Сжигая до тла.

            

«Боль не затухает, И чем меньше я зависим, Тем больше я задыхаюсь. Не терять равновесие, Мне сложно, мне больно, Мне страшно, мне весело. А ты в себе разберись, и Каждый от чего-то зависим».

— Поедешь с нами в Колумбию. Оденься не как бомж только, — Эндрю слегка кривится, окидывая взглядом мешковатую одежду Веснински. — Вы собрались пропустить через вашу колумбийскую мясорубку Ната? — Мэтт высовывается из душевой, недовольно смотря на Миньярдов, — Помилуйте мальчика, честное слово. Если мне потом придется собирать его по частям, то я откручу каждому из вас головы. — Он может постоять за себя, если захочет, расслабься, — Аарон стягивает свою джерси, швыряя куда-то вглубь шкафчика.       Натаниэль, если честно, был все еще где-то не здесь. С той самой злополучной тренировки, на которой он предложил блондину руку помощи (хотелось бы не только для того, чтобы подняться на ноги, конечно) прошло недели две. Сегодня, кажется, была пятница? Или среда? Возможно, понедельник? Рыжий уже потерялся в днях, если честно. Все дни недели были похожи друг на друга, ведь в любой из них были неизменные три составляющие: жара на улице, тренировки на корте и сигареты на крыше с Эндрю. Курить с блондином вошло в привычку, теперь они оба сидели практически вплотную друг к другу и дымили как паровозы табаком с яблочной отдушкой. Удивительно, как быстро Миньярд подсел на Мальборо с яблоком. — Земля вызывает Натаниэля, — Ники трясет ладонью прямо перед лицом Веснински, явно призывая его сфокусировать взгляд, — Ты где витаешь, вообще? — Я сказал, чтоб ты подобрал нормальное шмотье, слышал? — Эндрю вопросительно смотрит на рыжего, тот лишь согласно кивает, после чего плечи блондина явно расслабляются, — Сегодня в пять выезжаем, не проспи.       Трое братьев выходят из раздевалки, оставляя Кевина и Ната один на один. Бывшие вороны переглядываются между собой, закусывая губы с целью сдержать ниоткуда взявшийся смех. Как говорится, смех без причины — признак дурачины, а значит, смеяться просто так они не будут.       Веснински подхватывает свою спортивную сумку и идет на выход. Он знает, что Дэй следует за ним, поэтому особо не останавливается, чтобы проконтролировать брата. За два месяца лета, проведенные в стенах «норы», Нат начал более-менее тут ориентироваться, поэтому бесчисленные коридоры больше не вызывают страха или недоумения, хотя, если честно, в начале июня рыжий тут неоднократно терялся. Стадион лишь выглядит большим, а на деле устроено тут все предельно логично.       Натаниэль снимает блокировку с собственной машины, на что черный «Кадиллак» отзывается удовлетворенным писком. Возможно, купить именно эту марку было банально, но рыжий всегда был за комфорт, а не только простые понты, а именно «Кадиллак» подходил под эти оба понятия, на удивление. Впрочем, главное, что машина была не развалюхой с середины прошлого века, а остальное уже второстепенно.       Дэй плюхается на пассажирское сидение, сразу же пристегиваясь. Он прекрасно знает манеру вождения брата, поэтому благоразумно каждый раз решает перестраховаться. Возможно, Кевину повезет, и он не вылетит в лобовое благодаря ремню, кто знает.       Натаниэль хмыкает, покидая парковку перед «Лисьей Норой». Он выезжает на трассу, открывая окно. Теплый ветер залетает в салон, практически его не охлаждая, поэтому логичнее, наверное, было бы включить кондиционер, но рыжему нравится, когда ветер приятно треплет волосы, превращая беспорядок на голове в полный караул.       Перед светофором они застают «Мазерати» Эндрю, стоящую на красном свете. С пассажирской стороны опускается стекло, из которого высовывается приветственно машущий Хэммик. Миньярд за рулем лишь бросает взгляд на улыбающегося водителя «Кадиллака», но даже этого хватает, чтобы Нат с вызовом закусил губу. Аарона с заднего сидения не видно, но оно и к лучшему, он бы явно не одобрил.       Со сменой цвета светофора рыжеволосый резко вдавливает педаль газа, набирая скорость, бросая одну-единственную фразу в открытое окно: — Тащитесь, как улитки!       Миньярду этого, видимо, хватает, потому что он тоже начинает набирать скорость, желая не только поравняться с автомобилем Веснински, но и обогнать его. Две машины летят по трассе с бешенной скоростью, попеременно обгоняя друг друга.       