«Я подарю тебе на память все траблы, Все будет как в сказке, вот только конец не банальный. Психолог заработает бабки, но поможет на вряд ли».
Пальметто встретило Натаниэля проливным дождем. Гадость какая, подумать только. Веснински довольно долго жил на побережье, поэтому знал, какие ливни бывают в приморских городках: вода с неба там всегда начала идти максимально неожиданно, а по продолжительности дождь мог лить и пять минут, а мог и два дня. Видимо, Пальметто не особо отличалось от Балтимора в этом. Хотя, признаться, тут было в разы теплее. Все же, южный штат, тут почти всегда лето. Аэропорт был довольно маленьким, а если сравнивать с Нью-Йоркским, то совсем крошечным. Забрав свой один-единственный чемодан с ленты получения багажа, Веснински направился на выход. Люди скопились на крыльце аэропорта, явно желая переждать непогоду. Практически перед носом Натаниэля остановилась черная «Мазерати», а дверь пассажирского сидения маняще приоткрылась, приглашая внутрь. Нат подошел к автомобилю, заглядывая внутрь и обнаруживая внутри близнеца. — Меня мама учила не садиться в машины к чужим дяденькам, — Веснински дует губы, осматривая салон и сидящего за рулем блондина. — Тогда иди пешком до «норы», без проблем, — Миньярд пожимает плечами, безразлично смотря на рыжеволосого. Что-то тут не так. Нат жопой чувствует подвох. — Я, вроде, не тряпка, чтобы меня потом выжимали, поэтому все же откажусь, — Веснински игнорирует существование багажника, поэтому быстро закидывает на заднее сидение чемодан, а сам плюхается вперед, — Давно не виделись, Эндр-р-рю. — Я — Аарон, — парень морщится, выезжая с территории аэропорта Пальметто. Голубоглазый вопросительно выгибает бровь, мельком осматривая лицо блондина. Не сходится. Он серьезно перепутал близнецов? С чего бы Аарону ехать за ним? Рыжий ничего не говорит в ответ на эту реплику, переводя взгляд на пейзаж за окном. Рассмотреть что-либо было сложно, потому что дождь заливал боковые стекла, оставляя лишь бегущие дорожки воды. — Я думал, что «нормальный» близнец любопытнее «ебнутого», разве нет? Даже не задашь мне какой-нибудь тупой вопрос? — Натаниэлю стало скучно игнорировать присутствие водителя, поэтому рыжеволосый наконец заставил обратить на себя внимание. — А ты ответишь, если я спрошу? — блондин вопросительно выгнул бровь, сворачивая на зеленый свет светофора. Веснински хмыкнул, — То-то же. Какой смысл мне спрашивать тогда? — Ты только что задал два вопроса, — Нат противно улыбнулся, от чего губы близнеца чуть дрогнули. А вот это уже интересно, — Тогда спрошу я, ладно. Как Кевину в «лисах»? — Он одержим экси, лезет играть даже с переломом. Как сам считаешь? — лицо Миньярда явно выражало отвращение: он не понимал такого рвения к игре. Становится интереснее вдвойне. — Не удивительно, — рыжий пожимает плечами, закусывая нижнюю губу. Блондин тем временем достает из бардачка пачку сигарет и закуривает, пусть через открытое окно и летят капли дождя. — Ты не проведешь меня, Эндр-р-рю, — Веснински смеется, складывая руки на груди и наконец-то слегка расслабляясь, — Аарон не реагировал на мои подколы на Рождество, не стал бы и сейчас. А еще твой брат не относится негативно к Кевину и не курит. Он как-то говорил Ники на немецком, что терпеть не может, когда ты дымишь, как паровоз. Похожей внешности недостаточно, чтобы наебать меня, Миньярд. — Ненавижу тебя, блять, — блондин гневно шипит, резко останавливаясь на парковке перед стадионом Пальметто, — Приехали, выметайся. — Как мило ты признаешь свои ошибки, Эндр-р-рю, — рыжий довольно хихикает, вылезая из машины. Дождь все еще идет, поэтому тканевое пальто Натаниэля промокает еще до того, как парень достает с заднего сидения свой багаж. К стадиону приходится бежать, натягивая ворот пальто на голову. И все равно рыжие волосы мокнут, превращаясь в ужасную копну сена. Промокшего сена. — Тренер никому не говорил, кто наш новый сокомандник. Он мне-то сказал только когда я уже согласился забрать тебя из аэропорта, даже не зная, что это ты. Так бы ни за что не согласился, конечно, — Миньярд морщится, вводя код доступа на панели для входа на стадион. — Ой, как мило с вашей стороны, — Веснински юркает в помещение, радуясь сухости и теплу. Дальше он идет следом за Эндрю, петляя по бесконечному количеству коридоров. Наконец, они оказываются в небольшой комнате с несколькими креслами и диванами. Кажется, здесь лисы всегда дают интервью? В помещении уже расположились знакомые лица: Эллисон и Дэн, Ники и Аарон (теперь это