Танец фей со смертью

В то время как в книгах заклинаний игроков по мере роста навыка соответствующей школы магии периодически будут появляться новые заклинания, игрокам следует знать, что используемый для конструирования этих заклинаний чародейский язык можно использовать для создания собственных заклинаний тому, кто потратит время, чтобы выучить слова силы и то, как они объединяются для осуществления магических эффектов… –Руководство Альвхейм Онлайн, «Магические формулы и слова заклинаний»

  Высоко в небе над поверхностью Альвхейма, выше даже целующих облака ветвей Мирового Древа, бушевал вихрь.   Казалось бы, достаточно широкая, чтобы поглотить сам Иггдрасиль, воронка фиолетовой энергии безостановочно кружила вот уже почти шесть месяцев. Что в начале было ужасным явлением, притягивающим взор, куда не добраться, для большинства стало просто еще одним напоминанием об их пленении – чем-то выброшенным из мыслей и никогда не упоминающемся. Для групп проходчиков, отваживающихся ежедневно входить в данжен внутри ствола Иггдрасиля и продвигаться вперед, эта воронка несла еще одно значение: однажды она станет их свободой.   Для них и для других выбранных. Полный безумец, заключивший внутри виртуального мира Альвхейм Онлайн 20000 игроков, поставил перед ними довольно специфичный набор условий, требующихся, чтобы когда-либо снова покинуть игру: пройдешь через воронку и сможешь выйти.   Но максимальная высота подъема игрока ограничивалась измерителем полета, пустеющем тем быстрее, чем выше взлетаешь, так что был лишь один способ этого добиться: игроки АЛО должны были проложить себе путь через обширный данжен внутри Мирового Древа и достичь вершины. Игрок, нанесший последний удар ждущему там боссу выигрывал силу неограниченного полета для себя, своей расы и двух выбранных союзных рас.   Неограниченный полет. Во время бета-теста это было обещанием радости для наслаждающихся полетом и значительным тактическим преимуществом над персонажами с ограниченным полетом в PvP боях. Теперь же, в условиях смертельной игры, это стало вопросом не менее чем выживания и свободы.   При всей своей заметности в небе, появившаяся во время так называемого введения Каябы Акихико фиолетовая воронка не была видна из самого Аруна – при наблюдении из расположившегося у корней Мирового Древа шумного метрополиса ветви Иггдрасиля широко тянулись во все стороны, подарив Аруну прозвание «Города вечной тени».   Когда Кирито материализовался на возвышенности с вратами искажения в центре городской площади, где Каяба сперва собрал всех в вечер того рокового дня запуска, его поразила смесь раздражения и ироничного веселья от немедленной необходимости прикрыть глаза ладонью. Солнце было в коротком двухчасовом окне, когда оно было достаточно низко, чтобы миновать ветви Иггдрасиля, но все еще достаточно высоко в небе, чтобы висеть над горами западного горизонта. После дня, проведенного в достаточно темных коридорах и помещениях, чтобы для зрения требовалась его магия иллюзий, было почти ослепляюще.   Хотя его глаза достаточно быстро привыкли, и в течение нескольких минут его крылья достаточно перезарядились под солнечным светом, чтобы поднять его в воздух – его цель была неподалеку, и у него было несколько поручений.   Первым и важнейшим из этих поручений было позаботиться о его снаряжении и поддержать его на максимуме прочности. Это была давняя привычка, укоренившаяся ко времени завершения бета-теста, и после всех этих месяцев на передовой Иггдрасиля она стала автоматической и естественной, как чистка зубов еще в реальном мире. Искомый им магазин был расположен далеко на восточном краю торгового района едва в двадцати секундах полета от входа в данжен Иггдрасиля; низкоуровневые игроки вполне могли добежать туда быстрее, чем долететь, но на своем уровне Кирито был достаточно быстр, чтобы наслаждаться удобством. Он опустился на землю перед магазином на углу с висящей над входом круглой бронзовой вывеской и с пронзительным звоном колокольчика толкнул дверь.   Вдоль стен и островками посреди магазина располагалось широкое множество стеклянных витрин, все до единой полны впечатляюще выглядящим ассортиментом оружия для практически любого предпочтения. Кирито на ходу провел пальцем по краю одной из витрин; оружие в ней выглядело так, как будто почти могло поспорить с имеющимся у него сейчас редким длинным мечом, элегантным кобальто-эбеновым клинком под названием «Фантазменная панихида». Но почти было недостаточно хорошо, и ему больше нравился его меч.   Он был не единственным игроком в оружейном магазине. Пара сильфов неподалеку от прилавка разглядывали катаны, и когда они заметили его, они нахмурились. К этому моменту Кирито даже не мог заставить себя из-за этого вздохнуть; он был прекрасно осведомлен, какую репутацию снискали члены его расы, когда их лидер, Ёсихара, отказалась подписать Арунский договор. Он проигнорировал мрачные взгляды и обратил внимание на самого продавца.   Когда он приблизился, Лизбет взглянула на него с чем-то, что вполне могло быть намеком на симпатию. Не желая еще больше вредить бизнесу юной кузнеца-лепрекона, чем одним только своим присутствием, он снял со спины Фантазменную панихиду и безмолвно вручил ей.   Она уже знала установившийся распорядок. Она рискнула улыбнуться ему, взяв ножны с мечом и направившись в заднюю комнату.   – Эй, леди, я думал, спригганы в черном списке РСС. Почему же вы ему помогаете?   Это едкое замечание пришло от старшего из двух сильфов, мужчины с длинными распущенными светло-зелеными волосами, казалось, отступившими от его лба. Он свысока оглядел Кирито, который приложил все усилия, чтобы ничего не показать на лице.   Лизбет не была столь же сдержанна. Она положила меч на прилавок и подошла к двум сильфам, уткнув кулаки в бока, и Кирито знал, что это поза предвещает угрозу. Сильф был достаточно высок, чтобы почти на голову возвышаться над ней, но она смотрела прямо на него, как будто собираясь вызвать его на дуэль.   – Лишь те, кто не соблюдают договор. И я могу сказать, что этот соблюдает. Пока они так делают, РСС не прочь вести со спригганами дела. Для вас это проблема?   Младший сильф попытался протолкнуться мимо старшего.   – А вы что думаете? Конечно, им нельзя доверять, леди, сейчас…   – Хорошо! – с преувеличенным весельем сказала Лизбет, начиная оттеснять обоих сильфов к двери, с почти достаточной силой, чтобы вызвать предупреждение о домогательствах. – Я рада, что мы все прояснили. А теперь вы оба можете свалить нахрен из моего магазина, пока еще дышите.   Младший сильф, похоже, не знал, когда остановиться.   – Наши аватары не дышат…   – Я заставлю вас дышать только для того, чтобы можно было осуществить эту угрозу! – с раскрасневшимся лицом закричала Лизбет. – Вон!   Кирито слегка кашлянул в ладонь, когда дверь магазина захлопнулась, из-за чего Лизбет бросила через плечо на него взгляд.   – Что? – оборонительным тоном спросила она.   – Продолжишь так и отпугнешь столько клиентов, что спригганы будут единственным твоим источником дохода. – На лице Кирито была легкая дразнящая улыбка, но беспокойство было серьезным – казалось, как и в любой другой раз, когда он заходил починить снаряжение, Лиз в итоге обрушивалась на того или иного посетителя, одаривавшего Кирито холодным приемом.   Лизбет сложила руки под грудью и на несколько мгновений повернулась взглянуть прямо на Кирито, после чего немного расслабилась. Она опустила глаза, проходя мимо него, подойдя подобрать с прилавка, где она его оставила, его меч.   – Просто меня это беспокоит, – сказала она, спиной к нему приостановившись в дверях в мастерскую. – Не твоя вина, что у спригганов дерьмовый лидер.   – У спригганов ровно тот лидер, что им нужен, – сказал Кирито, не в силах не подпустить в голос презрение к своим товарищам по фракции. – Тот, которому ничуть не интересно лидерство.   – Но не все же ведь такие, верно? Неважно, какая в интернете была репутация фракции до запуска игры, должны ведь быть игроки, выбравшие расу по причинам помимо желания играть соло, верно?   Для Кирито это было чуть вернее. Изначально он выбрал спригганов в бете в основном за их внешность – в основном он предпочитал использовать меч, так что недостатки магии иллюзий не так уж его и задевали, и в итоге он все равно нашел творческие способы ее применения. Но из того, что он видел, игроки-спригганы вроде него были в меньшинстве – большинство точно знали, чего хотят, когда создавали своих персонажей.   – Не все из них, – наконец, сказал Кирито. – Но проголосовавших достаточно.   Лизбет была умелым кузнецом, и крафтовые интерфейсы АЛО были достаточно упрощены. Кирито услышал доносящийся из задней комнаты звук ударов молота, и через несколько минут Лизбет вернулась с Фантазменной панихидой, обеими руками вручив ее ему.   Кирито точно таким же образов принял его и вынул меч из твердой кожаной оболочки. Коснувшись его, чтобы раскрыть окно статуса, он убедился, что все так, как и должно быть, и, улыбнувшись Лизбет, вогнал его в ножны и вернул за спину, открыв окно торговли и внеся в него деньги.   – Еще раз спасибо. Я, как всегда, ценю это – многие торговцы РСС даже не беспокоятся проверить черный список; они просто вовсе не ведут дел со спригганами. – Некоторые даже зашли настолько далеко, что повесили на своих магазинах таблички «никаких спригганов» или схожие фразы.   Лицо Лизбет снова омрачилось, когда она приняла оплату.   – Они расистские идиоты, – твердо сказала она. – Я знаю, что ты не такой, Кирито. Тебе всегда здесь будут рады.   Кирито снова улыбнулся, немного смущенный.   – Спасибо, Лиз. Во всяком случае, мне лучше идти. Дзя нэ.   Его палец едва коснулся ручки входной двери, когда голос Лизбет остановил его.   – Кирито!   Кирито полуобернулся, с вопросом на лице взглянув на Лизбет через весь магазин. Казалось, она видимо с чем-то борется, вцепившись руками в передник, опустив глаза в пол.   – Кирито, я… это… я…   Вопрос на его лице перетек в некоторую растерянность.   – Лиз?   Ее борьба вдруг закончилась, когда она разжала руки и прижала их к бокам, натянув веселую улыбку, как будто та была маской.   – Ничего! Ничего, извини… я… удачи.   Кирито растерянно моргнул, после чего сам неловко попытался улыбнуться, поблагодарил ее и вышел из магазина.   Он никогда не поймет девушек.   И этот факт никогда не был очевиднее, чем когда он сталкивался с той, кого он увидел следующей, когда за ним закрылась дверь магазина. Голубые глаза ундины скользнули в сторону, внимательно взглянув на него, когда она шла по улице, участвуя в оживленном – и, по-видимому, одностороннем – разговоре с идущей рядом с ней младшей девочкой.   