***
Уже через полчаса Натаниэль вместе с блондином оказываются на крыше, сидя вдвоем в нескольких шагах от края, прижимаясь друг к другу спинами. В руках Веснински бутылка конька, хотя алкоголя там осталось совсем немного: янтарная жидкость плещется практически на самом дне. В руках Эндрю сигарета, Миньярд время от времени протягивает руку за собственную голову, позволяя рыжеволосому затянуться с собственных рук. Почему-то кажется, что так правильно. Так нужно. Дождь прекратился, оставляя после себя лишь лужи, чистое небо и ощущение свежести в воздухе. Звезды так маняще мерцают в небе, словно зазывая к себе. Кажется, есть версия, что люди, умирая, превращаются в звезды и смотрят на своих близких с небосвода? Если это так, то Тильда должна уже умереть второй раз, глядя на своих сыновей. Хотя, наверное, она их и сыновьями-то никогда не считала. — Меня насиловали. С семи. И я не про избиения. Меня насиловали сексуально, — Миньярд не знает, почему говорит это сейчас. Он никому и никогда не говорил, блять, об этом, а сейчас просто так признался Веснински. Можно было бы спихнуть все на алкоголь, только вот Эндрю себя пьяным совершенно не чувствует. — Я не буду жалеть тебя, Дрю, — Натаниэль откидывает голову на чужое плечо, закусывая губу. Он тоже смотрит на чертовы звезды. Эта ночь все страннее и страннее. — Я знаю, — блондин говорит тихо, практически шепотом, хотя вокруг них нет ни единого человека, — Знаю, поэтому и говорю тебе. Я ни за что бы не рассказал, если бы не был уверен в твоей реакции. — Меня не насиловали сексуально, — Нат молчит довольно долго, решая, по-видимому, не затрагивать тему доверия. Наверняка она для него — слабое место, — Зато насиловали морально и физически. Лет с трех. Иногда я думаю, что вместо показательной расчлененки, лучше бы меня трахала помощница отца. Может, все было бы не настолько плохо. — Не говори ерунды, — Миньярд морщится от последней фразы. Этот мальчишка не знает, о чем он, блять, говорит, — Тебя не насиловали так, чтобы ты говорил о том, что это лучше, чем моральные унижения. Психика от такой хуйни тоже страдает. — Мы сидим ночью на крыше с бутылкой коньяка и разглагольствуем о насилии, как романтично, — рыжий прыскает, делая очередной глоток из практически пустой бутылки. Остатки парень отдает старшему, на что тот лишь хмыкает, но оставшиеся пару капель все же допивает. — Покажи шрамы. Я хочу увидеть все, — Эндрю отставляет стеклянную бутылку в сторону, еле-как поборов желание скинуть ее с крыши, чтобы бедная тара разбилась на миллионы осколков. Эндрю тоже так когда-то разбился. — Ты же их видел, — Веснински вопросительно выгибает бровь, разворачиваясь корпусом к блондину. Миньярд повторяет его действия, оказываясь лицом к лицу с парнем. — Да какая разница, — Нат почему-то улыбается. Улыбается нежно, кажется, даже искренне. Или Эндрю все же напился, или Натаниэль никогда так не улыбался. Младший снимает свою футболку, откидывая ее в сторону. Вещь почему-то оказывается рядом с пустой бутылкой, но ни один из парней не обращает на это внимание. Старший закусывает внутреннюю сторону щеки, глазами исследуя чужое тело в ночном свете фонарей и звезд. — Можешь коснуться, — Миньярд даже не успел задать вопрос, как рыжий на него уже ответил. Эндрю лишь хмыкает, кладя руки на чужую талию и оглаживая большими пальцами выступающие ребра, которые обтягивал совсем тонкий слой кожи. И на этой коже было бесчисленное количество белых полос, но ни один из этих следов совершенно точно не портили Веснински, а лишь дополняли, — Это от пули, — младший все так же улыбается, когда блондин проводит кончиками пальцев по длинному шраму на половину торса, — А это зажигалка, — несколько следов от язв около груди так же не остаются без внимания Миньярда, — Тесак отца, — на слове «отец» парень слегка морщится, что не укрывается от кареглазого, но он все равно никак это не комментирует, оглаживая белесые нарывы, — Трость Тэтсуи, — несколько шрамов на животе кажутся не такими уж и старыми, из-за чего близнец слегка сжимает челюсти. — Я так и не понял до конца, что у вас за чертовщина в команде происходит, — Эндрю морщится, продолжая мягко поглаживать чужие бока. Момент от чего-то кажется ужасно интимным, — Этот старый маразматик вас бил. Миньярд не спрашивает, он утверждает. Он прекрасно видел Натаниэля в тот вечер в раздевалке. Такое нельзя выбросить из головы просто так. — Я уверен, что и сейчас бьёт, — улыбка рыжего меркнет, превращаясь в какой-то недобрый изгиб губ, — Он гонял нас по полю совершенно нещадно, а за любую оплошность нам прилетало тростью с тяжёлым набалдашником. А потом он сломал Кевину руку. — Просто взял и сломал? Сам? — брови блондина слегка подлетают вверх. Память услужливо подкидывает воспоминания о разговоре Веснински и Дэя зимой перед рождественским балом. Паззл в голове потихоньку начинает складываться, — В чем смысл, он же чуть ли не его названный сын. Кевин — такое же детище экси, как и Рико, разве нет? — Я не знаю, что у этого маразматика в голове. Но я видел, как он это делал, — голос Ната становится настолько тихим, что разобрать его слова практически невозможно. Но Эндрю никогда не жаловался на плохой слух, не собирается и сейчас, — Я стоял в проходе и не мог пошевелиться. — Поэтому подставился в раздевалке? Чувство долга и добровольное мученичество? — старший усмехается, чуть сильнее надавливая на ребра, практически сразу сталкиваясь взглядом с пьяными голубыми