точно был он). Кевина нигде не было, как и еще нескольких членов команды. Не исключено, что они были на поле, потому что, зная Дэя, он вряд ли мог бы находиться в какой-то другой локации. — Динь-дон! — Натаниэль обгоняет Миньярда, первым вваливаясь в комнатку. С волос парня стекает вода, но его это мало заботит, если честно. Гораздо интереснее смотреть за лицами ребят. Будущих сокомандников, вернее. Хотя, уже даже не будущих. — Если я сплю, то не будите меня, — челюсть Хэммика провалилась куда-то на минус первый этаж, явно не желая возвращаться обратно. — Если я сплю, то разбудите меня, я не хочу смотреть дальше этот кошмар, — Аарон сморщился, явно недоуменно смотря на брата. Мол, вот его ты практически добровольно поехал забирать? — Кевин настолько вас загонял, что вы спите теперь абсолютно всегда? — рыжий бросил свой чемодан ровно на пути Эндрю, из-за чего тот чуть не споткнулся. От столкновения его носа с полом спасла лишь быстрая реакция. — Ты, блять, только приехал, а уже везде свое шмотье раскидываешь, убери, — блондин недовольно пнул багаж куда-то в сторону, падая на диван рядом с близнецом. — Не хочешь поработать не только шофером, но и беллбоем? Дотащишь мой ужасно тяжелый чемодан прямо до комнаты в общежитии? — голубоглазый мило улыбнулся, падая в кресло между диваном, где сидели близнецы и диваном, где находились две девушки. — А мальчик-то неплох, смотрите, как Миньярда эксплуатирует, — Эллисон рассмеялась, протягивая Веснински ладонь. Парень дал девушке «пять», довольно улыбаясь. — Что за шум, а драки все еще нет? — в дверном проеме появился тренер, сразу находя взглядом объект всеобщего внимания, — А, Веснински. Как долетел? — Отвратительно, тренер. Какой-то ребенок орал мне в ухо все два часа полета, — рыжий улыбается во все тридцать два, явно чувствуя себе здесь комфортно. — Странно, я же не просил Хэммика лететь с тобой в одном самолете, — Ваймак почесал затылок, на что капитан команды хихикнула, явно стараясь скрыть свой смешок кашлем. — Тренер, обижаете! Я бы не орал, я бы визжал, — Ники показательно куксится, но все прекрасно понимают, что он ни капли не обижается. — Если обсуждается визг Ники, то речь или о Натаниэле или о Натаниэле, — Кевин появляется на входе (или выходе) на корт с клюшкой наперевес. — А других поводов кроме меня нет? — Веснински усмехается, встречаясь взглядом с братом. Брови Дэя подлетают вверх метров на пять явно, от чего улыбаться хочется еще больше. Какие же они все смешные. — Тренер, только не говорите, что это и есть наш сюрприз, — Кевин оказывается рядом с братом довольно быстро, сгребая младшего в охапку и приподнимая прямо над креслом, — Вы решили по полной укрепить линию защиты? А с нападением что делать? — Кто сказал, что я буду играть в защите? — Нат хитро ухмыльнулся, похлопывая Дэя по плечу, призывая к тому, чтобы его наконец-то вернули на место, — Я тренировался полгода в связке с Рико. Это мало, но у меня еще три месяца, чтобы подтянуть навыки. Хотя при надобности могу и на защиту встать. Дэй смотрит на брата взглядом а-ля «поговорим об этом позже, ты мне, блять, все расскажешь, чего я еще не знаю». Рыжий на это лишь устало машет рукой, обращая внимание на Ваймака. — Вы не говорили им еще про округа, верно? — тренер долгим взглядом окидывает нового члена команды, а затем сдержанно кивает, — Тогда явно пора. Кев, присядь. Второй номер послушно усаживается между Аароном и Ники, складывая руки на груди. Эндрю заинтересованно приподнимается, а девушки рядом напрягаются. — Команда Эдгара Аллана переходит в наш округ, — новость, кажется, ударяет под дых всем, кроме Натаниэля. Рыжий сидит с совершенно спокойным выражением лица, лишь сканируя чужие настроения. Оставшаяся часть команды, зашедшая в этот момент в комнату, пораженно застывает в дверях. Какие же они смешные. — Это из-за тебя, да? — второй нападающих лисов угрожающе надвигается на сидящего в кресле Ната, активно размахивая руками, — Они, блять, переводятся из-за тебя?! — Мой бывший тренер узнал о моем переводе минут двадцать назад от силы, когда мой самолет уже приземлился в Пальметто. Он бы никак не провернул это все за треть часа, веришь-нет? — Натаниэль даже бровью не ведет на действия парня, закидывая ногу на ногу и спокойно разглаживая невидимые складки на своей футболке, — Вороны знали о переводе еще в марте. КРЭ одобрил заявку в мае. По просьбе Тэтсуи, этот факт умалчивают до начала сезона. — Что за пиздец, — Аарон массирует виски, переводя взгляд с нового сокомандника на тренера, — Это правда? — Я не посвящен во все тонкости. Но всем тренерам округа и вправду сказали помалкивать, — Ваймак кивает, — Вы же понимаете, что они надерут вам задницы, но вы не должны доставить им удовольствие от этого? — О, я уже вижу, как Жан раскатывает меня по паркету, а Рико размазывает второго Миньярда по плексигласу, — Нат закинул руки за голову, устраиваясь поудобнее. Пожалуй, им всем нужно осознать эту новость.***
