62 автобус ходит всегда

      Однажды у меня был друг.       Нет, не так. “Был” в нашем мире подразумевает, что его жизнь подошла к своему логичному концу, ведь мало кто из фиксеров умирает спокойно, в собственной кровати. Давай начнём иначе.       Однажды в моей жизни задержался один человек. Коллега.       В нашем возрасте и нашем поле деятельности такое встречается достаточно редко. Чем выше к вершине, тем меньше людей вокруг тебя. Я пришла в бизнес, чтобы встретить больше единомышленников, но с ходом времени их становилось всё меньше — тебе ли не знать этого чувства?       После Тёмных Дней и Белых Ночей, а затем рождения Пианиста, он, как и некоторые другие люди в Городе, послушался неведомого голоса и превратился в Искажение. Когда я узнала об этом, моей первой и единственной эмоцией была ярость; не думай, что у тебя монополия на это чувство. Не знаю, что злило меня больше: невозможность что-либо изменить, или то, что превращением своим он испортил мне запланированный график на следующий месяц.       Моим следующим заказом от Ассоциации Хана стал мой бывший, на данный момент, коллега. Встретившись с ним, я с удивлением обнаружила, что власти над рассудком он не потерял и, за исключением внешнего облика, как будто не изменился. Разве что смеяться стал чаще и говорил более искренне, чем обычно.       Выслушав его исповедь и разобравшись, что привело нас обоих в такую странную ситуацию, я спросила:       — Могу ли я чем-то помочь?       — Бедняжка Биче, — рассмеялся он. — Вы всё мою боль пытаетесь вылечить, а избавляться надо от болезней, а не от симптомов. Видите шипы, которыми мои ступни прибиты к земле?       — Я отрублю их по щиколотки, если потребуется.       Во мне всё ещё говорил гнев, но угрозы он не уловил.       — Верно, — сказал мой бывший коллега. — Для того, чтобы летать, ступни не нужны. Но если такое возможно, мне хотелось бы их сохранить. Но хватит обо мне: у нас же был заказ, а я из-за всех этих личных дел совсем о нём забыл! Когда всё будет? Сегодня? Завтра? Дьявол! Ведь если вы здесь, то возможно всё произошло ещё вчера, а я вас так подвёл.       — Идиот, — сказала я. — Думаете, у вас не забрали лицензию? После вот этого всего?       — Неловко вышло, — покивав своей новой нелепой башкой, сказал он. — Думаю, простым “прошу прощения” тут не отделаешься. И всё же простите меня, если можете.       Не знаю, что растрогала меня больше: сам факт извинений, или то, что коллега, которого я знала раньше, никогда не извинился бы передо мной, даже если бы стал виноват в смерти Вселенной. Вместо того, чтобы пытаться образумить его, захватить или убить, как было обозначено в контракте, я села на пол и заплакала.       Мне дали иллюзию выбора; и, зацепившись за неё, я выбрала остаться. Только по этой причине ты пьёшь таблетки внутри коробки с белыми стенами, а я — вовне.       Вот и вся разница.       Я понимаю Анжелу. Теперь не проходит и дня, чтобы моя голова хоть раз не раскалывалась от голоса Кармен; но от того, как часто твои новые друзья видят на мне отражение её лица, не находя при этом её самой, уже начинает тошнить.       …Тоже обрезала из-за этого волосы? Серьёзно?       Твоя реабилитация проходит по плану. И всё же у меня есть вопросы к анализам. Глянь только витамин D: в твоём случае слово “дефицит” уже не передаёт точных масштабов катастрофы, вернее уж будет сказать “задолженность”.       Иногда следует встречаться с солнцем прямо, лицом к лицу. Выброси уже эту дрянь.       С твоей лицензией проблем быть не может — Оливье и Тиф… то есть, Лиза, вцепились в этот вопрос мёртвой хваткой, пусть и с разных сторон и по разным причинам. Я бы на твоём месте не слишком надеялась официально получить Цвет — после всего, что вы устроили.       У тебя дома стало просторнее, или мне только кажется?