глазами. — Типа того, — Натаниэль закусывает губы, почему-то начиная дышать чуть тяжелее, — Правда за правду, верно? Что вас связывает с Рене? — А ты думаешь, что нас что-то связывает, Веснински? — кареглазый вопросительно изгибает, наблюдая за чужой реакцией и долей интереса. — Думаю, что да. Она единственная, кто тебя не боится. Кроме меня, — последняя фраза звучала так обыденно и привычно, что Миньярд даже слегка удивился, пусть виду и не подал. Конечно, рыжая проблема не могла его бояться. Даже когда Эндрю убил на глазах шестнадцатилетнего Натаниэля его же мать. — Историю Рене я тебе рассказывать все равно не буду, — блондин хмыкает, уже совершенно нагло оглаживая чужое тело. Прикосновения к чужой коже почему-то успокаивали, заставляя почувствовать себя чуточку лучше. Он как будто дома, хотя настоящего дома у него не было никогда. — Я и не просил, — Веснински пожимает плечами, будто то все само собой разумелось. Будто его не смущали чужие руки на груди и плечах, будто так и надо. Будто они, блять, так каждый день сидят и откровенничают друг с другом. — Мы с ней проводим спарринги. Деремся в рукопашном или на ножах, — Эндрю старается выглядеть непринужденным, но внутри у него все сжимается. Сжимается от осознания того, что ему не страшно касаться другого человека. Ему не страшно узнавать чужие секреты и делиться своими. Потому что это Натаниэль, с ним никогда не было страшно. — Я могу прийти на один из спаррингов? — вопрос оказывается совершенно неожиданным, но Веснински явно не торопит с ответом, смотря на парня с новой искренней улыбкой. Блядство какое. — С какой радости? — блондин снова с немым вопросом в глазах смотрит на рыжую катастрофу, которая ему все так же улыбается. Это личная гибель Эндрю. — Хочу, — младший пожимает плечами, по-птичьи склоняя голову на бок. Возможно, что-то от воронов в нем все же и осталось. — Так просто? «Хочу» и все? — Миньярд не знает, почему ломается, потому что внутри все связные мысли исчезают (возможно, он все же опьянел). Кареглазый уже готов разрешить своей проблеме все, что угодно, — Думаешь, что я тебе разрешу, если ты просто изъявишь желание? — Я не только хочу, но и прошу тебя об этом, Дрю. Я могу прийти? — рыжий не отступает, опираясь на вытянутые сзади руки. Эндрю чувствует, что его сознание начинает отъезжать. Особенно, после этого мягкого «Дрю». Блондин сжимает челюсти, стараясь собрать себя в кучку. — Можешь. Я скажу, когда мы встретимся в следующий раз. Не обещаю, что Рене будет от тебя в восторге, — старший отстраняется от чужого тела, протягивая футболку Веснински и забирая оставленную бутылку. — Спасибо, Дрю, — парень быстро одевается, а затем встает на ноги, но от чего-то склоняется вниз, находясь теперь в паре десятков сантиметров от лица Миньярда. — За что ты меня благодаришь, наркоман? — кареглазый показательно морщится, но не отодвигается, лишь стискивая горлышко бутылки немного крепче. — За то, что подпускаешь чуть ближе к себе, — рыжеволосый наклоняется совсем низко, шепча в чужое ухо. Теплое дыхание ощущается настолько приятно, что Эндрю скулит внутри, но внешне все так же остается сидеть с каменным лицом, — Спокойной ночи, Дрю. А потом Веснински просто уходит с крыши, спускаясь по лестнице на четвертый этаж. Вокруг настолько тихо, что блондин буквально слышит, как открывается дверь в их квартирный блок, но щелчка замка далее не следует: видимо, рыжий оставил дверь открытой для Миньярда, чтобы тот не спускался через окно, ведь то наверняка было закрыто. Как, блять, мило с его стороны. Эндрю подходит к краю крыши, смотря на проезжающие по трассе машины. Автомобили проносятся быстро, нарушая привычный покой на пару секунд, а затем исчезают в ночи. Интересно, а Веснински тоже исчезнет? Исчезнет, наверняка. Как и все люди в жизни Миньярда, в прочем. Они все клялись быть с ним до самого конца, а потом просто исчезали, оставляя блондина одного. Почему рыжеволосая проблема должна быть исключением? Эндрю ненавидит себя за то, что он верит Натаниэлю. Он доверяет ему. Он может рассказать ему о травмах детства. Он может показать ему те самые отвратительные шрамы. И что важнее, Веснински не считает ничего из этого отвратительным. Он не считает отвратительным самого Эндрю, хотя Миньярд часто ведет себя с другими, как последняя скотина, игнорируя буквально всех вокруг себя. Поправочка: всех, кроме Натаниэля, блять, Веснински. Его не получается игнорировать. Парень усмехается, а затем замахивается и бросает чертову бутылку вниз. При столкновении с асфальтом буквально спустя несколько секунд, бутылка разбивается, как блондин и предполагал, на тысячи маленьких стекляшек. Легче не становится. Миньярд со свистом втягивает воздух через ноздри, а затем уходит с крыши, заходя в квартирный блок через услужливо не закрытую на замок дверь. Эндрю не хочет думать о том, что у него ебучие проблемы с доверием, как говорит Бетси. И что он, блять, никогда и никому не мог сказать что-то просто так. Даже Добсон он говорил все через силу, а тут так легко выболтался. Это просто алкоголь. Подхватив вторую бутылку коньяка, дожидавшуюся его около дивана, парень заходит в свою комнату, без сил бросаясь на кровать. Он подумает об этом всем как-нибудь потом.***