— Что значит, мы не можем сами расселиться, как в том году? — Эндрю недовольно сжимает кулаки, прожигая взглядом тренера и медика, — Мы жили вчетвером, меня это целиком и полностью устраивало. — Пришел приказ выше, чтоб вас перетасовали. Футболисты, видите ли, недовольны своими комнатами за тот год. Поэтому вас меняют этажами с ними, — Ваймак пожимает плечами, делая глоток своего кофе. — И в чем проблема дать нам одну четырехместную и две трехместные комнаты? Отправьте Веснински жить к Бойду и Гордону и все дела, — Миньярд скрипит зубами, явно прикидывая, как лучше ударить тренера так, чтобы он потом долго не мог шевелиться. — Это не так задумано, — Эбби потирает шею, бросая успокаивающие взгляды на закипающего тренера, — У футболистов немного другая планировка комнат. Вам предоставят две квартиры: в каждой по две спальни, общая кухня, ванная и гостиная. Одна спальня рассчитана на двоих человек, другая — на троих. — И вы решили, что разумно было бы поселить Натаниэля и Кевина вместе с нами, а старшекурсников отдельно? Мы же перегрызем глотки друг другу, — Аарон фыркает, складывая руки на груди. Судя по всему, он сам не горит желанием делить душ и кофеварку с Веснински. — Именно для этого вам нужен Хэммик, — Ваймак резко хлопнул Ники по плечу, из-за чего парень буквально подпрыгнул, — Пусть учит вас коммуникативным функциям человека в обществе. — Я маркетолог, а не социолог, — кузен близнецов морщится, растирая плечо, — Но скорее Кевин снова будет играть левой рукой, чем они начнут нормально общаться с людьми. — Слабовато ты в своих братьев веришь. Кевин вполне может начать играть, — Натаниэль, по-прежнему сидящий в своем кресле, усмехается, — Учитывая, что он уже неплохо орудует правой… — Надеюсь, что ты не сильно перенапрягаешь руку, Дэй, — медик показательно грозит пальцем, на что второй номер лишь фыркает. Для него перенапрячь — это сломать повторно, все остальное не считается. — Ладненько, очень весело, но давайте вы дадите нам ключи, и мы со спокойной совестью пойдем заселяться? — рыжий кивнул на гору чужих чемоданов и свой один, валяющийся в стороне. — Так вы же возникать начали, нет? — Ваймак допивает кофе и метко бросает пустой стаканчик в урну, стоящую рядом с Натом. Если бы они играли в баскетбол, то это было бы неплохое попадание. — Мы можем возникать, но выбора у нас все равно нет, — Веснински пожимает плечами, направляясь к своему чемодану, — Миньярд, все еще не хочешь дотащить мой багаж? — Не беси Эндрю лишний раз, иначе такими темпами он откусит тебе ебало, Нат. Я донесу, не царское ж это дело — вещи таскать, — Кевин подхватывает багаж брата, получая ключи у тренера и вручая один из комплектов рыжему. — Чихуахуа не может откусить ебало, Кев. Она только лает на всех подряд и думает, что злая и страшная, — Веснински усмехается, перехватывая поудобнее ключ и засовывая его куда-то в недры карманов пальто. — Блять, как же ты меня заебал, — блондин оказывается рядом с Натаниэлем неожиданно, хватая парня за лацканы пальто и встряхивая, — Закрой свой поганый рот, и прежде, чем открыть его в следующий раз, подумай хоть немного своей дрянной башкой, что ты собираешься говорить. И если, блять, ты опять пошутишь про то, что твой рот можно заткнуть только членом, то я тебе вмажу, понял? — Кто тебе сказал, что я шутил? Я говорил вполне серьезно, — рыжий расплывается в нахальной улыбке, даже не пытаясь вырваться из захвата, — Я молчу только в этот момент. Целых две минуты тишины, ммм, красота, неправда ли? Кажется, второй нападающий лисов на фоне выругался, а Аарон старательно начал изображать рвотные позывы. Ники же явно захихикал, оценив шутку про скорострела, но весь этот шум прекратился, когда Эндрю сделал неожиданный выпад, явно намереваясь вмазать кулаком по чужой челюсти. Столкновения не произошло. Натаниэль держал чужой кулак, успев вовремя его перехватить. Миньярд вздрогнул от резкого прикосновения к своим пальцам, но практически сразу стряхнул с себя странное оцепенение от чужого прикосновения. Он нажал чуть сильнее, вдавливая кулак в чужую ладонь и