Вы
19:24
Нет, еду.
А ты где?
В ответ приходит только фотография микрофона. Антон хмурится, не понимает, переспрашивает, что это значит, но в ответ ему только обещание, что расскажет, когда вернётся. Закатив глаза, уставший омега сдаётся и решает сосредоточиться на насущных вопросах. Из-за низкой продуктивности его рабочее время растягивается, а до чего-то руки вообще так и не доходят. Рабочую почту он почти игнорирует, не желая вдаваться в детали новых предложений и пожеланий — ему вообще не до этого. Родители звонят почти каждый день, интересуясь самочувствием сына, изменениями и в целом отношениями. Доложить хорошие новости Шастун рад всегда, а в последнее время у них правда всё гладко. Порой, засматриваясь на Арсения у плиты или у ноутбука, Антон с трудом его узнаёт. Он всё ещё помнит того глубоко несчастного человека, которого встретил несколько месяцев назад, с озлобленным и уставшим взглядом, мешками под глазами и отросшими волосами. Он был ядовитой розой, покрытой острыми шипами. Близко не подпускал, но к свету всё равно тянулся. Тому человеку нужна была помощь, от которой он упрямо отказывался. Сейчас же он мог наблюдать совсем другого человека. И если зеркало души — глаза, то в этих голубых отражались яркий свет и любовь. Больше не было этой напускной грубости и агрессии, осталась только нежность и забота. Удивительно, что даже замечания и недовольства он не воспринимал в штыки, а наоборот пытался понять и разобраться, стараясь всё сделать правильно. И это было приятно до жути.Вы
20:05
Я скучаю.
Ты скоро?
Через пару минут после отправки сообщения слышится звон ключей, и Антон решительно идёт навстречу. Ему ужасно интересно, где пропадал альфа, что это за микрофон, и почему ничего не рассказал. — Привет, — румяный от мороза Арсений заходит в квартиру, целует коротко в губы и только после этого закрывает дверь на замок, — Чем пахнет? Курица? — Где ты был? — сложив руки на груди, Шастун смотрит серьёзно — сил ждать и терпеть у него больше нет. — Допрос с пристрастием? — куртка отправляется на вешалку, и Антон оценивает внешний вид мужчины. — Это не твоя одежда, — замечает, смотрит всё ещё серьёзно, но отмечает, что нежный голубой цвет толстовки ему идёт, и эти светлые джинсы тоже, а глаза на их фоне выглядят ещё ярче. — Купил. — Ну, Арс, рассказывай уже! — Дай руки помою хотя бы. Антон пыхтит, но отходит чуть в сторону, чтобы пропустить мужчину в ванную. Нет, он не ревнует и даже не думает о чём-то таком, ему просто очень сильно любопытно. — Как на работе дела? — спрашивает Арсений, намыливая ладони. — Нормально у меня дела, малыш пару раз пинался, ничего не болит, самочувствие отличное, — отвечает парень на все вопросы вперёд, чтобы не растягивать этот базовый диалог, — Давай, я жду. Арсений смеётся, вытирает руки и снова целует, но уже глубже и настойчивее, прижимает к дверному косяку, ладони укладывая на талии под футболкой. Трюк работает, омега действительно отвлекается, наслаждаясь лаской. Кажется, сколько бы у них совместных дней не было, их всегда мало. — Я тоже соскучился, — шепчет Арс, отстраняясь, — Покормишь? — Расскажешь, где был? — не унимается Шастун, смотрит просящим взглядом кота, — Я весь день теряюсь в догадках. — На подкасте, — вздыхает мужчина, — Мне написали с предложением, и я подумал, что это хорошая идея. — Ого! Круто, — Антон правда казался радостным, — А мне почему не сказал? — Вообще, я планировал рассказать, когда выпуск выйдет, но потом Серёга напомнил, что ты не только мой парень, но ещё и редактор. — Я правда очень рад за тебя. И когда же он выйдет? — Скоро. Сказали, что недели через две точно уже будет. Я всё тебе расскажу, но давай переместимся на кухню. Я весь день не ел, и ты тоже ещё не ужинал… Антон активно кивает и идёт к плите, попутно задавая миллион вопросов про запись.***