— Проснись и пой, Нат, нам пора уезжать! — Кевин резко дернул одеяло Натаниэля, из-за чего парень свалился на пол, запутавшись в коконе из чертового одеяла. — Блять! — рыжий мгновенно открывает глаза, недовольно потирая левый бок и вылезая из ловушки пододеяльника. — С добрым утром, — Дэй почему-то уже одет в уличную одежду. Довольно интересно, что ему резко приспичило в такую рань. — Какого хера?! Нахуя ты меня разбудил? — Веснински поднимается на ноги, отряхивая задницу и бросая взгляд на электронные часы на столе Кевина. Шесть, мать вашу, утра. За окном только начало светать. — Мы едем к Кэти Фердинанд, — второй номер говорил это, как что-то само собой разумеющееся, будто их несколько раз предупредили об этом еще недели две назад. — Чего? С какого волшебного хуя мы туда едем? У нас вчера была игра, сегодня у меня законный выходной! — Нат с утра довольно туго соображал, чем явно выматывал нервы брата. А нечего, блять, будить в шесть утра по какой-то хуйне. — Ваймак тащит всех. Он сам сказал нам об этом вчера, так что не хнычь, — брюнет кинул в рыжего сверток с одеждой, который благополучно упал на пол. Веснински сморщился, но послушно стал переодеваться. — А я-то там нахрена?.. — Натаниэль натянул носки и штаны к моменту, когда Кевин уже подошел к двери их спальни, явно собираясь разразиться ворчанием по поводу слишком медленных сборов. — Ты же главная звезда вчерашнего вечера, как ты можешь не идти? — Дэй удивленно приподнимает брови, дожидаясь брата, а затем вместе с ним выходя в общую гостиную, где на диване сидят сонные Аарон и Ники. — Звезда-пизда, — бурчит себе под нос Веснински, направляясь на кухню. За барной стойкой сидит, как и ожидалось, лохматый Эндрю. Спутанные блондинистые волосы почему-то хочется пригладить, но рыжеволосый закапывает это желание поглубже, понимая, что сейчас явно не время и не место. — Ты прямо как Эндрю. Заразился от него? — Хэммик из коридора посмеивается, по-видимому, шутя про такие же взлохмаченные волосы. — «Ти плямо как Эндлю, залазился от нево?» — передразнивает шепотом парень, протягивая руки к чужой кружке. Блондин на это действие вопросительно изгибает одну из бровей. — Ты же не любишь мою «сладкую бурду», — Миньярд показывает кавычки в воздухе, выделяя последнее словосочетание. — Мне сейчас так насрать, веришь-нет? Мне нужен хоть какой-нибудь кофе, чтобы продержаться пару часов и не прикончить их всех, — рыжий кивает в сторону гостиной, где сейчас сидят трое их сожителей. Эндрю ничего не отвечает, лишь хмыкает и протягивает свою кружку парню, позволяя сделать несколько глотков своего напитка. Натаниэль как-то устало и слегка заспанно улыбается, принимая чашку из чужих рук. Напиток еще горячий, поэтому парень невольно подвисает, грея замерзшие после сна руки. Тепло становится почему-то не только рукам. — Ну че зависли? Жопу в руки и давайте, автобус уже ждет! — Кевин какой-то слишком активный для шести утра. Зато вот Аарон разражается ворчливой тирадой в сторону Дэя, за что Нат ему мысленно говорит: «спасибо».***
В автобусе все почему-то рассаживаются по одному: старшекурсники впереди автобуса, а семья Эндрю — сзади. Сам близнец плюхается на самое последнее место, доставая наушники и, видимо, включая музыку. Натаниэль на пару секунд запинается: он мог бы сесть между Мэттом и Эллисон и говорить с ними или между Кевином и Ники. А еще он мог бы сесть рядом с Эндрю, наплевав на эту рассадку по одному. Последний вариант кажется самым привлекательным. Миньярд практически подпрыгивает, но Нат падает рядом с ним, сдвигая близнеца к окну. Блондин на это действие лишь вопросительно выгибает бровь, кивая в сторону свободных мест и намекая на то, что примостить свою задницу можно было и там. — То есть даже не с Кевином, серьезно? — Эндрю усмехается, вынимая из левого уха наушник и протягивая его рыжему. — Он будет бубнеть про экси всю дорогу, — Веснински закатывает глаза, принимая из чужих рук наушник и вставляя его в ухо. — Эй, я все слышу! — Кевин недовольно обернулся, сканируя взглядом двоих на последнем ряду, — Не нравится мне, что вы спелись. — Мы не спелись, — Нат недовольно цокает, откидываясь на спинку кресла и смотря на своего названного брата, — Мы ссосались. Миньярд напрягся из-за чужих слов, закусывая внутреннюю сторону щеки. С одной стороны, Веснински вовсе не обещал хранить все произошедшее вчера в секрете, а с другой… Серьезно, трещать об этом направо и налево? — Ой, да ну вас, — Дэй снова поворачивается к ним спиной, начиная заниматься какими-то своими делами. Не поверил. Слава богу. Спасибо Кевину за то, что он слишком туго соображает в сфере отношений между людьми. И спасибо, что он не умеет считывать, блять, реакцию Эндрю, иначе глаза Миньярда его выдали бы с потрохами. — Расслабь жопу, чего напрягся, — Натаниэль толкает парня локтем вбок, отбирая чужой телефон и начиная листать плейлисты с музыкой. Это что за верх наглости? — Не беси меня с утра пораньше, наркоман, — блондин цокает, забирая свой гаджет из чужих загребущих ручонок. Нат уже успел тыкнуть черт пойми куда, запуская, по-видимому, один из сохраненных альбомов. Ну и черт с ним. До телестудии Кэти Фердинанд они доезжают довольно спокойно, останавливаясь даже на какой-то заправке, чтобы купить кофе и пончики. Пока Натаниэль ест, он умудряется по уши обляпаться шоколадом и посыпкой, из-за чего хмурый Эндрю забирает остатки пончика из чужих рук, откладывая сладость в сторону, и крадет у впереди сидящего Кевина салфетки. Веснински морщится, оттирая шоколад от подбородка и щек, а затем поворачивается к парню рядом и спрашивает, выглядит ли лицо чистым. Миньярд на это лишь закатывает глаза, отбирая салфетку и