поднимая взгляд на лицо Веснински. Нат все так же улыбался. Все так же противно, даже с какой-то насмешкой, мелькавшей в изгибе губ. Хотелось стереть это мерзкое выражение с его лица, чтобы больше никогда в жизни не видеть. Чертов Веснински, будь он проклят. — Это все? На большее не способен? — Миньярд прекрасно понимал, что поддается на совсем уж детские провокации, но поделать ничего не мог. Его тело работало само, желая прикончить рыжее недоразумение, — Ты дерешься, как девчонка. Что, с моей матерью было исключение? Или у тебя и там коленки дрожали, а я не заметил? Почему их не разнимали — не понятно. Вполне возможно, что не решались подходить или думали, что они не способны нанести друг другу какие-то действительно важные повреждения. Но в блондине буквально кипела кровь. Кипела от того, насколько сильно хотелось взять чужую голову и со всей дури приложить о стену. Почему, собственно, он не может этого сделать? Веснински надо было убить еще тогда, два года назад. Сдать кому-нибудь и дело с концом. Или просто не убивать его мамашу, она бы сама прикончила сына. Какое дело от этого было бы самому Миньярду? Выбрался бы оттуда как-нибудь сам. Эндрю толкнул парня назад, впечатывая в стену, заставляя удариться головой о бетонную поверхность и получая от этого какое-то извращенное наслаждение. Миньярд перестал отдавать себе отчет в собственных действиях, начиная наносить бесконечное количество ударов рыжему. Он успешно блокировал почти все, лишь изредка кареглазый мог задеть парня по касательной. Устав от этого бессмысленного поединка на кулаках, голкипер извлекает из повязок на руках нож, приставляя холодное оружие к чужому горлу. Кажется, только с появлением оружия, все вокруг начинают суетиться, медленно приближаясь к дерущимся и явно упрашивая блондина убрать лезвие. Миньярд не слушает. Он смотрит прямо в голубые глаза, в которых нет ни намека на страх. Веснински выглядит все таким же самодовольным, с все той же противной ухмылкой на губах. Рыжий подается чуть вперед, из-за чего лезвие упирается в кожу сильнее, пуская кровь. — Ты поехавший, — Эндрю почему-то шепчет, хотя он был уверен, что говорит в полголоса, как и всегда. — О, ты только заметил, дорогой? — Нат смеется. Смеется страшно, смеется противно. Это не легкий звук, от которого тоже хочется улыбнуться. От такого звука хочется закрыть уши, — Я не боюсь тебя, пойми уже. Ты не запугаешь меня, Эндр-р-рю. Блондин недовольно кривит губы, отстраняясь от парня. Кареглазый вытирает свой нож о чужую одежду, убирает оружие на место, подхватывает чемодан и уходит из помещения, направляясь к своей машине, явно чтобы уехать в общежитие. Он не планирует сталкиваться там с чертовым Веснински. По крайней мере, сегодня, а желательно вообще его никогда не видеть. Эндрю чувствует, что он теряет контроль. Он не может контролировать рыжего, а значит, не может быть уверен в нем. Что-то может теперь всегда сорваться и пойти не по плану с гораздо большей вероятностью, чем раньше.***
— Нат, прости еще раз, он не нарочно, честно, у него бывает, — Ники говорит эту фразу раз в десятый за последние двадцать минут. Аарон никак слова кузена не комментирует, лишь открывая теперь их общий квартирный блок. — Я думаю, что он именно нарочно, Ники, все в порядке. Я ожидал этого, — Веснински пожимает плечами, проходя в помещение вслед за «нормальным» близнецом, — Ну, конечно, не мои апартаменты в Йорке… — Зато тут светлее, чем в гнезде, — Кевин появляется из-за спины, таща за собой свой и чужой чемоданы, — Что ты туда напихал? Кирпичи? — Нет, там просто Рико по частям. Он хотел с тобой повидаться, а покупать еще один билет было невыгодно, поэтому он поехал в чемодане, — рыжий говорит это с максимально серьезным лицом, из-за чего Дэй не на шутку начинает беспокоиться и даже верить в слова брата. — Правда? Он же задохнется там, — второй номер хотел уже броситься открывать чемодан, но смех Натаниэля его останавливает, — Нат, блять, ну ты когда шутишь, хоть делай соответствующее лицо, я же всему верю! — Я не могу. Твоя реакция бесценна, — Веснински хихикает, забирая свой багаж и останавливается перед спальней на двоих. — А можно я у вас поживу? Не уверен, что хочу жить со злым Эндрю. С очень-очень злым Эндрю, я бы сказал, — Ники умоляюще смотрит на бывших воронов, — Кевин, не хочешь поменяться? — Ну уж нет, я не хочу проснуться среди ночи от того, что до меня домогаются, — Нат сделал большие глаза, с поддельным ужасом смотря на кузена близнецов. Дэй вопросительно изогнул