Они явно уже нарушили с десяток ограничителей, поэтому вечером можно ждать кучу штрафов на почте. Ната это не особо останавливает, конечно. Он довольно смеется, действительно искренне улыбаясь. Такая жизнь — это классно. Классно сейчас чувствовать, как летний ветер ерошит волосы, пока они играют в догонялки с Эндрю прямо на дороге, где делать этого явно не стоит. — Ну и кто тут улитка? — «Мазерати» неожиданно обгоняет «Кадиллак», из-за чего из водительского окна высовывается показательный средний палец. Следом, правда, раздается писк Ники, который явно просит снизить скорость. — Рано радуешься, — Натаниэль ловко объезжает чужую машину, поравнявшись с автомобилем блондина. На парковку возле «башни» они приезжают одновременно. Ничья, получается.       Наконец, рыжий обращает внимание на своего пассажира: лицо Кевина выглядит бледным, он со всей силы впился пальцами в обивку своего кресла, из-за чего его костяшки на руках побелели. — Бобер, выдыхай, мы приехали, — Нат смеется, вылезая из машины и довольно потягиваясь. — Я больше, блять, никогда не сяду на переднее! Слышишь, Аарон?! Никогда! Будешь терпеть мое общество сзади до конца своей жизни! — Хэммик вылезает из автомобиля, крича чуть ли не на всю парковку. Это веселит Веснински еще больше, если честно. Какой сегодня день хороший, на удивление. — Надо же, ничья, довольно неожиданно. Я обязательно возьму реванш и утру тебе нос как-нибудь в другой раз, — рыжеволосый подходит к блондину, выползшему с водительского сидения. — Мечтать не вредно, — Миньярд пожимает плечами, слегка усмехаясь. Его эта небольшая гонка тоже явно позабавила.       Они расходятся до назначенного времени вечером. Уже ближе к пяти Нат думает о том, что не мешало бы и в правду надеть что-то сносное, если уж он выбирается в «люди».       Преимущественная часть гардероба парня была черной из-за обязанности всех воронов появляться на людях в одинаковой одежде, но это была лишь одна из причин. Вторая — черный цвет хорошо скрывает пятна крови. Незаменимая функция темной одежды, между прочим.       Рыжий смотрит на свою кровать, на которой разложены два наряда: один сносный, а второй явно блядушный. Как говорится, шлюха — это не профессия, шлюха — это состояние души. Из-за хорошего настроения и в правду хочется сегодня выглядеть более открыто, поэтому парень благоразумно засовывает черную толстовку обратно в шкаф. Кевин со своего места, глядя на все метания, лишь хмыкает, явно не желая как-то комментировать.       Нат уходит в ванную минут, наверное, на пятнадцать. Там и в правду приходиться повозиться, но результатом голубоглазый всецело доволен. А особенно чужой реакцией. — Ого… — Ники приоткрывает рот, оглядывая парня, — Мама родная, держите меня сегодня семеро, иначе я его изнасилую в ближайшей подворотне. — Не думаю, что ты хочешь остаться без члена, поэтому не советую. Удовольствие -2 из 10, — Кевин прислонился к косяку двери, оглядывая брата, — Я же говорил, что со своим оверсайзом жирок наешь. — Какой жирок? — парень испуганно начал ощупывать свой живот, но подняв взгляд на смеющегося Дэя, насупился, — Засунь себе свои шутки в жопу. Знаешь же, что я щепетильно отношусь к своей форме. — Именно поэтому ешь все подряд, да-да, — второй номер вздыхает, подхватывая свою спортивную сумку, куда он благоразумно запихал и вещи Натаниэля.       Из комнаты выплывают близнецы. Аарон лишь окидывает Веснински скучающим взглядом, но особого внимания не уделяет, зато его брат вполне подробно сканирует рыжего. Посмотреть правда было на что: водолазка в крупную сетку хорошо облегала руки, делая их визуально тоньше, а красная футболка заставляла акцентировать на себе чужое внимание; черные джинсы с дырками тоже неплохо вписывались в общую картину, выделяя стройные подкачанные ноги и неплохую задницу. Очень даже неплохую задницу.       Сами Миньярды выглядели идентично: черная рубашка, расстегнутая на первые две пуговицы, черные джинсы и массивный ремень. Различали их, разве что, проколы в ушах: у Эндрю был проколот хеликс справа и мочка слева, где сейчас болталась моносерьга с крестом, а Аарон был девственно чист в этом плане.       