стирая остатки шоколада из уголков губ и носа, ворча при этом, как старый дед. Нат почему-то краснеет и даже не возражает, когда блондин доедает чертов пончик. Кэти встречает их с распростертыми объятиями, накидываясь сначала на Кевина. Дэй на автомате включает свою вежливую манеру поведения, отпуская несколько шуточек и делая ведущей пару комплиментов, из-за которых Фердинанд краснеет и притворно смущается. Эндрю тошнит от этой наигранности. А потом Кэти замечает в толпе лисов рыжую голову и идет прямо к Натаниэлю. Веснински этого явно ожидал, поэтому он натягивает на лицо эту свою противную ухмылочку, приближаясь к ведущей. — Ого, сколько лет, сколько зим! Как давно я не видел самую прекрасную женщину на свете, — рыжеволосый целует тыльную сторону ладони ведущей, хитро поглядывая на девушку, — Я скучал, милая моя. Почему не предупредила, что зовешь к себе? — Нат, дамский ты угодник, знаешь же как подлизаться, — Фердинанд позволяет поцеловать свою ладонь, а затем подхватывает Веснински под руку, шепча ему на ухо так, что слышно все равно всем остальным, — Я планирую сегодня просто сенсацию, милый. Надеюсь, что ты подсобишь мне. — Даже не знаю, Кэти. Я только утром узнал о том, что еду на интервью к тебе. Разве это красиво с твоей стороны? — Натаниэль сокрушенно качает головой, подмигивая удивленному Кевину, проходя мимо него. — Милый, прости меня, я совсем забегалась. Я сама еще вчера не знала о том, что позову вас, честное слово! — ведущая притворно вздыхает, чуть сильнее обхватывая своими пальчиками чужой локоть и притягивая парня поближе к себе, — Разве ты можешь злиться на меня, мой хороший? — Ладно, так уж и быть. Пойдем, расскажешь мне, кого ты хочешь засрать на этот раз, — Веснински уводит назойливую ведущую, хохочущую с шуток парня чуть ли не на всю студию. Как же раздражает, блять. Дэя сопровождает какая-то сотрудница, а к остальным лисам выходит молоденький паренек, который просит следовать за ним в зрительный зал. Ну уж нет, Эндрю не будет сидеть на жопе ровно после этого недо-представления. Как, вообще, понимать эту чертовщину? — Где Натаниэль и Кевин? — Миньярд ловит уходящего паренька за руку, глазами цепляясь за рассаживающихся в первых рядах лисов. — Они в гримерной. Вы сможете увидеть их, когда они выйдут на сцену, — паренек учтиво качает головой, явно желая сбежать от доставучего зрителя. — Мне необходимо увидеть их сейчас, так что веди меня туда, где они находятся. Если не хочешь проблем, разумеется, — блондин как бы невзначай проводит ладонью по предплечью левой руки, демонстрируя блеск лезвия. Сотрудник сначала смотрит на предплечье, затем в лицо Эндрю, а после тяжело вздыхает, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов и двигаясь куда-то вглубь коридора. Через пару минут он останавливается возле максимально типичной двери (она буквально выглядит точно так же, как и другие тринадцать до этого), кивая Миньярду на нее, а затем уходя куда-то в другом направлении. Блондин недоверчиво изгибает бровь, но все же заходит внутрь, обнаруживая в помещении двух своих сокомандников. — О, кто пожаловал, — Веснински первым обращает внимание на вошедшего, вновь растягивая губы в этой своей противной ухлмылочке. Как. Ее. Блять. Убрать. — Кевин, выметайся. Пять минут погуляй в коридоре, — Эндрю даже не смотрит толком в сторону Дэя, лишь указывая ладонью на дверь, через которую он сам только что вошел. — Энд-, — договорить второй номер не успевает, потому что встречается с недовольным взглядом карих глаз. Миньярд, судя по его взору, явно желает, чтобы распоряжение выполнили без препирательств, иначе Кевин может не дойти живым до чертовой сцены. Карманный монстрик буквально готов сорваться сейчас, — Ладно. — Серьезно, Кев? Ты просто возьмешь и бросишь меня один на один со злым близнецом? Так нельзя! — рыжеволосая проблема притворно возмущается. Из Натаниэля получился бы неплохой актер, пожалуй. Уж точно не хуже той половины бездарных товарищей из киноиндустрии. — Прости, брат, но здоровье важнее. Я принесу тебе кофе, — Дэй издевательски улыбается Нату, а затем выходит из гримерки, оставляя тяжело дышащего недовольного Эндрю один на один с одетым в костюм Веснински. — Чего жопу напряг-то? Расслабься, а то запор будет, — рыжий невинно хлопает глазами, перебирая в руках цепочки. Возможно, ему стоит надеть одну из них? Она же подойдет к бежевому брючному костюму и черной водолазке, да? — Сейчас у тебя запор будет. Что за шоу ты устроил? Ваймак же четко сказал тебе в автобусе, чтобы ты сидел на жопе ровно и не высовывался лишний раз, — блондин скрипнул зубами, опираясь бедрами о гримерный столик. — Ну, когда я соглашался, то скрестил пальцы за спиной, — Нат усмехается как ни в чем не бывало, все же выбирая цепь с замочком в виде украшения, — Ты что, правда поверил, что я буду тихонько сидеть и молчать в тряпочку? Не смеши. — Ты безнадежен, — Миньярд потирает пальцами переносицу, чувствуя себя как-то глупо. И зачем он сюда приперся? Почему разозлился? Это же типичный Натаниэль. Он ведет себя так абсолютно всегда. — О, Эндр-р-рю, неужели ты приревновал меня к Фердинанд? Я польщен, твоя ревность безумно приятна, — рыжая проблема расплывается в еще более противной усмешке, сжимая в руке цепочку, — Поможешь мне надеть? Нужно застегнуть сзади, справишься? — Слушай сюда, черт возьми, — Эндрю хватает парня за лацканы пиджака, с силой встряхивая Веснински, — Я не знаю, что ты там себе навыдумывал, но