Монитор в кабинете врача показывает уже привычную картинку, и оба мужчины всматриваются в экран. Вот тут, по словам врача, ручка, вот тут ножка, вот тут личико. Сегодняшний приём у врача особенно важен, ведь наконец будет ясен пол ребёнка. Антон с утра ходит с широкой улыбкой в предвкушении. Весь вечер накануне они спорили и предполагали: Антон уверен, что будет мальчик-омега, Арсений уверен, что девочка-альфа. Резонных доводов ни у кого нет — только интуиция. — Вам сейчас сказать пол или написать на листочке? — спрашивает доктор и хмыкает чему-то своему. — Сейчас? — спрашивает омега у альфы и, получив кивок в ответ, повторяет, — Да, мы сейчас хотим знать. — Ну, это точно мальчик. Вот, видите? — будущие родители на экране ничего чёткого не видят, но синхронно кивают, — Про вторичный пол пока рано говорить, но судя по активности, скорее всего, это омега. — Я же говорил, — шепчет довольный Шастун, но повернувшись к альфе, хмурится, — Ты чего? — Ничего, — шепчет и чмокает того в лоб, помогает вытереть живот и подняться с кушетки. — Так, с остальным тоже всё хорошо. Скоро будет скачок развития плода, так что может быть дискомфорт и жалобы. Если будет что-то странное, то сразу звоните. И про витамины не забудьте, список я вам тоже написал. Хорошего дня, — врач протягивает папку с бумагами, ничего не спрашивает, но на альфу смотрит вопросительно. Первым из кабинета выходит Арсений, отворачиваясь от парня, идёт к окну, чтобы убрать все бумаги и забрать куртки, которые они решили не сдавать, поскольку и без этого уже опаздывали. — Арс, это ты так расстроился, что ли? — возмущается Шастун, всё ещё не понимая странную реакцию альфы, — Ты хотел девочку, да, но разве это так важно? Мужчина сильнее сжимает подоконник и как-то хрипло выдыхает, но так и не оборачивается. — Ты правда так расстроился? — руки в защитном жесте складываются на животе, а брови хмурятся, — Арс! — Я не расстроился. Просто это так… Это так реально, что мне дышать сложно стало, — мужчина усмехается, наконец выдыхает более ровно и улыбается, — Мальчик — это здорово, правда. — Точно всё в порядке? — Шастун пробирается через руку, чтобы встать между альфой и подоконником. — Точно, я счастлив и люблю тебя. Они не целуются посреди больницы, просто трутся друг о друга носами, заземляясь. Иногда Арсению кажется, что ещё немного эмоций, и он сойдёт с ума. Его новая жизнь каждый день заставляет именно жить, а не существовать, и эти чувства порой такие яркие, что дыхание спирает, и сердце то стучит как сумасшедшее, то замирает. — Пообедаем в китайском ресторанчике? Мы проезжали его, — Антон улыбается, когда видит кивки, и спешит поскорее одеться.***
Закончив все рабочие задачи, Антон действительно спешит покинуть офис, ведь у входа его уже ждёт Попов. Вместе с Серёжей он сегодня ездил на встречу по вопросам продажи квартиры, а вечер они планировали провести в антикафе неподалёку от работы, так как Шастуну резко захотелось увидеть кота, а брать его из-за причуды беременного не хотелось. В конце концов, они только учатся жить вместе, скоро появится ребёнок и придётся учиться жить вместе с ним, и кот явно был бы лишним, по крайней мере пока. У входа уже стояла странная пара — разговаривающие Шеминов и Попов. Оба казались вполне довольными этой беседой, и Арсений даже рассмеялся. — Привет, — Арсений наклоняется, чтобы поцеловать парня, пока тот всё ещё не понимает, что здесь происходит. — А я как раз спрашивал у Арса о ваших планах на вечер. Не хотите поужинать у нас? Дарина была в восторге, когда узнала о твоём положении, а Дёма просто соскучился, — Стас точно знал, на что давить, — Что думаете? Антон хотел. Он никогда не был отвязным тусовщиком, но посиделки с друзьями искренне любил, но в последнее время устраивать нечто подобное также часто не было ни желания, ни возможности. В доме Стаса всегда царила уютная семейная атмосфера, приходя в которую, ты растворяешься и чувствуешь себя как дома. Отказываться