотрит-дышит-смотрит. В своей голове Арсений спорит сам с собой. Чужие губы манят, а глаза гипнотизируют своей зеленью. Он хочет коснуться, хочет надышаться, хочет насмотреться. И всё-таки, всё, что он себе позволяет — короткий поцелуй в чужой нос. Антон морщится, а Арсений просто возвращается на своё место, снова позволяя Антону закинуть на себя ноги. — Я согласен на фотосессию с лицом. Ты меня убедил, — Арсений снова берёт бокал и выпивает, стараясь отойти от этой ситуации. — Хорошо. Я подумаю, как лучше это сделать, — обещает Шастун, и вдруг садится, — А если интервью у тебя дома? — Нет. Это уже слишком, — беззлобно и спокойно отрицает идею Арсений, — Сходи сам куда-нибудь и пропиарь меня. — Какой хитрый! Разговор о работе закончен, об этом Шастун подумает завтра. Сейчас же Арсений рассказывает о своём творческом пути, как он впервые сел за письмо, как искал вдохновение и жил в то время. Первые какие-то рассказы он начал писать ещё в университете, но всерьёз занялся этим, когда поехал в Германию. Искал вдохновение и идеи он начал искать в трудах классиков, как российских, так и зарубежных, в путешествиях и наблюдениях за людьми. Антон с упоением его слушает, уморённый вином. Сейчас ему спокойно и уютно, как не бывало уже давно и ни с кем. Даже с Эдом он оставался в напряжении, начеку. Но в этой комнате, рядом с Арсением он чувствует безопасность. Ему правда хорошо. — Я выйду покурить, — заявляет Арсений, поднимается с дивана и выходит на балкон. Антон провожает его взглядом. Пластинка перестала играть, и Антон встал, чтобы переставить её другой стороной. Как только игла коснулась винила, Антон узнаёт песню. Покачиваясь в такт, парень вновь берёт бокал, начиная танцевать с ним. Несмотря на свою угловатость, двигается он плавно и ритмично. Он знает, что выглядит хорошо, когда танцует. Арсений наблюдает за парнем через окно с балкона. Не улыбаться не получается, особенно когда он видит, как Антон начинает обнимать сам себя. От действия алкоголя движения получаются смазанными, но не менее привлекательными. Потушив сигарету, Попов возвращается внутрь. На него сразу оборачиваются и смотрят таким взглядом, что все посторонние мысли уходят куда-то в небытие. Там и доверие, и нежность, и игривость. — Потанцуешь со мной? Ответить нет не получается. Он столько лет не танцевал, тем более с кем-то. Уложив руки на чужой талии, сразу чувствует, как на его шею ложатся руки, а на плечо — голова. Антон жмётся ближе, но это не выглядит пошло, а лишь как будто он ищет тепло и жмётся к нему, как замёрзший котёнок. — От тебя так вкусно пахнет… — шепчет и утыкается носом в шею, где пахнет особенно сильно, — По чему ты скучаешь? Я про то, что находится за дверями квартиры. Куда бы ты хотел поехать? Вопрос сложный, и Арсений о нём раньше не думал. Нельзя сказать, что он прям по чему-то скучает. Антон с ответом не торопит, они продолжают покачиваться в такт медленной музыки, находясь слишком близко друг к другу. Так непривычно, но так приятно… Не выдержав долгого ожидания, Антон поворачивает голову и заглядывает в лицо мужчины, намекая, что он не забыл про вопрос. — Лес, — вдруг соскальзывает с губ неожиданное признание, — Или поле. — Это потому что у меня глаза зелёные? — смеётся Антон, но голову на место возвращает, — Банально, Арсений Сергеевич. — А ты бы куда сейчас отправился? — Никуда. Я обычно иду туда, куда хочу. Ответ исчерпывающий. Песня заканчивается, но начинается новая, совсем слегка динамичнее предыдущей. Антон не отстраняется, а у Арсения сердце норовит выпрыгнуть из груди. Талия у парня тонкая, чувствуются рёбра, линия позвоночника… Хочется коснуться кожи, но позволить себе такое — слишком. Они и так уже слишком близко. — А что бы ты сейчас сделал, если бы мог сделать всё, что угодно? — на страх и риск задаёт вопрос Антон, выпрямляясь, чтобы видеть чужое лицо. Арсений молчит, только смотрит с полуулыбкой на губах. Сейчас он чувствует себя живым, чего не было уже давно. Он хочет смотреть на это разнеженное лицо, в эти горящие глаза, чувствовать тепло чужого тела, вдыхать