После удовлетворенного кивка Эндрю все спустились на парковку. Кевин и Ники оживленно спорили: ни один из них явно не хотел лезть на переднее сидение машины, хотя обычно впереди всегда ехал Дэй, из-за того, что он не переносил духоту сзади. Сейчас парень явно не желал соваться на переднее пассажирское, пытаясь его уступить Хэммику. — Я зарекся после сегодняшнего, ни за что, — парень качает головой, проскальзывая на заднее к Аарону. Блондин лишь слегка подвинулся, освобождая чуть больше места. — Господи, развели базар, — Натаниэль закатил глаза, открывая переднюю пассажирскую дверь и плюхаясь на уже знакомое место в «Мазерати». Кевин на улице облегченно выдыхает, проскальзывая следом за Хэммиком в машину.       Миньярд за рулем закатывает глаза, срываясь с места и отправляясь в направлении нужной трассы. Минут через десять после безудержного щебетания Ники, рука Ната скользнула к радио, явно желая включить хоть что-то, что может немного приглушить болтливого кузена близнецов. Блондин рядом на это одобрительно хмыкнул, позволяя установить какую-то более-менее сносную волну, где не шло вещание новостей. Зажигательная мелодия разнеслась по салону, заставляя Веснински шевелиться.       «But she got me, she got me, she got me bad.       Took me inside and then she rocked me,       She keep me up all night, this is what it sounds like.       // Но она заполучила меня, она заполучила меня, она полностью завладела мной.       Разожгла во мне огонь, а потом завела меня,       Она не даёт мне уснуть всю ночь, вот на что это похоже.»       Рыжий парень рядом с кареглазым в такт щелкает пальцами, кивая головой и чуть притопывая ногой. Его явно заводит такая мелодия, заставляя чувствовать себя всяко лучше, чем пару минут назад. Этой энергией получается невольно зарядиться, поэтому уже к концу песни блондин сам ритмично постукивает по рулю, слегка качая головой из стороны в сторону.       Будто так и должно быть.       Будто Эндрю сейчас не собирается накачать это рыжее недоразумение наркотой, чтобы узнать для себя пару интересных фактов. Будто они вдвоем не убили человека два года назад. Даже не просто человека — мать Веснински. Будто они, блять, обычные студенты, едущие развлечься на выходных.       После таких моментов начинаешь жалеть, что жизнь у тебя из жопы, а не как у обычного среднестатистического студента. Иногда так хочется, чтобы над душой висели лишь проблемы, включающие в себя долги по учебе и несданные зачеты, а не что-то более масштабное, наносящее сильный урон психике.       Как жаль, что все они — не просто студенты. И никогда, блять, ими не будут.       До Колумбии доезжают без происшествий. Останавливаются, как и всегда, сначала около небольшого кафе, где людей почему-то туча. И все же, они находят свободный столик в вип-зоне, огороженной от простых смертных. Официантка появляется практически из-под земли, протягивая пятерым меню.       Натаниэль успевает мельком пробежаться по названиям блюд, не находя ничего интересного. Почему здесь так много народу тогда? Впрочем, Эндрю сокращает время на размышления, практически сразу возвращая девушке меню. — Нам пять порций вашего фирменного мороженого, — блондин говорит это совершенно обыденно, лишь на секунду запнувшись перед числом порций. — Будет сделано, ожидайте, — девушка мило улыбается, подмигивая блондину и удаляясь, виляя при этом бедрами. Кареглазый на такую вульгарщину кривится, желая перевести свое внимание на кого-то менее раздражающего на данный момент. Кандидатов, к сожалению, не находится.       Через пару минут им и в правду приносят пять пиалок с мороженым. Совершенно обычным пломбиром, к слову. А еще на их столе появляется огромная пачка салфеток, к которой практически сразу тянется Аарон, извлекая из-под нее небольшой пакетик с желтым порошком. О, наркота? Становится веселее. — Ты будешь? — Кевин кивает на еще несколько небольших пакетиков, но рыжий отрицательно качает головой, с презрением наблюдая за тем, как порошочек пропадает в чужих карманах. — Вы серьезно все на этой дряни сидите? — Веснински морщится, вспоминая, как его штырило от наркоты, которой его пару раз накачивали мать с отцом. Это было «ради эксперимента», но Нат все равно помнит ужасно болезненную ломку после этого, когда хотелось спустить с себя кожу и выдавить собственные глаза. — Она не тяжелая. К «крекерной пыли» даже привыкнуть сложно, — Ники пожимает плечами, принимаясь за свое мороженое.       Нат никогда не бы моралистом, поэтому даже сейчас мозги промывать не стал. Все тут — взрослые люди, поэтому даже если Кевин хочет нюхать эту дрянь, то это сугубо его личное дело. Но при этом, ни пылинки этой ерунды не побывает в самом Веснински.       