я не твой парень, чтобы ревновать к кому-то. Между нами нет, блять, абсолютно ничего. Выбрось всю чушь из своей бошки и перестань ко мне лезть, наконец. Это — ничто, понял? — Хочешь сказать, что я ничего не значу для тебя? — взгляд голубых глаз кажется каким-то странным. Не таким, как всегда. Но Миньярд не может прочитать эмоцию в чужом взгляде, поэтому лишь стискивает челюсти чуть сильнее. «Такого я не говорил», — проносится в блондинистой голове. Эта катастрофа стала слишком много значить в последнее время. Слишком, черт возьми. Эндрю совсем забыл кто такой Натаниэль. Это тот же самый Натаниэль, который использовал его в самый первый день их знакомства, чтобы выжить самому, подвергая при этом риску не только себя, но и Миньярда. Это тот Натаниэль, который ударил его клюшкой под ребра во вторую их встречу, назвав жалким. Это тот Натаниэль, который однажды пришел в их квартирный блок весь в крови. Эндрю совсем забыл о том, что такому Натаниэлю нельзя доверять. И что если сейчас он ведет себя по-другому, то это не значит, что он не может снова воспользоваться самим Миньярдом. Веснински не надежен. Довериться было чертовой ошибкой. Теперь, после этого чертового представления с ведущей, блондин вполне отчётливо понимает, что Натаниэль остается самим собой даже в «Лисах». Он ворон по чертовой натуре. Он все еще хитер и изворотлив. Эндрю, черт возьми, совсем выкинул все это из своей головы, из-за чего совершил несколько ошибок. Весь вечер после вчерашней игры — сплошная ошибка. Как он мог довериться блядскому Натаниэлю? Как же Миньярд глуп, черт возьми. — Да, — карие глаза снова встречаются с голубыми. Старший совершенно бессовестно врет, но он больше не может допускать чертовы ошибки. Натаниэль — ошибка. Просчет. Не должно было быть тех вчерашних разговоров на крыше или поцелуя под дождем. Так Эндрю подпустит эту чертову рыжую проблему к себе слишком близко. Такого нельзя допустить, иначе будет слишком больно потом. Даже больнее, чем сейчас. — Я не могу ничего не значить для тебя, ты врешь, — Веснински качает головой и нервно хохочет, по-прежнему стискивая в руках чертову цепочку. — Думай, как хочешь. Я все сказал, — блондин разворачивается на сто восемьдесят градусов и покидает комнату. Миньярд чертов слабак. У него, блять, не поворачивается язык сказать этой рыжей катастрофе ложь. Вот еще одно доказательство того, что всю эту историю с Натаниэлем пора сворачивать — младший слишком хорошо начал считывать реакции одного из близнецов, что ему просто невозможно соврать. Эндрю и без того терпеть не может вешать людям лапшу на уши.***
— Доброе утро, дамы и господа! Сегодня наше утреннее шоу обещает быть просто сенсационным. Как вы знаете, вчера начались соревнования по экси среди университетских команд. Первый матч прошел между командами Пельметто и Брекенриджа, и исход матча нас всех, если честно, просто поразил. Есть ли тут те, кто смотрел матч с трибун? Ну-ка, похлопайте, — в зале раздаются не особо громкие хлопки, явно дающие понять телевизионным зрителям то, что таких людей немного, — А есть те, кто так же, как и я, не отлипал от экранов? Ого, вас уже намного больше, — зал взрывается аплодисментами, на что Кэти улыбается лишь сильнее, — Тогда уж вас точно заинтересуют сегодняшние гости. Я пригласила к нам двух вчерашних самых ярких звездочек, которые совсем недавно начали светить команде «Лисов». Встречайте, знаменитые «принц экси» и «мистер очаровашка», две птички, выпорхнувшие из Эвермора. Кевин Дэй и Натаниэль Веснински! Нат недовольно фыркает себе под нос, а затем выходит на сцену следом за братом, сияя получше, чем начищенный самовар. Улыбка на губах какая-то издевательски-снисходительная, потому что чего-то большего этот цирк явно не заслуживает. Кевин времени зря не теряет, он целует Кэти в щеку, а затем плюхается на один из диванов. Веснински действует практически так же, но при этом галантно целуя руку ведущей. Приземляется рыжий на тот же диван, что и Дэй, благоразумно оставляя второй диван пустым. — Серьезно, Кэти? «Мистер очаровашка»? Кто выдумал это ужасное прозвище? — Натаниэль притворно возмущается, поддерживая легкое и непринужденное настроение на сцене. А заодно и перетягивая все внимание на себя, конечно же. — Нат, милый, тебя же надо было как-то назвать. Давай-ка тогда вместе придумаем тебе прозвище, — ведущая хихикает, прикрывая рот рукой, еще не переходя к части интервью. — Что насчет «чёрт экси»? Ему вполне подходит. Вы же видели, как он носился вчера по полю, да? — Кевин подает голос, сверкая своей ослепительной улыбкой, как и всегда. — О, Натаниэль действительно выглядит, как маленький рыжий чертенок. Думаю, что ему правда подходит, — Фердинанд серьезно качает головой, стреляя глазами в сторону рыжего. — А знаете, «мистер очаровашка», в принципе, тоже ничего… — Веснински задумчиво поджимает губы, бегло окидывая взглядом зал. Лисы сидят в первом ряду, поэтому практически сразу попадаются на глаза. А еще Нат замечает Тэтсуи где-то в середине зала, и тогда сердце рыжего ухает куда-то в пятки. Это же не может быть он, верно?.. — Обратно дороги уже не будет, брат, — Дэй в шутку хлопает младшего по спине, из-за чего рыжеволосый слегка дергается, но пытается скрыть это за приступом смеха. — Ну что же ребята, давайте начнем. У меня к вам просто тонна вопросов, знаете ли! — Кэти нарочито-возмущенно качает головой, а затем переводит свой взгляд на Кевина, — Ты так неожиданно пропал со