эту сладость, которая становится всё ярче и ярче. — Я бы продолжил танцевать с тобой вот так, — специально сжимая чужую талию, придвигает чуть ближе. Антон немного выше, но ему идёт такой высокий рост. Кажется, что ему идёт абсолютно всё. Особенно эти полуоткрытые губы, от которых сложно оторвать взгляд. Всё проходит слишком хорошо, словно в романе, а такого не бывает. А раз такого не бывает, то можно делать всё, что угодно. И Арсений делает. Словно делая шаг в пропасть, он наклоняется вперёд и касается чужих губ своими. Антон отвечает, словно только и ждал этого. Поцелуй выходит уж слишком осторожным и нежным, ни намёка на страсть. Арсений двигается медленно, целуя сначала нижнюю губу, потом верхнюю и так по очереди. Приятно до боли, но так страшно. Антон трогает тёмные волосы, поглаживая загривок, боясь упустить этот момент. Арсений отстраняется первым, но не шарахается как от огня. Всё также обнимает, соприкасается с ним носом, продолжает покачивать их под музыку. Антону даже дышать сложно от такой нежности. Он словно тонет в этом аромате, где от горечи бобов какао практически ничего не осталось. Они оба достаточно пьяны, чтобы не чувствовать неловкость за этот поцелуй. — С тобой так хорошо, — на грани слышимости говорит Арсений, проводя носом по скуле парня. Он не врёт, ему правда стало спокойно наконец-то. Пускай чувство вины вернётся завтра, сейчас он весь в аромате вишни, и так не хочется отстраняться. — Поцелуешь ещё раз? И Арсений выполняет просьбу, делая поцелуй более уверенным, чем в прошлый раз, но всё ещё лёгким. Наощупь он тянет парня к себе, усаживая на колени, а сам садится на диван. Так удобнее и ближе. Даже слишком близко, но так хорошо. Антон льнёт к нему всем телом, чуть дёргает бёдрами, и это невозможно не заметить. Дикого возбуждения нет, лишь интерес и нежность. Музыка на фоне продолжает играть, но они её уже не слышат, сосредоточившись только на поцелуях и касаниях друг друга. Антон зарывается руками в чужие волосы, пока под его рубашкой чужие руки изучают рёбра, бока, позвоночник… Антон дёргается, проезжая по чужому члену, и мужчина стонет. Антон прикусывают чужую губу, сразу же начиная зализывать её. Запах становится ещё ярче, живот начинает тянуть от возбуждения, но он отчётливо понимает, что пора остановиться, пока он ещё в состоянии думать. Арсений тоже это чувствует, поэтому отстраняется, чтобы восстановить дыхание. — Чёрт… — Антон посмеивается, осознавая всю глупость ситуации, — Ты же не будешь с воплями звонить моему начальнику? — Нет, не буду, — мужчина тоже посмеивается, всё ещё обнимая парня за талию, — Антон, слушай… — Это только сегодня, я понял, — поглаживая чужие скулы, Шастун улыбается и оставляет ещё один короткий поцелуй на чужих губах, — И это ничего не значит. Я не дурак, и мне не шестнадцать. — Спасибо, — Арсений утыкается лбом в чужое плечо, всё ещё наслаждаясь этим ароматом. Антон не расстроен, он знал, что это действительно так. Они не будут строить отношения, не будут парой и любовниками. Это просто хороший вечер, а им обоим не хватает любви и тепла. Это логично и ожидаемо, оттого и не обидно. — Мы можем сегодня лечь спать вместе? — на страх и риск спрашивает Антон, поглаживая чужую голову. — Завтра мы проснёмся вместе и это будет странно… — Да, понимаю. Тогда… Я могу сходить в душ? — Конечно. Антон встаёт с чужих колен, позволяя мужчине уйти за полотенцем. Когда они разорвали объятия, магия исчезла, осталась неловкость и чувство одиночества. Вручив полотенце и одну из своих футболок, Арсений коротко улыбается и отходит. Включив воду в душе, парень прикрывает глаза и касается себя, стараясь снять напряжение. В памяти всплывает тот негромкий стон, который сорвался с уст мужчины ещё совсем недавно. От этого клубок внутри сильнее скручивается, и парень чувствует, что течёт. Наверняка его аромат чувствуется из-за двери, но это сейчас не важно. Лаская себя, Антон прикусывает себе язык, чтобы не застонать в голос. Проторчав в ванной добрые двадцать минут, Антон наконец-таки возвращается в комнату. Диван уже разложен, постель расстелена, посуда убрана, музыка выключена, и свет потушен. Забравшись под одеяло, Антону всё равно холодно. Это холод внутри, холод одиночества. Через десять минут слышатся шаги, и Антон приоткрывает глаза. Арсений ложится рядом, забирается под одеяло к парню, прижимая его к себе со спины. Антон улыбается, но ничего не говорит. Теперь стало теплее.***