Приходит в себя рыжий только в машине. До этого он просто пустым взглядом буравит стену и методично помешивает мороженое в креманке, не съев ни ложки.       Следующую остановку они делают уже у, видимо, ночного клуба с названием «Райские Сумерки». Выглядит вход в здание максимально типично: на входе два амбала и толпа людей. Из помещения раздаются низкие басы, от которых, кажется, даже стены строения дрожат. На удивление, они не встают в очередь, а направляются прямо ко входу, из-за чего пара сильно накрашенных девиц начинают негодующе шептаться. То, что Эндрю нигде нет, парень понимает уже у самого входа, когда идущий сзади Аарон нетерпеливо толкает рыжего в спину, чтобы тот не стоял столбом.       Голубоглазый послушно проскальзывает в помещение, где его чуть ли не сносит от ужасной громкости музыки. Кажется, что низкие биты могут просто вытеснить из здания, но Нат стоически следует за Ники на второй этаж, дабы найти свободный столик. Поиски оказываются удачными: какая-то парочка как раз собирается уходить, их достаточно слегка вежливо подтолкнуть на выход (ну или просто постоять у них над душой с уничтожительным взглядом).       Второй Миньярд появляется спустя минут десять, окидывая взглядом остальную компанию, состоящую из четверых человек, а затем хватая за рукав Веснински и утаскивая его за собой, не давая при этом ни одного объяснения того, куда конкретно они идут.       Шли, блять, оказывается, к бару.       За барной стойкой вертятся сразу несколько барменов, но абсолютно всех Эндрю игнорирует, ожидая, по-видимому, кого-то своего. А может он, блять, в море погоды ждет, черт его знает. По его лицу вообще сложно что-либо понять, а с такой давящей музыкой, так тем более.       В зал заходит новая толпа людей, из-за чего рыжеволосого сносит волной прямо к Миньярду. Теперь Натаниэль вынужден прижиматься плечом к чужой груди. Признаться, блондин оказывается каким-то твердым и горячим, разум Веснински услужливо подсказывает прилагательное «надежный», но парень мотает головой и закусывает губу, не желая думать об этом. Нат знает, что эта заноза в заднице, блять, привлекательна, но это не значит, что он собирается с этим знанием что-либо делать. Принял для себя и хватит. — О, Эндрю, давно не виделись, — из-за стойки появляется какой-то паренек-бармен, протирающий бокалы, — Ого, давно ты не приводил с собой кого-то. Как обычно? — Что ты будешь? — из-за громких битов рыжему на секунду кажется, что кареглазый шепчет. Но это всего на секунду, дальше он старается сосредоточиться на чужих словах, чтобы оформить адекватный ответ. — Газировку. Простую. Без ничего. Кто-то должен отвезти вас пьяных потом, — Нат пожимает плечами, — А, и газировку лучше в бутылке. Нераспечатанную. — Попьешь из стакана, не умрешь. Как обычно, Роланд, — блондин кивает, поворачиваясь лицом к Веснински и опираясь лопатками на барную стойку. Бармен начинает собирать на поднос бокалы, смешивая какие-то напитки.       Натаниэль концентрируется на лице Миньярда. Вернее, делает вид, что смотрит на него, хотя краем глаза следит за тем, что делает Роланд. И видит, как тот в один из стаканов высыпает содержимое небольшого мешочка с желтой пылью, думая, что за ним не наблюдают. Глупый, глупый Эндрю… — Перестань на меня пялиться, — парень кривится, резко переводя взгляд на рыжего. — Извини, я смотрю только на что-то красивое, на другое просто не могу, — Нат расплывается в усмешке, подмечая, что бармен рядом больше никуда не добавляет эту дрянь. Интересно. — Ты даже не пил, а уже хуйню несешь, — блондин закатывает глаза и забирает готовый поднос у Роланда, кивая тому в знак благодарности.       Они идут обратно к столику, и, разумеется, стакан с подмешанной наркотой оказывается именно бокалом газировки для Веснински. Ладно, все карты сразу раскрывать не стоит. Парень покорно берет свой стакан, вертя его в руках, но не пригубив ни разу за двадцать минут, пока остальные (в особенности, Кевин) накидывается чистым алкоголем. — Нат, почему ты не пьешь? — Ники смотрит на него слегка недоуменно, а затем вливает в себя стопку текилы. — Не люблю алкоголь, — парень невинно пожимает плечами, хотя на самом деле бессовестно врет. Но об этом знает только Дэй, а он сейчас явно не в том состоянии, чтобы обращать внимание на что-то, что не является водкой. — А газировку почему не пьешь? — Аарон кивает на бокал в руках Веснински, от чего парень недобро усмехается. — Потому что я не такой долбоеб, каким меня считает Эндрю, — рыжеволосый одним легким движением выливает все содержимое стакана влево. Правда, он не учитывает, что сидят они на балкончике, и сейчас липкая газировка оказывается у кого-то на голове. В прочем, это не его проблемы. Нат проводит пальцем по дну стакана, собирая не растворившиеся остатки наркотика, демонстрируя находку братьям, — Если он думает, что я буду пить что-то вместе с этой дрянью, то он чертовски ошибается.       