всех радаров на целых 9 месяцев! Признаться, ты заставил нас всех понервничать. Что же случилось? — Как все уже знают, в прошлом году я получил травму ведущей руки. Несчастный случай произошел, когда мы отдыхали на лыжной базе. Это правда очень сильно повлияло на меня. Я не мог играть больше левой рукой, из-за чего был в подавленном состоянии далеко не один месяц. Пришлось очень сильно ограничить все публичные выходы в свет, — Дэй так профессионально врет и рассказывает эту глупую ложную историю про лыжи и сноуборды, что Натаниэлю почти тошно от того, как все верят в этот несусветный бред. Очнитесь, глупцы, Кевин даже лыжи в руках никогда не держал! — Это правда было просто ужасно, Кевин! Мы все так волновались за тебя, ты не представляешь. И все же, в этом сезоне ты снова вышел на поле, это просто поразительно! Теперь ты играешь правой рукой, сложно было перестроиться? — ведущая идет четко по составленному плану вопросов, не отходя даже толком от него, чему Дэй явно благодарен. Наверняка он уже составил все ответы в своей голове еще в тот момент, когда получил чертов листок с примерными вопросами. — Не буду спорить, начать играть другой рукой правда сложно, но моя любовь к экси настолько сильна, что у меня просто не было другого выбора, — второй номер пожимает плечами, делая глоток воды из стакана, стоящего на столике прямо перед ним. — Тогда почему же ты не остался в «Воронах», а так радикально решил сменить команду? Почему именно «Лисы»? — вопросы Кэти настолько предсказуемы, что Нат мог бы догадаться о том, что она спросит, даже без листка с вопросами. Скучно-о-о. — Тренера Ваймака учила играть в экси моя мать. Ваймак всегда был и будет близким другом моей семьи, пусть от «семьи» теперь остался лишь я. Не удивительно, что Дэвид смог приютить меня, — Дэй откидывается на спинку кресла. Видимо, вопросы, предназначенные ему, уже закончились. Теперь очередь Веснински отдуваться. — Это так трогательно, правда! — Кэти утирает несуществующую слезу, пущенную якобы «от чувств», а затем и в правду переключается на второго гостя, — А что насчет тебя, Натаниэль? Ты так неожиданно упорхнул из гнезда воронов, что мы даже глазом моргнуть не успели! Еще и держал это в тайне до вчерашнего дня, как так? — Ну… что на такое скажешь… — Нат, в отличие от брата, к интервью не готовился, предпочитая импровизировать прямо на ходу, — Вы все знаете, что мы вместе с Кевином, Рико и Жаном — названные братья. Таковыми мы оставались друг для друга и после несчастного случая с Кевином, — от словосочетания «несчастный случай» скрипят зубы, но Веснински не подает виду, продолжая свою тираду, — И разве мы могли оставить Кева одного? Мы втроем были вместе, а Кевин один где-то там. Это было нечестно. Именно поэтому я последовал вслед за братом, присоединяясь к новой команде. — Как это благородно с твоей стороны! И как тебе новая команда? Нравится? Насколько долго вы вдвоем планируете задержаться в «Лисах»? — ведущая буквально закидывает их вопросами, явно желая поскорее закончить с индивидуальными опросами и перейти к «Грандиозному сюрпризу», как она сама и выразилась, когда Нат попытался узнать у Фердинанд причину шума. — Команде, безусловно, есть куда стремиться, но и мы с Кевином — не пупы земли, мы тоже совершаем ошибки и совершенствуемся все больше и больше. Я думаю, что в «Лисах» мы надолго. Задержимся ровно на столько, на сколько позволит тренер Ваймак. Верно, Кев? — Нат шутливо толкает брата под ребра локтем, на что тот недовольно шипит, но кивает, соглашаясь с только сказанными словами. — Именно так. «Лисы» — хорошая команда, пусть никто в нее и не верит пока. Все меняется, а в спорте изменения — неотъемлемая часть. Меняются составы игроков, меняется стиль игры, меняется рейтинг. Возможно, час «Лисов» тоже придет вскоре, — толкать красивые речи Дэй всегда умел, но Веснински, если честно, приятно удивлен, насколько тепло брат отзывается о их новой команде, учитывая то, что на тренировках тот никому спуска не дает, покрывая абсолютно каждого трехэтажным матом. — Но неужели вы совсем не скучаете по Эвермору? По братьям? — Фердинанд деланно удивляется, складывая руки в замок и опираясь на них подбородком, теперь смотря на гостей из-под полуприкрытых век. — Как думаешь, по этим двум обормотам можно соскучиться, если они звонят нам каждую неделю по видеозвонку, дотошно докапываясь до нас? — Натаниэль задумывается, качая головой, но по-прежнему усмехаясь. Кевин рядом прыскает, прикрывая рот рукой и скрывая смешок за кашлем. — О нет, после того как Рико увидел не заправленную кровать в нашей комнате и отчитал нас прямо по звонку за безалаберность и лень, я резко перестал скучать. А ты? — Дэй смотрит на рыжеволосого, кусая нижнюю губу и отчаянно стараясь не засмеяться от абсурдности ситуации: они, блять, буквально сидят в студии, на них смотрят зрители в зале и другие люди через экраны ТВ-канала, а они тут шутки шутят про младшего Морияму. — Я перестал скучать после того, как Жан показал полу сгоревшие булочки, которые являлись его шедевром кулинарии. Мне даже было жаль Рико, которому пришлось есть это безобразие, — Натаниэль не сдерживается и все же смеется, а следом за ним и Кевин. Кэти явно старается сдержаться, но тоже улыбается от всего этого цирка. — Тогда у меня для вас плохие новости — семейная встреча явно будет подпорчена впечатлением от сгоревших булочек. Встречайте нашу вторую пару гостей: «король экси» и один из лучших