бровь, явно не понимая всей той позорной ситуации с немецким языком, зато Аарон усмехнулся, что явно можно было считать победой, потому что он никогда не улыбался, как и брат. — Можно подумать, я горю подходить к Эндрю после сегоднешнего. Но это наше бремя, так что пошли, — блондин хватает кузена за шиворот, чуть ли не заталкивая в спальню на противоположном от Натаниэля конце квартирного блока. — Весело у вас тут, конечно, — Веснински усмехается, заходя наконец-то в спальную комнату. Тут и правда стоят только две кровати: одна — у окна, другая — у противоположной стены. Кроме того, тут есть два рабочих стола и огромный шкаф в половину стены, явно предназначенный для общего пользования, — О, Кев, смотри, все твои брендовые шмотки влезут. — И все твои трупы, которые нужно спрятать, — шутит в ответ Дэй, занимая кровать у окна. Нат благодарно кивает, потому что собирался договориться о том, что он хочет занять ту, что подальше. Видимо, Кевин все еще читает его мысли.***
Эндрю влетает в комнату, с разбега бросая сумку с вещами на верхний этаж двухярусной кровати. Кровь бурлит, хочется немедленно кому-то врезать, но так, чтобы он не отбил ни один из ударов, как делал это чертов Веснински. Веснински. Все, блять, проблемы в жизни Миньярда начинаются с него. Как же его поведение раздражало. Но еще больше раздражало то, что его и в правду хотелось заткнуть. Уже плевать как: губами или просто вырезать язык. Хотя с языком было и в правду проблематичнее, учитывая, как он отбивался сегодня. Наверное, с такой-то матерью по-другому и быть не могло. И все равно, это не оправдывало Натаниэля целиком и полностью. Он все еще был заносчивым павлином, а не никаким не вороном. Как он, блять, вообще умудрился сосуществовать с капитаном команды Эдгара Аллана, если тот тоже тот еще павлин? Кулак впечатывается в стену, принося приятную вибрацию, отдающую в костяшки. Да, так правильно. Это так, как нужно. Эндрю раз за разом наносит удары бетонной поверхности, чувствуя, как кожа на кулаках сдирается, проступают первые капли крови. Он не думает даже их обрабатывать сейчас, лишь вытирает красную жидкость о покрывало кровати Ники, продолжая молчаливое избиение стены. Руки приятно горят и чуть дрожат, из-за чего по телу Миньярда проходится приятное тепло. Это приятно. Правда. Когда негативная энергия уходит, всегда приятно. Даже если для этого нужно отпиздить бетонную поверхность. Краем уха блондин слышит, как компания из еще четырех соседей вваливается в квартирный блок. Кажется, Эндрю даже успел закрыть дверь на замок, поэтому им нужно снова повозиться с ключами, ха. Не желая сейчас встречаться с братьями, кареглазый выглядывает на улицу. Он сейчас на четвертом этаже, и прямо около окна их спальни идет пожарная лестница, ведущая на крышу. Выглядит заманчиво. Миньярд до дрожи боится высоты, но он благоразумно не смотрит вниз, цепляясь взглядом лишь за красную лестницу, спокойно хватаясь за нее и направляясь выше. Уже через пять минут парень сидит на краю крыши, свесив ноги вниз. Страх подкрадывается к горлу, но он не обращает на него внимания. Чувствовать, что ты ходишь по краю и при этом контролируешь это — бесценно.***
Признаться, Натаниэль чувствует себя странно. Он чувствует гребаное спокойствие. В чертовом Пальметто жизнь течет размеренно, совсем не как в Эверморе, где за каждую минуту жизни нужно биться. Здесь же лисы и правда живут совсем обычно: они тренируются днем, а вечером собираются и смотрят фильмы, играют, готовят и занимаются другими делами. Чувствуется, правда, то, как команда раскалывает на два лагеря, поделенных как раз на два квартирных блока: старшекурсники и семья Эндрю. Себя Нат, правда, не причислял ни к тем, ни к другим, предпочитая оставаться в гордом одиночестве или образовывать с Кевином свою группу бывших воронов. И все же, к такой размеренной жизни привыкаешь быстро. Они созваниваются с Жаном и Рико стабильно раз в неделю, по ночам пробираются на корт и тренируются: Дэй оттачивает свои навыки игры правой рукой, а Веснински меняет свою квалификацию с защитника на нападающего. Уже в сентябре первая игра, а им никак нельзя упасть мордой в грязь и показать, что выбрали недостойную команду. Ичиро открутит бошку двоим в таком случае. Нат, кстати, увлекается готовкой, хотя его кулинарные способности оставляют желать лучшего. И все же, он печет неплохие шоколадные кексы, которые выглядят такими темными точно не из-за того, что подгорели, а потому что шоколадное тесто в принципе темное. Натаниэль