Брови Аарона подлетают вверх. Судя по всему, каждый из них знал об этом, но никто не думал, что Натаниэль поймет что-то. Первое правило любого клуба: следи, блять, за своим стаканом. — Я приятно удивлен, Веснински, тебя не так легко обдурить, — упомянутый близнец, смотря прямо на рыжего, кривя губы в усмешке, — Я возьму тебе нормальную газировку в бутылке, ладно. Признаюсь, наш обычный план не сработал впервые за всё свое существование. — О, так вы хотели, чтобы меня вштырило и я растрещал вам о половине своей жизни? Как мило, но вынужден отказаться от столь заманчивого предложения, — парень смеется, качая головой и откладывая теперь уже пустой стакан. — Мы уже практиковали это на Мэтте и еще паре ребят из команды. Признаться, они всегда велись, — Хэммик пожимает плечами, заливая в себя еще одну стопку, — Ну, ладушки, хрен с этим всем. Идем танцевать! Я требую Натаниэля и его сексуальную задницу на танцполе! — Это можно устроить, — парень расплывается в улыбке и встает из-за стола, кое-как перелезая через Кевина, — Пойдем, милый.       Рыжее недоразумение подхватывает Хэммика и тащит его прямо в гущу людей. Эндрю слегка расправляет плечи, хотя теперь за этими двумя стоило бы следить еще тщательнее, чтобы никто из них не разнес клуб. Хотя Нат ведь трезв, значит он благоразумен, верно? — Он кажется интереснее, чем я думал, — Аарон усмехается, лукаво глядя на близнеца, — Мы явно его недооценили. — Вы недооценили. Я предполагал такой исход, — Эндрю пожимает плечами, вновь делая глоток своего виски.       Кевин под боком не говорит ничего вразумительного, лишь вливая в себя очередную порцию алкоголя. А завтра утром он будет жаловаться на похмелье, конечно.       Миньярд совершенно случайно выцепляет из толпы танцующих рыжую макушку. Натаниэль двигается плавно, пусть ритм у музыки и довольно быстрый, но все его движения от чего-то кажутся уместными. Странного вида мужик пытается пристроиться к парню сзади, но рыжий ловко от него уходит, направляясь к барной стойке. Блондин уже чувствует, что произойдет в следующее мгновение.       С помощью Роланда парень залезает на барную стойку, даже не снимая обуви. Наверняка уборщики клуба от этого в восторг не придут, но это явно мало волнует рыжего, у которого совершенно точно есть шило в жопе. Он действительно танцует на стойке, как бы банально это не звучало. Каждое движение кажется согласованным с музыкой. Нат проводит руками по бедрам, наклоняется, приседает и выгибается, как, блять, профессиональный стриптизер. И при всем этом, он умудряется не снять даже футболку, оставаясь полностью в одежде. Он возбуждает движениями, а не оголенными частями тела, и это действительно стоит всех тех восхищенных взглядов, направленных на барную стойку.       Ники стоит в «первых рядах», хлопая Натаниэлю чуть ли ни громче всех. Эндрю готов отдать руку на отсечение, что это именно Хэммик подговорил рыжего на это показательное выступление. И все же, Миньярд не может сказать, что ему это не нравится. У него, блять, встало. Об этом, разумеется, блондин никому не скажет, но как факт это оспорить нельзя. Кареглазого напрягают эти мужики, которые засовывают в задние карманы парня деньги, слегка ударяя по аппетитной заднице. А может, Эндрю просто им завидует: он бы сам не отказался полапать Веснински за задницу, но сделать этого не может. Чертовы принципы.       