защитников студенческой лиги, две оставшиеся в Эверморе птички. Рико Морияма и Жан Моро! Зал взрывается аплодисментами и криками, а Нат переводит взгляд на первый ряд, где сидят «Лисы». Глаза Дэн и Мэтта округляются мгновенно, Ваймак и Аарон стараются сдержать рвущегося на сцену Эндрю. И что ему вечно не сидится-то на жопе ровно, в конце-то концов? — Нат, засранец мелкий, а ну иди сюда! — Жан, появляясь на сцене, идет не к Кэти, а к Веснински, явно намереваясь придушить младшего в объятиях. — Я тоже рад видеть тебя, большая бука, — рыжий встает с дивана, бросаясь навстречу двум братьям. Он никогда этого не признает вслух, но ему не хватало этих двоих. Они выросли вместе, находиться порознь сейчас просто невыносимо. Веснински влетает в двух воронов, а те спокойно его обнимают в ответ. Через пару секунд к ним присоединяется и Кевин, из-за чего они обнимаются в чужой студии вчетвером прямо на глазах у нескольких десятков людей в зале и нескольких сотен зрителей по ТВ. — Да же не верю, что мы снова все вчетвером, спустя практически девять месяцев, — Кевин шепчет еле-слышно, но каждый из их четверки все равно слышит, хмыкая про себя и мысленно соглашаясь с высказыванием Дэя. Они снова находятся рядом спустя кучу времени. — Ох, не думала, что встреча будет такой теплой, — Фердинанд явно смущена от такого публичного проявления братских чувств, но виду старается не подавать, — Рико, Жан, как дела? Скучали вы по ребятам? — Безумно обидно, что мои замечательные булочки не попробовали эти двое, конечно. Но сейчас я чувствую себя намного лучше, если честно. В Эверморе стало намного скучнее после ухода этой парочки, — Жан хмыкает, стреляя глазами в сторону Ната. 1:1, отыгрался за комментарий про подгоревшую выпечку, зараза. — Зато стало намного тише, это радует, безусловно. Теперь меня не будет ничья тощая задница в 4 утра со словами: «как думаешь, Жан добежит до ларька с пивом в трех километрах отсюда, за 7 минут?», — Рико фыркает, складывая руки на груди и закидывая ногу на ногу. Да что он начинает, один раз такое было! — Эй, моя задница не тощая! Могу подтвердить, — Нат копирует позу брата напротив, показывая при этом двум новым гостям язык. Как малые дети, ей-богу. Но раз уж они тут устраивают цирк, так с размахом. — Избавь меня от этой участи, — Кевин, Жан и Рико говорят одновременно, из-за чего удивленно переглядываются, а затем прыскают. Мда, а еще братья, называется. — Ну, ребята, вы так по-семейному взаимодействуете, что я даже влезть в ваш диалог не решаюсь! Но теперь вы соперники на поле, как так? Неужели будете играть в пол силы? — Кэти напоминает о своем присутствии, вклиниваясь в беседу между братьями. Если честно, Нат уже почти забыл о существовании этой женщины, которая до последнего молчала о том, что устроит им семейную сходку. — О нет, играть в пол силы не позволит совесть никому из нас, — Кевин хмыкает, тоже складывая руки на груди, — Все мы приучены играть на полную, выкладываясь на поле, и даже наши личные отношения не помешают нашей игре. — Согласен с Кевином, — Рико кивает, — Мы не сможем по-другому. Экси — это не сфера влияния братских чувств. На площадке мы в первую очередь — соперники. А еще мы с Жаном не упустим замечательную возможность надрать зад Кевину и Нату. — Эй, это кто еще кому зад надерет! — Веснински недовольно ерзает, с прищуром глядя на двоих на противоположном диване, — Кто вам сказал, что мы с Кевом предоставим вам такую возможность? Лучше беспокойтесь за свой зад, неудачники. — О нет, мы не будем забирать ваш титул лузеров, малой, — Рико усмехается, чуть прикусывая нижнюю губу, — Он по праву ваш. Мы просто придем и выиграем матч. Вы, кстати, знаете, что он уже в октябре, верно? — Морияма обращается к залу и Кэти, переключая на ведущую свое внимание. — Ого, уже так скоро? Расписание никто из нас еще не видел, так что ты нас приятно порадовал, Рико! Что же, мы будем с нетерпением ждать великого противостояния в следующем месяце! — Фердинанд кивает головой, как болванчик, переводя взгляд с одного дивана на другой, — Что же, ребята, наше время подошло к концу. Мне было безумно приятно встретиться со всеми вами. — А мы были рады встретиться друг с другом, — Жан кивает, складывая руки на груди, как и трое других братьев. — И с такой очаровательной ведущей, — добавляет Нат, улыбаясь прямо в одну из камер. О да, на публику он работает не хуже, чем Дэй. — Тогда до встречи в октябре, ребята! — свет гаснет, Фердинанд расслабляет плечи и встает со своего насиженного места, — Хорошая работа, вы молодцы. Одежду можете оставить себе, как и всегда. Нат, малыш, пошушукаемся? — Как две крысы? Пойдем, милая, — рыжий усмехается, беря ведущую под руку и направляясь к выходу со сцены, — Не скучайте без меня, ребята! — Мы скучаем исключительно с тобой, — Жан улыбается, стоя между Рико и Кевином. Вот же засранец, реально обиделся на высказывание про булочки что ли? — О нет, он вечно вытворяет такую чертовщину, что не соскучишься. Да, малой, я знаю, что ты слышишь, — Морияма противно усмехается, а затем закидывает руку на плечо Жана, — Идем в гримерную. Кев, ты с нами?***
