Порноалфавит

Эммануэль облизнул губы, рассматривая ящик со своими игрушками. Он хранил их во второй спальне. Не то чтобы он скрывал их наличие от Бриджит или ее можно было чем-то шокировать, но его успокаивало это личное пространство. Он был немного расстроен тем, что их сегодняшний флирт с Джастином не привел ни к чему продуктивному, потому что Джастин торопился на совещание. Но у Эммануэля впервые за несколько тяжелых выматывающих недель появилось настроение, и он собирался этим воспользоваться. Его взгляд наткнулся на коробочку в самом углу. Он заткнул туда подарок от Джастина — это скандальное на вид дилдо в форме языка, — так ни разу им и не воспользовавшись. Вообще идея приходила ему пару раз в голову, но всегда под руки попадалось что-то более удобное. Да, он приобрел после несколько других штук, потому что… почему нужна была причина? Отодвинув крышку, Эммануэль провел пальцами по мягкому прорезиненному покрытию. Он сразу вспомнил, как Джастин использовал его на нем, чтобы показать, как все работает, и от этих мыслей ослабели колени. Эммануэль опустился на постель, падая на спину и смотря в потолок. Воспоминания об их близости всегда работали на него лучше любых сексуальных раздражителей. Когда они развлекались друг с другом по переписке, Джастин всегда первым просил его фото, потому что ему нужен был визуальный стимул. Но Эммануэлю было достаточно только закрыть глаза. Он погладил себя, вспоминая руки Джастина. Его нежные кончики пальцев. Как он… Черт с ним, он был нужен внутри. И когда еще это произойдет в реальности? Эммануэль вернулся к ящику, расстегивая на ходу брюки. Первый попавшийся лубрикант — прозрачный, без запаха, он не любил отвлекаться, — коробочка отлетела в сторону. Эммануэль приостановился, поднимая выпавшую из нее инструкцию. Вроде бы Джастин что-то говорил о том, что этот умеет вибрировать. Хм… таких игрушек у него еще не было. Пульт от домашнего кинотеатра остался без батареек. Эммануэль переступил через спущенные брюки с нижним бельем. Если разум его еще относился скептически ко всей затее, то тело — нет. Оно любило их личное время. Оно словно оживало — волоски встали дыбом, словно по комнате пробежался сквозняк, пульс ускорился, кровь запульсировала в паху, жадно оттягивая нежные органы. Эммануэль щедро плеснул в ладонь смазки, обходя изогнутую розовую игрушку. Она казалась очень большой, но он помнил, что она в нем отлично помещалась. Тогда рядом был Джастин, который всем руководил. М-м-м, Джастин. Эммануэль обтер остатки смазки о возбужденный член и взял теперь относительно сухой рукой за основание дилдо. Устроившись на спине и оперевшись приподнятыми ногами в спинку кровати, он наконец направил его в себя. Как Джастин. Осторожно, но уверенно. Может быть, чуть менее осторожно, потому что Джастин всегда боялся сломать Эммануэля, словно он хрустальный. Как и в прошлый раз, сначала это было странно. Эммануэль закусил губу, отвлекая себя мыслями о том, как бы Джастин целовал его бедра. Вот эту дорожку от колена по внутренней части и лизнуть головку, добравшись до центра. Вторая рука Эммануэля прошла тот же путь. По ноге, сжала член, щекоча большим пальцем уздечку. Кратко, чтобы не баловать себя. Он откинул голову, закусывая губы. Вот так достаточно, вот так глубоко. Он поджал пальцы ног. Почему до такого приятного места столь сложно достать? И как Джастин нашел его с первого раза? Эммануэль зажмурился, вспоминая, как они были вместе впервые. Джастин словно все знал о нем, в совершенстве владел им как инструментом, на котором играл. О, Джастин. — Жюстен, — прошептал Эммануэль, медленно трахая себя. Давая мягкому кончику дилдо-языка проехаться по чувствительному бугорку внутри. Видел бы Джастин его сейчас, наверное, тут же позабыл бы про все совещания. Надо бы ему сделать какое-нибудь фото для него. Чтобы знал… чтобы видел, что он делает с Эммануэлем. Как владеет им, даже будучи на таком огромном расстоянии. Он перевернулся на бок, придерживая дилдо в себе. У него не было стопора, как у других игрушек для анального секса, поэтому ему приходилось быть осторожным. Эммануэль встал на четвереньки, но прежде, чем дотянуться до телефона и сделать фото, он наконец нащупал кнопку у основания. Пробно нажав ее, он со стоном упал на лицо, зарываясь в простыню. Фото подождет. Один щелчок, и он просто растаял. Это была не сильная, но проникающая вибрация. Она ощущалась так глубоко. Как будто он весь дрожал. Ощущений было слишком много. — Черт, черт, — забормотал Эммануэль, пытаясь вытащить дилдо наружу. Он вибрировал весь, дрожь прокатывалась от кончика до основания, и все внутри сжималось, когда эта волна стимуляции окатывала его изнутри. От чувствительного пятнышка внутри до входа. Его бедра двигались сами, в тазу плескался жар, вибрации проникали в каждый нерв, как электрические заряды. Эммануэль не знал, куда себя деть, он не мог — и не хотел, если честно, — остановиться. Колени задрожали, он сжал основание дилдо-языка в руке крепко, давя на свое сладкое место, и его скрутил спазм сильного оргазма. Эммануэль нащупал слабыми пальцами выключатель и упал на постель, словно маленькая бескостная кукла. Он чувствовал, как сжимается вокруг толстого основания дилдо-языка, чувствовал его длину внутри, и все это тонуло в блаженном мареве вокруг. Эммануэлю потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя. Отдышавшись, он осторожно вытянул блестящую мокрую игрушку из себя, бросая на постель. Шкодливо хихикнув, он сделал ее фото между своих ног — избежав демонстрации самых интересных деталей, пусть помучается, — и послал Джастину со словами: “спасибо за оргазм”.