Парочка возвращается обратно: Нат пересчитывает деньги, а Ники просто светится, как начищенный сервиз. Они оба садятся на свои места, переводя дух, а потом рыжий отправляет Хэммику часть денег. — Как договорились — твои тридцать процентов, — Веснински закидывает руки за голову, устало выдыхая. — Здесь больше сотни баксов, надо же, да ты пользуешься популярностью, дорогой, — Ники удовлетворенно хмыкает, убирая деньги в нагрудный карман, — Мы просто обязаны брать его с собой каждый раз, я тогда озолочусь. — Не пытайся нажиться за счет Натаниэля, — Аарон морщится, допивая последний стакан с чем-то алкогольным на подносе. — Я не наживаюсь, просто он — мое выгодное денежное вложение, — Хэммик хихикает, откидываясь на спинку дивана, на котором он сидел, — Да и он сам явно больше трехсот баксов себе захапал, по его лицу вижу. — Стриптизеры бы тут неплохие чаевые получали, конечно, — рыжий улыбается, бросая взгляд на притихшего Эндрю. В плохом клубном освещении кажется, будто зрачки у парня расширены настолько, что практически поглощают радужку. А может, ему и не кажется.       Блондин собирает все пустые стаканы и снова спускается к барной стойке, где меньше десяти минут назад топтались чужие ноги. На секунду Миньярд представляет, что случилось бы, окажись он в момент танца Веснински внизу, прямо между его ногами, но это всего на секунду. Уже спустя мгновение кареглазый запрещает себе думать о подобной чуши. Он не ляжет в одну койку с этой рыжей проблемой даже у себя в мыслях. — Повтори. И газировку обычную, без сюрпризов, — Эндрю отдает поднос Роланду, на что бармен довольно кивает, принимая заказ. — Пацан, который с тобой, зажег, конечно. У меня даже встал наполовину, прикинь? — один из минусов Роланда — то, что он, блять, никогда не видел момента, когда нужно заткнуться. О, Миньярд прикинул. У него самого стояло и не на половину. — Пришел проконтролировать, что ты не решишь опять высыпать какую-нибудь дрянь в мой бокал, — Нат рядом появляется резко, но блондин ожидал этого. Конечно, он же явный параноик, как мог не прийти. — Вспомнишь солнце — вот и лучик, как говорится, — бармен усмехается, доставая нетронутую бутылку газировки объемом 0,5 литра и выставляя ее на поднос прямо перед носом рыжеволосого. — Надеюсь, что вы говорили о том, как я неотразим, когда танцую, — парень нагло улыбается, подмигивая Роланду. Бармен отвечает на знак внимания таким же подмигиванием, мол, так и есть. Эндрю этот кошмар эпилептика явно раздражает, поэтому он бросает гневный взгляд на Роланда, и тот быстро ретируется на другой конец барного островка, чтобы взять что-то из холодильника. — Эй, красавчик, дашь номерок? — какой-то непонятный пацан нарисовывается рядом с Натаниэлем совершенно неожиданно, из-за чего рыжий сначала недоуменно хлопает ресницами, а затем переводит слегка растерянный взгляд на Миньярда. Блондин уже хочет начать длинную тираду, в ходе которой он целиком и полностью разъебет этого любителя знакомиться в клубе, но Нат все же его опережает. — Не для тебя мама ягодку растила, так что гуляй, — рыжий раздраженно машет ладонью. От прежней растерянности не осталось и следа, место занято вновь пафосным бывшим вороном. — Так сразу? А может все же дашь мне шанс? — приставучий представитель пола долбоебов явно не собирается сматываться, поэтому Эндрю все же подает голос. — Он сказал тебе, чтобы ты свалил. Так выполни просьбу мальчика — руки в ноги и пошел, — блондин кривится, но пока между ними встать не пытается. Зато, когда это недоразумение тянет к Веснински свои руки, стараясь схватить за запястье, Миньярд меняет свое расположение, влезая ровно между двумя парнями и толкая незнакомца в грудь, — Глухой? — Да все, тих-тих, я не знал, что ты его парень, — незнакомец разводит руки в стороны, подаваясь назад, явно стараясь не упасть. — Я не его парень, но тебя это не должно касаться, — Эндрю противно от таких дегенератов, хочется закрыть глаза рукой и не вспоминать никогда о существовании подобных личностей. — А, не парень? Просто трахаешь его? Тогда почему бы и не поделиться? — незнакомец сально и противно улыбается, и Миньярд не может удержать себя от удовольствия зарядить по чужому лицу кулаком. Парень складывается пополам, закрывая ладонями рот и сплевывая на пол вылетевший зуб и кровь. — Ах ты маленький сучонок, — незнакомец явно хотел ответить, но шепот Веснински сзади остановил блондина от превращения чужого лица в кровавое месиво. — Эндрю, не нужно, ладно? — Натаниэль говорил совершенно спокойно, будто дегенерат перед ними не назвал Ната шлюхой, — Роланд все доделал, пошли.       