Распахнув глаза, Арсений не сразу понимает, что заставило его проснуться. В комнате всё ещё темно, как и за окном. Антон во сне елозит по постели, а его запах резко ударяет в нос. Проморгавшись и привстав на локтях, до Арсения доходит, что здесь происходит. У Антона началась течка. Словно в подтверждение этого, парень издаёт стон и снова двигается. Что делать в такой ситуации — Арсений не знал. Стоит ли его разбудить? И что делать тогда? Таблеток для омег в такой ситуации у него нет, а выгонять ночью его — недопустимо. Организм альфы предательски реагирует на представленную ему картину и запах. — Чёрт… — шепчет мужчина, ложась обратно в постель. Осторожно, чтобы не разбудить, Арсений обнимает парня, который сразу реагирует, прижимаясь ближе к телу альфы. Опустив руку, он случайно касается уже намокших бёдер и тяжело вдыхает. Теперь он уснуть не сможет, это точно.***
Ещё не открыв глаза, Антон понимает, какой ужас произошёл. Живот скручивает болью, член стоит, а бёдра холодит от влажности. Он утыкается в грудь Арсения, закинув на него одну ногу. Очевидно, что тот чувствует его стояк и запах, но лежит и терпит. Стыд обуяет всё тело, выдавая его красными пятнами на шее и щеках. — Твою мать… — всё-таки шепчет он, когда чувствует новый спазм. — И тебе доброе утро, — посмеивается Арсений, всё ещё не шевелясь. Ситуация действительно неловкая. Отодвигаясь, Антон натягивает на себя одеяло и чувствует, как под ним хлюпает жидкость. Стараясь не думать о возбуждении, а о том, что делать, страх сменяет стыд. В глазах встают слёзы, и Арсений это видит. Видя этот страх в глазах, Арсений считывает его, как страх именно из-за него, что он что-то сделает ему в такой ситуации. — Прости, пожалуйста, — торопливо шепчет Шастун, не сдерживая больше слёзы, — Я схожу в душ, вызову такси и уеду. — Один на такси? Совсем дурной, что ли? — шокировано спрашивает Арсений, — Чем я могу тебе помочь? Антону хочется попросить, чтобы тот помог ему с удовлетворением, но молчит, зная, что это уже слишком. А что ещё ему сейчас нужно? Антон скручивается, прижимая колени к груди. Слёзы стыда текут по щекам, и Арсений чувствует отчаяние, видя такого сильного и яркого парня в таком состоянии. — Антон, скажи, что мне сделать. — Таблеток нет? — Нет. Давай я позвоню Серёже, он привезёт и… — Нет! Не надо. — Хорошо. Тогда может воды, чай или в душ тебя отнести? — В душ, — тихо выдыхает и сдаётся. Арсений поднимает парня на руки, сразу чувствуя влажность, но никак на это не реагирует. Несмотря на высокий рост, парень не весит много. Донеся до ванной, Арсений ставит его сразу в неё. — Может наполнить тебе ванную? — Нет, хватит душа. Можешь одолжить… бельё… Мужчина кивает, оставляет его в одиночестве и уходит. Антону стыдно, неловко и очень не хочется отпускать Арсения. Даже какие-то безобидные касания тело воспринимает резко. Хочется, чтобы его трогали, но трогает он сам себя. Стоило догадаться ещё вчера, что течка придёт раньше. Кончив в душе, Антон вылазит из ванной и видит на стиральной машине стопку с полотенцем, трусами, спортивными штанами и футболкой. Антон вытирается, одевается, но одежда велика. Зато от неё пахнет шоколадом. На некоторое время он покончил с муками, но это максимум на час, новый спазм не предотвратить. Живот всё ещё болит, тело ватное, а его всего морозит. — Ты как? — Лучше. Арсений… — Просто «Арс». Я заказал готовую кашу и йогурты, через десять минут привезут. — Спасибо. На столе уже стоит кружка с зелёным чаем, и Антон выпивает её почти залпом. Мужчина смущённым не кажется, он моет посуду. Антон сидит на стуле, прижимая к груди колени. — Я тебе диван испортил. — Ничего страшного, он и так был старым. — Да, пружины колются, — признаёт