поближе знакомится с Мэттом — одним из защитников лисов, который с виду выглядит максимально суровым, а внутри оказывается мягкой булкой. Мэтт часто таскает Ната в парк при кампусе, афишируя это, как прогулку. Но на деле они вместе с остальными старшекурсниками сидят под деревом и обсуждают всякую чушь. Почему это нужно делать на улице, где все равно никого нет, потому что на дворе лето, не совсем понятно, ну и черт с ним. Рыжий даже позволяет Эллисон вплетать какие-то цветочки в свои волосы, пока они все лежат на земле. Девушке такое занятие оказывается явно по душе, поэтому теперь Веснински после таких «прогулок» возвращается с живой растительностью в волосах, что явно дает поводы для подшучивания со стороны Ники. Аарон на все это никак не реагирует, а Кевин лишь выковыривает цветы отовсюду, сопровождая это усталыми вздохами. С Эндрю Веснински встречается лишь пару раз за весь июнь: один раз они сталкиваются на кухне утром, когда рыжеволосый возвращался с пробежки, а блондин делает себе кофе, явно не ожидая того, что хоть кто-то уже поднялся в такую рань; второй раз был на парковке, когда для Ната, наконец-то, пригнали его машину из Нью-Йорка, а он припарковал ее ровно возле черной «Мазерати». Теперь две машины, составлявшие явно четверть стоимость всех студенческих машин в кампусе, стояли рядом. Миньярд почти никогда не выходил из своей комнаты, а если и делал это, то, видимо, во время отсутствия в гостиной рыжего. Натаниэль на минутку представил, как блондин докапывается до братьев с тем, ушел ли их нерадивый рыжий сосед по блоку или нет, и если ответ положительный, то как он бежит к холодильнику, чтобы успеть съесть хоть что-то до прихода Ната. Представил он все это только на минуту, откидывая глупую мысль. Кареглазый бы таким явно не промышлял. Уже наступил июль, когда Натаниэль, наконец, понял, где все это время тусовался Миньярд, помимо своей комнаты. Эндрю был на крыше. Признаться, Веснински не планировал его там находить, поскольку пошел на крышу ради одной-единственной цели — покурить. Спускаться на парковку было слишком долго, а Кевин и так проел все мозги с тем, чтобы рыжий не дымил в комнате. Старую дверь, ведущую на открытое пространство выше четвертого этажа, Нат заприметил давно. Как и то, что там даже не было толкового замка: на взлом двери ушло не больше пары минут. Неожиданностью стал Миньярд, сидевший прямо на краю. Его ноги были уже где-то в воздухе, и кто-то бы, наверняка, подумал, что парень сейчас прыгнет, но рыжий где-то внутренне чувствовал, что это не так. Эндрю не был похож на суицидника, сидящего на краю крыши только для того, чтобы его стащили оттуда. — Я чувствую, что ты тут. Хотя ты так гремел, что заслуга тут явно не моя, — блондин скривился, делая очередную затяжку и выпуская дым, слегка откидывая голову назад. — Уж извини, что взломал твое тайное место силы, — рыжий фыркает, приземляясь так же на край крыши, но в метрах двух от парня. Пачка Malboro оказывается в руках голубоглазого внезапно для блондина, пусть он и не подает виду. Парень извлекает одну из сигарет, подкуривая. Запах яблока ударяет куда-то в нос, из-за чего Миньярд чуть морщится. Почему-то Эндрю ожидал, что сигареты у рыжего будут с запахом. Они не говорят ни слова, выкуривая каждый свою сигарету. Не говорят ни слова, когда расходятся. И когда встречаются там на следующий день, тоже ничего не выдают. Они курят так «вместе», наверное, больше двух недель, прежде чем блондин однажды нарушает привычное молчание. — Почему с яблоком? — голубоглазый смотрит на него слегка удивленно, но затем расплывается в привычной бесящей улыбке, зажимая сигарету между зубами. — Остальные мне кажутся слишком приторными. А классика — скучно, — рыжий пожимает плечами, извлекая из пачки еще одну сигарету и протягивая ее парню, — На, попробуй. Эндрю вопросительно изгибает бровь, скептично оглядывая предложенную сигарету. А Веснински в очередной раз смеется, но протянутую руку не убирает. — Она не отравлена, Эндрю, правда, — Миньярд не знает, чему он удивляется больше: тому, что Нат сам зачем-то предлагает что-то свое или тому, что эта бесящая проблема произнесла его имя нормально, а не с обычной издевкой. По крайней мере, по слуху режет именно второе. Кареглазый забирает тонкую сигарету, поджигая и делая первую затяжку. Химозное яблоко и в правду оседает на языке, но приторной сладостью не отдает. Он выкуривает предложенную сигарету целиком, неприятно осознавая, что ему понравилось. И что свои сигареты кажутся уже