Миньярд рассеянно кивает, забирая поднос с алкоголем и собираясь идти на второй этаж, но он чувствует, как парень сзади распрямляется и явно собирается ударить блондина в спину. Обернуться кареглазый не успевает: Нат появляется за спиной неожиданно, блокируя чужой удар. Наверное, они были бы неплохой командой вместе. — Тебе мало попало? — рыжий со всей силы бьет незнакомца в живот, из-за чего он складывается пополам, начиная бросать проклятия. Нат на это зрелище лишь удовлетворенно хмыкает, проскальзывая перед Эндрю и направляясь к их столику.       Блондин ставит поднос на стол без единого слова, прекрасно зная, что эти трое наблюдали за ними и сами все поняли. Пьянка продолжается, спустя еще пару бокалов, все решают, что с пьяного вдрызг Кевина явно хватит, поэтому пить дальше Дэю буквально запрещают. Нат на все это лишь улыбается, потягивая свою газировку. В любой компании есть свой не пьющий и свой алкаш, верно?       Когда приходит время ехать домой, они все вместе тащат Кевина до машины, потому что сам тот идти не в состоянии явно. За руль сажают Веснински, чтоб уж точно и наверняка, потому что пусть Эндрю и пил мало, градус в его крови все равно есть. Удивительно, что Миньярд дошел до того, чтобы отдать свою драгоценную машину в лапищи Натаниэля, но есть подозрения, что у него просто-напросто не было выбора.       Блондин, сидящий на переднем пассажирском сидении, самолично вбивает в навигатор адрес их дома в Колумбии и позволяет Нату довезти всю компанию в целости и невредимости к нужному месту. Дэя вносят Ники и Аарон на пару, оставляя пьяное тело на диване в гостиной, а сами расходятся по своим комнатам. Эндрю прекрасно помнит, что комнат в доме мало, поэтому спальных мест тоже ограниченное количество. И буквально все теперь заняты. — Выбирай: коврик в гостиной, коврик в прихожей или коврик в моей комнате? — кареглазый прислоняется к капоту своей машины, безмолвно требуя у Веснински сигарету. — Ты выбираешь, какой хочешь взять с собой обратно в общежитие? — рыжий смеется, доставая пачку сигарет и подкуривая сразу две штуки, одну из них вручая парню. — Нет, выбираю тебе спальное место на ночь, — Миньярд хмыкает, делая первую затяжку и выдыхая дым куда-то в сторону рыжего. — В таком случае я хочу коврик в твоей комнате. Буду гавкать всю ночь и не давать тебе спать, — парень заливисто смеется со своей же шутки, явно считая ее пиздец, какой остроумной. Ну да, на высокую самооценку не жалуются. — Пожелание принято, — Эндрю тушит сигарету, заходя, наконец, в дом. Он оперативно достает старый продавленный матрас из-за двери шкафа в гостиной, не разбудив при этом Кевина на диване (хотя того, наверное, даже ядерная война не разбудит сейчас), и тащит находку в свою спальню.       Запасной комплект постельного белья находится довольно легко, достаточно просто заглянуть в шкаф. Зато с подушкой возникают проблемы, потому что найти запасную не выходит совсем. Вполне возможно, что ее зажал себе Ники, что явно сейчас не кстати, но раз так, то придется обходиться подручными средствами. Миньярд снова спускается в гостиную, вытягивая из-под Дэя одну из маленьких диванных подушек, а затем одевает на нее наволочку, поднимаясь в свою комнату и бросая новую подушку для сна на застеленный матрас на полу.       Натаниэль все это время беззаботно валялся на чужой кровати в позе звезды, разметав все конечности по покрывалу. Да, кровать Эндрю двуспальная, но это не значит, что он будет ее с кем-то делить добровольно. — Ты переезжаешь на этаж ниже, свали с моей кровати, — блондин кидает в парня пододеяльник, я сам садится на край, расшнуровывая свои кроссовки. — А одеяло? Укрываться мне чем? — рыжеволосый показательно дует губы, — И дай мне во что-нибудь переодеться, я не буду спать в этом, а куда Кевин засунул сумку с вещами, я не знаю. — Этим, — Эндрю стащил со своей кровати покрывало, всучив его в руки Веснински, — У нас тут не приют, чтоб на всех запасных одеял хватало.       Миньярд тянется к шкафу, извлекая оттуда свою старую футболку, которая годится, разве что, для мытья полов. Ну, или для того, чтобы носить в критических случаях. Поразмыслив, парень все же засовывает вещь назад, не желая отдавать это серое убожество рыжему. Вместо этого блондин роется в своей сумке, извлекая оттуда черную обычную футболку, швыряя ее парню. Сам Эндрю раздевается до трусов, не снимая, разве что, повязки на руках, и юркает под одеяло. — Свет выключи. Рядом с дверью, — Веснински послушно нажимает на выключатель, погружая комнату во тьму. Теперь единственным источником света является луна, просачивающаяся в помещение из-за неплотно закрытых штор.       