от приглашения не хотелось, но вероятность того, что Арсений согласится, была крайне мала. — Не думаю, — после затянувшегося молчания всё-таки говорит парень, смотря в глаза альфы с сомнением, — У нас уже были планы, да? — Планы можно перенести, если хочешь, — легко отзывается Попов, не разрывая зрительного контакта, — Котики никуда не убегут. — Тогда идите в машину, я сейчас позвоню и приду. Сказать, что Антон счастлив — ничего не сказать. Он смотрит на хитрую улыбку альфы и не понимает, чему он так улыбается, и почему вообще согласился, но благодарен за это. — Ты точно хочешь? — уточняет Шастун, когда они уже залезают в просторный автомобиль, — Мы ещё можем отказаться. — Ты расстраивался, что мы никуда не ходим, — припоминает мужчина, — И дома у нас всё равно нет ничего на ужин, а у твоих кошек можно только кофе попить. В дороге они обсуждают корпоратив, на котором Шастуна не было, последние сплетни и новости. Арсений, на удивление, тоже вникает в их диалог, задаёт вопросы и тихо посмеивается, но рука уже привычно сжимает кожу на сидении, поэтому Антон тактично просит начальника не гнать так сильно. Квартира встречает их теплом, аппетитным запахом и звуком детского мультика. — У нас гости! — кричит Стас, первым проходя внутрь комнаты. Из детской выходит нахмуренный мальчик, но, увидев Антона, сразу же расплывается в улыбке. — Антон! — кричит и подбегает, чтобы обнять, не давая даже разуться. — Привет-привет, малой, как дела? — Антон спешно избавляется от верхней одежды, пока ребёнок обнимает его ноги. — Так всегда. Демид от него в восторге, — закатывает глаза мужчина, обращаясь к Арсению, — Знакомься, это моя жена — Дарина, Дарина, это один из наших писателей — Арсений Попов. — Очень приятно, наслышана о вас, — доброжелательно здоровается девушка, пожимая руку. Она и правда наслышана, хоть и не в самом положительном ключе. — Взаимно, — отзывается мужчина, — Можно на «ты». — Отлично. Стас, ужин готов будет минут через пятнадцать, — хранительница очага клюёт супруга в щёку и удаляется на кухню следить за готовкой. — Тош, а у меня новый набор «Лего»! — объявляет Демид, когда Шастун наконец справляется с дурацким узлом на ботинке, — Пойдёшь со мной собирать? — Сынок, дай гостям от дверей отойти хотя бы, — вздыхает альфа, забирая у гостей куртки. Тот в ответ только надувает губы, но послушно ждёт. — Не нуди, — отрезает Антон, — Давай, иди, доставай, я сейчас приду. Арсений путается в чувствах, пытаясь понять, насколько ему комфортно. Несмотря на суматоху, воцарившуюся вокруг их прихода, это не нервирует и не раздражает, а наоборот, выглядит как-то естественно и спокойно. — Так обрадовался, что Арсения даже не заметил, — смеётся Шеминов, — Ладно, за столом познакомитесь, пока могу провести экскурсию по квартире. Арсений охотно соглашается, отпуская Антона к ребёнку, который никак не унимался и просил его ускориться. В обществе этого мальчишки Антон и сам словно бы погружается в ребячество. С кряхтением усевшись на пол, он с искренней заинтересованностью смотрит на только что распечатанную коробку конструктора. По плану они должны собрать динозавра, но Дёма был тем ещё креативщиком, поэтому обычно его конструктор был вечным, и из одних и тех же деталей он умудрялся без инструкции собирать новые и новые фигуры. В чувствах он рассказывает о фильме про динозавров, который он с родителями недавно посмотрел, о невкусной каше сегодня на завтрак и о съеденной на прогулке сосульке. Чувствуя очередной пинок, Антон на минуту проваливается в собственные мысли о том, как через несколько лет он уже точно будет сидеть вот так со своим сыном, собирая с ним конструктор или раскрашивая раскраску, слушать недовольства садиком или какие-то секреты от отца. — А ещё мама мне пообещала, что на день рождение подарит новый конструктор и какой-то сюрприз, — на последнем дыхании выпаливает Дёма последние новости, — А