Антон и видит спокойную улыбку на лице повернувшегося мужчины. Антон ищет телефон, чтобы проверить сообщения и понять, что делать. Вчера папа несколько раз звонил ему, но после написал сообщение, что хотел рассказать сплетни про их знакомых. Значит, можно пока не перезванивать. На такси ехать действительно не безопасно, так что нужно искать другие способы вернуться домой. Можно попросить Диму, но он хотел уехать в Воронеж на выходные. Можно позвонить Стасу, но он его убьёт, если узнает, что он не только с Эдом в слишком близких отношениях, но и с Поповым. Звонить Эду? Нет, просто нет. Вариантов больше нет. Сам за руль он сейчас не сядет, внимание слишком рассеянное, рисковать так нельзя. Честно говоря, уезжать сейчас в одинокую квартиру не хочется совсем. Как бы то ни было, омеге в течку лучше быть с альфой. К слову, Арсений стоит у открытого окна с сигаретой в руках. Игнорировать запах Антона невозможно, в голове сразу возникают образы со вчерашнего вечера, когда они были пьяны, близки и откровенны. Если бы течка началась вчера, то остановиться бы он не смог, если бы Антон попросил. Словно прочитав мысли, парень не грациозно встаёт со стула и подходит ближе с очень сложным лицом. — Угостишь? — Шастун кивает на сигарету, и Арсений протягивает пачку. Он не сторонник того, чтобы омеги курили, но жизнь и здоровье Антона его никак не касаются. Затянувшись, Антон облокачивается о подоконник и усмехается. Ничего не говорит, но по его лицу понятно, что его так веселит. Ситуация действительно сюрреалистичная, но отнюдь не смешная. Курьер, как и обещал, приехал быстро. Антон хотел пойти принять заказ, но его бесцеремонно остановили. Спорить парень не стал, оставшись на кухне. После молчаливого завтрака Антон вновь чувствует боль и приближающееся возбуждение. Арсений это ощущает по запаху, кидает на него короткий взгляд, но ничего не говорит. Он свои предложения о помощи уже озвучил, новых у него не добавилось. Парень краснеет, кладёт руку на живот и вздыхает. — Чай? — Нет, я пойду полежу, ладно? Арсений в ответ лишь разводит руками. Несмотря на слова парня, он набирает сообщение Серёжи, желая узнать, где он и какие у него планы. Ответ приходит быстро. До вечера Матвиенко занят, носится по городу по работе. Значит, до вечера Антон остаётся у него. В уставшем жесте он протирает лицо и ставит чайник. Видит Бог, день будет сложным.***
Час одиночества проходит как вечность, но Антон искренне старается не думать о своих страданиях. Попытка уснуть обернулась крахом, но он не сдаётся, закрыв дверь в комнату. Сняв одежду, чтобы не испачкать ещё и её, Антон лежит в постели обнажённый. Дивану и так уже конец, хуже не будет. Он старается не двигаться, успокоиться и расслабиться, но от любого вдоха одеяло двигается, раздражая тело. Это настоящая пытка, которую выдержать практически невозможно. Рука сама движется под одеяло, касается члена, и он сразу же реагирует на ласку. Стон сам слетает с губ, и их приходится поджать, чтобы не выдавать себя хотя бы звуками. С каждым движением становится лучше, особенно если вспоминать о том, что за стенкой находится красивый альфа. Стыдно до ужаса, и краснота щёк уже непонятно от чего. Дверь открывается резко и неожиданно, но Антон уже не пугается. Он уже распалён и остановиться сейчас кажется невозможным, но он всё-таки застывает. Также застывает и Арсений в дверях, для которого всё становится ясно сразу. В комнате стоит такой запах, который просто душит, и даже голова идёт кругом, а вид парня просто выбивает землю из-под ног. — Арс… — полустоном выдаёт Шастун, — Чёрт… В голове Арсения стучит мысль о том, что ему нужно выйти и не мешать, но он так и продолжает стоять и наблюдать. В горле пересыхает от напряжения, и он громко сглатывает. Антон мычит от нового спазма, но не продолжает дрочить, отчего становится только хуже. — Сделаем вид, что сегодня — это вчера? — Арсений делает шаг ближе, и в ответ видит череду кивков. Две головы синхронно отключаются, остаются только тела. Арсений садится рядом, и Антон сразу обвивает его руками, притягивая