Наконец, рыжий может без особых загонов стащить всю одежду с себя, заменяя ее чужой футболкой. От вещи пахнет Эндрю: запах обычного мыла смешивается с потом и какой-то странной свежестью, похожей на запах кофе с утра. Приятно. Парень ложится на матрас на полу, засыпая практически сразу, когда удается найти более-менее удобное место, в котором пружины не будут впиваться в поясницу.       Сон, правда, омрачается не совсем приятным кошмаром. Кошмары бывают приятными, вообще? Наверное, только если ты тонешь, но не в воде, а в деньгах. Но у Натаниэля не было ни того, ни другого. Он тонул в крови. Не в своей. Он тонул в крови, пролитой отцом и матерью. Захлебывался, пытался выбраться, отделаться от мерзкого ощущения еще теплой чужой плоти под руками, липкой красной жидкости на своем теле, но не мог. Отец и мать раз за разом убивали у него на глазах беззащитных людей, заставляя это все убирать. Или добивать бедного измученного человека. Что из этого хуже — вопрос спорный.       Нату хотелось бежать. Бежать из чертового подвала семейного дома и никогда не возвращаться. Никогда в жизни. Но все, что он мог — просить родителей прекратить. Просить уйти. О, он уходил после. Неизменно. Каждый раз. Но с тяжестью в груди. Уходил плакать в свою подушку каждый раз после очередного убийства. При родителях нельзя было плакать, ведь слезы — слабина, а Веснински не дают слабину. Но эмоции требовали выхода, поэтому оставалось лишь задыхаться по ночам, не желая воспринимать то, как дома кто-то из детей Балтимора не дождался папу или маму. В очередной раз.       Рыжий даже не осознает, что он кричит. Он не помнит, как распахнул глаза и сел. А он открыл глаза? Где он? Кровь застилает взгляд. Дышать становится все труднее и труднее. Кажется, что еще немного и он просто упадет от нехватки кислорода в легких. Крови много… Безмерно много… Она ощущается на руках, ноги тонут в вязкой жидкости, на щеках засохли капли. Отмыться, как от нее отмыться… — Блять, слышишь меня? Дыши, — кажется, Ната кто-то берет за голову, но он не может понять, что это за человек. Может лишь хрипеть и плакать. — Я не могу, нет, ее слишком много. Она везде! Кровь везде. Я по локоть в крови, — слова вылетают изо рта сами, пусть он и говорит практически еле слышно, потому что в горле не хватает воздуха, чтобы сказать хоть что-то громче, но собеседник его явно слышит. — Веснински, дыши, — пальцы поглаживают скулы. Рыжеволосый заставляет сосредоточиться не на хлюпающем ощущении под ногами, а на этих самых пальцах. Прикосновение кажется безмерно теплым и согревающим. Дышать. Вдох-выдох. Не сдох. — Я хочу смыть ее, пожалуйста, она противна мне, — парень шепчет, хватаясь за руки на щеках. Пальцы почему-то кажутся знакомыми, и парень старается вспомнить, кому бы они могли принадлежать. — Блять, ты заткнешься или нет, — ворчание тоже кажется знакомым, но кровавая пелена все еще застилает глаза, поэтому Нат не может рассмотреть человека рядом. Зато он чувствует чужие губы на своих. Из-за неожиданности парень приоткрывает рот навстречу сухим и таким теплым губам, но приятное ощущение поцелуя пропадает практически сразу, из-за чего рыжеволосый может, наконец, полноценно вдохнуть. Глаза открываются сами собой: кровавой пелены нет вовсе, он просто держал веки закрытыми.       А еще перед ним сидит Эндрю и тяжело дышит.       Слова не находятся. Они просто молчат. — Слышишь? — Миньярд поднимает палец вверх, обводя комнату пальцем и смотря большими карими глазами на Веснински. Рыжий вопросительно изгибает бровь, озираясь по сторонам, — Это тишина. Приятно иногда ее слушать, не поверишь. — Я же говорил, что затыкаюсь только через поцелуи, — Натаниэль слегка нервно смеется, провожая парня взглядом до кровати. Блондин не говорит ничего, просто поворачиваясь на бок и явно стараясь заснуть обратно. Ната, если честно, до сих пор слегка потряхивает, поэтому он просто ложится на спину, обхватывая себя руками в попытке успокоить. Через какое-то время дыхание окончательно приходит в норму, а страх отходит на второй план. Веснински почему-то уверен, что блондин спит, поэтому позволяет себе сказать в адрес Эндрю одно-единственное слово: — Спасибо, — рыжий закусывает губу, отворачиваясь на бок и пытаясь заснуть вновь. Миньярд все слышит. Теперь он может, наконец, спать дальше спокойным сном.