Девочка-имп, похоже, подытоживала любимые моменты недавнего боя, в котором участвовала пара, но когда она увидела Кирито, она умолкла на полуслове и с радостным криком метнулась прямо к нему, схватив его в объятия, поразительные из-за всей их силы. Яркое напоминание, что в мире АЛО характеристика силы значила гораздо больше, чем мышцы на трехмерной модели аватара.   – Кирито!   С прижатыми к бокам руками Кирито дискомфортно улыбнулся и попытался вытащить ладонь, чтобы можно было отклонить только что появившееся перед его глазами предупреждение о домогательствах.   – Привет, Юки, Асуна. – Он увидел, как на лице ундины вдруг появился испуг, когда он произнес их имена, но тот исчез настолько быстро, что он не был уверен, не было ли это чрезмерной чувствительностью эмоциональной системы. Он на мгновение встретился с Асуной взглядом и увидел, что ее сдержанность отчасти смягчилась, когда Юки отпустила его и отступила назад.   – Мы как раз возвращались на передовую, Кирито, тебе стоит пойти в группе с нами! Верно, Асуна?   Асуна на мгновение беззвучно открыла рот, и Кирито по ее смущенному, загнанному выражению лица, когда она переводила взгляд с Юки на него и обратно, мог сказать, что внезапное приглашение вызвало у нее некоторую растерянность.   – Все в порядке, – быстро сказал Кирито. – Мне нужно…   – Мне бы очень этого хотелось, – сказала Асуна, наконец, сумев улыбнуться ему. Кирито не сумел вспомнить, когда она в последний раз так делала, и из-за этого он резко остановился.   Он быстро закрыл рот, отведя глаза.   – Это просто вызовет вам проблемы, – сказал он. – С вашей фракцией и другими проходчиками, я имею в виду. Диабель сейчас вовсе не желает спригганов на территории ундин. Думаешь, он и правда захочет, чтобы его топ-проходчики были в группе с таковым?   – Думаешь, меня волнует, что он об этом скажет? – резко спросила Асуна. Когда Кирито снова взглянул на нее, он увидел, что выражение лица у не совпадало с тоном – и он был не вполне уверен, сердита ли она на него, на своего лидера или на обоих. – Я сама могу решать, с кем я хочу быть в группе и какие принимать риски.   Кирито не мог встретиться с ней взглядом. Достаточно плохо было, что знающие его люди теряли из-за него бизнес. Он не хотел еще и Асуне и Юки устраивать проблемы; когда они в прошлый раз вместе были на передовой, он втянул Асуну в крупный спор с другим проходчиком-ундиной, закончившийся тем, что и он, и Кирито покинули ее группу.   Лучше, если его изоляция не затронет ее. Ему вполне достаточно было быть сольным игроком, но Асуна, похоже, преуспевала с социальным аспектом пребывания в группе с другими и принятой ею ролью старшего члена групп проходчиков ундин. Перспектива того, что ее будут избегать так же, как его…   – Спасибо за приглашение, но я сегодня не собираюсь на передовую, – сказал Кирито. – Мне нужно сходить в одну из нижних областей, пофармить ингру для апгрейда меча. – Это даже не была ложь – именно туда он и намеревался пойти.   Не ложь, нет… но это был предлог.   Юки заметно расстроилась, а Асуна огорченно взглянула на него. Кирито не мог на это смотреть и вынужден был отвернуться.   – Простите, – сказал он, пытаясь натянуть на лицо улыбку. – Пойдем группой в следующий раз, когда все будем в одном месте.   – Ага, – с сомнением в голосе сказала Асуна. – Ну, ладно. Идем, Юки. – Зазвучали и отдалились отличительные звуки оживших крыльев импа и ундины.   После их исчезновения Кирито пришлось силой разжать кулаки, не давая кончикам пальцев вонзаться в ладони. Он дал им обеим еще несколько минут форы, пока его разум пребывал в смятении. Затем, ничего не говоря, он выпустил крылья и направился к вратам искажения.   – Я тут подумала, – сказала Арго.   Алисия Рю в демонстративном ужасе прижала уши, когда они обе гуляли по фермерском рынку Фрилии.   – Мне стоит беспокоиться? Когда ты начинаешь думать, в итоге ты обычно рассылаешь моих людей по всему миру как шахматные фигуры.   – «Моих людей», – с чем-то похожим на развлечение повторила Арго. – Ты начинаешь звучать как ролевик. Тебе помочь?   Алисия фыркнула и продемонстрировала ей бестактный жест. Ролевик был неофициальным – и несколько уничижительным – неологизмом, появившимся в последние несколько месяцев, относящимся к людям, которые полностью погрузились в свои игровые расовые идентичности. После шести месяцев круглосуточного пребывания в этом мире вполне можно было ожидать некоторого размытия черты, отделяющей реальность от фантазии, но ролевики не столько размывали черту, сколько стирали ее и игнорировали тот факт, что она вообще была.   – Мило, – сказала Арго, не успев схватить поднятый палец Алисии. – Это весьма царственно.   – Я называю кайт ши «моими людьми», Арго, потому что, игра или нет, я отвечаю за их жизни. Может быть я мало что воспринимаю всерьез, но это входит в число – иначе бы меня здесь уже не было. Так что да, шутки в сторону, я немного беспокоюсь, когда ты начинаешь обдумывать какую-то схему, что может потребовать от меня попросить кого-то поставить на кон свою жизнь.   Глаза Арго пробежались по рынку, высматривая любых ближайших игроков. Никого не заметив, она продолжила разговорным тоном:   – Что произойдет, когда кто-то пройдет игру?   Алисия остановилась и с любопытством взглянула на Арго.   – Мы ведь об этом говорили. Разве не очевидно? Каяба поставил условием достижение вершины Мирового Древа, победу над тамошним боссом и получение силы неограниченного полета, чтобы мы могли пролететь через воронку. Мы и двое союзников. Мы знаем, что нам нужно сделать, так к чему поднимать сейчас вопрос?   – Я не это имела в виду, – сказала Арго, заплатив NPC-торговцу за мешок конфет. – Что произойдет после?   Алисия ненадолго замолчала.   – Может быть, я не понимаю, куда ты все же клонишь.   – Ладно, тогда потерпи меня. Кто-то пройдет Мировое Древо, получит возможность пролететь через вихрь и выйти, ура, счастливый конец. Для них. Что насчет оставшихся шести рас?   – Они в жопе, – прямо сказала Алисия. – Именно поэтому я планирую, чтобы кайт ши добрались первыми. С сильфами как союзниками, при условии, что они сумеют избрать в лидеры не чертова ролевика. Ничего не можешь с этим сделать?   – Не особо, – признала Арго. – Скаррип проблема сильфов. Я знаю, что Сакуя намеревается противостоять ему в следующем цикле, но любая попытка внешнего вмешательства больше навредит ее шансам, чем поможет. Но вернемся к делу, я когда-нибудь говорила тебе, что мы обсуждали с лидером паков в первые дни в игре?   – В общих чертах, – сказала Алисия. – Что-то о второй и третьей волне прохождения, верно? Я думала, что ты скормила это Мерифель лишь чтобы подбодрить ее.   Арго захрустела зубами, разгрызая последний кусочек леденца, прежде чем тот растворится.   – Да и нет. Никто из нас не знает наверняка, что произойдет, когда кто-то пройдет игру. Но я знаю, что сказал Каяба, и я вполне уверена, что он бы выразился иначе, если бы подразумевал, что Иггдрасиль можно пройти лишь один раз.   Алисия принюхалась к воздуху, ее нос дернулся.   – Я замечаю отчетливый запах выдачи желаемого за действительное.   – Нет, правда, послушай меня. Ты когда-нибудь читала онлайновую справку в этой игре?   Алисия пожала плечами.   – После беты не особо. Я училась действием, руководства меня просто усыпляли.   – Это столь многое объясняет.   – Ну же, девочка. Можешь перейти к сути?   Арго кивнула, когда они прокладывали свой путь через толпу, остановившись, чтобы позволить полному салата фургону с NPC пройти по узкой улице.   – Техническое написание не просто, и Каяба в этом умел. У него отличительный стиль; во всем руководстве можно заметить его следы. И если что и выделяется, так это его одержимость точностью и детализацией. Если он может использовать два слова, можно поставить на то, что есть причина, по которой он выбрал одно вместо другого.   – И суть? – подтолкнула Алисия.   – Суть вот в чем: в каждом месте руководства или текста квеста, где он пишет о чем-то происходящим только с первым сделавшим это персонажем, он использует слово сайсо, обычно в фразе сайсо но плейер. Во время своей вступительной речи он ни разу не сказал сайсо. Не его и ничего подобного.   – Это довольно тонкая ниточка.   – Возможно, – сказала Арго. – Но даже оставляя в стороне выбор слов, в этом есть смысл. Говори о Каябе что хочешь, эта игра справедлива. Она продумана, сбалансирована, заметно свободна от багов и, если игроки и умирают, как правило, это из-за собственных ошибок. Это основной принцип хорошего дизайна игры.   – И?   Арго продолжила:   – И, скажем, треть игроков выйдет. Что произойдет с оставшимися? Отправит ли он на наши нейрошлемы смертельный сигнал, мгновенно убив более двенадцати тысяч человек? Или он оставит нас здесь в ловушке – и если так, почему бы не нажать кнопку сброса и не позволить остальным продолжить? Что бы он из этого не получил, из беспричинного массового убийства он этого не получит.   Некоторое время Алисия молчала, пока они шли через плотное скопление игроков нескольких разных северных рас.   – И что с того? – наконец, сказала она. – Это не меняет нашей цели. Допустим, ты права, и одна из других рас опередит нас наверху. Нас останется шестеро, и это почти наверняка оставит нас без хотя бы одной из крупных, сильных рас. Если нам придется заново проходить все Мировое Древо, нам нужно будет сделать это без всех бывших до этого потерь и с помощью трех меньших рас. И нет никакой гарантии, что при этом не будет роста сложности или каких-либо новых условий.   – Все верно. Вот почему я задумалась. Скажем, кайт ши первыми пройдут игру. Мы, вероятно, одна из крупнейших фракций – только сильфы и саламандры больше. Но у нас нет никаких формальных союзников. Кого мы выберем?   – Я немного размышляла об этом, – сказала Алисия. – Если только что-то не изменится, полагаю, мы выберем сильфов и ундин.   Арго кивнула, как будто это было ничуть не удивительно.   – Почему их?   – Ну, сильфов потому, что они больше всего похожи на наших друзей. У нас с ними нет пограничных проблем, наши проходчики не конфликтуют и порой даже работают вместе. И они вторая по размеру фракция – это позволит спасти много людей, если мы только один раз сможем пройти игру. Что касается ундин… – Алисия пожала плечами, как если бы это был ничего не значащий вопрос. – Они тоже крупная фракция, так что спасение многих людей, и их лидер, вроде, порядочный тип. Они всем предлагают свои исцеляющие услуги, и благослови их за это.   – Ладно, – сказала Арго. – Понимаю, о чем ты думаешь. Здесь проблема: думаю, это два худших из возможных выборов.   У Алисии отвисла челюсть.   – Не то чтобы это высечено в камне, и, возможно, если лучшие… но худшие?   – Худшие, – согласилась Арго. – Потому что это полностью подставит всех оставшихся. – Она начала загибать пальцы. – Одним махом оставшиеся игроки потеряют укротителей зверей, часть лучших лучников, вторую по размеру фракцию с массой игроков, обычно хорошо ладящих с другими, и – хуже всего – доступ к продвинутым высокоуровневым заклинаниям воскрешения, на которые способны только ундины, наряду с большинством сильнейших целителей в игре.   Алисия ничего не сказала, но ее уши прижались, а хвост неистово хлестнул.   – Думаю, нужно расставить приоритеты так, чтобы у оставшихся шести рас было как можно лучшее положение, чтобы быстрее пройти игру и освободить еще три расы. Последним трем будет сложнее всего, так что в идеале лучше было бы, чтобы это были саламандры, сильфы и ундины.   – Правда? – скривилась Алисия. – Три расы, которые едва могут терпеть друг друга, не то что работать вместе. И ты называешь это хорошим решением?   – Называю, – сказала Арго. – Потому что для того, чтобы вообще добраться туда, нам все равно придется отложить все разногласия и сотрудничать. – Когда Алисия рассмеялась, Арго подняла руку. – Я не говорю, что нам нужно любить друг друга. Но хотя бы лидеры должны видеть общую картину. И если мы не сможем до них достучаться, нужно будет достучаться до ключевых проходчиков всех фракций. Все равно принимать решение будет тот, кто нанесет последний удар.   – Ты говоришь о заговоре среди проходчиков, – задумалась Алисия. – Если вскроется, это не пройдет хорошо.   – Мне плевать. Здесь на кону куча жизней.   – Если ты права, – сказала Алисия.   – Алли, – обернулась и положила обе руки на плечи подруге Арго. – Когда я не права?   Сосредоточенно нахмурившись, Сати как будто молитвенно сложила руки, внимательно зачитывая слова из книги заклинаний в ее игровом меню.   – Ладно… zutto mezal kevuchaz shaja yasun.   Это была третья ее попытка, и ей везло. Ей было непросто сохранить интонацию, она даже спотыкалась на переходе между двумя последними словами, но объяснения Саши начали просачиваться. Как только с ее губ сорвалось слово yasun, кружащие вокруг нее золотые руны застыли на месте, и на ладоне ее правой руки появилось синее свечение. Она потянулась и коснулась Сашиной руки, синяя энергия растеклась по телу женщины, и она увидела, как та улыбнулась, взглянув вверх в сторону своей полосы хитпоинтов, где она, скорее всего, увидела уведомление об эффекте.   Саша одобрительно взглянула на свою ученицу, смахнув с веснушчатого лица свободную каштановую прядь.   – Хорошо, хорошо. Теперь такой поворот: добавь в конце регенерации прямое исцеление.   Сати вздрогнула. Когда Саша начала учить ее использованию магии, она ожидала целой кучи механического запоминания. И его было полно, но учиться импровизировать заклинаниями так, как делала Саша, было… было похоже на уроки английского, только хуже.   Должно быть, часть этого отразилась на ее лице. Улыбка Саши стала очень мягкой, и она ободряюще кивнула ей.   – Chaz, – подсказала она Сати.   – Я знаю, – гордо сказала Сати. И так и было. Слово для эффектов прямого исцеления, как правило, не использовалось, так как восстанавливающие заклинания по умолчанию предполагали прямое исцеление. Но это была одна из немногих ситуаций, когда необходимо было явно использовать его. Она была очень рада, что сумела запомнить.   После подталкивания Саши Сати кашлянула и взмахом закрыла меню – этого заклинания не было в ее книге; она собирала его на ходу.   – Zutto mezal…   Часть ее маны исчезла, когда она запнулась посреди заклинания, вздрогнув из-за распахнувшейся двери в столовую и вбежавших с криком детей. Она поднялась на ноги.   – Джеллика, Роберт, что здесь происходит?   Двое детей, девочка и мальчик десяти лет, оба указали друг на друга и громко запротестовали, что это начал другой – чем бы «это» ни было; они ничего в общем-то пока не сказали. Сати выдвинула нижнюю челюсть и сдула свою челку.   – Так вам двоим сегодня необходимо играть в разных комнатах?   Сати услышала позади смешок и обернулась взглянуть на прикрывшую рот Сашу. Сати слегка надулась, глядя на старшую женщину, и обернулась к детям, снова начавшим препираться.   – Полагаю, да. Роберт, иди найди Гилтара и помоги ему в саду. Джеллика, останешься внутри.   – Но внутри жарко! – запротестовала Джеллика, светлые локоны запрыгали, когда она энергично помотала головой. – Я хочу пойти поиграть снаружи!   – Тогда по очереди, – твердо сказала Сати. – Но я не хочу, чтобы вы двое играли в одной комнате, пока не сможете спокойно играть вместе. Понятно?   Пара кивков, неохотных у обоих, была единственным ответом. Когда дети выбежали за дверь, Сати вздохнула и села обратно за один из множества столиков в столовой церкви, наклонившись вперед, пока ее лоб не стукнулся слегка о него. Так как это не было больно, она приподняла голову и стукнулась еще раз.   – Ты хорошо справляешься, – сказала Саша. – Порой они слушают тебя лучше, чем меня.   Подняв голову, прежде чем от стола на ней останется отпечаток, Сати продемонстрировала бледную улыбку.   – Я рада, что вы так думаете. Порой мне из-за них хочется вырвать себе волосы.   Саша рассмеялась, поправив на переносице тонкую оправу очков.   – У меня самой есть немало проплешин, – улыбнулась она. – Итак, на чем мы остановились?   Вздохнув, Сати взглянула вверх и налево; ее мана почти полностью восстановилась.   – Глагольная форма, – с чем-то близким к стону сказала она.   – Да. Так что давай попробуем еще раз. Добавь на окончание регенерации прямое исцеление.   Сати прикусила нижнюю губу.   – Думаю, я знаю… vuchaze?   Старшая женщина покачала головой.   – Это конкатенативная форма. Проспрягай vuchaz.   Сати снова простонала, на этот раз куда заметнее. Ее учитель с сочувствием посмотрела на нее; театрально вздохнув, Сати послушалась:   – Vuchaz, vuchaze, vuchazi…   – Vuchaji, – поправила Саша.   – Для меня они звучат почти одинаково… vuchaji, vuchazo, vuchajazo.   – Хорошо. Которая форма последовательная?   Ей потребовалось лишь мгновение, как только она поняла, что пропустила – конечно, самое сложное.   – Vuchaji.   Саша жестом указала Сати продолжить. Снова прикусив губу, Сати кивнула и кашлянула:   – Zutto mezal kevuchaji chaz shaja yasun.   Она сразу же узнала, что произнесла все верно; в ее руке вновь собралась насыщенная синяя энергия, перейдя к ее «цели», когда она коснулась руки Саши. Она безмолвно отсчитала двенадцать секунд – продолжительность исцеляющего эффекта. В конце ее отсчета Сашу окутала вторая вспышка синей энергии, когда применился эффект прямого исцеления.   Сати радостно взвизгнула:   – Я смогла!   Саша улыбнулась, потянувшись и потрепав Сати по волосам. Ласковый жест заставил ее задуматься о школьных друзьях, частенько так с ней обращавшихся. Помимо Дакера, она была самой младшей в группе, и все обращались с ней как с младшей сестрой. Эта мысль вызвала укол ностальгии, который она выбросила из головы, когда Саша заговорила с ней.   – Ты учишься. У тебя была масса проблем с запоминанием различных форм.   Сати кивнула, утащив с центра стола банан как награду за свои старания. Начав чистить его, она сказала:   – Я стараюсь, просто… я не вполне понимаю, в чем смысл? Игра автоматически дает мне новые заклинания, когда мой навык водной магии растет. Так к чему вся эта работа лишь ради создания собственных заклинаний?   Саша заколебалась с отстраненностью во взгляде, что Сати признала как глубокую задумчивость.   – Ну, это как различие между запоминанием нескольких английских фраз и изучением языка. Несколько заученных фраз проведут тебя через большинство туристических ситуаций… но если ты попадешь в настоящую беду, или произойдет что-то, не охватываемое запомненным, разве не лучше будет понимать язык, чтобы можно было сымпровизировать?   Сати криво улыбнулась женщине.   – Говорите как учитель английского.   – Thank you very much, – с очень слабым акцентом сказала Саша четыре английских слова. Они обе рассмеялись. – Хотя я серьезно. На тебе лежит больше, чем на мне, когда ты выходишь с друзьями, зарабатывая для всех нас. Некоторые из мест, куда ты уходишь, довольно опасны. Чем способнее ты будешь в магии, тем спокойнее я буду.   – Так вы поэтому потратили все эти месяцы, покупая у различных людей заклинания и пытаясь выяснить, как работает язык? Ради меня?   Саша рассмеялась.   – Ради тебя, Сати… но также и потому, что нужно чем-то заняться, чтобы занять время и сохранить остроту ума. Я никогда не буду проходчиком; мне нужно позаботиться обо всех моих детях. – Под которыми она подразумевала десятки маленьких детей различных рас, которых она неофициально «приняла», уводя с улиц. – И это включает и тебя. Но я знаю языки, и язык магии в Альвхейме довольно прост по сравнению с изучением английского. Никаких неправильных глаголов, негибкого синтаксиса…   Сати замахала рукой, прежде чем Саша заведется и утопит ее в незнакомых тысячеиеновых словах.   – Знаю, знаю. Даже если из-за высокоуровневых заклинательных слов кажется, что я подавилась хлопком.   – Так и должно быть, – сказала Саша, начав распускать косу, чтобы убрать несколько выбившихся локонов. – До того, что я вполне уверена, это намеренно. В большинстве языков есть отдельный набор связанных с ними фонем. Фонемы этих слов заклинаний, по-видимому, были выбраны на основе того, насколько сложно их выговорить японоговорящим – более высокие и более мощные сложнее всего.   Пока та говорила, Сати смотрела прямо на Сашу. Когда старшая женщина дошла до точки, Сати подняла руку и быстро провела пальцем по губам, издавая бессвязные булькающие звуки. Смысл был ясен: пожалуйста, хватит уже говорить всякую тарабарщину.   Саша фыркнула и изобразила прогоняющий жест.   – Давай, иди. В самом деле, почему бы тебе не сходить убедиться, что Роберт не закопал Джеллику в саду?   К счастью, ничего такого не произошло. Но дневное солнце было настолько приятным, что Сати довольна была просто сидеть в саду, впитывая покой, пока в стороне играли дети. Она не уверена была, сколько прошло времени, но в итоге раздался сигнал и замигала иконка, прерывая ее грезы.   「Привет, котеночек. Тецуо только что сообщил мне, что он взял в своей группе проходчиков пару свободных дней. Не хочешь собраться завтра со всеми и пройтись по Мировому Древу? –Кейта」   Как всегда, приглашение от ее давнего друга Кейты наполнило ее конфликтующим массивом смешанных чувств. Она скучала по друзьям – не в той же степени, как в первые дни в игре, когда никто даже не знал, живы ли остальные, но выходить с ними всего несколько раз в месяц было недостаточно.   Но хуже всего было то, что все… изменились.   