к своим губам. Поцелуй выходит рваным, диким и жадным, но голову от него сносит. Чувствуя сильные руки на своём обнажённом теле, Антон стонет в поцелуй. Словно тело прошибает током, и всё внутри искрится. Цепляясь пальцами за чужую одежду, омега раздевает мужчину, чтобы быть ещё ближе. — Презервативы есть? — вдруг одумывается Антон, но не отстраняется, положив альфу уже практически на себя. — Нет. — Ладно, плевать. И ему правда плевать, потому что он уже лежит абсолютно красный, обнажённый, текущий и со стояком. Арсений и сам не намного лучше, поэтому тормозить уже поздно. Он выцеловывает чужие губы, кусая и всасывая, чувствуя стоны в ответ. Руки движутся по худощавому телу, оглаживая выпирающие рёбра, соски, тазобедренные косточки, посылая по телу импульсы. — Ты вообще ешь? — усмехается Арсений, когда рука ложится на плоский живот. — Заткнись, не отвлекайся. Арсения распаляет эта дерзость, и он послушно продолжает. Касаясь губами впалого живота, Арсений чувствует, как парень под ним вздрагивает. Находясь в такой близости к телу, Арсений не может спокойно дышать. Ему хочется стонать от одного только пьянящего запаха. — Перевернись. Тон строгий, и Антон подчиняется, переворачиваясь на живот. Руки автоматически сжимают простыню, а колени разъезжаются в сторону. Он не оглядывается, не взвешивает ничего, просто хочет, чтобы в него вошли, чтобы его наполнили и трахали до звёзд перед глазами. — Ты уверен? — слышится раздражающий голос сзади, и Антон начинает психовать. — Давай уже, я хочу! Арсений оглаживает чужие молочные бёдра, наслаждаясь нежностью кожи. Антон напрягается и ждёт. У него секса не было давно, поэтому полностью расслабиться не получается. Это чувствует и Арсений, поэтому продолжает нежно гладить перед тем, как войти одним пальцем. Внутри туго, и это даже удивляет. Учитывая, как уже дважды Антон накидывался на него с поцелуями. — Всё в порядке? — Да, продолжай, — уже более спокойно отвечает парень, расслабляя мышцы. И Арсений продолжает, подключая второй палец. Антон двигается бёдрами навстречу, подчиняясь ощущениям. Внутри мокро, и это хорошо, учитывая отсутствие презервативов и лубриканта. — Ты очень красивый, — шепчет Арсений в самое ухо. Когда Арсений входит, парень стонет и сжимается, но чуть позже расслабляется. По ощущениям секс такой, как в первый раз, только не больно и не страшно. Арсений двигается осторожно, не делая резких движений, хотя ему и хочется быстрее. Сейчас у него цель доставить удовольствие Антону, помочь ему, как может, а не просто переспать ради своего же блага. У него последний секс был давно с мужем, и он обещал себе больше ни с кем и никогда, но думать об этом сейчас невозможно. Не сейчас, когда он слышит стоны, видит взмокшие кудряшки, выгнутую спину и красивые длинные ноги. Это сложно назвать занятием любовью, но и простым сексом назвать не получается. Они двигаются в такт друг друга, ускоряя темп. Крепкие руки сжимают бёдра сильнее, но не настолько, чтобы оставить синяки. Антон что-то бормочет с выдохами, и Арсений тоже не может молчать. Осмысливать слова тяжело и не хочется, но они слетают с губ. Воздух накалился, запахи смешались в какофонию ароматов. Антон кончает первым, но позволяет и Арсению дойти до финала, продолжая и его личное удовольствие. Даже будучи на пределе возбуждения, Арсений кончает на одеяло, а не в парня. Шастун за это благодарен. Он вообще безумно благодарен за всё, что сейчас произошло. Ему хорошо. Тело расслабленное и нежное, мучения наконец закончились. Они лежат рядом и стараются восстановить дыхание. — Неловко получилось, — нарушает тишину Антон, рискнув взглянуть на альфу. Тот в ответ лишь искренне смеётся, демонстрируя свою красивейшую улыбку. — Это точно… Я и представить не мог, что редактировать книгу можно так… — Ой, заткнись, — Антон встаёт с постели, прикрываясь одеялом, — Я в душ. Арсений лежит в постели, даже не пытаясь прикрыться. Антон с трудом отводит взгляд, стараясь игнорировать мысль о том, что выглядит он как настоящий Аполлон. Красивое тело от природы, судя по образу жизни мужчины. Ему и правда стало гораздо лучше, боль и возбуждение прошли, поэтому в душе он действительно моется, смывая следы спермы и пота.***