не такими уж и любимыми. Черт. Не хватало еще подсесть на дрянь от Веснински. На этот раз блондин не ждет, когда рыжеволосый уйдет, чтобы спуститься вниз. Он просто выбрасывает окурок, чтобы тот продолжил свою жизнь уже в свободном полете с высоты четырех этажей до асфальта, а затем разворачивается и ступает на пожарную лестницу, ловко спускаясь вниз. Натаниэль, правда, не сразу понимает, что у парня есть опора под ногами. На долю секунды в его голове мелькает мысль, что Миньярд просто решил сброситься с крыши, но это предположение практически сразу исчезает, когда в поле зрения попадается красная лестница. Ну, конечно. Когда блондинистая макушка исчезает, рыжий позволяет себе заглянуть ниже, чтобы увидеть, как парень заходит в открытое окно. Двери, видимо, придумали для долбоебов.***
Еще одно место, где Натаниэль может видеть Эндрю регулярно — корт. На дневные тренировки он все еще обязан ходить, пусть ночные и считает полнейшим бредом. Впрочем, тренироваться ночью никто не хочет, кроме бывших воронов. Перестроиться после режима в гнезде слишком сложно, а дополнительные часы на поле никогда не будут лишними. Правильно? Правильно. Ваймак гоняет их, по мнению вечно жалующегося Ники, совершенно нещадно, хотя по сравнению с Эвермором, тренер лисов — сущий ангел. Он не нагружает их и в половину так, как нагружают даже запасных в университете Эдагара Аллана. Запасных, которые на поле могут не выйти за всю игру. Натаниэля на тренировках слишком… слишком много. Он, кажется, буквально везде. Их всего десять, поэтому Ваймак делит их на неполные команды: четверо против шестерых. Казалось бы, вторая «команда» должна проигрывать из-за слишком маленького состава, но Веснински явно компенсирует маленькое количество игроков своей скромной персоной. Он буквально летает по всему полю, одновременно выполняя и функцию защитника, и функцию нападающего. Бедная Рене на вторых воротах пропускает за тренировку, длинною в 45 минут, около десяти мечей, забитых одним-единственным нападающим второй «команды». До Эндрю же часто мячи просто не долетают, потому что Мэтт и Дэн в комбинации с рыжей проблемой, мячи Сета блокируют превосходно. Пару раз Миньярд отбивает попытки Кевина забить, но в основном блондину слишком скучно, чтобы играть полноценно, поэтому он даже не дергается. Счет к концу тренировки 11:6 в пользу урезанного состава. Разумеется, никто из них (кроме, видимо, Натаниэля) не играл в полную силу, но все равно выглядит это максимально странно. Дэй выглядит злым, как черт. Он явно не доволен таким результатом, покрывая матами линию защиты в лице Аарона и Ники. Особо с них взять нечего, конечно, учитывая, что ни один из братьев Эндрю и в правду не заинтересован экси. Им важно лишь не вылететь со спортивной стипендии, остальное — второй план. Да, наверное, выиграть пару матчей было бы неплохо, но особо сильно полагаться ни на Миньярдов, ни на Хэммика, не стоило. — Нат, пробей Миньярда, — Кевин поворачивается к рыжеволосому, указывая кивком на ворота. Чего это он тут рекомендовался? — Он пропустил от тебя шесть мячей просто потому, что не захотел ловить. Ты уверен, что мне есть, что пробивать? — ах да, как Эндрю мог забыть о том, какой, блять, Веснински противный. За полтора месяца это знание слегка выветрилось, но, видимо, забывать об этом все же не стоит. — Попробуй, — Дэй ухмыляется, прекрасно зная, что вот теперь Эндрю будет стоять на смерть на воротах. Рыжий хмыкает, но послушно берет корзину с мячами. Первый летит с предельной точностью в ворота. И с такой же точностью Эндрю его отбивает, посылая буквально на другой конец поля, из-за чего идущему в раздевалку Ники приходится пригнуться, чтобы мяч не снес голову. Натаниэль усмехается. Вызов принят. Череда мячей в прямом смысле обрушивается на Миньярда, но блондин все так же отбивает каждый из них. Каждый новый бросок нападающего злее и сильнее предыдущего, все мячи летят четко в ворота, но голкипер умудряется отражать буквально каждый. Почему сетка клюшки Эндрю все еще цела — загадка, ведь рыжий вкладывает довольно большую силу в каждый свой бросок. Это длится явно больше получаса, потому что Нат неоднократно уходит на подбор, давая передохнуть тем самым и себе, и вратарю. И все равно, он не оставляет попыток достичь своей цели, поставленной Дэем. Веснински метает мячи снова и снова, до тех пор, пока его колени не начинают дрожать, а руки отчаянно пульсировать от слишком большой нагрузки. И все равно, он не перестает. Он кидает опять, стараясь вкладывать