Сасамару меньше всего – в их компьютерном клубе он всегда был одним из тихих парней, и если на то пошло, он, похоже, вполне доволен был своей ролью в одной из групп проходчиков кайт ши. Но сейчас требовалось гораздо больше усилий, чтобы рассмешить его. Тецуо в большей степени – Сати не хватало его мальчишеской улыбки и легкого юмора; месяцы, проведенные в качестве одного из проходчиков под командованием генерала Юджина в армии саламандр в значительной степени лишили его и того, и другого. Он все еще был Тецуо… но, казалось, что сейчас внутри него что-то сломано.   Следующим был их номинальный «лидер», Кейта. По крайней мере, он был их лидером гильдии в предыдущей игре, и перед тем как войти в АЛО они обсуждали восстановление гильдии в этой игре. Но у него были свои обязанности в одной из гномьих групп проходчиков, и так как изначально все были разделены и вынуждены были искать в мире свое место… гильдия в итоге так и не появилась. Но Кейта поклялся, что если они смогут найти Дакера, он покинет свою группу проходчиков, чтобы они смогли возродить Черных кошек полнолуния. И в то же время он пытался организовать эти совместные выходы, когда у всех них одновременно было время.   В голове Сати прозвучал еще один перезвон, и она быстро приняла второе входящее сообщение от Кейты.   「P.S.: Вряд ли ты слышала что-то от Дакера, так ведь?」   И вот, прямо здесь, было то, о чем Сати старалась не думать. Никто не знал, что произошло с Дакером – он так ни с кем и не связался. Когда он входил, он склонялся к тому, чтобы создать импа, но все еще не был уверен. Тецуо весь первый месяц рыскал по Эвердарку, разыскивая его, и после всего этого времени вероятнее всего было то, что во время вторжения саламандр он…   Сати зажмурила глаза, проступили слезы, когда она силой заставила себя даже не думать об этом. Руки вдруг задрожали, она потянулась и раскрыла окно ответа, перед ней появилась голографическая клавиатура. Ход мыслей вел ее во тьму, о которой никто не хотел говорить, и она была связана с другим вопросом, вызывавшем у нее смешанные чувства касательно выхода с друзьями.   Проще говоря, она боялась умереть. Этот страх всегда был в глубине ее сознания, но ловушка этой смертельной игры вывела его на передний план, который он отказывался покидать.   Большинство остальных были проходчиками, и им нравилось заходить в Иггдрасиль как можно дальше. Они знали, что по уровню она отстает от них, несмотря на то, что из-за обучения с Сашей ее магические навыки были выше, чем у них всех. И районы, куда они в последнее ходили, были уступкой этому, возможно на десять-двенадцать врат ниже того, где они обычно бывали.   Это было не важно. Как только она задумывалась о том, чтобы пойти куда-нибудь ближе к передовой, ее руки начинали трястись слишком сильно, чтобы печатать. Прошло несколько минут, прежде чем паника стихла, и только после этого она несколько раз согнула пальцы и медленно начала отвечать на сообщение Кейты.   Шестеро один за другим прошли через занавес, отделяющий вход в таверну от общего зала, по их чувствам сразу же ударили звуки разговоров и запахи готовящейся NPC пищи. Ароматы были не плохи, в самом деле – теперь, когда группы проходчиков продвигались все дальше по Мировому Древу, порой приносимые и продаваемые ими ингредиенты превращались в постепенное улучшение качества еды NPC.   Но никто не впадал в иллюзии касательно того, было ли это хорошо – только приемлемо и насыщающе.   Первым вошел саламандр с мечом и щитом, танк по имени Алистер. За ним последовала маловероятная группа игроков: пара гномов, один заклинатель, другой в легкой броне; сильф-целитель с почти всегда бесстрастным неровным лицом, и очень молодая девочка-кайт ши с маленьким прирученным летающим существом, устроившимся у нее на голове как пернатая шляпа.   Розалия не особо побеспокоилась именами остальных, но она знала девочку-кайт ши по крайней мере по ее репутации: так называемая Приручительница драконов Силика, игрок-одиночка, каким-то образом сумевшая приручить какого-то водяного дрейка из Долины Радуг. Она переходила из группы в группу почти так же часто, как и Розалия, пусть и по совершенно другим причинам. Светло-каштановые волосы девочка укладывала в косички чуть ниже и позади пары больших треугольных кошачьих ушей.   И она была молода. Мучительно, раздражающе молода.   Судя по виду девочки-кайт ши, Розалия готова была поставить на то, что Силика не могла быть старше двенадцати, возможно тринадцати, если она будет щедра. Так как она не считала себя таким уж щедрым человеком, она пометила девочку двенадцатилетней и прокляла этих снисходительных, безответственных родителей, позволивших ей войти в эту игру. Девочка была просто нахалкой, надувающейся от важности от всего расточаемого ей внимания с момента ловушки АЛО, и Розалии не терпелось скинуть ее с пьедестала.   Когда группа расселась вокруг большого круглого стола, Розалия поставила локоть на стол и оперлась подбородком о ладонь, пытаясь найти что-нибудь, что улучшит ее настроение, и не сумев найти это в кружке поддельного эля, что поставила перед ней NPC-официантка. Направление мысли просто служило напоминанием того, насколько далеко после поражения Кибао пали она и ее спутники.   Не эти спутники – от самой мысли на ее лице появилось кислое выражение, как будто в ее напитке оказалось что-то противное. Эти люди были всего лишь мишенями. Еще в первый месяц игры ей и ее группе поставили задачу каперами ежедневно рейдить на территории сильфов, вытряхивая из путешественников их вещи или, столкнувшись с упорным сопротивлением, устраняя их.   