Серёжа приезжает часа через два, и оба парня рады этому. Они не прятались друг от друга по квартире, но неловко было всё равно. Оба думают о своём, Арсений сидит в своей комнате в ноутбуке, но с открытой дверью. Антон же сидит в кресле гостиной, разбирая с телефона почту с рабочими вопросами. Когда в квартире появляется второй альфа, Шастун напрягается. Его обоняние работает чутко, и он уже привык к окутывающему сладкой негой аромату Арсения, но к новому, кажется, оказался не готов. На самом деле, Арсению и самому тяжело. Прекрасно зная, что они с Антоном друг другу никем не приходятся, но мысль о том, что сейчас с ним поедет другой альфа — раздражала. — Привет, — тихо здоровается Антон, выходя из комнаты. — Привет, — с неловкой улыбкой отвечает брюнет, — Ну, поехали? Отвезу тебя, куда скажешь. — Секунду, я соберу вещи. Оставшись наедине с другом, Серёжа не смог смолчать и не отметить учуянное. — Вишня в шоколаде. — Заткнись, потом поговорим, — Арсений раздражается, и чужие смешинки в глазах бесят ещё сильнее. — Обязательно поговорим. Уже на выходе, когда Антон вызывал лифт, Арсений придержал друга за руку. Он выглядел серьёзным и напряжённым, а такой Арсений пугает ещё больше, чем злой Арсений. — Даже не смотри на него. — Не психуй, Арс, я твой друг, — уже более злобно отвечает мужчина. Антон кашляет, торопя своего водителя. Арсений не прощается, просто захлопывает дверь, отчего стены, кажется, вздрогнули. Машину запах наполняет быстро, хоть окна и открыты. Антон вжался в заднее сидение, не рискуя говорить. Ему неловко. Прошлая их встреча с Сергеем прошла немногим лучше, и хоть они и нашли общий язык позже. Сейчас же ситуация кажется ещё более странной и смущающей. Матвиенко включает музыку, чтобы не думать о том, что происходит. Запах Антона его волнует сейчас меньше, чем примесь хорошо знакомого шоколада в нём. — Вот тут останови, — просит Шастун, отстёгивая ремень безопасности. — Давай до квартиры провожу, — затормозив, предлагает Матвиенко. — Не надо. И спасибо, что подвёз, — улыбнувшись своей самой дружелюбной улыбкой, Антон открывает дверь и идёт к подъезду. Ему сгореть от стыда хочется. Услышав шаги за собой, Антон закатывает глаза. Серёжа идёт за ним следом. Вот это Антона бесит в сущности омеги больше всего — альфы пытаются контролировать его и присматривать, словно он сам не мог за себя постоять. Можно подумать, у него впервые в жизни течка началась. Они всё также молчат, зайдя в подъезд, пройдя по лестнице, где сидели несколько подростков альф. Они с интересом разглядывали Шастуна, но заметив взгляд и оскал более низкого, но крепкого на вид парня, и отвели взгляд. Антон же счёл, что это его строгий взгляд так повлиял на них.***
— Я всё понять не могу, с чего вдруг ты решил с ним переспать, — Серёжа с бутылкой пива в руках сидит на чужой кухне, выслушивая историю друга, — А вчера пососаться перед сном. И вообще, что происходит? Вопрос хороший. Ответить Арсению нечего, ведь он старается не думать об этом. Сделав глоток из своей уже второй бутылки, Арсений прикрывает глаза. Мысли, принципы и чувства спутались в один клубок, который распутать нужно, но не сказать, что хочется. — Ладно, молчи дальше. Если у вас что-то сложится, то я только рад буду. Ты, главное, парня не путай. Он хороший. — А я плохой, да? — Он не касается твоей трагедии. Так что не впутывай его, если не собираешься никак менять свою жизнь. Злость снова вспыхивает внутри. Это злость не на друга, а на самого себя за слабость и трусость. Ему правда страшно менять жизнь, отступать от пути, которого он придерживался долгие годы. Антон и правда хороший. Он необычный, харизматичный, умный, интересный, со своим мнением и стержнем. Такие люди заслуживают счастливую жизнь, а не прятки в старой квартире на окраине города на пару с депрессивным алкоголиком. Вот такой он в действительности — трусливый и депрессивный алкоголик, у которого нет ни целей, ни желаний.