Интервью почему-то похоже на допрос, но Эндрю не обращает на это особого внимания. В голове вертится только недавний диалог с проклятым Веснински. И что ему теперь делать, черт возьми? Наверное, стоит ограничить взаимодействия с Натаниэлем. Никаких блядских сигарет на двоих или бутылок коньяка. Никаких разговоров на крыше или еще где-то. Веснински нельзя доверять. Он действует исключительно в своих целях, ради себя. Именно это и может обернуться чертовой катастрофой. Но проблема в том, что Эндрю одновременно хочет заставить рыжую катастрофу верить и не верить его словам. Если Веснински поймет, что он правда ничего не значит, то станет намного проще, Миньярд уверен в этом. Вряд ли младший захочет так часто обращать внимание на человека, который прямым текстом сказал ему о том, что ничего особенного между ними не будет. И тем не менее, какая-то противная часть Эндрю хочет, чтобы рыжеволосый только посмеялся и сказал то, что он все видит: он важен Миньярду, а сам Миньярд важен ему. И когда это произошло, блять? Когда? После первой совместно выкуренной сигареты? После поездки в машине, когда Нат отличил одного близнеца от другого? После рождественского банкета? После той самой первой встречи? Когда, черт возьми? И почему в голове Эндрю так много чертовых вопросов, но ни одного ответа? Хотя, наверное, Натаниэль и есть ответ на все вопросы. И сейчас главный ответ явно напряжен. Стоп, напряжен? Миньярд краем уха улавливает имена, которые произносит ведущая: Рико Морияма и Жан Моро. Чертовы вороны здесь. Почему Эндрю не заметил их? Вряд ли здесь нет остальной команды, верно? Как, блять, можно было не заметить целую команду экси? Если честно, блондин собирается прямо сейчас подорваться и выскочить на сцену, хотя не может объяснить своего порыва. Ему ведь нет смысла беспокоиться о двух бывших воронах, верно? Тем более, тренера здесь нет. Морияма и Моро выходят на сцену и попадают в групповые объятия. И все же все, видимо, обходится. На сцене звучат какие-то шутки и подколы, разбавляя атмосферу после неожиданного появления еще двух гостей. Еще одно доказательство того, что Натаниэль — это все тот же Натаниэль. Ему не нужна чья-либо помощь, чтобы справиться с братьями. Натаниэлю вообще не нужна помощь. А Эндрю просто стал слишком мягким, если начинает по таким пустякам выходить из себя или чересчур волноваться за кого-то другого, кто не является его семьей. Если честно, Миньярд никогда не думал, что вообще сможет беспричинно волноваться за кого-либо. Он всегда анализирует ситуацию и действует так, как нужно, предоставляя защиту людям, которых считает своей семьей. Но он, блять, никогда не дергался и не ощущал волнения просто так. Что этот гребаный Веснински вообще натворил? Почему Эндрю чувствует все это? Он разве должен?***
Первое, что видит Эндрю, когда выходит на улицу из душного павильона — это то, как Тэтсуи Морияма тыкает Кевина под ребра своей тростью. Острым концом. Очень острым концом. Будь Дэй для Миньярда кем-то важным, то блондин бы, наверное, немедленно рванул вперед, отпихивая старика от своего сокомандника, но Кевин — не больше, чем сожитель. Эндрю нет смысла тратить свои силы на черт пойми кого, поэтому близнец спокойно направляется мимо двух людей к припаркованному автобусу лисов, попутно доставая сигарету и поджигая ее. Второе, что замечает Эндрю — Натаниэль выходит из здания, сначала, видимо, встречаясь взглядом с глазами Миньярда, явно желая сказать какую-нибудь очередную глупость. А потом рыжий, судя по всему, замечает боковым зрением движение. И то, что он видит, ему явно не нравится. Рот младшего закрывается, губы сжимаются в тонкую линию. Ого, да Веснински зол! Редкое явление, пожалуй. — Прочь от него, — Морияма явно не заметил того, как Нат подошел сзади, поэтому сначала дергается, а затем поворачивает голову к парню. — Скройся с моих глаз, третий. Я не звал тебя, — голос Тэтсуи все такой же противный. Так и хочется заехать тренеру воронов по лицу. — Меня не волнует, звали меня или нет. Я больше не подчиняюсь твоим приказам, Тэтсуи. Как и Кевин. Ты не имеешь права находиться возле него или причинять ему боль. Больше не имеешь права, — рыжий складывает руки на груди, кидая глаза на трость, которая по-прежнему упиралась в чужие ребра. — Знай свое место, третий. Не думай, что если сбежал из гнезда, то я не могу ничего с тобой сотворить, — Морияма кривится, переключая свое внимание полностью на рыжую проблему и убирая руку с тростью от второго номера. — Это именно то, о чем я думаю. Мы больше не в твоей власти, поэтому срывайся на своей команде. Не на нас, — Веснински ухмыляется. Теперь ему нет надобности терпеть все побои или что-то в этом роде. Теперь он может ответить. Наконец-то. — Ах ты, неблагодарный щенок! — Тэтсуи вполне ожидаемо замахивается на Натаниэля тростью, но младший перехватывает предмет, буквально вырывая его из чужих рук. А потом Веснински просто берет и ломает трость на две части об свое колено. Вещь, которая причинила так много страданий большинству воронов, просто отлетает в сторону. Два обломка больше не нужны. — Это ты знай свое место, Тэтсуи. Не забывай кто я в клане Морияма. И я больше не обязан терпеть побои от тебя или оскорбления в сторону Кевина. Можешь засунуть все это себе в задницу. Если побежишь жаловаться Кенго или Ичиро, спешу сообщить — они тебя разочаруют. Никому больше нет дела до того, имеешь ли ты надо мной власть или нет, — рыжеволосый растягивается в противной улыбке, которая больше смахивает на оскал. Эндрю лишь еще сильнее убеждается, что Натаниэль за лето никак не мог измениться. Он все тот же, все такой же наглый и опасный. Миньярду опасно с ним связываться. Миньярду опасно ему доверять. Миньярду опасно к нему привязываться. Но кто не рискует, тот не пьет, верно?