Те дни были полны славы и официального признания ее усилий. Сейчас все не могло отличаться еще больше. Как таковые, они не были преступниками; они не нарушили никаких законов ни одной фракции, и если порой они проходили немного близко от буквы Арунского договора… ну, рядом не было никого, кто мог бы их в этом обвинить.   Но без официальной поддержки руководства саламандр они были вынуждены действовать независимо и быть гораздо осторожнее с выбором целей. Вот почему Розалии пришлось целыми днями мириться с глупостями и нубством подобных случайным образом собранных групп.   Ее внимание привлек случайный взрыв; один из гномов группы рассказал непристойную шутку, и Силика зажала уши руками, начав бесконечно повторять «ла-ла-ла-ла». Розалия подавила желание дождаться, пока девочка раскроет уши, и после этого в подробностях рассказать о недокументированной функции «отключения этического кода».   Упаси меня, если мне придется еще один день слушать болтовню этой нахалки… что за чертова мать позволила двенадцатилетней девочке войти в такую игру?   Подобная мысль не в первый раз приходила ей в голову. Розалия просто не понимала женщин с материнскими устремлениями – у нее было для них несколько цветастых имен, самым вежливым из которых было «фабрика детей». Она не столько испытывала необходимость защищать Силику, сколько желание придушить ее. Но, по крайней мере, она могла допустить, что столь молодые дети, как Силика, просто не должны были застрять в такой виртуальной тюрьме. И если они были достаточно невезучи, чтобы родиться у настолько тупых родителей, позволивших им попасться в эту ловушку, она никак не могла понять, почему же они не старались, хотя бы, оставаться в безопасности в их стартовых городах, а не углубляться в предназначенный для взрослых мир.   Честно говоря, подумала Розалия, завтра я сделаю ей одолжение. Как только она, побледнев, обмочится, она, наверное, забьется в дыру к той женщине в церкви и никогда больше не покинет Арун.   Насколько знала Розалия, эта обеспокоенная учительница делала всем одолжение, не позволяя детям искать себе приключений. Она сама видела несколько наглецов, даже младше Силики, в группах проходчиков!   Взглянув на часы в своем интерфейсе, Розалия поднялась на ноги, изображая легкую неустойчивость.   – От всего этого шума у меня побаливает голова, – сказала она, вбивая в свой голос доброжелательность. – Если не возражаете, я немного пройдусь, подышу свежим воздухом.   Алистер кивнул, улыбнувшись ей.   – Не торопись. Мы все сегодня сняли отдельные комнаты, так что если когда вернешься, нас здесь не будет, просто загляни к трактирщику и встреть нас здесь утром в девять. То есть, если еще будет желание оставаться в нашей группе.   Розалия смахнула с правой стороны лица длинные рыжие локоны и обоими глазами взглянула в глаза другого саламандра. Она знала, что он хочет с ней переспать, и хотя она ничуть не была заинтересована, его бдительность ослабнет, пока он думает о противном.   – Конечно, будет! Но сейчас, если вы меня извините…   Всегда помогало, когда не нужно было лгать – так было проще. От шума у нее и правда болела голова, пронзительные восклицания Силики в частности ничуть не помогали. Однако прогулка ей помогла, и, после того, как она завернула за несколько освещенных углов, рядом с ней зашагал еще один саламандр.   – Все готово? – спросил он.   – Почти слишком просто, – ответила она. – Самая серьезная проблема танк-сал по имени Алистер. Хорош с мечом и быстрее, чем выглядит. Ударь его парализующим ядом; у нас только один.   Копейщик-саламандр кивнул; Розалия по опыту знала, что он сделал мысленную заметку.   – О гномах особо не нужно беспокоиться. Они склонятся, как только увидят, что Алистер пал. Маг-сильф целитель; его нужно побыстрее устранить. Если возможно, заткни его, иначе нам придется его убить. Ему не нравлюсь ни я, ни Алистер, и я вполне уверена, что это не из-за отсутствия у меня обаяния. – Подразумевалось, что у него был зуб на саламандр. Что было не так уж редко.   Ее спутник фыркнул.   – Что насчет девочки?   – Мюкенша, я просто шокирована. Разве ты не знаешь? Это же легендарный кумир Силика–тян, Приручительница драконов. – Каждый слог сочился насмешкой.   – Я знаю, кто она, Роза. Что мы с ней будем делать?   Розалия потратила немало времени, обдумывая ответ именно на этот вопрос.   – Убей ее питомца, вытряхни из нее, что у нее есть, как с остальными, и отправь, отшлепав, обратно в Арун. Она просто избалованный ребенок; не нужно ничего более резкого.   – Думаю, ты ее недооцениваешь, – предупредил Мюкенша. – Она боец. Более того, у нее достаточно храбрости, чтобы сближаться и сражаться кинжалом. Убьешь ее питомца, и она, скорее всего, взбесится и пойдет за кем-то из нас. Что тогда?   Розалия приподняла густую рыжую бровь, искоса взглянув на своего спутника. Мюкенша затронул неприятную тему, которую она избегала напрямую касаться.   – Тогда разберись с проблемой. Что еще ты хотел услышать?   Разберись с проблемой. Сказать так было гораздо проще, чем убей двенадцатилетнюю девочку, но смысл был тот же. Розалия содрогнулась, ожидая, что Мюкенша примется спорить, соглашаться или еще что-нибудь скажет об ожидающей их задаче.   Каким-то образом его молчание было даже более осуждающим.