кто ещё с тобой пришёл? — Это Арсений, мой альфа, — без подробностей отвечает Антон, пытаясь найти нужную деталь по инструкции. — Вы живёте вместе? Ты пахнешь как-то не так, — озадачивается ребёнок. Он новые запахи встречает не так уж часто. — Да, мы вместе живём. Ой, подай вон ту детальку? Когда Дарина с кухни кричит, что всё готово, Демид сразу же бросает детальки и бежит на кухню. В детскую же заглядывают альфы, и Арсений помогает всё так же кряхтящему Антону подняться. Ужин проходит гладко. Демид смущается, когда его знакомят со вторым гостем, отводит глаза и спешит скорее приступить к еде. Стол выглядит прекрасно, и Антон даже немного завидует, что сам не сервирует такие убранства с изящно выложенными салфетками и красиво выглядящими закусками. Два вида салата, запечённая утка, канапе и помидоры с бураттой. Чувство голода резко просыпается у всех. От алкоголя за столом отказываются все, сойдясь на компоте. Дольше всех ест Антон, пристрастившийся к канапе, продолжая воровато брать по одной, пока все остальные перешли уже на чай. Большая часть разговоров посвящена хозяевам дома: Стас рассказывает про них, Дарина дополняет, а Демид перебивает. Арсению правда интересно и всё нравится, хотя к людям обычно он относится придирчиво. Работу за столом не трогают, чтобы не напороться на неприятные темы даже случайно. — Какой месяц уже? — спрашивает наконец Дарина, несмотря на то, что весь вечер тема беременности игнорируется. — Пять с небольшим. Недавно узнали, что будет мальчик, — выдаёт довольный Антон. — Ой, поздравляем! — девушка искренне улыбается, любуется счастливым другом и переводит взгляд на его спутника, — Имя уже придумали? — Нет ещё, — отвечает Арсений, переводит взгляд на застывшего Демида. — У тебя будет ребёнок? — удивляется мальчик, смотря в глаза Антона, — Но мама показывала фотки, и у неё был большой живот, а у тебя его нет. — Есть, но пока не такой большой. Его под толстовкой не видно, — поясняет Шастун, чем ещё больше шокирует ребёнка. — Офигеть, — вздыхает он, опуская глаза в тарелку с печеньем. Дождавшись, когда Шастун закончит с оставшимися канапе, Демид снова начинает канючить, что хочет с ним играть. Арсений наблюдает за этими умоляющими глазками, и сам уже готов ускорить Антона, лишь бы удовлетворить желание ребёнка. Да, похоже, их собственный сын и подавно будет из них верёвки вить. — Дём, Антон на работе устал, а ты его мучаешь. — Всё в порядке, Стас, у нас там ещё динозавр не достроен. Теперь после еды сидеть на полу становится совсем неудобно, и низкая посадка джинсов не спасает. Дождавшись, пока Демид отвлечётся на крик отца с просьбой подойти, Антон расстёгивает штаны и спускает толстовку пониже, чтобы этого не было заметно. Время пролетает быстро, но через час Антон уже правда утомлён, поясницу ломит, пальцы отказываются соединять детальки, а глаза начинают понемногу болеть. Демид собирает лего тоже уже с меньшим энтузиазмом, и сидят они практически в тишине, лишь иногда обмениваясь короткими фразами. — Всё, я больше не могу, — сдаётся Шастун, распрямляясь и разминая ноги, — Дособерёшь без меня, а папа потом мне пришлёт фотку, идёт? — Хорошо. — Тоже устал? — Ага. — Тогда иди умывайся, мы с Арсом сейчас уже пойдём. Позовёшь его? Мальчишка кивает и убегает исполнять миссию посла. Уже через несколько секунд в детскую заходит Арсений со своей привычной ухмылкой. — Смотри, какой динозавр, — показывает уже почти собранную фигурку Антон, — Я молодец? — Насчёт тебя не знаю, а вот Демид точно молодец. — Эй! — возмущается омега, толкая того в ногу, — Я тут вообще-то час сидел, скрючившись, и у меня теперь всё болит. — Тогда поднимаемся и едем домой. Арсений помогает парню подняться на ноги, но тот не спешит отстраняться, втягивая его в объятия и укладывая голову на плечо. Чтобы набраться сил на обувание и одевание, ему нужно пару минут постоять вот так, вдыхая запах