всю ту же силу в свой бросок, что и в начале, пусть организм и явно против таких нагрузок. Ничего, и не так уставали. Нужно, блять, утереть этому самодовольному голкиперу нос. Эндрю чувствует, что он на пределе. Спина болит, как и все тело в принципе. Руки, кажется, начинают дрожать, пальцы еле-еле сжимают тяжелую вратарскую клюшку, которая ростом, блять, почти с самого Миньярда. И все же, он держится. Он не даст гребаную слабину. И тем более не покажет ее Веснински. Можно считать, что забитый гол сейчас — личное оскорбление. С каждым новым отбитым мячом сил остается все меньше. Блондин сцепляет зубы, сильнее стискивая пальцы вокруг клюшки. Сам рыжий явно тоже не в лучшем состоянии, поэтому он должен скоро отступить. Осталось немного, верно? Но Веснински не отступает. Через силу он снова и снова посылает мяч в ворота, сокращая время подбора до минимума, ведь все мячи уже остаются на их половине поля из-за того, что Миньярд отбивает их уже не с такой бешенной силой. Натаниэль уже не чувствует собственных ног, но это не так важно. Важно — забить. Забить, блять, Эндрю. Нат чувствует, что падает, поэтому бросает последний мяч, прежде чем действительно упасть на пол корта. Деревянное покрытие стадиона кажется теплым, поэтому рыжий позволяет себе развалиться. Ноги, кажется, отнялись, а руки настолько сильно болят, что лучше бы их, конечно, вовсе не чувствовать. Пальцы дрожали, отказываясь сгибаться вокруг рукояти клюшки. Ныла буквально каждая клеточка тела. Отдаленно Нат слышит гул сирены и на периферии замечает красные лампочки на воротах Миньярда. Последний снаряд попал в цель — у Эндрю не было сил отразить последний мяч. Блондин падает на колени, стараясь сжать в кулаки руки, но выходит это плоховато. Тело отказывается подчиняться хозяину из-за слишком сильной усталости. Взгляд парня взлетает к таблу, которое явно специально обновил Кевин. Натаниэль бросил 113 мячей, из которых 112 Эндрю успешно отбил. Больше, блять, сотни мячей. Подряд. Кареглазый следует примеру рыжего и падает на спину. Пол явно не будет против, если на него прилягут на пару минут, чтобы перевести дух. Нужно подняться и пойти в душ, чтобы смыть весь противный пот, липким слоем покрывающий всего голкипера с головы до пят. Он думает об этом, но продолжает лежать, не находя в себе хоть какие-то силы, чтобы опереться на ноги и встать. Он чувствует, что Веснински подползает к нему. Именно подползает, а не подходит, видимо, он тоже не в состоянии ходить. — Это было классно, Эндрю. Правда, — этот рыжий наркоман лежит уже на животе, опираясь подбородком на сложенные руки. Ого, он может держать голову. — Ты не только поехавший. Ты — поехавший наркоман. Ты, блять, доволен? — Эндрю открывает один глаз, потому что на какое-то другое действие сил не хватает. — Это стоило того, — парень поднимается сначала на четвереньки, а затем и встает на явно не гнущиеся ноги, протягивая вперед руку, которую блондин окидывает скептичным взглядом, явно не собираясь принимать чужое предложение помощи, — Разреши хоть кому-то тебе помочь, Эндрю. Ты же не должен делать абсолютно все сам. — Самому явно надежнее, — рыжий по-прежнему протягивает руку, явно не намереваясь ее убирать. Кареглазый облизывает пересохшие губы, смотря прямо в голубые глаза. Сейчас бы воды. — А вдвоем легче, — парень улыбается. Но это не та противная усмешка и не наигранная улыбка. Это что-то искреннее, явно не предназначенное для многих людей вокруг Веснински. — Я пожалею, если доверюсь тебе. Даже в такой тупой ситуации, — Миньярд качает головой, опираясь на собственные локти, чтобы слегка привстать. Это все еще тот Натаниэль, который использовал кареглазого, чтобы выбраться из собственного дома, ему нельзя верить. — Жалеть будешь потом, давай руку и пошли, — почему-то Эндрю кажется, что Нат говорит вообще не про помощь в том, чтобы подняться на ноги в физическом плане. И все равно он плюет на свой внутренний голос, который вовсю вопит послать рыжего нахуй и бежать от него в противоположном направлении. Люди — поразительно логичные существа. Делают то, чего не стоило бы, абсолютно в любой ситуации. Миньярд вкладывает свою ладонь в чужую, ощущая тепло пальцев Веснински. Рыжеволосый дергает его на себя, из-за чего блондин все-таки поднимается на ноги, правда, слегка пошатываясь от перенапряжения. Не сговариваясь, они хватаются за плечи друг друга и медленно идут вместе к выходу, опираясь друг на друга. Эндрю не помнит, когда он был к какому-то другому человеку ближе, чем сейчас.