альфы. — Всё в порядке? — уточняет мужчина, кладя одну руку на поясницу парня, а вторую на живот между ними. — Да, просто устал. Ещё и штаны неудобные, на живот давят, пришлось расстегнуть, — жалуется и тяжело вздыхает, — Я скоро превращусь в шар. — У тебя и так недовес, а ты за джинсы переживаешь, — упрекает его в ответ альфа, и спорить тут уже бессмысленно. Прощаются в дверях они долго. Сонный Дёма из последних сил уговаривает Антона приезжать к ним чаще и обещает не собирать динозавра без него. Уже в такси Антон успевает уснуть так, что при подъезде к дому его приходится натурально тормошить.***
Вечер с котиками всё-таки должен состояться. Именно на этом настаивал Антон в их выходной. Арсений не спорил, покорно согласился, и уже почти полчаса сидел в телефоне в ожидании. Омеге же подбирать одежду стало сложнее. Рубашки ушли на дальнюю полку, так как пуговицы перестали застёгиваться на животе, многие футболки отправились туда же, так как некрасиво задирались, но объёмные свитера, толстовки и футболки остались. Со штанами всё оказалось еще сложнее. Сегодня последние штаны перестали на нём застёгиваться, и для того, что бы надеть на ноги, остались только пижамные штаны. Это злило безумно. Часть штанов не получалось натянуть хотя бы выше колен. Резкие перемены в теле удивляли. — Раздевайся, — кричит Шастун, натягивая пижаму обратно, — Мы никуда не едем. — Передумал? — без интереса спрашивает Арсения, уже готовый к капризам. — На мне не застегнулись последние штаны, так что мне не в чем ехать. — Мои спортивные штаны померь, — предлагает мужчина, но натыкается на злобный взгляд, — Что? — Уже померил. А в зеркало и не видно, что что-то изменилось, — бурчит Шастун, смотря на свое отражение, — Или заметно? — Ты прекрасно выглядишь, — Арсений умиляется этому позированию у зеркала, — Тебе нужно поправиться, Антон. Помнишь, что врач сказал? Антон приподнимает футболку, смотря на свой живот. Арсений тоже смотрит, подходит ближе и обнимает со спины. Холодные пальцы щекотали нежную кожу, заставляя улыбнуться. — Скоро во всём будет видно. Коллеги уже догадываются, — это правда, Ира на днях намекала ему на это, но прямого вопроса не задавала, — А дома сидеть я постоянно не могу, с ума сойду от этого. Но когда все узнают, то появится ещё больше нетактичных вопросов. А где муж? А где метка? — Хочешь метку? — шёпотом спрашивает Арс, целуя изгиб шеи. Вопрос виснет в воздухе. Антон и сам не уверен, хочет он этого или нет. Всё так быстро, что страшно. Казалось бы, если у них будет ребёнок, то уже обратного пути нет, да и мыслей о расставании нет, но метка — это «клеймо» навсегда, и многие уже давно не решаются ставить их даже в браке. Несмотря на преимущества наличия у омег метки, это и правда стало редкостью в современных отношениях. Вот, например, у Дарины нет метки, хотя их брак идеален, у них есть ребёнок, и всё прочее, но они не решаются на этот шаг. А Антон даже никогда не задумывался об этом. Хочет ли он действительно метку? Хочет навсегда быть привязанным к этому человеку? Это важнее, чем брак, это уже что-то на биологическом уровне. — Извини, глупости говорю, — прерывает его мысли Арсений, уже так привычно тычась носом в шею, — Давай сейчас закажем тебе новые штаны, я приготовлю что-нибудь на ужин, а ты пока выберешь фильм? Так и не сформулировав в голове чёткий ответ на вопрос о метке, Антон кивает, одёргивает футболку и заваливается на кровать с телефоном, чтобы и правда заказать что-то из одежды. А сердце всё равно отчаянно стучится от мысли, что Арсений правда спросил его об этом.***
Каждый день Арсений заставляет себя писать, даже если не хочется. Вопрос даты окончания его романа теперь стоит остро. Антон, как его редактор и «ментор», должен решить все вопросы презентации, да и в целом провести презентацию до даты родов. Предварительная дата стоит на начало мая, а это значит, что у них осталось два с половиной месяца на всё. Как только это осознание настигло Антона, он запаниковал. Издание книги — процесс небыстрый, а ее скорое завершение ему просто необходимо. Арсений пообещал до марта всё закончить. Так творчество не работает, но в этом мире оно идёт бок о бок с коммерцией, так что выбора не остаётся. И всё-таки, оставаясь в такой комфортной и по-настоящему счастливой атмосфере, пишется легче и не приходится напиваться, чтобы выдавить из себя хоть половину страницы. Антон его поощряет, стараясь сделать процесс ещё комфортнее, и написание этой книги действительно становится работой мечты. Больше всего ему нравится, когда они вместе работают. Арсений сидит на диване за столом и упорно печатает, пока Антон читает его новую главу. Гормоны делают своё дело, и теперь омега вычитывает всё намного дольше, погружаясь больше в сюжет. Трагичная история двух возлюбленных трогает его настолько, что он по-настоящему плачет и тихо всхлипывает. — Пообещай, что никто из них в конце не умрёт, и они будут счастливы, — просит парень, вытирая слёзы с щёк. — Это всего лишь книга. — Пожалуйста, — взмаливается он, обнимая свой живот, — Мы очень тебя просим. — Это ты как редактор или как читатель? — усмехается Попов. — Как очень преданный читатель. Да, пожалуй, в его жизни вряд ли появится более преданный читатель, чем Антон, который уже перешёл к тяжёлой артиллерии. Он не без усилий усаживается на колени альфы, сразу забираясь руками под его футболку, а губами приникая к шее. Лёгкие нажимы ногтями на бледную кожу пускают по ней мурашки, а вздох срывается с губ. Беременность изменила их сексуальную жизнь, но не слишком сильно. Оба по-прежнему хотели друг друга, а сам секс стал ещё медленнее и нежнее, что вполне устраивало обоих. Правда, либидо омеги теперь шалило, и он мог неделю не отлипать от него с приставаниями и просьбами, а потом неделю не хотеть ничего, кроме безобидных объятий и ленивых поцелуев. Сегодня, видимо, первый случай. — Давай переместимся в спальню? — предлагает Арсений, уже запустив руки под резинку штанов парня. — Хочу тут, — шепчет, прикусывает шею и сразу же зацеловывает место, — Чёрт, как же сильно я хочу… Для Антона тоже всё ощущается по-другому, и гормоны порой шалят похлеще, чем в течку. Он порой сам себе удивляется, но никакому из желаний не сопротивляется, говорит о них прямо и ещё ни разу не получил отказ. — У тебя телефон, — бормочет он, чуть отстраняясь. Арсений бросает взгляд на экран, и руки из чужих штанов исчезают. Видимо, сегодня Антон получит отказ. — Это мама. Прости, я на секунду. Судя по взятым с подоконника сигаретам, секундой это не закончится. Антон наблюдает за Арсением через окно, но как только тот замечает внимательный взгляд, отворачивается. Возбуждение спадает быстро, его сменяет разочарование. Чтобы не давить своим взглядом, Антон уходит на кухню мыть посуду. Через пятнадцать минут Арсений приходит к нему, обнимает со спины. Холодный, прокуренный и напряжённый. — Моя очередь была мыть посуду. — Завтра помоешь. Как разговор прошёл? — Они приезжают в Питер на днях. — Если хочешь, то они могут у нас остановиться. — О нет, избавь меня от этого, — смеётся Арсений, — Они просят о встрече. — Ты же пойдёшь? — Да. Нам действительно надо поговорить. Антон кивает, продолжая мыть посуду. В его голове даже не укладывается, что с родителями может быть вот так. — Хочешь, массаж сделаю тебе? — предлагает Попов, уже начиная мягко гладить поясницу, — И можем посмотреть что-нибудь. — Да, давай. Спасибо. И вечер они проводят привычно по-домашнему. Их конфетно-букетный период смешался с бытовой жизнью и ожиданием ребёнка. Иногда Антону кажется, что всё не может быть настолько гладко всегда. Скоро эта влюблённость спадёт, и они рискуют увязнуть в этом быте, особенно, когда появится малыш. Но пока этого не происходит, и они подходят друг другу как кусочки одного пазла.